Текст книги "Дом надежды (СИ)"

Автор книги: ArAlex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Тоска отступала только к утру, когда солнце освещало зелено-серые скалы, и начинался новый день, а вместе с ним и новая необходимость встать и выжить сегодня, чтобы однажды вернуться.

***

– Господи, спаси и сохрани сына и раба своего, Энтони, – шептала Джоанна, баюкая крошечную Хелен. Бен и Люси примостились рядом.

Хелен тихонько заугукала. Несмотря на раннее рождение, она была вполне здоровой и хорошенькой девочкой, и Джоанна не могла не представлять, каким будет лицо ее Энтони, когда он вернется и ее увидит. Упоминать о том, что он, возможно, не вернется, она при детях просто запретила, пригрозив забрать их от бабушек вообще, если те не послушаются. С ее довольно немалым количеством денег она могла себе это позволить.

От третьих родов она оправилась довольно быстро, и вернулась к обычным делам. Хотя теперь, из-за недавних событий, с этим стало гораздо проще. Покойный Джошуа Дьюи был владельцем небольшой, но вполне успешной ткацкой фабрики, и, так как у него не было детей, фабрика досталась Рози. Молодые женщины начали сотрудничать почти сразу, Розмари стала основным поставщиком тканей в ателье Джоанны.

Они нередко общались и в обычное время. Женщины стали подругами уже очень давно, и сами удивлялись тому, насколько быстро, учитывая обстоятельства, у них это получилось. Теперь же, после известия о том, что случилось с Энтони, они стали друг другу чуть ли не сестрами, и почти все время проводили вместе. Рози с огромным удовольствием нянчилась с крестниками и часто приглашала их в гости в теперь ее дом, а порою они вместе гуляли.

Во время одной из таких прогулок, когда Хелен уже исполнилось два месяца, они наткнулись на странную женщину с тёмными волосами и в пестрых просторных одеждах. Она взглянула на подруг и усмехнулась, и внезапно Рози узнала ее. Это была та самая гадалка, у которой когда-то были она, ее мать и миссис Хоуп.

– Узнала, – улыбнулась женщина, не злобно, но как-то потусторонне, – хорошо.

– Добрый день, – поздоровалась Джоанна, с интересом поглядывая то на гадалку, то на Рози. Гадалка перевела взгляд на блондинку, всмотрелась в ее лицо, а затем ахнула и упала на колени.

– Что с Вами? – испуганно вскрикнула Джоанна, бросаясь к женщине и помогая ей подняться.

Гадалка снова посмотрела на нее и склонила голову набок:

– Не поможете ли старой женщине добраться до ее шатра, дети?

Джоанна оглянулась на Рози, призывая ту согласиться. Рози обреченно вздохнула и покатила коляску с Хелен следом за Джоанной и гадалкой.

Ее шатер оказался неподалеку. Джоанна усадила женщину на подушки, лежащие в углу, и, заметив неподалеку сосуд с водой, налила ей немного.

– Как Вас зовут? – поинтересовалась она после того, как женщина осушила предложенный ей стакан.

– Генхелия, моя королева, – ответствовала та, не отрывая глаз от миссис Хоуп.

Розмари невольно хмыкнула.

– Ух ты, и Джоанна королева? – не удержалась она от комментария.

Джоанна перевела взгляд на подругу, и в глазах ее та прочла очевидный вопрос.

– Ну помнишь, я рассказывала? – одними губами произнесла Рози. Джоанна на мгновение задумалась, а потом вспомнила.

– Джоанна? – медленно переспросила гадалка, растягивая ее имя так, словно она пробовала его на вкус, – когда-то тебя совсем не так звали, дитя. Твоя подруга смеется, но ты и вправду была королевой, и гораздо раньше, чем она, больше тысячи лет назад.

Она указала рукой на другие подушки, лежавшие перед низеньким столиком, заставленным странными вещами, и Джоанна села. Рози, поколебавшись, опустилась рядом. Коляска осталась стоять рядом с ними.

– Теперь, когда вы здесь вдвоем, дети, я вижу куда больше, чем когда ты была одна, Розмари, – обратилась гадалка к Рози, – как давно вы знакомы…

По ее тону Рози вдруг с абсолютной точностью поняла, что это был не вопрос. Это было утверждение…

– Много веков… – протянула Генхелия, – тогда, много веков назад, вас обеих звали иначе. Имена часто сохраняются при новом приходе в мир, но не всегда…

– Почему? – склонив головку набок, спросила Джоанна. Она почему-то не чувствовала никакого дискомфорта, сидя в странном шатре и выслушивая очень непонятные вещи от незнакомой женщины.

– Мне не все ведомо, дитя, – немного печально улыбнулась Генхелия, – со временем ты сама все узнаешь. Однако, я вижу, что ты хотела бы что-то у меня спросить? Спрашивай, но только то, чего сама не знаешь, ибо на иные вопросы мне нет смысла отвечать.

– Почему мои глаза поменяли цвет? – не раздумывая, спросила молодая женщина.

Рози воззрилась на нее, недоумевая, почему она выбрала именно этот вопрос и задала его так прямо, не объясняя ситуации.

– Глаза? – с интересом переспросила гадалка, – твои глаза всегда такими были. С самого первого твоего рождения они у вас были одинаковыми. Они были одной из тех вещей, что связывали вас…

Джоанна кивнула и глубоко задумалась.

– Быть может, теперь при нынешнем твоем рождении произошел какой-то сбой, а теперь все пришло в норму.Правда, не просто так, очевидно, что-то спровоцировало эту перемену, но, опять же…

– Я все узнаю сама, в свое время, – улыбнулась Джоанна, – спасибо, мэм.

Рози недоуменно захлопала глазами, пытаясь понять, почему Джоанна понимает все, что говорит эта странная женщина, и почему верит ей.

– Она верит потому, что знает – я права, – мягко проговорила Генхелия, переводя взгляд на Розмари, – да и ты уже поверила бы мне, если бы то, о чем я тебе говорила, уже случилось.

– Вы про суженого с золотыми кудрями и голубыми глазами? – фыркнула Рози, невольно скрещивая руки на груди.

– Будь терпелива, дитя, – качнула головой гадалка, – счастье не любит торопливых. Наша новая встреча не случайна, она затем и нужна, чтобы напомнить тебе это. В жизни случается всякое, не ко всем счастье приходит в юности.

– Спасибо, утешили, – пробормотала Рози настолько тихо, что сидящая рядом Джоанна ее не услышала. А вот гадалка услышала, но отвечать не стала, лишь усмехнувшись.

Затем она поднялась и приблизилась к коляске, разглядывая маленькую девочку, спящую в ней.

– Хелен Хоуп, – задумчиво произнесла она, а затем вдруг умолкла и отдернула руку, которую было протянула к ней.

– Судьба, судьба… – забормотала она, проводя по лицу рукою.

– Молчите! – вдруг хором велели Джоанна и Рози.

Джоанна, поняв, что говорила не одна, замолчала, с удивлением глядя на Рози, а та продолжала:

– Если Вы видели что-то ужасное, то я заклинаю Вас: молчите!

Гадалка пришла в себя и усмехнулась:

– Да уж, тебе ли не знать, к чему приводят подобные знания, девочка.

Рози умолкла, снова перестав понимать происходящее.

– Спасибо Вам, Генхелия, – поспешно произнесла Джоанна, – а теперь нам, пожалуй, пора, – с этими словами она схватила коляску и покинула шатер. Рози последовала за ней.

Гадалка не попыталась их остановить, она лишь улыбнулась и поклонилась им вслед.

До новых встреч, Ваши Величества.

Всю обратную дорогу женщины молчали, снова заговорив лишь дома:

– Почему ты не спросила про Энтони? – вырвалось у Рози, когда они заперлись в ее комнате, чтобы поговорить без лишних ушей.

– Ты же слышала, что она сказала, – пожала плечами Джоанна, – спрашивать про то, чего не знаю. А о том, что Энтони жив, я знаю. Не знаю, откуда, но знаю.

Рози лишь вздохнула. Она бы хотела верить этой странной женщине, но во время второго разговора она показалась ей уже не просто шарлатанкой, а настоящей сумасшедшей, а потому верить ей Рози просто не могла. Жаль… Хорошо хоть, чутью Джоанны она верила, так же, как и способности ее друга выживать в любых условиях.

Они не договорили о необычной встрече, потому что снизу донесся плач проснувшейся Хелен, и женщины поспешили к ней.

========== Часть 12. Ищите, и обрящете ==========

Жизнь на острове Дезерта Гранде была довольно однообразной – охота, исследование каждого уголка довольно небольшого острова и двух соседствующих с ним, ведение хозяйственных дел, то есть готовки, стирки и прочего. Энтони уже успел потерять счет дням, которые он и его друзья пробыли здесь. Прошло, кажется, около трех месяцев, но точнее он сказать уже не мог, хотя капитан Ричардс и делал зарубки на одной из стен их пещеры. Энтони не любил их считать, потому что, глядя на них, все четче осознавал, как давно он не был дома.

А вот их юнга, Том, считать зарубки любил, хотя бы потому, что с помощью этого простого упражнения он вообще учился считать. Том Райс вообще любил учиться, отчасти оттого, что по природе был очень любознательным, а отчасти оттого, что у него прежде не было особой возможности получать образование. Ведь, как известно, если ребенка не заставлять ходить в школу, а наоборот, лишать его возможности это делать, он не так уж плохо будет к ней и относиться. Том мечтал бегать в школу вместе с другими мальчишками, но никогда не имел такой возможности. Он был сиротой, работавшим на корабле с восьми лет, и в мире не имел никого, кроме своей команды и старшей сестры, которая работала сестрой милосердия в одной из плимутских лечебниц.

Здесь, на острове, он был самым веселым и неунывающим из всех выживших. Вероятно, сказывался возраст, не позволявший мальчику долго грустить, но он сумел воспринять произошедшую с ними беду как приключение. С улыбкой до ушей он носился по всему острову, исследуя его и занимаясь поиском сокровищ и другими мальчишескими забавами.

Капитан Ричардс и доктор Крейн никак не реагировали на поведение юнги, считая его вполне приемлемым, и даже порой завидуя ему. Сами-то они никак не могли даже на несколько минут забыть о семьях, которые ждали их в Плимуте. А может, уже и не ждали, и эта мысль была гораздо страшнее. За три месяца испанские торговцы, ожидавшие партию товара, должны были все понять, отправить весть о случившемся в Англию, и весть могла уже дойти.

Энтони разделял их опасения, боясь даже представить себе, как подобная новость повлияет на его слабую сердцем маму или старенькую бабушку. За Джоанну он почему-то волновался даже меньше, упорно веря в то, что она не примет весть о его гибели. Хотя это и было неразумно – столько лет Джоанна справлялась со своими страхами и печалями благодаря его поддержке, и теперь, когда его не было, одному Богу известно, что могло произойти.

Сам Энтони научился справляться со своей тоской – он заглушал ее ожиданиями, надеждами, воображаемыми встречами. Наружу тоска вырвалась лишь однажды, смешавшись с отчаянием: в тот день мимо островов Дезерташ проплыл корабль, и не причалил, видно, не заметив сигналов, которые пытались подать потерпевшие кораблекрушение.

Именно тогда, в минуту абсолютного отчаяния, накатившего волной, Энтони вдруг почувствовал на себе привычный, теплый и любящий взгляд своей жены, и штормовые волны в его душе улеглись, словно облитые маслом. Он не знал ничего о природе своих ощущений, но он им верил, и верил в то, что в тот момент между ним и Джоанной укрепилась их и прежде непонятная им самим связь.

***

В годовщину прихода страшного известия старшие миссис Хоуп попытались нарядиться в траур. Попытались потому, что ничего у них не вышло: Джоанна запретила им брать черные ткани из ателье, а когда они решили закупиться в другом месте, просто-напросто пригрозила увольнением.

Рози с готовностью встала на сторону подруги, доказывая старшим членам семьи Хоупов, что в трауре пока нет нужды, что еще ничего не известно точно, что Энтони, возможно, просто далеко и не может подать весть.

Хелен и Белинда искренне желали поверить словам девушек, но они не могли – прошло уже больше года со дня катастрофы, и женщины потеряли надежду. Поэтому, будучи лишенными возможности надеть траур, они попытались взять свое за обеденным столом, по очереди рассказывая грустные истории о детстве Энтони.

В ответ на это Джоанна глубоко вздохнула и вмешалась в разговор с собственным рассказом. В конце концов, она все равно собиралась однажды рассказать им.

– Мы с Энтони никогда не рассказывали вам, как познакомились на самом деле, – тихо, но твердо произнесла женщина, оглядывая сидевших за столом Хелен, Белинду, Элизабет и Розмари.

– Ханни, милая, может, не стоит… – начала миссис Баркер.

– Стоит, ба, – упрямо тряхнула головой женщина.

– О чем конкретно мы не знаем, Джоанна? – осторожно поинтересовалась Хелен, – Вы рассказывали нам о том, что твой отец был против вашего брака, Энтони после упомянул и историю с тем маньяком, Суини Тоддом…

Миссис Баркер невольно вздрогнула и поморщилась.

– Вот именно – упомянул, – кивнула Джоанна, – а упоминания для этой истории явно будет мало, – и она взглянула на бабушку, приглашая ее начать рассказ.

Бетти судорожно вздохнула, но послушалась.

– Мой сын, Бенджамин Баркер, был единственным ребенком. Я и мой покойный муж берегли его, как зеницу ока, он рос прилежным и талантливым мальчиком. Мой муж был цирюльником, и сын пошел по его стопам. Он был настоящим мастером, и мы во всем старались поддерживать его, до тех пор, пока он не влюбился в деревенскую девчонку, приехавшую к нам в Солсбери только затем, чтобы найти себе жениха поприличнее.

Джоанна чуть поморщилась при этом описании, но перебивать не стала.

– Я запрещала этот брак, как неравный, но Бен был очень упрям, а потому он воспротивился нашей воле и сбежал со своей возлюбленной в Лондон. Несколько лет мы не получали от него никаких вестей. Потом мой муж умер, и я поехала к сыну в Лондон, так как у меня не было никого, кроме него, – она сделала глубокий вдох, готовясь к самой тяжелой части своего рассказа, – Когда я приехала, я узнала, что моего мальчика отправили на каторгу по сфабрикованному обвинению, и сделал это судья Терпин, потому что ему понравилась эта дурочка Люси, и он захотел овладеть ею. Что он и сделал, после чего Люси попыталась покончить с собой и оказалась в бедламе. От соседки Бена я узнала, что у них была дочка, и что ее забрал тот самый судья. Желая быть рядом с ней, я по поддельным документам устроилась няней в дом судьи и растила ее.

Джоанна ободряюще улыбнулась бабушке, а затем качнула головой, показывая, что ей стоит остановиться на этом. Дальше она взяла слово сама:

– Я узнала о том, что мой отец мне не родной, еще ребенком, и, не сочтите меня больной на всю голову, узнала я это от призраков, обитавших в нашем доме. Конкретно, от моих приемных матери и сестры. Историю своих настоящих родителей я услышала от своей няни, о которой я тогда еще не знала, что она бабушка, много лет спустя. Как раз в это время я впервые увидела Энтони, и мой отец, узнав об этом, прогнал его прочь, но он приходил снова и снова. Отец… пришел ко мне после очередного визита Энтони и заявил, что желает сам жениться на мне, вероятно, от того, насколько похожа я была на своих матерей, но тогда я этого не понимала. Я была готова на все, чтобы избежать ужасной участи, и сбежать с юношей, с которым я тогда даже знакома не была, показалось мне не худшим вариантом.

Джоанна тепло улыбнулась, вспоминая их первую встречу с Энтони, и продолжила:

– С первой же нашей реальной встречи вариант из не худшего превратился в самый лучший, потому что я, как и сам Энтони, влюбилась с первого взгляда. Наша первая попытка побега сорвалась, и отец заточил меня в бедлам, но я уже тогда не сомневалась в том, что Энтони найдет и спасет меня. Так и случилось, и он, переодев меня в мужскую одежду, привел меня к своему другу, Суини Тодду. Его не оказалось на месте, и Энтони оставил меня ждать его, а сам убежал нам за экипажем. Вскоре после того, как он ушел, я услышала голос, зовущий бидла Бэмфорда, друга моего отца, и спряталась в сундук, стоявший в углу цирюльни. Оттуда я, будучи незамеченной, наблюдала за всем, что происходило дальше, а происходило нечто ужасное и очень быстрое. В цирюльню вошла нищенка, в которой я позже узнала свою мать, и вернувшийся в цирюльню Суини Тодд убил ее. Затем туда ворвался мой отец, которого мистер Тодд заманил к себе, рассказав о нашем с Энтони плане…

Джоанна на мгновение осеклась, но затем, собравшись с духом, продолжила:

– Он убил и отца тоже, перед этим сказав такое, что у меня волосы на голове зашевелились. Он и был моим настоящим отцом, вернувшимся с каторги и жаждавшим мщения. От шока я выдала себя шумом – он вытащил меня из сундука и занес надо мною залитую кровью бритву… Меня спас крик, донесшийся из подвала здания… Позже я узнала, как Тодд убил жену, не узнав ее, а следом заживо сжег свою подельницу, ту самую соседку. Его самого убил ее приемный сын…

На этом Джоанна окончательно замолчала, и взгляд ее совершенно остекленел. Ну, что ж, знала, на что шла.

– Несчастный мальчик, вынужденный пойти на убийство, на руках у Ханни и Энтони скончался от лихорадки несколько дней спустя, – закончила за нее Элизабет, с беспокойством поглядывая на внучку.

Все три слушательницы страшного рассказа не проронили ни звука на всем его протяжении, настолько ужасно и неожиданно для них было это откровение. Джоанна же продолжала молчать – Энтони рядом не было, и она снова погрузилась в холодную, неподвижную тьму. Там она и находилась, не реагируя на оклики сидевших рядом женщин, и в чувство ее привел только тоненький зов:

– Мама?

Джоанна встрепенулась, приходя в себя. Бен, маленький Бен стоял перед ней, держа ее за рукав. Женщина улыбнулась, взяла сына на руки и крепко обняла.

Затем она поднялась и унесла мальчика в детскую. Когда она вернулась, женщины, как ни в чем не бывало, пили чай, обсуждая свои надежды на то, что Энтони жив. Молодая женщина с легким упреком взглянула на бабушку, очевидно, строго наказавшую больше не касаться этой темы, но промолчала. В конце концов, своей шоковой терапией она своего добилась: после ее рассказа продолжать говорить о грустном пожилые дамы просто не смогли.

***

Время текло, дети росли, Энтони не возвращался. Люси и Бен нередко расспрашивали о папе, получая в ответ лишь заверения в том, что он вернется, обязательно вернется. Маленькая Хелен, не знавшая отца вовсе, вопросов пока не задавала. Хотя, возможно это обуславливалось еще и тем, что ей было только два года, и она еще не до конца научилась говорить. Зато бегать научилась превосходно, как и лезть всюду, доставляя родным немало беспокойств.

Особое удовольствие девочке доставляли прогулки у моря, которое она явно искренне любила, а также визиты к крестной, большой дом которой давал тысячи лишних возможностей для игр.

Рози с радостью забирала Хелен к себе, иногда даже отдельно от других детей, и играла и гуляла с ней. Крестница до боли напоминала ей ее друга детства, что было немудрено: она действительно была его маленькой копией.

Однако шаловливый характер малютки доставлял Рози и немало беспокойств: девочка регулярно ввязывалась в игры с беспризорными детьми, а порою и просто убегала куда-то далеко от крестной, не со зла, просто заигравшись. Обычно Рози ловила ее довольно быстро, но в этот раз, заглядевшись на витрину магазина, на которой было выставлено великолепное синее платье, она даже не заметила, в какую сторону направилась неугомонная двухлетняя барышня.

Замерев, как статуя, не зная, куда идти дальше, Рози думала только о том, что она скажет Джоанне. Сегодня та была полна решимости провести целый день с детьми, но ее бабушка, весело хихикая, отвела ее в сторону и сообщила о каком-то сюрпризе. Едва заслышав о нем, Джоанна разрешила подруге забрать младшую дочь и отправилась помогать бабушке что-то готовить.

Рози тогда очень обрадовалась этому, как радовалась всегда, когда у нее появлялась возможность понянчить любимых крестников. Отсутствие своих детей все-таки сказывалось на ней, и нерастраченную материнскую любовь она изливала на детей Джоанны и Энтони. И, рано или поздно это должно было сыграть с ней злую шутку. Сегодня и сыграло.

Тряхнув головой и приходя в себя, миссис Дьюи откинула панику и принялась искать девочку. Почти полчаса она металась по городу, расспрашивая прохожих, и иногда даже получая от них какие-то полезные сведения.

Между тем крошка Хелен даже не заметила, что оторвалась от крестной матери, погнавшись за большой пестрой бабочкой. Резво перебирая коротенькими ножками, она поспешила за ней, но бабочка не желала ловиться и каждый раз ускользала от маленьких ручек.

Увы, бабочка не знала, что за ней охотилась дочь Энтони Хоупа, унаследовавшая от него все его упрямство и умение добиваться своей цели. Хелен продолжала следовать за неуловимым насекомым еще долго, до тех пор, пока едва не ткнулась носом в красивую коляску, запряженную парой огромных, статных вороных коней. Бабочка улетела, но она была уже забыта: девочка с искренним восхищением осматривала коляску.

Слегка приоткрыв ротик, она закружила вокруг экипажа, с любопытством касаясь больших колес. Извозчик, спавший на козлах, даже не заметил девочку: он дремал.

Осматривая удивительную большую штуку, Хелен и не заметила возникшую перед ней хозяйку экипажа – просто, но элегантно одетую пожилую даму. Та, с немалым для ее возраста проворством остановила малышку прежде, чем та ткнулась лбом ей в колени.

– Ну, и кто это тут у нас? – лукаво улыбаясь, осведомилась дама, осторожно отодвигая девочку от себя и поддерживая ее, чтобы та не упала.

Хелен остановилась, и, приоткрыв ротик, с любопытством уставилась на очередное неожиданное препятствие. Препятствие оказалось аккуратненькой старушкой, немного похожей на обеих ее бабушек.

– Ты откуда, деточка? – ласково поинтересовалась старушка, наклоняясь к незнакомой девочке. Та лишь хихикнула и протянула ручку к лицу незнакомки.

Старушка улыбнулась и потрепала девочку по русой головке.

– Где твоя мама? – продолжала спрашивать она, – или няня? Или еще кто-то, с кем ты гуляешь?

То, что кто-то сопровождать ребенка должен был, пожилая дама поняла сразу: девочка совсем не походила на беспризорницу, была чистенькой и приличной на вид.

Однако ответа на вопрос не поступило, девочка молчала. Хелен принадлежала к той породе детей, которые помнят лишь некоторые указания родителей, напрочь забывая об остальных. Так было и сейчас – она прекрасно помнила буквально вдолбленную в нее мысль о том, что с незнакомыми людьми разговаривать нельзя. Зато о том, что убегать от взрослых тоже нельзя, она как-то позабыла.

Это, казалось бы, неудивительно, ведь Хелен было всего два года, но нет, к своим двум годам она была прекрасно развита и довольно умна – это было очевидно уже теперь.

– Хелен! – раздался издалека крик, и старушка и девочка, обернувшись, увидели спешащую к ним испуганную молодую даму. Дама была бледна, как мел, темно-каштановые волосы ее слегка растрепались, щеки раскраснелись от бега, а сама она тяжело дышала.

Едва заметив малышку, молодая женщина опрометью бросилась к ней.

– Хелен! Несносная девчонка! – зашипела она, наклоняясь и проверяя, все ли с крестницей в порядке. Затем она подняла голову и столкнулась взглядом с взволнованной, но улыбающейся старушкой.

– Извините, мэм, она у меня совсем крошка, не понимает еще… – Рози выпрямилась, почтительно отступая назад, и тут же врезалась в кого-то спиной.

– Осторожно! – вскрикнул чей-то голос, и Розмари на мгновение повисла в воздухе, удерживаемая от падения крепкими руками.

– Простите, мэм! – искренне воскликнул юноша, в которого она врезалась, – Мне следовало быть аккуратнее. Вы в порядке?

Он с беспокойством взглянул на нее, но она не ответила, просто молча глядя в сверкающие, как драгоценные камни, ярко-голубые глаза.

========== Часть 13. Ближе ==========

Ни Абрахам Ричардс, ни Аштон Крейн, ни Энтони Хоуп не могли проронить ни слова, они лишь беззвучно открывали рты и снова закрывали их. Руки их были по локоть в земле, но они не обращали на это внимания, не сводя глаз с внушительного сундука, набитого золотом и драгоценностями.

Спустя два с лишним года жизни на острове старания маленького Тома, излазившего за это время весь Дезерта Гранде, наконец окупились: он нашел клад.

Сундук был зарыт неглубоко, поэтому мальчик сумел докопаться до него достаточно, чтобы понять, что это такое. Едва осознав это, он с радостными криками бросился к товарищам, которые, хотя и отнеслись к словам юнги скептически, все же последовали за ним и помогли откопать и вытащить находку.

Том, не обращая внимания на застывших взрослых, разглядывавших содержимое найденного сундука, со смехом запустил руки в сундук, зарыв их в золотые монеты, а затем начал рассматривать ярко сверкающие каменья.

– Да, парень, – наконец вымолвил капитан, – недооценил я твое упорство.

– Как и твою удачливость, впрочем, – добродушно усмехнулся доктор Крейн и потрепал сияющего мальчика по плечу.

Энтони молчал, задумавшись. С мыслями о деньгах у него неизменно были связаны мысли о семье, тоска по которой со временем становилась только сильнее. Уже давно к тоске по находящимся далеко жене и детям добавилась новая тревога и грусть: Джоанна была беременна, когда он уезжал. С тех пор прошло больше двух лет, а он до сих пор не знал, ни как выглядит его третий ребенок, ни как его зовут, ни какого он пола, ни даже жив ли он вообще.

Очнулся от своих невеселых мыслей он только тогда, когда его друзья потащили сундук к своей пещере, и потребовалась его помощь. Дотащив его, все трое мужчин отерли пот со лба – сундук был весьма тяжелым.

– Ну, что ж, – тяжело дыша, усмехнулся доктор, – теперь мы богаты! Теперь для полного счастья нам нужен только…

– Корабль, – тихо произнес Энтони.

– Да, именно, – воодушевленно взмахнул рукой доктор Крейн, но Энтони снова перебил его:

– Да нет же, Аштон, там! – и он указал рукой на море.

Где на горизонте и впрямь виднелся самый настоящий корабль! И он плыл прямо к ним, к Дезерта Гранде, собираясь причалить!

Последний раз так быстро Энтони бегал, пытаясь отыскать извозчика в ту злополучную ночь, когда Суини Тодд чуть не разрушил его жизнь. Остальные чудом поспевали за ним.

К берегу причалила лодка с моряками, очевидно, приплывшими, чтобы немного пополнить запасы воды. Моряки, к счастью, были англичанами, а потому с ними можно было разговаривать на одном языке, не подбирая слов. К тому же, они оказались вполне адекватными людьми, а потому, едва увидев оборванных людей и услышав от них слово “кораблекрушение”, они тут же отвезли всех четверых на корабль, подняли на борт и представили капитану.

Капитан, по имени Крейг Соммерс, был высоким, широкоплечим мужчиной лет сорока с чем-то с суровым и мудрым взглядом. Он провел гостей в свою каюту и хорошенько расспросил их обо всем, что с ними случилось.

Абрахам Ричардс, как капитан, взял на себя все объяснения, и четко и сжато рассказал о том, что их корабль затонул в этих водах два года назад, как из всей команды выжили только они четверо, и как они жили на острове.

Конечно же, капитан предоставил им место на корабле, тем более, что спасенные сами были неплохими мореходами и могли пригодиться в плавании. Правда, он предупредил капитана Ричардса, что их корабль плывет в Англию с заходом во Францию, а следом в Лондон, однако он пообещал после этого доставить моряков в Плимут, что четверых спасенных вполне устроило.

Подняли на борт и сундук с золотом, содержимое которого капитан Соммерс приказал честно делить пополам: половину тем, кто его добыл, а половину ему и его команде, в качестве платы за спасение добытчиков.

Закончив с разговорами и дележкой сокровищ, капитан Соммерс отправил путешественников приводить себя в порядок, распорядившись выдать им туалетные принадлежности и чистую одежду. Моряки приняли их с благодарностью, наконец-то сбрив наросшие за два года бороды и одевшись в свежую одежду.

После этого их проводили на камбуз, где веселый кок предложил им то, что осталось на корабле с обеда, а заодно и сам расспросил их о случившемся с ними несчастье. Неподалеку толпились и другие моряки, пытаясь послушать историю, которая казалась им удивительной, хотя ничего особенно необычного, кроме найденных пиратских сокровищ, в ней не было. Энтони вместе с остальными рассказывал то, что теперь, оставленное позади, уже не казалось ужасным, и вместе с остальными улыбался и смеялся над их приключением. Матросы корабля, подобравшего их, все говорили и расспрашивали, и путешественники старались отвечать, не в силах стереть с лиц счастливые улыбки, с которыми они смотрели в будущее. И Энтони смотрел. Смотрел, часто отвлекаясь от разговоров на камбузе и теряя нить рассказа.

И он улыбался, потому что знал: сегодня он стал на шаг ближе к тому, чтобы снова увидеть возлюбленную и детей.

Чего он не знал, так это того, что именно в этот день на шаг ближе к судьбоносному воссоединению стал не только он.

***

– А-эм… – заплетающимся языком проговорила Рози, не в силах оторвать взгляда от океана, сверкающего в глазах незнакомца.

– Мэм? – переспросил юноша, впрочем, чудесный голос его в этот раз почему-то прозвучал тише и ниже.

Миссис Дьюи привело в себя лишь подергивание за юбку. Хелен, озорно улыбаясь, пыталась играться с ее подолом.

– О, все в порядке, – улыбнулась она, наконец, становясь на обе ноги и обретая равновесие, спасибо за заботу, – она оглядела юношу с ног до головы, – э-э, констебль?

Молодой человек и впрямь был одет в темно-синюю полицейскую форму, прекрасно гармонирующую с золотыми кудрями… Эту мысль, проскользнувшую в слегка кружившейся голове, Рози тут же отпихнула подальше – незнакомец явно не ради моды был так одет.

– Хорошо, – с облегчением улыбнулся молодой человек, только теперь отводя от нее взгляд и переводя его на старушку и девочку.

– Фрэнсис, дорогой, наконец-то, – улыбнулась пожилая дама, – ты уже закончил с делами? Мы можем ехать?

– Да, бабушка, – кивнул Фрэнсис, улыбаясь и бабушке и стоящей рядом малышке, – а ты, я смотрю, времени даром не теряешь. Уже заводишь новые знакомства?

Юноша опустился на корточки перед девочкой.

– И как же Вас зовут, прелестное создание? – спросил он, обаятельно улыбаясь.

– Хелен, – уверенно ответила та, и с интересом коснулась длинных золотых волос собеседника.

– Хелен, – продолжая улыбаться, повторил юноша, – и почему же, Хелен, ты убегаешь от мамы?

– О, Хелен не дочь мне, – поспешно вмешалась Рози, невольно краснея от мысли о том, что кто-то принял ее, никогда не имевшую детей, за мать, – она моя крестница.

– О! – только и произнес их новый знакомец.

– Ну что же, – заторопилась Рози, устав чувствовать откровенную неловкость, преследующую ее на протяжении всей встречи с этими незнакомыми ей людьми, – Нам пора.

– Подождите минутку, барышня, – окликнула ее старушка, – позвольте поинтересоваться, Вы случайно с семейством Хоупов не знакомы?

Рози остановилась и захлопала глазами.

– Знакома, – наконец вымолвила она, – и даже не случайно, моя семья всю жизнь с ними по соседству жила.