Текст книги "Дом надежды (СИ)"

Автор книги: ArAlex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Бен и сам не знал, насколько его стремление стать цирюльником было обосновано личным желанием и любовью к этому делу (а она была, как и талант, унаследованный от деда и прадеда), а насколько желанием однажды выйти навстречу матери с бритвой в руке, и увидеть на её лице улыбку, а не гримасу ужаса.

Однако действовать следовало осторожно – мама попросту не позволила бы ему приблизиться к любой цирюльне, а потому мальчик не нашёл иного выхода, кроме как приблизиться к ней без её ведома, а затем однажды поставить её перед фактом. Тем не менее, теперь все происходило слишком быстро, он ещё слишком молод, чтобы его мнение было весомым…

– Бен! – пискнуло что-то прямо за ним, вырывая его из потока дум, и маленькие цепкие ручки ухватили его за пояс.

Подросток вздрогнул, едва удержавшись от крика.

– Алли! – грозно окликнул он, оборачиваясь, – ты меня когда-нибудь до инфаркта доведёшь!

Маленькая темноволосая девочка засмеялась, сверкая глазами и прижимаясь к нему щекой.

Бен закатил глаза и подхватил девчонку на руки.

– Ты почему опять одна на улице? – хмурясь, осведомился он, – вечер, темнеет уже. Да и холодно…

– Ничего, – хихикнула Аллисон, – я же с тобой!

– Ну, теперь-то да… – со вздохом протянул Бен, – так, ладно, пойдём-ка, я тебя до дома провожу. А то заблудишься ещё в темноте.

Разумеется, когда они пришли, в доме Дейлов уже поднялась паника. Тетушка Розмари (так младшие Хоупы обычно звали крестную), выбежала им навстречу и молча сжала дочку в объятиях. Констебль, также вышедший им навстречу, лишь головой покачал.

– Вот видишь, дорогая, – добродушно улыбнулся он, – я же говорил, что она опять увязалась за Беном, встретив его на улице. Будто в первый раз, ей-Богу.

Бен невольно фыркнул. Аллисон, единственный ребёнок в семье, была окружена любовью родителей, но её тянуло также и к названым сёстрам и брату, к нему, как ни странно, больше, чем к другим. Впрочем, возможно, это было обусловлено её смешной девчачьей игрой в жениха и невесту и убеждением в том, что когда она вырастет, он непременно женится на ней.

Бен не препятствовал фантазиям малышки, а иногда даже подыгрывал с улыбкой.

– Бен, останешься у нас на ужин? – приветливо поинтересовалась миссис Дейл, уже успокоившаяся и отпустившая дочку.

– Я бы с радостью, тётя, но мне уже пора домой. Сегодня днём из плавания должна была вернуться «Джоанна»…

– А, тогда конечно! – просияла Розмари, – передавай отцу привет!

Бен сердечно распрощался с Дейлами и поспешил домой. Его и впрямь давно ждут, а о переменах на своей работе он подумает потом.

***

Две маленькие коротковолосые фигурки в просторной моряцкой одежде, радостно хохоча, кубарем скатились с трапа и, лавируя, как юркие лодочки, помчались куда-то. Умчались, впрочем, недалеко.

– Хоуп! Оуэнс! – остановил их окрик прекрасно знакомого им голоса.

– Да, капитан! – хором отрапортовали дети, оборачиваясь к спускавшемуся по трапу высокому мужчине.

– Ведите себя прилично. Вернёмся домой, там набегаетесь.

Дети недовольно опустили плечи, но послушались. Спорить с отцом и капитаном не следовало – это они прекрасно знали. Тем более, что он был прав – им следовало поскорее вернуться домой, где их уже ждали тёплые улыбки и объятия остальных членов семьи.

Хелен глубоко вздохнула, вдыхая знакомые запахи рыбы, соли и корабельного дерева. Дома! Она была дома, и скоро она увидит маму, которая будет ей рада, и будет с ней разговаривать, весело и не полушепотом, как тогда, в первый раз…

Вспомнив об этом, Хелен поморщилась. Мама не кричала и не ругала её, когда она вернулась из своего первого плавания, в которое отправилась, никого не предупредив. Она лишь грустно улыбалась, украдкой стирая слезы с бледного, осунувшегося личика, и гладила её по встрепанной головке, однако эта смиренная тишина давила на девочку хуже всяких криков, и не прошло и пары дней как она, не выдержав, со слезами на глазах бросилась матери на шею, умоляя простить её за её выходку.

Джоанна тогда лишь улыбнулась чуть шире, обнимая дочь в ответ. Она и вправду чуть не схлопотала сердечный приступ, пытаясь отыскать пропавшего ребёнка, но это не помешало ей остаться прекрасным психологом, которым она от природы была, и конфликт был задавлен на корню. Тем более, что она не так уж сильно и возражала против профессии, выбранной младшенькой. Не девичья работа, конечно, Джоанна понимала, но в ней говорила любовь к мужу и всему, что с ним связано.

Гораздо большей проблемой стала мелочь, именуемая прической – Хелен, продолжая расти, наотрез отказывалась отращивать волосы – ей нравилось бегать с короткими, как мальчишке. С этим Джоанне справиться не удалось, и она махнула рукой, впрочем, все ещё настаивая, чтобы её дочка хотя бы носила приличную одежду и не выглядела оборванкой. Волосы же Хелен, по её словам, обрезала себе сама, и лишь то, насколько красиво и аккуратно у неё получалось, выдавало тайное участие в этом процессе золотых рук старшего брата.

Точно знал об этом только Джереми, как лучший друг обоих, но он молчал, храня маленькую тайну лучше любого партизана, и лишь украдкой любуясь на веселую подружку с её вечно горящими глазами и короткими волосами, подвластными дуновению всех ветров. Ведь время шло, Хелен росла, становясь потихоньку красивой… Очень, очень, очень, очень…

На этом месте Джереми обычно мысленно давал себе оплеуху и продолжал смущенно и молча делать что-либо рядом с нею.

Энтони же лишь улыбался, глядя на них, ещё маленьких, по-детски искристых, с их необычно крепкой дружбой…

А потом брал обоих за руки и шагал с ними домой, где его уже ждали любимые жена, мать, бабушка, старшая дочь, а к вечеру и сын.

***

И был вечер, прохладный и тихий. И были объятия и разговоры. И вся семья была в сборе. И все были счастливы сейчас, с надеждой глядя в будущее.

Комментарий к Часть 22. Нити судьбы

А вот здесь у нас начинает замыкаться круг, и выражается это в первую очередь в том, что один из новых персонажей здесь и вправду новый, а второй на самом деле нет)

========== Часть 23. Поворот на дороге ==========

– Чем ты занимаешься?

– Мама, успокойся, пожалуйста, в этом нет ничего смертельного, – пролепетал Бен, протягивая руки вперед в успокаивающем жесте.

Эта реплика вызвала у Джоанны истерический смешок. Бен мысленно выругался – да, учитывая мамино прошлое, фраза получилась весьма двусмысленная. Он перевел взгляд на отца, надеясь на поддержку.

Энтони сидел рядом с женой с совершенно невинным видом. Разумеется, он давно догадывался об увлечении сына и, в общем-то, ничего не имел против него – все же в профессии цирюльника не было ничего плохого, да и учителя Бена, мистера Глоуви, он знал – тот был порядочным человеком, державшим цирюльню с прекрасной репутацией. Однако он подозревал, что реакция его любимой на это известие будет… ну, примерно такой, какой она и была.

Заметив, что Джоанну начинает бить мелкая дрожь, мужчина тут же обхватил ее за плечи и прижал к себе, при этом взглянув на сына – без осуждения, но с выражением, будто подталкивающим его к решительным аргументам, которые у него после столь долгого времени наверняка уже должны были быть.

Бен вздохнул. Аргумент, подходящий к ситуации, у него был один, и он, сказать по правде, боялся его использовать, из совершенно иррациональных опасений, что он не подействует, но, видимо, придется…

– Мама, – негромко и очень серьезно произнес он, – скажи мне одну вещь.

Джоанна подняла на него пустые глаза.

– Ты боишься, что я стану таким, как он? – выдавил подросток, заглядывая в стеклянные голубые озера.

Озера всколыхнулись, в них мелькнула искра жизни… искра удивления…

– Боишься, что я сойду с ума и начну резать людей, как скот? – продолжал Бен, невольно повышая голос, – боишься, что сын, которого ты воспитала, может стать убийцей?!

Джоанна вскочила, так и не отведя взгляда и, едва успев встать, упала в обморок и рухнула обратно к мужу на руки. Тот выверенным движением подхватил возлюбленную на руки и перенес на кровать в их спальню.

– Не волнуйся слишком, Бен, – успокоил он побелевшего, как мел, мальчишку, – принеси лучше воды. И девочкам скажи, чтобы не мешали пока нам.

– Так их дома нет, – пробормотал Бен, – Хелен с Джереми на улице играют, а Люси в гости к Дейлам уехала, они с тетушкой Рози собирались что–то там делать с ее очередной обновкой…

– Ну, вот и хорошо, – отмахнулся Энтони, устраивая Джоанну на подушке поудобнее, – воды все же принеси, Бен.

Мальчишка метнулся вниз. Он почему-то совсем не боялся, хотя должен был быть в ужасе от всего, что случилось. Только небеса знали, откуда в этой юной душе было столько мудрости – но он не боялся, потому что понимал – нельзя. Теперь точно нельзя, ведь он хочет победить страх своей матери, а как он сможет это сделать, если сам будет бояться? Сейчас на кону его судьба, его будущая жизнь, и разум его матери заодно…

Перед дверью в родительскую спальню, впрочем, он остановился, заслышав голоса.

– Абсолютная дикость, – прошелестела Джоанна, – как может хоть одна мать думать так о своем ребенке?

– Ну, вот видишь? Успокойся, дорогая, – мягко отвечал Энтони, – Бен просто наговорил лишнего от испуга…

– Ты ведь не понимаешь, да? – как-то мертво прервала его Джоанна, – Бен только что предположил абсолютно неадекватную вещь… И он оказался прав! – в голосе женщины пробивались слезы, – прав! Как такое вообще может быть? Наш мальчик – чистейшая душа на этой Земле, почему я не могу перестать думать о нем, как о…

Энтони подвинулся ближе к жене и обнял ее, успокаивая.

Бен закусил губу и тихонько отошел от родительской двери. Наверное, ему сейчас полагалось бы чувствовать боль и обиду… Но голова оставалась абсолютно холодной и ясной. Он многое понимал еще с младенчества, а сейчас ему не год, не три и даже не десять. Ему скоро шестнадцать, совсем, как маме тогда – он взрослый человек, который должен не плакать над проблемой, а решать ее.

Его мать была больна, психически больна, и за столько лет никто не додумался попытаться ей помочь. Отец, конечно же, поддерживал ее, как мог… Ключевые слова “как мог”, отец не врач, а одной любовью все болезни, увы, не вылечишь. Матушке нужна была не просто любовь и поддержка, ей нужно было лечение, хоть какое-то… Вот только какое?

***

– Отчего Вы сразу не остановились у нас, милорд? Мы с женой были бы рады Вас принять.

– Ну что Вы, констебль, это совершенно неудобно…

– Нонсенс, сэр, нонсенс! Коли уж так вышло, что Вашим делом занимаюсь я, я настаиваю на том, чтобы Вы остановились у нас. Вам совершенно нет нужды ютиться на постоялых дворах.

Фрэнсис решительно вздернул голову, откидывая со лба золотистые кудри.

– Тем более, что Ваше дело, судя по всему, гораздо сложнее, чем мы изначально рассчитывали, и Вам наверняка придется задержаться в Плимуте еще на несколько дней.

– Пожалуй, Вы правы, – нехотя согласился Джастин, нервно теребя рыжую челку, – что ж, я с благодарностью принимаю Ваше предложение, констебль Дейл.

– Ну, вот и хорошо, – усмехнулся Фрэнсис, – тем более, что отсюда до моего дома рукой подать.

Джастин невольно фыркнул. Ну да, они всего лишь гуляли по улице и совершенно случайно выгуляли именно к дому главного констебля, конечно-конечно.

– Хельга, – обратился мистер Дейл к попавшейся ему на глаза служанке, – подготовь гостевую комнату.

– Хорошо, сэр, – безо всяких вопросов поклонилась та, а следом тут же с профессиональным мастерством увернулась от мелкого голосящего вихря.

– Папочка!

– Алли, дорогая, тише! – вскрикнул Фрэнсис, подхватывая слегка растрепанное темноволосое существо на руки.

Девочка засмеялась и прижалась к мужчине.

– Позвольте представить, милорд, – гордо улыбнулся констебль, – моя дочь, Аллисон Дейл.

Девочка соскочила с рук отца и протянула незнакомому мужчине миниатюрную ручку.

– Здрасьте, – дружелюбно протянула она.

– Здравствуйте, мисс Дейл, – вежливо улыбнулся Джастин.

– Дорогой, у нас гости… – донеслось неподалеку, и навстречу им выплыла незнакомая Джастину женщина, остановившаяся при его виде, – о, дорогой, у нас еще гости? Здравствуйте, сэр.

– Здравствуйте, – кивнул Джастин, восхищенно улыбаясь.

Миссис Дейл была совершенно очаровательной дамой с нежным личиком с крупными чертами, обрамленным забранными в изящную прическу темными волосами. Темные глаза ее смотрели прямо и радушно.

– Розмари, позволь представить тебе нашего гостя, – выступил вперед Фрэнсис, – лорд Джастин Кливленд. Он прибыл в Плимут по делам, связанным с их поместьем здесь, в городе, и я предложил ему остановиться у нас на время его пребывания в Плимуте.

– О, конечно, – улыбнулась миссис Дейл, – мы очень Вам рады, лорд Кливленд, чувствуйте себя, как дома. Чаю?

– Не откажусь, – чуть смущенно улыбнулся Джастин.

– Элин! – окликнула хозяйка одну из горничных, – скажи Алексе, пусть готовит нам чай.

– Да, мэм, – поклонилась горничная и мышкой убежала на кухню.

Миссис Дейл провела гостя в небольшую, но очень красиво убранную гостиную, где его ждал прелюбопытнейший сюрприз.

– Добрый вечер, мистер Фрэнсис, – вежливо улыбнулась белокурая девушка, поднимаясь им навстречу.

– Здравствуй, дорогая, – улыбнулся констебль Дейл, целуя девушку в лоб, – позволь тебе представить моего гостя – лорда Джастина Кливленда. Милорд, – он обернулся к Джастину, – крестница моей жены, Люси Хоуп.

Девушка выпрямилась, а затем присела в изящном реверансе. Джастин смотрел на нее, не в силах произнести и слова. Небо, она была еще прекраснее, чем в их прошлую встречу, хотя, казалось бы, это невозможно!

Хозяева дома отвлеклись буквально на пару секунд, заговорив о чем-то между собой, и этого времени девушке хватило, чтобы лукаво улыбнуться и прошептать:

– Ну что ж, сэр, теперь Вы узнали, как меня зовут. А я – Вас.

***

Бен оставил родителей дома, мимоходом предупредив, что отправляется на прогулку. Разговора с матерью он сумел избежать, отец же на объяснениях и не настаивал, хорошо зная своего сына и будучи уверенным в том, что тот не натворит глупостей.

Надо отдать ему должное – Бен действительно не собирался творить глупости. Наоборот, он желал прийти к какому-нибудь умному выводу, способному помочь в его ситуации, которая казалась на редкость тупиковой и безвыходной. Он ведь не сделал ничего плохого, не совершил никакой ошибки – ошибку, и не одну, совершил его знаменитый дедуля, о котором мать наотрез отказывалась говорить, и уж совсем наотрез отказывалась признавать его своим отцом.

Бен шагал все медленнее, глубоко задумавшись. Впрочем, в какую бы сторону не направлялись его мысли, они всегда возвращались к одному и тому же – почему его маме никто не помог? Почему никто даже не счел нужным попытаться? Даже не подумал об этом?

Понятное дело, что об отправлении ее в бедлам, например, речи не шло, но ведь можно было найти хорошего врача и пригласить его к ней! Или попробовать сделать что-то самостоятельно, хоть что-то, по крайней мере! Понятно, что большую часть времени Джоанна Хоуп вела себя как абсолютно нормальная женщина, но в редкие моменты срывов, нередко связанные с ним, моментально становилось понятно, что это не так!

И что теперь делать ему? Он надеялся, что она привыкнет к его новой профессии и через него начнет снова относиться к цирюльникам и бритвам нормально, но пока что его надежды не оправдывались, а просто давить сильнее мальчик боялся – не дай Бог, сломает матери психику окончательно.

Размышления в итоге привели подростка к разумному осознанию того, что с подобной проблемой он не справится один, а значит, ему нужен был совет. Но чей? Родители, по понятным причинам, отпадали, бабушка и прабабушки тоже – они все это время жили с ними в одном доме и никакого толку в этом вопросе от них не было… Нужен был кто-то, хоть сколько-нибудь разбирающийся в медицине и способный если не помочь самостоятельно, то хотя бы посоветовать кого-то ,кто сможет помочь…

Бен улыбнулся, вспомнив о своем крестном, но эта улыбка быстро померкла – Аштон Крейн уехал из Плимута по делам еще неделю назад… Вариант оставался лишь один… он, впрочем, был достаточно хорош.

Несколько миль до госпиталя он преодолел крайне быстро, настолько, что было необычно даже для него, привыкшего летать, как на крыльях. Там его знали, как и всю его семью, впрочем – Хоупы не были богатейшими или знатнейшими жителями Плимута, но при этом были одними из самых уважаемых людей с кристально чистой репутацией, которую даже очернить никто не отваживался.

На этой мысли Бен на секунду притормозил – действовать надо было очень осторожно. Маме, безусловно, нужна была помощь, но возможное безумие (а простой народ нередко мыслил именно настолько широкими категориями), могло, став известным общественности, подорвать репутацию и семье, и ателье мамы…

С этими мыслями он и вошел в госпиталь, где ему с радостью указали нужное направление, и, пройдя пару коридоров, он остановился, радостно улыбнувшись при виде знакомой фигурки с забранными под форму каштановыми волосами.

– Добрый день, мисс Райс.

========== Часть 24. Шагая к переменам ==========

– Бен! Здравствуй, мой хороший, – ласково улыбнулась женщина, шагая мальчишке навстречу, – какими судьбами? Надеюсь, дома все здоровы?

Бен вздохнул.

– Если бы… Флора, мне очень нужен Ваш совет.

Сестра милосердия слегка нахмурилась.

– Я слушаю.

Флора Райс всегда была хорошей слушательницей, что очень помогало ей в ее работе. А уж работу свою она любила больше всего на свете (кроме, разве что, младшего брата и его семьи). Сама она в свои тридцать два так и не была замужем, что, в общем-то, не было редкостью в общине сестер милосердия, там нередко работали с юности и до старости. Впрочем, женщина не страдала от отсутствия личной жизни – она искренне любила свою работу и полностью отдавала себя ей. А нерастраченные чувства, за неимением своих детей, она отдавала племяннику и младшим Хоупам, с семьей которых была издавна дружна.

– Вы – давний друг нашей семьи, – начал мальчик, – а потому Вы, я знаю, знаете кое-что о событиях, произошедших с моими родителями еще до их приезда сюда, в Плимут.

Флора задумчиво кивнула. Она действительно знала кое-что, хотя и немногое. История Суини Тодда дошла и до нее, так как обрывки этой страшной недавней легенды давно расползлись по Лондону и окрестным городам, и Флора знала, что ее друзья, в отличие от нее, знакомы с этой историей не понаслышке.

– Ну, вот. Это редко заметно, но мама до сих пор не оправилась после тех событий. Она очень боится цирюльников и бритв, а я, так вышло…

Флора взглянула на него с интересом.

– Я собираюсь стать цирюльником, мне это нравится и у меня получается, но…

– Но… – грустно протянула Флора, уже начавшая понимать суть проблемы, – Миссис Хоуп против?

– Я не знаю, – покачал головой Бен, – она почти всегда падает в обморок, когда что-то напоминает ей о случившемся, так что договорить мы с ней не успели.

Флора закусила губу.

– Так.

– Я понимаю, что мама больна, но не знаю, что с этим делать, – вздохнул Бен.

– Ну да, не в бедлам же сдавать… – пробормотала Флора, качая головой.

– Это точно, чего она там не видела, – фыркнул Бен и захлопнул рот, но было немножко поздно.

– Миссис Хоуп была в бедламе? – брови Флоры взлетели вверх почти на целый дюйм.

Подросток мысленно выругался, ругая себя за несдержанность.

– Да, – нехотя пояснил он, – ее приемный отец был… весьма экстравагантным человеком. Он сдал ее туда, когда узнал, что они с отцом собрались сбежать и пожениться. Папа ее потом вызволил оттуда, но с неделю она там пробыла. Она не рассказывала, но, надо полагать, там было не очень весело.

– Да уж пожалуй, – невольно усмехнулась Флора, а затем тряхнула головой и перешла к делу, – Бен, ты знаешь, что я всегда рада с тобой пообщаться и тебе помочь, но ведь ты не языком почесать пришел, верно?

– Верно, – кивнул мальчик, – у меня возникла пара интересных идей насчет того, как помочь маме преодолеть ее страхи, но я должен четко понимать, что это не навредит ей. Ну, типа, что можно, что нельзя, в какой момент лучше остановиться… Это все желательно продумать.

Флора улыбнулась, глядя в горящие глаза мальчишки.

– Ну, выкладывай. Подумаем.

***

– Мне кажется, или мы чего-то не знаем? – прошептал Фрэнсис на ухо жене, слегка наклонившись к ней.

Они сидели за столом и пили чай, и именитый гость, собиравшийся активно продолжать обсуждение дела, ради которого он и приехал сюда, попросту не отлипал от их второй гостьи.

– Скорее да, чем нет, – улыбнулась Рози, – ну и здорово, по-моему. Кажется, нашему гостю понравилась Люси, может быть, причем, судя по их поведению – очень может быть, они уже встречались раньше… Почему бы нет? Кто знает, может, Люси и в этом пошла в мать…

– В чем? – фыркнул Фрэнсис, – в привычке обручаться через пятнадцать минут после официального знакомства?

– А хоть бы и так, нам-то что за дело, – пожала плечами Розмари, – мы, конечно, любим ее, но ее судьбой заведуем не мы, а ее родители.

Фрэнсис слегка развел руками, признавая правоту жены, и переключил свое внимание на малютку Аллисон, которая никак не хотела допивать чай без еще одной порции сладкого.

Сама Рози, впрочем, продолжала нет-нет да поглядывать на молодых людей. Порой до нее доносились обрывки их разговора:

– Отец учил меня и брата верховой езде с самого нашего детства… у нас всегда было много лошадей, в семье их очень любят… У меня у самого гнедой арабский скакун, я зову его Ветер…

– Арабский… – улыбалась Люси, – они ведь прекрасные верховые лошади, и очень дорогие…

– Да, – восхищенно подхватывал Джастин, заглядывая в чистые каре-зеленые глаза прекрасной собеседницы, – если Вам будет угодно, я прокачу Вас на нем как-нибудь!

– Да, это было бы чудесно, – задумчиво кивала Люси, мимолетным, едва заметным взглядом окидывая превосходный дорожный костюм молодого лорда.

Рози закусила губу. То, что могло быть совсем незаметно для мужчины, прекрасно подмечал наметанный женский глаз. И то, что видели ее глаза, миссис Дейл совсем не нравилось. Лорд Кливленд только что слюни не пускал на прелестную девушку, и, очевидно, изо всех сил пытался впечатлить ее рассказами о своей богатой жизни, а она… А что она, она впечатлялась. Только совсем не так, как рассчитывал лорд с его очевидно идущей кругом головой. На взгляд, излучающий юношеские восторг и страсть Люси отвечала лишь стеснительным хлопаньем длинных ресниц, скрывающих взгляд опытной уличной торговки, исподтишка присматривающейся к богатому клиенту и хладнокровно размышляющей, чем бы еще его завлечь.

Миссис Дейл подавила тяжелый вздох. Дети ее друзей, выросшие в тепле любви своих родителей к ним и друг к другу, слабо представляли себе, насколько иной бывает семейная жизнь, насколько… глубоко несчастливой. Ее саму эта чаша тоже миновала, но она знала об этом просто в силу возраста и опыта. Младшие Хоупы же были еще совсем юными и открытыми миру, они были очевидными мечтателями, так напоминавшими Рози их отца в его юные годы…

Вот только мечты бывают разными.

Хелен, как и ее отец, с детства мечтала о море, и была, несмотря на возраст, единственной из детей, кто своей мечты уже достиг, пробив путь туда чуть ли не напролом. Задумчивый, но при этом необыкновенно веселый и порой бесшабашный Бен, как Розмари догадывалась, мечтал продолжить дело своей кровной семьи по материнской линии, но тут ему была препятствием сама мать…

Строгая, гордая Люси мечтала о богатстве и знатности.

Это никогда не было секретом, девочка с раннего детства обучалась всему, что положено знать и уметь настоящей леди в надежде однажды этой леди стать. Крайне старательная, дисциплинированная, хладнокровная и превосходно выученная, она была бы достойным приобретением для высшего света, но одной силой воли туда не попасть. В общем-то, способ вообще хоть когда-либо туда попасть для Люси был только один – удачный брак. Устроением которого она, кажется, сейчас активно занималась…

Так, кажется, ей стоит в ближайшее время навестить Джоанну и поставить ее в известность относительно сложившейся ситуации.

***

– Милая, ты слишком много волнуешься, ты так совсем здоровье подорвешь, – укоризненно качнул головой Энтони, проводя рукой по белокурым волосам Джоанны.

Та лишь вздохнула, прижимаясь к нему покрепче.

– Кажется, моему сыну не слишком повезло с матерью…

Энтони дернул головой, откидывая длинные волосы назад.

– Нашему сыну не слишком повезло с дедушкой, – постановил он очень знакомым Джоанне тоном, мягким, но совершенно непререкаемым, – а вот мать у него замечательная, и я уверен, что он сам, когда вернется, тебе это подтвердит.

Джоанна лишь горько усмехнулась.

– Всегда, даже в самые тяжелые времена мой мальчик был мне опорой, а я по-прежнему его боюсь! Какая я мать после этого?

Энтони покачал головой и прижался губами ко лбу жены.

– Ханни, родная, – нежно проговорил он, чуть отстраняясь и заглядывая ей в глаза, – ты просто неверно воспринимаешь ситуацию. Я далеко не медик, но даже я понимаю, что ты боишься не Бена, а вещей, которые теперь его окружают, как и вообще любых вещей, напоминающих тебе о тех давних событиях… Я сам видел далеко не все, но даже я до сих пор вздрагиваю, вспоминая тот затхлый подвал, полный трупов. То, что видела ты, увы, не могло не оставить следа, но ведь Бен был прав, когда говорил, что в бритвах нет ничего смертельного, это всего лишь инструменты, которым однажды не повезло попасть в дурные руки.

Джоанна поежилась, словно от сквозняка, которого, разумеется, не было.

– В смысле, ты же даже не боишься существования бритв вообще, ты просто не можешь на них смотреть и к ним прикасаться! У нас в доме есть бритва, и ты не обращаешь на нее внимания просто потому, что ты ее не видишь, – негромко увещевал Энтони.

– Правда? – испуганно взглянула на мужа Джоанна.

Энтони провел рукой по собственной гладковыбритой щеке и многозначительно поглядел на жену.

– А, ну да, – невольно хихикнула та.

– Вот видишь! Твой страх, он…

– Не имеет особого смысла, если честно, – донеслось от двери, – то есть, ножами тоже регулярно людей режут, но от них особо никто не шарахается, да и, например, мясорубок лично ты почему-то не особенно боишься.

– Бен! – улыбнулась Джоанна, медленно, осторожно вставая и заключая подошедшего сына в объятия. Тот с радостью принял их.

– А я уже волноваться начала, что ты до темноты не вернешься, – протянула женщина, взъерошивая темно-русые волосы сына.

Энтони многозначительно кашлянул – сейчас было не время переводить тему.

– Таки, по поводу моей работы, – начал Бен, правильно поняв намек.

Джоанна глубоко вздохнула и мысленно собралась. Ей и самой совершенно не нравилось, что ее страхи мешают ее сыну идти выбранной им дорогой, а потому она, едва очнувшись, уже приняла решение попытаться принять сложившуюся ситуацию. Правда, поговорить об этом с ним тогда же не смогла – Бен ушел проветриться и собраться с мыслями…

На этом Джоанна оборвала поток собственных мыслей и переключила внимание на ребенка, начавшего что-то говорить.

– Мам, понимаешь, какое дело… Мне нравится работать в цирюльне. Прабабушка Бетти говорит, что я это от прадеда унаследовал, он ведь был известным цирюльником…

Бен мысленно усмехнулся, глядя, как расслабилась мама – правильный ход, в конце концов, против деда, Августа Баркера, от которого ее отец, Бенджамин Баркер, и унаследовал талант и профессию, мама ничего не имела. Не могла, попросту, она даже знакома с ним не была.

Усмехнулся и Энтони. Да, сразу видно, что вот теперь имел место быть серьезный мозговой штурм – первая же фраза и такой успех! Так, интересно, что сын еще придумал?

– Солнышко, я, в общем-то, не против, если тебе это нравится… – слабо улыбнулась Джоанна.

Рот Бена растянулся в веселой усмешке. Ну что ж, тогда к делу!

– Прекрасно! Я тут по пути домой заскочил к мистеру Глоуви… Завтра я начинаю работать самостоятельно… Поможешь мне в цирюльне?

========== Часть 25. Тень будущего на прошлом ==========

– Подержи, пожалуйста, – пропел Бен и сунул матери в руки бритву, продолжая кружиться вокруг клиента.

Джоанна вздрогнула всем телом, едва не уронив инструмент. Ощущение было ей знакомо, слишком знакомо, несмотря на то, что прошли годы – она все еще помнила, как, стоя в той самой цирюльне в сумерках, она вертела в руках красивую бритву с серебряными узорами и картинками.

А еще оно было ей знакомо по сегодняшнему дню. И вчерашнему. И позавчерашнему. И тому, что был три недели назад. И то, что сегодня она не уронила бритву, это не просто случайный факт, а достижение. Точнее, было таковым пару недель назад, а сегодня уже считалось практически обычным делом. Она и вздрагивала-то уже чисто так, на автомате, и гораздо меньше, чем в первые дни.

Бен старательно держался к матери спиной, пряча улыбку. У него получалось! У него всерьез, взаправду получалось!

Вообще, если подумать, в этом не было ничего особо удивительного, учитывая все произошедшие события. Крови же его мать не боялась, так что и со страхом бритв смогла бороться. Да и вообще, несмотря на хрупкость и нежность, Джоанна Хоуп всегда была сильнейшей из женщин, которых он только знал.

– Спасибо, – кивнул он, на секунду снова поворачиваясь к ней и перехватывая бритву. Что-то, а талант действительно достался ему от деда и прадеда, а потому с бритвой он управлялся, как заправский жонглер, она прямо летала в его руках. Уже через минуту довольный клиент расплатился и ушел.

– Ну что, – улыбнулся мальчишка, потирая руки, – на сегодня все. Сейчас быстренько тут приберемся и домой.

– А дома дел как раз по горло, – усмехнулась про себя Джоанна, расправляя плечи, – завтра важный день.

Еще тогда, три недели назад, дни ее были насыщены важными разговорами и весьма неожиданными событиями. Сначала Бен с его интересной затеей, затем Розмари, которая пришла к ним в гости, и, закрывшись с ней в комнате, тихонько рассказала ей о встрече Люси и Джастина Кливленда.

Джоанна ахнула, едва услышав это имя, и перед глазами у нее пронеслось полузабытое детство и веселые игры с Нэнси, Гвинет и Деннисом. Она даже не сразу уловила суть дела, с которым Рози к ней пришла, однако, разобравшись, особо волноваться не стала. Ее дочка была взрослой, прекрасно воспитанной барышней, способной определить, что принесет ей счастье в жизни, а что – нет. Впрочем, она, конечно же, поговорила об этом с Люси, предварительно рассказав обо всем Энтони, и оба родителя уже вместе заверили девушку, что не собираются запрещать ей искать свое счастье, однако расспросив ее о ее намерениях. Та не стала ничего скрывать.

– Не всем везет на первую любовь так, как вам, – спокойно объяснила она, – но живут же люди как-то и без этого. Джастин хороший… Милый, добрый, и я ему нравлюсь… К тому же, он из богатой и благородной семьи, но из младших, а значит, мне не придется взлетать слишком высоко, где знатные заплюют. Его дядя, старший брат его отца – маркиз, стало быть, его отец – граф. Его старший брат, как наследник отца, соответственно, виконт, а сам он – лишь барон. Ну, как лишь… Барон и барон. Со временем поднимется повыше, а пока и так хватит, я в герцогини или принцессы никогда не метила.