Текст книги "Дом надежды (СИ)"

Автор книги: ArAlex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Энтони слегка хмурился, слушая дочь, но молчал, а вот Джоанна улыбалась, радуясь тому, что у дочери, при всех ее амбициозных мечтах, крайне прагматичный взгляд на вещи, который никогда не станет лишним в высшем обществе.

Личная встреча с Джастином же изменила и так не самую плохую ситуацию к лучшему, так как приятный, хоть и явно смущающийся юноша пришелся по душе всем, от детей до бабушек. Джоанну он узнал не сразу, а лишь после пары шутливых намеков с ее стороны, и был весьма обрадован такому повороту событий. Он, сказать по правде, немало волновался о реакции своих родителей на его влюбленность, и весть о том, что его уже почти невеста была дочерью старой подруги его матери была, по его словам: “Самой лучшей новостью за день”.

Именно поэтому завтра был важный день. Хоупы, в составе мужа, жены, всех детей и бабушки жены отправлялись в Лондон, чтобы познакомиться с семейством Кливлендов и проводить Люси, которая собиралась в Лондоне остаться.

Бен же ждал этой поездки чуть ли не так же сильно, как Люси, но по несколько иной причине – его разумную головку посетила очередная безумная идея, и он не мог дождаться возможности ее осуществить. Для этого он заручился поддержкой прабабушки, которая настояла на том, что тоже поедет, хотя Джоанна и отговаривала ее – здоровье ее бабушки серьезно пошатнулось в последние годы.

Итак, Джоанна Хоуп возвращалась в Лондон.

***

Переступить порог своего старого дома оказалось до странности просто, так же, как и увидеть, насколько сильно там все изменилось с тех пор, как в особняке поселился Джастин. Должно быть, она действительно была счастлива со своей семьей настолько, что меланхоличные воспоминания почти не тронули женщину. Сам хозяин дома лично показал им комнаты, в которых следовало расположиться дорогим гостям.

Джоанна, Люси и Хелен, едва отдохнув с дороги, принялись с энтузиазмом готовиться к балу, который должен был состояться в особняке Оливера Кливленда. Ну, как с энтузиазмом… Конкретно Хелен едва выдержала одевание в прелестное золотистое платьице и причесывание ее волос так, чтобы не слишком бросалась в глаза их длина, точнее, ее отсутствие.

Энтони, Бен и Джереми были так же одеты в лучшие свои костюмы, и все вместе они отправились на бал, где Джоанна почти сразу разглядела в толпе высокую прическу, состоящую из знакомых рыжих кудряшек.

– Добрый вечер, леди Кливленд, – мягко улыбнулась дама, подхватывая юбки своего темно-красного платья и делая легкий реверанс.

Нэнси огляделась, махнула рукой на гостей и заключила старую подругу в объятия.

– Ах, Джоанна, сколько лет я тебя не видела! Какая же ты красавица, просто слов нет!

– И это ты еще моих дочек не видела, Нэнси, – весело рассмеялась Джоанна.

– Ну, видеть пока не видела, но уже наслышана о них от сына, – усмехнулась леди Кливленд, – особенно о старшей.

Джоанна махнула рукой, подзывая ту к себе.

– Леди Кливленд, – поздоровалась Люси, изящно кланяясь.

Нэнси улыбнулась, оглядывая точеную, с иголочки одетую в модное голубое кружевное платье девушку, явно не испытывающую особого дискомфорта в непривычной для нее обстановке. Затем слегка тряхнула головой, и повела их через толпу к мужу, попутно поздоровавшись (а в основном, еще и познакомившись) с остальными Хоупами, которые с готовностью последовали за ней.

Оливер Кливленд, уже пожилой, элегантный мужчина, тоже приветствовал чету Хоупов с радостью – он еще помнил их с тех печальных для Лондона дней. С улыбкой знакомился он и с их детьми, даже рассмеявшись какой-то шуточке, которую отпустила языкастая Хелен.

Присоединился к общему знакомству и Лео, старший брат Джастина, который любезно поцеловал руку Джоанне, а затем придирчивым взглядом осмотрел Люси, одобрительно поцокал языком и кивком и подмигиванием выразил младшенькому свое одобрение.

Однако апофеозом радости для Джоанны стало прибытие Гвинет, которая тоже уже давным-давно была замужней леди, но все еще в какой-то мере оставалась той веселой девчонкой, с которой они столько играли в детстве. Перезнакомившись с детьми, она тут же втянула их и Джоанну с Энтони в какую-то веселую игру, попутно оставив Люси и Джастина наедине с остальной семьей Кливлендов.

Люси, само собой, оказалась вполне готова к такому повороту событий, и за вечер успела очаровать будущих родственников так, что те даже были не против уже считаться будущими родственниками, хотя, собственно, официального предложения Люси Джастин еще не сделал, и вроде как ничего решено еще не было.

Или уже было?

***

– Что тебе нужно?!

– Бритвы, – с совершенно спокойным выражением лица повторил Бен.

Да, кажется, радость от вчерашнего бала была недолгой.

– У тебя есть бритвы, Бен.

– Таких нету, – хладнокровно парировал юноша, – они – мое наследство, почему мне нельзя их получить?

– Ну, во-первых, не то, чтобы твое, – отбила Джоанна, – а во-вторых, откуда ты вообще про них узнал? Хотя, не отвечай, дай угадаю… – и женщина бросила грозный взгляд на бабушку.

– Мама, ну почему нет? Бритвы же не виноваты, что у их последнего хозяина ехала крыша! Это семейная реликвия, между прочим! Зачем ей в земле гнить? Я, быть может, своей работой карму им поправлю, и они снова будут хорошими бритвами!

Джоанна тяжело вздохнула. Глядя в сверкающие глаза сына, она понимала, что отговорить его не сумеет. Вот вечно стукнет ему что-то в голову, и не вытащишь потом…

– Освятить их надо, в церкви, – пробурчала женщина, сдаваясь, – пока не освятим, я тебе к ним даже притронуться не позволю.

И вот она снова на кладбище. Нет, не то, чтобы она не собиралась однажды здесь появиться… Собиралась, конечно, но не за этим.

– Ну здравствуй, малыш. Как ты тут? – прошептала она, опускаясь на колени перед могилой Тоби, пока Бен и миссис Баркер, настоявшая на том, чтобы пойти с ними, несмотря на ее все ухудшавшееся самочувствие (и что ей теперь, до смерти из дома не выходить, что ли!), нанимали работника кладбища для раскопки могилы.

– Не бойтесь, – проскрипела миссис Баркер, печально глядя на знакомый камень со знакомым именем, – там нет гроба, только шкатулка зарыта, ее и достаньте.

Нанятый работник пожал плечами и выполнил указание.

Со священником прикладбищенской церкви они договорились еще до прихода на кладбище, и теперь сразу же направились к нему, не открывая шкатулки.

– Вы идите, – спокойно сказала миссис Баркер, глядя прямо в глаза Джоанне, – а я тут побуду.

Джоанна невольно поежилась от какого-то странного ощущения. Хотя, должно быть, это все просто холодный кладбищенский ветер. И она кивнула, хотя ощущение никуда не исчезло. Просто Джоанна, кажется, приняла его.

Старушка с грустной улыбкой проводила удаляющихся внучку и правнука, а затем медленно опустилась на землю совсем рядом со свежеразрытой могилой и крепко обняла невзрачный камень с именем, которое она так и не сумела забыть.

Оказавшись в церкви, Бен с необыкновенным восторгом разглядывал, как сверкала святая вода на серебристых лезвиях. Джоанна, глядя на всю процедуру, тихонько выдохнула. Ну, хоть так.

Юноша едва дождался окончания процедуры, чтобы схватиться за лезвия.

– Мама, ты только взгляни, какая красота! – прошептал он, вертя в руках инструменты, – это же настоящее произведение искусства! Таким же, поди, работать – одно удовольствие! И как хорошо, что они были так серьезно запакованы, даже годы в земле им почти не повредили! Только почистить их надо немного, и заточить, и все!

– Он называл их друзьями, – печально пробормотала женщина, – Тоби рассказывал, он… слышал когда-то.

– Друзьями? – переспросил Бен, продолжая рассматривать бритвы, – мило. Но… как-то скучновато. Я что-нибудь поинтереснее придумаю, – и он рассмеялся, искренне и по-детски.

Его смех прервал прибежавший к ним работник кладбища, сообщивший им то, о чем Джоанна догадалась, еще пока он говорил.

Бен выскочил наружу, и она последовала за ним, и оба они остановились у разрытой могилы, на которую по-прежнему опиралась старушка со странно обмякшим телом.

Элизабет Баркер спала, спала сном, от которого уже не просыпаются, и уголки ее губ все еще были приподняты в подобии скорбной улыбки, а на щеках еще блестели дорожки последних слез, которые она пролила по грешному сыну.

Комментарий к Часть 25. Тень будущего на прошлом

Что ж, я вернулась и сюда тоже)

Знаете, я уже довольно давно осознала, что продуманную мной дорожку красивых смертей, потихоньку переселяющую наших героев в загробный мир, придется начать гораздо раньше, чем я изначально планировала, ибо у меня есть три шикарных бабуса, которые, увы, физически не могут прожить столько же, сколько их внуки((( На смерти остальных двух я, скорее всего, столько времени тратить не буду, и без того в этой истории грустного немало, но и они где-нибудь будут упомянуты.

И, поскольку меня саму это огорчило, делюсь с вами рецептом для поднятия настроения: представляем себе наших бабуль вместе с их дедулями в загробном клубешнике для тех, кому за 70, весело обсуждающих свои жизни. Деды травят анекдоты и вместе выпивают, бабули поют и пляшут, примерно как бурановские бабушки. И всем там весело и хорошо, потому что они, как не особо грешные, живут в светлой части загробного мира)

И да, еще, не сильно скучайте по ним – мы с ними обязательно еще увидимся в эпилоге и в третьей части истории (как, собственно, и со всеми остальными умершими персонажами). Всем добра!

========== Часть 26. Леди и парикмахер ==========

– Мисс Люси? – робко окликнул ее Джастин, подходя ближе.

Девушка поспешно вытерла глаза черным кружевным платочком и обернулась к нему.

– Да, милорд?

Мужчина нервно заправил прядь рыжих волос за ухо и осторожно присел рядом с ней.

– Я хотел бы с Вами поговорить.

– О чем? – слегка наклонив в сторону белокурую головку, поинтересовалась Люси.

– Если не возражаете… о нас.

– Хорошо, говорите.

– Я… – нервно начал Джастин, – я, разумеется, понимаю Ваше нынешнее состояние и очень Вам сочувствую, все же гибель близкого родственника – это всегда большое горе. Однако это горе не должно останавливать Вашу жизнь. А я очень хотел бы быть рядом с Вами и в этот тяжелый для Вас и всей Вашей семьи период, и далее, если Вы, конечно же, позволите… – он запнулся на секунду, – то есть, если Вы позволите мне, я буду готов сделать все, чтобы Вы были счастливы, Люси.

Девушка с интересом заглянула ему прямо в глаза, и молодой лорд смутился еще сильнее.

– Вы, разумеется, не обязаны отвечать мне прямо сейчас, однако я очень просил бы Вас подумать, потому что может быть, это было бы счастьем для нас обоих. Для меня точно было бы, я имею ввиду, но и для Вас тоже…

– Джастин, – мягко прервала его Люси.

– Да? – слегка испуганно переспросил тот, резко обрывая поток своих слов.

– Я согласна.

– О, прекрасно… простите, что? – переспросил он, нервно захлопав глазами.

– Я согласна, – повторила Люси.

Глаза Джастина все еще часто моргали, но губы его уже начали растягиваться в улыбке.

***

– И я должен ехать немедленно, иначе я могу не добраться вовремя, а это явно не принесет ничего хорошего. Граф Филибер – помнишь, я когда-то рассказывал тебе о нем? – человек многих достоинств, но…

– Но терпеливость в их число не входит, – мягко закончила Джоанна, – так и в чем проблема, Энтони? Если тебе нужно ехать, то поезжай.

Мужчина горестно всплеснул руками.

– Ханни, ну как я тебя одну оставлю после всего, что случилось?

Джоанна только головой покачала.

– Если бы одну. Ты вспомни, сколько мы уже сочувствия от друзей и знакомых получили. И даже от не очень знакомых. Помнишь, в день похорон ко мне подошел тот самый работник кладбища, мистер Лэнс, который помогал Бену откапывать бритвы, и начал рассказывать грустную историю о том, как его бабушка сошла с ума еще в молодости, когда один из ее сыновей, Рудольф, скончался совсем крошкой?

– Ага, а мораль истории была такова, что миссис Баркер хотя бы была здоровой на голову до смерти, уже радость, – фыркнул Энтони, – сочувствие так и прет.

– Энтони, мы уходим от темы, – мягко напомнила Джоанна, – мне очень приятно, что ты не хочешь оставлять меня в столь скорбное для меня время, но если у тебя из-за этого начнутся проблемы, лучше никому не станет.

Она поднялась и обвила мужа руками, обнимая его со спины и кладя подбородок ему на плечо.

– У нас все будет хорошо, тем более, что эта поездка даже не особенно долгая, вы ведь не в Индию или Австралию едете, а только в Париж.

Энтони вздохнул. Джоанна была права, конечно же, но это не отменяло его совершеннейшего нежелания бросать ее в такое время.

Джоанна тихонько усмехнулась – ее муж уже давно не был мальчишкой, но был по-прежнему упрям во всем, что касалось дорогих ему людей.

Их разговор, ставший довольно молчаливым, прервала Люси.

– Мама, папа, – с порога объявила она, – я выхожу замуж.

Энтони аж закашлялся от неожиданности. Джоанна тоже взглянула на дочь с удивлением, однако то быстро сменилось радостью, а затем и минутной задумчивостью. Лицо ее несколько мгновений выражало усиленную работу мозга и некие расчеты, а затем она хлопнула в ладоши.

– Вот и прекрасно, – объявила она, поворачиваясь к мужу, – как раз пока ты будешь в отъезде, мы займемся подготовкой к свадьбе, а потом ты вернешься, ну, и Хелен и Джереми с тобой, разумеется, и…

– Превосходно придумано, – улыбнулся Энтони, переглядываясь с Люси, которая с живым любопытством поглядывала на мать, – так и поступим, вот только, мне кажется, ты упустила одну важную деталь, родная.

– Какую? – с готовностью переспросила Джоанна.

Энтони улыбнулся еще шире и медленно, чуть ли не по слогам, произнес:

– Наша дочь выходит замуж.

Джоанна ахнула и прикрыла рот рукой.

– О, Боже.

– Да, – хмыкнула Люси, – есть немного.

Джоанна молча заключила дочь в объятия, и Энтони тут же последовал ее примеру.

– Я уже и Бену хотела рассказать, я мимо его комнаты раньше проходила, но он там занят чем-то таким интересным, я не стала мешать, – сообщила Люси, отстраняясь

Джоанна бросила веселый взгляд на Энтони и вышла из комнаты.

Из-за двери, за которой находился ее сын, и впрямь доносился весьма странный монолог.

– Так, дай-ка подумать… Альфида? Да нет, какая ты Альфида. Альфида… вот ты! А ты… ты у нас Эвелина, пожалуй. Нет, Мэрайя, не лучше. Эвелина – она, а ты – это ты.

Джоанна глубоко вздохнула, улыбаясь слегка обреченно, и постучала.

– Войдите, – крикнул Бен, на секунду прерывая свою крайне интересную беседу.

Джоанна вошла и окинула взглядом сидевшего на кровати сына, явно осуществляющего свою новую задумку. Всерьез посчитав название “мои друзья”, которое, как после похорон Элизабет неохотно рассказала ему Джоанна, она слышала не только от Тоби, но и сама, когда после смерти ее приемного отца Тодд пел им колыбельные, Бен вознамерился дать бритвам имена. Началось все с двух особых бритв – с той, что вершила суд над людьми в последний день жизни цирюльника и убила его врага, жену и его самого, и с “маминой любимицы”. Придумав последнее название, сам Бен ржал добрых полчаса, а Джоанна, уже слегка привыкшая ко всему этому дурдому, только головой покачала. Ей даже самой страшновато было признаться, что из всех семи бритв она и вправду предпочитала эту одну, ту, которую она держала в руках в тот роковой вечер.

Итак, первые два имени – Мэрайя, для так называемой “Кровавой Мэри”, и Сиерра для “маминой любимицы”, были официально закреплены за бритвами еще вчера. Сегодня же, судя по всему, состоялся второй тур церемонии наречения.

– Привет, мам, – помахал ей рукой Бен, – ты вовремя, я как раз закончил.

– Поздравляю, – усмехнулась Джоанна.

Сказать по правде, ей и в самом деле было весело. Чем больше проходило времени, и чем меньше она тряслась от вида бритв, тем веселее становилось, и Джоанне это нравилось.

– Бенни, это очень хорошо, что ты уже закончил, – продолжила женщина, – потому что твои отец и младшие сестра с братом скоро уезжают, а твоя старшая сестра собралась замуж, и с нашей стороны помогать ей готовиться к свадьбе придется нам с тобой, больше некому.

– Ух ты, – совершенно не удивленно фыркнул Бен, – нда, бедный Джастин. Он еще не знает, во что вляпался. Ну да ничего, мы теперь будем с ним братьями, я его поддержу…

– Бен, – мягко, но строго одернула его мать.

– Ой, да ладно тебе, ма, ты же знаешь, что я просто рад за свою драгоценную старшую сестричку. Ужасно рад, что она нашла свое счастье, и что теперь именно это счастье, а не я, будет регулярно слушать ее пение и концерты на пианино.

Джоанна лишь глаза закатила. С возрастом ее сын парадоксально становился все более мудрым и по-детски вредным и задиристым одновременно.

– Ты же любишь слушать, как Люси поет.

Бен только рукой махнул.

– Конечно, люблю. Именно поэтому я обязательно буду каждую неделю наведываться к ним в гости, чтобы послушать, как она поет, и радовать там всех своим присутствием.

Джоанна замерла. В шутке Бена она вдруг уловила полупрозрачный намек, ударивший ее настолько сильно, что она едва прочувствовала саму шутку.

– Бен, – тихо и очень медленно произнесла она, – ты что, собрался остаться в Лондоне?

Бен замер и мысленно выругался.

– Да, я как раз хотел с вами об этом поговорить, но как-то само вперед вырвалось.

– Дай угадаю, – всплеснула руками Джоанна, – теперь ты хочешь воссоздать цирюльню на Флит-Стрит и работать там?

Бен красноречиво пожал плечами.

– Не иначе, как угадала, – пробормотала Джоанна.

Сказать по правде, она даже удивлена не была. Больше того, чисто в идейном плане… она не была против. Место, где когда-то была часть дома с пекарней и цирюльней, до сих пор считалось людьми проклятым, хотя там уже давно не было ничего, кроме пепла.

– Там нет ничего, эту часть здания сожгли по моему приказу, – чуть устало проговорила она, – так что там все нужно строить заново. Тебе, наверное, деньги понадобятся.

– Мама, я ж тебя люблю, – расплылся в улыбке Бен.

***

Пышная свадьба состоялась два с половиной месяца спустя, и на этой свадьбе, кажется, гулял весь Лондон. На самом деле это было, конечно же, не так, но размаха и веселья торжества это не отменяло.

Новоявленная баронесса Кливленд блистала пышным белым платьем, дорогими украшениями, но больше всего, конечно же, счастливой улыбкой. Блистал ею и Джастин – тот вообще был, казалось, на седьмом небе от счастья, что, впрочем, никого не удивляло – все же сегодня была его свадьба.

Родители и другие старшие родственники сплотились в одном месте, радостно беседуя. Ко дню свадьбы в Лондон прибыли Чарльз и Деннис Бэмфорды, которых Джоанна приветствовала с искренней радостью. Приехали из Плимута и Дейлы вместе с Аллисон, которая радостно носилась по залам особняка молодых барона и баронессы, чем-то напоминая Джоанне Аланну, когда-то также весело бегавшую и нырявшую в каждый уголок этого старого дома.

Дети развлекались по-разному – младшие просто играли, старшие, во главе с Хелен и Джереми, пытались таскать со столов алкоголь, то и дело получая по рукам от отца, который ухитрялся одновременно присматривать за ними, и разговаривать с Чарльзом Бэмфордом и Оливером Кливлендом о делах, устанавливая новые деловые связи.

Бен с веселой и немного хитрой улыбкой приблизился к молодоженам и учтиво раскланялся перед ними.

– Милорд, – нарочито вежливо произнес он, зыркая на Джастина искрящимися весельем глазами, – леди Кливленд. Позвольте Вашу ручку, мэм, – и потянулся поцеловать ей руку в лучших рыцарских традициях.

– Дурак, – еле слышно пробормотала Люси, впрочем, беззлобно.

– Мистер Бенджамин Хоуп, парикмахер с Флит-Стрит, – усмехнулся в ответ Джастин.

Цирюльня на Флит-Стрит, на этот раз одноэтажная,но несколько более просторная, была достроена неделю назад, и открылась примерно тогда же. Пока клиентов у Бена было немного из-за молвы о месте, где он построил цирюльню, однако люди уже невольно начинали тянуться к молодому, веселому и разговорчивому парикмахеру, да и слух о том, что он был личным свадебным парикмахером не только лорда Джастина, но и леди Люси, обещал немало помочь делам. Тем более, что Бен решился-таки оборудовать себе два зала, один отдельно для женщин. Проворные руки Бена причесывали с невероятной скоростью и ловкостью, и единственная клиентка, пока побывавшая у него в парикмахерской, осталась в невероятном восторге.

– Если вновь потребуются мои услуги, зовите, – улыбнулся Бен, подмигивая Джастину.

– Конечно, – закатила глаза Люси, – тем более, что мы вроде как убедились, что Вы, сэр, не питаете особой неприязни к английским лордам и не имеете привычки их резать.

И все трое расхохотались совершенно неприличным образом.

– Ты знаешь, – прошептала Джоанна на ухо мужу, исподтишка поглядывая на веселящихся юнцов, – нелегко это признавать, но, кажется, идея Бена превратить наш кошмар в клоунаду была одной из лучших в его жизни.

Энтони лишь улыбнулся ей в ответ. Уж он-то был с этим полностью согласен.

Комментарий к Часть 26. Леди и парикмахер

Юху) Ну вот и закончился очередной временной отрезок, теперь поскачем дальше)

========== Часть 27. Смущение, любовь и цыгане ==========

«Алебарда» причалила к берегу, и по трапу следом за матросами радостно спустились капитан корабля и старший помощник.

– Мама! – радостно замахали руками оба, заметив стоявшую на причале женщину. Та с улыбкой поспешила им навстречу.

– Хелен! – рассмеялась она, обнимая дочь, – Джереми!

Юноша тоже обнял приемную мать, и все трое уселись в коляску и поехали домой.

– Отца еще нет? – поинтересовалась Хелен, едва плюхнувшись на сиденье коляски.

– Пока нет, – покачала головой Джоанна, – но он тоже должен скоро прибыть. Не сегодня, так завтра. Впрочем, сегодня у нас точно будет пополнение в доме.

– Конечно, – хохотнул Джереми, – мы-то уже здесь.

Джоанна тоже рассмеялась.

– Безусловно, Джереми, – она с любовью взглянула на приемного сына, – но вообще я имела ввиду Бена. Он сегодня…

Остаток фразы поглотил радостный визг Хелен.

Джоанна рассмеялась еще громче.

Такая радость – почти вся семья в сборе, давно была для нее редкостью

– Ладно, хватит шуметь, – одернула женщина детей, давно уже взрослых, но по-прежнему веселящихся по-детски громко и искренне, – на нас уже люди оглядываются. Того и гляди, за нарушение общественного спокойствия накажут.

– Кто? – окончательно расхохоталась Хелен, – дядя-главный констебль?

Джоанна только глаза закатила, махая рукой. Ладно уж, пусть дети порадуются.

***

Главный констебль с умилением взглянул на прелестную девушку, оправлявшую перед зеркалом складки на бледно-зелёном, расшитом шёлковыми цветами платье. Темные волосы её, собранные в сложную элегантную косу, лежали на правом плече.

– Хороша, – озвучила его мысли жена, подходя к нему сзади.

Фрэнсис Дейл обернулся и улыбнулся ещё шире, чем прежде.

– Вся в мать, Розмари, вся в мать, – произнёс он, с нежностью проводя рукой по рукаву изящного темно-бордового платья супруги.

– Как и в отца, – усмехнулась в ответ Рози, – к тому же, сегодня наша горлинка светится особым образом. Ещё бы, такое событие!

Фрэнсис понимающе сощурился.

– Ну как же, – пробормотал он, внезапно хмурясь, – Родная, только такая ли уж это радость… в этом смысле? Отношения нашей Алли к Бену не увидит лишь слепой, но ведь он ничего не обещал ей. Он и видел её последний раз, когда она была ещё ребёнком, так что ничего ещё не решено.

– Конечно, нет, – качнула головкой Рози, – но, как ты и сказал, она уже не ребёнок, я думаю, они сами разберутся. Хотя я не могу совсем уж не тревожиться, конечно… Вспоминается собственная юность… Помню, как тоже надеялась, что Энтони женится на мне, до той минуты, пока не увидела Джоанну… А ведь Энтони со мной одного года Рождения, хотя бы… Бену же двадцать шесть, он давно взрослый мужчина…

– Ладно, не будем пока об этом, – произнёс Фрэнсис, приобнимая её, – жизнь рассудит. Не стоит пока загадывать, как выйдет. Получится все у них – будем рады, нет – ну…

– Я готова! – радостно воскликнула Аллисон, подбегая к ним.

– Прекрасно, детка, – улыбнулся дочери Фрэнсис, – значит, можем ехать. Нас наверняка уже ждут.

***

–Мама, почему мужчины – такие тормоза?! – всхлипнула Хелен, оставшись наедине с матерью.

– О, Боже мой, – всплеснула руками Джоанна, – что, все ещё никаких шагов не предпринял?

– Вообще никаких, – надула губки капитан корабля, – мы же все время вместе, на одном корабле плаваем, идеальные условия! Мне ведь уже двадцать три, в конце концов! А он все мнётся… Мне уже начинает казаться, что я вообще ему не нравлюсь…

– Хелен, дорогая, – мягко пропела Джоанна, проводя рукой по собранным в хвост волосам дочери, – Джереми просто очень стеснительный… ну, или намеков не понимает…

– Ага, стеснительный, то есть, как меня после пирушки на корабле раздевать и в кровать укладывать, это он не стеснительный! – буркнула Хелен, – я вон ради него уже и волосы снова отрастила, и в соседних каютах с ним живу, и остаюсь с ним наедине, когда можно… Какие намеки тут можно не понять? Я вообще…

– Я не помешал? – тихо произнёс Джереми, проскальзывая внутрь.

Хелен охнула и машинально прикрыла лицо руками.

– Не особенно, Джереми, – улыбнулась приемному сыну Джоанна, – проходи.

– Спасибо, матушка, – робко улыбнулся Джереми, а затем взглянул на Хелен, – я, вообще, не думал, что могу совершать серьезные шаги, не спросив разрешения у родителей. Все-таки они меня приютили, работу дали, и семью тоже… Как же без их ведома творить такое?

– Какое? – хмуро поинтересовалась Хелен.

– Ну, замуж тебя позвать без родительского благословения как-то… – Джереми замолк, заметив совершенно шокированное выражение лица Хелен.

– Джереми, деточка, – усмехнулась Джоанна, – за отца я ручаюсь: он не против. Как и я, само собой, – решив, что этой информации достаточно, женщина аккуратно обошла обоих детей и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Она успела лишь заметить, как те робко шагнули друг к другу.

– Я так понимаю, – шепотом осведомился Энтони, – у нас в доме скоро свадьба?

Джоанна тихонько захихикала, обнимая мужа.

– Похоже на то, – усмехнулась она, – с возвращением, милый.

Энтони потянулся к губам жены, а затем лукаво взглянул на закрытую дверь, из-за которой не доносилось ни одного слова, зато доносились другие звуки.

Энтони живо оттащил жену в сторону, чтобы дети не услышали их, и только там рассмеялся.

– Н-да, а все же повезло им с нами, – усмехнулся он, – помнится, наш первый поцелуй проходил в весьма дерганой атмосфере.

– Именуемой «в любой момент может вернуться отец и вышвырнуть тебя вон?» – усмехнулась Джоанна.

– Вроде того, – Энтони задорно взъерошил длинные волосы.

– Господи, полсотни лет скоро человеку, – фыркнула Джоанна, – а он себя ведёт, как мальчишка, – с этими словами она скорчила весёлую рожицу и тоже слегка взъерошила волосы мужа.

– А что такого? – сверкая по-прежнему яркими голубыми глазами, пожал плечами Энтони, – возраст – счастью не помеха. Кстати, хорошая моя, когда мы закончим с нашими делами, я обязательно возьму тебя с собой в Париж!

– Когда вы ещё закончите с ними, – покачала головой Джоанна, – ты же сам говорил, что со смертью графа Филибера все наперекосяк пошло.

– Ну, а как иначе? – погрустнел Энтони, – упокой Господи его душу, хороший человек был. Но ведь ничего непоправимого в плане нашего с их домом договора не произошло. Просто место графа Филибера занял его сын, Филипп. Он ненамного младше нас с тобой, весьма интеллигентный и рассудительный мужчина, работать с ним у нас прекрасно получается, – впрочем, произнося это, Энтони слегка дернул бровью, словно пытаясь что-то замолчать…

– Наверняка жуткий сноб, – усмехнулась Джоанна.

– Ну, не то, чтобы жуткий, – поморщился Энтони, – но есть немного. И сути дела это не меняет! Я обязательно свожу тебя в Париж. Мы последний раз там были почти тридцать лет назад, на нашей свадьбе! С тех пор в Париже многое изменилось…

– Ладно уж, – махнула рукой Джоанна, – свозишь, обязательно свозишь. Правда, не в этом году, да и не в следующем, скорее всего, но однажды – обязательно.

***

– Люси, наверное, не приедет? – задумчиво произнесла Розмари, когда они уселись в коляску и Аллисон начала радостно щебетать что-то о скором возвращении Бена.

– Вряд ли, – покачал головой Фрэнсис, – все же погода сейчас не лучшая для прогулок, а у Люси пятеро детей… Не дай Бог, простудятся в такой холод.

– И то верно, – кивала Аллисон, – а вот Бен приедет!

– Алли, дорогая, умерь свой пыл немного, – осторожно одернула её мать, я понимаю, что ты рада будешь его видеть, но ведь…

– Мама, – внезапно очень серьезно произнесла девушка, – я не маленький ребёнок. Я знаю Бена с детства, и немало слышала о нем с тех пор, как он уехал. Я знаю, что он умеет разговаривать с любой девушкой так, как будто он флиртует, я знаю, что он умеет шутить, как никто другой, хотя и серьёзным он может быть. Но этого он не любит. Да, и ещё… ещё я знаю Генхелию, а потому знаю, что нам с Беном суждено быть вместе.

– Что? – ахнула Рози, глядя на дочь широко распахнутыми глазами.

– Мы никому не рассказывали, это была наша тайна, – мечтательно улыбнулась Аллисон, – это было давно, я была ещё ребёнком. Мы с Беном просто гуляли, а она преградила нам дорогу. Она сказала, что детям королей должно быть вместе. И что мы – древние, как вы с папой, и как мистер и миссис Хоуп. Я не очень поняла, что это значит… Но это ничего не меняет. Мы должны быть вместе, так надо! И Бен, кстати, не был против. Я до сих пор помню, как он спросил, была ли его суженая красавицей, а потом, получив утвердительный ответ, потрепал меня по голове и сказал, подмигнув: «Вот вырастешь красавицей – и поженимся!» А я все-таки вполне себе ничего, знаешь ли. Да и вообще, про внешность он шутил, ты же его знаешь, он всегда шутит. Все же судьба есть судьба, мама. Ты ведь тоже полюбила отца сразу, как только узнала, и он тебя тоже…

Заметив, что жена просто замерла с открытым ртом, пытаясь принять новую информацию, Фрэнсис вмешался:

– Так-то оно так, но это ведь не означает, что Вам не следует сперва узнать друг друга.

– А я и не собираюсь замуж завтра, – пожала плечами Аллисон, – я просто собираюсь замуж. Да и потом, узнать друг друга и научиться жить вместе можно и после свадьбы, родители Бена тому пример.

– Боже правый, да ты уже и переезжать к нему в Лондон собралась! – отмерла Рози, – а мы тут одни останемся…

– Ну мам, – развела руками девушка, – вон, миссис Хоуп вообще одна живет, с тех пор как бабушка и мать Энтони скончались. И ничего, живет же как–то. Вон, навострилась уроки музыки и пения детям давать.

– Ладно, ладно, – замахал руками Фрэнсис, – Алли, тебе явно следовало рассказать нам раньше, но уж как есть, так есть. Кстати, мы приехали, – и он с улыбкой замахал старым друзьям, вышедшим ему навстречу.