Текст книги "Исход земной цивилизации: Анклав (СИ)"
Автор книги: Anya Shinigami
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)
Аннунаки возвращаются на Нибиру, считая Землю временно непригодной для жизни. Они сочли, что Мардук встретил смерть в Содоме и Гоморре, обратившись в прах, как и остальные жители, но Мардук выживает, перенеся лучевую болезнь, длившуюся несколько последующих столетий. Во время его отсутствия, выжившие люди восстанавливают Египетскую цивилизацию, продолжая поклоняться давно исчезнувшим богам. Здоровье Мардука постепенно приходит в норму, однако он не метит на египетский престол, его возмущают страдания рабов. Как созданная им цивилизация превратилась в рабовладельческую? 400 лет евреи…
– Так, стоп! Это перебор! – Ривка вырубила планшет и приложила дрожащие ладони к лицу.
Она не хотела знать, каким же образом Моше вывел евреев из Египта, хотя, даже не читая дальше, она уже понимала, что без руки вездесущего Мардука здесь не обошлось; она не готова была настолько изменить свой мир, чтобы осознать, что ничего божественного в этом не было, хотя… судя по прочтенной хронологии, которой она решила систематизировать прочтенный курс истории, божественным там было абсолютно всё.
Неужели, не касаясь темы религии все годы своей жизни, ей суждено прийти к язычеству Шумера, Египта и еще черт знает скольких пантеонов, судя по всему, являвшихся одним и тем же набором богов, точнее, нибируанцев, точнее, аннунаков? Мама бы пристрелила ее на месте, попробуй она заикнуться о подобном, а дедушка бы умер от сердечного приступа.
Этого просто не может быть! Ривка чувствовала себя оглушенной, пытаясь осознать, с какой стороной медали религии ей пришлось столкнуться. Всё, во что она верила, все традиции, которые поневоле соблюдала, оказались лишь извращенным со временем понятием, памятью о существах, инопланетянах, покинувших Землю четыре тысячи лет назад.
Теперь стало ясно, откуда происходят анкийцы: эта раса – результат кровосмешения аннунаков с выведенной, словно породистый скот, расой людей, изначально созданной для услужения так называемым богам.
И тут Ривку осенило… Она отбросила планшет на подушку и соскочила с кровати, устремляясь меж кроватей казармы – да-да, место, где ей предстояло жить, было ничем иным как казармой, правда, повышенного комфорта, так как вместо железных военных коек здесь были двухъярусные капсулы, которые наглухо закрывались, так что, когда казарма заполнится курсантами, у каждого останется личное пространство. Она неслась по коридорам жилого крыла, находящегося на минус первом уровне практически прямо под толщей воды Мертвого моря, уже почти привыкнув к открывавшемуся из окон галереи виду внушительного подземного аэродрома с незнакомыми летательными средствами, едва ли похожими на известные ей. Ривку волновал только один вопрос, и она перепрыгивала через стеклянные ступеньки, надеясь поскорее найти Роберта – на данный момент единственного анкийца, к которому она могла обратиться с любым вопросом. В пятницу здесь уже становилось более людно – прибывали преподаватели, но поговорить с ними так и не удавалось – они носились по Нью-Бабили, готовясь к новому потоку курсантов, который нахлынет завтра, и все диалоги с ними сводились к сухим приветствиям. Самостоятельно же изучить структуру академии Ривка не успевала, будучи увлеченной чтением.
– Мистер Бишоп! Мистер Бишоп! – словно шумная первоклашка, она залетела в его кабинет, забыв даже постучаться.
Он поднял сосредоточенный взгляд от планшета, не забыв про улыбку. Безумие, отразившееся в ее глазах, веселило Роберта.
– Мисс МакГрегор, я так понимаю, вы пришли за ответами, проштудировав не одну книгу? – он понял, что она не вылезала из своей капсулы уже очень долгое время и едва ли прерывалась на ланч. – Интересно, какой же вопрос вас интересует более всего?
– Неужели Мардук до сих пор находится на Земле? – выпалила она на одном дыхании и замерла в дверях – совершенно обескураженная, потерянная, лишенная веры девочка, которая не могла поверить, что существа, ошибочно принимавшиеся простыми людьми за богов, мало того что с другой планеты, так и один из них до сих пор находится здесь.
– Яснее ясного, мисс МакГрегор, – кратко ответил он.
С интересом наблюдая за ее реакцией, Бишоп не ожидал, что она в момент станет белее полотна и ее придется ловить; он едва успел сорваться с места и подхватить Ривку, прежде чем она упала на подкосившихся ногах.
– Я, наверное, сплю, – как в тумане проговорила она, глядя сквозь него стеклянным взглядом, а потом по ее щекам потекли слезы, которых Бишоп не ожидал увидеть. – Бога нет.
– Мисс МакГрегор, почему вы плачете? Это нелепо, – не зная что с ней делать, сказал он, не осознавая, какую травму нанесли ей эти знания и как перевернулось ее сознание. – Мне казалось, вы не слишком религиозны. Да и религия, если вам угодно, не исключает подобного развития событий. Люди придают слишком много значения определению “бог”. В религии нет ни капли лжи, просто некоторые религии адаптировались под современное общество, иные пошли несколько по иному пути. Появились пророки, анкийцы, которые попросту не знали о своем родстве с богами, и люди сочли их избранными.
– Но только теперь я ощущаю себя не творением божьим, а лабораторной крысой! – запальчиво проговорила она, принимая из рук Роберта стакан воды. – Простите за мою реакцию, просто этой информации слишком много для меня. Я едва могу осознать ее. Всего лишь месяц назад мне сказали, что я какая-то там анкийка, а теперь это… Но… – Ривка вновь сделалась задумчивой, а мимолетные слезы высохли. – И где же сейчас находится Мардук?
– Мардук не показывается никому на глаза с Содома и Гоморры, уничтоженных ядерным взрывом. Поговаривают, что его лицо изуродовано, и он превратился в старика под действием радиации. С ним дозволено общаться только верховному канцлеру. Его еще называют голосом Анкиа.
– Канцлер?
– У нас это высший политический чин. Канцлерами назначаются самые сильные политики и военные, до этого звания можно дослужиться с течением лет, однако один канцлер сменяет другого только при условии смерти предыдущего.
Ривка с неверием посмотрела в карие глаза Бишопа.
– Вы смеетесь? Я уже почти поверила в существование нового бога, как вы снова разрушаете новое видение, сформировавшееся в моей голове.
– Простым людям еще до исчезновения богов с планеты не было дозволено их лицезреть за редким исключением. Боги влияли на них через доверенных лиц, коих в истории было предостаточно – это земные герои, в которых могла и не течь нибируанская кровь. Замечаете ли вы, мисс МакГрегор, какими благами одарило вас современное общество? Автомобили, самолёты, элементарно, отопление у вас дома и электричество, произведенное на атомных электростанциях. Всеми этими благами нас одарил именно Анкиа или, как он именовался ранее, Мардук.
– Или Амон Ра… – неуверенно дополнила Ривка, теперь понимая, почему в здании академии столько изображений египетских божеств, ведь Египет был вотчиной Мардука.
– Именно, – подтвердил Роберт, внимательно наблюдая за девушкой, впитывающей информацию как губка. – Он дает нам знания, как дает их и простым людям, чей интеллект, к слову, возрос с течением времени. Система образования, наследования престолов, политика и медицина – все это пришло к нам с Нибиру, всё это то, чему нас научил Анкиа.
– Но почему же простые люди не знают о существовании некоего анклава внутри мира?
Ривка наблюдала за тем, как Роберт без лишних вопросов наливает им по чашке чая с обычными пакетиками липтона, которые вряд ли были чем-то божественным. Судя по всему, разговор предстоял долгий, и она даже не поинтересовалась, есть ли у куратора на него время.
– Едва ли его сейчас интересуют былые амбиции и величие нибируанцев, оставивших его погибать в прахе сотен тысяч тел. Он до сих пор удивляется, что даже спустя четыре тысячи лет люди еще во что-то верят, видимо, это было заложено генетически – подчиняться более развитым существам. Религия сейчас – это лишь один из видов политики, управления массами. По вашему лицу мне кажется, что сейчас вы назовете мои слова ересью, а может и вовсе ударите.
Ривка усмехнулась и чуть расслабилась, с доверием глядя на этого мужчину.
– Мне просто тяжело всё это принять, мне все время кажется, что я сплю, и это сон. А где сейчас этот Анкиа? Отдыхает, построив цивилизацию заново?
– Я думаю, что он, как ученый, никогда не перестает работать, мисс МакГрегор, – с небольшим укором ответил Роберт, которому определение “этот” оказалось не по вкусу, и Ривка это заметила. – Попробуйте спросить канцлера…
***
Первые курсанты прибывали в академию с самого субботнего утра из разных уголков мира, и Ривка, взбудораженная их появлением, едва могла усидеть на месте, наблюдая за тем, как жилой корпус наполняется шумом голосов, а отдельный отсек казармы – чемоданами и дорожными сумками. В большинстве своем курсанты не были знакомы друг с другом, но, как Ривка и ожидала, все они были примерно одного с ней возраста, по крайней мере выглядели не старше двадцати пяти лет. Ривка с сомнением посмотрела на свой большой чемодан среди множества явно менее вместительных, принадлежащих будущим сокурсницам. Она не рассчитывала, что академия окажется военной и, конечно же, привезла с собой почти весь свой скарб. Обменявшись приветствиями, девушки занялись раскладываем вещей и созвоном с родными, и только лишь Ривка, надеявшаяся завести новых друзей среди анкийских отпрысков, бездельничала, наблюдая за ними из своей капсулы в углу казармы.
– Ты, смотрю, успела занять лучшую койку, – как будто бы недовольно, но вполне дружелюбно заметила разместившаяся на нижней капсуле девушка азиатской внешности с густыми темными волосами до пояса, которым Ривка могла только позавидовать. – Я – О Мин Чжи, но лучше просто Мин Чжи.
– Ребекка МакГрегор, – с ответной улыбкой произнесла Ривка, пожав ее руку. – Но лучше просто Ривка. – Мне говорили, что в Южной Корее есть школа, – идентифицировав национальность Мин Чжи по имени, добавила она. – Что же привело тебя так далеко?
Та пожала плечами и пристроилась на перекладине лестницы в капсулу Ривки.
– Семья по долгу службы отца переехала во Францию, поэтому родители решили, что мы с братом должны пройти обучение здесь. Наш отец – дипломат, он окончил в корейской военно-подготовительной академии Сиппур. Его специализация – коммуникации с внешним миром. А твои родители?
– У мамы фармацевтическая компания здесь, в Израиле. Отец недавно открыл вторую галерею искусств в Лондоне. Он художник, – без задней мысли отрапортовала Ривка, но внезапно встретила в глазах Мин Чжи удивление. – Я что-то не то сказала?
Мин Чжи сощурилась, и ее глаза превратились практически в ровные линии, как рисуют в аниме.
– Военные в семье, политики или ученые?
Ривка на миг задумалась.
– Дядя Эдмунд служит в морфлоте.
– Он служил на Лахму?
– Нет, он просто рекрут, жизни не видит без военного режима, – еще немного, и Мин Чжи готова была покрутить пальцем у виска, однако ее лицо внезапно сменило выражение с недоверчивого на еще более удивленное, чем было до этого.
– Ты что, та самая анкийка, найденная среди людей? – каким-то неведомым Ривке способом идентифицировала она.
Ривка только кивнула и с подозрением спросила:
– Это как-то повлияет на твое ко мне отношение?
Мин Чжи задумалась, остановив на ней взгляд – как будто оценивающий и, пожалуй, даже несколько надменный, но затем улыбнулась во всю ширь.
– Мое – ни капельки, но советую тебе быть поосторожнее с царскими детишками.
– С кем? – озадачилась Ривка, вытянув шею из капсулы, тогда как новая соседка занялась раскладыванием своего скарба.
– Только не говори мне, что тебе еще не сказали о классовости?
– Разве у анкийцев не демократия?
Мин Чжи на этот раз не взглянула на нее как на сумасшедшую.
– Похоже ты, сестренка, совсем темная. Демократия – понятие относительное не только среди анкийцев, но и среди людей. Демократия – лишь очередная форма власти, дающая людям иллюзию свободы выбора. Но у нас дела обстоят намного серьезнее. Высокие чины передаются по наследству за редким исключением.
– Но наш куратор сказал, что, к примеру, до канцлера можно дослужиться.
– Я же сказала: за редким исключением, – усмехнулась Мин Чжи. – Хотя не припомню, чтобы канцлерами становились анкийцы, не принадлежавшие фараонской ветви, – увидев в глазах Ривки обескураженность, она добавила: – А чего ты хотела, Мардук основал Египетскую цивилизацию и царскую династию. Не заметила, сколько в одной только академии разных безделушек и статуй, посвященных той эпохе?
– Но… Мардук ведь как-то причастен к освобождению евреев из рабства египтян.
– О, я смотрю, ты совсем дикая, – донесся голос из прохода между капсулами. – И, судя по звезде Давида у тебя на шее, еще и иудейка.
Не успела Ривка довольно грубо ответить, как помещение наполнил девчачий визг.
– Харука! – заверещала Мин Чжи и бросилась на подругу с объятиями, случайно толкнув девушку арабской внешности, не вовремя попавшуюся на пути.
– Поаккуратнее нельзя? – бросила та, потирая ушибленное плечо, но повисшие друг на друге подруги ее не замечали.
Ривка с сомнением оглядела других курсанток: кто-то уже развалился в капсуле с книжкой, кто-то продолжал заниматься раскладыванием вещей, ну а кто-то только-только закатывал чемодан в казарму, прибыв после долгого путешествия. От ослепительной красоты девушек разных национальностей у Ривки рябило в глазах, она будто увидела весь прошлогодний календарь плейбоя воочию. Все они были модельной внешности, примерно одинаковыми по комплекции и росту, и в каждой была своя притягательная изюминка: пушистые ресницы и яркие карие глаза у арабки, мелкий бес густых кудрей у африканки, глубокие синие глаза и полные губы у рыжей девушки, вероятно с ирландскими корнями, практически белые волосы у девушки с невероятными зелеными глазами, о национальности которой приходилось только догадываться. Харука с Мин Чжи казались еще более экзотичными на их фоне, но необыкновенно гармонично вписывались в общую картину. Ривка впервые ощутила некоторую неловкость и поневоле взглянула в отражение в зеркале, встроенном в стенку капсулы, впервые почувствовав себя невзрачной, не выделяющейся из общей массы стройных фигуристых красоток. Нечто особенное было и в ней самой: светлые серые глаза и отливающие в бронзу, выгоревшие на беспощадном солнце светлые густые волосы, едва доходящие до лопаток, и естественный загар после двух лет жизни в Израиле. Но, пожалуй, самой заметной особенностью были ее густые темные брови природной формы – результат работы косметологов. Ривка ухаживала за собой, всегда была эталоном красоты для других, но сейчас, среди других анкиек, она практически не выделялась. Неужели этот ген давал расе красоту? Она вспомнила, что и учителя, и куратор были весьма привлекательны собой.
– Харука,– протянула руку японка, с шеи которой, наконец, слезла Мин Чжи. – Мы с Мин Чжи познакомились во Франции месяц назад и не видели друг друга с того времени, – пояснила она их буйную реакцию. – Так это ты та самая анкийка, найденная среди людей?
В помещении возникла пауза, вновь пришедшие и уже распаковавшиеся девушки наконец обратили внимание на Ривку, которая вовсе к этому вниманию не стремилась.
– Сейчас это прозвучало так, будто я восьмое чудо света, однако, по словам Мин Чжи, мне лучше не задаваться, – перевела она все в шутку, спрыгнув со второго яруса.
Девушки обступили ее, разглядывая с интересом.
– Ну, по-крайней мере, ты явно симпатичнее последнего найденного на Земле анкийца, – видимо, тоже знакомая с Ювалем, сказала рыженькая. – Похоже, что на нем природа решила отдохнуть, на его внешность анкийские гены очевидно не повлияли. Дана, – она протянула руку.
Ривка пожала еще несколько рук, представляясь.
– Но фараонов тебе стоит опасаться, они не столь дружелюбны, особенно, если один из твоих родителей – простой человек.
– Мне почему-то казалось престижным мое уникальное положение, что я – единственная за сто восемьдесят с лишним лет найденная анкийка, – не без усмешки сказала Ривка. – Кто эти фараоны?
– Те самые царские детишки. Малочисленная каста, у них отдельные комнаты и, увы, это наши старосты. Фараоны – это обобщенное шутливое название. Они из разных стран.
– Чем же они такие особенные? – не без возмущения заметила Ривка.
Ей ответила темнокожая Медея:
– Они относят себя к шестой египетской династии, конкретно к Сегерсени – последнему фараону, связанному кровью Мардука. Еще есть индокитайская царская семья, потомки Инанны, а также это потомки Авраама по линии Нинурты. После смены династий и исчезновения богов с Земли пошли кровосмешения с людьми, но были и чистокровные потомки, они и стали поддерживать свою кровь, не позволяя ей мешаться с людской. Правнук Сегерсени и является нашим канцлером, он очень стар, ему около полутора тысяч лет, индокитайский и еврейский кланы уже вступили в противостояние, надеясь поставить во главе анкийцев своих наследников. Как ты уже поняла, их уникальность в долголетии. Их сила намного более развита, чем у нас, так сказать. Им легче удается телекинез и влияние на людей. Все мы произошли от тех же самых династий и царских семей, но в нашей крови присутствует обыкновенная человеческая в большем количестве, поэтому мы потеряли свое место в их кланах.
– Вот тебе и причина, почему они держатся особняком. Чаще всего они устраивают браки между сестрами и братьями, чтобы сила не вырождалась, – добавила Дана, накручивая на палец рыжий локон. – Похоже, пока тебе это понять трудно, но ничего, скоро привыкнешь.
Ривка привалилась к перекладине лестницы в капсулу, переводя взгляд с одной девушки на другую. Она постаралась скрыть удивление после упоминания таких суперспособностей, как телекинез и влияние на человеческий разум, и это уже не говоря о том, что Лахму, о которой она прочитала на страницах анкийской истории, находилась на Марсе.
– То есть, следуя этой логике, получается, что я самая слабая из вас… Мистер Бишоп не говорил мне этого.
Девушки рассмеялись, видя в ней наивного ребенка.
– Не переживай, каждый из нас может добиться высот, сила приходит со временем, формируется годами, и ей можно обучиться, – сказала Харука, смешно сморщив аккуратный носик.
– Для этого мы здесь, – добавила Медея, положив ладонь ей на плечо.
***
– Да чтоб была здорова моя двоюродная тетушка Фира! – воскликнула Ривка, взглянув на расписание учебки, которое сбросили на выданные всем курсанткам планшеты.
Для нее, не служившей в армии и знакомой со всеми предметами лишь со школы и весьма поверхностно, расписание стало ударом. Она едва не сломала зуб о зубную щетку, общаясь с Беном на фейсбуке, когда планшет требовательно пискнул, приглашая ознакомиться со сводом правил и расписанием.
– Что случилось, Ривка? – подоспела Мин Чжи, вылезшая из душа.
Та ткнула и увеличила расписание третьей группы, в которую ее распределили на первую неделю.
– Это не школа, а лагерь строго режима! – возмутилась Ривка. – Даже у солдат отбой на час раньше!
– Чего ты шумишь? Анкийцам нужно меньше времени для восстановления сил, – безо всякого удивления ответила Мин Чжи, разглядывая расписание. – О, здорово, мы в одной группе. А Харука в первой… Надеюсь, после распределения мы попадем в одну.
– Но подъем в шесть! – уже злобно бросила Ривка; она хоть и не любила долгий сон, не рассчитывала на такой адский режим, а количество и названия предметов и вовсе перепугали ее до смерти. – Надеюсь, химию и физику здесь будут преподавать с нуля, как и остальные предметы.
– Зря надеешься, – сообщила Дана, присоединившаяся к ним у гряды раковин. – Мы все получали образование, исходя из специфики академии Нью-Бабили. Я, к примеру, изучала ядерную физику и коллоидную химию, а потом нейрохирургию, правда не окончила. Медея – политологию и экономику. Все мы знаем по несколько языков и постоянно чему-то обучаемся. А что ты оканчивала?
– Информатика… я знаю помимо иврита и английского еще французский.
Мин Чжи и Дана выразительно переглянулись, понимая друг друга без слов.
– Мне, видимо, придется совсем туго… – правильно распознала Ривка, глядя на расписание.
Воскресенье
1.Общий подъем – 6.00
2.Утренняя зарядка – 6.10-7.00
3.Заправка постелей, умывание – 7.00-7.20
4.Утренний осмотр – 7.20-7.30
5.Завтрак – 7.30-8.15
6.Подготовка к занятиям, развод на занятия – 8.45-9.00
7. 1 занятие – 9.00-10 50 Военное дело. Стратегия и тактика
8. 2 занятие – 11.00-13.50 Кибернетика и информатика. Высокие технологии
9. 3 занятие – 14.00-14.50 Строение оружия. Виды оружия и его применение
10.Обед и личное время – 15.00-17.00
11.4 занятие 17.00-18.50 Испанский язык/Французский язык
12.5 занятие – Рукопашный бой/Стрельба 19.00-20.20
13.Ужин – 20.30-21.10
14.Отбой – 23.00
Понедельник
1.Общий подъем – 6.00
2.Утренняя зарядка – 6.10-7.00
3.Заправка постелей, умывание – 7.00-7.20
4.Утренний осмотр – 7.20-7.30
5.Завтрак – 7.30-8.15
6.Подготовка к занятиям, развод на занятия – 8.45-9.00
7. 1 занятие – 9.00-10.50 Анатомия. Углубленный курс
8. 2 занятие – 11.00-13.50 Политика и экономика крупных держав
9. 3 занятие – 14.00-14.50 Устройство Космических кораблей и прочих летательных аппаратов
10.Обед и личное время – 15.00-17.00
11.4 занятие 17.00-18.50 Языки Азии: Китайский/Японский/Корейский
12.5 занятие – Летательные аппараты. Тренажер. 19.00-20.20
13.Ужин – 20.30-21.10
14.Отбой – 23.00
Вторник
1.Общий подъем – 6.00
2.Утренняя зарядка – 6.10-7.00
3.Заправка постелей, умывание – 7.00-7.20
4.Утренний осмотр – 7.20-7.30
5.Завтрак – 7.30-8.15
6.Подготовка к занятиям, развод на занятия – 8.45-9.00
7 1 занятие – 9.00-10.50 Физика
8 2 занятие – 11.00-13.50 Физическая и коллоидная химия
9 3 занятие – 14.00-14.50 Коммуникации с внешним миром. Социология.
10.Обед и личное время – 15.00-17.00
11.4 занятие 17.00-18.50 Арабский язык
12.5 занятие – Рукопашный бой/Стрельба 19.00-20.20
13.Ужин – 20.30-21.10
14.Отбой – 23.00
Среда
1.Общий подъем – 6.00
2.Утренняя зарядка – 6.10-7.00
3.Заправка постелей, умывание – 7.00-7.20
4.Утренний осмотр – 7.20-7.30
5.Завтрак – 7.30-8.15
6.Подготовка к занятиям, развод на занятия – 8.45-9.00
7. 1 занятие – 9.00-10.50 Строение оружия. Виды оружия и его применение
8. 2 занятие – 11.00-13.50 Устройство космических кораблей и прочих летательных аппаратов.
9. 3 занятие – 14.00-14.50 Коммуникации с внешним миром. Социология
10. Обед и личное время – 15.00-17.00
11. 4 занятие 17.00-18.50 Русский язык
12. 5 занятие – Летные аппараты. Тренажер. 19.00-20.20
13. Ужин – 20.30-21.10
14. Отбой – 23.00
Четверг:
1.Общий подъем – 6.00
2.Утренняя зарядка – 6.10-7.00
3.Заправка постелей, умывание – 7.00-7.20
4.Утренний осмотр – 7.20-7.30
5.Завтрак – 7.30-8.15
6.Подготовка к занятиям, развод на занятия – 8.45-9.00
7. 1 занятие – 9.00-10.50 Физика
8. 2 занятие – 11.00-13.50 Кибернетика и информатика. Высокие технологии.
9. 3 занятие – 14.00-14.50 Политика и экономика крупных держав.
10. Обед и личное время – 15.00-17.00
11. 4 занятие 17.00-18.50 Мертвые языки
12. 5 занятие – Рукопашный бой/Стрельба 19.00-20.20
13. Ужин – 20.30-21.10
14. Отбой – 23.00
Пятница:
1.Общий подъем – 7.00
2.Заправка постелей, умывание – 7.00-7.20
3.Утренний осмотр – 7.20-7.30
5.Завтрак – 7.30-8.15
6.Подготовка к занятиям, развод на занятия – 8.45-9.00
7. 1 занятие – 9.00-10.30 Философия силы
8. 2 занятие – 10.40-12 00 Коммуникации с внешним миром. Социология.
9. 3 занятие – 12 10-13 40 Физическая и коллоидная химия
10.Обед – 13.50-14.40
11.Отбой – 23.00
***
С трудом отодрав себя от подушки, Ривка, едва ли напоминая проснувшееся существо, уже стояла на плацу аэродрома, зовущегося по-нибируански зиккуратом, в котором с прошлого дня появилась пара небольших странного вида кораблей, словно вылезших из фильмов про космос – похожих внешне на истребители, но немного более квадратных. Мужской части академии до этого она еще не видела, проведя вчерашний вечер в компании девушек, рассказывавших ей о нюансах предстоящей учебы и жизни. Она чувствовала себя инопланетянкой среди этих подтянутых, красивых курсантов. Всего на учебу поступило около ста пятидесяти новичков, хотя она ожидала увидеть много больше, учитывая анкийское население, рассредоточенное по всему миру. Наверное, анкийцы не столь стремились к размножению, сколько к обучению с явно военным уклоном.
Шатаясь спросонья, Ривка стояла между Мин Чжи и ее братом близнецом Мин Чжуном, поступившим в академию вместе с сестрой, когда впервые увидела фараонов – они стояли впереди всей шеренги – ноги на ширине плеч, руки за спиной, словно всю жизнь служили в армии. Их было всего шестеро, двое главных, остальные на подхвате. Старостой девушек, по словам сокурсниц, была Мара, с виду итальянка, произошедшая от еврейской крови. Парнями командовал Сет – младший внук канцлера, остальные четверо заведовали поделенными на примерно равное количество курсантов группами новичков.
Послышалась команда встать по стойке смирно, и Ривка к своему удивлению обнаружила, что курсанты академии все выпрямились по струнке, словно единый организм, и с опозданием поняла, что от нее требуется то же самое.
– Ноги на ширину плеч! – рявкнул сержант, специально присланный на практику в академию с Лахму; он выглядел так же молодо, как и курсанты, но в отличие от их темно-серой формы с ученическими нашивками на груди, его форма была почти черной, а погоны серебряными.
Знакомая с физической культурой не более, чем на уровне йоги, качания пресса и задницы, а также бега, Ривка не сразу влилась в общий стройный ритм зарядки, а когда ей наконец-то это удалось, зарядка закончилась. Харука, стоявшая позади, периодически негромко хихикала над ней, пока сама же не получила выговор от бдительных старост, стоявших лицом к общему строю. Мара не уступала остальным девушкам по внешности: темные каштановые волны волос вряд ли была способна удержать любая резинка, темные глаза смотрели строго, немного надменно, а родинка над губой придавала ей невероятную сексуальность. Бен словил бы оргазм только от одного ее вида, он всегда тяготел к знойным шатенкам с большой грудью, сейчас прыгающей практически прямо перед самым носом Ривки в упражнении утренней зарядки. Сет, так же, как и Мара, передвигался по рядам, следя за неукоснительным соблюдением дисциплины и упражнений. Он ни на йоту не отвечал представлениям Ривки о древних египтянах: волосы его были пшеничного цвета, глаза голубыми, такой образ египтянина с трудом укладывался в мозгу.
Мара и Сет имели отдельные комнаты в жилом крыле, остальные старосты жили по соседству с казармами: три мальчика в одном кубрике, и девочка “в одиночном” кубрике, так как была в меньшинстве.
С невероятной скоростью приняв душ, Ривка едва успела почистить зубы, прежде чем ринуться к казарме, чтобы привести спальное место в порядок перед проверкой. Поначалу сочтя все это шуткой, она наблюдала за тем, как по казарме словно реактивные самолеты, носятся девушки, пока сама не осознала, что времени совсем мало – каких-то двадцать минут, чтобы привести в порядок не только себя, но и капсулу.
Мара и Летти зашли в казарму на двадцать с лишним человек с видами нацистских диктаторов, казалось, что в заложенных за спину руках они прячут плётки, чтобы стегать провинившихся девиц. На правой груди Мары красовалась треугольная нашивка с тремя параллельными белыми линиями, символизирующая ее статус. У Летти, второй старосты, треугольник окружал две, а у “рядовых” курсантов всего одну полоску.
– Имя, – голос Мары был крепче железа, а выправка прямее тростниковой палки.
– Дана О’Салливан, – отчиталась хорошенькая рыжая ирландка.
Курсантки стояли словно на плацу, глядя вперед, и только глаза Ривки неотрывно следили за действиями старост.
– Заправь майку как следует.
И ни капли не возмутившаяся Дана подчинилась. Ривка на всякий случай бросила быстрый взгляд вниз, чтобы убедиться в своей “пригодности”. Проверка длилась около десяти минут, и Мара с Летти, мазнув по ней равнодушными взглядами, прошли мимо, не сделав более ни одного замечания. Только с командой “вольно”, донесшейся от уже скрывшихся за дверью старост, отправившихся в следующую женскую казарму, девушки расслабились, а Ривка тяжело вздохнула, все еще не понимая, что здесь делает, и почему все курсанты с такой неотвратимой точностью исполняют приказы, словно и вовсе не были новичками в воинской дисциплине. Поражал даже бег строем на плацу, звук ботинок был очень стройным, и Ривке, зараженной общей дисциплиной, удалось не выбиваться.
Побросав планшеты, заменяющие учебники и письменные принадлежности, в одинаковые рюкзаки на одной лямке, девушки двинулись на завтрак. Столовая располагалась уровнем выше ресепшна, скрытая от глаз фонтаном с лодкой Ра. С потоком прибывших курсантов она уже не казалась такой огромной и пустынной, а шум голосов оживлял это место.
– МакГрегор! – окликнул кто-то, и Ривка, не сразу разобравшая стороны, откуда донесся голос, завертела головой из стороны в сторону. – МакГрегор, сюда!
Отдельный стол на шесть персон, и шесть пар глаз, устремленных на нее. Фараоны.
– Эм-м, здравствуйте? – неуверенно спросила она, так же неуверенно подойдя ближе, сжимая в руках поднос с дымящейся едой.
– Ты та самая найденная среди людей? – в голосе Сета, спрашивавшего и без того известный факт, слышалось подозрение.
Ривка оглянулась, голоса ближайших столов стихли, курсанты неотрывно смотрели на нее – вот зачем спрашивал Сет, чтобы остальные, знавшие о ее присутствии в академии лишь со слов, теперь узнали её в лицо и наверняка запомнили.
– Да.
Фараоны наблюдали за ней так же молчаливо, с подозрением в глазах. Сет протянул руку и указал на темноволосого парня с бледной как мрамор кожей.
– Джек на этой неделе будет ходить на занятия с вашей группой, не стесняйся, если что-то непонятно в учебе, можешь смело к нему обращаться.
Представленный кивнул, а Ривка ощутила, что ее здесь принимают за идиотку. Программа у всех одна, так с чего же они загодя решили, что она ей не по зубам?
– Приму к сведению. Спасибо, – ответила она коротко, кивнула Джеку и направилась к притихшим согруппницам, к которым уже присоединились парни.
Все за столом молча смотрели на нее, и лишь Харука беззастенчиво уплетала за обе щеки яичницу, промакивая желток ломтем лепешки.
– Вот ты и представлена всей академии, – шепнула Мин Чжи, утопив волосы в какао. – Похоже, они собираются покровительствовать тебе.
– Сомневаюсь, что это был жест доброй воли, скорее они выполняли предписания устава, – бросила Ривка недовольно, все еще чувствуя холодок от небольшой беседы со старостами. – Ривка, – представилась она глядящему на него в упор русоволосому парню с выбритыми за ушами к затылку линиями.
