Текст книги "Исход земной цивилизации: Анклав (СИ)"
Автор книги: Anya Shinigami
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
В зале началось оживление, похоже, для всех это было сюрпризом – кто-то даже охнул, но многие просто выпрямились на сидениях, и Ривка почувствовала священный трепет анкийцев, присутствующих на состязании. Она и сама ощутила волнение, пускай и не такое сильное, как остальные, кого взращивали во служение великому богу Мардуку – олицетворению Люцифера в христианской религии. Но был ли он дьяволом на самом деле?
Ведущий указал на парадную дверь для приглашения в зал важных персон, и все взгляды как по волшебству обратились к ней.
– Играет гимн Анкийского Государства, – объявил Спенсер, и только после первых тяжелых аккордов, набатом пронесшихся по помещению, двое лейтенантов пехоты в парадной форме открыли двустворчатую дверь, а анкийцы в едином порыве встали, а когда темная фигура Анкиа появилась в зале, все склонили головы, проявляя всю глубину почтения.
Сквозь свет прожекторов Ривка с трудом могла рассмотреть этого мужчину: его силуэт позволял предположить, что он не слишком высок и при этом довольно-таки субтилен, что компенсируется за счёт ношения чего-то вроде доспехов. Он был облачен в черную мантию с накинутым на голову капюшоном и маской на лице, на миг ослепившей Ривку ярким бликом. Как выглядел бог, которому должно быть уже более пятисот тысяч лет? Он не показывал своего лица, а все, кто его видел воочию, уже умерли, и последним был почивший канцлер Геб. Великий Анкиа не смог остаться в стороне от выбора нового канцлера, и возможно Ривка только сейчас осознала всю серьезность своего участия, что это действительно происходит наяву, а должность канцлера вот-вот достанется ей или генералу Андерсену. Огромная разница была между ними, и Ривка на миг подумала, что первое состязание, возможно, было некорректным по отношению к более образованным участникам, среди которых были и врачи, и кибернетики, и политики, более подходящие для этой должности, чем вояка Андерсен, да и сама Ривка. Всё верно – Анкиа не ищет слишком образованного слугу, а лишь только марионетку, которой сможет доверить донесение своих решений до всех инстанций. Анкийца, не способного на возражения…
Кем же был этот бог и зачем он прятался от внешнего мира, создав целую империю, которая вряд ли была сравнима и с египетской и с шумерской цивилизацией? Он дал и анкийцам, и людям самую бесценную вещь – свои знания, и вот он, настоящий бог во плоти, сидел перед сценой всего в нескольких метрах от Ривки. Сын Энки, внук Ану, кузен Нинурты, дочерью которого Ривка являлась… Даже изучив множество исторических текстов, древнешумерских сказаний и всю нибируанскую генеалогию, она и отдаленно не могла представить, кем является ее биологический отец. А сам Мардук был ей двоюродным дядей. И пускай она не видела его лица из-за маски, но почему-то была уверена, что он наблюдает за ней с подозрением и, возможно, интересом.
Заметив вдруг ещё одного анкийца, Ривка моментально отвлеклась от размышлений и выпрямилась на сидении. Осветительные приборы на миг погасли, оставив только один прожектор, направленный на ведущего, и Ривка, наконец, лучше разглядела зал. Александр сидел в третьем ряду справа у самого выхода. Насколько она предполагала, его отстранили от работы на выборах из-за оплошности с виртуальной реальностью, а может, даже из-за связи с ней. Но что тогда он тут делал? Как попал на закрытое мероприятие? Пришел поглумиться и дать возможность почувствовать себя идиоткой? Или же по причинам, никак не связанным с ней?
Камеры не показали и края мантии Анкиа, остававшегося в тени, но каждый в анкийском сообществе теперь знал, что он находится на выборах, и Ривка почувствовала волнение, пришедшее на смену равнодушию.
– Итак, начинаем основное испытание на должность канцлера, – ведущий кивнул помощнику за кулисами, и тот вынес на подносе два конверта с сургучной печатью Анкиа. – В моих руках находится конверт с заданием для каждого участника.
Ривка разглядела на конверте в его руках свое имя, и незаметно сглотнула.
– Капитан Ребекка МакГрегор, прежде чем я вскрою этот конверт, думаю, зрителям будет интересно узнать, каким же образом вам удавалось скрывать то, что вы являетесь дочерью Нинурты? Ни один журналист не был допущен к вам, но вам, как кандидату, просто необходимо завоевать доверие ваших возможных подданных.
Ривка заставила себя изобразить улыбку, и она, надо сказать, вышла естественной – не зря над ее мимикой целый месяц трудилась Ангела Новак, она же вчера заготовила речь, которую Ривка успела выучить сегодня утром.
– Конечно, Антон, – доброжелательно обратилась она. – Меня воспитывали обычные люди, и они не догадывались, кем я являюсь, они до сих пор не в курсе, что я знаю о роли ЭКО в своём появлении на свет.
– Получается, ваша мать – земная женщина, а отец – нибируанец! Ух ты, это довольно-таки интересная история, коих в мифологии превеликое множество, – озвучил мысли ведущий. – Но вы же какое-то время были обычным ребенком? Когда же вы узнали о том, что вашим отцом является нибируанец царской крови?
– С самого детства в детском саду, школе и институте меня окружали люди из клана Нинурты, и, если честно, я не помню времени, когда они преподнесли мне эти вести. Это знание было со мной с самого начала сознательной жизни. Люди из моего клана обучали меня политике, боевым искусствам, военному делу и готовили к посту канцлера. Поэтому я всегда знала, что это мое место.
– Именно поэтому вы выглядите настолько уверенной в своих силах?
– Я же дочь Нинурты, – напомнила она и бросила короткий взгляд на Анкиа, который, сидя в кожаном кресле, похожем на трон, был неподвижен, положив подбородок на тыльную сторону ладони, облаченной в печатку. – Я отношусь к этому как к своему предназначению, поэтому не испытываю волнения.
– Ваш порыв спасти Осириса Кённига на первом состязании говорит о вашем милосердии и сострадании, капитан МакГрегор, и это более чем странно. Если учесть, что вас готовили к победе всю вашу жизнь. Что вы на это скажете? И я, наверное, озвучу интересующий всех вопрос касательно кровавой расправы над ним после чудесного жертвенного спасения. В этом, напротив, не было ни капли милосердия…
Ривка чуть склонила голову набок и ненароком отвела взгляд, изображая мыслительный процесс, хотя все ответы знала наизусть.
– Антон, я выросла среди людей, моя мама – иудейка, мой приемный отец – протестант, они души во мне не чаяли и, наверное, сумели воспитать во мне понимание того, что ради победы нельзя идти по головам, а жизнь важнее любых регалий. Что касается второго – я не направляла того червя на мистера Кённига, червь был настроен защищать передатчик, не более того. В этом не было мести, хотя, конечно же, мне было действительно обидно, что мистер Кенниг так поступил со мной, – поделилась Ривка, скрывая то, что на самом деле просто мечтала собственноручно открутить ему голову.
– Как же вам так долго удавалось скрывать столь великую тайну своего происхождения? – изобразив подозрительность, перевел тему удовлетворенный ответом Спенсер, подойдя к ее кафедре и облокотившись на нее.
Странно, но выборы очень напоминали низкопробное ток-шоу, коих на анкийском телевидении было множество. Антон Спенсер славился легким характером и языком без костей, однако почему-то именно его выбрали ведущим последнего этапа состязаний, словно намеренно придавая им нотку фарса.
– Я привыкла жить с ней, и прожила, не вызывая подозрений и не попадая на радары анкийцев довольно долго – двадцать семь лет, пока меня случайно не обнаружили и не наслали на меня агентов разведки, – она усмехнулась. – Тогда мне предстояло ненавязчиво войти в якобы новый для меня мир – мир анкийцев. Изображать неосведомленность было куда сложнее, чем прятаться в людском мире.
– То, что вам так долго удавалось хранить свой секрет и в анкийском мире, не вызывая подозрений, говорит о хороших актерских способностях. Это неплохо – уметь себя контролировать на такой высокой должности, – оценил на полном серьезе Антон, и Ривку начала понемногу раздражать его белозубая насмешливая улыбка. – Однако давайте перейдем ко второму кандидату, надеюсь, генерал Андерсен простит меня за то, что первое слово я дал даме.
– Ну что вы, Антон…
Ривка слушала речь Кайла Андерсена лишь краем уха, поглядывая в зал. И внезапно нечто заставило ее сердце перевернуться в груди, а дыхание на миг остановиться, чтобы в тягучести момента, словно в замедленной съёмке, увидеть как поднимается дуло автомата одного из охранников у боковой двери. И в стремительном порыве соскочив с места с криком: “ложись!”, она бросилась к Анкиа и не вспомнив, что вместо удобной обуви на ней сейчас туфли на высоких шпильках. Выстрел грянул внезапно, но ее крик успел предупредить Великого Анкиа, он отклонился в сторону, и пуля угодила прямо в охранника по правую руку от него, повалив ничком. Анкиа тут же закрыли спецназовцы в бронежилетах, и Ривка встала с ними на его защиту, без раздумий выхватив пистолет из кобуры погибшего охранника.
Загремели беспорядочные выстрелы, а невыносимо громкие в закрытом помещении крики оглушали. Зрители как по команде оказались на полу, пытаясь избежать случайных пуль. Предатель, собиравшийся убить верховного правителя, как оказалось, был не один. Примерно пятеро, как оценила Ривка, во взводе, охранявшем зал, были с ним заодно. Большинство охранников, конечно же, оттесняли группу анкийцев во главе с Анкиа к дверям мимо испуганных гостей, пытающихся укрыться между сидениями. По дороге охрана уже уложила двоих, но другие все еще противостояли натиску.
– Уходим! – кто-то схватил ее за руку и, оглянувшись, Ривка внезапно увидела Александра, но не смогла сдвинуться с места, так как прямо на ее глазах, получив пулю прямо в центр лба, осел на колени и упал вперед лицом генерал Кайл Андерсен, который едва успел ринуться на подмогу.
Министры ползли к дверям меж рядов, словно трусливые крысы с тонущего корабля, но у них не было оружия, отданного на хранение перед несостоявшимися дебатами, а значит, они не могли защитить себя. В зале царила неразбериха, и лишь только премьер-министр Бьорн Андерсен сидел перед сценой на коленях, глядя на тело сына, который даже осознать ничего не успел. Отец был не в силах принять, что его сына больше нет; министра пытались оттащить, но он не мог сдвинуться с места, лишь смотрел на мертвого Кайла, который еще несколько секунд назад улыбался в камеру, рассчитывая на пост канцлера…
Новак выросла возле Ривки, идущей уже босиком за Анкиа, которого вели в сторону пожарной лестницы.
– Ты цела, Ребекка? – словно издалека донесся мужской голос.
Но она, все еще оглушенная криками и выстрелами, не сразу отреагировала, и только сейчас заметила, что Александр крепко держит ее за руку, а во второй ее руке все еще находится пистолет, который она так и не использовала.
– Всё в порядке, – сказала Ривка, глядя на непривычно молчаливую Ангелу Новак, но в следующий же момент она нахмурилась, а дыхание её сбилось от тревоги – рукав светлой серой рубашки Александра был окровавлен, пуля попала ему в плечо.
– Ты ранен, – только и могла отметить она; останавливаться, чтобы оказать ему первую помощь, сейчас было нельзя.
Казалось, взволнованный Александр только сейчас заметил ранение, но, даже не взглянув на него, зажал его ладонью и спокойно сказал:
– Я в порядке.
Их привели на монорельсовую станцию, совершенно пустую, ведь бдительная охрана успела принять меры по расчистке территории. У платформы уже стоял поезд всего с одним вагоном, готовый к транспортировке Великого Анкиа в безопасное место.
– Вам туда нельзя, – путь в вагон перегородил амбал с автоматом в руках, грозной скалой выросший перед Ривкой, Ангелой и Александром.
– Пусть она войдет, – раздался тихий, чуть хрипловатый голос внезапно образовавшегося в дверях бога Мардука, который указывал пальцем явно не на Новак.
– Да, господин, – тут же отреагировал охранник и кивком приказал Ангеле и Александру отойти в сторону.
– Ребекка, – позвала Ангела, и в ее глазах не отразилось прежнего холода или надменности, лишь только волнение, но отнюдь не за подопечную, а за общее дело. – Будь осторожна.
Ривка только кивнула и, бросив встревоженный взгляд на Александра, прижимающего ладонь к ране, зашла в поезд, тяжело вздохнув.
– Это лучше отдать, мэм, – снова перегородил ей путь тот же охранник, и Ривка взглянула на намертво зажатый в руке пистолет.
Ее охватила ледяная волна ужаса, а перед глазами застыл убитый на ее глазах Кайл Андерсен, и Ривка, сглотнув, не слишком уверенно протянула оружие охраннику с нашивкой на груди, на которой было имя – Коста Сандерс.
Этот вагон не был похож на обычный, вместо металлического покрытия пола под ногами лежал совершенно дико смотрящийся в интерьере поезда паркет, а сидения выглядели куда более удобными. Великий Анкиа уже сидел на одном из них и приглашающим жестом указывал на место напротив. Тень, ниспадающая на его маску, не давала возможности различить даже цвета глаз в прорезях. Охранники стояли поодаль, не сокращая дистанцию более чем на три метра.
Ривка впервые смогла рассмотреть хотя бы его одеяние: из-под черной мантии виднелся непривычный глазу костюм, похожий на лётный, грудь Анкиа скрывал кираса из темного металла, а на руках оказались искусно выполненные железные перчатки с подвижными сегментами, словно Анкиа собрал свой образ из эпохи рыцарства и космической саги.
– Ты смотришь на меня в упор, дитя, это глупость или смелость? – вопрос прозвучал ровно, негромко и без тени насмешки. – А может быть, и то, и другое?
– Простите, господин, – она повторила обращение охранника и смиренно опустила взгляд.
– Что ж, соревнования более не имеют смысла, твой соперник выбыл по понятным причинам, – как оказалось, Анкиа заметил гибель Андерсена-младшего, но его слова звучали слишком равнодушно, словно жизнь не имела никакой ценности. – Ты спасла меня, девочка. Я выбрал своего канцлера.
Но Ривка вряд ли могла по достоинству оценить его комплимент, она все еще пребывала в шоке от произошедшего прямо во время соревнований.
– Я выполняла свой долг, господин, – сказала она, выдержав паузу, хотя вряд ли это можно было назвать спасением его жизни, ведь Ривка всего лишь окликнула Анкиа, а несколько охранников пожертвовали своей жизнью, чтобы действительно защитить его.
– Только сильные анкийцы способны почувствовать опасность, теперь я вижу – ты кровь от крови своего отца.
– Принц Нинурта вряд ли когда-нибудь узнает о моем существовании. И я всего лишь, как меня называют СМИ, анкийка из пробирки, – Ривка не удержалась от того, чтобы скривиться в отвращении.
– Кровь – не вода, его гены весьма сильны в тебе. Я знаю о тебе все, Ребекка, я знаю, что ты и не подозревала о том, что была анкийкой до того как тебя обнаружили, – спокойно сообщил он, ведь, скорее всего, знал даже больше самой Ривки. – Я прощу тебе эту маленькую ложь, ведь твои земные родители сейчас находятся под бдительным присмотром клана Нинурты.
Ривка вновь посмотрела на него, забывшись.
– Так почему же, зная обо всём, вы не поспособствовали моей дисквалификации из соревнований? Мои родители – заложники клана Нинурты, и я должна буду сделать все, чтобы перевесить чашу власти на их сторону, – как легко она ему во всем призналась – словно забыла, что главное, чему ее учила Ангела – это самоконтролю.
Она услышала короткий смешок из-под безликой резной маски.
– Я хотел посмотреть на тебя. Хотел узнать, кто ты. И ты действительно похожа на своего отца. Ты выбрала военную науку вместо Сиппура и Тильмуна, выбрала пост канцлера взамен любви. Твое сердце постепенно очерняется из-за неизбежности следования отнюдь не по выбранному тобой пути, но ты слишком человечна, хотя со временем эта черта может стереться.
– Господин, я всего лишь хочу безопасного существования для родителей, – пояснила она, подписываясь под каждым его словом. – И мне пришлось отступиться от собственных принципов и желаний ради их безопасности. Однако после покушения на меня на Лахму, я поняла, что у меня не может быть иного шанса, кроме как оставаться под защитой клана… – поток ее слов перебил басистый смех Анкиа, который заглушил шум поезда, въехавшего в тоннель и уносящего их прочь из Бад-Тибира.
– Причина твоей лояльности клану Нинурты только в этом? – уточнил он, веселясь, словно и не вспоминая о чудовищной перестрелке в студии магистрата, и продолжил только после ее неуверенного кивка: – Проблема клана Нинурты в том, что они не могут предсказать твоего поведения. И ты все еще думаешь, как тебе преподнесли, что это мой клан совершил на тебя покушение? Ты, словно дикарка, выросла среди людей, переняв их жизненные ценности, переняв их желание жить и успеть всё за те годы, что им отведены. Ты больше человек, чем анкиец, Ребекка, и твоя лояльность интересам человеческой цивилизации весьма поощрительна, но не все так считают. Анкийцы живут только ради себя, невзирая на то, что правила диктую я. И именно поэтому клан Нинурты, понимая, что ты выросла среди простых людей, прибегнул к такой уловке, как инсценировка покушения. Разве не умный ход?
Ривка сидела, как громом пораженная, она и подумать не могла, что подлость ее сообщников настолько велика, что они намеренно привели ее к одному-единственному верному решению – подчинению их интересам. Хоть она до конца и не доверяла им, но теперь поняла, что была непростительно слепа, вверив им свою жизнь, с которой они так ловко игрались.
– Теперь ты понимаешь кто такие анкийцы? – спросил Анкиа. – Если бы не я, люди уже давно были бы истреблены как вид или вернулись к рабству, но мне удается сохранять порядок и мир между двумя мирами, и чтобы люди чувствовали себя защищенно и свободно, анкийский мир – мир высших существ – закрыт от них.
– Почему вы всегда на стороне людей, господин? – задала Ривка давно мучивший ее вопрос, когда поезд потихоньку стал замедлять ход, подвозя их к подземной станции неизвестного расположения.
– Не больше чем на стороне анкийцев, дитя, – сообщил Анкиа. – Первые – творение моего отца и Нинхурсаг, изначально сделанные рабами, но позже обретшие свободу, вторые – потомки нибируанцев, наследие всей Нибиру, и обе расы имеют право на существование. Я не имею права отдавать предпочтений, я построил этот мир не для того, чтобы царствовать в нем, а для того, чтобы в нём могли цивилизованно жить и люди и анкийцы, связанные между собой экономикой и корнями.
Невзирая на его возвышенные слова, Ривка почему-то ощущала холодок, бегущий по спине. Она посмотрела на подземную станцию, освещенную яркими прожекторами, создающими устрашающие вытянутые тени охранников, стоявших по периметру.
– Я буду ждать тебя в пять часов дня. Тебе необходимо немного отдохнуть и прийти в себя, – его капюшон дернулся вниз. – А также, несомненно, найти новую пару обуви. – Ривка стояла на ледяном каменном покрытии платформы, поджимая пальцы ног, юбка ее платья разъехалась по шву до середины бедра. – Полковник Сандерс, проводите канцлера МакГрегор в ее покои.
Она не успела удивиться, что пресловутое назначение свершилось прямо так, в вагоне поезда, как Сандерс, оказавшийся начальником охраны, указал ей на лестницу, противоположную от той, где исчез Анкиа.
========== Глава 21 (Заключительная) ==========
Едва ли место, куда ее привезли, можно было назвать богато обставленным. В коридорах, ведущих до ее комнат, не было позолоченных канделябров и картин, а холл, в который Ривка попала с подземной станции, оказался тускло освещен и больше напоминал пещеру, в особенности из-за сводчатых потолков. Из мебели там не было ничего, кроме стоящих друг напротив друга двух металлических угловатых банкеток с черными кожаными подушками. Огромный футуристический камин был облицован отнюдь не камнем, но цельнометаллической зеркальной плитой, в которой просто вырезали отверстие для очага. На отполированном до блеска тёмном мраморе пола на секунду отпечатывались следы босых ступней Ривки, начинающей мерзнуть в неожиданно прохладном месте, находящимся недалеко от Бад-Тибира.
Она гадала, оказали ли уже помощь Александру. Наверняка сейчас он находился в лечебной капсуле, и ранение его, если и было серьёзным, то конечно не смертельным, что несомненно радовало, как радовало и то, что он бросился к ней, когда началась перестрелка… Александр держал ее за руку, будто и не было их расставания. Но стоило ли верить этому эмоциональному порыву?
Ривка только сейчас вспомнила о том, что выдала Анкиа абсолютно все свои сокровенные мысли и страхи, даже не задумываясь, но более всего ее удивляло, что он читал ее будто раскрытую книгу, знал как работает каждая извилина у нее в мозгу. Врать ему о том, что она действительно хочет быть канцлером, и это не вынужденная мера, не имело смысла, ведь Ривка и отдаленно не могла представить потенциал его возможностей.
Глядя в отражение в зеркальных дверях лифта, поднимающего ее куда-то на минус четвертый уровень, Ривка думала о том, что теперь ее ждет, и почему Анкиа так легко согласился взять ее на высшую анкийскую должность, невзирая на ее происхождение? Но может, на самом деле отношения двоюродных братьев скрывали куда большую глубину, нежели описано в книгах? Вряд ли книги могли дать точное представление о том, что находится в душе у великого правителя анкийцев. Возможно, за пятьсот тысяч лет он стал спокойнее, ведь, Ривка знала точно, и он, согласно истории, наломал немало дров, что привело ко многим земным бедствиям. Но теперь он был господином этого мира, которому не нужно отстаивать свое право на трон. Теперь все его распри с Нинуртой и Инанной канули в Лету…
Ривка лежала на огромной кровати, застеленной черным бельем, и смотрела в зеркальный потолок комнаты, на двери которой снаружи даже была табличка с должностью. Очевидно, это была комната покойника, бывшего канцлера Геба, и Ривка, находясь в его скромно обставленной опочивальне, очищенной от любых упоминаний, что здесь когда-то кто-то жил, чувствовала себя не вполне комфортно. Ее оставили, сообщив, что вскоре принесут обувь и одежду взамен порванному платью.
Больше всего угнетало то, что никто не говорил ей о необходимости жить под землей, да еще и неподалеку от Анкиа, который, естественно, желал контролировать каждый ее шаг. Какой смысл в жизни в клетке, пускай и на самой высокой должности в анкийском мире? Ривка не желала для себя подобной участи, она всего лишь хотела пилотировать истребители и быть рядом с Александром на Лахму – то было самое счастливое время, когда она жила в гармонии с собой и наконец-то нашла цель своей жизни. А теперь… Чему будет подчинена ее жизнь? Вернее, кому… Ни одного шага в сторону, конвой из охраны, донесение приказов Анкиа до общественности и министров. Зачем ей все это?..
Ривка, услышав стук в дверь, села на кровати, свесив ноги. В комнате появился молодой человек отнюдь не в форме охранника, а в довольно просторном коричневом балахоне на манер индийских. В общем-то, он и на лицо был индийцем. Странно, обычно все они принадлежали к индо-китайскому клану Инанны, хотя были исключения. Например, Мин Чжи, невзирая на корейские корни, была из клана Нинурты. А вот Сэм с его забавными веснушками и славянской внешностью, напротив, был из клана Инанны. Впрочем, Ривка уже давно поняла, что кланы не соблюдали чистоту наций и не стремились к этому.
– Госпожа канцлер, меня зовут Вишай, я – здешний смотритель, дворецкий, если хотите, – Ривка встала с кровати и протянула ладонь для рукопожатия, встретив лучезарную улыбку. – Можете обращаться ко мне по любому поводу, когда будете находиться здесь. Я очень рад, что вы оказались столь юной и привлекательной особой, давно не видел никого, кроме охранников, почившего канцлера Геба, – на долю секунды лицо Вишая приобрело нотку грусти, – биоников, которые поддерживают здесь чистоту и двух служанок, поверьте мне, далеких от совершенства красоты и, уж тем более, не таких молодых.
Ривка уловила в его реплике возможность выбираться из этого непонятного места, о котором ей только предстоит узнать, и внутренне возликовала.
– А вы что, не покидаете этих помещений? – уточнила она.
Вишай усмехнулся и положил принесенный с собой сверток на стеклянный стол возле двери.
– Я никогда не выхожу из дворца, моей семьей долгое время являются лишь его обитатели, а все необходимое сюда привозит охрана.
– Я не ослышалась? Это дворец?
– Малакат, подземный дворцовый комплекс, к сожалению, расположение сказать не могу, так как сам не знаю. Это строжайшая тайна, – серьезность реплики разбавляли смешинки в его теплых глазах чуть навыкате.
– Вы не покидаете дворца из-за того, что служите Анкиа? И остальные тоже?
– Кто однажды переступил его порог, тот вечный его пленник, не считая охраны. Также это не касается канцлера, так как эта должность подразумевает под собой общение с внешним миром, – пояснил он. – И, предупреждая ваш вопрос, я могу ответить, что нет, я не видел лица Анкиа, как и остальные. Это будет дозволено только вам. С нахождением здесь связано несколько очень важных нюансов, но думаю, о сохранности всех тайн вам можно лишний раз не напоминать.
Ривка кивнула и не стала осыпать его еще большим градом вопросов, так как до встречи с Анкиа ей вряд ли доверят больше, чем рассказ о дворце и его обитателях. Ривка задумалась, посмотрев на него иначе, с долей жалости, непонимания, почему он отдал свою жизнь во служение Анкиа, и, как она видела, жертва эта была добровольной. Вишай выглядел анкийцем, живущим в гармонии с самим собой и любящим свое дело, а не угнетенным рабом.
– После инициации вам выдадут браслет внутренней связи, который действует на территории Малаката, а во внешнем мире – только напрямую с Великим Анкиа, – Вишай, понимая все тревоги Ривки, разбавлял все известия поддерживающими словами: – Не бойтесь его, я понимаю, что вы можете быть немного дезориентированы в сложившейся ситуации, – он доверительно положил руки ей на предплечья. – Я слышал, что произошло на состязании, видел трансляцию, но после начала перестрелки камеры выключились.
– Сын премьер-министра погиб, – зачем-то сказала Ривка, испытывая дрожь воспоминаний. – Я уверена, жертв намного больше, но нас сразу увели, и теперь остается догадываться чем же все закончилось.
Удачей оказалось, что Летти и Дана не были в числе гостей, но там была Мин Чжи, и Ривка увидела ее лишь глазком, та уложила одного из нападавших прицельным выстрелом в голову. Невзирая на их охладевшие отношения, Ривка все равно переживала за нее, словно по старой памяти.
– Это очень печальные вести, канцлер МакГрегор, – поддался ее настроению Вишай.
– Вам обязательно обращаться ко мне по званию? Нельзя ли звать меня Ребеккой?
– Как пожелаете, Ребекка, мы здесь довольно демократичны. Но если бы вы потребовали, чтобы я всякий раз, встречал вас, отдавая честь или падая на колени, то я бы исполнил и это, – Вишай, возможно, просто шутил, а может, был серьезен; он взглянул на браслет, похожий на те, что выдавались каждому на Лахму, и убедился, что провел в ее комнате слишком много времени.
– Скоро вам принесут обед, отдохните пока что, за вами зайдут без пяти пять. Рад знакомству, Ребекка, – он снова улыбнулся и, кивнув на прощание, вышел из комнаты, оставив Ривку наедине с мыслями.
Она только сейчас заметила телевизионную панель напротив дивана, который тут тоже имелся, но не смогла найти пульта и решила, что он контролируется с браслета, которого у нее пока не было. Здравой мыслью было пойти принять душ, чтобы очистить не только тело, но и разум, и Ривка с благодарностью обнаружила просто огромную чашу ванны за едва приметной дверью, скрывшейся за шторой. Пока набиралась вода из трех мощных кранов, она старалась, вслушиваясь в ее звук, словно в шелест морских волн, и не забивать голову посторонними мыслями. Она думала о том, как сильно соскучилась по маме, папе, Бену… И по Тель-Авиву, городу, ставшему ей ближе пасмурного неприветливого погодой Лондона. Ривка вдруг подумала, что хотела бы проснуться в своей кровати в небольшой квартирке на Хаярконе с видом на Средиземное море и счесть все ее приключения в анкийском мире лишь сном с элементами экшна, но судьба словно откинула ее во времена Нью-Бабили, заставляя жить под землей. Она видела, что и в ванной, и в спальне имеются окна-проекторы, но сейчас они были отключены, хотя она мечтала увидеть хотя бы иллюзию ее прежнего дома.
Она прикрыла глаза как ей показалось всего лишь на секунду, лежа в горячей ванне, как услышала женский голос из-за двери:
– Госпожа МакГрегор, я принесла вам ужин, через полчаса за вами зайдет Вишай, – сообщила служанка.
– Спасибо, я уже выхожу.
– Вам нужна будет помощь с одеждой?
Глаза Ривки поневоле расширились от удивления, ведь она не была какой-то там египетской царицей, которая не умела за собой ухаживать без посторонней помощи. Спасибо, хоть женщина не предложила ей, что называется, потереть спинку.
– Нет, спасибо, я справлюсь, можете идти, – коротко ответила Ривка и поднялась из ванны, почувствовав прохладу на своей коже.
Запахнувшись в полотенце и захватив белье, она вышла из ванны, ощутив приятный запах жареного мяса. На журнальном столике возле дивана ее ждал чудесный обед, состоящий из простых блюд – салата из свежих овощей с брынзой и маслинами и лимонной заправкой, издающего неповторимый аромат стейка с темным отпечатком гриля, теплыми лепешками и хумуса, по которому Ривка так скучала. Прислуга будто специально добавила его, чтобы побаловать нового еврейского канцлера. Чашка любимого каппучино вызвала тонну радости, будто местные наперед знали все ее вкусы.
Ривка не помнила, когда в последний раз так наслаждалась едой, словно каждый прием пищи во время подготовки к соревнованиям превратился для нее лишь в необходимость поддержания сил, не доставляя при этом никакого удовольствия.
Вишай постучался в дверь ровно в назначенное время, когда Ривка застегивала пуговицы обыкновенной белой рубашки. Ее гардероб на сегодняшний день выглядел вполне повседневно по людским меркам – поверх рубашки приталенный удлиненный пиджак черного цвета, снизу – светлые бежевые брюки со стрелками и тонким черным поясом, на ногах – замшевые темно-синие туфли мужского вида. В целом, Ривка не могла не оценить этого комфортного и приятного на вид смарт-кэжуала.. И ей нравилось, что Вишай относился к ней практически как к равной – это давало надежду на приятное продолжение знакомства. Чего таить, его обаятельная улыбка говорила о мягкости этого анкийца, который мог стать ей неплохим другом, кто знает, возможно, единственным в этом пока неизученном, но, несомненно, пустоватом месте.
