Текст книги "Исход земной цивилизации: Анклав (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Уроки стали частью ее жизни и помогали ни о чем не думать по вечерам, и Ривка с трудом доживала до отбоя, чтобы, быстро проверив казармы, залечь спать. Декана не было уже пару недель, и шефство над пилотами взяла сама ректор Ангела Новак.

В четверг Ривка занималась административной работой в ее присутствии и чувствовала себя крайне неловко.

– Мисс МакГрегор, вам еще долго? – Ангела Новак сидела за своим столом, сосредоточившись над каким-то бумагами и, прежде чем перевернуть страницу, послюнявила палец; Новак выглядела на сорок-сорок пять земных лет, но при этом она была ухоженной и весьма привлекательной особой; ее крашеные в платину короткие волосы блестели в свете настольной лампы.

– Нет, мисс Новак, буквально минут десять, – Ривка вернулась к работе, но чувствовала затылком взгляд этой ледяной женщины. – Вы не знаете, когда появится наш декан? Мы пропустили уже три урока кибернетики, учитывая, что до экзаменов остался месяц… У нас будет замена?

– Мисс МакГрегор, – Новак соединила пальцы замком на столе, – вас действительно интересует учеба или сам мистер Бен-Эзер?

Ривка, как и предупреждал Александр, не стала делать виноватые глаза, а достойно встретила колкий, пронизывающий взгляд ректора, лишь слегка приподняв бровь.

– Мисс Новак, позвольте сразу все объяснить. С Александром Бен-Эзером мы знакомы уже давно, он друг моей матери и попросил подвезти его до Тель-Авива, что было мне по дороге.

– Так отчего же вы сразу не позвонили ему и не уточнили, когда он объявится и приступит к своим обязанностям? – весьма недовольно заметила она, видимо, считая столь долгое отсутствие преподавателя недопустимым.

– Боюсь, мы не настолько близки, чтобы я могла позвонить ему и спрашивать о таких вещах. Он всего лишь друг моей матери, – повторилась Ривка.

Мисс Новак чуть приподняла подбородок, что-то для себя подмечая, но кажется, Ривке, как прекрасной лгунье, удалось пустить пыль в глаза. Да и, в целом, сама ректор ничего особенного не подозревала, может, просто озвучила какие-то догадки.

– Заканчивайте поскорее, скоро отбой, – посмотрев на часы, заметила Новак, вернувшись к документам и, видимо, удовлетворившись ложью.

Выходя из ее кабинета, находящегося на уровне ресепшна, Ривка даже воспряла духом, ведь проблема подозрений ректора периодически щекотала ей нервы. Она намеренно завела этот разговор, продумав его до мелочей и была готова к любой реакции Новак. Подмигнув своему отражению в зеркале возле лифта, Ривка ждала, пока кабина спустится за ней и параллельно перечитывала программу факультативов следующей недели, которую профессор Кириченко сбросил ей пять минут назад. Провыла сирена отбоя и лампы коридоров и лестниц одновременно выключились, оставив только аварийное рыжеватое потолочное освещение.

Двери лифта разъехались, и Ривка, задумчиво глядя в планшет, вошла в лифт, однако ее остановила чья-то рука, спасшая от столкновения.

– Профессор? – она скрыла удивление. – Где вы пропадали?

Он улыбнулся, пропуская ее в лифт, а сам вышел.

– Тяжелый вечер в обществе ректора? Она в хорошем настроении? – уточнил он, пропустив ее вопрос; Александр собирался, судя по всему, именно к Новак.

Ривка пожала плечами.

– Да вроде ничего. Спокойной ночи, – бросила она и нажала кнопку верхнего уровня.

– Спокойной, – ответил он в закрывающиеся двери и направился к Новак для выслушивания претензий касательно его отсутствия в академии.

Только сейчас, когда они разошлись на нижнем уровне, Ривка почувствовала, как бешено колотится ее сердце. Поднимаясь в лифте, она намеревалась быстренько проверить пилотские казармы и отправиться спать.

– Ты что-то долго, – сказала Дана; она вернулась с проверки казарм раньше.

– У мисс Новак было много работы, хорошо что Бен-Эзер вернулся, а то Новак не успевает делать свою и перекладывает на меня часть бумажной работы декана.

– Вернулся, ну наконец-то, – без особых эмоций сказала Дана и поднялась, чтобы сходить в душ, но сначала подошла к одевающейся Ривке, с подозрением сощурившись. – Я была уверена что это Джек или Стоун с Сиппура, однако у меня уже пару дней есть одна интересная догадка.

– Тебе все видится, что какой-то мифический мужчина спал у тебя в постели? – Ривка, раздевшись до белья, пошла с ней в душевую, где было две кабинки. – Но поверь, никого там не было. Так что детектив из тебя никакой.

– Ну конечно, – тут же подначила Дана, – и твои взгляды в столовой в сторону профессорского стола каждое утро ничего не значат? Ты ведь ждала его? Бен-Эзера?

Ривка, подождав, пока потеплеет вода, встала под душ в соседнюю от Даны кабинку и была рада, что не видит ее за стенкой.

– То есть, согласно твоей очаровательной логике, декан ночевал в комнате старост. Удивительно, насколько богатая фантазия, О`Салливан. Я и декан. Смешно.

– Чертовски интересно, как тебе удалось его завлечь, ведь по-моему он вообще особо не способен на эмоции. Равнодушный как бионик, – не унималась Дана все пытаясь выудить какую-то информацию, однако, приняв душ, Ривка ничего не ответила, а почистив зубы, спокойно отправилась спать, игнорируя весьма проницательную соседку по комнате.

========== Глава 11 ==========

– Традиционная власть основана на вере в священный характер норм, обычаев, традиций, которые рассматриваются как нерушимые, – Химена Перес – женщина с необычайно умными и яркими глазами, профессор политологии, стояла возле кафедры, читая лекцию.

Ривка с трудом держала голову прямо и постоянно сползала под парту – и, что характерно, не только она. Скука, вызванная лекцией, витала в воздухе, и курсанты к концу занятия почти спали.

– Обычаи выступают основой управления и послушания в обществе, ибо так принято, так было всегда. Власть традиций такова, что если традицию нарушают лидеры, вожди, то они теряют легитимность в глазах масс и могут быть отстранены от власти. Подобные общества с сильными традициями статичны, они могут существовать веками без значительных изменений. Люди вновь и вновь воспроизводят отношения власти и подчинения на протяжении многих поколений…

Похоже, профессор Перес не ожидала от пилотов чего-то сверхъестественного, поэтому не обращала никакого внимания на то как Сэм откровенно дрыхнет, открыв рот. Ривка была уверена, что пехота слушает курс с не менее “бодрым” видом. Когда провыла сирена, курсанты едва нашли в себе силы, чтобы подняться, а профессор вслед им напомнила, что данная тема обязательно будет на экзамене.

Мин Чжи, склонив голову на плечо Ривки, заныла, что хочет в постельку. Выходя из кабинета, они обе едва не упали, но, зашатавшись и устояв на ногах, уставились вслед спешно удаляющемуся Сету, толкнувшему их явно намеренно.

– Кённиг! – рявкнула Ривка, тут же проснувшись, и тот остановился, однако не развернулся, и ей пришлось подойти: – Если ты толкнул кого-то случайно, то что следует сделать?

Летти, догнавшая Ривку остановилась, посмотрев на нее чуть настороженно. Сет медленно и как-то угрожающе повернулся. За его превратившимися в тонкую линию губами вряд ли скрывались слова извинений, а в голубых глазах плескалось пламя ярости, способное испепелить все живое, попавшее в радиус его действия.

– Кённиг, извинись, если виноват! – неожиданно резко сказала Летти, стрельнув в него недовольным взглядом; Мара, вышедшая с политологии с остальными курсантами, стояла чуть в стороне, молчаливо наблюдая.

Сет, сдерживая себя, посмотрел на Летти с такой же злобой. Ривка была удивлена, что Летти впервые прилюдно осмелилась сделать ему выговор.

– Хендерсон, ты, похоже, забываешься, – презрительно бросил Сет чуть удивленной Летиции. – Может быть, здесь ты и главная староста, но после академии это не будет иметь никакого значения. Ты знаешь, кто правит в мире анкийцев.

– Да. Великий Анкиа, – Бен-Эзер вырос за спинами Ривки, Мин Чжи и Летти и с несвойственной ему грозностью смотрел на Сета. – Я полагаю, что ваше отстранение с целью перевоспитания, не возымело должного эффекта, и вы, как и раньше, запугиваете курсантов. Но сейчас перед вами старосты, проявите уважение.

– Из какого вы клана, профессор? – ничуть не смутившись, спросил Сет, сочтя поведение декана пилотов следствием принадлежности оного к кланам Энлиля, Нинурты или Инанны.

– Если это так важно, то моим, как и вашим предком, является Великий Анкиа, – без тени смущения сказал он. – Однако это не наделяет нас с вами какими-то привелегиями. Вы должны быть примером для подражания, и, разумеется, примером не дурным!

– Не имеет смысла отрицать, профессор, что смена старост произошла только из-за мисс Ангелы Новак из клана Нинурты, – ответил Сет бросил взгляд на Летти, зная об их родстве. – Она каким-то немыслимым способом выбила должность ректора академии. Эта женщина хоть и умна, но долго не продержится – вы знаете, все руководящие посты в сфере образования достаются потомкам Анкиа и изредка – Энки.

– Профессор, уж вам-то известно, что клан Анкиа является основной правящей партией, – внезапно подключилась молчаливая Мара. – Это самый чистый по крови род, самый сильный, и сильный настолько, что ближайшие родственники канцлера способны не только к телекинезу и управлению мыслями, но также способны различать анкийцев в толпе людей. Это могли делать только боги! И Сет прав, смена власти в академии нелепа, и скоро все вернется на круги своя.

– Забавно, – Ривка засмеялась. – Такая распаленная речь, Мара. Три недели назад я увидела анкийца среди людей буквально из такси. Мы совершенно другие, много чести от таких бесполезных способностей.

– Ривка, тебе, наверное, показалось, – неуверенно сказала Мин Чжи, дернув ее за плечо и призывая к молчанию.

– МакГрегор, ты издеваешься? – Мара закатила глаза. – Ты бесполезна для мира анкийцев, все что ты можешь – это водить пилотный тренажер. И может быть когда-нибудь через несколько лет ты действительно станешь пилотом, но только ты будешь всего лишь солдатом, пешкой в руках верхов, а верхами будем мы.

– Мисс Ринальди, вы забываетесь! – строго сказал Бен-Эзер. – Мистер Кённиг, принесите свои извинения мисс О и мисс МакГрегор и идите на занятия. Сирена будет через минуту.

Ривка, выслушав краткое извинение, больше похожее на плевок, посмотрела на Александра. В его встречном взгляде читалась задумчивость.

– Мисс МакГрегор, вы правда почувствовали анкийца на расстоянии? – аккуратно уточнил он, остановив ее перед дверью в кабинет кибернетики.

Летти, Мара и Мин Чжи, которая почему-то на нее оглядывалась, скрылись в аудитории.

– Наверное, мне показалось, раз для такой как я немыслимо иметь подобные способности, – она обиженно фыркнула и зашла в кабинет, не желая продолжать тему и понимая, что слова Мары были чистейшей правдой.

В течении всех уроков кибернетики она старалась не смотреть на Александра, их общение свелось к минимуму. Придя к нему в следующий после его приезда четверг, Ривка ожидала, что он хотя бы как-то покажет свое расположение, хоть минимальным прикосновением. Но он сидел, погруженный в работу, и едва ли обращал на нее хоть малейшее внимание, и Ривка поняла, что переоценила значение тех прекрасных ночей, проведенных вместе, и его страсть сошла на нет, потому что он пресытился ей, потому что она отдалась ему слишком легко, но главное – потому что Ривка больше не была особенной, в этом мире ее статус, деньги и внешность не имели значения, в этом мире ей суждено будет стать лишь рядовым пилотом, как и говорила Мара…

***

Выпускные экзамены были позади, и курсанты, стоявшие на плацу, слушали незатейливую речь Ангелы Новак, говорящей о перемене в их жизнях, о том, что их ждет впереди, о силе воле и самоотверженности. Она пожелала курсантам, отбывающим на Лахму, терпения, ведь им придется столкнуться с тем, что они будут отрезаны от всего остального мира и не всем удастся задержаться там надолго, остальным – уверенности в себе и в завтрашнем дне.

Ривка, услышав слова о Лахму, приосанилась, стоя перед ровными рядами сокурсников в окружении старост. Она прекрасно понимала, что ей необходимо будет пройти все круги ада, чтобы ее допустили до полетов в космос. Вполне вероятно, что она еще не скоро дорастет и до простого механика или диспетчера.

Она ожидала завтрашнего вечера, когда за ними с Лахму прилетит космический корабль и как никогда раньше была уверена в своем стремлении стать пилотом. Вполне ожидаемо, что она сдала летный тренажер на отлично, как и кибернетику. По остальным предметам ее знаний было достаточно, чтобы не только сдать экзамен, но и как минимум быть в пятерке первых с ее факультета. Она украдкой посмотрела на Александра, стоявшего среди остальных учителей, и улыбнулась ему, пусть он даже и не смотрел. С тех пор, как она рассталась с Беном, ее сумасшествие полностью переключилось на него. Только теперь это было безответно. Была ли это любовь или чувство несбывшегося или, как принято говорить, спортивный интерес? Александр был первым мужчиной на Земле, который не лебезил перед ней и осмелился, можно сказать, исчезнуть после пары бурных ночей. По сути, он, как на это ни посмотри, просто пришел, сказал, что хочет ее, взял своё и отчалил.

Ривка была дома всего единожды с тех пор, как рассталась с Беном, и ей каким-то необъяснимым способом удалось убедить мать в необходимости ее отъезда. И Яэль по неясным причинам приняла расставание с Беном вполне смиренно. Ривка была несказанно удивлена, и мать призналась, что Бен рассказал ей о причинах разрыва – что Ривка, хоть и не может сказать, но работает над каким-то секретным проектом. Это оказалось удобно.

Ангела Новак завершила речь, и курсанты разразились бурными овациями. Ривка, теперь стоя перед пилотским факультетом, развернулась и, держа в руках поднос с аттестатами в кожаных бордовых папках, отдала команду выпускникам построиться для их получения. Александр подошел и встал рядом со своим факультетом, как и другие деканы, и стал поочередно называть фамилии, беря с подноса подготовленные кожаные именные папки.

Гордость, испытываемая Ривкой, едва ли была способна помочь ей сдержать улыбку. Она смотрела на сокурсников – на Сэма, Мин Чжи, Харуку, ставших ей настоящими друзьями, на гордую Мару, делающую невероятные усилия по усмирению своего буйного характера, на вредного, но забавного Клэйтона Финига и на влюбленного в Мару Джима Скотта, а также на скромного и тихого, в отличие от сестры, Мин Чжуна. Скоро всех их перебросят на Лахму, но скольким из них удастся стать пилотами?

Дана стояла рядом с профессором химии Персивалем Кроу, деканом Тильмуна и подавала ему белые папки. Перенимая из рук Ривки аттестаты, Александр не смотрел на нее, не касался ее пальцев, как и в последние недели учебы не обращал внимания. Четверги не стали наказанием в его равнодушном обществе, они просто превратились в череду ничем не примечательных будней. Но именно четвергами перелистывались страницы недель, потому что Ривка поневоле ждала встречи с ним, все еще на что-то рассчитывая, все еще надеясь. Каким образом этому мужчине удалось стать наваждением? Она прятала чувства за маской равнодушия, иногда – ярости. Ривка пыталась не перечить ему, но иногда, лишь бы вызвать у него хоть какие-то эмоции, она намеренно провоцировала Александра спорами – иногда по темам кибернетики, иногда попытками обосновать неправильность классовости в мире анкийцев, но больше никогда не переходила на личные темы и не напоминала ему о рождественской и новогодней ночах, держа дистанцию.

В последний раз курсанты надевали свою форму, которую вскоре сменят либо халаты научных сотрудников, либо деловые костюмы Cиппура, либо военная форма анкийцев или землян. Направления – научное и коммуникации – располагались в огромном анкийском городе Бад-Тибира, скрытом от глаз простых смертных в пустыне Сахара и простирающимся на долгие километры. От спутников, космических кораблей и станций землян его надёжно скрывал защитный купол антинавигационных систем и обманок. Пехотинцы после углубленного изучения курса военной подготовки и земного оружия будут распределены между Бад-Тибира и несколькими некрупными подразделениями по всему Земному шару. Каждые полгода четыре академии выпускали по сто пятьдесят-двести курсантов, обеспечивавших Лахму и Бад-Тибира свежими силами уже прошедших боевую и научную подготовку курсантов, посему любой анкиец, случись что, мог сменить деловой костюм или халат на военную форму и взять в руки оружие. Анкийцы жили в постоянной боевой готовности и дисциплине и, наверное, именно это позволяло Великому Анкиа управлять ими.

После окончания церемонии курсантов еще раз поздравили и сообщили о торжественном прощальном обеде, который состоится в столовой.

– Прощальный обед в столовой, – Дана скривилась.

Подхватив Ривку под руку, они вместе ушли в кубрик; курсанты отбывали только в субботу вечером в Бад-Тибира, затем пилотов перевезут на Лахму, и в академии начнутся краткие каникулы до прибытия следующего потока.

– Да, пожалуй, перспектива находиться в столовой особо не прельщает, даже если они пообещали шампанское, – согласилась Ривка и, глядя на Дану, ставшую ей ближе остальных курсантов и даже Мин Чжи, расчувствовавшись, сказала: – Ну неужели ты хочешь провести наши последние сутки вместе в гребаной столовой, словно выпускники старшей школы?

Дана сощурилась и хитро улыбнулась.

– И что ты предлагаешь?

– Предлагаю прихватить сестренку с братиком, Харуку и Харди – уж в конце учебы они должны сделать хоть шаг навстречу друг другу – и отправиться на ночную экскурсию по Иерусалиму.

– А что, звучит неплохо, – согласилась Дана, – вот только сегодня не ходит рейсовый автобус из-за празднования, а в твоем порше может поместиться только один человек, помимо водителя.

Ривка задумалась над тем, как решить эту проблему, но потом, щелкнув пальцами, сказала:

– Поговори с остальными, транспорт оставь на меня, – она подмигнула и, переодевшись в штатское, вышла из кубрика, прихватив ключи от порше. – В пять на парковке.

Выйдя из жилого крыла, Ривка отправилась к ресепшну на нижний уровень академии, чтобы оттуда попасть на парковку. Проезжая во внутреннем лифте академии, она смотрела сверху вниз на фонтан с лодкой Амон Ра, удивляясь, насколько в современном, оборудованном учебном центре чтится память богов, словно пережиток прошлого, порой выглядя нелепо – например, выход в зиккурат украшала большая статуя богини Баст, а в казармах и классах на цельнометаллических стенах мягко бликовали египетские настенные чеканные рисунки.

– Куда вы спешите, мисс МакГрегор? Обед через полтора часа.

Беззвучное появление Александра из профессорского крыла застало Ривку врасплох, когда она ждала лифт на парковку возле ресепшна.

– Я знаю, профессор, мне нужно в Иерусалим.

– Не задерживайтесь, – просто ответил он и прошел мимо к кабинету Ангелы Новак, а Ривка до белизны костяшек сжала кулаки, пытаясь скрыть разочарование его равнодушием…

***

На часах уже было пять часов вечера, курсанты группкой стояли на парковке, разряженные, кто в платья под куртками – как Мин Чжи и Харука, кто в кеды, джинсы и парки – как Медея с Даной. Мин Чжун и Джон Харди предпочли зауженные брюки разных цветов и утепленные пиджаки и выглядели почти одинаково, над чем все присутствующие посмеивались. Летти стояла в их компании, не понимая как тут очутилась, однако отчего-то быстро заразилась общим настроем, и теперь отступать было некуда. Джек пообещал, что в его отсутствие в академии ничего не случится.

– О, вы тоже с нами? – удивленно уточнила Дана, глядя на подходящих к ним Айзака и Сэма, которые вначале от предложения отказались.

– Праздничный обед в столовой, – на лице Сэма появилась гримаса отвращения. – Ну нет, ребят. Ого, Летти, ты с нами?

Внезапно воротина тоннеля отъехала в сторону и с ревом песни “Highway to Hell” знаменитой AC/DC на парковку въехал белый форд транзит, обклеенный призывающими на экскурсию по Иерусалиму надписями и фотографиями старого города. Фургон остановился, водительское стекло опустилось и оттуда высунулась довольная собой Ребекка, приглушив музыку.

– Мать твою, ты бы еще школьный автобус пригнала! – присвистнул Харди, однако с удовольствием тут же залез внутрь, когда дверь с жужжанием отъехала.

– Попробуй в шабат в Иерусалиме вечером найти хоть одну работающую контору по аренде автомобилей! О, Летти, ты с нами? – удивленно сказала Ривка, обнаружив со скепсисом глядящую на транспорт главную старосту. – Что, не нравится моя детка? – высунув руку в окно, она хлопнула по корпусу автомобиля, словно это был не меньше, чем мазератти.

– Сойдет, – Летти усмехнулась и, обойдя авто, пристроилась на соседнее сидение от Харди, когда остальные уже расселись.

– Ну что, вперед? – и Ривка, тронувшись, снова включила плеер, и все заорали на припеве; как оказалось, даже Летти была в теме.

Но, подъехав к автоматическим воротам, Ривка затормозила, так как они не открылись. Она выключила музыку и посмотрела на ребят.

– Что там? – Мин Чжи высунулась с ближайшего сидения вперед, увидев препятствие.

Внезапно на парковке раздался громкий голос:

– Курсанты МакГрегор, Хендерсон, О, Харди, О`Салливан, Чарский, Бирсен, Браун и Наоми, немедленно вернитесь в академию на празднование. Немыслимо, что вы позволили себе пренебречь традициями академии!..

– Это что, Новак? – обалдело прокомментировал Мин Чжун, узнав ее басовитый голос.

– …Мисс Хендерсон, вы, как главная староста, просто обязаны присутствовать на общем празднике, не говоря уже об остальных, – продолжил грозный голос, разносящийся по парковке.

Внезапно Летти подошла к Ривке с заднего сидения и взяла в руки микрофон, прикрепленный справа от руля.

– Как работает эта штука?

Ривка, посмотрев на приборы, разобралась что к чему и открыла водительскую дверь, чтобы динамики было слышно вне фургона.

– Мисс Новак, это Летиция Хендерсон. Приносим извинения за пренебрежение праздничным обедом. Но мы договорились с Джеком Муром, что он будет следить за обедом, а я – за выездом в Иерусалим. Как вы знаете, здесь со мной также находятся все старосты, кроме мистера Мура. Мы приносим извинения, что не оповестили руководящий состав, но, насколько мне известно, участие на обеде не является обязательным, мэм.

Несколько секунд не раздавалось ни звука, и все решили, что Новак просто не услышала сообщения Летти.

– Хорошо, мисс Хендерсон, рассчитываю на вашу благоразумность, но вы должны быть на месте до отбоя.

В автобусе раздалось негодующее гудение.

– Хорошо, – смирилась Новак, – но не позже часа ночи. И с вами поедет преподаватель! Ждите на парковке.

– Что? – возмутилась Харука, привстав с кресла и ударившись коленкой о встроенный столик в сидении напротив. – Какой еще преподаватель?

– Значит, ты решила приглядеть за нами, ага, – подначил Сэм, похлопав Летти по плечу за что получил уничтожающий взгляд от неприкосновенной фараонши. – Все, понял, понял, – он поднял руки, сдаваясь и отходя назад, но, случайно запнулся о какую-то коробку, которая звякнула бутылками. – МакГрегор! Я в тебе никогда не разочаруюсь! – он извлек из коробки пару бутылок явно недешевого шампанского и громыхнул ногой по коробке еще раз, словно по звуку мог пересчитать остальное количество алкоголя.

– И долго нам ждать? – пробубнила Дана. – Сэм, убери бухло, еще неизвестно, кого к нам приставят конвоиром. Если это будет вояка, то нас дальше МакДональдса с молочными коктейлями точно не допустят!

Но Ривка нутром чувствовала, что это будет не вояка и не капрал Конорс, и даже не куратор Бишоп, и когда в зеркале заднего вида появилась фигура Александра, она только тяжело вздохнула, но тут же взяла себя в руки и нацепила улыбку.

– Мисс О, назад, – скомандовал он, планируя занять ближайшее к водителю и выходу сидение.

– Да, сэр, – автоматом выпалила та и перебралась к Харуке.

Воротина отъехала в сторону, и Ривка, закрыв дверь и тронувшись в тоннель, для поднятия всеобщего духа взяла в руки микрофон:

– Командир корабля, пилот межгалактического класса Ребекка Карен МакГрегор приветствует вас на борту самолета форд транзит, выполняющего рейс по маршруту Нью-Бабили-Иерусалим-ресторан Батуми. Температура за бортом десять градусов по Цельсию. Время в пути двадцать пять минут. В полете вам будут предложены напитки – шампанское МОЁТ. Курить разрешается во время всего полета.

– Хватит паясничать! – смеясь, бросила Летти – ее смех был редкостью. – Сэр, разрешаете ли вы нам шампанское? – обратилась она к Александру.

– Вы все совершеннолетние, и до отбытия в Бад-Тибира находитесь в увольнительной, – сообщил он, и народ хором проскандировал “ура”! – Кроме водителя, конечно. Кто за рулем – тот не пьет…

…Ривка, поглядывая в зеркало заднего вида на лобовом стекле, засмеялась над пролившей на себя шампанское Харукой, отчего-то решившей, что с ее выдающейся ловкостью она должна вскрыть первую сама. Харди уже носился над ней с пачкой салфеток, которую Ривка благоразумно прикупила вместе с шампанским.

Путь до Иерусалима прошел в ощущении свободы и легкого запаха МОЁТ, распространившегося по всему салону. Выехав с парковки, шумный автобус устремился прочь от старого города в современный район на юге Иерусалима. Александр, скользя взглядом по проносящимся мимо огням города, погружавшегося в сумерки, молчаливо пил шампанское и практически не участвовал в шумных разговорах курсантов, вспоминавших светлые деньки в Нью-Бабили. В отличии от Тель-Авива, в Иерусалиме практически не было высоких зданий, а новый город отличался от старого только лишь новизной домов и изредка попадавшимися стеклянными коробками бизнес-центров. Ривка не очень любила Иерусалим, она обследовала каждый уголок этого города и поняла, что кроме туризма, здесь заниматься, в общем-то, нечем. Люди здесь были куда более религиозными, харедим на улицах – впятеро больше, поэтому не склонная к религии Ривка была рада, что ее семья обосновалась в Тель-Авиве.

Высадив шумную компанию, которая за время поездки успела вылакать три бутылки шампанского, возле входа в ресторан, она снабдила Дану указаниями, что столик забронирован на ее имя, а сама поехала искать место для парковки. Ловко управляя полугрузовым фордом, она вклинилась между двумя легковушками на платной парковке неподалеку и выбралась из машины, натянув шапку. Невзирая на то, что в Иерусалиме в феврале температура не падала ниже пяти градусов, на улице было очень холодно из-за ветров, приходящих в Израиль из пустынь.

Охранник в будке парковки весьма удивился, увидев, кто управляет фордом, а Ривка, подмигнув ему и застегнув кожаную куртку, двинулась по улице, спрятав подбородок в воротнике, а руки в карманах.

Зайдя в ресторан, она моментально определила, куда усадили ее друзей – по голосам, доносящимся от углового широкого стола возле окон. Ривка поневоле улыбнулась, увидев Александра, смеющегося над какой-то шуткой Сэма. Сэм, душа компании, бил в грудь кулаком, что-то доказывая Джону Харди, а Харука, сидящая по правую руку от того, тихонько хихикала, прикрыв рот ладошкой.

– Ривка, садись, мы взяли тебе пива, – неожиданно сказала Летти, указав на стул между собой и Даной.

– Какое еще пиво после шампанского? – удивленно захлопала глазами Ривка, оглядывая полный кружек пива стол, раздеваясь и вешая куртку на уже переполненную верхней одеждой вешалку. – И я вообще-то за рулем.

Она взглянула на декана, и тот понимающе кивнул.

– До полуночи выветрится, – махнул Мин Чжун, озвучивая мысль Александра.

Заказав гору грузинских блюд, Ривка все же посоветовала друзьям перейти на полусладкое грузинское киндзмараули, идеально подходящее под мясные блюда этой кухни. Никто не стал спорить, в особенности, когда Сэм, признавшись, что у него есть грузинские корни, а значит – весомое право голоса, согласился с ней.

– Сэм что-то распетушился, – заметила Дана, поглядывая на то, как он и, что удивительно, Летти, устроили турнир по забрасыванию монеток в отставленные кружки пива; Летти явно выигрывала.

– Думаешь, поддается? – вдруг осознала причину всего фарса Ривка и пристально посмотрела на смеющуюся над его попытками выиграть Летти. – Сомневаюсь, конечно… Но его выигрыш будет точно не в победе в этой игре.

– Похоже, она не против, – подключилась сидящая справа от Даны Мин Чжи.

– Девочки, неприлично перешептываться в большой компании, – возмутился Айзак, пригладив черные как смоль волосы; он и Александр курили кальян и общались на тему, какая из современных религий самая абсурдная, остальным же их разговор казался скучным.

– О, музыканты пришли, сейчас будет живая музыка, – сказала Ривка, увидев уже знакомый коллектив на небольшой сцене.

– Они поют только грузинские песни? – спросил Джон, а Ривка заметила, что его рука под столом находится в захвате пальчиков Харуки.

– Нет, в основном английские и русские, иногда на иврите, – сообщила Ривка, и у Сэма загорелись глаза.

– Русские песни? Серьезно? в Израиле?

Медея, сидевшая между ним и Айзаком округлила глаза, поражаясь его незнанию.

– Сэм, на секундочку, пятая часть населения Израиля – русские и выходцы с Украины, отсюда и репертуар, – пояснила она и, глядя на готовившихся музыкантов, вдруг, отдавшись ностальгии, вспомнила, как они с Беном, оказавшись в Иерусалиме, забрели именно сюда и очень долго отплясывали под веселую музыку харизматичных и голосистых певцов.

– Ой, МакГрегор, ты чего зависла? – толкнула ее в плечо Летти. – Сейчас пойдем танцевать.

Ривка вылупилась на нее, не понимая такого дружеского отношения. Летти не казалась пьяной, но определенно была навеселе, а ее смех и улыбка уже не раз обескураживали всех за сегодняшний вечер. И тут Ривка осознала, что никогда не видела ее ни в чьей компании, кроме Джека Мура – как бы странно не звучало, ее то ли двоюродного, то ли троюродного брата по отцу.

– Я вообще планировала вас в клуб свозить, – заметила Ривка.

– Какой клуб? Зачем клуб? – закудахтала Летти. – Там наверняка будет накурено, многолюдно и шумно.

– Полностью согласен с Летти, – кивнул Сэм, и Дана прыснула в кулак, забавляясь над его попытками подлизаться к Хендерсон. – Остаемся здесь.

Остальные дружно закивали, соглашаясь. Ривка смотрела на всех этих ребят, пока еще зеленых юнцов, которым скоро предстоит сделать решительный шаг в будущее, и пыталась запомнить этот момент. Хоть она не была близка со многими из них, их веселый нрав сегодня превратил всех из сокурсников в друзей. Джон, Айзак, Дана и Медея были даже не из Лахму, они останутся на Земле, а остальные улетят на Марс. Ривка перевела взгляд на Александра. Она думала, останется ли он в Нью-Бабили или, как говорил, снова сменит деятельность? Одно было ясно, скоро он исчезнет из ее жизни, и неизвестно, когда они встретятся вновь, и встретятся ли вообще.