Текст книги "Исход земной цивилизации: Анклав (СИ)"
Автор книги: Anya Shinigami
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
***
Улетая обратно в Израиль всего через три дня после приезда в Лондон, невзирая на запланированные там две недели, она бесконечно звонила Бену, со страхом выдвигая все новые и новые причины преследования. Ривка более не могла поверить, что это простое совпадение, ведь этот человек все время смотрел прямо на нее, и взгляд его был воистину непонятным, как и цели.
В Скотленд Ярде над ней попросту посмеялись, отказавшись принять заявление по причине преследования, ведь с ней ничего не случилось. Да и она не могла дать точно описания внешности этого человека. Полиция могла бы проверить списки пассажиров всех рейсов, вылетевших в тот день из Израиля в Лондон, но они отказали, сославшись, что без дела не могут проверить конфиденциальную информацию. Тем более, никто не хотел иметь дело с дотошными израильскими авиалиниями El Al.
Прежде чем занять место в самолете, она выглянула в салон эконом-класса, но ничего подозрительного не заметила. Ривка вжималась в подлокотники на взлете и посадке, хотя вовсе не боялась летать, бортпроводники с подозрением поглядывали на ее нервное поведение, предлагали успокоительные, но она пила виски, купленный прямо на борту. Виски хоть капельку притуплял всеобъемлющее чувство страха.
Ривка предпочла вернуться в Израиль, невзирая на то, что впервые видела этого человека именно в Тель-Авиве. Там был дом, там была мама, дедушка и Бен, теперь, испугавшись чего-то, она могла пойти только к ним. Отец счел ее подозрения надуманными, хотя согласился, что подобные совпадения случаются крайне редко, а Алестер… Он исчез из жизни, и теперь стал последним человеком на Земле, к которому могла обратиться Ривка.
Аэропорт Бен Гурион, встретивший ее духотой, невзирая на работавшие в полную мощь кондиционеры, лишний раз напоминал, что теперь в каждом харедим или мужчине в деловом костюме впредь она будет видеть только его одного – преследователя.
Бен не узнал ее – всегда уверенную в себе девушку. Она стояла у третьего выхода, бесконечно озираясь по сторонам, и, только увидев, его Ривка вроде бы расслабилась и позволила себе передышку. Уже когда они проезжали станцию Хашалом, она сумела даже заулыбаться и принять более привычный ее образу чуть надменный вид – нацепив очки, высунула локоть из окна. Бен протянул бутылку воды, наблюдая за тем, как она жадно пьет, явно перебрав с виски на борту, и улыбнулся.
– Если ты так волнуешься, то я мог бы переехать к тебе, – сказал внезапно он и тут же поправился: – На время, конечно же.
Она смерила его весьма саркастичным взглядом.
– То есть, ты хочешь, чтобы и тебе угрожала опасность? Нет, спасибо, могу и в полицию позвонить, и если что, ночью добегу до британского консульства, оно всего в пятистах метрах от меня, там всегда есть солдатики, которые смогут меня защитить, – она игриво дернула бровями.
Но Бен не оценил шутки юмора и продолжил все так же серьезно:
– Может, как говорит твой отец, это и впрямь совпадение? Ну, подумаешь, два человека случайно повстречались в разных уголках мира. Ты просто запомнила его лицо. Ты же этого Александра точно так же случайно встретила на ужине у ваших семейных друзей. Кстати, он не объявлялся больше?
– Нет, пропал с концами, – Ривка пожала плечами, ведь она и не вспоминала о его существовании с того самого вечера; подкрадывались сомнения, что и он сам, распознав в ней натуру весьма эмоциональную, решил не продолжать общение, а может и вовсе никогда не собирался. – Бен, между Эйлатом и Тель-Авивом триста пятьдесят километров, а между Лондоном и Тель-Авивом многим больше. И в Лондоне я также повстречала того человека дважды и едва не попала под колеса автобуса, между прочим, – на удивление спокойно ответила она, не раз продумывая всякие варианты развития событий. – Может, мама кому-то насолила? Фармацевтический бизнес ой какой непростой… Но она бы мне точно сказала, будь у нас проблемы. Хотя она может пока и не знать.
– По крайней мере, есть один плюс твоего возвращения в Тель-Авив, – Бен посмотрел на нее из-под солнечных очков и на секунду положил ладонь на ее колено, прежде чем вернуть на джойстик коробки передач и включить пятую – невзирая на бизнесс-класс автомобиля последней линейки ауди, Бен предпочитал механику и долго ждал, чтобы в Израиль доставили именно эту модификацию. – Твой день рождения мы отпразднуем здесь. Предлагаю снять люкс в Шератоне и устроить там тусовку с диджеем.
Ривка, казалось, обрадовалась смене темы разговора, но тут же снова приуныла.
– Через неделю мне двадцать семь.
– Вот это беда! – воскликнул наигранно он и цокнул, покачав головой, точно армянин на рынке. – Не ощущаешь похрустывание песка при передвижении?
Она бы непременно толкнула его в плечо, если бы Бен не сидел за рулем.
– Давай у перекрестка Бен Гуриона остановимся, есть хочу, – она облизнула губы, вспомнив любимое блюдо в уличной кафешке на названном перекрестке, где подавали вьетнамскую кухню, а также вкуснейшие сандвичи с разнообразной начинкой.
– Мне казалось, в бизнесе неплохо кормят, – Бен с сомнением взглянул на Ривку, в глазах которой, словно в мультике, загорелись две маленькие тарелочки с рисом и лососем – ее любимым блюдом, подаваемым с мятой, приправами и острым соусом.
– Я ничего не ела в самолете, кусок в горло не лез. Но, увидев тебя, немного расслабилась и поняла, что зверски голодна.
– То есть, при виде меня у тебя возникает лишь непреодолимое желание пожрать? – он засмеялся над собственной шуткой, остановившись на светофоре перекрестка Фришман и Дизенгофф.
Она взглянула на него с наигранной надменностью, сдвинув очки на кончик носа.
– Ну, иногда голод бывает другим.
Однако ее намек не вызвал у него улыбки. Бен свернул на улицу Бен Гурион и припарковал свою ауди на место вовремя уехавшего ситроена.
Пока они ждали заказ, Ривка быстренько сгоняла в соседний магазин за пивом – благо, правила кафешки, расположившейся прямо на улице в небольшом парке, не запрещали приносить алкоголь с собой – и, устроившись на вкопанном в землю деревянном кресле в позе лотоса, осушила полбутылки одним махом, наконец, довольно вздохнув. Только Бен мог видеть ее такой – не напыщенной снобкой, с вечно вздернутым носиком стоящей у бара фешенебельного клуба, выбирающей жертву на предстоящую ночь, а простой девушкой, которой не чужды такие вещи, как выйти в магазин в разношенных трениках и с петухами в неопрятном пучке, или, как сейчас, сидящей, закинув ноги на кресло в людном месте, склонившись над большой тарелкой, с аппетитом хрумкающей соевые ростки, запивая большими глотками дешёвого израильского пива Голдстар, которое она считала самым вкусным. Она была живой.
Пока она зазевалась, наслаждаясь первым хмелем, Бен стащил у нее тарелку, правда, тут же получил легкий подзатыльник, не успев съесть и ложки.
– Свое закажи, – весело сказала Ривка и набросилась на пищу с еще большим рвением.
– Пойду слона забью, вдруг ты не наешься, – отшутился он и спросил: – Так что будешь делать на день рождения?
***
Сбежав от шумной хмельной компании и устав от поздравлений, не менее хмельная Ривка отправилась поближе к кромке моря, чтобы прогуляться и помочить ноги в спокойной прохладной воде. Ее сложная прическа из-за ветра уже превратилась в воронье гнездо, волосы назойливо липли на лицо. Избавившись от невидимок, она выбросила их в урну возле вышки спасателя и, скрутив волосы в жгут, закрепила их под бретелькой платья. Как и предсказывал Бен, ее день рождения стал сборищем местных тусовщиков, половины имен которых Ривка и не помнила, но вместо пентхауса в Шератоне она сняла веранду ресторана при отеле Ренессанс на Гордон бич. Бутылка шампанского в её руке привлекала внимание встречных парочек, гуляющих по берегу, не меньше, нежели неприличное декольте длинного красного платья, завязанного узлом на бедрах, чтобы не искупать подол в море. Туфли она оставила где-то под столиком, и даже если их подберет какая нибудь шустрая официанточка, то Бог с ними, они все равно жутко натирают ноги, а до дома тут и пешком рукой подать.
– Да, я пьяна, и что с того? – пробурчала она вслед перешептывающейся парочке, прошедшей мимо и, не удержав равновесия, будто русалочка Ариэль, только что получившая пару ног, шлёпнулась на влажный песок, едва не расплескав шампанское. – Моя маленькая, ты цела, – она приложила холодную бутылку к щеке и завыла заупокойную песню.
Подол платья развязался и мокрой тряпкой лег на песок. Ривка, пошатнувшись, встала, убедившись, что мало того, что ее платье окончательно вымокло, так еще и руки оказались в мелком песке, просто смахнуть который было невозможно. Она выжала платье и, подойдя к спасательной вышке, примостилась на перекладину, глядя вдаль, туда, где ночное море сливалось с горизонтом. Огоньки проплывающих яхт переходили в звезды чистого, без единого облачка неба.
– Ребекка, – позвал негромкий мужской голос, показавшийся слуховым обманом сквозь шепот волн.
Она подняла взгляд. Рядом стоял человек, свет набережных фонарей падал из-за его спины, поэтому лицо мужчины было практически невозможно разглядеть.
– Я скоро подойду, – решив, что это один из случайных тусовщиков, вписавшихся на ее вечеринку, сообщила она. – Сейчас, немного протрезвею…
– Шампанское тебе в этом вряд ли поможет, – он оказался напротив и легко отобрал бутылку.
Узнавание пришло не сразу, а по мере фокусирования взгляда на мужчине Ривка едва не завалилась назад, увидев перед собой того самого человека, что преследовал ее в Лондоне и Тель-Авиве. Она пискнула и подскочила на ноги, будто и не была пьяной. Единственная мысль, посетившая ее в тот момент – бежать, что она и сделала. Спотыкаясь на песке, Ривка рванула к набережной, услышав вдогонку лишь негромкое “подожди, я не причиню тебе вреда”.
Задыхаясь от кросса, она ожидала, что ее вот-вот схватят сзади, но преследователь стоял на том же месте с ее бутылкой шампанского. Это лишь заставило ее ускориться и поскорее найти более людное место. В ночное время на всей протяженности пляжа работал лишь только один Макдональдс, находившийся по ту сторону шоссе. Она ринулась туда, чтобы вызвать полицию, ведь ее телефон вместе с сумочкой находился у Бена, которому она перед побегом на пляж соврала, что идет в уборную. Как назло, по пути не попалось ни одного человека, и Ривка на заплетающихся ногах влетела по лестнице к двери кафешки, надеясь найти хоть одну живую душу. За кассой никого не оказалось, зато возле окна сидел человек спиной к ней, на его столике стоял стаканчик с кофе.
– Вызовите полицию! – с порога набросилась она на парня, который немного лениво обернулся. – Ю… Юваль? – удивлению ее не было предела, ведь перед ней сидел сын Коэнов, что-то забывший в Макдональдсе на берегу моря посреди ночи. – Юваль, как хорошо, что ты оказался здесь! Меня преследуют, мне нужна полиция!
– Присядь, Ребекка, успокойся, – без особых эмоций попросил он и ладонью указал на стул напротив.
Не зная почему, но она повиновалась, наконец, почувствовав возможность перевести дыхание. Она посмотрела в его карие глаза, увеличенные диоптриями прямоугольных очков.
– Телефон, – требовательно произнесла она, положив руку на стол ладонью вверх.
– Тебя никто не преследует, Ребекка. Успокойся, не нужно звонить в полицию, – спокойно и убедительно сказал Юваль.
Ривка вдруг ощутила тревожный звоночек. Она выглянула за окно и остолбенела от ужаса, по лестнице к ним поднимался тот самый человек с пляжа.
– Ты что, заодно с ним? – взглядом она нашла служебную дверь на кухню, где наверняка располагался второй выход на улицу, но встать не успела, потому что Юваль плотно прижал ее руку к столу.
– Успокойся, тебе никто не причинит вреда. Все нормально, верь мне.
Но ее сердце, норовившее выпрыгнуть из груди, было объято страхом, теперь она смотрела только на главный вход, где появился тот мужчина.
– Юваль, что происходит? – голос Ривки дал слабину.
– Яниф, возьми кофе, ей нужно протрезветь.
Тот только кивнул и подошел к кассе, окликнув кого-то вне поля зрения Ривки.
***
1. Харедим – религиозное сообщество иудеев или его представитель.
2. Сап – большая доска для серфинга, отличие от обычной в том, что помимо передвижения по волнам, стоя на сапе, можно дрейфовать в море, используя весло для руления и движения.
3. Бен Гурион – международный аэропорт Израиля, расположен недалеко от Тель-Авива
========== Глава 3 ==========
– Ребекка, слушай, – Юваль словно по учебнику начал с сосредоточенного взгляда и успокаивающего контакта, мягко держа ее за руки – именно так, как объяснял старший по званию Яниф; Ювалю доверили дело, потому что он сам проходил через это и потому что он был последним найденным на Земле анкийцем, рожденным от простых людей. – Ты в безопасности. Мы твои друзья. Мы не причиним тебе вреда.
– Я вся внимание, – она неожиданно убрала руки из его ладоней и скрестила их на груди, сделавшись совершенно надменной. – Почему этот парень преследовал меня повсюду? – она кивнула в сторону Янифа, даже не представляя, насколько сильным было ее чутье.
Яниф последний месяц все время находился подле нее, и он попался ей на глаза четырежды, что было просто немыслимо, учитывая его мастерство всегда оставаться в тени.
– Ты права, Яниф следил за тобой, – согласился Юваль; он говорил медленно, словно задумываясь над каждой буквой – того требовал протокол. – В этом не было злого умысла, мы лишь должны были убедиться, что ты одна из нас.
Она хмыкнула и откинулась на спинку стула:
– Вы пытаетесь затащить меня в какую-то секту? Забавно, никогда не замечала за собой склонности к религии, я бы даже сказала, что я агностик. Наверное, я еще пьяна и мне это чудится, – она тряхнула головой, точно отгоняя наваждение. – И что же вам от меня нужно? Уж тебе, Юваль, я точно не знаю, зачем всё это. Твои родители будут просто счастливы, узнав, что сын занимается какой-то непонятной ерундой, преследуя людей.
Яниф смотрел на Ребекку – кажется, после кофе ей стало намного лучше. Она всё еще настороженно поглядывала за окно, лелея надежду на случайного посетителя кафешки, чтобы просить о помощи. Но Яниф знал, что сюда точно никто не зайдет, ведь на улице находились “свои”. Хоть Ребекка и не тряслась от страха, как на пляже или в Лондоне, но выглядела она взволнованной. Кажется, Юваль неплохо влиял на нее, он оказался прав, предупреждая, что она сможет доверять только знакомым людям. Наблюдая за ней, они оба не могли поверить в предположения касательно ее способностей, которые столь ярко проявились в Лондоне – обычный человек не способен на такую реакцию, она и сама вряд ли осознавала, как ей удалось уйти от столкновения с автобусом и легковушками на встречной полосе движения. Ребекка слушала, но будто пропускала всё мимо ушей.
– Прежде чем делать какие-то выводы, лучше послушай все до конца, – повторил он спокойно, совершенно не реагируя на ее слова. – Во-первых, я не сын тех людей – Коэнов.
– Ты меня разыгрываешь, да?
– Ребекка, не перебивай! – неожиданно вступил хмурый Яниф, понимая, что эта избалованная девица уже навыдумывала себе черт знает что.
– Ребекка, я не сын Коэнов, потому что не могу им являться, я родился в тысяча восемьсот пятьдесят четвертом году, и на данный момент мне сто шестьдесят один год. – Но после этой фразы на ее лице вместо удивления отобразилась саркастичная усмешка. – Янифу – триста два года. Но я начну с основного…
***
Бен крутил головой, пытаясь узреть в темноте пляжа красный силуэт ее платья. Он был у нее дома, но Ривки там не оказалось, дубликат ключа, найденный под вентилятором, говорил о том, что хозяйка не объявлялась. Безбашеннная, вдруг она решила искупаться и ее накрыло волной? Бен не мог отогнать эти мысли, даже убедившись, что море было спокойным. Под действием алкоголя она порой становилась совершенно неуправляемой и еще более бесстрашной. Она могла запросто прыгнуть со скалы в море, могла взять машину и, не глядя на спидометр, выжимать из нее все возможное на невероятной скорости, играя в шашки с другими авто. Посему ее порше уже давно запомнился офицерам дорожной полиции, и Ривке иногда приходилось оплачивать огромные штрафы. Однако с ней всегда было ее везение, еще ни разу ее не поймали пьяной, и еще никогда с ней ничего не случалось на дороге в таком состоянии. Бен частенько терял ее в клубах, но сегодня словно какое-то тяжелое предчувствие не давало ему вольно дышать… Может, она нашла нового ухажера и уже кувыркается с ним в соседнем отеле? Ее сумка и кошелек с телефоном, однако, были не при ней, и Бен надеялся, что очередной случайный мужчина не увез ее слишком далеко.
Пытаясь успокоиться, он побрел к шоссе, намереваясь поймать такси, чтобы доехать до дома. В ресторане, где праздновался день рождения, все еще гремела музыка и слышался шум разговоров, но Бен и не думал возвращаться туда. Он надеялся, что Ривка додумается связаться с ним. Уже не в первый раз она исчезает в неизвестном направлении, и на ее благоразумность не повлиял даже и собственный день рождения, который Бен рассчитывал завершить с ней один на один.
***
Ривка проснулась из-за того что замерзла: одеяло валялось возле кровати, там же – похожее на половую тряпку красное платье. На улице уже во всю светило солнце, и город ожил после молчаливой ночи, по старой площади спешили на пляж туристы. Ривка знала, что, заглянув в зеркало, увидит там панду, ведь, придя домой, она не озаботилась смыванием макияжа, слишком была потрясена всем услышанным, которое и сейчас казалось странным полупьяным сном.
Она достала из холодильника бутылку воды и врубила планшет. Помимо бестолковых поздравлений с днем рождения на фейсбуке, которые она и не читала, там также было сообщение от Бена в одно-единственное предложение: “напиши, когда проснешься, твои вещи на столе возле окна”. Ривка чиркнула, что с ней все в порядке, просто вчера она дошла до старого города, находившегося в паре километров от отеля Ренессанс, а когда вернулась обратно, ей сказали, что Бен уже ушел, и она решила не тревожить его, а просто пошла домой. Бен ничего не ответил, хотя фейсбук услужливо подсказывал, что он онлайн.
Впрочем, волноваться за его ответ ей не приходилось, у нее была куда более серьезная тема для размышлений.
Мог ли это быть розыгрыш? Ривка достала заначку в виде пачки сигарет и вышла на крышу. Курить она бросила еще три года назад, но иногда все же позволяла себе пару затяжек в особо волнительных ситуациях. Она присела под зонтик в плетеное кресло и задумчиво посмотрела вдаль на дома и высотки города, решая для себя: верить ли во всю ту фантастическую чушь, о которой говорил Юваль, или нет? Он не был похож на сумасшедшего или религиозного фанатика и искренне верил в свои слова, более того, он был не один, с ним был Яниф. Возможно ли групповое помешательство? Как человеку, которому едва на вид двадцать пять-двадцать восемь лет, может на самом деле быть сто шестьдесят один год? Как могло случиться такое, что мир, в котором она живет, оказался просто оболочкой другого мира, спрятанного от глаз всего человечества? Что история человечества и вовсе окажется далекой от правды…
Неужели это и было ее письмом из Хогвартса, а совой, принесшей весть, был Юваль? Ривка усмехнулась своим мыслям, ощущая, что жар, исходивший от крыши, скоро сведет ее с ума. В дневном небе виднелся диск луны, и лицо, которое она всегда видела в спутнике Земли, сейчас будто бы гаденько ухмылялось, хотя раньше там всегда мерещилась добрая женская улыбка.
Ей дали чуть меньше месяца, чтобы привести в порядок дела, далее ее жизнь изменится, ей нужно будет отказаться от старых привычек и друзей. Со слов Юваля Ривка понимала, что выбора у нее нет, что теперь ее найдут в любом уголке мира. Но стоило ли верить в подобные угрозы? И были ли это угрозы? Он обещал, что эта новая жизнь не исключит старой, разве что со временем Ривка сама поймет и примет свое предназначение. Он также добавил, что годы жизни анкийцев многим дольше обычных людей, и ее прежняя жизнь попросту изживет себя.
Особенная? Да, она всегда считала себя особенной – родилась в хорошей семье, была красавицей и закончила университет с красным дипломом, хотя не прилагала к этому каких-то особых усилий. Учеба всегда давалась ей легко, как и многие другие вещи, например, вождение. Даже в стельку пьяная, она могла не волноваться за свою безопасность на дорогах, потому что чутье никогда не подводило. Уникальное чутье – одна из многих описанных вчера Ювалем способностей, которыми владеют люди скрытого мира. Он говорил, что возможности анкийца ограничены лишь силой духа, волей и стремлением. Ривка с трудом верила в эту чушь, но не могла отрицать своей возможно и впрямь сверхъестественной реакции во многих ситуациях, и с годами эта реакция становилась только острее. Она никогда не придавала этому особого значения, считая, что это лишь ее личные природные способности. Юваль также говорил о том, что люди анкийской расы крепки здоровьем, и он лишь подтвердил свои догадки, узнав, что Ривка никогда не болела даже элементарной простудой. Что и говорить, вместо сильного похмелья, которым мучились все ее друзья, она испытывала лишь легкий утренний дискомфорт, который едва ли мог продлиться более получаса, независимо от того, сколько спиртного она выпила.
Иерусалим. Возможно ли, что внутри святого города запрятана некая академия, обучающая анкийцев неизвестным земной науке технологиям и навыкам, и что Ривка должна будет поступить туда? Она знала лишь крупицы о “другом мире”, и интерес смешивался со страхом и неверием. Неужели раса анкийцев столь велика, что в каждой крупной стране мира их существует не менее сотни тысяч, а где-то и вовсе миллионы? Почему эти люди скрывают свое существование? Кто такой Анкиа, и почему Юваль говорил об этом человеке, как поняла Ривка, управляющем загадочным миром анкийцев, со священным трепетом? Он понимал, что перегружает ее информацией, и пообещал выдавать ее порционно.
– Бред собачий, – усмехнулась она своей наивности и, соскочив со стула, спустилась с крыши. – Ты особенная? Истинная анкийка, – изобразив девушку Бонда с воображаемым пистолетом, она выстрелила иллюзорной пулей в свое отражение и бодро заявила, сбросив налет некоего утреннего транса: – Что ж, ну докажите мне существование Нетландии, и тогда, может быть, я не буду смеяться в лицо вашему сумасшествию и сама стану психом.
Ривка засмеялась, но неискренне, а точно сбежавшая из дурки пациентка или ведьма на шабаше. Она взяла в руки телефон, и впрямь лежавший вместе с сумочкой на столике возле окна, и набрала матери, желая убедиться в том, что все произошедшее было лишь сном, а заодно договориться по поводу сегодняшнего вечера – празднования двадцатисемилетия в кругу семьи.
– Мам, привет, – бодренько начала Ривка. – Хотела спросить, что-то еще докупить нужно для вечера?
– Не пытайся выглядеть трезвой, я знаю, что у тебя похмелье, – строго начала Яэль. – Домой ничего не нужно, приходи в себя и будь в семь. Не опаздывай.
– Да, мам, – отозвалась Ривка как всегда. – Но у меня есть вопрос. Ты не скажешь, где раньше жил Юваль, сын Коэнов? Просто не помню, чтобы они упоминали о нем раньше. У них вроде бы только пара дочерей.
– Он приехал из Америки лишь пару месяцев назад, а что такое? – поинтересовалась Яэль. – Только не говори мне, что он заинтересовал тебя? Даже мне он не понравился.
– Ладно, я перезвоню перед выходом, – сказала Ривка и положила трубку, попрощавшись.
Она закусила ноготь большого пальца, раздумывая над словами мамы и Юваля. Ну точно, он странный, может, и впрямь псих. Нес такую чушь, а она почти поверила! Идиотка.
Бен как назло не брал трубку, а ей позарез надо было рассказать ему о том, что случилось. Наверняка он просто спал с включенным компьютером, и поэтому фейсбук показывал, что он онлайн.
– Как отпраздновала? – донесся вслед голос соседа; его голосу вторил веселый собачий лай.
– Отлично! – крикнула Ривка, уже выбегая из подъезда. – Прости, я спешу.
– Для той, кому вчера исполнилось двадцать семь, ты все еще неплохо бегаешь, – донеслась последняя реплика соседа.
– Ой, заткнись, Эрез! – Ривка рванула через шоссе и по площади Леонардо добежала до магазина Мойши, чтобы купить что-нибудь на завтрак, далее – до лестницы к пляжу, оттуда – вниз на стоянку.
Куда и зачем так неслась, она не имела малейшего понятия, но казалось, что от этого зависела ее жизнь. Выехав на Дизенгофф с Бен Гуриона, она обогнала желтую маршрутку под номером пять и едва успела проехать на следующем светофоре, пока не загорелся красный. Услышав вдогонку пару сигналов автомобилей, которые “сделала” возле торгового центра, Ривка застряла в небольшой пробке, но, быстро из нее выбравшись, довольно скоро добралась до района Тель-Авива – Рамат-Гана, где вместо стареньких пятиэтажек стояли огромные коробки современных высоток. Этот район находился довольно далеко от моря, что категорически не устраивало Ривку, поэтому вариант жизни здесь она даже не рассматривала, невзирая на престижность. Послав в места не столь отдаленные какого-то водилу на бмв, который, видимо, рулил ногами, она мигнула фарами уже знакомому охраннику, поднявшему шлагбаум, въехала во двор и нырнула в многоуровневую подземную парковку, поглядывая по сторонам в поисках машины Бена. Его черная ауди стояла на месте. Воткнувшись между лексусом и лэнд ровером, Ривка быстренько захватила с сидения пакет с продуктам и двинулась к лифту.
Что удивительно, она была относительно спокойна, хотя, прекрасно зная свой характер, понимала, что тревога непременно вернется. То, что она вчера услышала, было полнейшим бредом…
У Бена был противный звонок в дверь – идиотское чириканье птиц, такие ставили в годах девяностых, но именно этим он ему и нравился. Бен вообще любил всякие очаровательные винтажные вещи, например, предпочитал иксбоксу денди и сегу – у него была целая коллекция картриджей, он обожал восьмибитные мелодии из Mario и всегда ржал над смехом собаки из Duckhunter.
– Ты… ты чего тут делаешь? – Бен открыл дверь в одних трениках, и Ривка застыла в нерешительности, заметив за его спиной метнувшийся из кухни в гостиную силуэт какой-то темноволосой девушки в её любимой голубой рубашке, которая так шла Бену.
– О, я, похоже, не вовремя, – она почесала затылок и посмотрела на него с ухмылкой. – Ладно, будем считать, что я просто доставщик еды, – она протянула продукты и изобразила застенчивость, что, впрочем, ей не шло; Бен смерил ее взглядом скорее лишенным эмоций, нежели недовольным, и как-то уж резко перехватил пакет. – Ты не отвечал на звонки и сообщения на фейсбуке, поэтому я немного запереживала, – мастерски солгала она, решив сыграть на его чувствах, но Ривка прогадала, ведь друг слишком хорошо ее знал, чтобы вестись на такие игры.
– Ты, между прочим, пропала вчера в неизвестном направлении и даже не взяла телефон, я уже о туфлях молчу.
– Я же написала, что гуляла к Яфо, немного перебрала. Я проснулась у себя дома, спасибо, что принес мои вещи.
– Заходи, – он исчез в квартире, не дав ей ничего добавить.
Скинув сандалии, Ривка вошла, точно воришка, стараясь не создавать много шума. Еще никогда раньше она не находилась “на его территории” с его любовницами. Как бы близки ни были их отношения, друзья не переходили границ и не лезли в личную жизнь друг друга.
– Добрый день, я – Ирина, – из-за угла выпорхнула симпатичная девушка лет двадцати пяти в легком голубом платье, похожем на ту самую рубашку; она прошла мимо и отправилась разбирать пакеты и загружать посудомоечную машинку.
Ривка представилась, и на ее лице возник знак вопроса:
– У тебя новая горничная?
– Видела бы ты свое лицо, – Бен впервые за встречу улыбнулся. – Ты думала, я предложу тебе войти, когда я с девушкой?
– Вы будете кофе? – спросила Ирина тихо-тихо с явным славянским акцентом, наливая кофе хозяину квартиры.
– Да, не откажусь, – расслаблено согласилась Ривка и нагнулась к Бену, чтобы заговорить полушепотом: – Ты просто не представляешь, что со мной вчера приключилось…
Послышался звук бьющегося стекла, и домработница отпрыгнула в ужасе, да неудачно – наступив на стекло разбитого кофейника.
– Я сейчас все уберу! – испуганно заверещала девица, спрятав окровавленную ногу за второй, но Бен уже встал из-за стола, чтобы принести аптечку. – Со мной все в порядке.
– Я и гляжу, – Бен указал взглядом на ее ногу и скрылся в комнате, а Ривка подошла к девушке и насильно усадила ее на стул, кажется, что та была совсем зажатой и, судя по всему, боялась вида крови, поэтому не смотрела на довольно глубокую рану на пятке.
– Ты там скоро? – крикнула Ривка, осматривая ранку. – Ты откуда? Украина? Россия? – Та смотрела на нее каким-то неподходящим ситуации взглядом, в котором не осталось и тени застенчивости; в нем была какая-то странная серьезность. – Что такое?
– Даже не думай рассказывать человеку об анкийцах. Тайный мир должен оставаться тайным, – четко и с расстановкой произнесла девушка.
Ривка молниеносно от нее отпрыгнула и стукнулась лодыжкой о ножку стола, зашипев от боли.
– Ты кто?
Но в это время с аптечкой вернулся Бен, и пока он обрабатывал снова надевшей маску застенчивости девушке рану, Ривка молчаливо глядела на нее, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
– С тобой все в порядке? – осведомился Бен у подруги, закончив с ногой домработницы, которая, судя по всему, вовсе ей не являлась. – Ты какая-то бледная.
– Всё о`кей, просто не очень радует вид крови, – соврала Ривка на автомате, а Ирина едва заметно кивнула и, встав со стула, решила помочь собрать Бену осколки, однако он, опасаясь за ее безопасность, не позволил.
– Так что ты хотела рассказать? – поинтересовался он, наконец вспомнив о словах Ривки.
Она ненароком взглянула на Ирину, изучающую ее внимательным взглядом.
– Я вчера узнала, что мне придется уехать через месяц ненадолго. Появилась одна интересная идея, хочу встретиться с Эддом, я тебе о нем рассказывала. Он наконец-то нашел покупателей для нашего проекта по бизнес приложению для рынка акций и зовет меня в Милан. Нам еще есть над чем работать, нужно протестировать и доработать приложение, а то оно мертвым грузом лежит с университетских времен, – Ривка лгала, на ходу выдумывая причину, по которой ей действительно придется уехать, ведь приложение, о котором она говорила, уже было изобретено и далеко не ей, только не пошло в массы, так как по ряду причин оказалось не соответствующим рынку, но Бен, конечно же, едва ли что-то понимал в программировании и навряд ли мониторил новости этой сферы. – Но я смогу прилетать на выходные, не каждые, конечно.
