Текст книги "Я люблю тебя, Зак Роджерс (СИ)"

Автор книги: Anna Milton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

– Вроде нормально, – отстраненно пробормотала мама в ответ, с удивлением глядя на накрытый стол.

Я отодвинула для нее стул и жестом руки пригласила сесть. Глухо поблагодарив меня, она опустилась на него. Я тут же пододвинула ей тарелку со спагетти, и мама с едва уловимым изумлением скривила порозовевшие губы в ухмылке.

– Ты приготовила это? – спросила она.

– Конечно. Кто же еще?

– Ну… – мама так и не ответила.

– Пробуй, – я кивнула на тарелку перед ее носом.

Сама плюхнулась на соседний стул и потянулась к закуске из авокадо, попутно захватив миску с кукурузными чипсами. Решила не занимать место в желудке вторым блюдом и сразу приступила к самому вкусному. Мама не разделяла моей страсти к «Гуакамоле». В общем-то, закуску я приготовила для себя, а мама обожала спагетти. Я надеялась, что сумела приготовить в точности, как она.

– Вкусно, – мой слух поймал похвалу, и я энергично выпрямила спину.

– Я рада, что ты довольна.

Мама замерла, накрутив на вилку спагетти, и уставилась на меня.

– Ты какая-то странная, – сказала она.

Пожала плечами, как бы говоря, что не понимаю, о чем она. Вздохнув, мама не стала настаивать и продолжила вяло ковыряться в тарелке. Бросая на нее взволнованно-напряженные взгляды, я старалась как можно тише прожевывать чипсы, но, казалось бы, тихое хрумканье отдавалось даже в самых отдаленных уголках дома.

– А где Патрик? – ненавязчивый вопрос, слетевший с уст мамы, погрузил кухню в натянутое, щемящее молчание, так как я перестала жевать.

Хрумк.

– Без понятия, – как можно внятнее, насколько это было возможно с набитым ртом, ответила я.

– Странно, – бормотание мамы навело на меня смертельную обиду. Какого черта она думает об этом эгоисте, пропавшем без вести, когда рядом сидит дочь и из кожи вон лезет, пытаясь хоть как-то поднять ей настроение?! – Нужно будет позвонить ему…

Я одновременно хрумкнула и фыркнула. Размякшие комочки прожеванных чипсов оказались на столе. Прокашлявшись, я взглянула на маму.

– Какой смысл его пребывания здесь, если он позволяет себе отсутствовать столько времени? Причем постоянно, – не удержалась я от колкого замечания.

Мама моментально пригвоздила взор к поверхности стола, медленно сжав в ладони столовый прибор.

– Пожалуйста, не начинай, – легкая, но ощущаемая рябь в ее голосе незамедлительно подействовала на меня.

– Ладно, – буркнула недовольно, но все-таки остановила в своей голове зарождающийся рой мыслей, рвущихся слететь с кончика языка в виде нелестных высказываний в адрес отца.

– Как бы там ни было, я волнуюсь за него, – продолжила мама, чем расстроила меня сильнее.

Сколько можно?

Я отвернулась, чтобы мама не видела, как мои глаза закатились к потолку.

– Лучше бы о себе так беспокоилась, – до меня не сразу дошло, что я произнесла свои очередные мысли вслух. Замерев одновременно с мамой, я шумно выдохнула и повернулась к ней.

Ну правда.

Он не заслуживал и сотой доли тех переживаний, которые она испытывала по отношению к нему.

Ее щеки вдруг окрасил нежный бледно-розовый румянец, и это невольно рассосало комок моей злости, застрявший где-то в горле. Уставшие глаза цвета растопленного шоколада устремились куда-то вдаль, будто перенеслись в неизвестную, далекую реальность, и в них промелькнуло нечто похожее на счастье. Так же я заметила, как вторая рука мамы, до этого покоившаяся на столе, легла на живот.

– Ты рада этому? – вопрос оказался озвучен прежде, чем я успела подумать об этом.

Уголки ее губ трогательно поползли вверх. Рука крепче обвила живот.

– Как же иначе? – прошептала она, по-прежнему оставляя свой взор в той невиданной реальности, столь недосягаемой моему пониманию. – Конечно же, я счастлива, Наоми. Это… не знаю, как объяснить, но словно сам Господь благословил меня и дал еще одну возможность испытать истинное чудо. Я очень счастлива, – повторила она, и на последнем слоге ее голос предательски дрогнул, растворившись в бешеном биении моего сердца. – Невозможно выразить словами, насколько. Не думала, что когда-нибудь вновь сумею испытать нечто подобное, – только сейчас я заметила, как на ее щеке в успокаивающем свете сверкнула крошечная, кристальная капля. – Признаюсь, когда я узнала о том, что беременна, то испугалась, ведь мне далеко не двадцать, – она послала в мою сторону тоскливую улыбку. – Но потом поняла, что все это глупости. Я полюбила мысль о том, что внутри меня зарождается жизнь, как только услышала от доктора о беременности.

Небрежно смахнув с лица слезы, мама кивнула, опустив глаза к своему плоскому животу.

– Мы справимся, малыш, – сказала она. – Вот увидишь. Все будет хорошо.

Склонив голову вбок, я чувствовала, как необъятная, теплая легкость заполняет мою грудную клетку, постепенно распространяясь в другие части тела, и облако сладкого, нежного, бледно-алого клубящегося дыма, чарующего и дурманящего мысли ласковыми грезами о светлом, солнечном будущем, пускает свои корни глубоко в мое сознание, намертво основываясь там.

А ведь это действительно чудо – ребенок. И поистине благословение бога – шанс вырастить замечательного человека, дать ему жизнь и возможность изменить этот мир, привнести в него свои краски.

Однажды и я почувствую все прелести беременности. Ну и недостатки, конечно же. Токсикоз и все дела…

Я улыбнулась, представив себя с большим животом, и, зардевшись, отвела взгляд.

Но еще рано думать об этом.

Всему свое время.

Этот вечер на удивление быстро подошел к концу. Поужинав, я отправила маму обратно в спальню. Она не очень-то и сопротивлялась. Вновь, как только приняла горизонтальное положение, сразу же уснула. Пожелав ей спокойной ночи, я вышла из спальни и спустилась вниз.

Наведя на кухне порядок, я наконец-то могла отправиться отдыхать. Но только оказавшись в своей комнате, услышала знакомую мелодию. Звонила Джесс. Удобно устроившись на кровати, я проболтала с ней около часа.

Ночь заключила в крепкие объятия огромный город. Застыв у окна, я с малознакомым упоением наблюдала за переливающимися огоньками, собравшимися в кучку в центральной части Индианаполиса. Но то были не звезды. На бескрайнем, иссиня-черном небесном полотне их не наблюдалось.

Сегодня все было спокойно.

Собираясь зевнуть, я сомкнула губы, когда почувствовала в руке вибрацию.

Снова Джесс?

Взглянув на экран телефона, увидела имя, вызвавшее в моей душе буйство ярких красок.

– Привет, – прислонив нагретый от недавнего и длинного разговора с подругой смартфон к уху, произнесла в полголоса.

– Ты хоть представляешь себе, как я переполошился, когда не застал тебя на работе, – быстро проговорил в ответ грудной голос.

– Извини, – измученно улыбнувшись, отвернулась от окна и поплелась к кровати. – Совсем вылетело из головы… Я хотела предупредить тебя, что сегодня не появлюсь в кафе.

Пришлось отстранить телефон от лица, когда Зак издал громкий вздох.

– Я переживал.

– Прости, – забралась под одеяло, пытаясь сделать свой голос милым.

– Не находил себе места.

– Пожа-алуйста, – протянула сладким голоском и прикусила нижнюю губу, торжествующе вслушиваясь в сбивчивое дыхание Зака.

– Что произошло? Я могу приехать к тебе? – не дождавшись ответа, он добавил. – Я чертовски хочу тебя увидеть. Поэтому скажи, чтобы я приехал к тебе.

– Я… это долго объяснять, – ссутулившись, я озадаченно потерла лоб. – Но не думаю, что стоит приезжать. Ты смотрел на время?

– Хрен с ним. Я соскучился.

Боже.

Мгновение – и мое лицо запылало с яростной силой.

– Ты обещала, что мы увидимся сегодня, – нетерпеливость в его голосе пробуждало жар и в нижней части живота.

Я тоже скучала, только поняла это сейчас, когда моя голова освободилась от тревожных мыслей, связанных с ночным происшествием.

– Я ужасно выгляжу, Зак, – вяло усмехнувшись, попыталась найти причину, чтобы успокоить его.

Сейчас действительно было не самое лучшее время для встречи, как бы сильно я ни желала увидеть этого светловолосого парня.

– Дурочка, – вздохнул он. – Я хочу видеть тебя в любом виде.

Мое сознание самопроизвольно выстроило ряд образов, в которых я примеряла на себе роли различных монстров, и Зак с сердечками в глазах разбрасывался броскими речами о том, что будет любить меня, какой бы я ни была внешне.

Ну вот… Кажется, у меня поехала крыша.

Я определенно перенапрягла свой мозг за прошедший день.

– Правда, Зак. Тебе не стоит приезжать. Тем более, я уже одной ногой в объятиях Морфея, и вот-вот свалюсь замертво… – будто в подтверждение моим словам я сладко зевнула.

– Дерьмо… – вдруг хрипло простонал он.

– Ты чего? – удивилась я.

– Просто представил тебя в сексуальной пижамке.

Я прыснула со смеха, оглядев свою ночную одежду.

– Грязные тренировочные бриджи и серая футболка на несколько размеров больше выглядят достаточно сексуально?

– Ты убийца моего воображения.

– Прости, – я откинулась назад, встретившись затылком с мягкой, прохладной подушкой. – Но мой мозг слишком устал для того, чтобы флиртовать с тобой.

– Жаль, – помрачнел Зак, и я стиснула зубы, сдерживая улыбку.

– Ага.

– Мы сможем увидеться завтра?

– Конечно. Если я не приду на работу, Макс точно меня уволит.

– Хорошо. Тогда поговорим завтра?

– Ага, – я придержала очередной зевок кулаком, который прижала к губам.

– Похоже, ты действительно устала, – заметил Зак.

– Аг…га, – потянувшись, распласталась звездочкой в постели.

Его воздушный, бархатистый смех приятно ласкал слух, но от этого я лишь сильнее захотела спать.

– Спокойной ночи, Наоми, – раздался мягкий голос Зака.

– Спокойной ночи, Зак, – заплетающимся языком пробормотала в ответ.

– Я отключаюсь, – усмехнулся он.

– Давай.

– Все.

– Угм….

– Уже…

Представив обладателя этого прекрасного тембра рядом с собой, под боком, я сладко улыбнулась.

Я не помню, отключилась ли первая, или все-таки он.

Веки налились свинцом и безапелляционно обрушились на глаза.

***

– Не представляю, о чем только думает Линдси, – подытожила разочарованным вздохом Джессика мой рассказ.

Поглядывая в сторону дверей, я согласно промычала и кивнула.

– Мне кажется, я слышу шаги Макса, – пробормотала, и Джесс, словно подорвавшись, отскочила от тумбы, покрытой толстым слоем пыли, у которой стояла, расслабленно опустив плечи и скрестив лодыжки.

Она заразила меня своим испугом, и мое сердце принялось отплясывать яростный танец в груди.

К двери в кладовку кто-то медленно приближался. Шаги были тяжелыми, что характеризовала человека, идущего сюда, как с большим весом.

Я оказалась права.

Макс подозрительно оглядел небольшое, окутанное блеклым освещением, помещение и стал огрызаться на нас с Джесс, что мы опять валяем дурака, в то время как кафе трещит от переизбытка жаждущих внимания клиентов. И мы должны немедленно шевелить своими задницами (у него относительный пунктик по поводу наших пятых точек, надо сказать) и постараться не потерять работу.

Тео, пришедший к стойке, за которой протирала стаканы новенькая, молодая официантка миловидной внешности, громко расхохотался, увидев, как Макс буквально за шкирку выталкивает нас в зал. Точнее, Тео начал умирать от смеха тогда, когда наш босс отдалился достаточно далеко, чтобы шаловливое настроение парня не было замечено его острым слухом и надзирающим взором.

– Тебе смешно? – прошипела Джесс и накинулась на него, пытаясь стукнуть по голове кулаком.

Все еще заливаясь смехом, Тео ловко увернулся, и Джессика промахнулась.

– Я же просила тебя предупредить нас, если увидишь Макса! – зеленые глаза злобно зыркнули в его сторону.

– Ну, я работал, вообще-то, – выдвинул в свое оправдание, и Джессика поджала пухлые губы, не найдя причины для дальнейшего парирования. – В отличие от вас, – добавил спустя несколько секунд, и на словах «от вас» сделал ударение.

– Берегись, коротышка, – прорычала моя разъяренная рыжеволосая подруга и ринулась вслед за оживившимся Тео, на лице которого сверкала опасная, не предвещающая ничего хорошего ухмылка.

Они носились по всему залу, притягивая к себе ошарашенные взгляды посетителей. Вздохнув, я горько стукнула по лбу ладонью и покачала головой. Вот ведь, как дети. Ну, в самом деле. Если Макс увидит, чем они занимаются… Даже страшно представить.

– Они такие забавные, – услышав голос Рейчел, я вскинула голову.

Наблюдая за сумасшедшей парочкой – вопящим на все кафе «Спасите!» геем и рыжей бестией, которая в ответ кричала ему: «Прибью, если поймаю!» – она мило и задумчиво улыбалась. Густая, темная челка почти полностью скрывала серые глаза, но я смогла заметить в них странную тоску. Рейчел была нашей с Джессикой ровесницей. Мы познакомились с ней этим утром, когда Макс объявил, что принял ее на работу, но уже успели сдружиться. Она казалась хорошей.

– Пожалуй, – хрипло усмехнувшись, я поймала взглядом Джесс, которая вцепилась в руках Тео и потянула его на себя, останавливая.

Их беготня прекратилась. Джесс обвила шею парня рукой и, нагнув его, стала усиленно трепать светлую макушку. Тео бормотал ругательства, а подруга оскалилась в победоносной улыбке. Порой эта обаятельная, хрупкая девушка могла не на шутку напугать меня.

Уставшие, ребята в скором времени обосновались у стойки, и Рейчел радушно предложила принять заказы, а они пусть отдохнут после «разминки». Нет, эта девушка слишком великодушна. Я уверена, что через некоторое время она будет вынуждена вычеркнуть из черт своего характера вежливость, потому что мы… то есть, конечно же, они сядут ей на шею, воспользуются добротой ее души.

– Эй, Тео, – позвала его Джесс.

Он тут же отпрыгнул в сторону.

– Уйди, монстр, – его голос слабо дрожал.

Ухмыльнувшись, Джессика хлопнула его по плечу и притянула к себе.

– Я тут заглянула на твою страничку в твиттере, – начала было она, и ее хитрые глаза взметнулись на меня. – Почему не сказал, что начал встречаться с кем-то?

Что? Вау.

Скрестив руки на груди, я уставилась на Тео, который к моему огромному удивлению залился краской.

– Ну… эээ… как бы… Мы не то, что бы встречаемся… – залепетал он и стал рассматривать свои ногти.

– Да брось, – «дружелюбно» ударив его по спине, воскликнула Джессика. – Вы делаете взаимный ретвит каждого поста и обмениваетесь милыми словечками, смайликами. Думаю, это любовь, приятель. И к тому же, – она вновь посмотрела на меня, подняв вверх указательный палец в знак того, что у нее есть очень важная информация, – этот блондин очень, очень привлекательный. Я бы сказала, что-то среднее между Бекхэмом и Эштоном Катчером. Только плюс к этому он молодой. Сколько ему?

Тео низко опустил глаза. Его щеки стали пунцовыми. Это верный признак того, что он влюблен.

Я сама не заметила, как растянулась в широкой улыбке.

– Двадцать четыре, – негромко отозвался наш друг.

– Замечательный возраст, – одобрила Джессика.

Я пыталась воссоздать образ избранника Тео, но что-то не очень получалось. Но я безоговорочно верила вкусу Джесс. Если она говорит, что он красавчик, значит, так оно и есть.

– Итак, – многозначительно протянула подруга. – У вас уже было? – она заиграла бровями, буравя почти сгоревшего от смущения Тео, который сжался в ее щедрых объятиях.

Я подавилась слюной от очевидной прямолинейности Джессики.

– Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, – пробурчал он, проделывая взглядом дыру в пространстве перед собой.

– Не скромничай, – Джесс закатила глаза, убрав руку с плеч Тео. – Мы же подружки.

– Иди ты.

Она рассмеялась.

– Ладно. Давай серьезно. Ты такой милашка, когда скромничаешь.

– Это серьезно, по-твоему?! – прошипел Тео, нервно заерзав на стуле.

– Так необычно видеть тебя таким… таким… – Джессика пыталась подобрать слова, но в итоге вздохнула. – Короче, ты втюрился, верно?

Тео ответил тяжелыми молчанием.

– И без слов понятно, что это так, – склонив голову вбок, она тепло улыбнулась. – Я рада за тебя и Томаса.

Значит, его зовут Томас.

Тео и Томас.

Их разговор пробудил во мне огромное желание увидеть этого молодого гибрида Бекхэма и Катчера.

– А почему ты не уверен в ваших отношениях? – Джессика развернулась в его сторону, опершись локтем о стойку. – Судя по вашим милым перепискам, не должно быть место сомнениям.

– Ну… это сложно объяснить, – приглушенно пробубнил Тео, ковыряясь в ногтях. Он намеренно не поднимал голову, чтобы не встретиться с пытливым взглядом Джесс, которая собиралась вывести его на чистую воду, вывернуть наизнанку, вытрясти душу…

– А ты попробуй. Мы с Наоми выслушаем и постараемся помочь.

Я кивнула, хотя ни он, ни она, не увидели этого.

– К сожалению, вы не поможете. Дело в том, что родители Томаса, как бы сказать, не одобряют выбор ориентации сына, – с робкой неуверенностью пояснил Тео. – И все бы ничего, но… его отец запрещает нам увидеться. Томас живет в Калифорнии.

Ого.

– Вы как Ромео и Джульетта, – горько прокомментировала Джессика.

– Типа того, – вяло ухмыльнувшись, сказал Тео.

– Но Томас – взрослый, самостоятельный парень. Какого черта идет на поводу у своего старика? – придя в неслыханное возмущение, задалась вопросом подруга, разгорячено взмахнув руками.

– Он влиятельный человек, – только и ответил Тео и вновь паник.

– Все равно не понимаю. Пусть Томас сбежит.

– Куда?

– Да неважно!

– Я… – заикнулся Тео, но что-то заставило его остановиться.

– Что? – Джесс, естественно, собиралась вытянуть из него то, что он собрался утаить от нее.

Нерешительность застыла на его погрустневшем лице.

– Я звал его к себе, но Томас отказался. Сказал, что ему нужно о многом подумать. Но он хочет продолжить общаться со мной. И безумно желает встретиться, – наконец, алые губы, обведенные прозрачной, гигиенической помадой, медленно и неприхотливо расплылись в легкой, мечтательной улыбке.

– То есть, ваше общение ограничивается твиттером? – поинтересовалась я с досадой.

– И телефонными звонками, – подтвердил Тео. – А еще скайпом.

– Любовь на расстоянии, – томно вздохнула Джессика, с сочувствием глядя на него. – Это романтично только в книгах.

– Чертовски верно, – не стал отрицать он. – Но я… – мы с Джесс затаили дыхание, когда он поднял голову и разом захватил наши лица одним сверкающим взглядом. – Я действительно влюблен.

Боже, как это мило!

Застонав и скорчив радостное лицо, Джессика крепко прижала к своей груди завитавшего в облаках Тео.

– Ты моя очаровашка! – запищала она. – Я так рада за тебя! И пусть вы с Томасом сейчас не вместе, я уверена, у вас все получится!

– Спа… спасибо, Джесс, – хрипя и кряхтя, отозвался Тео, пытаясь вывернуться из нерушимых объятий. – Кажется, я задыхаюсь.

Мы увлеклись столь милой беседой, и никто из нас не подумал о Рейчел, которая, словно метеор, металась от одного столика к другому, стараясь записать заказы до тех пор, пока клиенты не потеряют терпение. Заметив несчастную, запыхавшуюся брюнетку, я почувствовала вину и сказала ребятам, все еще обнимающимся, что пора браться за работу.

А заказы все поступали и поступали…

Им не было конца и края.

«Почему именно сегодня так много клиентов?» подумала я, хныкая про себя.

Весь день я то и делала, что ошибалась. Заказали клубничный смузи – я принесла банановый, именно на который, как оказалось, у девушки аллергия. Или вместо двух черничных пирожных поставила за десятый столик к дамочке яблочный чизкейк, который должна была отнести мужчине, пришедшему с маленьким мальчиком, в свою очередь ни разу не оторвавшим глаз от экрана планшета за все время пребывания в «Голд».

Ближе к вечеру я едва различала лица тех, кто присутствовал в кафе. Одни уходили, другие наплывали огромной волной, стирая в порошок мое терпение. Я была изведена, и морально и физически. Хоть внешне невозможно было отличить мое состояние от завсегдашнего, я была на взводе. Мне казалось, что если еще хоть раз услышу еще одну жалобу, то точно сорвусь и выскажу одному крайне придирчивому юноше, страдающему снобизмом, все, что думаю о нем в самой нелестной форме, и абсолютно не стесняясь в высказываниях.

Я думала о маме. Волновалась, все ли с ней в порядке, ведь, несмотря на мои попытки убедить ее остаться дома хотя бы еще на один день, она твердо решила отправиться на работу. Я звонила ей во время каждого перерыва и спрашивала, как она чувствует себя. Мама смеялась и отвечала, что с ней все в порядке, однако ее уставший голос говорил об обратном.

От окончательного эмоционального разрушения спасала мысль о скорой встрече с Заком. Он обещал забрать меня и отвести куда-нибудь развеяться. Поначалу я отказывалась, считая своим долгом сразу же ехать домой после смены и ухаживать за беременной матерью. Но потом подумала, что парочка часов ничего не изменит. Я действительно устала. Очень сильно. Да и с Заком не виделась почти два дня.

Едва передвигая ногами, я двигалась от седьмого столика с подносом и грязной посудой на нем в руках. Зазевав, не увидела перед собой неожиданно всплывшую фигуру, поэтому не смогла уклониться от прямого столкновения наших тел.

– Ой. Прости, Наоми, – услышав знакомый голос, подняла голову.

Блейк сверкнул виноватой улыбкой и нагнулся, чтобы помочь собрать все то, что вывалилось из моих рук вместе с подносом.

– А, Блейк… – равнодушно протянула я.

– Спишь на ходу, – бодро заметил он.

– Да-а…

Когда грязная посуда вновь была собрана в кучу, Блейк так же любезно придержал меня за локоть, поднимая, хотя я была в состоянии сделать это самостоятельно.

– Как жизнь? – спросил на удивление живым голосом.

Как-то странно.

Кажется, у него хорошее, даже отличное настроение… чего совершенно не скажешь обо мне.

– Нормально, – слабо пожав плечами, отозвалась я. – А у тебя?

– Хорошо, – его улыбка стала шире, и лишь на миг я залюбовалась ее ослепительностью.

Нет. Это не значило, что во мне вспыхнула симпатия к нему. Просто я никогда не видела Блейка таким… счастливым. Именно. Он выглядел счастливым, будто осуществилась его давняя мечта.

И мне захотелось улыбнуться в ответ, потому что я была рада, что существует что-то в этом мире, сумевшее пробудить радость в таком скрытном человеке, как Блейк Бенджамин.

– Отлично, – не зная, что на это сказать, произнесла я, подняв один уголок губ.

– Ну ладно. Мне пора, – опомнившись, Блейк мягко потрепал меня по плечу и энергично понесся в сторону выхода, чуть не сбив с ног еще одну посетительницу, встретившись с ней у дверей. – Пока, Наоми!

– Пока…

Блейк не услышал мое кислое бормотание, так как уже мчался со всех ног от кафе в неизвестном направлении. Интересно, куда он так спешит? Да еще и рабочий день не подошел к концу, а Макс отпустил его…

Еще раз улыбчиво хмыкнув себе под нос, я продолжила свое путешествие от столика до кухни, но оказалась остановленной Джессикой у барной стойки, за которой она болтала с Тео. Снова. Эти двое не могли оторваться друг друга за сегодняшний день. Джессика с поразительной настойчивостью расспрашивала Тео о Томасе.

– Эй, сегодня Блейк какой-то подозрительно счастливый, – обратилась ко мне Джессика. – Ты тоже заметила?

– Это сложно пропустить мимо внимания, учитывая, что он почти всегда… нет, точнее, всегда ходит с выражением: «Кто-нибудь, пристрелите меня скорее», – безжалостно подметил Тео, равнодушно вырисовывая пальцем узоры на поверхности стойки.

Мы с Джесс перекинулись взглядами: «Ооо» и уставились на парня в легком шоке.

– А где же: «Ах, какая же сладкая у Блейка улыбка», или: «Ах, Блейк, ты такой сексуальный, когда не пытаешься строить из себя недоступного парня»? – начала поддразнивать Джессика.

Тео совершенно спокойно отреагировал на подкол в свой адрес.

– Это в прошлом, – ровным тоном просветил нас. – Я же сказал, что влюблен в Томаса. Но… погодите-ка… – внезапно его глаза расширились от ужаса. – Это что же получается?

– Что? – тут же спохватилась Джесс.

– Я…

– Да говори уже!

– Я должен бросить его? – этот вопрос улетел в пустоту, как и виноватый взор Тео.

– Да кого же? – Джессика выходила из себя.

– Блейка, – хлопая ресницами, промолвил он.

– Ч-что? – бровь подруги стала нервно подергиваться.

Я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться во всех голос.

– Ну, я ведь теперь с Томасом, а Блейк… – до меня донесся виноватый вздох Тео. – Никогда не думал, что мне придется это сделать… Бросить его. А ведь он действительно мне нравился, – задумчиво уставившись на кофе-машину, Тео подпер щеку ладонью и озадаченно нахмурился. – Это ведь так жестоко с моей стороны.

Бедная Джессика пребывала в полнейшем недоумении.

– Мне так жаль, что придется разбить Блейку сердце, – пробормотал Тео с горькой миной на лице.

Отпустив закипающий в ее изумрудных глазах гнев, подруга звонко расхохоталась.

– Но ты не разобьешь ему сердце, приятель. Блейк не влюблен в тебя.

Тео окинул ее злым взглядом.

– Ты мне даже помечтать спокойно не даешь.

Мои друзья – они такие чудные. Но я люблю их. Без своей безбашенности, иногда странного юмора и легкой чокнутости они не являлись бы теми, к кому так трепетно относится мое сердце. Не будь они собой, этот мир был бы совершенно иным. И я была бы другой.

В груди невероятно потеплело от размышлений, которыми я забила свою голову.

– А ты что думаешь, Наоми?

Я опомнилась и легко встряхнула волосами, когда услышала вопрос Джессики, адресованный мне.

Что я пропустила?

– Да, – решив не уточнять, в чем дело, качнула подбородком, поддерживая ее вопрос, проскользнувший мимо моих ушей.

Вдруг челюсть подруги отвисла едва ли не до пола.

– Серьезно?! – ее писк заставил меня подскочить, и я вновь едва не выронила поднос. – То есть, ты тоже считаешь, что я жирная? Вот уж не ожидала…

Не поняла.

Когда речь успела зайти о фигуре Джессики?

Растерянно захлопав ресницами, я открыла рот в беззвучной попытке оправдаться.

– Это был удар ниже пояса, – сердито насупившись и скрестив руки под грудью, Джессика резко отвернулась от моего недоуменного лица.

Тео корчился от приступа дикого смеха.

– П-прости, Джесс, – наконец, заговорила я. – По правде говоря, я прослушала, о чем вы говорили… Извини.

Джессика фыркнула.

– Вечно ты витаешь в облаках, когда речь заходит о таких серьезных вещах, как мой вес, – пробурчала она.

Я расслабленно улыбнулась и подошла к ней.

– Ты права. Спусти меня на землю. Разрешаю ударить.

Она в шоке уставилась на меня.

– Что ты несешь?!

Я рассмеялась над тем, как вытянулось ее лицо, и Джессика вздохнула.

– Ненавижу тебя, – пробормотала она смягчившимся голосом.

– И я тебя люблю.

ТРИДЦАТАЯ ГЛАВА

– Можно уже открывать глаза?

– Нет.

Вздох.

– Ладно. Сколько еще идти?

– Недолго. Просто не открывай глаза.

– Я и не открываю… Даже если бы открыла, то все равно ничего не увидела бы. Твои ладони мешают, – и, чтобы убедиться в своих словах, я прикоснулась к тыльной стороне рук Зака, прикрывающих верхнюю половину моего лица.

– Не хочу, чтобы ты увидела раньше времени, – просто пояснил он.

– Хмм.

– Тебе понравится, но не жди чего-то сверхъестественно романтичного, – предупредил заранее.

Я тихо ухмыльнулась.

– Надеюсь, то, что я увижу, оправдает карабканье в гору, – шутливо сказала я. Почему-то была уверена, что мне определенно понравится место, где мы окажемся. Черт, я буду безмерно рада свиданию даже в затюханом баре, пропитанном потом жирных, пьяных байкеров. Ведь Зак будет рядом. Мы будем вместе. А это главное.

– Это не гора, а холм, – поправил Зак, хватая меня за локоть, когда я, споткнувшись обо что-то, собиралась упасть. – Осторожнее.

Я замолчала. Попыталась представить, где мы могли оказаться. Последнее указание о нашем месторасположении была огромная вывеска с названием небольшой придорожной закусочной, у которой скопился годовой запас шума. А затем мы свернули с дороги, и Зак попросил меня закрыть глаза, как только внедорожник скрылся в тени плотно примкнувших друг к другу деревьев.

И вот с того момента я понятия не имела, куда мы движемся. Но ясно ощущала одно – наш путь пролегал в прямом смысле слова наверх. Мы определенно взбирались по наклонной местности.

У меня болели ноги, да и все тело, в прочем, но я старалась не жаловаться. Не хотела испортить свидание своим нытьем. Ведь Зак старался, буквально таща меня за собой, потому что я не могла передвигаться самостоятельно в связи с отсутствием способности видеть.

– Еще чуть-чуть, – сказал Зак.

Я вздрогнула, так как его голос прозвучал неожиданно близко к моему лицу. Почувствовав мое волнение, Зак усмехнулся с каким-то необъяснимым удовольствием и, наконец, убрал руку с моих глаз.

– Все. Пришли.

Так быстро?

Я медленно разлепила глаза и тут же зажмурила их. Что это? Почему так светло?

Потерпев несколько секунд, вновь попыталась увидеть хоть что-нибудь. Слепящий свет медленно рассеивался, и появлялся неясный, расплывчатый образ крохотных зданий. Прищурившись, я поняла, что они вовсе не крохотные. Это – небоскребы центра Индианаполиса. А крохотные они потому, что мы находимся далеко. Очень далеко. Настолько, что я разом обхватила взглядом весь огромный город. Мы находились на холме головокружительной высоты и взирали на столицу штата Индианы, которая казалась неестественно спокойной. Я ни разу не видела свой родной город таким тихим и таким… маленьким. Его накрыло полотном мерцающих, переливающихся огоньков, чье сияние было сравнимо со блеском звезд. А тех и след простыл на ночном небе, уходящем в неизведанную бесконечность и оберегающем наш крохотный мир от опасностей космоса, таящего в себе миллионы тайн.

Мы находились явно за чертой города. Будь в Индианаполисе такое замечательное место с воистину завораживающим зрелищем, то я бы непременно отыскала его, переворошив каждый скрытый от глаз жителей уголок. Я бы нашла и приходила бы сюда каждый вечер, сидела и наблюдала бы за тем, как чарующая ночь поглощает город, крепко укутывает в свои щедрые объятия и погружает в состояние умиротворения.

Я бы ни за что не ушла отсюда.

Чувство, появившееся крохотным отголоском в душе и моментально разросшееся по всему телу, проникшее вглубь сознания, напомнило мне вечер, когда Зак уговорил меня прокатиться на колесе обозрения. В тот момент, когда мы достигли пик допустимой высоты, я испытывала похожий восторг и свободу.

Сейчас у меня словно убрали землю из-под ног. И я парила. Зависла в воздухе и восхищенно вглядывалась в едва уловимое движение автомобилей.

– Ну, как? Нравится? – мою талию обвили сильные руки и прижали к теплой груди.

Все еще не в силах отвести взгляда от завораживающих, гипнотизирующих огней, я кивнула.

– Ничего сверхъестественно романтичного, говоришь? – с трудом сумела выдавить это из себя. Не хотелось говорить – только стоять и смотреть вперед.

– Даже не спрашивай, как я нашел это место, – зарывшись носом в моих волосах, пробормотал Зак, крепче прижимая к себе.

– А если все-таки спрошу? – я откинула голову ему на плечо.

– Тогда я отвечу, что в самый неподходящий момент у меня вырубился мобильник. Было темно и тихо. Пришлось подняться сюда, чтобы поймать связь и дозвониться Джейсону. Тогда меня будто прошибло насквозь каким-то странным чувством, когда я увидел, какой открывается вид на город, в котором мне придется начать все с начала, – издав глубокий вдох, Зак устроил подбородок на моей макушке. – Я просто замер, и время остановилось. Простоял, как дурак, черт знает сколько. Опомнился только тогда, когда услышал звонок.