Текст книги "Я люблю тебя, Зак Роджерс (СИ)"

Автор книги: Anna Milton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

– Спасибо, Зак, – поблагодарила бабушка, собирая со стола тарелки. – Надеюсь, ты не остался голодным, потому что еще никто не покидал этот дом с пустым желудком.

Я все еще ковырялась в своей тарелке и почти ничего не съела. Присутствие рядом бывшего парня немного напрягало.

– Я не помню, когда в последний раз столько ел, – улыбнулся Зак, откинувшись на спинку стула.

Я тут же соскочила со своего места.

– Давай, помогу, – предложила бабуле и забрала пустую тарелку у дедушки, который смотрел на Зака.

– Так вы дружите? – его глаза немного сузились. Возможно, он пытался быть серьезным. Но дедушка самый добрый человек из всех, кого я знаю.

Ну вот. Началось…

Я решила промолчать и дать ответить Заку.

– Дорогой, прошу, выразись яснее, – сказала бабушка. – Сейчас дружба между парнем и девушкой может означать: «Ты мой кореш, но и спать с тобой прикольно», – она рукой сделала жест «йоу», и дедушка рассмеялся.

Я сконфуженно поджала губы и микроскопически покачала головой. Увидела краем глаза веселую улыбку на лице Зака.

– Я даже не хочу знать, откуда тебе известны такие слова, – пробормотала я, собираясь как можно скорее ускользнуть на кухню.

Бабуля звонко рассмеялась и похлопала меня по спине.

– Я просто стараюсь не отставать от мира и быть в теме, детка, – сказала она.

Я вздохнула и снисходительно улыбнулась ей.

– К твоему сведению, ба, слово «кореш» уже никто не говорит.

– Да? – удивилась она. – Спасибо, я учту.

– Надеюсь.

– И все же, – вернулся к главному дедушка. Он взял со стола стакан с соком и сделал глоток. – Вы дружите и… спите, – дедушка поперхнулся, ему было неловко. Тогда зачем говорить об этом? – Или просто…

– Мы просто друзья, – не выдержала и сказала я. Мои щеки пылали. – А теперь, пожалуйста, хватит об этом.

Дедушка поднял голову, чтобы взглянуть на меня. Один уголок его губ дрогнул, изобразив кривую улыбку.

– Заметано, внучка, – выставил руки в сдающемся жесте.

– Спасибо, – я кивнула ему и поплелась на кухню.

Во время мытья посуды бабушка пыталась вытащить из меня хоть какую-нибудь информацию о моих отношениях с Заком, но я ясно дала ей понять, что в это ей лезть не нужно. Она не стала спорить и переключилась на тему моих родителей. Я сказала ей, что мы поговорим об этом завтра, так как все, о чем я могу думать, лишь о том, как бы поскорее завалиться спать.

Я возвращалась в просторную гостиную с мыслями о скором сне и улыбкой на лице. Поздний ужин остался позади, и Заку пора уезжать. Это дико, но глубоко в душе я почувствовала грусть.

– Маргарет, ты не поверишь! – воскликнул дедушка, когда увидел нас.

– Если ты и дальше будет так кричать, то меня хватит удар, – пробормотала бабуля, подойдя к нему. – Что случилось?

– Этот парень, – он положил руку на плечо Зака, который стоял слева от него, – только что спас мне жизнь.

– Правда? – брови бабули изумленно приподнялись. – Интересно, – она скрестила руки, ожидая пояснения.

Да, и мне было интересно, что же такого фантастического сделал Зак Роджерс.

– Он сказал, что сможет достать карбюратор для «Плимута».

– На самом деле? – бабушка удивилась сильнее.

– Да, – отозвался Зак, несколько смущенно улыбнувшись. – Я как раз занимаюсь поиском и подбором деталей для автомобилей.

О. тогда все ясно. Зак действительно спас моему дедушке жизнь, потому что он дорожил своим ржавым, старым «Плимутом» шестьдесят седьмого года выпуска. На протяжении последних десяти лет дедушка упорно искал некоторые детали для починки автомобиля, и для того, чтобы заставить «Плимут» прийти в действие, ему не хватало карбюратора.

Если Зак достанет эту деталь, то покорит и дедушку.

– Но мне необходимо взглянуть на машину, – предупредил Зак.

– Так пойдем прямо сейчас! – дедушка чуть ли не ринулся к выходу.

Это все, конечно, мега круто, но…

– Ему пора уезжать, – напомнила я.

На меня уставилось три пары глаз.

– Да что ты так рвешься выпроводить своего друга за дверь? – спросила бабушка, нахмурившись. – Это не вежливо, во-первых. А во-вторых, раз уж Зак здесь, и если он в состоянии помочь починить машину, – она подошла к нему и потрепала по руке, – то вряд ли Нил отпустит его.

– Да, – охотно поддержал дедушка. – Зак, пойдем со мной, – он буквально потащил его за собой.

– Но…

Мне не дали сказать.

– Знаете, – громко сказала бабушка. – Думаю, Зак может остаться у нас на ночь. Что скажете? – не дождавшись ответа, она продолжила. – Он поможет дедушке, и завтра вы вместе вернетесь в Индианаполис, – последние слова были обращены мне.

В гостиной повисла гробовая тишина. Зак даже не думал попытаться включить свою вежливость и отказаться от этой безумной идеи.

Что об этом думала я?

Черт.

Я думала, что бабушка сошла с ума. Как и дедушка, потому что он тоже был не против того, чтобы Зак переночевал в этом доме.

– Вот и чудненько! – я не успела собраться с мыслями. Бабушка все решила за меня прежде, чем я открыла рот. – Зак, ты остаешься у нас, – ее довольный взгляд устремился на него, он в свою очередь смотрел на меня с крошечной виной в глазах. – Наоми, – бабуля повернулась ко мне лицом. – Покажи ему гостевую спальню.

– Нет. Сначала «Плимут», – вмешался дедушка.

Зак улыбнулся и кивнул ему.

– Если он остается, вам нет смысла торопиться. Дай мальчику отдохнуть, – возразила бабушка.

Мне казалось, что они готовы были разорвать Зака.

Но… никто не хотел услышать мое мнение? Ладно. Хотя бы сделать вид, что им интересен мой ответ?

– Ничего, Маргарет, – мягко произнес Зак. – Я сам хочу взглянуть на «Плимут».

– Слышала? – победно улыбнулся дедушка. – Ладно. Пойдем, сынок.

Взяв его за локоть, вывел на улицу.

Перед тем, как исчезнуть за дверью, Зак послал мне сверкающий загадочный взгляд.

ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Я давно не делала чего-то подобного. В последний раз – когда мне было пятнадцать. Я просто не видела иного выхода. Та вечеринка была очень важна для меня, и единственным способом попасть на нее было, удрав из дома через окно своей комнаты.

Сейчас я не собиралась ни на какую вечеринку, но необходимость покинуть дом глубокой ночью росла в геометрической прогрессии.

Я перекинула одну ногу через окно и собиралась сделать то же самое со второй.

– Привет.

Резко повернула голову вправо, когда услышала голос Зака.

Он выглядывал из окна соседней комнаты, которую ему выделила моя бабушка, и с веселой улыбкой смотрел на меня. Я прекратила свои действия, так как не ожидала, что Зак не будет спать в три часа ночи.

– Что ты делаешь? – спросила, так как не знала, что еще сказать.

Он пожал плечами. Кстати, на нем не было рубашки. Но густая темнота скрывала его прекрасное тело от меня.

– Смотрю на тебя, – ответил Зак.

Я почувствовала себя неловко, так как была застигнута им врасплох.

Неуверенно отвернулась и уставилась на свою комнату.

– Почему не спишь? – тихо сглотнула, пытаясь не нервничать.

– Ты пытаешься сбежать слишком громко, – глухо ухмыльнулся Зак.

Я бросила ему холодный взгляд.

– Я не пытаюсь сбежать.

Глянула вниз, оценивая свои дальнейшие действия. Пальцы, которыми я цеплялась за оконную раму, отекли.

– Тогда что ты делаешь? – поинтересовался Зак.

Его голос отвлекал меня.

– Хочу прогуляться, – пробормотала, медленно опускаясь и ища ногой опору.

– Цивилизованные люди выходят через дверь, – сообщил Зак.

– Ага, – схватилась за выпирающую железяку в стене и почти повисла на ней.

На самом деле, это просто старая привычка – лезть через окно. В детстве я всегда так делала, когда была здесь. Я любила выбираться ночью и идти к озеру, путь к которому лежал через кукурузное поле прямо за этим домом. И я не могла выходить через дверь, так как меня услышали бы. Поначалу было страшно, потому что каждый раз я вспоминала книгу «Дети кукурузы» Стивена Кинга, и мне казалось, что обязательно кто-нибудь выскочит и прикончит меня.

На самом деле, кукурузные поля – жуть. Одни круги якобы оставленные инопланетянами чего стоят. Я в это не верю, но все же… А еще есть пугало, но в темноте оно выглядит куда симпатичнее, чем при свете дня. Птицы его боятся, а я нет.

Мне было важно спрыгнуть и не приземлиться на задницу. Зак все еще наблюдал за мной. Волнение заставляло мое сердце биться с удвоенной скоростью.

– Ты не боишься? – громким шепотом спросил он, половиной тела перекинувшись через окно.

Я смотрела вниз, болтая ногами.

Сейчас прыгну.

Закрыла глаза и расцепила руки.

Легкая волна боли прошлась по телу, когда я встала двумя ногами на землю. Задержала дыхание на мгновение, вслушиваясь в шум в своей голове. Медленно подняла веки, и какое-то время все плыло перед глазами.

Самодовольно улыбнувшись, запрокинула голову, чтобы ответить Заку.

– Чего мне бояться? – ответила вопросом на вопрос.

Он долго смотрел на меня, а затем неожиданно скрылся в окне. Я стояла почти минуту, ожидая, что он выглянет, но этого так и не произошло. Отлично.

Развернувшись, я переместила взгляд на мрачное поле, которое казалось бесконечным. Издав протяжный, судорожный вздох, обняла себя руками, так как было прохладно, и направилась к неисчисляемым рядам кукурузы.

Я остановилась, когда услышала за своей спиной странные звуки. Обернувшись, сильно удивилась, заметив Зака, отряхивающего шорты. Подняв голову, он махнул мне рукой и легким бегом пересек расстояние между нами.

– Почему ты идешь за мной?

– А почему я не могу идти за тобой?

Я фыркнула, пытаясь скрыть нервозность за непринужденным раздражением.

– Ты согласилась, – сказал он звучным, карамельным голосом.

– О чем ты?

– Ты согласилась стать друзьями, – пояснил с легкой улыбкой.

Я отвернулась и сделала несколько шагов к полю.

– Что-то не припоминаю этого, – пробормотала, чувствуя на себе пристальный взгляд небесных глаз.

– Ты сказала своим родным, что я твой друг.

– Ах, это, – с театральной легкомысленностью произнесла я. – Просто пришлось к слову.

– Я тебе не верю, – заявил он.

– Мне все равно. Но у меня действительно не было выбора, поэтому пришлось сказать, что мы дружим.

Да и то бабушка весь вечер кидала на меня взгляды а-ля: «Я знаю, что тебя с этим парнем что-то связывает, и это далеко не дружба».

Зак отставал на несколько шагов, но он без особых усилий нагнал меня и сравнялся. Мы шли в ногу, и я чувствовала на себе его мерцающий, любопытный взгляд. Игнорировать его голубые глаза, вызывающие ураган эмоций, было делом не из легких. Я впускала в свою голову лишние мысли, чтобы отвлечь себя ими и не думать о том, что Зак непрерывно смотрит на меня вот уже несколько минут.

– Только после дам, – сказал он, когда мы остановились у начала поля.

Я закатила глаза и протиснулась между рядами кукурузы. Войдя вглубь, я пробиралась дальше, работая руками, чтобы облегчить свой путь к озеру. Мне нравилось бывать там. Сидеть на берегу и наблюдать, как луна бросает свет на поверхность воды, превращая это обычное явление во что-то поистине волшебное и таинственное.

– Ты можешь идти медленнее, – будто издалека донесся до меня голос Зака.

Я остановилась и поняла, что оставила его далеко позади себя. Черт. Я даже не заметила, как углубилась в свои мысли и потеряла связь с реальностью.

Я вертелась вокруг своей оси, выглядывая Зака. Будет… плохо, если он заблудится. Это поле я знала наизусть, а вот Зак понятия не имел, что и где находится.

– Где ты? – крикнула я, продолжая осматриваться.

– Здесь, – слева послышался громкий вздох.

Зак, тяжело дыша, взглянул на меня испуганными глазами.

– Я чуть не потерял тебя, – сказал он, приводя дыхание в норму.

Мое сердце тревожно екнуло в груди. Я тоже испугалась.

– Иди медленнее, ладно? – попросил Зак.

– Не надо было вообще увязываться за мной, – проговорила уклончиво и, убедившись, что с ним все в порядке, пошла дальше.

Он продолжил преследовать меня. Я старалась идти тише, чтобы слышать шаги Зака.

– Я не мог не идти за тобой, – запоздало отозвался он.

– Почему?

– Вдруг, с тобой что-нибудь случится? И рядом не будет никого, кто мог бы спасти тебя.

Я прикусила щеку изнутри, сдерживая улыбку.

– Похоже, если на нас нападут кукурузные дети, или пугало, то спасать придется тебя, потому что я знаю, как с ними справиться.

Спасибо кинематографу.

Зак громко усмехнулся.

– Кукурузные дети? Черт. Бояться стоит психов, прячущихся в полях вроде этого.

– Здесь нет психов.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю.

– Ну, для меня твоего «просто знаю» недостаточно, чтобы быть уверенным в нашей безопасности.

– Не знала, что ты такой трусливый, – улыбнулась я.

– Ты называешь трусливостью боязнь преступников?

Я покачала головой и не ответила.

Несколько минут мы шли в тишине.

– Куда ты бежишь? – простонал Зак, вновь отстав от меня.

Я закатила глаза и резко затормозила.

– Может, тебе лучше вернуться обратно? – уточнила, вскинув руками.

Зак посмотрел себе за спину, затем на меня.

– Ну уж нет. Один я точно не вернусь.

Я звонко смеялась. Надо же, такой взрослый и… большой, а боится прогулки по кукурузному полю глубокой ночью.

– Это не смешно, Наоми, – констатировал Зак.

– Тогда почему ты улыбаешься? – вздохнула я.

– Потому что мне нравится твой смех, – серьезно ответил он, сделав шаг в мою сторону.

Я автоматически отступила назад, и, увидев это, Зак больше не пытался приблизиться ко мне. Не самая лучшая идея находиться рядом с ним, среди возвышающейся кукурузы, где мы абсолютно одни, и никто бы не сумел сдержать меня, если бы мои чувства вышли из-под контроля.

Прочистив горло, я сказала:

– Иди вперед. Я буду подгонять тебя, чтобы ты не отставал больше.

Зак расслабленно выдохнул и кивнул.

– В ту сторону, – я указала на северо-восток.

– Понял.

Это было отличной возможностью наблюдать за ним и быть уверенной в том, что меня не поймают за поличным. Мой взгляд медленно скользил от светлого затылка к шее, широким плечам. Внутри все переворачивалось от возбуждения, когда мышцы на его спине периодически напрягались. Это выглядело очень сексуально, и я до боли сжимала кулаки, сдерживая себя от желания дотронуться до его кожи и почувствовать твердость его тела под своими пальцами.

– Не пялься на мой зад, – шутливо сказал Зак.

Я тут же подняла глаза от самой интересной части его тела к лопаткам. Могла предположить, что сейчас он улыбался, широко и самодовольно.

– Я и не собиралась, – пробурчала негромко.

Зак ухмыльнулся и обернулся через плечо.

– Ага. Так я тебе и пове…

Он споткнулся. А затем, смешно расправив руки, полетел вперед. Я не обладала высокой сноровкой и ловкостью, поэтому каким-то невероятным образом потеряла чувство равновесия и упала вслед за ним.

Нет.

Черт.

Я упала прямо на Зака.

Стукнулась подбородком об его правую лопатку и распласталась на крепкой мужской спине.

– Вот же… ты не ушиблась? – спросил Зак.

Он сумел молниеносно перевернуться подо мной, и теперь мы уставились друг на друга, не в силах отвести взгляд. Мои широко распахнутые от растерянности глаза потерялись в бездонной синеве его глаз. В огромных зрачках отражалась луна, и она казалась невероятно близкой, что стоило только протянуть руку, и вот ночное светило окажется в твоих руках.

С оцепенением Зак смотрел на меня, и я гадала, о чем он думал, вглядываясь в мои глаза. Он был красив. Просто чертовски. В моей груди больно кольнуло, когда вместе с воспоминаниями о прошлом лете пришла безмолвная лихорадочная тоска, удушающим жаром пронесшейся по телу, затронув все струны души.

Я лежала на нем непозволительно долго, и уже давным-давно должна была встать. Но мы не шевелились, будто каждый из нас боялся того момента, когда эта идеальная тишина могла рухнуть.

Я вздрогнула, когда Зак приблизил руку к моему лицу и заправил за ухо выбившуюся прядь волос. На его губах расцвела умиротворенная улыбка, и мне захотелось прикоснуться к ним.

Я хотела поцеловать этого парня.

– У меня чешется живот, – полушепотом произнес Зак, продолжая испытывать меня неподвижным взглядом.

И усмехнулся.

У него чешется живот.

Наши лица находятся в нескольких дюймах, и с момента, когда я увидела его после десяти месяцев разлуки, мы впервые были так близки к поцелую.

А у него зачесался живот.

Я начала смеяться. Опустив голову, уткнулась лбом в плечо Зака.

Мы действительно близко друг к другу, и я не ощущала тяжести в груди. Я не чувствовала, что в этом было что-то неправильное. Наоборот. Мне показалось, что именно так и должно быть: я и он в этом богом забытом поле, мы лежим на земле среди кукурузы и смеемся, как ненормальные.

Сейчас нахождение Зака поблизости в какой-то мере успокаивало меня.

Уже можно утверждать, что я схожу с ума?

Слезла с него, перекатившись на спину, и уставилась на недосягаемое черное небо, усыпанное яркими звездами.

– Они потрясающие, верно? – едва слышно вопросил Зак, глядя вверх.

– Угу, – промямлила я, завороженная красотой ночи.

– В детстве я думал, что после смерти люди становятся звездами. Именно это я считал раем. Вечно мерцать в невиданных просторах космоса, дарить людям надежду и радость, потому что для меня звезды всегда были чем-то большим, чем просто… звезды. Я даже хотел стать астрономом, чтобы изучать их.

Я издала слабый смешок.

– Это даже представить трудно.

Зак хрипло рассмеялся, сложив руки на груди.

– Но потом мама сказала мне, что звезды – это всего лишь звезды, – улыбка померкла на его лице, ушла из низкого голоса. – И они не вечны. И что вселенная не является раем. Его вообще не существует. Как и Бога. Но вселенная живая, и она все чувствует. И ей больно, когда звезды умирают. Больно так, как людям, теряющим своих близких. Возможно, ее боль в тысячи, миллиарды раз сильнее, ведь она безгранична, и звезд так много…

В этом определенно был смысл.

Тоскливо вздохнув, Зак приподнялся на локтях и взглянул на меня.

– Пойдем?

Он поднялся с земли и протянул мне руку. Я медленно перевела задумчивый взгляд с неба и встала на ноги без его помощи.

– Пойдем, – согласилась глухо и медленно поплелась в сторону озера.

Пройдено больше половины пути. Осталось немного.

– Постой.

Зак взял меня за руку. Без предупреждения.

Я вздрогнула и раскрыла губы, пытаясь вдохнуть воздух.

Непоколебимая уверенность в том, что я более-менее контролирую ситуацию, раскрошилась за считанные мгновения.

– Не надо, – попросила я, закрыв глаза.

– Почему?

Издала судорожный вздох, но рукой так и не шевельнула.

– Потому что… не надо, – у меня недостаточно сил отвести глаза.

Крошечная улыбка, от которой повеяло теплотой, озарила его лицо.

– Ты не можешь ответить, значит, не уверена. А если не уверена, то я могу это сделать, – как бы в подтверждение его пальцы крепче сжали мою ладонь, которая в один миг стала влажной. – В этом невинном жесте нет ничего такого, что могло бы вызвать у тебя разочарование, Наоми.

Для меня это не было невинным жестом. Для меня это было нечто большим. Нечто значимым.

– Я не разочарована, – с трудом произнесла, пытаясь сохранить свое дыхание ровным.

– Твои глаза выдают тебя. Твой голос.

– Ты не знаешь этого.

– Знаю.

Я громко выдохнула.

– Я не разочарована, ясно? Мне просто неприятно.

Очередная ложь.

– Но, тем не менее, ты не убираешь свою руку, – с поразительным спокойствием заметил он. – Поэтому не думаю, будто тебе неприятно из-за того, что я держу тебя за руку.

Зак воздушно коснулся костяшек моих пальцев.

– Чего ты хочешь? – спросила бессильно.

– Чтобы ты вела меня вперед, – вкрадчиво отозвался он. – Я уверен, что потеряюсь, если ты отпустишь мою руку.

В его словах присутствовал иной подтекст, но я не хотела концентрировать на этом внимание.

Аквамариновые глаза, устремленные на меня, принуждали к безропотности, и мой неукротимый нрав уступал чувствам и желанию сжимать ладонь Зака. Его теплая кожа казалась мне горячей, но я предполагала, что пылаю как раз таки я, а не он. Зак выглядел спокойно. Он смотрел на меня сверху вниз, и в его взгляде читалась стальная уверенность в том, что я не откажусь и буду держать его за руку столько, сколько потребуется.

Он контролировал меня. И теперь я понимала это.

А еще то, что так было всегда. Мне лишь казалось, что я могу вести нашу игру и лидировать в ней. На самом же деле все иначе. Зак всегда был сильнее меня. Он лишь позволил мне думать, что я способна играть с ним, а не наоборот.

– Ты жалел хоть раз о том, что бросил меня?

Почему-то мне показалось, что больше не представится момента лучше, чем этот, для того, чтобы задать этот вопрос.

Если он ответит «нет», я буду самой жалкой девушкой на свете.

Черт. Я уже жалкая, раз спросила об этом.

Мне следовало держать язык за зубами.

Я такая идиотка…

– Каждый день, – сказал он на выдохе.

Взметнув на него отчаянный взгляд, я хотела попросить его повторить эти слова.

– Я жалел об этом каждый раз, когда думал о тебе, – Зак сделал небольшой шаг ко мне, и на этот раз я не отступила. – А ты всегда в моих мыслях, Наоми.

Он поднял руку и неуверенно потянул ее к моей щеке. Его глаза беззвучно спрашивали разрешения дотронуться до меня, и так же безмолвно я дала ответ.

Закрыла глаза, когда холодные, дрожащие пальцы коснулись кожи на моем лице. Я вспыхнула и сделала глубокий вдох. Меня обдуло яростным жаром.

– Господи, как давно я хотел прикоснуться к тебе, – прошелестел Зак.

Я молчала, наслаждаясь тем, как его пальцы ласкали мою щеку. Я нуждалась в этом, и только получив, осознала, насколько сильным было это желание. Мне было страшно открыть глаза, потому что все происходящее могло отказаться не настоящим.

– Клянусь, я скучал, – прошептал он, выводя легкие узоры на моей коже. Это заставляло меня неистово дрожать. – Каждый. Чертов. День. Наоми.

Я сделала резкий вдох и задержала дыхание.

– Я хотел позвонить тебе, наверно, миллион раз. Сказать, что был идиотом, и чтобы ты вернулась. Ко мне. Я облажался, – его голос жалостливо надломился, и я посмотрела на него. Холод сковал мое сердце, когда глаза, которые я любила, наполнились необъятной грустью. – Я не достоин тебя, твоего прощения и доверия. Я согласен с тем, что ты презираешь меня и ненавидишь.

Мне хотелось остановить его и сказать, что я никогда не ненавидела его по-настоящему, лишь делала вид, что способна на это. Но я была полностью поглощена печальными глазами цвета лазурита, поэтому промолчала.

– Я ходячая неприятность, Наоми. Все, что окружает меня, рушится. Я сам все порчу, – его откровение на этом не закончилось. – Но я слишком эгоистичен, чтобы держаться от тебя подальше. Прости за то, что я не могу избегать тебя. Прости, что не могу уберечь от себя. Мне так жаль, – Зак сочувствующе скривил брови.

Вероятно, это было сном, потому что я не представляла себе такое развитие событий в реальной жизни.

Я не надеялась услышать подобные слова.

Я не надеялась, что когда-то буду так близка к тому, чтобы обнять Зака и сказать, что между нами все хорошо.

– Я бы сделал все, чтобы вернуть тебя, потому что, встретившись в кафе спустя столько месяцев, я понял, как сильно скучал. Я не думал, что ты будешь оказывать ТАКОЕ влияние на мое сердце.

Страдания в его голосе терзали мою душу.

– Ты можешь не верить мне сейчас, но я говорю правду.

Зак приблизился ко мне еще на несколько дюймов и наклонился вперед, чтобы лучше видеть мое лицо.

– Жизнь так коротка, Наоми. И я устал тратить ее на ложь и ненависть. Бездействуя, я ничего не добьюсь. Я останусь там, откуда начал, и дальше будет только хуже. Знаешь, все те чертовски болезненные процедуры, которые проходит мама, отнимают у нее силы, и порой она не может связать даже пару слов. Но она продолжает отравлять свой организм химией и дерьмовыми лекарствами, потому что хочет жить. Она борется и не опускает руки. И глядя на нее, я осознал, как важно сражаться за то, что нам дорого. Ты дорога мне, Наоми. И я хочу бороться за тебя.

Мое сердце перестало биться.

Что он сказал?

Я впала в оцепенение, и меня унесло в пучину головокружительных эмоций. От бешеного волнения, кружившего в воздухе, стало почти невозможно дышать. У меня задрожали коленки, и я изо всех сил старалась не упасть.

Безумно трогательные слова Зака и его проникновенный взгляд вызвали в моей душе нешуточные сомнения. С одной стороны мне хотелось надеть обратно свою броню и идти в бой, как я планировала изначально. Но голос влюбленного сердца твердил, что я должна дать Заку второй шанс. Возможно, это поможет не только ему, но и мне. Возможно, все будет хорошо.

Я решительно вдохнула прохладный воздух, обжегший горло, и встретилась с умоляющими голубыми глазами.

Он ждал ответа. Он ждал от меня хоть каких-либо слов.

И я собиралась дать ему то, в чем он нуждался. Что было необходимо и мне тоже.

Надежду.

– Так борись, – сказала с неожиданной твердостью. – Борись за меня.

ДВАДЦАТАЯ ГЛАВА

– Не верю, что ты опять снюхалась с Заком Роджерсом.

– Не верю, что ты уговорила меня отправиться за покупками, когда я валюсь с ног… И, постой, снюхалась? Ну спасибо, Джесс.

Она смерила меня прищуренным взглядом и позвала официантку.

После ужасной рабочей смены я вынуждена умирать от усталости, сидя за столиком во внутреннем дворике бистро под палящими лучами солнца знойным июльским днем вместо того, чтобы обняться с кондиционером в своем доме.

– Ты не могла поступить так, Наоми, – Джессика негодующе свела брови у переносицы. – Ты моя лучшая подруга. Ты не могла…

– Перестань повторять одно и то же, – я сморщила нос.

– А я буду, – заявила Джесс.

Я уступила спор и промолчала.

К нам подошла официантка, и Джессика заказала себе шоколадное мороженое. Я попросила холодной колы.

– Не надо было тебе рассказывать, – пробормотала, махая рукой перед лицом.

Давненько не было такой духоты.

– Шутишь? Тогда я бы точно прикончила тебя, – пригрозила Джессика.

Я ухмыльнулась.

– Не смейся, Наоми.

Я откинулась на спинку пластмассового белого стула и закрыла глаза. Зря это сделала. В сознании всплыли образы моей поездки к бабушке и дедушке в компании Зака. Картинки сменяли друг друга с немыслимой скоростью, словно кто-то переключал их вместо меня.

Оглядываясь в оставшиеся в прошлом выходные, я до сих пор не верила, что дала Заку надежду. В последний раз мы виделись с ним вчера вечером, когда он остановил свой внедорожник у моего дома и сказал: «Спасибо за эту поездку», но я догадывалась, то благодарил он меня не за это.

Через десять минут официантка принесла наш заказ, и я за считанные секунды осушила стакан с колой.

– Я бы скорее позволила бульдозеру переехать себя, чем дала бы Заку Роджерсу второй шанс, – пробурчала Джесс, забивая рот мороженным.

– У тебя шоколадная крошка на щеке, – сказала я.

– Ты просто чокнутая, – она проигнорировала меня. – Ты в курсе? – подруга недовольно вздохнула. – Ты меня знаешь, Наоми. Я не одобряю того, вы с Заком…

– Эй, остановись, – я выставила руку вперед. – Пока нет никаких «нас».

Джессика выгнула бровь.

– Пока? – переспросила она прохладным тоном. – То есть, в скором времени ты собираешься изменить это?

Я закатила глаза.

– Не придирайся к словам.

Джессика поджала губы и облизнула ложечку, которой ковырялась в креманке.

– Ладно. Как скажешь. Только не пожалей о своем решении.

Жалела ли я о том, что сделала шаг навстречу Заку и возможным отношениям?

Но это неправильный вопрос.

Правильно будет звучать так: «Как долго я смогу сопротивляться ему еще?».

– Я не буду молчать, – голос Джессики вытащил меня из раздумий.

Подняла на нее отрешенный взгляд и встретилась с возмущением в глазах подруги.

– Только сумасшедшая решит вернуться к своему бывшему! – воскликнула она, взмахнув рукой, в которой сжимала ложечку. Брызги растаявшего мороженого долетели до парня, сидевшего за нами. Но он не почувствовал того, что его чудесная красная футболка теперь испорчена. Я хихикнула. – Мэйсон звонил мне на днях. Просил вернуться к нему и забыть прошлое.

Прежде, чем она продолжила, я проговорила изумленно:

– Ты не говорила мне об этом.

Джессика чересчур громко фыркнула.

– Как-то к слову не пришлось.

Во мне разгорелась обида. Я ее лучшая подруга, черт подери! И о таких вещах должна узнавать в первую очередь. Возможно, даже раньше, чем она сама.

– Такая ничтожная мелочь, как Мэйсон, не достоин того, чтобы я рассказывала тебе о нем, – Джессика начала слизывать мороженое с креманки.

Я скрестила руки на груди и вперила в Джесс рассерженный взгляд.

– И что ты ответила ему?

Джессика громко поставила креманку на столик и с широко распахнутыми глазами посмотрела на меня.

– Как что?! Конечно же, я послала его! Я не могла этого не сделать. Этот придурок бросил меня. На выпускном, мать его, вечере! – она кричала и не замечала того, что на нас смотрят люди. – И тебе советую поступить с Заком так же. Они все одинаковые. Наоми. Зак, Мэйсон… один ничуть не лучше другого. Поверь мне. Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь из этих козлов сделал тебе больно. Я слишком сильно тебя люблю.

Мои глаза тут же рухнули вниз.

Я прекрасно понимала ее рвение защитить меня от Зака. На ее месте я поступила бы точно так же. Но… сейчас все немного иначе.

Я хотела объяснить Джессике, что в Заке что-то изменилось. По большей мере этому способствовала болезнь его матери. Только об этом я не могла сказать. Не имела права. Это не моя тайна. Не мое горе.

Я хотела, чтобы Джессика взглянула на него моими глазами.

Я хотела, чтобы она увидела Зака с другой стороны. С той, с которой увидела его я, когда мы были в Уорсо. Милым, веселым, беззаботным. Никакой фальши. Никакой самоуверенности. Никакого эгоизма. Он очаровал бабушку и дедушку. Он был самим душкой, и если бы я не знала его с другой… стороны, то никогда не подумала бы, что в нем может быть что-то плохое.

– Только не говори мне, что у тебя такое лицо, потому что ты думаешь об этом кретине, – до меня донеслось ворчание Джессики, и я слабо потрясла головой.

– Какое у меня лицо?

– Такое, словно ты впервые увидела солнце над головой.

Я вжалась в спинку стула и потупила взгляд.

Подруга издала снисходительный вздох.

– Я просто переживаю за тебя. Похоже, меня единственную беспокоит твое сердце.

– Джессика, – произнесла немного устало. – Я знаю, что делаю.

Ни черта.

– Ты должна верить мне, – почти попросила я.

– Моя лучшая подруга собирается вернуться к бывшему парню, который тот еще засранец. Конечно, я не должна верить тебе! Ты уязвима. Зак запудрит тебе мозги. Я должна делать все возможное, чтобы уберечь тебя от моря слез в дальнейшем.

– Я не собираюсь возвращаться к нему, – ляпнула наобум.

– Не хотела бы, не давала бы ему второго шанса, – Джессика слабо покачала головой. – Вопрос заключается в том, когда произойдет ваше «волшебное», – она изобразила пальцами кавычки, – воссоединение. И мне бы хотелось быть уверенной в том, что я смогу защитить тебя и уберечь от глупости, которую ты совершишь. Но дело в том, что я дружу с чертовски упрямой девчонкой.