Текст книги "Испытание страхом (СИ)"

Автор книги: Ana_Smile_69

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Я сделала глоток ягодного чая и поставила чашку на столешницу, чувствуя, что нам необходимо поговорить.

– Питер, – я накрыла его руку своей, – если тебе что-нибудь понадобится: поговорить, пожаловаться, попросить совет… Я всегда готова. Я всегда буду рада помочь.

Он, видимо, не ожидал внезапной исходящей от меня доброты, а потому с удивлением закивал головой.

– Х-хорошо… Да, конечно. Спасибо большое, – он уткнулся взглядом с свою чашку. – На самом деле, мне бы хотелось рассказать кое о чём, и я не знал, как это сделать, чтобы никто не разболтал и понял меня… У меня ведь нет близких друзей. Я полностью посвящаю время учёбе.

Я затаила дыхание. Господи, кажется, судьба решила повернуть всё так, что я стану неисчерпаемым сосудом для чужих секретов. Тем не менее, мне не казалось это трудной задачей. Все мы люди. Все мы требуем поддержки.

– Если тебе есть что сказать, лучше скажи сейчас. Я обещаю помочь, чем смогу.

Сразу после сказанных мною слов послышался стук в дверь. Я, нахмурив брови, поднялась со своего стула, чувствуя небольшое раздражение.

– Кто там?

Это не мог быть кто-то из наших. Мы все сидели в доме – никто бы не ускользнул в дверь мимо моего зоркого взгляда. Поэтому я была слегка напряжена.

Однако за дверью показался Эрик. Угрюмый, недовольный, как всегда, он держал руки в карманах джинсовой куртки и исподлобья смотрел на меня.

– Я пришёл исповедаться, – хмыкнул он.

***

Я не моргая уставилась на него.

– Ты пришёл… что?

Он повторил.

– В этой игре невозможно скрыть свою личную жизнь, – и я была с ним согласна, – все в любом случае узнают мою историю. Я пришёл рассказать ее прежде, чем игра залезет в мой мозг и выдаст то, что вам не стоит смотреть.

Я открыла дверь нараспашку и жестом пригласила его войти.

– Ну, рискни.

Что-то во мне подсказывало, что Эрику нельзя доверять. Однако стоило дать ему шанс сблизиться с нами. Вполне возможно, он знал об игре больше, чем-то показывал.

Мы созвали остальных игроков на первом этаже.

– Чего пришёл? – раздраженно бросил Пьетро, завидев Эрика, пока усаживался лицом к спинке стула и на неё же ставил локти. – Ты ж вроде отказывался с нами вместе оставаться.

– Я пришёл ненадолго, – так же резко ответил Эрик. – Хотел поделиться информацией, которой владею, чтобы поскорее разобраться с этой игрой.

– А с чего это ты так резко подобрел? – хмыкнул Пьетро.

Эрик устало вздохнул.

– Помогать каким-то незнакомцам, детям, которых я вижу впервые в жизни, это последнее, что мне хочется делать, но мы тут все вместе, так что глупо с моей стороны будет отказываться от потенциальной помощи, к тому же я обладаю фактами об игре, о которых вы и понятия не имели, потому что я так же разрабатывал её.

Я затаила дыхание и заметно напряглась.

– Так ты поделишься с нами этими данными или так и оставишь их при себе?

– Я скажу не много, – отрезал тот. Его фразы действительно больше походили на обрывки предложений, как будто он не хотел выдавать какую-то страшную тайну или же вообще не желал тратить усилия, чтобы разговаривать с нами. – Всего лишь то, что вам поможет, потому что я и сам был бы рад, если бы кто-то просветил меня в это.

Игра хоть и была придумана твоими родителями в Соковии, а сам проект – здесь, в США, основной же фундамент задали в стране, откуда я родом. Когда Леншерры представили свою задумку, ей очень заинтересовались мои родственники. Возможно, вы слышали о таком крохотном монархическом государстве в Африке, как Ваканда?

Он посмотрел на нас, но даже не предоставил возможности ответить.

– Ладно, не слышали. К слову, оно не крохотное, а сокрытое под куполом. И не сотрудничает с другими государствами – понятия не имею, почему. Говорят, чтобы не растерять запасы самого крепкого металла – вибраниума. С помощью этого вибраниума наше государство достигло такого высокого уровня в технологиях, который и не снился другим. Повсюду нас окружают небоскрёбы, людей заменяют голограммы, а ваши ЭВМ просто ничто по сравнению с нашими аппаратами.

Я являюсь одним из наследников трона. К сожалению – только одним. Но таким же законным. Нынешние король и королева более двадцати лет назад заинтересовались предложением Леншерров и даже прибыли к ним на концеренцию в США, поддержав проект. Кажется, они и предложили его спонсировать. Тем не менее, мне на тот момент было уже пятнадцать, и когда родители сообщили мне о проекте, я с радостью согласился над ним работать. В Ваканде не перечесть учёных, поэтому работа шла на «ура» и каждый день наблюдался прогресс.

Конечно, моя кузина, на пять лет младше меня, тоже не осталась в стороне. Прямо сейчас она заведует всеми технологиями в нашей стране, но я думаю, это по причине того, что её брат – король. Итак, именно в Ваканде была разработана сама тактика. Сознание человека вместе с телом переносится в виртуальный мир, а сам мир строится в зависимости от предпочтений игрока. Для вас это Портленд. Моё восприятие игры отличается. Я вижу перед собой Ваканду. Тем не менее всё, что мы видим, является абсолютно точной – до мельчайших подробностей – копией того, где мы действительно живём.

Вас, наверное, интересует, как вы сюда попали? С помощью ДНК. Клетки крови ваших родителей были сданы для общего анализа при первой попытке запустить игру, и теперь игра, ориентируясь на самый схожий набор, выбрала вас.

– Но как она нас нашла? – подал голос Стив. – И как такое возможно?

– Сам проект был отклонён после того как Леншерры пропали. Не спрашивайте меня, я не знаю, куда они исчезли, однако я знаю: копия игры была сохранена на специальном носителе. Видимо, этот носитель был запущен Золой, чтобы та продолжалась.

– Этим можно хоть как-нибудь объяснить, почему Вижн проецирует голограммы?

– Одна из разработок игры. В старой версии такой функции не было. Зола проработал проект. Он выбрал одного человека, чтобы тот показывал все происходящие события. Понятия не имею, зачем ему это. Первоначально нам дано было право скрывать свои страхи и личную жизнь. Теперь же у нас его отняли.

– Но разве основатели так же могут попадать в игру? Как ты?

Он покачал головой.

– Я основатель только по названию. Я не сдавал кровь для общей модели ДНК. Фактически меня занесло сюда лишь потому, что я являюсь родственником основателей. Далеко не король и королева разрабатывали программу, а мои собственные родители.

В этот момент раздался тревожный возглас Питера.

– А что… что насчёт суперспособностей? Вот типа этого, – он направил ладонь на ближайший к нему предмет – диван – и та выстрелила паутиной.

– Понятия не имею, каким образом и с какой целью участникам были даны способности. Как будто мы в каком-то комиксе… Но это новая версия игры, и здесь я вам ничем помочь не могу.

– И как долго мы здесь пробудем? – поинтересовался Стив. – Я имею в виду, есть ли временной промежуток между испытаниями? К тому же, как мы можем узнать следующего участника?

– Здесь работает случай, – пояснил Эрик. – Вы не узнаете ничего до последнего: чтобы эффект страха и неожиданности усилился. Все ходы уже наверняка продуманы Золой.

– А мы не можем… как-нибудь выйти из этой игры? – предложил Баки. – Обмануть её?

Эрик покачал головой.

– Все потенциальные хитрые ходы были предусмотрены. Игра закончится, лишь когда последний из нас справится со своим страхом. По крайней мере так была задумана первая версия. Насчёт новой ничего сказать не могу. Здесь даже выход из игры обозначен по-другому. Как вы могли заметить, Наташа просто растворилась в пыли. Прямо сейчас она в реальности. Не знаю, что она собирается делать, но она хотя бы жива. Я надеюсь.

Я откинулась на спинку стула, делая тяжёлый вздох. Теперь мы хотя бы знаем немного больше об игре и сможем ориентироваться в ней, а не просто сидеть, как на иголках, не зная, чего нам ожидать. И хоть мои опасения так и не уменьшились, я перестала трястись и была готова встретиться со своим страхом. Чем быстрее мы все сделаем это, тем быстрее покончим с испытаниями от Золы.

– И помните, – продолжил Эрик, – будьте осторожны. Зола явно будет пребывать в раздражении, если увидит, что вы его не боитесь. А главное: всё, что происходит здесь, не настоящее. Ваше сознание обманывают, заставляют вас верить, что вы теряете всё, что вам дорого.

– Брюс… был всего лишь проекцией? – я сглотнула.

– Как и всё остальное, – кивнул Эрик. – Всего лишь виртуальная игра. Считайте, что вы попали в приставку или что-то типа того. Тут даже трофеи есть, – он усмехнулся. – Это было моей идеей.

– О чём ты? – Пьетро нахмурил брови.

– К примеру, провианты: еда, лекарства, жизненно необходимые вещи, которые помогут вам ориентироваться в игре. Они светятся, когда вы к ним прикасаетесь. Это значит, вы на верном пути.

Я ахнула. Так вот почему аптечка сияла в моих руках! Теперь всё становилось на свои места.

Однако как только моё лицо осветила улыбка, она же пропала с лица Эрика.

– Насчёт достоверности… Я не уверен, был ли Брюс всего лишь проекцией. Ведь всё, что я знаю, относится к первой версии. Вторая доработана. Неизвестно, в какую сторо…

Но Эрику не позволили договорить. Прямо над нами, теперь уже на потолке, снова появилась голограмма. Зола вещал с белоснежного покрытия, лучом выбиваясь из груди Вижна. Как всегда: злорадная ухмылка, хитрые бегающие глаза размером с кешью и пронизывающий до костей взгляд.

– Кто-то решил раскрыть все тайны нашим участникам? Что ж, я не могу закрыть на это глаза. Игра была предназначена самостоятельно решать, кому выпадет следующее испытание. Игрок Киллмонгер, похоже, хочет вызваться добровольцем. Уступим ему место, так уж и быть.

В следующее мгновение Эрик исчез.

========== Глава 22. Эрик ==========

Мы в панике выбежали на улицу. Вижн остановился посреди двора, направляя луч из груди на небо. Кажется, только что Эрика закинули в испытание страхом. На мгновение в моей голове промелькнула мысль: ведь мы ещё не обговорили с ним все организационные вопросы, касающиеся игры! Однако было подло думать о таком, пока он находился в опасности.

Как и в прошлый раз, всё небо, начиная от самого горизонта, служило нам экраном. Понятия не имею, зачем Зола сделал возможным доступ к личной жизни чужих людей. Возможно, чтобы к фобиям привязывалось осознание того, что ты можешь казаться слабым и беззащитным другим людям. Чертовски жестоко.

Мы увидели комнату. Повсюду находились ящики, из которых выглядывали игрушки и одежда. Сверху, с люстры, на нитках свисали крохотные модели планет и звёзд – фосфорные изделия из картона и пластика, светившиеся в темноте. Комната была больших размеров: одна кровать вдвое больше моей чего стоила. Она находилась на небольшом пьедестале, а всё остальное место занимали полки, стеллажи, игровые места с раскиданными по ним игрушками, по стенам развешены физические и политические карты, равномерно по периметру находились небольшие лампы, издававшие тусклый свет. Во всю стену виднелись окна, открывавшие вид на живописные пейзажи города.

Комната ребёнка. Судя по огромному количеству моделей автомобилей, космических кораблей и комиксов, лежащих на столе в беспорядке, я осмелилась предположить, что в комнате жил мальчик. Помимо них, это доказывала и небольшая инсталляция на противоположной стене: четыре металлических буквы красовались над входной дверью: ЭРИК.

Полагаю, перед нами предстали детские годы Эрика.

Постель была расправлена, одеяло смятым валялось посреди кровати. Мальчик лет пяти в ночной темноте светил модернизированным аналогом фонарика перед собой, смотря на светящийся стеклянный объект перед собой. Как и говорил Эрик – продвинутые технологии. Нам до них, наверное, ждать ещё несколько лет. Я даже не знала, как обозначить этот предмет, из которого ещё и доносились звуки.

Маленький Эрик – я была абсолютно уверена, что это он – нажимал по стеклянной поверхности, и на ней менялись картинки. Он смотрел что-то по типу слайд-шоу. Рядом с картинками проявлялся и текст.

Вскоре дверь открылась, и на пороге появилась высокая темнокожая женщина с роскошной копной кудрявых волос, уложенных в красивую причёску. Одета она была в элегантное тёмно-синее платье.

– Н’Джадака? – удивилась она. – Почему ты ещё не спишь? Ты видел, сколько времени?

Н’Джадака? Что это за имя? Разве в кровати не Эрик?

– Мам, но я не хочу, чтобы меня называли Н’Джадакой. Эрик звучит круче, – пробубнил мальчик.

Всё понятно.

– С каких пор тебе перестало нравиться твоё имя? Когда ты станешь королём, то прикажешь всем называть тебя Эриком?

Тот кивнул.

– Я хочу быть не как все. В нашей стране у всех похожие имена. Я хочу выделяться.

Его мать бросила усталый взгляд на комиксы, скопившиеся в углу.

– Ты не можешь преуменьшать значение собственного имени, потому что хочешь быть как герои комиксов. Ты – это ты. Ты не должен терять собственную личность, чтобы казаться круче. Ты – законный наследник престола, разве может быть что-то «круче»? – она улыбнулась.

Мальчик покачал головой.

– Вот и не мудри мне. И ложись спать.

– Я не хочу.

Видимо, Эрик родился вредным.

– И какую замену сну ты выбрал? – женщина вскинула бровь.

Сын гордо показал стеклянный предмет.

– Планшет? – усмехнулась его мама. – Серьёзно? Ты и так проводишь в нём целые дни, что такого важного ты захотел увидеть и ночью?

Эрик снова нажал на одно из изображений, и тогда планшет (спасибо за название этой чудесной женщине) спроецировал прямо в воздух изображение планеты.

– Снова смотришь на планеты?

– Они чудесны, – произнёс Эрик, с восхищением и восторгом смотря на голограмму. – Я бы хотел, чтобы их было видно прямо с земли.

Мама присела на кровать рядом с ним, обнимая его и глядя на проекцию.

– И как называется эта красавица?

– Фамм Проксима. Открыта совсем недавно в спиральной галактике Проксиматр. Её размер примерно вдвое больше Земли.

– Ты бы хотел видеть её отсюда? – уточнила мама. – Только представь, какой огромной она бы казалась.

И она нажала определенный набор кнопок. Тогда проекция мгновенно увеличилась в размерах, в геометрической пропорции превращаясь из обыкновенной картинки в настоящую модель. Её пределы выходили за границы комнаты. Эрик ахнул и закрыл глаза от испуга. А затем стараясь этого не показывать рискнул-таки посмотреть на голограмму сквозь пальцы.

– Всего лишь проекция, – произнесла мама. Да, зато какая! Каждый кратер, каждая впадина или выпуклость просматривались с точностью до мельчайших подробностей.

– Слишком большая… – прошептал Эрик, и я, кажется, начала догадываться о его страхе. Он нажал на нужные ему иконки, и проекция исчезла. А затем, не в силах удержаться, включил подобие слайд-шоу.

Сначала мы увидели фигуру человека. Обыкновенный чёрный силуэт. В следующий миг он уменьшился, и рядом с ним появилось изображение многоэтажного дома. Человек сразу показался крохотным. Следующим в этой линии оказался небоскрёб, пронзающий облака высоким шпилем. Кажется, это было одно из зданий Ваканды. Со стеклянными стенами и широкой обзорной площадкой. Потом и он оказался чрезмерно малым по сравнению с… планетой. А затем планета сжалась до невероятно малых размеров: сзади виднелось Солнце.

Но и Солнце внезапно стало слишком маленьким по сравнению с последующими звёздами, выступавшими в ряд. Под каждой из них виднелась аккуратная надпись, сообщавшая об их наименовании. Сириус, Альдебаран, Бетельгейзе. Кажется, о некоторых из них я когда-то слышала. А затем… затем все эти звёзды сжались до невероятно малых размеров, потому что пришла очередь самой массивной из них.

UY Щита. Лишь часть созвездия Щита. Яркий красный гипергигант. Самая быстро сгорающая из всех звёзд. Эрик не удержался от испуганного вздоха. И тогда напротив изображения звёзды снова возник человек. Крохотный, ничего не значащий – меньше песчинки в колоссальном, бесконечном космосе. Обыкновенный человек против звезды. Казалось, хватит лишь дуновения – и он исчезнет навсегда.

Мама Эрика выключила проекцию и убрала планшет.

– Хватит любоваться, – с улыбкой, но ноткой укора в голосе сказала она. – Завтра рано вставать, – и, пожелав ему доброй ночи, поцеловала в лоб и покинула комнату, выключая свет.

– Спокойной ночи, – пребывая в прострации, ответил Эрик и накрылся одеялом. Но мы все ещё чувствовали его тяжёлое дыхание.

Страх был определён мною мгновенно. Мегалофобия. Боязнь неестественно больших объектов. Случается, что люди с такой фобией испытывают потребность просматривать фотографии этих объектов: высотные здания, огромные скульптуры, а теперь ещё и изображения звёзд и планет. Эту потребность трудно объяснить, но возможно, подсознательно люди пытаются справиться со страхом таким образом. Полное погружение в фобию. Эрик, похоже, изобрёл этот способ для себя ещё в далёком детстве.

Комната стала плавно исчезать. По крупицам она растворялась в пространстве, и перед нами появлялся ошеломлённый Эрик. Он не показывал своих эмоций, но в глубине души я была уверена: он боялся. Так же, как и Наташа. В отличие от девушки, которая, испытываемая страхом, сжалась на полу от эмоций, он стоял прямо, прикрыв глаза и опустив голову. Он спрятал пальцы в кулаки и напрягся, полностью готовый встретиться с опасностью.

Прозрачное пространство постепенно формировалось во что-то издали напоминающее улицу. Вокруг Эрика рисовались земля, трава, затем они покрывались асфальтом и бетоном. От них ветвями отходили дороги, площади, повороты. Нам как будто был показан процесс строительства дорожной сети города.

Когда асфальт лёг ровным слоем, прямо на нем стали появляться задатки будущих домов. Эрик был эпицентром, а вокруг него землю окутывали пустыри на которых велись стройки. Этаж за этажом они возвышались над Эриком, придавая зданиям все больше массивности и громоздкости. Вскоре многоэтажки, начиная от обыкновенных торговых центров и жилых многоквартирных домов и заканчивая небоскребами устремлёнными в небо, окутали пространство. Эрик стоял в самом эпицентре, словно сердце, а здания артериями отходили от него. Он успел осмотреться, кидая взгляд на шпили, громоотводы, высокие смотровые площадки. Все дома пустовали и даже были какими-то безжизненными. Только что отстроенные они казались заброшенными. Во многих оконных проемах отсутствовали стекла, ни звука не доносилось из-за этих стен. Лишь бетонные блоки ровными квадратами выступали со всех сторон.

Тишина. Совершенная, оглушающая тишина воцарилась вокруг него. Ни дуновения ветра, ни автомобильных сигналов тли моторов мотоцикла. Город был искусственным.

Эрик беспристрастно смотрел на здания, дыша абсолютно ровно, как будто возле собственного дома. Он и бровью не повёл. В его взгляде читалось лишь неизмеримое равнодушие. На секунду мне показалось, что игра неверно определила его страх, но затем поняла: это было всего лишь начало. На начальных стадиях мы ещё можем так стойко переносить страх и не показывать свои чувства – как Эрик.

Пока я думала, тот уже предпринимал кое-какие действия. Резко присев на одно колено, он замахнулся со всей силы ударил кулаком по асфальту. Затем повторил снова и снова, пока на земле наконец не появились расщелины. Он продолжал наносить удары, и асфальт под ним был готов развернуться. Здания позади уже по очереди рушились: с шумом и грохотом они падали на землю, окутанные пылью, ломали друг друга и соседние дома, пока вскоре не раскрошились на мелкие частицы.

Эрик гордо поднялся. Понимая, что сзади ему угрожает опасность, он направился вперёд, не оглядываясь и расправив руки: так, череда зданий цепью ложились позади него. Он разрушал их силой мысли.

Он шагал. Прямо, мимо высоток и небоскребов, ломая их, кроша по кусочкам. Так же быстро, как они появлялись, они и исчезали, оставляя за собой дорожку из пыли.

Он переходил на бег. Едва касаясь стен, Эрик покидал эти места, слишком опасные для него. Я вздохнула от неожиданности. Эрик выбрал гениальную методику. Он ломал свой страх, пока тот не сломал его самого.

Искусственный город продолжал ломаться. Крошиться в пыль и превращаться в пустыню. А когда самое последнее здание исчезло с наших глаз и когда Эрик добежал до конечной точки, перед ним открылся обрыв.

========== Глава 23. Эрик ==========

Невозможно чёрная, всепоглощающая пропасть разверзлась прямо перед его ногами, и он едва успел остановиться. Остатки города, крошечные камни, из-под его ступней покатились вниз, бесшумно падая в дыру. Эрик уверенно заглянул внутрь, выискивая там намёк на дальнейшие действия. Деваться было некуда: сзади вовсю рушился город, а впереди появлялась бесконечная бескрайняя пропасть. Он вновь оглянулся, удостоверился, что иного выхода не существует и, повернувшись спиной к пропасти… задержал дыхание и прыгнул.

Картина следовала прямо за ним. Он падал, а сила опоры и давление действовали на него так, что руки и ноги его были направлены вверх. Несмотря на огромное желание уже упасть, инстинкт самосохранения приказывал ему не покидать землю. Он падал во тьму, которая сгущалась всё больше и больше с каждой секундой, и свет от искусственного города до него уже не долетал.

А когда этот свет исчез окончательно, Эрик внезапно повис в пустоте, не придерживаемый уже никакими силами. Он всё ещё держал глаза закрытыми, вероятно, не в силах всё ещё встретиться с совершенно новым видом страха, вполне возможно, гораздо более масштабным по своей сути.

Мне потребовалось достаточно долго времени, чтобы понять, где он завис. Это было бездонное необъятное пространство, возможно, ещё далеко не сформировавшееся. Вокруг зияла пустота. И лишь Эрик, маленькая песчинка в колоссальной Вселенной, витал в воздухе, не понимая, в чём его предназначение.

Долго ждать не пришлось. Как только он открыл глаза, рядом с ним появилось красновато-жёлтое свечение. Оно было ослепительно ярким, и мы не сразу поняли, от чего оно исходит. Мгновенно половина тела Эрика оказалась в тени, а другая оставалась у этого едва ли не радиоактивного источника света. Он лишь снова беспристрастно смотрел на него, усталость читалась в его взгляде, как будто только что он встретился с десятками альтернативных вариантов развития своей фобии и они ему порядком надоели.

Звезда. UY Щита, насколько я могла судить. Самая яркая и самая огромная звезда во Вселенной. Красный гипергигант. От неё языками пламени исходил свет – казалось, приблизься к ней на пару сантиметров, и тут же сгоришь. Но Эрик не боялся. Он был меньше, чем песчинкой, по сравнению со звездой, но и это его не останавливало. Моё воображение не было достаточно сильным, чтобы понять, насколько сравнительно мал он рядом с небесным телом, и я благодарила свою фантазию за это. Иначе… Страх Эрика мгновенно бы перенёсся на меня.

Словно прочитав мои мысли, Эрик стал уменьшаться. Уменьшаться прямо рядом с этой звездой, которая с каждой секундой всё приобретала свои масштабы, и перед нами всплыла ужасающая картина: Эрик стал совсем невидим. Звезда полностью поглотила его своей колоссальностью. От него осталась лишь крохотная точка, ничтожно малая. В этот момент я осознала, насколько малы люди перед величайшим космосом. Эрик витал в вакууме, в открытом космосе, и рядом не было ничего, что могло бы его спасти.

На сравнение нам не позволили любоваться долго. Совсем скоро мы вновь увидели Эрика в полный рост, и тот, пытаясь передвигаться в воздухе и направляя руки и ноги, как при плавании, подлетал к самой звезде. А когда он ногами ступил на её поверхность, языки пламени поползли вверх по его телу. Начиная со ступней, продолжая по ногам и заканчивая туловищем и волосами, заплетёнными в дреды. Огонь охватывал его, и совсем скоро от него не осталось ничего. Звезда нещадно поглотила его.

А затем всё погрузилось во мрак. Бесшумно, не издавая ни единого звука, на небе появилась жестокая надпись красными – такими же красными, как и цвет самой звезды – буквами:

Игрок Киллмонгер успешно справился с испытанием.

========== Глава 24 ==========

Я выдохнула. Небо вновь стало безоблачно голубым. Второй из нас смог побороть свой страх. С другой стороны, мне было немного грустно: Эрик обладал важной информацией, большей частью которой он наверняка не успел ещё поделиться! Зола был абсолютно бесчеловечен, когда решал, что следует оставить игроков без обыкновенного списка правил. Найдите мне ещё одну игру, которую вы будете проходить без знания основных условий.

Я облокотилась о стену, испуская тяжёлый вздох. Два страха за один день – это было слишком для всех нас. К тому же мы не знали, что теперь с Наташей, выбралась ли она, жива ли она… А теперь и Эрик. Он оказался причастен к основателям игры, и это дало ему некие преимущества. По крайней мере, он мог свободно ориентироваться здесь и выстоять перед своим страхом, храбро взглянуть ему в глаза и побороть – в достаточной степени, чтобы выбраться отсюда в реальность.

Удивительно, что он был добр к нам, хоть и отказался от идеи сплотиться всем на время прохождения игры. Может быть, он видел для себя какую-то выгоду?.. Может, обладая гораздо большими знаниями, он понимал что-то ещё?..

Мы вновь зашли в дом, все ещё будучи под неким давлением от только что увиденного. Пьетро тут же опустился на диван в гостиной, издавая стоп раздражения и нетерпения; Вижн остался в кухне, спасаясь от жажды глотком воды, Баки и Стив тоже не отказались от чашки крепкого кофе. В конце концов, хоть мы и спали, никто из нас не позавтракал: все были лишены сил двигаться дальше. Я кое-как нашла немного еды в холодильнике (продукты засветились в моих руках сразу же после того, как я по очереди их брала), чтобы дать насытиться парням. В первую очередь – Питеру. У самой меня пропал аппетит, но я заставила себя впихнуть хотя бы сэндвич и выпить горячего чая. Лишь испытав переживание за Наташу и Эрика, я почувствовала, насколько сильно истощена.

– Получается, страх может быть как психологический, так и физический? – поинтересовался Питер, уминая яичницу. Я тут же вспомнила, как корпела над учебниками по психологии и философии много лет назад. Особого результата мне это не принесло. Я даже не знала, как можно связать всё это с нынешней ситуацией.

Я кивнула.

– Не важно, от чего он исходит. Главное, что он мешает тебе жить и затрагивает тебя до глубины души.

– Интересно, а что будет, если участник так и не справится с испытанием?

Этот вопрос застал нас врасплох. Мы здесь уже второй день и ни разу не задались им. А ведь у нас даже не было времени спросить у Эрика! Точнее, страх слишком рано забрал его. Сколько неиспользованных возможностей пропало задаром…

– Возможно, мы так и застрянем в нём навсегда? – предположил Вижн, что стоял облокотившись о стену в другом углу кухни. – И игра не закончится.

– Самое отвратительное в этом лишь то, что мы никогда не знаем, когда наступит наша очередь, – заметил Стив. – Будучи более подготовленными, мы, возможно, справились бы лучше.

Баки решительно покачал головой.

– Ты не прав. Ожидание приносит гораздо больше неудобств. Когда ты отправляешься в бой, ты не успеваешь настраиваться. Ты постоянно находишься в томительном ожидании, зная, что рано или поздно рядом с тобой упадёт снаряд или тебе вновь придётся взяться за пушку и пойти по головам.

– Подтверждаю, – откликнулся Вижн. – Спасибо, что спас меня тогда.

Баки кинул на него удивлённый взгляд.

– Охранная миссия, побережье Эгейского моря. Помнишь?

– Это было кучу лет назад! – явно поняв, о чём речь, улыбнулся Барнс. – Как об этом забыть? – и он указал на свой протез, что на месте левой руки.

– Ты прикрыл меня от пули. Не знаю, как тебя благодарить, – Вижн смущённо улыбнулся.

– Считайте, нас бы здесь сейчас не было, если бы Барнс в тот момент позволил ему отойти в мир иной, – послышался возглас Пьетро.

Вижн выглянул в гостиную. Пьетро невозмутимо сидел на диване и кусал яблоко.

– Почему я у тебя виноват во всех грехах? – он в непонимании вскинул руки.

– Потому что как только ты приехал, – Пьетро поднялся с дивана и приблизился к двери, ведущей на кухню, – началось всё это дер… – уловив мой укоризненный взгляд, он поправился: – непонятное действо. Удивительно, правда? Барнс исчезает в день твоего приезда, затем исчезаю и я. Мы оказываемся в этой дыре, кишащей фобиями, что хотят нас убить. А ещё я застрял здесь с тобой, что для меня является ещё большим наказанием, – он ткнул пальцем в грудь Вижну. Вижн лишь посмотрел на него сверху вниз.

– Зачем ты констатируешь факты, о которых знают все из присутствующих? – он вскинул бровь.

Пьетро посмотрел на всех сидящих за столом: меня, Питера, Баки со Стивом. Мы же в упор смотрели на их дуэт. Между ними снова бегали молнии.

– Правда, Пьетро, мы все на взводе, – кивнула я. – Не стоит вносить внутренние конфликты. Мы поселились все вместе, чтобы противостоять угрозе, а как мы соберёмся, если в нашей группе то и дело будут происходить разлады? Чего ты так бесишься из-за Вижна?

Пьетро, не зная, что ответить, хмыкнул и осмотрел Вижна с ног до головы. Цеплялся взглядом за каждый предмет одежды, каждую родинку и каждый волос на теле. Казалось, он ищет, к чему бы придраться, но Вижн и ему казался чересчур идеальным.

– У меня есть на то парочка субъективных причин, – и он ушёл из кухни, поднявшись по ступеням наверх. Кажется, сегодня мне предстоит с ним масштабный разговор.

***

Kendji Girac – Ma solitude

– Я не буду гоняться за тобой по всему дому, Пьетро! – кричала я, взбираясь по лестнице на второй этаж. Мой брат уже переехал из моей комнаты обратно в свою, где прежней ночью спала Наташа.

– Тебе и не нужно, – отозвался он. – Для себя я сделал выводы.

Я закатила глаза. Честное слово, как ранимая барышня, которой и слово нельзя сказать!

– Мы будем так вести себя друг с другом до конца жизни? – я без разрешения ворвалась в его спальню, в которой он стоял возле окна и задумчиво смотрел на улицу.

– Нет, почему же? Возможно, вы с ним поженитесь и ты благополучно переедешь к нему, избавившись от моего недовольного вида. Если он снова от тебя не сбежит, конечно же.

Я подошла к нему. Он тут же повернулся ко мне лицом, облокачиваясь о подоконник и скрещивая руки на груди. Явный признак нежелания поддерживать беседу.

– У Вижна были свои причины. Он искал собственного отца.

– Ты внезапно стала его защищать! – театрально ахнул Пьетро. – А ведь сама говорила, что он мог предупредить тебя, если не хотел делать больно. По всему видимому, хотел.

Я закусила губу. Ответить мне было нечего. Как и всегда, в отношении ко мне Пьетро был более проницателен, чем надо.

– Но ведь и ты не можешь злиться на него. Это моё прошлое, не твоё, зачем ты только расшатываешь себе нервы?