Текст книги "Испытание страхом (СИ)"

Автор книги: Ana_Smile_69

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– А ты описывал мне свои похождения наполненными приключениями и риском. Я думала, тебе нравится.

– Возможно, отчасти так и было. Но всё-таки мне намного привычнее оставаться здесь, в Портленде, рядом с т… вами. Мисс Денверс, я давно с ней не переписывался. Как она поживает?

Я покачала головой. О, мисс Денверс, как я жалела, что редко поддерживала с ней связь…

– Переехала в Европу, кажется, – я лёгким движением головы откинула пряди волос со лба и посмотрела снизу вверх на Вижна.

– Ох, Европа, – он мечтательно покосился наверх. – Сколько раз я там бывал!

– И там-то ты встретил… – я была не в силах завершить предложение. Мало было находиться в непосредственной близости с ним, моя душа требовала беспрестанно говорить с ним и любоваться его глазами.

Он кивнул.

– Это не было что-то серьёзное, скорее, минутный порыв. Медсестра в госпитале. Я попал туда во время ожесточённого сражения в Азербайджане. Понятия не имею, как я там оказался. Наш полк скоро приказали перевести в другую горячую точку, а я был тяжело ранен. У меня до сих пор остался шрам на боку.

Я поджала губы. Он же мог умереть!..

– А та медсестра была доброй молодой женщиной. Нам обоим хотелось немного… тепла… во время холодного времени.

Я поняла, к чему он ведёт, и тут же пожалела о том, что вообще просила его рассказать об этих девушках. И почему только все они так легко добивались его внимания, не делая ничего особенного, пока я угасала от любви к нему?..

– А вторая? – резко оборвала его я, сглатывая слюну и стараясь не смотреть ему в глаза.

– Сержант другого полка. С ней тоже не вышло ничего серьёзного, хотя нас связывало много общего. Во время этих вооружённых конфликтов никогда не знаешь, что может случиться с тобой на завтрашний день.

Как река непременно впадает в море, некоторым вещам суждено быть…

Но несмотря на то, насколько мне неприятно было слышать о его похождениях, я была вынуждена признать, что сама нашла ему замену в лице Пьетро. О чём я сейчас и жалела, причиняя боль и себе, и ему.

– И как часто ты вспоминал о доме? – я наклонила голову вбок.

– Постоянно, – улыбнулся он и, подняв наши руки, закружил меня.

– И обо мне? – мы вновь пустились в танец: я покрепче ухватилась за его руки, он придвинул меня к себе ещё ближе.

– Ты солгала, сказав, что не умеешь танцевать! – тут же догадался он. – Вы с Пьетро времени даром не теряли, я смотрю.

– Снова увиливаешь. Вижн, мне ведь интересно…

Он вздохнул.

– Конечно, – в его голосе слышалась искренность. – Конечно, Ванда. Как можно… сомневаться в таком.

Возьми мою руку. Возьми и всю мою жизнь…

Он осторожно наклонился ко мне, и я впервые за этот вечер постеснялась смотреть ему в глаза. Я спрятала взгляд, который он тщетно пытался удержать. Ещё немного – и я уже чувствовала его горячее дыхание рядом со своим лицом.

Дыхание стало намного реже, и я слегка приоткрыла губы, чтобы уловить побольше воздуха. Моё сердце спотыкалось в грудной клетке – другого объяснения его странному движению я найти не могла. Он наклонился ко мне, ко мне, прямо ко мне! Наклонился, и я знала, что в его желаниях было поцеловать меня.

Я не могу не влюбиться в тебя…

И когда его губы были в паре миллиметров от моих, когда внутри у меня всё сжалось, а ноги подкосились, когда я чувствовала себя Питером Паркером, а Вижна видела своим Тони Старком, когда я едва выдерживала этот напор и чувствовала, что вот-вот упаду в обморок, когда он ещё крепче прижал меня к себе и наши ноги на мгновение спутались, когда он протянул свою руку к моей щеке, когда он удержал мою голову и слегка приподнял подбородок, когда я закрыла глаза и оставила губы приоткрытыми… Когда мы были на грани от того, чтобы забыться в поцелуе, которого я ждала с самого своего рождения…

Прямо за прикрытой дверью послышался грохот. Да такой сильный, что мы не могли не обернуться. Пьетро упал без сознания прямо возле входа в мою комнату.

========== Глава 30 ==========

Я тут же выскочила из комнаты, забывая про возможный поцелуй с Вижном, про все те песни, что играли по радио. Пьетро с закрытыми глазами лежал на полу, его грудь медленно вздымалась и опускалась. Медленнее, чем мне хотелось.

– Пьетро? – тихо прошептала я, опускаясь рядом с ним на колени и бережно осматривая. Затем я подняла напуганный взгляд к Вижну. – Что с ним?!

Я грешным делом испугалась, что с ним случилось самое худшее: он умер или же… попал в свой страх, но исходя из опыта, люди исчезают прежде чем отправиться на испытание.

– Похоже на обморок, – выявил Вижн, проверяя дыхание и считая пульс на шее. – Нужно срочно привести его в чувства. Куда ты положила аптечку?

Я в панике перебирала события прошедшего дня. Кажется, аптечка миссис Смит до сих пор оставалась в нашем доме.

– В… в кухне, вроде, – я нахмурила брови.

– Срочно неси нашатырь. Я пока что положу его на кровать.

И пока я в панике бежала по лестнице туда и обратно, едва не сбиваясь и не падая, пока я, абсолютно не соображающая, что и как следует делать, моталась как угорелая по собственной кухне где каждый столовый прибор мне казался чужим, и пыталась найти эту чёртову аптечку, Вижн сделал гораздо больше. Он осторожно взял Пьетро и поднял его на руки, поддерживая за ноги и туловище (если бы Пьетро в этот момент очнулся, я думаю, количество децибел его голоса было бы достаточным, чтобы сломать всю систему и вытащить нас из игры, если так вообще возможно), и уложил на кровать в собственной комнате. Он открыл окно, чтобы достаточно воздуха попадало в лёгкие Пьетро, а когда я вернулась, мой сводный брат возлежал на кровати без футболки и с мокрым полотенцем на лбу. Я передала нашатырь в руки Вижну, понимая, что не справлюсь со своей паникой и только все испорчу, а он как опытный военный наверняка лучше меня знает основы первой помощи.

– Лучше прикрой нос, – предупредил он меня. – Запах не из приятных.

И он пролил пара капель волшебного вещества на ватку, водя ей около носа Пьетро. Я присела по другую сторону кровати, убирая растрёпанные волосы назад чтобы они ненароком не помешали брату.

– С ним же все в порядке? – взволнованно поинтересовалась я. Мой голос дрожал.

Вижн неуверенно кивнул.

– В обычной жизни я сказал бы, что это просто обморочное состояние, – я напряглась. – Но нашатырь на него не действует, – Вижн похлопал его по щекам. – Мы обеспечили ему все условия комфорта. Рано или поздно он должен очнуться.

– Если снова виноват Зола, то я… – начала я, но Вижн резко накрыл мой рот ладонью и покачал головой.

– Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя, – пояснил он. Я фыркнула.

– Говоришь как при аресте.

– Эта игра хуже тюрьмы, – ухмыльнулся он. А вот мне было не до смеха.

– Я не знаю, что сделаю, если Пьетро будет угрожать хоть малейшая опасность, – твёрдо выговорила я несмотря на дрожь.

Так прошла целая ночь. Я снова не спала, что было, конечно, ожидаемо, и сидела на кровати рядом с Пьетро. Нам пришлось разбудить Баки и Стива, и к сожалению, их медэкспертиза тоже не принесла хоть каких-либо результатов. Ну почему среди нас была куча военных, журналистов, химиков, психологов, но ни одного врача?! Я так и не выходила из состояния паники, хотя от меня это требовалось в первую очередь. Втроём они заставляли меня отправляться в постель и хорошенько выспаться, но я, в их глазах выглядевшая как отчаявшийся повстанец, упиралась и ее желала сползать с кровати Пьетро. Даже когда Вижн насильно поднял меня на руки (о, это было то ещё удовольствие, оказаться в его объятиях), я свалилась на пол, выгнала их всех из комнаты и закрыла дверь, после чего скатилась по ней на пол. Их утверждения о моих безрассудстве и глупости все ещё просачивались сквозь щель под дверью, и они угрожали выломать её если не сдамся добровольно.

Та ночь запомнится мне навсегда. Ещё никогда я не чувствовала такого напора и давления в своей жизни.

И всё-таки я настояла на своём, оставшись с Пьетро на всю ночь. Я осторожно прилегла на другой край кровати и взяла его руку в свою. Он тихо дышал. Как-то давно я читала, что если пострадавший находится без сознания несколько минут, то ему срочно нужна квалифицированная медицинская помощь. Но у нас не было возможности её оказать, и поэтому я волновалась так, что сердце вот-вот бы выпрыгнуло из груди.

Мне казалось, что я уснула, потому что ближе к утру заметила, что волосы спутались ещё больше, а на руках появились красные отметины – отлежала. К тому же мне постоянно казалось, что Пьетро очнулся и почувствовал себя лучше, но это ограничилось лишь представлением в моём богатом воображении.

Помню, как из тягучей дремоты, полной ложных надежд и самых отвратительных воспоминаний, меня вывел голос Вижна. Первым делом, как только я раскрыла глаза, я бросила одинокий взгляд на Пьетро, будто вопрошая, как он себя чувствует. Но в ответ от него мне досталось молчание.

– Ничего не изменилось, – прошептал Вижн, аккуратно опускаясь рядом со мной. – Но его состояние хотя бы не ухудшается. Мы проверяли его пульс – он в пределах нормы. Дыхание ровное. Он как будто спит.

«Или впал в кому», – ужаснулась я и снова задрожала. Я чувствовала себя опустошённой, словно кто-то бил меня без передыху последние два дня, а сегодня ночью решил нанести финальный удар.

– Я принёс тебе чай, – ласково произнёс Вижн и протянул мне кружку. От напитка исходил запах ромашки. – Как ты?

Я заставила себя сделать глоток. В конце концов, я просто выдохлась из-за всех этих событий. Интересно, было ли Вижну так же плохо, как и мне, и сохранял ли он самообладание или просто не переживал? Хотя… не представляю, как здесь можно оставаться равнодушным, учитывая, что он время от времени играет роль проектора.

Я покачала головой и поёжилась, не в силах описать своё состояние. Чай бережно обволакивал желудок.

– Ты поспала совсем немного, – Вижн поднял уголки губ. – Молодец. Мы совсем не знали, что с тобой делать, – и он одарил меня осторожным поцелуем в лоб, от которого внутри у меня все сжалось. Я мигом вспомнила, что произошло вчерашним вечером. О, казалось, я увидела единственное утешение в этой игре, как вдруг что-то решило ему препятствовать.

– Мне снились мерзкие сны, – поморщилась я. – Лучше бы я не спала.

Вижн цокнул языком и сжал губы в тонкую полоску.

– Ты бы видела себя, Ванда. После вчерашнего я вообще сомневался, что с твоими нервами все в порядке. Тебе нельзя смотреть испытания. Ещё неизвестно, кому они делают больнее: участникам или тебе. Ты слишком сильно за всех переживаешь.

Я чувствовала, как в моей грудной клетке каждый раз полыхал огонь, а прямо сейчас как будто ветер в виде сна его потушил. Однако не факт, что не осталось ни единой искорки, которая бы тотчас же при малейшей дрожи снова его не разожгла.

– Ты прекрасно танцевала вчера вечером, – улыбнулся Вижн, наверное, в надежде, что это меня подбодрит. Я попыталась хотя бы приподнять уголки губ.

– Пару раз танцевали с Пьетро, – оправдалась я, стыдливо опуская взгляд и вспоминая те счастливые времена, когда мы, точно так же заслышав по радио медленную песню, бросали свои дела и растворялись в произвольном вальсе. Ах, как же давно все это было! Тогда я даже не могла предположить, что через пару-тройку лет мы окажемся в подобной опасности. Как бы я хотела вернуть все назад, повернуть вспять все эти годы и, возможно, справиться со своими чувствами. Может, мне не стоило уходить из приюта. Может, мне не стоило поддаваться ухаживаниям Пьетро. Может, мне стоило забыть о Вижне – и тогда все было бы хорошо?.. В глубине души я боялась, что над жизнью Пьетро повисла угроза лишь по моей вине.

– Там внизу… – Вижн прочистил горло, а я судя по его растерянному взгляду направленному в пол, настроилась на ещё одну недобрую новость, – пришёл ещё один человек. Он утверждает, что тоже является участником. Но мы никогда его раньше не видели.

Я нахмурила брови.

– С нами все это время был кто-то ещё? Но почему мы не видели его во время общей… регистрации?

Вижн пожал плечами. Сонное настроение тут же улетучилось, будто только что я вовсе не спала. Либо меня огорошила внезапная новость, либо подействовал чай, который немного успокоил нервы. Мы тут же спустились на первый этаж (Вижн любезно подал мне руку, чтобы я не свалилась с покатых ступенек. Видимо, выглядела я совсем обреченной). На кухне, в окружении Стива и Баки, за столом сидел высокого роста темнокожий мужчина, на вид которому было в пределах двадцати пяти-тридцати лет. Он был одет в странный экзотический костюм, состоящий из чёрной рубашки и такого же чёрного плаща с золотой вышивкой в виде замысловатых узоров. Образ дополняли короткие кудри. Мы поздоровались и представились друг другу.

– Меня зовут Т’Чалла, – прохрипел он, вставая со своего места и протягивая мне руку. – Возможно, Эрик мог упомянуть обо мне. Я король Ваканды.

========== Глава 31 ==========

Первая реакция, последовавшая за этими словами, ввела меня в ступор. Стив, узнав о статусе вновь пришедшего незнакомца, тут же вскочил со стула и принялся кланяться, в конечном счете расшибая лоб о ножку стола и со стоном вылезая обратно.

– Все в порядке, – тут же оторвал его Т’Чалла, – необязательно кланяться. В нашей стране так не делают.

Я уверена, будь здесь сейчас Пьетро, он бы обязательно запел «Боже, храни Королеву».

– Очень приятно, – ответила я. – Эрик рассказывал нам только про Ваканду. Мы и понятия не имели, кто правит вашей страной.

– Ничего, – кивнул Т’Чалла, – мы хотели скрыть информацию о моём нахождении, но он как основатель хотел дать вам пару подсказок, чтобы вы лучше оринтировались в игре.

– А почему он ничего не рассказал про вас? – подал голос Баки.

– Лучше вы услышите мою историю лично от меня, – ответил тот. – Поверьте, я не такой простой игрок, как вы думаете.

Я влила в себя оставшуюся половину кружки ромашкового чая и со слишком громким стуком поставила её на стол. В последнее время мой мозг был готов взорваться от новых и новых драматичных историй чужих людей, и здесь назревала ещё одна.

– Я появился в игре за пару дней до вас, мистер Барнс, – начал Т’Чалла, кидая взгляд на Баки. – Дело в том, что моё появление здесь не совсем обычно. Как вы все уже знаете, этот психологический эксперимент был задуман в Штатах, но все основные разработки велись в Ваканде. Всё, начиная от локации и всего того, что вы видите перед собой, и заканчивая мельчайшими подробностями вплоть до технического оснащения или сюжетом, конструировалось под присмотром самых профессиональных учёных нашей страны. Мы полагали, что эксперимент полностью перевернёт представление всего мира о Ваканде и мы сможем стать более открытой страной, о чём мы тогда же и пожалели.

Изначально проект должен был представлять собой небольшую конструкцию в лаборатории. Игрок надевает специальный шлем, провода от которого считывают пульс, и дальше его сигналы поступают в нервную систему. Оттуда мы получаем доступ к сознанию человека, и оно выдаёт самый сильный страх. При этом к телу игрока прикрепляют специальные провода, каждое его движение считывается. Всё, что происходит внутри, выводится на широкий экран, и управляющий игрой может либо ухудшать обстановку, либо помогать участнику. Также он может вывести его обратно в реальность, просто выключив в реальность. Под конец разработок нам пришла идея дистанционного попадания в игру. Мы сохранили резервную копию проекта на носителе. В любой момент можно было подключить носитель к питанию и, набрав определённый алгоритм, вызвать всех участников на испытание. Вероятно, так сделали с вами.

На первых этапах мы работали с Арнимом Золой. Он зарекомендовал себя как компетентного учёного, специалиста в области технологий, а наша команда стремилась набрать как можно больше профессионалов своего дела. Итак, все основы уже были заготовлены, локации в игре разработаны, но мы так и не решились испытать проект. Планировалось опробовать его в заранее условленный день, но прямо перед ним Леншерры бесследно пропали, и мы решили не рисковать, свернув весь проект и надёжно спрятав его на носителе.

Однако, как бы он ни был сокрыт от всего мира, Зола оказался гораздо хитрее всех нас. Система управления игрой была в его власти. Видимо, он построил такую же панель, с помощью которой возможно редактирование проекта, и прямо сейчас с неё регулирует окружающую обстановку.

Спустя несколько лет, когда мы все, казалось, забыли о том самом проекте, Зола снова объявился в Ваканде. Он вступил с нами в переговоры, предложив сделку. Но подобное предложение только он мог назвать сделкой, в то время как это был чистой воды шантаж. Он прямо заявил, что хочет продолжить разработки, даже несмотря на несчастный случай, произошедший с Леншеррами, и попросил нас отдать ему часть разработок, которыми гордилось наше государство. Иначе – вместо них он возьмёт меня. Мы не удивились такому предложению, ведь только мы знали, что на самом дел Арним Зола был бывшим пациентом клиники для душевнобольных. Разумеется, он знал, как выманить то, что ему надо, но просто так мы оставить его шантаж не могли. Наши министры охраны рассчитывали обхитрить его, но он всегда был на два шага впереди нас. Мы были на грани от того, чтобы заманить его в нашу тюрьму, но… Разработки он всё-таки выкрал. А когда довёл старую версию проекта до конца и разбавил её нашими секретными достижениями, то нашёл способ дистанционно управлять не только игроками, но и самой игрой. Либо он выявил, где находится носитель, либо смог получить к нему доступ.

Так или иначе, я оказался в игре, и все вакандцы распознали это. Они не могли рисковать королём, даже когда я заявил, что попробую выйти на переговоры с Золой, но мы все понимали, что большой пользы от этого не будет. Из основателей оставались в живых лишь мои мать, сестра и пара кузенов. Я не принимал участия в создании. Я довольно слаб в технологиях (однако не думайте, что я в них вообще не соображаю), потому решил больше принимать участие в политических делах. Я был идеальной мишенью для Золы. Но один из моих кузенов, Н’Джакада, не пустил события на самотёк. Он был одним из тех, кто откопал старые разработки и настоял на опасном эксперименте. Нашёл старый шлем с проводами, о котором я вам говорил, и насильно ворвался в игру, чтобы найти меня. Он нашёл. Я с самого попадания в игру находился в своём страхе: моё тело находилось в одном из домов, и он смог не просто отыскать меня. Зола распознал его план, и, дабы не отдавать меня, заставил Эрика пройти испытание страхом, чтобы тут же выкинуть его из игры. Теперь Эрик знает моё местонахождение и с помощью панели управления вывел меня из страха. По правилам игры, я должен был тут же вернуться в реальность, но Зола меня не отпускает. Они с двух сторон борются за меня. Таким образом, я остаюсь в игре, но угроза страха мне больше не грозит. Я просто пленник. Вы не видели ни меня, ни мой страх, потому что Зола не показал его.

***

– То есть вы всё это время находились здесь, в игре? – уточнил Баки, как только Т’Чалла закончил свой рассказ.

– Да, причём подвергался испытанию страхом, – подтвердил король. – Но я не мог с ним справиться. Около пяти дней я находился в состоянии экзистенциального кризиса, то и дело встречая свои самые потаённые боязни.

Может, действовал ромашковый чай, а может, я оказалась слишком догадлива, но я сразу же обратила внимание на особые слова в его рассказе.

– И пока вы пытались с ними справиться, как вы сказали, где находилось ваше тело?

– В одной из локаций игры. Я как будто спал все эти пять дней.

Я едва сглотнула слюну и коснулась руки Вижна под столом.

– Спали? И ваши пульс и дыхание были ровными?

Т’Чалла кивнул.

– И ничто не могло вывести меня из этого состояния. Даже самые продвинутые медикаменты.

Я не могла спокойно дышать. Во мне, в этой бездне внутри меня, возгорался лучик света. Я чувствовала, как возрождается надежда. Казалось, я снова могла сделать глубокий вздох.

***

– Да, он всего лишь подвергается испытанию прямо сейчас, – удостоверился Т’Чалла, осмотрев Пьетро.

– И как долго он пробудет в таком состоянии? – спросила я, от волнения закусывая губу.

– Если бы Эрик меня не вытащил, то я бы пробыл в нём гораздо дольше. Насколько я знаю, пока участник не справится, то он не выйдет из игры.

Я опустилась на кровать рядом с Пьетро. Какой бы ни был его страх, я обещаю – о, я клянусь своей жизнью, что вытащу оттуда своего брата.

– И мы ничем не сможем ему помочь? – поинтересовался Стив, почёсывая подбородок.

Т’Чалла пожал плечами.

– Конечно, если у Эрика получится вытащить отсюда меня, то он справится и с остальными. Пока что нам остаётся лишь ждать.

– Чёрт возьми, хоть бы у него всё вышло, – вздохнул Баки. – Не очень хочется встречаться со своим страхом, – он поморщился.

А после этой фразы он испарился. Я вздрогнула. Прямо за ним исчез и Стив.

========== Глава 32. Стив и Баки ==========

Яркий, безоблачный летний день. Лучи солнца слепят так нещадно, что укрыться возможно лишь в глубокой тени где-нибудь под широколиственным дубом. Ни одна ветвь этого массивного, мощного дерева не шевельнулась – воздух был чист, свеж и спокоен. И только два мальчика: один – светловолосый, худощавый, трусливый, а второй – чуть выше ростом, храбрый, с взъерошенными каштановыми локонами и в забавных подтяжках, сидели под широкой кроной дуба и держали в руках стаканы с лимонадом.

– Твоя мама вкусно готовит лимонад, – пролепетал один из них. Тот, что с волосами цвета пшеницы.

– Я знаю, – гордо ответил второй и задрал нос. – Она и не такое умеет. На прошлый Хэллоуин она приготовила коктейль из… – мальчик насупился, на секунду замолчал, а затем как крикнул: – ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЯИЦ!

Его друг ахнул от испуга и неожиданно для себя закричал. Его возглас быстро прервался смехом второго.

– Я пошутил, дурёха, – улыбнулся мальчик. В этой улыбке я узнала Баки Барнса. Он так ласково смотрел на малыша Стиви даже в те далёкие времена, когда они ещё были детьми. Удивительно, как этот взгляд, иногда падающий на Роджерса посреди их разговора, сохранился спустя столько лет. Может быть, тесная эмоциональная связь возникла между ними ещё в детстве.

– В Румынии тоже празднуют Хэллоуин? – удивился Стив.

Баки снова гордо кивнул.

– Я был в замке самого графа Дракулы на Хэллоуин. Ночевал там! – воскликнул он.

Стив восхищённо вздохнул.

– И видел его?

– Ещё бы! Он пытался укусить меня, но я ударил его, вот прям так, – и он, поднявшись на ноги и с силой размахнувшись, провёл кулаком по воздуху, изображая удар. – После этого он даже не думал приближаться ко мне!

– Ты такой смелый! – воскликнул Стив, смотря снизу вверх на Баки.

– Когда я вырасту, я стану военным, – похвастался он. – Как и мой папа.

Джеймс Бьюкенен Барнс был ужасным хвастуном в детстве, и это одна из тех немногих милых вещей, о которых мы узнали из показанного нам страха. Взрослые версии Стива и Баки стояли чуть поодаль, как будто тоже наблюдали за своим страхом, сидя в зале кинотеатра. Я не могла понять: неужели они оба попали в один и тот же страх? Или Зола решил объединить испытания для них двоих, связав их?

– И ты будешь воевать? – тем временем удивился Стив. – Ты не боишься?

– Я ничего в этой жизни не боюсь, – заявил Барнс и тут же пустился в бег. – Я буду стрелять из настоящего ружья, вот так, – он жестами сымитировал винтовку, которую должен был положить на плечо и сделать пару выстрелов. – Мой папа даже учил меня. Бам! – неожиданно громко крикнул он, и Стив снова вздрогнул. – А ещё я буду бегать и прятаться от врагов, – он упал на землю и, переворачиваясь, покатился по зелёной траве, – и никто меня даже не заметит, потому что я буду быстрый, ловкий и проворный! Я все войны выигрывать буду.

– Прям все-е-е? – протянул Стив.

– А как же, – Баки встал и упёр руки в бока. – Я буду великим полководцем. Вот ты, например, умеешь лазать по деревьям?

Стив изумлённо покачал головой.

– А я думаю, что все великие полководцы умеют. Как я. Смотри.

И он, ни капли не сомневаясь, тут же подбежал к дубу и стал искать какие-нибудь низины или выступы. Вскарабкавшись по соседнему пню к первой же низкой ветке, он посмотрел вниз на Стива и обратился к нему:

– А ты чего там сидишь? Иди сюда. Здесь гораздо веселее.

– Но… я боюсь, – резко приуныл Стив. – Тем более мама может увидеть. Потом родители ругаться будут, даже не представляешь как!

– Я буду с тобой. Мы не упадём, родители не увидят. Я делал так тысячу раз. Целую тысячу!

И робкий Стив поднялся с травы, повторяя путь Баки. Поначалу он колебался, взбираясь на пенёк и смотря наверх, на широко раскинувшуюся крону. Где-то наверху заливались в трелях птицы, и с приближением мальчишек они разлетались по сторонам.

– Я не заберусь так высоко! – возразил он, то и дело поглядывая на землю.

– Давай же! Потом каждый день будешь лазать! – улыбнулся Баки. Стив, похоже, заметил эту улыбку и доверился ей. Ещё бы, за этими лучезарными глазами можно последовать хоть на край земли. – Вот так вот, – и он подал ему руку.

А затем они уселись на нижних ветках, смотря куда-то вперёд, прямо перед собой, и было ли то небо или море – этого мы никогда не узнаем.

– Почему ваша семья приехала сюда? – поинтересовался Стив, крепко держась за ветку, на которой они сидели.

Баки покачал головой.

– Мама говорит, что это из-за папиной работы. Но я не знаю, на самом деле. В любом случае мне здесь нравится!

– Мы тоже не отсюда. Наша семья приехала из Бруклина два года назад. Я ещё тогда совсем маленький был. Тебе вот сколько лет? – Стив с интересом посмотрел на Баки и залюбовался чертами его лица. Ровный нос, чётко очерченные розовые губы, топорщащиеся коротко стриженные волосы и непередаваемый огонёк в голубых глазах. Уже с детства было понятно, что из этого мальчишки вырастет настоящий похититель женских сердец. Или мужских.

– Мне шесть, – ответил тот. – С половиной, – добавил он, словно это был существенный показатель.

– А мне пять, – смутился Стив.

Баки потрепал его по голове, взъерошив светлые локоны, аккуратно расчёсанные, уложенные в причёску.

– Здорово, что мы теперь будем соседями, – вздохнул Барнс. А Стив уверенно кивнул головой.

***

Проходили годы. Ночь сменяла день, луна то и дело нарастала и превращалась из узкого полумесяца в огромный светлый шар, а солнце поднималось каждое утро из-за моря и садилось за ним же. На горизонте проплывали величественные корабли, тяжёлыми гудками сообщая о своём приближении, и высокие краны в порту несколько раз в день меняли своё местоположение, чтобы выгрузить огромные баржи. Слышались громкие возгласы работников порта, торговцы рыбой вывешивали плакаты с рекламой у своих лавок, а круизные лайнеры останавливались в порту и высаживали загорелых пассажиров.

А с мощного дуба даже спустя столько лет хорошо проглядывался маяк, который обозначал заблудшим кораблям их пристанище. Отсюда же виднелся красочный летний закат. Оранжевые лучи накрывали город, и тихие воды моря отражали последний свет солнца.

– Я долго тебя ждал здесь, – хмыкнул Баки и улыбнулся, поглядывая на наручные часы. Стив остановился у дуба, держа в руках школьную сумку, и задрал голову.

– Ты снова забрался на дерево? – он покачал головой. – Нам уже не по шесть лет, Бак.

И то верно. Судя по их внешности, прошло не менее десяти лет. Стив был всё таким же худощавым и хрупким и немного сутулился, а Баки уже расцветал и превращался в настоящего мужчину: крепкие мышцы проглядывались из-под закатанных рукавов рубашки, у него уже установился крепкий, низкий голос, превратившись в красивый баритон, а взгляд был уже таким величественно красивым, что его нельзя было сравнить с тем смешным презрительным детским.

– Давай забирайся, – позвал он и постучал по ветке, на которой сидел. – Тебя она ещё точно выдержит.

И Стив, бросив школьную сумку на землю, повторил то, как он карабкался наверх в детстве, прибавив к этой методике пару новых шагов вверх, и наконец оказался рядом с Баки, усевшись гораздо выше, чем когда они прятались в кроне несколько лет назад.

– Ты что-то хотел мне сказать? – поинтересовался подросток-Роджерс. – Я нашёл вот это на своём столе, – и он достал из заднего кармана вчетверо сложенную бумажку. Пляшущие буквы назначали встречу в определённый час у знакового дуба.

– Да, но ты уже опоздал, – ухмыльнулся Баки. – Надо было приходить раньше, и тогда я, может быть, тебе бы что-нибудь поведал.

– Я учил уроки! – возразил Стив. – Завтра важный тест в школе, и я не хочу снова его упустить лишь потому, что тебе захотелось побродить по городу посреди ночи.

– Снова писал свои рассказы? – Барнс снисходительно покачал головой. Стив потупил взгляд.

– Это приносит мне удовольствие… – прошептал он.

Баки сделал вздох и приобнял Стива за плечо, смотря куда-то вверх.

– Так и вижу тебя спустя несколько лет, – Баки выставил руку вперёд, изображая газету. – Заголовки в прессе пестрят: «Великий писатель Стивен Роджерс выпустил новую книгу, ставшую бестселлером на рынке продаж. Свет увидела история, в основу которой легли реальные события о друге писателя, Джеймсе Бьюкенене Барнсе, капитане пехотных войск.»

Стив скромно улыбнулся. Его глаза блестели от счастья. Кажется, ему было приятно слышать такие слова от своего друга. Тот верил в него, и это было невероятно трогательно.

– О ком мне ещё писать, если не о тебе? – пролепетал он еле слышно.

– Я твой источник вдохновения?

И Стив, вместо того чтобы ответить, зашёлся в тяжёлом кашле. Улыбка тут же покинула его уста, глаза округлились в испуге, и он едва не упал с высокой ветви, хватаясь за грудь.

– О, чёрт, – только и вымолвил Баки. – Так, Стив, всё хорошо. Дыши, дыши, дыши, – он одним движением залез в карман рубашки и вытащил оттуда голубой предмет. – Держи, давай, друг.

Стив делал глубокий вдох из ингалятора, пока Баки придерживал его за спину, чтобы тот ненароком не свалился. Когда процедура окончилась, Барнс убрал аппарат в карман и прижал к себе Стива.

– Всё хорошо. Дыши ровно, вот так вот. Раз, два. Вдох, выдох… Я с тобой, Стив. До конца, помнишь?

Стив закивал, не в силах справиться со страхом.

– Чёртова астма, – прошептал он, кашлянув в последний раз.

– Ничего, – улыбнулся Баки. – У меня всегда с собой есть запасной ингалятор, – и он похлопал по карману синей рубашки, так хорошо оттенявшей его глаза.

Стив мягко оторвался от него, однако, всё ещё придерживая его за плечи.

– Спасибо тебе, друг. Не знаю, что бы я делал без твоей помощи.

– Я всегда буду рядом с тобой. Можешь на меня положиться.

Они сидели на этих ветвях, любуясь заходящим пылающим солнцем, этим огромным необъятным шаром, от которого, казалось, исходило пламя.