Текст книги "Испытание страхом (СИ)"

Автор книги: Ana_Smile_69

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Ты действительно собираешься идти в армию, Бак? – разочарованно спросил Стив, кладя голову ему на плечо.

– Я мечтал об этом с детства, – хмыкнул тот. – Продолжу дело отца. Для меня большая честь защищать эту страну.

– Так и забудешь старого друга, – произнёс Роджерс. – Я бы тоже пошёл в армию, если бы не эта астма.

– Ты должен оставаться в городе. Будешь писать свои рассказы, глядишь, и книгу издашь, – он широко улыбнулся. – И ещё – слышишь? – никогда не смей говорить, что я могу тебя запамятовать. Потому что тебя я никогда не забуду, Стив.

И он осторожно повернулся к нему, поворачивая к себе его голову. Его пальцы аккуратно придерживали подбородок Стива.

– Я с тобой до конца, – прошептал он так тихо, как мог, но позволяя Стиву всё расслышать. И тогда Барнс наклонился и, тяжело дыша, прикрыл глаза и наклонился к Роджерсу, он одарил его самым нежным поцелуем, который мы только могли видеть. Его губы так мягко касались уст Стива, а ладонь так нежно касалась его лица, что на пару минут тот растаял и вновь едва не упал с ветви. Баки притянул его поближе к себе, и на мгновение их тела соединились в горячем прикосновении. Барнс действовал так уверенно, словно это был не первый раз, когда они вот так вот прятались на дереве и целовались. Стив, однако, явно не ожидая такого хода событий, испустил еле слышимый стон. Баки, явно довольный тем, что смог пробудить в Стиве такое наслаждение, мягко оторвался и заглянул тому прямо в его сияющие голубые глаза. Те явно вопрошали: как он только на такое осмелился? И как угадал, что именно этого и жаждал Стив?

– Ты думаешь, я не читал твоих рассказов? Ты швыряешь исписанные листки налево и направо, – он с улыбкой покачал головой. – В них только такое содержание. А на некоторых так вообще что-то похлеще! В тихом омуте, Стив, твои черти уже устроили оргию.

Роджерс облегченно вздохнул.

– Неужели ты и правда… – в его глазах читалась надежда.

Баки кивнул.

– Ещё как, – и снова притянул его к себе за очередным поцелуем. – Мог бы и раньше сказать.

***

А в следующий раз они оба уже лежали на густой зелёной траве, вплотную, тело к телу, и от палящего дневного солнца их спасала всё та же тень. Не знаю, сколько времени прошло, но они оба уже выглядели гораздо выше и крепче – даже худощавый Стив, от которого раньше были только кожа да кости, превратился в цветущего юношу. Баки жадно целовал Стива в губы, как будто находил в них всё новый запас кислорода.

– Осторожнее, – прошептал Роджерс, позволяя рукам Барнса исследовать его тело. – Родители ведь могут заметить.

– А я думал, мы выросли из того возраста, когда нужно будет бояться гнева родителей, – ухмыльнулся Баки в перерыве между поцелуями. Зола точно был извращенцем, раз уже дважды выбирал пикантные сцены развития отношений между участниками. Барнс осторожно перешёл от губ Стива к его шее и закусил кожу на ней, вызывая сладостный вздох у Роджерса. Затем его пальцы перебрались к тонкой рубашке Стива и пуговица за пуговицей расстегнули её, обнажив хрупкое тело.

– Ты уверен, что сейчас подходящее время? – робко спросил Стив, с доверием заглядывая Баки прямо в глаза. Тот не мешкая кивнул.

– Завтра я ухожу на войну, Стив, – с сожалением в голосе напомнил он. – И последний день я бы хотел провести с тобой.

– Никогда больше не говори «последний день», – проговорил Роджерс и взял голову Баки в руки, вымаливая у него это обещание. В его казавшихся стеклянными глазах стояли слёзы. – Никогда.

– Всё будет хорошо, – Барнс поцелуем вытер слёзы. – Я обещаю тебе.

И они забылись в нежных объятиях, которые дарили друг другу под тенью этого величественного дерева, делясь друг с другом теплом своих тел.

Следующим воспоминанием уже было прощание. Они стояли на вокзале, посреди толпы других таких же обычных людей, обычных счастливых влюблённых пар, которые вынуждены были расстаться по объективным причинам, и никто из них не знал, когда они увидятся в следующий раз.

– Два с половиной года… – прошептал Стив, обнимая Баки. Их окружали похожие на них люди, но каждый из них считал своё расстояние по-настоящему особенным. Возможно, потому, что так и было.

– Я клянусь тебе, они пролетят незаметно, – ответил Барнс. – За это время ты сможешь написать свою книгу. И когда я вернусь, ты прочтёшь её мне.

– Вот уж, – улыбнулся Стив сквозь выступавшие на глаза слёзы. – Сам прочтёшь.

– Конечно, друг, – и оставил на шее Стива едва заметный поцелуй.

– Пиши мне хоть иногда, – всхлипнул Роджерс. – Всегда буду ждать от тебя послания.

Они оторвались друг от друга. Тяжёлый гудок обозначил готовность к отбытию. Баки отсалютовал Стиву, беря в руки чемоданы, и его слова так и повисли в воздухе вечным призраком:

– Я с тобой до конца, дружище.

А последующее за этой фразой признание в любви уже увёз с собой вагонный состав, забирая Джеймса Бьюкенена Барнса на войну.

========== Глава 33. Стив и Баки ==========

Оглушительный взрыв рокотом пронёсся по полю, и в воздух взлетели тяжелые клочки земли. Небо окрасилось багряно-розовым, крики боли смешались с кровью, а в ушах продолжал звенеть все тот же надоедливый писк.

– Сержант Барнс! Держаться! – послышался приказ. Но глаза Баки уже застилал дым вперемешку с пылью.

Он смотрел высоко над собой, пока раскаты выстрелов продолжали витать над его головой. В окопе было грязно, сыро и мокро от прошедшего только что дождя. Наверное, была гроза. Он уже не помнил. Тяжелые тучи не покидали небо, в них все ещё копилась вода, готовая волной обрушиться на войска.

– Дышать, сержант! – кричал капитан. – Нельзя умирать здесь! Тебя ещё ждут родные.

Баки нашёл в себе силы повернуть голову налево. Его руку уже заменял металлический протез.

– Разве мне… есть… что терять… – прохрипел он, тяжело кашляя. Капитан, что сидел рядом с ним, прижимал кусок ткани к открытой ране, но это не спасало: густая темная кровь текла из-под повязки.

– Нам всем есть, что терять! – воскликнул капитан, высокий крепкий мужчина с гусарскими усами. – Держи себя в руках! Помощь уже в пути.

Барнс, превозмогая боль и корчась от каждого движения, с трудом поднял правую руку. Наверху снова раздались раскаты взрывов. Прямо над окопом пролетала груда жестоких холодных пуль. Баки нашёл у себя под жилетом медальон и с силой дернул его, раскрывая. Оттуда на него смотрело фото улыбающегося Стива.

– Есть… что терять… – промолвил он. – Есть… – снова шёпот, взгляд в медальон, мурашки по телу от новой волны боли и… падение в пустоту.

***

– Стив? – послышался родной голос матери. – Это, кажется, тебе…

Ох, как ему не нравился этот напряженный тон. Он уже несколько месяцев ждал весточки, хоть самой маленькой, но весточки от Баки, но заветное письмо с фронта так и не приходило. В последнем послании Барнс сообщал, что их полк перемещается на опасную миссию в Ирак, и эта помятая бумага до сих пор хранилась на его столе под стеклом рядом с другими самыми важными документами. Лежала она в центре, давно пожелтевшая и измятая; на этом листке осталась грязь, крошки земли и какие-то коричневые пятна, но все равно! – все равно она пахла Баки, запахом его тела, таким знакомым, отдавал этот клочок бумаги. И теперь – ещё одно, долгожданное! Стив подорвался с места и взял конверт из рук матери. Он ожидал снова любоваться знакомым почерком Баки, однако увидел он далеко не его. С тяжелым вздохом он аккуратно вскрыл послание, со страхом предвкушая его содержание. Внутри лежал ровный, сложенный вдвое лист, и Стив, пройдясь по нему глазами, тут же рухнул на диван, не в силах оторвать взгляда. Он открыл рот, чтобы, вероятно, что-то сказать, но все, что у него получилось, лишь тихий стон – и на глаза навернулись слезы.

– Что случилось, Стив? – спросила мама, подсаживаясь рядом с ним, и он протянул ей листок.

Листок, сообщавший о смерти Джеймса Бьюкенена Барнса.

***

Очнулся он при бледном свете ламп, озаряющих небольшой медицинский кабинет. Квадратное помещение, размером не более пяти метров в квадрате, все в серах тонах: мрачные давящие стены, слишком низкий потолок, металлические стеллажи с многочисленными склянками, шприцами, медикаментами. В углу стоял невысокий мужчина, который был занят какими-то химическими разработками. Он тихо напевал себе под нос какую-то мелодию и рассчитывал дозы лекарства для шприца. О господи… Мужчина повернулся в профиль, и я, даже спустя несколько лет, узнала его круглый нос, мягкий подбородок, каштановые кудри, вылезавшие из-под шапочки. Брюс Беннер. Я ахнула. Брюс тем не менее вёл себя непринужденно, как будто проделывал процедуры каждый день и они стали его будничной рутиной.

Резкий глоток воздуха пробудил Баки и вызвал в нем кашель. Барнс еле-еле мог дышать.

– Тихо, тихо, спокойно, – тут же замешкался Брюс и с нужными ему лекарствами подбежал к своему «пациенту». – Я уже здесь, все хорошо.

Он подал Барнса стакану воды, и тот жадно выпил ее до дна. Кашель немного усмирили.

– Где… где я… – прошептал он, оглядывая узкий кабинет.

– Точно не на войне, сержант, – улыбнулся Брюс и приготовив нужные медикаменты, присел на стул рядом с ним. – Вы находитесь в штабе организации «Гидра», в подвальной лаборатории. Меня зовут Брюс Беннер, я – ваш лечащий врач.

Баки нахмурил брови.

– Вы помните что-нибудь? – поинтересовался Брюс, доставая из кармана небольшой фонарик и проверяя зрачки Барнса. Тот покачал головой.

– Только… взрывы… и тяжелое ранение, – он поморщился, вспоминая, какую боль приносил ему тот выстрел. На инстинкте он потянулся к раненому месту, но вместо грязной тряпки обнаружил бинт. На удивление, боль больше не была такой резкой и колющей.

– А затем наши агенты нашли вас на поле боя в тяжелом обмороке. К счастью, вас успели спасти. Осторожнее с раной. Вы перенесли долгую операцию, но сейчас ничто не угрожает вашему здоровью. Я подготовил для вас кое-какие медикаменты, в ближайшие дни вы и вовсе поправитесь и вернётесь в нужную форму. А пока что вам придётся провести на нашей базе какое-то время.

Баки попытался присесть на кушетке, но Брюс тут же остановил его.

– Нет-нет-нет! – воскликнул он, прижимая Баки к его «ложу». – Вам нельзя вставать. Прошу, доверьтесь мне.

– Почему меня спасли?.. – пробормотал Барнс.

– Вам хотят предложить службу в нашей организации за ваши достижения на фронте. Говорят, организация собирается создать собственную армию из сильнейших солдат. А вы у нас прославленный герой. Жалованье обещали высокое, насколько я слышал.

Баки кивнул. О господи…

Он снова на инстинкте потянулся к шее, к месту, на котором казалось несколько мгновений назад красовался медальон, но там он его не нашёл.

– А где мой… медальон? – испуганно прошептал он.

– Когда вас доставили ко мне, никакого медальона не было, – нахмурил брови Брюс. – Вероятно, потерялся, когда вас вывозили из горячей точки. Там было фото вашей любимой?

Баки испуганно посмотрел на него.

– Да.

– Мне тоже было бы жаль потерять. Всё-таки память. Надеюсь, вам дадут шанс с ней связаться, – и он легонько похлопал его по плечу. – А сейчас скажите мне, как себя чувствуете?

– Голова болит и… немного кружится. В горле все сухо.

– Не тошнит?

Баки покачал головой.

– Тогда я дам вам некоторые лекарства. Только не считайте, что я собираюсь вас отравить, – он хмыкнул. – У меня были и такие пациенты. Давайте, примите капсулы.

И когда все основные процедуры были проделаны, дверь лаборатории с шумом открылась, и внутрь уверенной походкой ворвалась девушка. Она ещё не успела выдать свою фразу, как я тут же её узнала. И снова ужаснулась.

– И когда, позвольте спросить, Гидра перестанет набирать себе агентов, угрожая им смертью любимого человека?

– Что? – нахмурится Баки.

– Наташа, что ты снова говоришь? – одновременно с Барнсом удивился Брюс.

– Говорю, как есть, – Наташа схватила первый попавшийся стул и села на него лицом к спинке. – Теперь и этого нанять собираются. Готова поспорить, ему тоже предлагают дичайшие условия.

– Кто вы вообще такая? – Баки вскинул брови.

– Наташа Романофф, секретный агент организации «Гидра», – отрезала она. – Меня завербовали несколько лет назад. Кстати, я только что от отца, – это она уже обратилась к Брюсу. – Он был слишком рад находке сержанта Барнса. Говорил, теперь они смогут выполнять задания ещё эффективнее. Упомянул что-то про чету Роджерс… Как-то так.

Брюс преспокойно себе смешивал химикаты, слушая поток ее речи, а Баки эту новость так просто не оставил повисшей в воздухе.

– Каких именно Роджерсов? – насторожившись уточнил он. Наташа назвала имена.

– Знаете их, сержант?

Он сглотнул слюну.

– Да.

– Тогда поздравляю, – вздохнула Наташа. – Когда оправитесь, вас вызовет мой отец, чтобы предложить вам работу, которую вы возненавидите за два дня, причём согласиться вы будете вынуждены.

Она наклонилась к нему и еле слышно прошептала:

– Нет времени объяснять. Вас будут шантажировать, и вы не отвертитесь. Советую вам морально подготовиться к этому собеседованию.

И она покинула кабинет, у дверей развернувшись на каблуках.

– Рада была видеть тебя, Брюс, – она улыбнулась.

– Заходи ещё, солнце, – в ответ улыбнулся тот. – Кажется, совсем скоро на свет появится ещё одна разработка.

– Готова поспорить, такая же гениальная, как и все предыдущие.

***

Стив прислонился головой к стене, закрывая глаза и дожидаясь, пока толпа студентов пройдёт мимо него. Стена, вероятно, была холодной. Равнодушной. Пустой. Только снаружи она такая красивая, бежевая, а что под этой краской? Всего лишь бесцветный цемент. Никакого тепла от неё, поддержки.

Боже, я настолько устала наблюдать за чужими страхами, что начинаю предъявлять претензии к стене. Уверена, в голове Роджерса промелькнула такая же мысль. Хотя, возможно, он был занят мыслями лишь о Баки. Судя по прошедшим событиям, прошло не так уж и много времени. Слёзы утраты призраком витали у его глаз.

Я была уверена: если бы дело происходило в школе, он бы бился несколько раз головой о жестяную дверцу своего шкафчика – к счастью, его здесь не было. Однако я всё ещё боялась, что он найдёт, обо что разбить голову.

Стив повернулся спиной к стене и скатился по ней на пол. Из сумки он достал стопку исписанной бумаги и повертел их в руках. Видимо, зачатки будущей книги. Перебирая лист за листом, он пробегал глазами по тексту. Не трудно было догадаться о его содержании. Как там говорил Баки? Он знал, о чём писал свои рассказы Стив. Тот всё ещё продолжал или находил старые, позволяя ностальгии накатывать на него волнами отчаяния?

Я смогла увидеть пару строк. Буквы прыгали, на листках оставались пятна от падающих слёз. Всего лишь бумага. Всего лишь чернила. А сколько чувств было помещено в эти неживые предметы! Целая душа находила себе пристанище поверх синих линий, разделявших строки. К ней же добавлялись солёные слёзы. «Баки осторожно коснулся моей руки, поднося ладонь к своим губам, – было написано там. – «Приятно наконец вас увидеть, милорд», – его синие вампирские глаза заглядывали прямо в душу.» Если бы я сочиняла истории про себя и Вижна, то приют бы утонул в бесконечных свитках. Очевидно, мы со Стивом были похожи. Жертвы несчастной однобокой любви. Содержание других листов было таким же. Пару раз сюжет доходил до чего-то более откровенного, и я любезно отворачивалась или закрывала глаза, чтобы не слишком сильно проникать в душу Стива.

А когда он, поняв, сколько времени, направился в нужную ему аудиторию, то на полпути был остановлен подбежавшей к нему девушкой. Короткие рыжие волосы, чёрные рубашка и облегающие джинсы. Наташа. Я затаила дыхание. Похоже, сейчас поризойдёт что-то важное.

– Стив Роджерс? – окликнула она, и тот удивлённо обернулся, едва не роняя учебники из рук.

– Мы знакомы? – он вскинул бровь, сохраняя равнодушное выражение лица.

– Очевидно, нет, – она приблизилась, держа в руках едва заметный предмет. – Я учусь на факультете биологии. Но у меня есть для тебя важное послание, и я хочу, чтобы ты взял его.

Она передала ему крохотный клочок бумаги, и Стив, удивлённый, отошёл в сторону. Спрятавшись в нише стены, он прикрыл ладонью послание и наскоро его прочитал. Выражение его лица напоминало то самое, что было у него, когда он получил известие о смерти Баки, только теперь уголки его губ были направлены вверх. С нескрываемым блеском в глазах он приблизил бумагу к носу и вдохнул знакомый запах. Совсем скоро можно было различить пляшущие буквы, собравшиеся в несколько слов.

«Я жив. Объясню всё позже. Баки».

Не знаю, полагал ли Стив, что это могло быть розыгрышем, однако в самые тёмные времена мы всегда надеемся на лучшее. И он надеялся тоже. Воспоминание кончилось, локация изменилась, а мы даже не успели сделать вздох. Я почувствовала, как одинокая слеза скатилась по моей щеке.

========== Глава 34. Стив и Баки ==========

Баки нещадно бил висящую под потолком «грушу», словно она совсем недавно причинила ему боль, а не те события, что вынудили его разлучиться со Стивом. Из радиоприёмника передавали новости, и с каждым новом словом тренажёр Баки получил всё новые – и более сильные – удары. Он был ужасно зол.

Его волосы слегка отросли. Они уже доходили до ушей. На лице появилась лёгкая щетина. Вероятно, в последние дни ему было не до ухода за собой. Поразительно, каким статным, красивым, идеальным он выглядел, когда Стив был рядом, и как он забросил себя, когда того насильно убрали из его жизни. А ведь он мог увидеться с ним… А мог и умереть. И гадай теперь, спасла ли «Гидра» их будущее или только собирается погубить.

Это был тот же самый зал, в котором совсем недавно Наташа выливала свой гнев на всю ту же «грушу». Я узнала и тренажёры, и тот же стол в углу, и зеркало во всю стену. Баки, выдохшись, сделал жадный глоток воды и восстановил дыхание. Дверь зала открылась. Он инстинктивно посмотрел на вход и, поняв, кто пришёл, явно насторожился.

На его шее всё висел жетон с личным номером, как у всех солдатов. Он мог бы снять его, но тот, наверное, слишком сильно напоминал об утерянном медальоне. Но что я ещё заметила: на его левой руке, той, что заменял протез, виднелась яркая красная звезда.

Внутрь снова вошла Наташа: как всегда, высоко поднятая голова, прямая спина, уверенный шаг и немного презрительный взгляд.

– Ты передала ему послание? – удостоверился он.

– Ещё бы, – Наташа откинула волосы с лица. – Он был рад его видеть. Я отдала записку и сразу же убежала, но он остался в коридоре, наверное, до конца перемены. Ты не представляешь, как он целый день пытался отловить меня и узнать, каким образом я связана с тобой. Я лишь сказала, что встречала тебя раз в жизни.

– Отлично, – уголки губ Баки приподнялись. – Хочется верить, что совсем скоро мы сможем увидеться.

Наташа сняла свою кожаную куртку, оставшись в спортивной майке, и тут же взялась за длинную палку, которой отрабатывала удары.

– Если у тебя хорошо идут дела в «Гидре», – произнесла она, – то не жди светлой полосы в жизни.

– О чём ты? – нахмурился Барнс, так же схватив палку и принявшись отрабатывать нападение вместе с напарницей. Интересно, сколько времени прошло, раз они перешли на «ты» и общались, как давние приятели?

– Я не рассказывала тебе, почему оказалась здесь? – она сделала выпад.

– Ты обмолвилась как-то: от этого зависела жизнь Беннера.

– Так и есть. Они угрожали мне тем, что убьют его. Я вынуждена была работать на них. Ведь Брюс не виноват. Хорошо, что он даже ничего не подозревает. А ты, небось, тоже волонтёрством не дышишь?

Баки крутанул палку в руках и покачал головой.

– Он… твой отец сказал, что держит на мушке Стива. Я выяснял, с чем это может быть связано. Наши родители в прошлом сотрудничали с твоими и между ними, кажется, произошло что-то неприятное. Теперь твой отец считает потенциальными врагами всех до единого, даже тех, кто никогда не знал о том проекте. Ты знала?

Наташа покачала головой.

– Я выясняла у Брюса, он оказался немногословен. Перерыла все возможные документы. Думаю, они специально скрывают от меня большую часть информации. Чтобы я не могла схитрить и выставить их виноватыми. Они всё рассчитывают. Всегда. Обмануть их… почти невозможно.

– Почти? – Баки вскинул бровь.

– Я бы узнала, но рисковать своей жизнью… и жизнью Брюса… слишком опасно.

– Понимаю, – кивнул Баки. – Я бы тоже не хотел рисковать… Стивом.

Они снова сделали выпад, и Наташа ловко прогнулась под палкой, пропуская удар мимо себя.

– Насчёт Стива. Мне нужно кое-что тебе сказать.

Баки вновь нахмурился.

– Меня зачислили в университет, где он учится. И я частенько вижусь с ним на переменах. Возможно, это сделали, чтобы проследить за ним. Как видишь, теперь и он потенциальный враг.

Я на секунду оторвалась от того, что видела. Наташа училась в университете под прикрытием. Но что, если всё это время она следила не за Стивом, раз впоследствии Баки всё равно получит шанс видеться с ним? Что, если всё это время она должна была следить за мной и Пьетро?.. Меня передёрнуло. О боже. Я и не осознавала, насколько моя жизнь была под угрозой вес эти годы.

– Даже не смей прикасаться к нему, – пробормотал Баки, и от тона его голоса по моей коже прошли мурашки. Он замахнулся и сделал неожиданный выпад в сторону Наташи. Палка чуть не проехалась по её лицу. Мне кажется, здесь сразу всё должно быть понятно.

– Нужен мне твой Стив! – прыснула Наташа. – Я не к этому. Я могу приглядывать за ним, если хочешь. Рассказывать о нём. Держать в курсе событий.

Баки задумался.

– Идея неплохая, но какая тебе от этого выгода?

Наташа пожала плечами.

– Было бы мило, если бы кто-то докладывал мне о Брюсе. Но никому это не нужно, и я максимально увиливаю от работы, чтобы увидеть его хотя бы раз в день.

Барнс слишком быстро крутанулся в воздухе и подкосил ноги Наташи. Та от неожиданности упала на пол.

– Ты первый, кто смог отвлечь меня настолько, чтобы победить. Ну так что, согласен?

Баки подал руку Наташе, прикрыл глаза и кивнул. Готова поспорить, прямо сейчас он мечтал вновь оказаться в объятиях Стива или хотя бы увидеть его издалека. Он даже не пытался скрыть улыбку. Однако и она растаяла в два счёта. Как только Наташа сообщила:

– Мой отец хочет видеть тебя в своём кабинете сегодня вечером. Прости, что сразу не сказала, – она поправила свою майку и смахнула пылинки. – Удачи, сержант. Разговор явно будет не из лёгких.

***

Дверь с шумом открылась, и на пороге появился Баки.

– Вы хотели видеть меня, – мрачно произнёс он и без приглашения вошёл внутрь.

Мистер Романофф крутанулся в кресле и сложил пальцы «домиком», с хитрой самодовольной ухмылкой смотря на Барнса.

– А вы как раз вовремя, сержант Барнс, – он указал на стул напротив. – Присаживайтесь. Нам есть о чём поговорить.

– Я постою. Спасибо.

– Может, хотите выпить? – Романофф поднялся с кресла и направился к мини-бару в углу кабинета. Он достал прозрачную бутылку с характерной коричневой жидкостью. – Прекрасный коньяк. Очень… зажигает, знаете.

– Может, перейдём к делу? – Баки сжал губы в тонкую полоску. – Зачем я вам снова? Кого-то заказали? Учтите, я не могу убивать людей просто потому, что иначе вы убьёте Стива Роджерса. И я вас не боюсь, – без промедления заявил он. – Я не знаю, какого чёрта вам понадобился именно я, но вы не можете держать под прицелом Стива лишь потому, что его родители ваши потенциальные враги.

– Можем, – снова ухмыльнулся Романофф и достал из кармана небольшой жестяной предмет. Немного повертев его в руках, он кинул его Баки и сделал глоток алкогольного напитка. – Узнаёте?

Да тут узнавала даже я. Медальон, объявленный потерянным, на самом деле был всего лишь украден. Он всё это время лежал в кабинете Романофф. Баки тут же раскрыл медальон, и на него взглянуло улыбающееся лицо Стива. Таким он его наверняка и запомнил: радостным, лучезарным, счастливым. Кто бы мог только подумать, как повернётся их судьба.

– Я знаю, вы любите его, – хмыкнул Романофф. – Хотя я всегда полагал, что такая любовь – не более, чем болезнь. Повреждения в психике.

Повреждения в психике здесь были только у этого засранца. Понятия не имею, как Наташа до сих пор не отомстила ему.

– А ещё вы не знаете, что его родители – ровно, как и ваши, – когда-то давно участвовали в опасном эксперименте. После несчастного случая, произошедшего с парочкой основателей, мы разделились на два лагеря. Разработки всё ещё в опасности: мы не знаем, в чьих они руках. Любой из основателей или их детей может в любой момент запустить эксперимент, а мы стараемся уберечь людей от него. Все они на мушке, сержант. И я предлагаю вам договор.

Баки сделал тяжёлый вздох. Он уже предвкушал, как закончится эта беседа.

– Вы будете свободны. Ото всех обязательств, которые наша организация накладывает на вас. Снова вернётесь к войскам, не будете больше состоять в нашем «плену», – Романофф усмехнулся. – Однако… Вот что я хочу. Мы не убьём ни вас, ни Стива, если вы согласитесь соблюсти условия.

– Вы забрали меня в свой плен и ещё условия ставите? – Баки рот разинул от такого выпада. – Недостаточно того, что вы клеймили меня? – и он указал на символ – красную звезду – на своём протезе.

– Вы сами выбрали безопасность для себя и мистера Роджерса, сержант. Так что теперь я говорю вам абсолютно серьёзно: мы позволим вам видеться, но в таком случае вы и ваша напарница, мисс Романофф, моя прекрасная дочь, будете следить за дорогим вашему сердцу Стивеном. И, если нужно… – тот развёл руками. – Убьёте его.

Я ахнула. Он говорил эти вещи, словно они были какими-то обыденными, будничными. Приказ принеси-подай и то был более эмоционально окрашен.

– Убить? – воскликнул Баки. – На каком основании? Все вещи, которые вы говорите, незаконны. Я не понимаю, почему вашу контору ещё не прикрыло государство.

– Тише, успокойтесь, сержант. Мы выше государства, – улыбнулся Романофф и облокотился о мини-бар, элегантно выпячивая зад и смотря на Барнса поверх своего бокала. – Я же сказал – если что. Если мистер Роджерс будет представлять угрозу. Либо вам, в чём я сильно сомневаюсь, либо…

Он отошёл от мини-бара, приближаясь к Баки, и в каждом его шаге виднелось желание убивать. В два счёта он оказался возле Барнса, вплотную к нему, как будто от того, насколько близко они окажутся, зависит жизнь целого мира. Однако я сомневаюсь, чтобы Романофф заботили жизни всех остальных людей на планете. Он осторожно отвёл руку с бокалом, наклонился к уху Барнса и обдал горячим дыханием его шею. Баки оставался непоколебим.

– Либо всей нашей организации. Я знаю, вы найдёте красивый способ избавиться от него, не правда ли? – последние слова он скорее выбросил, чем сказал, вместе с потоком слюней. – Знаете, между вами ведь действительно… – Романофф ухмыльнулся; его губы почти соприкасались с кожей Баки. Ещё чуть-чуть – и они бы тут же завладели этой бледной шеей. Романофф больше походил на вампира, в чьей власти, как он сам считал, было рассчитываться с людскими судьбами. – Особая связь, – закончил он, не переставая дышать у его уха. Чёрт возьми, он что, пытался соблазнить его? Омерзительно. – Так что не подведите меня, сержант. А теперь… Я прощаюсь с вами. До скорой встречи. Если понадобится, убейте своего дружка.

Воспоминание вспыхнуло и тут же превратилось в бесконечное чёрное полотно.

========== Глава 35. Стив и Баки ==========

Всё тот же вокзал. Всё те же отправляющиеся поезда, гудки, пыль, толпы пассажиров сливались в бесконечный поток. Это был жаркий летний день. Ни одного облака не показалось над крышей вокзала.

Стив оказался на платформе ровно в полпятого вечера – так говорили массивные круглые часы, на которые он устремил свой взгляд, дабы проверить время. Он выдохнул: не опоздал. Видно было, что он в спешке бежал по ступеням, дабы успеть к прибывающему поезду. В его поведении я узнавала себя: пару дней назад я, сбежав из дома на заре, понеслась к порту, встречать Вижна с фронта.

И тогда он, вглядываясь в табло, выискивал нужный номер, искал нужный путь, бежал сломя голову к рельсам, выступая к самому краю платформы, как будто его взгляд в пустоту приблизил бы время долгожданной встречи. Но я не могла его судить.

Поезд прибыл через пару минут. За это короткое время Стив успел метнуться от одной лавки к другой, переброситься парой слов с грузчиками, прожечь взглядом несчастное табло и обойти платформу целиком. Не представляю, что случилось с его нервами во время ожидания…

Толпа пассажиров с бесконечными чемоданами и дорожными сумками высыпала из вагонов, однако Баки так нигде и не появлялся. Я уж испугалась: не забрала ли его «Гидра» насовсем, но потом вспомнила, как посреди ночи эта сладкая парочка перечисляла, как часто они встречались, и поняла: прямо сейчас что-то да произойдёт.

Стив так надоел проводнице из-за того, что крутился рядом с ней в поисках Баки и постоянно спрашивал, не видела ли она здесь сержанта, что та одарила его таким презренным взглядом, после которого любому бы хотелось отойти подальше. Как назло, Барнс выходил самым последним. В своей военной форме он выглядел как всегда умопомрачительно. Стив сразу же заметил его. И не успел тот ещё как следует сойти с поезда, Роджерс кинулся к нему, расталкивая остальных пассажиров. Весь мир на мгновение застыл, и, кроме них двоих, больше не было смешавшихся в воздухе запахов, не было пассажиров, платформы, поезда, сигналов отправления и прибытия. Даже проводница любезно отошла, чтобы её не задавило приливом чувств от давнего желания встретиться, и покинула тайных любовников.

– Бак, – прошептал Стив, как можно сильнее прижимая его к себе. – Чёрт возьми, как же я скучал.

– Я тоже, Стив, – выдохнул Барнс, удерживая Роджерса за голову и гладя его по пшеничным локонам.

– Сколько же лет прошло…

– Всего лишь два с половиной года.

А они казались вечностью.

– Ты написал свою книгу? – хмыкнул Баки, не отрываясь от головы Стива. Тот обдавал его шею горячим дыханием и улыбался куда-то в пустоту.

– Как я смогу писать без своей музы? – усмехнулся он в ответ, а затем заметно напрягся. – Господи, что это у тебя? – Стив осторожно оторвался и удивлённо потрогал левый рукав Баки, заприметив изменения в его теле.

– Это слишком долгая история, – улыбнулся тот, глядя ему прямо в глаза.

Роджерс, кажется, поверил. В его глазах читалась настолько бесконечно нежная любовь, что никакие обстоятельства вроде войны или «Гидры» не смогли бы её погубить.

– Как же я хочу поцеловать тебя прямо сейчас, – промолвил он, взглядом исследуя губы Барнса.

– Не здесь, Стив, – тот покачал головой. – Не здесь…

Нельзя. Конечно же, нельзя. Их останавливало общество, а меня когда-то остановила тесная связь с Пьетро – от того, чтобы наброситься на Вижна и вылить на него всю нежность, что накопилась у меня за семь долгих лет.