Текст книги "Испытание страхом (СИ)"

Автор книги: Ana_Smile_69

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Пьетро покачал головой и привстал с подоконника. Затем издал тяжёлый вздох.

– Потому что я люблю тебя. И никогда бы тебя ни покинул. Даже если у меня были бы внезапные объективные причины. Это не то, как поступают поистине любящие люди.

Он был прав. Чёрт возьми, всю мою жизнь он всегда был гораздо умнее меня, а мне… стоило прислушиваться к нему. Он ведь никогда не желал мне вреда.

– Любишь его? – в его ломающемся голосе читалось жестокое осознание очевидного факта, который он предпочитал скрывать все эти годы. А ещё – разочарование. Никогда больше не будет, как раньше. Он понимал это. Я понимала это.

Я кивнула.

Он покачал головой. Закусил губу.

– Влюбиться в тебя было моей самой большой ошибкой, – прошептал он. Я внезапно и неожиданно для самой себя заключила его в объятия, прижавшись к груди.

– Я не хочу терять тебя.

Он лишь обнял меня, похлопав по спине. Несмотря на мои слова, он знал, что моя любовь к Вижну была более всепоглощающа. Она присутствовала во мне с самого рождения.

И тогда Пьетро аккуратно приподнял мою голову за подбородок своими изящными пальцами и прикоснулся своими губами к моим. Меня вновь закружило, весь мир внезапно обрушился, а мы вдвоём оказались на вершине небес – только мы, и никто нам не мог помешать. Его поцелуи до сих пор приводили меня в трепет и восторг. Даже сейчас, когда весь пройденный нами путь рушился на наших глазах, я ощущала его тепло и нежность в этом поцелуе. Я самостоятельно ломала свою судьбу и насильно заставляла её пойти другим путём. Чёрт возьми, что делать, покуда в моём сердце хватит места для двоих одновременно! *

Мы отстранились, с сожалением глядя друг другу в глаза.

– Это был наш последний поцелуй.

И мы оба это поняли.

Комментарий к Глава 24

* Цитата из произведения Джека Лондона “Сердца трёх”

========== Глава 25 ==========

Неловкое молчание воцарилось ещё на добрую часть дня. Все порывались сказать что-то или завести беседу, но это оказывалось слишком трудно. Было заметно, что любой из нас хочет обсудить произошедшие события, но никто не осмеливался начать разговор, понимая, что тяжело сейчас каждому и мы вряд ли найдём ответы на вопросы.

Затем все и вовсе разошлись по разным комнатам: Стив и Баки, как и прежде, заняли спальню родителей, Пьетро покинул мою комнату, предпочтя спать в собственной кровати, Питер вызвался дежурным, и Вижну ничего не оставалось, кроме как занять диван в гостиной. Я сомневалась, что Паркеру стоит оставаться на ногах всю ночь, ведь как-никак он был младше всех, пусть и на тройку лет. Я не воспринимала его иначе чем братика: юного, неопытного, неловкого. Но решение оставалось за ним и, так как никто не горел желанием следить за порядком в кромешной тьме, прозвучало единогласное: «Не против».

Спать улеглись в напряжении. Да, ожидая, что в любую минуту ты будешь разбужен, попав в свой страх, трудно было даже глаза закрыть. Что уж говорить о полноценном сне?.. По крайней мере, мы не думали что Зола кровожаден до такой степени, чтобы не давать нам передышку.

Несмотря на сегодняшние события, я все ещё помнила о том, что перед приходом Эрика Питер собирался что-то мне рассказать, а потому, дождавшись наступления темноты, удостоверившись, что все разошлись по спальням и мирно пытаются набраться сил, я прокралась на кухню, в которой Паркер собирался дежурить. Одинокий взгляд я кинула в гостиную: Вижн тоже накрылся пледом и прикрыл глаза. Я потёрла плечи руками: действительно, по ночам в игре было прохладно.

Питер попивал крепкий кофе – вероятно, чтобы не свалиться в сон, – и печально смотрел в окно. Он выдавил лёгкую улыбку при моем приближении.

– Как ты здесь? – шёпотом поинтересовалась я, усаживаясь напротив него.

– Вроде нормально, – он сложил губы в узкую полоску. – Если можно считать нормальным попадание в эту игру. А ведь я даже своих родителей не знал. Меня тетя воспитывала. Но каждый раз, как я интересовался о прошлом мамы и папы, она говорила что они работали обыкновенными врачами в клинике. И погибли от химического эксперимента. Это все, что я знаю.

Бедный мальчик. Все для него было большим шоком – гораздо больше, чем для нас.

– Поэтому ты пошёл учиться на факультет биохимии? – осторожно спросила я.

Он пожал плечами, а затем сложил руки в локтях на столе и поставил на них подбородок.

– Меня с детства привлекала химия. Знаешь, все эти атомы, молекулы, небольшие взрывы в колбах, если переборщить с натрием. Я хотел продолжить дело родителей. Они были докторами наук. Вот бы и мне добиться хотя бы половину из того, что достигли они.

Я ласково посмотрела на него.

– Ты добьёшься. Уж кто, если не ты?

Он улыбнулся.

– Вокруг много сообразительных ребят, которые учатся гораздо лучше меня.

– Не может быть обстоятельства, подтверждающего, что ты хуже их всех. Ты сам зарабатываешь на обучение, сдаёшь все экзамены на «отлично», участвуешь во всех конференциях. Понятия не имею, как тебе все это удаётся! – воскликнула я с нескрываемым восторгом. – И ты ещё говоришь, что стараешься недостаточно!

Питер смущённо спрятал взгляд. Кажется, ему это польстило.

– Мистер Старк говорит точно так же, – прошептал он.

У меня перехватило дыхание. Чёрт возьми, ведь он, скорее всего, собирался поделиться со мной своими отношениями с профессором. А я и так знала о них больше, чем полагалось…

– Мистер Старк? – наигранно удивлённо переспросила я. Чувствовала я себя при этом отвратительно.

– Да, – Питер поджал губы. – Вот об этом я хотел рассказать тебе. Честное слово, если я продолжу держать этот факт в тайне, то, наверное, взорвусь.

– Ты можешь поделиться чем угодно со мной. Я не выдам твоей тайны, – доверительным тоном произнесла я.

Питер поднял на меня полный надежды взгляд.

– Ты когда-нибудь любила?

О боже. Самый лёгкий вопрос в моей жизни. Я кивнула.

– Потому что, я думаю, это именно то, что я чувствую. Я не могу без него, понимаешь? Я каждый чёртов день думаю о нём. Поначалу я принимал это за восхищение, восторг, преклонение перед кумиром. Я действительно хочу добиться таких же высот. А затем… знаешь, сначала он снился мне. Мы общались сравнительно редко, но даже в те ценные моменты я чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Лёгкий хлопок по спине в качестве выражения благодарности, короткие объятия на прощание. Пока я старательно запоминал запах его парфюма. А ещё он иногда завозил меня домой. Я однажды даже пригласил его зайти – моя тётя в тот день испекла брусничный пирог. Ему даже понравилось, – Питер покачал головой.

– Как вы познакомились? – ненароком спросила я.

– Моя тётя подёргала за ниточки и пристроила меня практикантом на лето в ту же больницу, где раньше работали мои родители. А директором оказался мистер Старк. Я знаю, что несколько лет назад у него были какие-то отношения с моей тётей. Это неудивительно, она та ещё красавица. Однако вскоре это кончилось – я даже вырасти не успел.

– И он заметил тебя?

– Да тут и замечать нечего. Ведь он знал моих родителей. В детстве я видел его пару раз издалека. Мы никогда лично не разговаривали – до тех пор, пока мне не исполнилось шестнадцать. Я подрабатывал помощником лаборанта. Меня взяли лишь из-за связей и хороших оценок по естественным наукам в школе. В первый день он подбодрил меня, пожелал удачной работы. Сказал, что если я зарекомендую себя как ответственный сотрудник, то смогу получить постоянную должность здесь же после защиты диплома. Я тут же начал активно выполнять свои обязанности. Совсем скоро мистер Старк помог устроить меня в университет, в котором преподавал. Я сменил место работы, но всё равно слишком часто находился рядом с ним. Наверное, я успел ему надоесть, – Питер издал нервный смешок. – А затем… Я не знаю, как… Но я влюбился. Это ведь совершенно легко – влюбиться. Особенно в молодости. Нас так легко очаровать!

Я кивнула. Да, Питер, ты совершенно прав. Слишком легко. Стоит показать нам звёзды или уделить чуть больше внимания, чем обычно, и ты уже не замечаешь, как летишь в бездну. А когда попадаешь на дно, то понимаешь, что выкарабкаться уже невозможно: лестницу, ведущую наверх, уничтожал покоривший тебя человек.

– Я не знал, как выразить свои чувства. Цеплялся к нему, как ребёнок, постоянно искал телесного контакта, однажды – представь себе – я осмелился поцеловать его! В щёку, правда. В его день рождения. Но всё равно!

Достижение, которое действительно оправдывает все эти страдания.

– А он как отреагировал? – тут же я подалась вперёд, надеясь услышать все подробности. Мы с Питером напоминали мне двух подруг-сплетниц, которых хлебом не корми – дай обсудить парней.

– Мне кажется, ему было неловко, – задумался Питер. – Но в тот день он первым меня обнял. Никогда я ещё не чувствовал себя настолько счастливым.

Когда ты влюблён, любой момент, проведённый с человеком, будет цениться тобой на вес золота. Или больше. А уж если вы случайно коснулись друг друга – то всё, считай, увяз навечно.

– Но знаешь, самое главное, – продолжал Питер, с нескрываемой радостью и блеском в глазах смотря куда-то вверх, – это когда ты внезапно понимаешь, что твои страдания были не напрасны. Когда ты понимаешь, что все эти навязчивые мысли о нём, все его образы, что приходили тебе во сны, все как будто случайные прикосновения, объятия, уютные разговоры или обрывки фраз, пока он подвозит тебя домой… Всё это оправдало себя.

Я с удивлением посмотрела на него.

– Да, Ванда… Я так… так рад! Это было однажды летом, мне только исполнилось девятнадцать. Он пригласил меня отпраздновать в роскошный ресторан. Наверное, я никогда ещё не видел таких расценок. Я даже не мог принять тот факт, что не могу впихнуть себя все эти блюда, которые стоят, как моя жизнь! Но это не важно. Важно то, что произошло после этого. Нет, конечно, весь ужин был шикарен, и я наслаждался каждым блюдом, – слова лились из него, как из рога изобилия. Я боялась, что такими темпами он перейдёт на крик и разбудит весь дом. – Но!!! – он активно размахивал руками, не в силах сдержать свои эмоции. – Но!!! Когда мы вышли оттуда, он… я… мы там. о, боже! – Питер вздохнул. Казалось, эмоции шестимесячной давности вновь наплывают на него. Я постаралась его успокоить, понимая, что это невозможно: я сама испытывала точно такие же чувства. – Понимаешь, Ванда, тогда он, возможно, слишком сильно напился или… иначе я не знаю, как оправдать его поведение. Он отвёз меня домой, и мы так мило беседовали о моих дальнейших обучении и карьере, а затем, когда он стал открывать мне дверь изнутри – он обычно так сильно наклоняется из другого конца сиденья – то внезапно остановился на полпути и… и… он поцеловал меня! А я просто сидел там, задыхаясь, и я не мог ничего сделать. Я думал, что прямо сейчас упаду в обморок. Потом он сказал мне, что я слишком сильно выдаю свои чувства, и он как человек опытный не мог не заметить.

Питер накрыл своими руками мои ладони, не в силах подавить свои эмоции, словно ему было это необходимо.

На следующий день мы встретились с ним в университете, и он сказал, что это, возможно, слишком поспешное решение… Но с тех пор отношения между нами всё развивались. Он не мог больше терпеть, а я слишком устал ждать. Он… – щёки Питера залились краской. – Он поцеловал меня, пока я складывал приборы в лабораторной. Чёрт возьми, c того момента, клянусь, я совсем потерял голову. Я понял, что меня полностью захватило это постоянное головокружение. Самое лучшее, что со мной когда-либо случалось.

А скоро… мы поняли, что долго нам не продержать тайну в секрете. Ведь я постоянно был на грани срыва рядом с ним и едва удерживал свои эмоции. Мы недавно говорили по этому поводу, но ни к чему не пришли… Я даже не знаю, как решить нашу проблему. Казалось, ещё пару дней назад я был на вершине счастья, а теперь… теперь я здесь, в этой игре, и я понятия не имею, как выбраться, а тётя и мистер Старк наверняка переживают из-за меня.

Питер вздохнул. Да, мы все сейчас находились в состоянии ужасной неопределённости, не зная, как развернётся наша судьба в ближайшие минуты. И все испытывали ужасный стресс. К нему же прибавлялось осознание того, что во внешнем мире за нас могут ужасно сильно волноваться. Слава богу, наши с Пьетро родители были на конференции и могли ни о чём не подозревать. Осталось лишь выбраться до их возвращения.

Не успела я ответить Питера хоть что-нибудь на его слова, как вдруг он… исчез. Прикосновение его рук, накрывавших мои ладони, растаяло.

Я ахнула от неожиданности. О господи.

Теперь и Питер.

Вижн тут же объявился на кухне – бодрый, словно вовсе не спал. Мы без слов поняли друг друга и выбежали на улицу, где на небе разворачивалось испытание для ещё одного участника.

========== Глава 26. Питер ==========

Действие повторялось. Ровно, как и с двумя предыдущими страхами. Сначала было лишь безграничное белое пространство, как будто место для показа сцен из прошлого ещё не загрузилось, а затем стали появляться и декорации. Питер ошеломлённо стоял в центре, испуганно оглядываясь по сторонам и надеясь увидеть хоть единственную вещь, что ему поможет. Но он ничего не находил. В панике он осматривал своё тело: туловище, руки, ноги, соображая, что же с ним происходит. Его тело нисколько не менялось, а вот то, что творилось вокруг него, деформировалось в считанные секунды.

Это был широкий освещённый холл. По размерам примерно такой же, какой была лаборатория в кошмаре Наташи. Только в отличие от той, пустующей, за исключением одного человека, здесь сновали люди – если быть точнее, призрак людей, всего лишь не до конца сформированные образы. Постепенно окружающая действительность становилась всё более отчётливой, и вскоре мы увидели, как тот же Питер – только моложе на тройку лет – стоял напротив Питера нашего времени в огромном фойе какого-то учреждения. Он был немного зажат и стеснялся, прижимал к себе кучу папок, тетрадей, отдельных, едва не выпадающих листков, осматривал помещение, залитое светом. По бокам можно было увидеть аккуратные скреплённые между собой металлические стулья: на некоторых из них сидели люди. Рядом находились аккуратные столики с кипами журналов на них. Сзади виднелась стойка регистрации. Молодая женщина в белом халате с улыбкой отвечала на звонок. Над ней висели часы и показывали половину пятого вечера. Мимо Питера то и дело проскакивали люди: заходили то в кабинет справа, то в туалет, то выходили из гардероба. Его чуть не сбивали с ног. Он выглядел растерянным, испуганным. Именно из-за белых халатов, которые носили процентов тридцать из присутствующих здесь людей, я поняла, что нам была показана клиника.

Питер – точнее, старшая его версия, – аккуратно приблизился к проекции своего тела и тотчас же узнал тот день и тот миг. Если нам показывали его, значит, он имел огромное значение в жизни Паркера. Однако, когда тот решил коснуться голограммы, которая выглядела вполне реально, то у него вышло лишь просунуть руки сквозь неё. Как и говорил Эрик – всё было не по-настоящему.

Вскоре с лестницы в другом углу фойе спустилась девушка. Ничем не примечательная, с длинными светлыми волосами, убранными в высокий хвост. Как и все остальные, она была одета в белоснежный халат. Питер мгновенно заметил её, помахав свободной рукой.

– Мистер Паркер? Прошу следовать за мной.

И они пошли бок о бок по широкому коридору. У меня создавалось ощущения просмотра фильма. Как будто камера следовала за актёрами, и нам можно было видеть всё, что происходит вокруг. Девушка приняла у Питера некоторые документы и жестом пригласила его идти дальше. Они обсуждали какие-то организационные моменты, формальности, и я примерно понимала, к чему идёт дело.

– Тётя Мэй сказала, что меня назначат на невысокую должность, – произнёс Питер. Так я и думала.

– Много трудиться вам не придётся, – улыбнулась девушка. – Всего лишь работа с бумагами, помощь в лаборатории. В вашей школе нам предоставили табель об успеваемости. Великолепные оценки по естественным наукам! Я думаю, если вы окончите высшее учебное заведение с таким же успехом, то вам вполне могут предложить более высокую должность.

Питер широко улыбнулся.

– Тогда я буду стараться в десять раз больше, чем в школе.

– Но не перетруждайте себя, – тут же поправилась девушка. – Мистер Старк хоть и отдаёт себя целиком и полностью работе, всё же не изверг и не любит, когда работники изводят себя. Тем более столь юные. Ведь вы теперь под его ответственностью! – сказала она шёпотом, будто это была какая-то тайна. Питер активно закивал головой.

– Сегодня мне предстоит рассказать вам побольше о вашем рабочем месте. Вообще-то, мисс Паркер запретила держать вас тут более двух часов. Говорит, у вас куча домашнего задания.

– Так и есть, – смутился Питер.

– Мистер Старк будет зол, если вы будете уделять работе больше времени, чем школе, – строго произнесла девушка.

Но не успел Питер хоть что-нибудь ответить, из соседнего кабинета послышался возглас:

– И она совершенно права, Питер, я принимаю тебя к себе не для того, чтобы ты забывал об учёбе.

В дверном проёме показалось лицо мистера Старка. Он был одет в строгий костюм, а его лицо украшали дорогие брендовые очки. При одном только взгляде на него Питер ахнул и от неожиданности чуть не выронил все документы. Я чувствовала, как его сердце пропустило удар.

Питер прошёл в кабинет, все так же опасливо оглядываясь по сторонам. Было видно, что он впервые находится в подобной обстановке и ещё не знает как ему стоит себя вести. Просторное помещение, оборудованное последними достижениями технологии, по стенам развешены грамоты и благодарности, а на противоположной стене красовался портрет хозяина, гордого, неприступного. Однако Тони Старк показал себя самоуверенным, опытным, профессиональным, каким он и был, продвигая Паркера в свой офис.

– Мы с вами ещё даже не обсудили основ проекта, – восклицал один из посетителей Старка, которых тот выгонял ради встречи с новым стажёром.

– У нас будет ещё много времени, Зола, а это дело не терпит отлагательств, – резко заявил Старк.

Сначала я думала, что мне показалось. Я бы предпочла и дальше ограничиваться этой мыслью, но реальность ударила меня под дых. Приглядываться даже не надо было. Арним Зола, злой гений, стоял в кабинете мистера Старка, не желая уходить. Он самый. Я едва удержалась от того чтобы это воскликнуть. Нужно сохранять самообладание. Вполне возможно, я все смогу расставить на места.

– Я жду от вас согласия завтра к восьми, – настоял в конце концов Зола и, развернувшись на каблуках, гордо вышел из кабинета. Старк захлопнул за ним дверь и жестом пригласил Питера присесть напротив его стола.

– Ну-с, мистер Паркер, я рад наконец видеть вас. Поздравляю с первым рабочим днём, – он протянул руку. Питер неловко пожал её, благодаря и задыхаясь от одного только прикосновения. – Ваша тетя мне много о вас рассказывала, – он изящным движением опустился в кожаное кресло. – Отличные оценки в школе, активная участие в научной деятельности…

– Да, – Питер прочистил горло. – Всеобщая конференция в Вашингтоне, – протараторил он. – Доклад о новейших методах биосинтеза.

Старк кивнул и сложил ладони «домиком» в размышлении.

– А ещё – огромное желание продолжить дело своих родителей, – дополнил Старк тем томным, тягучим голосом, каким он обычно изъяснялся, придавая своей персоне большую важность. Питер в ответ лишь утвердительно закивал.

– Да, я очень хочу добиться таких же высот.

– Они усердно работали, чтобы добиться своих научных степеней. Мы учились вместе, и когда я получил возможность основать собственную клинику, то, и глазом не моргнув, предложил им самые высокие должности. Мы втроём проводили масштабную научную работу и стали основателями Старк Индастриз.

– А что было потом? Извините, тетя Мэй мало рассказывала мне о них… – преодолевая заикание произнёс Питер. – Меня отдали под её опеку десять лет назад.

Старк издал тяжелый вздох. Видимо, ему трудно было вспоминать старые времена.

– Знаешь, я думаю, этот разговор будет длиться долго.

Он поднялся с кресла и открыл дверцу шкафа, находящегося прямо позади него. Затем достал небольшую бутылку, бокал и налил себе явно крепкого напитка коричневой консистенции. Коньяк, подумалось мне. Видимо, так оно и было.

– Тебе ещё рано такое пить, а мне – самое то после тяжёлого трудового дня, – он подмигнул. – Ты действительно хочешь услышать историю своих родителей? – хмыкнул он.

– Х.хотя бы вкратце, – попросил Питер. – Я помню лишь их лица. Такие добрые, светящиеся. У меня в комнате стоит их фото. А голоса… я забыл.

Старк прочистил горло. Видимо, история была действительно сильная.

– Твои родители, как я уже и говорил, учились вместе со мной на одном курсе. Я изучал психологию, они – химию. Нас свело одно мероприятие, на которое посылали самых лучших студентов университета. Дело было в Вашингтоне. Туда приехали двое студентов, кажется, из восточной Европы, с ошеломляющим проектом, – Старк придал голосу больше напыщенности. – Эксперимент, который изменил бы целый мир, который бы тут же повлиял на дальнейшие исследования в психологии и психоанализе. Леншерры – кажется, такая была их фамилия. По крайней мере после того как они поженились.

Я едва удержала вздох. И снова намёк на моих родителей!

– Проектом, конечно же, заинтересовались, и мы с твоими родителями тут же присоединились к разработчикам, согласившись с ними работать. У моего отца оказалась заброшенная лаборатория на окраине Портленда. Я тут же обставил её нужным оборудованием, и с тех пор наша дружная команда, включающая не только нас пятерых, но и ещё нескольких выпускников, которым нужно было писать выпускную работу, а также пара ученых из Востока или Африки – запамятовал, прости, – на время поселилась у лаборатории. Мы создавали этот проект днями, неделями, месяцами, постепенно вкладывая новые и новые идеи. Твои родители отвечали за химические разработки. Они поистине были уникальны.

А затем по непредвиденным обстоятельствам проект был закрыт, и вся наша работа пошла коту под хвост. Тогда я, держа в руках кучу новейших разработок, понимал, что просто так забросить их равняется смертному греху, поэтому и основал собственную компанию. Все студенты после несчастного случая, произошедшего из-за этого проекта, вновь разбежались словно никогда и не были знакомы, и я предложил Паркерам работу. С тех пор мы работали вместе, – он встал с кресла, затем повернулся все к тому же шкафчика и достал оттуда выцветшую фотографию. Молодые женщина и мужчина стояли в белых халатах напротив входа в клинику. Счастливые, они обнимали друг друга за талию и смотрели в камеру, слегка наклонив головы. Снимок Старк положил перед Паркером. – Они были приятными людьми, Питер. Они гордились бы тобой, – и Тони похлопал стажера по плечу.

А тот тем временем явно старательно подавлял эмоции, чтобы не расплакаться. Он смотрел на фото, а как будто – сквозь годы. Более взрослый Питер прямо сейчас был вынужден второй раз переживать одни и те же страдания. Он протер лицо руками, проводя пальцами по волосам, и едва не дрожал.

– Подумай, Питер, хочешь ли ты этого в самом деле? – тихо произнёс Старк.

Тот закивал головой. Сначала медленно, а затем более уверенно, как будто в пару мгновений обдумал этот вопрос.

– Да, мистер Старк. Это единственное, что я по-настоящему хочу.

Тони присел обратно в кресло и вновь протянул руку.

– Тогда добро пожаловать в Старк Индастриз.

И широко улыбнулся.

========== Глава 27. Питер ==========

Всё изменилось. Офис исчез, больше не было залитых ярким светом помещений, туда-сюда не сновали люди, а от белых халатов остался лишь далёкий призрак. Питер оказался в темноте. Абсолютная, беспросветная тьма окутывала его, всё сильнее и сильнее надавливая на него своей бездонностью. Паркер оглядывался по сторонам, потирая плечи от холода. Видимо, там где он оказался, было довольно промозгло. Я вздрогнула: неужели он уже попадает в свой страх? Ведь он наверняка ещё морально не готов!

Долго ждать не пришлось. Ответ на мой вопрос поступил сразу же. Темнота понемногу начала расступаться, и над головой Питера показались тусклые огни. Словно фонари в вечернем саду, они витали прямо над ним, освещая ему путь. Крохотные лампочки, схожие с мотыльками. Они мигали над его головой и создавали целую цепочку, которая как будто советовала Питеру, куда идти дальше. И он несмелым шагом направился вперёд. Это было подобие дорожки из жёлтого кирпича, только сейчас – из жёлтых огней, и не под ногами, а над глазами. Когда Питер покидал определённое место, они сгорали и переносились вперёд, открывая Паркеру всё новые пути.

А темнота понемногу рассеивалась. Теперь это уже не было холодной бездонной мглой. До Питера долетали обрывки разговоров и приглушённый смех, звуки музыки – кажется, плавная игра на рояле – и звон бокалов. Он шёл по своей дороге из огоньков, приближаясь, видимо, к ещё одному воспоминанию. Его шаги были аккуратными, тихими, неспешными. От неожиданности он приоткрыл рот, вглядываясь в пустоту, и похоже, что впереди его ждала далеко не она. Звуки доносились всё отчётливее. Беспроглядная тьма уступала место слабому освещению, будто приглушённому. По тому, что он наконец убрал ладони с плеч, можно было судить о том, что становилось теплее.

И наконец – Питер выбрался из темноты на оживлённую улицу. Чёрная дыра оставалась позади него. Он почувствовал брусчатку под ногами и тут же проверил обстановку. Итак, впереди, видимо, представал город, наполненный людьми, машинами, его встречала оживлённая ночная жизнь. А за спиной оставалась бездна, что вот-вот бы засосала его. Здесь как будто вставал выбор: или ты идёшь дальше и делаешь шаг к своему страху, или сдаёшься и остаёшься в вечной тьме. Без огоньков – они тут же потухнут. И Питер неуверенно поставил ступню на брусчатку. Выбор сделан.

Это был вечер, судя по всему. Солнце уже давно зашло, а в городе зажглись фонари. Центр Портленда – я тут же узнала его по громкой музыке, открытым кафе, дорогим ресторанам, широким улочкам и свету маяка вдалеке. Питер сделал нерешительный шаг вперёд. Возможно, он узнавал, где находился, какое именно воспоминание решило нагрянуть.

Он остановился возле ресторана. Возле входа посетителей встречал швейцар в зелёной форме. Все люди были одеты роскошно, в одежду от известных дизайнеров. Здесь встречались и длинные вечерние платья, и тёмно-синие строгие костюмы. Женщины пестрили причёсками, макияжем; мужчины – статностью, привлекательностью. Постоянно подъезжали и уезжали машины, дороги переполнены. Всё было словно на вечеринке у великого Гэтсби. А Питеру было всё равно на этих людей. Он узрел кое-что гораздо интереснее в широком французском окне ресторана. И тогда мы тоже увидели. Его. И мистера Старка.

Полгода назад. Празднующих девятнадцатилетие Питера.

– Мы, пожалуй, оставим официанту на чаевые пару бумажек, не так ли? – подмигнул Питеру Старк и вложил купюры в папку со счётом. – А теперь нам пора домой. Не то тётя Мэй разозлится, что я опять задержал тебя слишком надолго.

– Она приготовила вкусный пирог, – в тему добавил Питер. – Не хотите остаться у нас на чай? – с надеждой в голосе предложил он. Его глаза медленно, но верно превращались в два сердечка. Я ещё никогда не видела столь восхищённого и влюблённого взгляда. Возможно, только у себя самой.

– В этот раз не получится, – вздохнул Старк и поднялся со стула. Повторил движение и Питер. – Много работы, сам понимаешь.

– Д…да, конечно, – кивнул Питер. Ох, он всё ещё немного заикается при общении с мистером Старком! Знал бы только этот профессор, до какого состояния он доводит бедного мальчика!

Они направлялись к выходу. Любезно попрощавшись со швейцаром, Старк протолкнул Питера на улицу и тут же заметил нужный им автомобиль. Паркер из нашего времени тут же побежал за ними, как будто если бы он на секунду потерял их из виду, произошла бы катастрофа. Парочка спустилась по аккуратной лесенке, и чтобы избежать наплыва огромного количества посетителей, Тони прижал к себе Питера и ловким движением утащил его из общего потока. Я надеялась, что мне это не показалось.

Не представляю, как себя чувствовал Питер. Я бы уже упала в обморок.

– А прямо сейчас мы доставим тебя домой, – повторил Старк. – Я надеюсь, уроки ты сделал.

– Завтра воскресенье, – напомнил Питер и улыбнулся. – А на понедельник всё готово.

Водитель нужного автомобиля раскрыл перед ними двери, и они опустились на мягкое заднее сиденье. Поднялись затонированные тёмные окна, и они исчезли в потоке толпы и машин, уехав по направлению к розовеющему небу, пока город накрывал багровый закат.

Питер так и остался стоять, упуская воспоминание. Он дышал тяжело, и я видела, как из его глаз вот-вот польются слёзы. Это был, наверное, один из самых светлых мгновений в его жизни. Я припоминала, как он рассказывал мне о своей связи с мистером Старком, и все важные эпизоды он вот так вот резко, как карты, раскрыл Золе, который имел доступ ко всему, что мы говорим. Питер остался беззащитен. Чёрт возьми, как бы мне хотелось ему помочь!

А затем он вновь оказался всё в той же обстановке, только теперь мы видели, как тёмный автомобиль подъехал к многоквартирному дому и остановился у входной двери, над которой тускло светил фонарь. Я затаила дыхание. Сейчас случится то, что повлияет на жизнь Питера и, скорее всего, станет причиной его страха. О, Зола был невыносимо жесток, раз использовал единственную любовь юноши против него самого!..

Мы смутно слышали, как они прощались друг с другом. Город плавно накрывала ночь.

– До свидания, мистер Старк. Большое спасибо, что устроили мне такой ужин. Я даже не думал. то есть… я очень благодарен, и…

– Не благодари, Питер. С днём рождения.

И Старк потянулся к ручке двери. По крайней мере, я так увидела. Но на самом деле… Он обнял Питера. Тот, ошарашенный, также обхватил его спину руками и прижал мистера Старка к себе. И тогда… плавно Старк перевёл взгляд с двери на юное, светящееся лицо Питера, и увидел искорки в его глазах. Медленно проведя тыльной стороной ладони по его щеке, он приоткрыл рот и прошептал:

– Чёрт возьми, как же ты…

И осторожно, мягко, боясь надавить, накрыл своими губами его губы. Всё произошло так быстро, что мы не успели заметить. Я видела только, как Старк осторожно, едва-едва касается этих сладких розовых губ, держа Питера за подбородок. Тот уже не мог дышать. Изначально парализованный этими прикосновениями, он задыхался, но останавливаться для нового глотка воздуха он не хотел – весь кислород он уже нашёл в поцелуе.