Текст книги "Молчи, терпи (СИ)"

Автор книги: Alena Liren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

7. Беседы в саду

– И куда она делась? – спросил Джек, пока слуга торопливо застегивал пуговицы его белоснежного жилета.

Низкорослый темноволосый юноша смущенно поджал губы. Он уже привык к тому, что молодой хозяин требовал от него невозможного. Его личный камердинер должен был следить за туалетом господина, знать огромное количество имен аристократов и фамилий родовитых семей, выведывать у местных слуг сплетни о королях и королевах, приносить их своему хозяину с радостной улыбкой…

Обманчиво-спокойный тон юного принца не мог обмануть опытного слугу. Владимир осторожно отстранился, осматривая господина со стороны. Белая жилетка на белой рубашке с серебряной тесемкой казалась Владимиру вычурной, но он не смел давать Джеку советов, касательно его нарядов.

– Горничная сказала, что Ее Величество хотела прогуляться в саду, мой господин, – почтительно ответил слуга.

Джек, бывало, бил его по рукам, слишком разозлившись, использовал бранные слова, которых Владимир и не знал… В таких случаях, смягчившись, юный правитель всегда выписывал Владимиру солидную премию, благодарил за долгую службу, но никогда не извинялся. Смуглый юноша не спешил уходить со столь высокого места лишь потому, что готов был терпеть хоть ежедневные побои за пару лишних золотых монет и возможность побыть в лучах высшего света.

– Подружился с местными горничными? – ухмыльнувшись, спросил Джек. – Жена уже не волнует так, как прежде?

– Жена за морем, Ваше Величество, – подавив улыбку, ответил слуга. – А в Эренделле слишком холодно.

Молодой король улыбнулся. Он неторопливо махнул рукой, указывая слуге на выход. Жена у него, мягко сказать, не красавица. Принц Фрост понимал, что Владимир выбрал ее лишь из-за большого наследства, приданного, оставленного ей богатым отцом. Джека ничуть не беспокоила бесконечная корысть юноши. Скорее… Радовала. Принц любил иметь в кармане ключ от сердца любого своего приближенного…

Люди слабы, инфантильны и ленивы. Они не сдвинутся с места, коли не поманить их желанной косточкой. Некоторым мужчинам достаточно встретить на себе горячий взгляд симпатичной незнакомки, другим нужен мешок со звонкими золотыми монетами… А кого-то толкает к действиям растущий в душе страх, расчетливая гордость, более благородные цели…

Джек, всегда обращавший внимание на стройных молодых горничных, в этот раз даже не взглянул на молоденькую девчушку, что забежала в открытую дверь. Все его внимание было приковано к высокому окну… Слуги суетливо перетаскивали вещи, носили из стороны в сторону сундуки, наполненные королевскими платьями, и многочисленные шкатулки.

Цветущий сад казался Эльзе лучшим укрытием.

Нежно-лиловое платье так отличалось от ее вчерашнего туалета, напоминало нераскрывшийся бутон тонкого дикого василька, что вот-вот подарит воздуху свой благородный лесной аромат. Девушка сидела тихо, она, словно мышка, притаилась на укрытой тенью скамье и смотрела вдаль… В эту часть огромного цветочного сада заходили редко.

Бывало, что в особо жаркие деньки родители позволяли маленькой Эльзе выбираться на свет и шастать по бескрайним территориям дворца. Будучи ребенком, Эльза смогла отыскать укромный уголок, в котором могла спрятать собственные мысли, забыть о страшном будущем и пугающей силе, что таилась где-то внутри нее.

Похоже, что и теперь скрытая тенью лавка станет Эльзе укрытием, спасеньем от жестокости собственного королевства. Да, подданные были добры к молодой королеве, любили ее, но совершенно не замечали грусти в холодных голубых глазах. Девушка не могла выказать и малейшего признака слабости, хоть как-то обозначить собственную грусть, показать ее подчиненным.

Королева поднялась с места, поправила сбившиеся юбки. Пальцы ее осторожно одергивали нежную ткань, выравнивали собравшиеся у края складки. Высокий воротник прикрывал покусанную принцем шею, яркие красные пятна скрывались под нежно-лиловой тканью.

Эльза одернула руку, которая так и тянулась к саднящим ранам.

Она не хотела, чтобы хоть кто-нибудь заметил отметки на ее бледной шее… Лавочка, на которой сидела королева, скоро станет теплой. Днем солнечный свет падает на нее, греет камень, зазывая к нему всех ящериц, живущих неподалеку. Королева шла медленно, словно она не хотела уходить. Сердце рвалось обратно, не хотело покидать безопасного укрытия…

Светило замерло прямо в центре неба, остановилось над головой Эльзы. Волосы ее серебрились на свету, блестели и переливались, подобно пыли драгоценных камней. «Как же это неприятно, унизительно», – подумала Эльза, проводя ладонью по щеке. С утра она нанесла немного румян на выступающие скулы, в надежде избавиться от бросающейся в глаза бледности. Сейчас искусственные краски неприятно стягивали кожу правительницы, мешали ей…

В гуле тысячи трудолюбивых насекомых, что встали пораньше, лишь бы быстрее закончить работу, в шуме десятка птичьих голосов, королева не могла различить и звука. Сад жил, дышал утренним зноем, кружил голову. Эльза ласково улыбнулась, увидев вдалеке Олафа, притаившегося за пышным розовым кустом. Снеговик пытался втянуть его аромат своим морковным носом, наклоняясь все ближе и ближе…

– Это удивительно, – с нескрываемым восторгом произнес за спиной мужской голос.

Эльза неторопливо обернулась на зов.

Принц Александр, прибывший с Южных Островов, остановился прямо за ее спиной. Голос его был приятным, с легкой хрипотцой, присущей большинству любителей моря. Шум волн всегда слишком громок, на корабле невозможно поговорить по душам, ни разу не повысив тона.

– Вы о погоде? – улыбнувшись, спросила девушка.

Общество юноши не было ей в тягость, но королева предпочла бы тишину одиночества. В собственных мыслях она и находила покой, что был нужен ей когда-то, что так необходим сейчас. Мурашки пробежались по ее узким плечам, заставив девушку выпрямить спину. Правительница мягко повела плечами и поклонилась собеседнику.

– Нет, – чуть улыбнувшись, заметил Александр. – Тепло, яркое летнее солнце – частые явления на моей Родине.

Королева осторожно шагнула вперед, развернувшись спиной к спутнику. Дорожка достаточно широка, чтобы позволить ему идти с ней рядом или же продолжать плестись следом. Цветы обступали собеседников с обеих сторон, теснились друг к другу, наслаждаясь по-летнему теплой погодой. Олаф засмеялся, увидев шуструю краснокрылую бабочку, и убежал за ней, быстро переставляя маленькие ноги.

– Я говорил об этом… – тихо произнес юноша.

Эльза повернулась так небрежно, словно и не замечала собственное творение.

Приезжающие аристократы всегда удивлялись увиденному, старались коснуться снеговика, пощупать его хоть немного, чтобы убедиться в реальности происходящего. Стоило Олафу открыть рот, как гости изумлялись еще сильнее, хватали его за руки, судорожно сжимая их в ладонях.

– Не беспокойтесь об Олафе, он дружелюбен.

– И поразителен, – добавил Александр.

Улыбка королевы стала чуть шире, губы ее еле заметно дрогнули. Эльза имела странную привычку: она прикрывала глаза, беседуя с особо важными гостями. Правительница сдержанно кивнула, светлые волосы, убранные в тугой пучок, играли переливами солнечного света. Аромат сирени коснулся слуха Эльзы, она втянула носом воздух, замерев на месте. Принц Александр поджал губы.

– Я не успел поздравить Вас и Вашего… Мужа, – неторопливо произнес он, ненавидя каждое свое слово.

Волосы принца так похожи на молочный шоколад – любимое лакомство королевы...

На лице его нет ни единой веснушки, маленькой неопрятной ямочки… По меркам аристократической выдержанности, красоты – Александр прекрасен в своей правильности. Черты его сглажены, где нужно, и точены в других местах. Эльза заметила его обаятельность, но не придала ей никакого значения.

– Боюсь, что я не заметила Вашей забывчивости, – тихо ответила Эльза. – В замке так много гостей, что запомнить всех – слишком тяжко. Не думаю, что Его Величество расстроен…

– Я огорчусь, лишь если расстрою Вас, Ваше Величество, – почти шепотом ответил Александр.

Красноречивые аристократы так легко переходят к вежливости, так быстро меняются в лице. Эльза привыкла к надменной холодности в обращении с ней, не удивлялась и этой напускной теплоте. Девушка смущенно улыбнулась. Тяжесть румян на ее щеках становилась все заметнее, пока солнце грело еще спящую землю… Чем жарче становился воздух, тем тяжелее казалось полупрозрачное платье королевы. Нежно-лиловый цвет подходил ее коже, светлым волосам…

Принц поправил пуговичку на своем жилете. Поверх него он накинул легкий сюртук из темно-коричневой ткани. Золотые застежки светились на солнце, словно монеты… После бесконечных королевских свадеб, долгих прогулок по темному ночному саду, слуги находили на вычищенных дорожках золотые пуговицы, застежки и драгоценные камни, выпавшие из украшений местных и заморских модниц. Горничные рассказывали друг другу, будто вырученных за их сдачу денег хватило бы на третью свадьбу с более пышными нарядами и яствами.

– Это приятно, – тихо ответила Эльза, не зная, следует ли добавить что-то еще.

Что-то повисло над собеседниками, неловкая тишина захватила их милую беседу. Юноша отвернулся в сторону замка, заглядывая в высокие окна. На стекле играл солнечный свет, потому внутреннего убранства почти не было видно. Впрочем, принц и не стремился разглядеть замок изнутри, осмотреть не слишком уж дорогие занавески и совсем не вычурный орнамент…

– То, что я не стал напоминать об этом событии? – спросил юноша.

Эльза нахмурилась.

Она удержалась от гадкой привычки – кусать нижнюю губу. Ранка на ее несколько остром подбородке скоро затянется, и девушка не желала препятствовать этому нелегкому процессу. Внезапный порыв ветра заставил ее прикрыть глаза. Тонкие реснички задрожали, рука невольно скользнула вверх…

– Девушки любят вспоминать свои свадьбы, – полушепотом заявила Эльза.

Взгляд королевы невольно упал на собственное запястье. Темнеющие пятна синяков виднелись на нем. Лиловая ткань сползла вниз, оголяя некогда белоснежную кожу. Девушка торопливо одернула рукав, страшась, что отметины чужих пальцев увидит принц… Что он может подумать?

Самое страшное, что мысли, пришедшие в голову Александра – окажутся бесконечно правдивы. Джек действительно издевался над Эльзой, наслаждался ее смятением и страхом… Королева вновь прикрыла глаза, почувствовав на коже холодные касания ветра. Мороз нравился ей больше, чем палящее солнце, но Эренделлу так нечасто выпадает счастье греться в его лучах…

– Но Вы не похожи на других девушек, – тихо произнес Александр.

Принц остановился посреди тропы, развернулся к королеве лицом. Глаза его – темно-карие, они так не похожи на очи Ханса… Единокровные братья казались слишком разными и похожими одновременно. Эльза смущенно улыбнулась, поспешив отвернуться. Девушка не могла понять, почему ей так приятно внимание юноши. Она хотела шагнуть вперед, но Александр преградил ей дорогу.

Серо-голубые глаза Эльзы отражали все ее смущение. Советники и слуги, младшая сестра – все они любили говорить, будто молодая королева приковывает взгляд, но Эльза считала их льстецами. Она не могла предположить, что очаровательный молодой принц обратит внимание на нее… Александр – наследник трона. Ему не нужна корона чужого королевства…

– Вы меня не знаете, – ответила девушка.

– Я многое слышал, Ваше Высочество.

– Полагаю, рассказы не самые лестные…

Принц явно смутился, услышав краткий ответ.

Александр на секунду отвел взгляд, точно вспоминая все, что успел услышать до этого момента. С тех пор, как мир узнал о способностях молодой королевы, люди неустанно приписывали ей все новые и новые злодеяния, которых та не совершала. Многие правители отказывались от приглашений на свадьбу, страшась за жизни своих близких, за судьбу своего королевства.

– Не все…

– Я не боюсь чужих слов, – холодно заметила королева. – Главное, чтобы окружающие сохраняли здравый рассудок и умели отличить ложь от правды.

Неровность разговора не сгладилась. Принц все стоял в нерешительности, он не желал пропускать королеву вперед. Девушка торопливо обошла его, поспешив вновь одернуть рукав. Синяки скоро станут нежно-лиловыми, под цвет ее изящного платья… Может быть, воспоминания о грубых ласках первой ночи забудутся? Развеются вместе с порочными следами чужих касаний…

Королева вновь услышала шаги позади себя. Принц не желал оставлять ее, заканчивать беседу на такой звонкой раздражающей ноте. Он шел медленно, но уверенно. Александр смущенно наклонился вперед, сократив расстояние… На каменной дорожке лежали чуть пожухлые лепестки опавших на ветру цветов…

– Я лишь хотел сказать, что Вы удивительны.

Голос Александра стал мягче и тише, он напомнил Эльзе тот тяжелый бархат ее перчаток, что так неприятно стягивал кожу. Девушка чуть прикрыла глаза, взглянув под ноги. Слуги ленятся, не хотят мести бесконечные тропки… Королева слабо улыбнулась комплименту, но не нашла слов для ответа.

– Не Вы один так считаете.

Джек.

Он появился слишком резко, словно взялся из ниоткуда. Его светлые волосы серебром переливались на свету, поблескивали впереди. Королева подняла взгляд к мужу и закусила губу. Она не ожидала встретить молодого правителя так скоро. Солнце показалось девушке слишком ярким, горячим… Словно кто-то шустро подкладывал поленья в небесный огонь, заставляя его гореть все ярче.

– Боюсь, что помешал…

– Нисколько, – резко ответил Александр. – Мы уже обговорили наши дела, – полушепотом добавил он.

Принц Южных Островов остановился, щелкнул каблуками туфель и кротко кивнул королеве. Молодому королю он не сказал ни слова, лишь развернулся и зашагал прочь. Несколько слов не заставят его забыть услышанное ранее, потушить пожар, что уже разгорался в его ледяной душе.

Александр скрылся за поворотом, исчез за изгибом живой темно-зеленой изгороди. Дыхание Эльзы сбилось, стало чуть громче. Девушка вновь опустила взгляд. Ее голубые глаза вспыхнули от страха, а пальцы чуть заметно дрогнули. Она боялась супруга…Джек ни разу не ударил ее, не сказал злого слова… Но тон его, жесты, взгляды – все в честолюбивом юноше заставляло королеву трепетать от нарастающего ужаса.

Молодой правитель не сказал ни слова.

Он смерил Эльзу жестким взглядом, которым обычно оценивают дорогую вазу, и неосторожно взял ее за бледную руку. Запястье девушки кольнуло болью, свежие отметины дали знать о себе. Девушка вздрогнула, но не одернула руки. Она смиренно ждала приговора, терпела страх, колотивший по ребрам, и кусала измученные ранами губы.

Джек все так же молчал. Он потянул Эльзу за собой, направляясь к замку, шагал быстро, стараясь наступить на каждый лепесток, размазывать их по земле… В минуты злости принц особенно любил ломать все вокруг, портить вещи, оставленные на его пути. Словно демон нашептывал ему столь злые мысли, внушал ненависть к собственному окружению, к людям, вещам и лицам…

– И долго это длилось? – спросил Джек полушепотом.

За звуком его резких, порывистых шагов королева не смогла различить слов. Ей пришлось додумать смысл фразы, выдумать слишком раздраженный тон, чтобы ответить… Девушка вздрогнула, и Джек заметил ее ужас. Он сделал вид, будто ему нет никакого дела, но разозлился лишь сильнее. Если Эльза начала беспокоиться, значит… Значит, подозревает он не зря?

– Нет, – тихо ответила смущенная королева.

– Почему я должен узнавать о том, где пропадает моя жена, от тупоголовых местных горничных?

Джек продолжал шептать, но слова выплевывал резко. Он нахмурил аккуратные брови и чуть ускорил шаг. Жесткие пальцы принца впивались в белоснежную руку Эльзы, они вновь оставят на ее запястье свои следы… Может быть, они сойдут до того, как кто-то заметит? Может быть, их место не успеют занять другие, более резкие и болезненные следы его касаний?

– Я…

– Ты решила, что не нуждаешься в объяснениях?

Девушка вздрогнула. Ей показалось, будто в коридоре в один миг слишком сильно похолодало, словно стены сковало льдом, заключило в морозные объятья. И где же эти чертовы слуги, почему они драят нижние комнаты сейчас, в эту самую минуту? Ничей взор не обратится к королеве в минуту нужды, ни одна рука не ляжет ей на плечо, словно в поддержку…

Королева молчала.

Ни одного слова не пришло ей на ум, нечем оправдаться. Мысли сбились в единую кучу, плотно жались другу к другу, словно пытаясь сплестись воедино… Из бесконечного потока разорванных мечтаний нельзя выхватить ни единого внятного объяснения. Джек начинал злиться, и чем сильнее становился его гнев, тем страшнее становилось Эльзе, тем холоднее было в наглухо запертых комнатах.

– Разве так ведут себя любящие супруги? – спросил Джек, чуть наклонившись к своей королеве. – Разве они покидают их в минуту нужды?

Эльза могла задать Джеку встречный вопрос об обязанностях верных и любящих супругов... Но он бы нашел, как ответить молодой королеве.

– Вы спали, мой король, – тихо вымолвила Эльза. – Разве могла я прервать Ваш сон?

Джек закусил губу. Настала ли его очередь смущаться?

Нет. Молодой правитель нисколько не горевал о том, что обвинил королеву в глупом надуманном преступлении. Он не видел в этом своей вины, не чувствовал угрызений совести или элементарного стыда.

Хватка его стала чуть жестче. Холодные цепкие пальцы, подобно разогретому огнем железу, цеплялись за бледную кожу королевы. Следы останутся, они точно останутся… Когда-нибудь все ее тело станет одним большим синяком, кровоподтеком. Девушка грустно ухмыльнулась, но не одернула руки. Вся эта ситуация вдруг показалась ей… Забавной, даже смешной.

Пусть делает с ней то, что задумал. Пусть.

8. Осторожнее

Дверь в королевские покои не всегда была такой скрипучей. Массивная деревянная заслонка с изображенными на ней васильками, когда-то имела более пристойный вид. Белая краска тогда не начинала шелушиться, а узор не терял цвета. Петли, что раньше смазывались лучшим из масел, ныне были сухими. Вскоре они заржавели от неподвижного существования, покрылись налетом нескольких лет мрачного безмолвия.

Джек настоял на этом…

Эльза и Анна не желали посещать родительскую комнату, боялись встретить в ней людей давно почивших, канувших в морскую бездну…Но молодой правитель вынес неоспоримое решение. Опочивальня королевской четы не должна была пустовать. В ней должны обитать люди достойные, стойкие и смелые… В ней должен жить он сам.

Петли еще не смазали. Их пронзительный детский плач громом пронесся по коридору. Джек потянул на себя круглую ручку, отполированную долгими годами, и отворил проход. Эльза шла за ним молча, скользила по полу, точно бесшумная тень, молчаливый призрак. Бледные пальцы слегка подрагивали от волнения, а и без того тонкие губы плотнее прижались друг к другу, образуя лишенную крови нить.

Дверь мгновенно отделила королевскую чету от коридора, от зловещей тишины его пространства. Эльза желала услышать тихий шелест чужих шагов, отдаленные отзвуки чьего-то мягкого голоса, смеха любимой сестры…Но тишина становилась все звонче, яростнее, плотнее…

Сердце больно билось о ребра…

Ее кости однажды сломаются, треснут под напором страха. Джек коротко улыбнулся, прежде чем запереть дверь. Злость доставляет ему удовольствие? Злость делает его счастливым, тянет губы в гадкой усмешке? Королева неожиданно прикрыла глаза, словно спасительная темнота ее дрожащих от накатывающего ужаса век может укрыть девушку от наказания.

Вранье, самообман…

– Ты думаешь, что я идиот, что я ничего не замечаю? – спокойно прошептал Джек, продолжая глядеть в запертую дверь.

Эльза остановилась за его широкой спиной, из-за плеча поглядывала на неподвижную дверную ручку. Девушка надула губы, точно собираясь что-то сказать, но лишь промолчала. Голос ее сел, глаза устали от слез. Королева боялась гнева молодого мужа, страшилась, что в порыве злобы он нанесет ей травму серьезнее, чем синяк на шее или запястье.

– Думаешь, что я так просто буду мириться с таким отношением? – уже громче спросил Джек.

Он так и не повернулся, не одарил жену пристальным тяжелым взглядом или холодным укором своих обвинений. Король точно не до конца обдумал свои слова и действия, полагался на случай, удачу и настроение. Ему нравилось чувство, разливающееся по его груди… Превосходство? Власть над девушкой, что когда-то была ему ровней? О, как приятно осознавать собственную силу, чувствовать ее движение по венам, упиваясь испуганным взглядом загнанной добычи… Но было в нем и что-то другое. Обида или ревность?

– С каким отношением? – прошипела Эльза, не понимая.

Принц лишь вскинул бровь. Ему нужен был лишь один крохотный повод, любая зацепка и желание, чтобы заставить Эльзу страдать за несовершенные грехи. Молодая королева вздрогнула, почувствовав на щеке его пальцы. Джек повернулся к ней лицом, в мгновение ока преодолел скромное расстояние от двери и до Эльзы, остановившись так близко, что можно было почувствовать его дыхание…

Сердце вновь задело ребра, пытаясь выскочить из груди.

Королева хотела смеяться, словно помешанная, насмехаться над безвыходностью ситуации. Ее супруг – садист, неимоверно жестокий человек, и он сделает с ней что-то ужасное. Королева и прежде слышала грязные слухи о мстительности и кровожадности Джека, но каждый раз уверяла себя, будто среди подобных ей аристократов не может быть столь жуткого человека.

– Неуважительным, Ваше Величество.

Его чуть холодные пальцы жестче надавили на щеку Эльзы. Нежная бледная кожа покрылась неярким, почти незаметным румянцем. Молодой правитель смягчился, заметив ее смущение, но руки не отнял. Холодные пальцы все прижимались к теплой щеке, а взгляд ледяных глаз точно раскаленной иглой выжигал на лице девушки свой узор стыда, боли и страха.

Мурашки пробежали по рукам королевы. Если не будить супруга с утра, не желая портить его сон – неуважение, что же является для Джека наилучшим проявлением любви? Эльза закусила губу, заставив себя опустить взгляд. Разве она виновата в чем-то, разве должна просить прощения за вежливый уход?

– Я не хотела Вас тревожить, я думала…

Звон оглушил ее.

Ладонь Джека накрыла бледную щеку Эльзы, оставив на ее нежной коже свой яркий след. Боль обволакивала медленно. Королева не чувствовала ничего, несколько секунд тупо смотрела перед собой… И только после поняла, что получила удар. Лицо ее оказалось повернуто в сторону, а ладонь плотно прижата к ушибу. Теперь отпечаток от пальцев Джека останется и на ее лице…

По губам юноши растеклась злорадная ухмылка. Он любил причинять боль, заставлять людей страдать, трястись в страхе… О, и сейчас, мучая Эльзу не столько жестокостью, сколько ее ожиданием, Джек наслаждался. Он, точно ребенок в конфетной лавке, не знал, с чего начать… Так казалось самой королеве, ей, и только ей одной.

– Я не идиот.

Злость брала свое, портила все веселье.

Джек действительно обозлился. Все казалось ему развлечением, развеивающим скуку… Но сейчас, стоя перед покрасневшей королевой, юный правитель не мог успокоиться. Наигранно спокойный вид ему не удавался, нельзя состроить разочарованную улыбку столь легко… Гнев медленно заполнял очи юноши своим горячим огнем, наполнял легкие свинцом, раскаленным железом.

Дыхание королевы сбилось. Боль в щеке пульсировала, наливалась, подобно яблоку на ярком летнем солнце. Эльза закусила губу, стараясь удержать в груди рыдания. Боль физическая заглушалась болью душевной, страхом перед тем, что ждет ее впереди… Джек – безумен. Это можно разглядеть в его бездонных серых глазах, прощупать воздухе, что окружает надменного правителя.

– А кто же Вы? – со злостью прошептала Эльза.

Слова сами сорвались с ее языка.

Королева никогда не была язвительной или злопамятной, она не радовалась страху окружавших ее слуг, не смеялась над нелепыми нарядами некоторых из ее гостей… Но что-то заставило девушку насладиться тем минутным смятением, что охватило Джека. Эльза не могла видеть его лица: она повернута к юноше саднящей щекой…

Тишина накрыла супругов, точно непрозрачное одеяло над головой. Королева не растерялась, она чуть подалась вперед, но Джек поставил девушку на место. Тяжелая рука юноши упала ей на плечо, холодный взгляд пригвоздил ее к полу. На секунду Эльзе показалось, будто она делает последний в своей жизни вдох, цепляется за самую короткую из соломинок, ведущих к спокойной жизни, и не может ухватиться, тонет в его ледяных глазах…

И почему ей больше не страшно? Почему злоба заняла место ужаса, что раньше теплился в ее груди? Королева не знала ответа. Она готова была вновь огрызнуться, но Джек схватил ее за подбородок. Красные полосы от его пальцев уже виднелись на бледной щеке девушки, молодой правитель знал, как сделать Эльзе еще больнее. Он чуть надавил на собственный отпечаток, заставив девушку затравленно шикнуть.

– Не смей дерзить мне… – прошипел Джек в ответ. – И не смей больше подходить к этому человеку.

Глаза королевы словно стали темнее.

Она не могла понять причину столь сильной агрессии, потому лишь смотрела на супруга, всем своим видом выражая непонимание. Королева вновь поморщилась, почувствовав, что хватка юноши стала чуть жестче. Наслаждения больше не было в его жестах, только жгучая ненависть к происходящему.

– К какому человеку?

Она должна была угадать.

Супруг думал, что выбирая себе жену, становится неотъемлемой ее частью, отражением в зеркале… Но вот незадача: Эльза отдельный человек. Живой, дышащий человек со своими мыслями и желаниями. Она не может угадывать настроения Джека, не умеет читать по его лицу.

– Не нужно разыгрывать комедию.

Его пальцы отпустили ее подбородок, голова Эльзы безвольно мотнулась в сторону. Боль в щеке медленно нарастала, становилась сильнее, заметней. Королева не отворачивалась, она продолжала сверлить юношу взглядом. Холодок медленно пробежал по ее шее, достиг затылка и остановился. Джек и сам чувствовал, что морозный воздух медленно заполняет комнату, но не придавал этому значения…

– Александр смотрит на тебя, как на кусок мяса, Эльза… А тебе ведь это очень нравится, правда?

Голос его звонким колокольчиком прорезал воздух. Злорадство и боль смешались в нем, слышались слишком четко. Девушка поджала губы, заставила себя смущенно отвернуться, но так и не смогла вспомнить «похотливого взгляда». Возможно, мужчины в этом разбираются лучше? Ведь питая подобные желания… Со временем научишься хорошо в них разбираться…

– Сядь на пол… – прошептал молодой правитель.

– Что?

Голос Эльзы дрогнул, сорвался. Ее точно окатили из ведра, точно молнией ударило… Королева смотрела на Джека непонимающим, отупевшим взглядом. Она слышала каждое слово, но все надеялась, что это шутка, ошибка… Что это шепнул ей ветер, спустившийся с далеких горных вершин, или тихий сквозняк, прокравшийся под дверью.

– Сядь. На. Пол.

Джек не кричал, но тон его стал устрашающим. В серых глазах плясали искры горячих небесных молний, а в речах его уже слышался гром. Шум этот нарастал и нарастал, бил Эльзу по ушным перепонкам… Ей нужно лишь поднять руку вверх: она сможет наградить супруга ледяным «поцелуем»… Но королева не стала брыкаться, показывать норов раньше времени.

Она опустилась медленно, всем своим видом говоря: «Ты мне противен». Молодой правитель прочитал это в ее движениях… Легкость, с которой она обычно совершала каждый поворот, ушла. Тело королевы на мгновение стало грузным, слишком тяжелым для нее самой. А блестящий от частой чистки пол оказался холоден, неприятен бледным коленкам.

– До тех пор, пока ты будешь вести себя, как дворовая девка…

Эльза закрыла глаза.

Сердце тревожно било ребра, бранилось за костьми… «Скажи хоть что-то, толкни его, отстранись…» – твердила себе королева. Сложно собраться с силами в такой страшный момент, найти в себе достаточное количество храбрости… Эльза сделала полный боли выдох, почувствовав ладонь короля на своем затылке. Послышался звон серебряных пуговиц, что отчаянно цепляются за петли…

– Я буду обращаться с тобой, как с дворовой девкой…

Головка его возбужденного органа коснулась ее губ… Удивительно, насколько нежна кожа, как она мягка. Всего один укус решил бы проблему так быстро… Королева попыталась отвернуться, но Джек не позволил ей. Его сильные руки сдавили девичье лицо. Боль отразилась от скул, пробегая по щекам. Ей больно, ей страшно…

Так и рушится королевская гордость, так она рассыпается прахом. Когда муж велит тебе сделать что-то… Ты не должна перечить. Об этом знает каждая, об этом говорят матери... Шепчутся старшие сестры, науськивая молодых. Королева открыла рот, стараясь сдержать рвотный позыв.

Подобные ласки казались ей омерзительными.

Эльза никогда прежде не слышала о столь странном соитии, но нашла его до жути противным. Джек притянул ее ближе, толкаясь вперед. Нежная кожа ее губ так ласково обращалась с его членом, была столь нежна и податлива… О, как хотелось большего… Но юноша не спешил. Он умел томить любовниц этим приятным ожиданием, с радостью победителя заставлял их терпеть неудобства.

– Будь осторожнее, – прошептал Джек, откидывая голову назад. – Чем осторожнее ты, тем осторожнее потом буду я…

Его голос становился все тише и тише… Пальцы жестче сплетались меж собой, путаясь в белесых волосах. Как сладки были его вздохи, пока губы скользили по чувствительной коже, как трепетали чуть прикрытые веки… Это ощущение не сравнить ни с чем. Оно плавным ледяным ветром окутывает тело, заставляя кожу покрываться мурашками, щекоча нервы...

Королева была аккуратна не из чувства трепета перед королем, из-за всей мерзости происходящего. Ей не хотелось касаться его бледного тела, а уж ласкать его столь… Изощренно… Казалось Эльзе странным занятием. Что-то неприятно щекотало язык, и чем быстрее двигался Джек, тем неприятнее были ощущения королевы…

Горло начало ныть, пытаясь сжаться, отбросить твердый, точно камень орган Джека. Но сильные руки не давали девушке даже шанса на сопротивление, ни единого шанса… Движения короля становились все порывистее. Головка скользила по языку, двигаясь слишком быстро. Казалось, что язык Эльзы скоро сотрется, покроется царапинами, воспалится от долгих ласк…

Но ему нет дела. Джек одним коротким рывком толкнул королеву вперед, повалив ее на пол. Послышался стук о камень, приглушенный писк... Вместе с телом упала и гордость Эльзы. Она раскололась на тысячу осколков в столь краткий миг… Обернулась пылью. Как жалко было ее положение, как никчемно…

Молодая королева не могла управиться с сильным юношей, не могла сломить его пыла. Лиловая ткань предала ее, расступившись под пальцами принца. Послышался этот мерзкий треск, гадкий крик оголявшейся плоти… Эльза вновь беззащитна под его взором, она слаба в своем страхе.