Текст книги "Молчи, терпи (СИ)"

Автор книги: Alena Liren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

27. В пути

– Но разве я могла подумать, что так и будет? Как вообще можно серьезно отнестись к формальному приглашению?

Эльза говорила полушепотом. Она боялась, что оправдания будут услышаны Катериной или ее любопытным супругом. Джек наградил супругу вымученным взглядом и отвернулся к окну. Действительно. Разве могла Эльза знать о том, каков Бертрам в быту и как он относится к любым предложениям? Даже сделанным чисто из любезности…

Ночь спустилась на небо, укрыла его, точно темным покрывалом. На горизонте еще виднелась светло-фиолетовая полоса дали, но небо становилось все темнее и темнее… Мрак забирал свою территорию, отодвигая свет вдаль. Эльзе казалось, будто в кромешной темноте море кажется еще более страшным. Ей все еще было не по себе от качки, от страха перед пучиной…

– Нужно было что-то придумать, – все больше распаляясь, ответил Джек.

– Так почему же ты ничего не придумал? – со злости спросила королева.

Супруг стоял слишком близко… Можно было разглядеть молнии в его светлых глазах и ужаснуться масштабу надвигающейся бури. Почему волны такие громкие? Почему они с шумом бьются о борт корабля, разбегаются и со всей своей силы вбиваются в покрытое мхом дерево? Неужели нельзя держаться тихо, игнорируя и ветер и гром, что терзает их целыми днями?

Джек протянул к Эльзе руку. Резко… Так, что супруга прикрыла глаза, ожидая боли, удара, чего угодно… Но юноша остановился. Он лишь погладил ее по бледной щеке, раздумывая над тем, как поступить. Брат, его дорогая жена и очаровательный непоседливый сын взошли на «Невинность», делая вид, будто так было задумано с самого начала. Команда возразить не могла: кто они такие, чтобы перечить всемогущим королям и их женам?

Когда юноша спросил Катерину о том, как же отец, та только цокнула языком, прошипев: «Он очень рад от того, что вы наконец помирились. Да и Тандо не повредит свежий северный воздух… Очень бодрит.» Сына они взяли с собой. Вот только мальчишка устал, поездка быстро утомила его ослабшее детское тельце, и молодой принц немедленно провалился в сон.

– Зачем ты реагируешь так бурно? – спросила Эльза, не открывая глаз.

И правда…

Зачем? Джек и сам бывало думал, почему же он так ненавидит братца? Но все мысли его обрывались, на вопросы не находилось ответов. И так было из раза в раз, каждый следующий и предыдущий… Наверное, есть люди, к которым определенный тип мужчин и женщин испытывает жуткую неприязнь. Бертрам никогда не вызывал симпатий ни у Джека, ни у большей части аристократов, приехавших издалека… Однако, простому народу он нравился куда больше, чем младший сын их дорогого короля. Наверное, тут уж дело в манерах…

– Мы привезли с собой клубок змей, Эльза, – пожаловался Джек. – И ты еще вспомнишь о моих словах.

– Они хотят посетить твою коронацию, только и всего, Джек.

Эльза нежно обхватила руку супруга и улыбнулась ему, распахнув очи. Ресницы у нее – точно крылья бабочки… Глаза словно два лунных озера, спрятанных под сводами огромного дворца. Супруг невольно улыбнулся, хотел было наклониться, чтобы поцеловать свою королеву, но резкий приступ кашля сбил его планы.

Болезнь не была слишком острой, и не мешала спокойному существованию, но недуг все еще не ушел. Джек недовольно отпустил Эльзу, вытер рот рукавом ночной рубахи, устыдившись. Испарина вновь выступила на его бледной коже, и поблескивала на свету, точно корка льда на замерзающем озере.

В каюте горело всего две свечи. Они не могли разогнать мрака, копившегося в ночи, но делали атмосферу немного уютнее. Пламя покачивалось в такт волнам, бросающим судно то вправо, то влево. Эльза осторожно коснулась плеча мужа, когда тот откашлялся и замер, не зная, как поступить с этим.

– Тебе лучше отдохнуть, – заметила девушка.

Ее светлые волосы были убраны в косу. Не слишком тугую, заплетенную самостоятельно… Эльза не любила гувернанток, и решила, что хотя бы в дороге может обойтись без их услуг. Но, по правде сказать, справиться с непослушной копной ее светлых волос оказалось тяжелее, чем представлялось возможным.

– Нам обоим, – ответил Джек.

Да.

Он притянул к себе жену, положив руку ей на талию, мягко поцеловав ее в губы. Эльза улыбнулась, погладив его по спине. Она чувствовала, что сильное тело мужа ослаблено недугом, и его обычно бледная кожа стала почти белой. Она настояла на том, чтобы в дороге к ним присоединился доктор, и, как следовало ожидать, ее совет понравился и Джеку, и королю Фридриху.

Супруги прошли до кровати, упали на нее, словно лишенные сил рабы, что все утро собирали лаванду в полях. Джек осторожно обнял жену, поцеловал ее в висок и зарылся в ее светлые волосы, вбирая полные легкие воздуха. Как же ему хотелось, чтобы время остановилось на этом моменте. Море, любимая женщина, ее мягкие руки в его широких ладонях…

– Расскажи мне, Джек. Почему ты так… Почему ты так на нее смотришь, – попросила супруга.

Вот. Она, наконец, решилась спросить об этом. Ведь супруги должны хорошо знать друг друга. Верно? Верно. У матери и отца королевы Эльзы не было секретов друг от друга. У них имелись лишь общие тайны, хранящиеся совместно, не порознь… И Эльза была их величайшим секретом.

– На нее? – спросил Джек.

Напрасно.

Ведь он уже знал, о ком идет речь. Катерина вызывала в Джеке самые противоречивые чувства. Он то вспоминал деньки, проведенные в бессмысленной болтовне, поливании Бертрама грязью и террора слуг, то вдруг вспоминал о том, какой раздражающей она могла быть. «Типичная аристократка». Типичная в представлении большинства рядовых жителей страны. Избалованная и грубая, придирчивая и жестокая особа с идеальным лицом и телом.

– Я о Катерине, Джек. Почему тебя так беспокоит… Что она решила нанести нам визит?

– А разве ты не обеспокоена, Эльза? – спросил супруг.

– Ответь мне, Джек.

Убежать от правды не получится. Как бы юноша не пытался, а взгляды выдают его, бросают тень на безупречно чистую репутацию бессердечного засранца. Будь у Джека хоть капля сил, он смог бы встать с ложа и уйти, громко хлопнув дверью… Да. Так он бы и поступил. Ведь уйти от проблемы куда проще, чем найти решение. Но не теперь, не теперь, когда конечности его истощены, когда болезнь высосала из некогда бодрого юноши всю кровь.

– Это было давно, Эльза, и мы с тобой еще не были… Женаты.

Плохое начало. Королева сразу смутилась, и рука ее, что до этого мирно покоилась на груди супруга, упала на холодный неприветливый матрас. Девушка слабо улыбнулась, словно пытаясь прогнать из головы догадки. В конце концов, зачем Джеку сейчас врать? Он все расскажет… Он должен рассказать ей все.

– Трудно поверить, но раньше Бертраму действительно нравилась Катерина. Может быть, это была не любовь… – говорил Джек, умело подбирая слова. – Но симпатия определенно присутствовала.

Что же могло случиться? Как любящие люди могут превратиться во врагов за столь краткое время? Эльза не могла представить, потому что никогда прежде не видела ничего подобного. Все ее слуги, состоявшие в браке, любили своих супругов, а король и королева – ее родители ни разу не сказали друг другу плохого слова. Все семьи в ее кругу были крепкими, и чувства их искренне держались, словно стены, отгораживающие двух людей ото всех напастей.

– А потом она показала свою истинную натуру, – заметил юноша, тихо хмыкнув. – Не знаю, как он мог не заметить этого… В ее взгляде, в ее шумной родне, во вкусах например.

– Откуда она? – спросила Эльза.

Королева прежде не видела Катерину, даже не слышала о ней. Странно. Жизнь знатных особ так скучна, что единственным их занятием является передача сплетен. Любых. Будь то слишком дешевые туфли или отвалившиеся жемчужины на платье, будь то не вовремя сказанное слово или жест, присущий лишь простому народу. В обществе замечалась каждая мелочь, каждая мелочь обсуждалась, осуждалась… И ни один представитель знати не мог остаться незапятнанным.

– Из Аквантрии, Эльза. Ты, наверное, никогда там не была.

– Я что-то слышала о ней, – призналась королева, выискивая в памяти хоть какие-то зацепки. – Это тот регион твоей страны, в котором растет виноград?

– И змеи, – заметил Джек. – Очень много змей… Я там был всего пару раз, когда отец лично дегустировал местные вина.

Юноша закрыл глаза, нащупал ладонь супруги, крепко сжав ее… Он вспоминал о том дне, когда впервые заметил смуглокожую девушку. Конечно, уже тогда Джек понял, что приглянулся Катерине куда сильнее, но все свое очарование она находчиво тратила на Бертрама, день ото дня пытаясь получить корону, что маячила прямо над ее головой. И ведь получилось.

– В те года… Регион хотел отделиться от страны. В Аквантрии производится львиная доля вина, добывается особый вид устриц, змеиной кожи… Словом, это важная часть страны. И отец Катерины был представителем «местной знати». Он богатый человек для той местности.

– Местной знати?

Король громко вздохнул.

Он и забыл о том, что Эренделл не слишком велик, и знать там не может быть местной. Но когда страна раздроблена на десятки мелких частиц, когда следы ее есть на каждом континенте, и между доходами общества лежит огромная яма… Каждый гражданин, имеющий хоть какую-то собственность в распоряжении, мнит себя богатеем. Так почему бы не поддержать его иллюзию?

– У отца Катерины имелось небольшое стадо длинношерстных овец, пара виноградников и винодельня, – ответил Джек. – Еще у него есть несколько имений в разных частях региона, но они не приносят дохода. Раз в два года семья Катерины устраивала праздник для дальних родственников… Для того, чтобы входить в наш круг – маловато, но по меркам Аквантрии – состояние огромное.

Эльза вдруг представила себе жизнь Катерины до вхождения в королевскую семью. Наверное, из слуг у нее была лишь повариха, да и в это верится с трудом. Королева вдруг представила высокого мужчину с блестящим от пота лбом, мозолистыми руками… Таким был фермер, которого она встретила однажды в детстве… Интересно, все они одинаковы? Потому что гувернантки все очень похожи…

– Отец быстро понял, что один из его сыновей должен жениться на старшей дочери местного «аристократа», чтобы народ понял: нет нужды в бунте. Бертрама не пришлось уговаривать.

– А почему не ты? – спросила Эльза.

– У меня были другие планы.

Неужели?

Эльза поцеловала Джека в щеку, словно пытаясь поддержать его. Пусть говорит, ничего не стесняясь. Королева уже успела убедить себя в том, что здраво оценит ситуацию, и не станет слишком бурно реагировать, что бы она не услышала секундой позже. Супруг нахмурился. Казалось, что он не слишком-то настроен продолжать беседу.

– Бертрам возненавидел ее, когда понял, что не был интересен жене так… Как… Как был интересен я.

Вот так просто. Он произнес это, сказал, признался жене в многолетней связи, в том, что помогал Катерине мстить его брату за несчастливый брак. Эльза закусила губу, опасаясь, что с губ ее сорвется болезненный стон. Она догадывалась. Поняла это, как только Катерина позвала ее в ту беседку, чтобы провести «деловую» беседу.

– И мы… Мы сблизились, – осторожно заметил Джек.

– Представляю…

– О, нет, Эльза. Такой близости ты представить не можешь. И не стоит, если честно, представлять это.

Джек потянулся к жене, чтобы поцеловать ее щеку, и затем забыть об этом разговоре, но Эльза поспешила отвернуться. Ее серые, словно металл глаза горели в темноте. Королева резко поднялась с кровати, мыски ее коснулись холодного пола. Девушка выражала удивительное спокойствие, стойкость королевского оруженосца. Эльза потянулась к свече, что стояла на верхней полке.

– Мы с ней были лучшими друзьями, любовниками… Ни дня не проходило без совместных утех. Это было очень-очень давно, и кончилось слишком резко. Для нее, по крайней мере.

Голос Джека не был виноватым.

Да и нельзя его винить… В конце концов, прошлое – это прошлое. Ведь Джек был свободным юношей, испытывал определенные желания, и должен был справляться с ними сам или с чьей-то помощью. Эльза поморщилась. Оказалось, что слышать это – куда противнее, чем ей казалось.

– Как? – спросила Эльза, дотянувшись до свечи.

– Просто я понял, кто она на самом деле. Я был на войне, Эльза, я убивал людей, и долгое время не мог… Прийти в себя.

Королева затушила одну из свечей. Теперь источником света была лишь та, что горела у самого окна. Сквозь стекло доносился вой удивительно сильного ветра, и капли морской воды медленно сползали по борту корабля, словно стучась в кабину. Девушка подошла к свече, но остановилась, не решаясь дотянуться… Корабль сильно качнуло. Должно быть, большая волна подхватила его, подняла к небу. Сейчас еще раз тряхнет перед спокойной дорожкой…

– Мы творили ужасные вещи, Эльза, ужасные… Только я смог устать от них. А Катерина не смогла. Потому что она сама по себе ужасна. О, ты не знаешь, что ей нравилось вытворять с хорошенькими молодыми девицами, как нравилось издеваться над детишками.

Светловолосая королева знала, что дальше расспрашивать не станет. Ей хватит и того, что она уже успела услышать. Подтверждение. Больно. Противно. Унизительно. Теперь Эльза по-другому смотрела на Катерину и ее попытки хорошо выглядеть в присутствии Джека, на все эти косые взгляды, брошенные в его сторону и на бесконечно милые комплименты, произнесенные не слишком тихо. Для нее ничего не кончено. Королеве кажется, что ее многолетний роман должен продолжиться.

Джек поднялся. Он собрал все свои силы, чтобы встать и подойти дрожащей то ли от злости то ли от страха жене. Каждый шаг давался ему тяжело, словно юноша уже давно спал, и только сейчас скинул с себя всемогущую дрему. И краткое расстояние между ними казалось огромным.

А мышцы не слушались его, суставы болели, и ноги казались несуразно тяжелыми. Супруг достал свечу, за которой шла его дорогая жена. Он задул ее, погрузив каюту во мрак. Сладкий мрак ночи, царивший за окном, прекрасную темноту, способную как отогнать страх так и привлечь его.

– Может, нам стоило подождать с возвращением? – спросила Эльза, когда юноша положил руку ей на талию.

– Нет. Надеюсь… Надеюсь, что они не пробудут в Эренделле больше недели, Эльза. Неужели у них нет других занятий? Подумай сама…

Королеву его догадки успокоили…

Но Джек соврал, ища оправдание собственной беспечности и доверчивости Эльзы. Он знал, что Катерина захочет остаться на куда более долгий срок. Оставалось только надеяться, что Бертрам решит вернуться быстрее, чем его жена... Девушка прижалась к мужу, поцеловала его в щеку. Небывалое тепло исходило от его бледного тела, и это заставило Эльзу заволноваться. Она смотрела за тем, как Джек ложится в постель и сказала что-то вроде: сейчас приду, я не долго. Только вот вернулась Эльза не одна, а с доктором.

Осмотр никогда не бывает лишним.

28. Крик

Какой удивительный контраст.

В Эренделле слуги так не суетились. Здесь службу несут медленно, размеренно, никто не спешит и не торопится. Люди знают, что они нужны королевской семье, что никто не тронет их в случае провала, не выкинет на улицу, и потому выполняли свою работу старательно, пытаясь отблагодарить добрых правителей. Джек считал это большим плюсом, но, как следовало ожидать, Катерине нерасторопность горничных совсем не нравилась.

Привыкшая жить по-своему, девушка любила, чтобы все ей приносили на блюде. Даже если в полночь королеве вдруг захочется свежего пирога из экзотических фруктов и со специями… В первую же ночь Катерина потребовала жесткий матрас, набитый непременно утиным пухом, и самую мягкую подушку. То низкую, то высокую… Никто из слуг не мог понять, что именно нужно взбалмошной гостье.

Сойдя с трапа, Джек сухо попрощался с родными, пообещав, что встретит их утром за завтраком. Эльза слабо кивнула слугам, указывая на дальний вход. Она скупо извинилась за то, что не предупредила слуг заранее, ведь гости нагрянули слишком неожиданно и для нее самой.

Анна поприветствовала сестру, задорно улыбнувшись. Катерина и Бертрам представились ей и Кристоффу, пожав друг другу руки и обменявшись должными любезностями. Малыш Тандо слишком устал, чтобы ждать, пока взрослые разыгрывают любезность и интерес в ком-то, помимо собственной персоны. Катерина поспешила удалиться, старательно скрывая мешки под своими темными глазами.

– Это его семья? – спросила Анна, когда королевская чета скрылась в своих покоях.

– Брат, и его супруга с сыном, – ответила Эльза.

Сестры сжимали друг друга в объятьях.

Как можно сильнее, как можно плотнее. Анна скучала по сестре, сердце ее разрывалось от томления. Принцесса хотела послать девушке письмо, но опасалась, что это пошатнет уверенность Эльзы, заставит ее бросить все дела и ринуться домой. Нельзя же дразнить потерянного картинкой дома, нельзя зазывать ее в холодный, но такой родной Эренделл, пока все дела не сделаны.

– Я скучала, – призналась рыжеволосая девушка.

– Я тоже, Анна, я тоже… Как у вас тут дела? – спросила Эльза, отступив на шаг. – Все хорошо?

Принцесса поджала губы. Глаза ее лучились неподдельным счастьем, а уста так и норовили расплыться в улыбке. Эльза непонимающе смотрела на сестру, ожидая объяснений. И стоило Анне лишь открыть рот, собираясь высказать радостную весть, как Джек подошел к сестрам.

– Составишь мне компанию? – спросил юноша, обнимая супругу.

Он уже поздоровался с ее семьей. Анне оставалось лишь понимающе улыбнуться и ускользнуть. С губ ее сорвалось обещание скорейших объяснений, но Эльза уже ничего не услышала, обратившись к супругу. Тандо взбежал вверх по лестнице, громко оценивая узоры на стенах, картины и людей, что запечатлены на них, сохранены в веках. Он восхищался, не жалея времени на похвалы.

Эльза держала мужа за руку, поднимаясь в покои своих родителей. Кристофф обещал ей, что к приезду новобрачных все устроится в лучшем виде. Он не имел привычки обманывать, и королева могла бы доверить мужу сестры даже собственную жизнь, не то что какую-то спальню.

Не зря.

Даже Джек удивился, открывая дверь.

Единственным желанием Эльзы не пренебрегли. Она просила, чтобы портрет покойных родителей перевесили в подходящее место, и теперь на его стене красовался пустой холст. После коронации, соблюдая все традиции, на место этой картины будет возложена другая. С королем Джексоном и королевой Эльзой Фрост. Интересно, будут ли будущие поколения смотреть на прадедов с гордостью? Должны. Так уж заведено в королевских семьях.

У стены стояла огромная кровать, устланная синим бархатным покрывалом. Матрас стал чуть выше, а балдахин, нависший над ложем, поражал воображение. На нем вышит месяц. Поломанное колечко луны из тонких серебренных нитей на темно-синем фоне. Герб дома Фростов… Только по бокам от него спрятались две аккуратные снежинки, как две капли воды похожие друг на друга. Вряд ли в природе встречаются такие совпадения, но искусство не терпит критики.

– Занятно, – шепнул Джек.

Пол вычищен до блеска. Когда Джексон ступил на него, почувствовал легкий морозец, коснувшийся его ступней. Эльза прошла вслед за супругом, осматривая свою обитель. Книжные шкафы со стеклянными дверями плотно уставлены, нет ни единого просвета. Все эти тома принадлежали отцу и матери, все странички затерты до дыр, исчитаны до последней буковки…

С обеих сторон возле кровати расположились белые пушистые коврики.

А дверь, ведущая на балкон, закрыта бледно-серой шторой. Если закрыть ее, свет в помещении станет куда мягче, и закатное солнце не будет таким желтым и теплым. Джек вновь обнял Эльзу, притянув ее к себе за талию. Белые бортики на стенах, выбеленный потолок, гамма стен… Все осталось прежним. И в голову юноши вдруг закрались воспоминания о первой ночи.

– Ты же слаб, – улыбнувшись, заметила Эльза.

– Просто я берег силы, – ответил супруг.

Он поднял жену на руки, донес ее до новой кровати. Матрас противно скрипнул под весом жены, и Джек понял, что если так продолжится и дальше, его придется выкинуть. Девушка сдавленно пискнула, когда горячие губы мужа тронули ее собственные. Руки сами собой обняли его, поглаживая поясницу юноши.

Поцелуи…

Какими приятными могут быть поцелуи, какими теплыми. Эльза прижимала Джека к себе, наслаждаясь его присутствием, теплом… Переезд утомил ее, и королева боялась, что не сможет ответить Джеку с должной страстью. Но его, казалось, это не волновало. Юноша запустил руку под корсет своей королевы.

– Здесь так холодно… – прошептала Эльза.

– Сейчас я согрею тебя.

Щеки девушки порозовели. Джек неосторожно коснулся соска жены, и она дернулась от неожиданности. Пальцы сжали его, с завидным умением находя самые чувствительные точки. Девушка попыталась оттолкнуть мужа, но все тщетно… Да она и не хотела избавляться от него сейчас. Так, в шутку, для того, чтобы разбудить в Джеке дремлющего зверя.

Холодно. В комнате действительно холодно, когда никто не сжимает тебя в объятьях. Эльза тихо вскрикнула, стоило «зверю» укусить ее. Зубы оставили отпечаток на бледной коже, разукрасили ее, придали королеве диковатый вид. Испарина покрыла тело Эльзы… Желание стучалось, просилось наружу.

Джек вновь поцеловал ее, осторожно стянув с королевы корсет. Нижние юбки полетели в сторону, оставили девушку нагой. Джек, наряженный в костюм, присущий Эренделлу, отделался от него быстро. Серебряные застежки прыгали прочь из петель, с завидной резвостью покидали свое обиталище, позволяя Джеку двигаться свободнее, терять голову быстрее.

Юноша коснулся ее там, внизу. Почувствовал проступившую на коже влагу, сладко улыбнувшись. Эльза следила за каждым его движением, и любой ее возглас обрывался, не успев сорваться с губ. Джек целовал ее. Осторожно, но требовательно. Он ждал, ждал нужно момента, пика, сквозь который сможет промчаться и нанести первый «удар».

И Эльза ждала.

Когда его губы вновь коснулись ее, Джек подтянул бедра девушки так, чтобы ему было удобно. Он развел в стороны ее стройные ноги, не отрывая взгляда. Пусть видит его глаза, чувствует ту жажду, хватает ее своим жадным ртом. Юноша целовал Эльзу, поглаживал ее бледную спину, все теснее прижимая к себе.

Супруг ухмыльнулся, услышав громкий крик. Балконная дверь оказалась чуть приоткрыта, и, наверняка, садовник мог слышать возглас своей королевы. Плевать. В эту секунду Джек не мог думать о чем-либо… Юноша был в ней, властвовал над телом партнерши решая, каким будет ее удовольствие. Острым, резким и быстрым… Или тягучим, как смола…

– Джек, – шепнула Эльза, двинув бедрами навстречу мужу.

И он, послушный воле королевы, толкнулся вперед. Наслаждение волной прошлось вверх по животу, румянцем подкатывая к щекам. Юноша зажал Эльзе рот, чтобы та стонала не так громко. Он смотрел в ее глаза, набирая темп, еле слышно шептал ласковые слова, точно только для себя...

– Сладкая… Какая сладкая…

Он вновь укусил ее за шею. Жестче. Сминая тонкую кожу, причиняя боль. Но чувства мешались меж собой так умело, что дискомфорт уходил стороной, и сладкий экстаз обволакивал мышцы королевы. Девушка задрожала, почувствовав тепло… Тепло меж своих мокрых бедер.

Джек сухо поцеловал ее, опускаясь рядом. Он придавил супругу рукой, притянув к себе как можно ближе. Приятно было вернуться домой. Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем Джек успеет привыкнуть звать Эренделл домом. Лунный Дворец с его бесконечно высокими потолками все еще виделся ему, эхо, парившее над головой, въелось в кожу.

Жалко, что здесь нет мозаики.

Пожалуй, этот элемент декора нравился юноше больше всего, сильнее всех остальных врезался в память. Приятно сознавать, что кусок материи был расколот на множество кусков, чтобы затем создать что-то новое. Интересно, можно ли также просто расколоть человека, вылепить из него новую личность, сотворить что-то иное. Джек знал, что вполне способен ломать людей.

Не физически. Но, честно признаться, без боли в этом деле не обойтись. Пожалуй, что на войне юноша занимался именно этим. Он ломал плененных солдат, превращая их в зомби, в безголовых солдат страны, что так недавно напала на их территорию. Каждый раз… Каждый раз, создавая новую колонию, подбирая к рукам очередной клочок земли в дальнем краю света.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Эльза.

– Лучше всех.

В эту секунду.

Он забыл о боли в мышцах, ведь та быстро смешалась с усталостью, вызванной столь нежными действиями. Одно чувство неотличимо от другого, каждое одинаково неприятно. Странно, что полярно разные чувства экстаза и боли так тесно сплетены меж собой. Каждый вздох дается с трудом, и это лишь из-за пика, наступившего несколькими минутами ранее.

– Завтра Анна начнет готовить коронацию, – шепнула Эльза, разглядывая потолок.

– Ты не хочешь принять ванну?

– Я так противна? – усмехнувшись, ответила королева.

Джек только поцеловал ее, чтобы пресечь все дальнейшие расспросы. Он поднялся с кровати, свесив ноги через край, и услышал, как Эльза встала следом. Ее ступни с тихим шлепком коснулись холодного пола. Девушка вздрогнула от резкой смены температур. В постели так тепло, с ним так тепло… Королева откинула прядь светлых волос со лба и отвернулась к окну.

Холодно.

Эльза дернула за колокольчик, разглядывая лазурное небо… Закат. Она редко ложилась спать в это время. Слишком рано для сна, а веки уже опускаются, зазывая в дальний поход по снам. Служанка не заставила долго ждать. Хорошенькая горничная с темно-рыжими волосами робко постучала и открыла дверь. Джек успел прикрыться, стараясь не смущать юную деву своей наготой.

– Ваше Высочество?

– Будь добра, подготовь нам горячую ванну.

Воду греют не так быстро, как хотелось бы. Эльза знала, что все будет готово не раньше, чем через час. Она успеет уснуть. Точно. Успеет. Королева прикрыла глаза, на секунду провалившись во мрак. Главное дать глазам отдохнуть. Пусть тьма сменит краски, пусть все заботы останутся позади, будут биться головой о стены отрешенности. Все равно это ничего не решит, не решит, пока не наступит утро следующего дня.

– В Эренделле есть какие-нибудь традиции, связанные с коронацией? – спросил Джек, натягивая штаны из тонкой тянущейся ткани.

– Да, мы лепим снеговиков, а потом кидаемся снежками, катаясь на незаточенных коньках, – осторожно улыбнувшись, заметила Эльза.

Но ее глупая шутка не нашла отклика.

– Никаких, – ответила она серьезно.

Джек облегченно выдохнул. Ему не нужно произносить занудных клятв и долгих речей, не предстоит целовать младенцев и резать коз во имя нового владыки. Юноша улыбнулся, подсев к Эльзе. Он поцеловал ее в плечо, чуть наклонившись, и заглянул в окно, проследив за взглядом супруги.

Может, зря он затеял поздний душ? Запах пота, конечно, не слишком приятен, но терпим… В конце концов, они были в открытом море. Служанки носили заполненные ведра воды в королевскую ванную, проникая туда через дверь для слуг. Они не беспокоили господ шумом и возней, исполняли свою работу на удивление тихо, шустренько.

Одна из служанок робко постучала в дверь. Она ничего не сказала, миновав королевскую спальню. Так слуги сообщали о том, что задание выполнено. Эльза поднялась с места, потянув за собой и Джека. Ноги его заныли, одарив хозяина своего острой болью, но послушались. Юноша шел за своей королевой, не отставая ни на шаг.

Ванная комната этого дворца не была такой шикарной. Если Джек и сожалел о потерянном лоске, то не сказал об этом и слова. Девушка была благодарна. Она подозревала, что менять роскошь на более-менее скромную жизнь – тяжело, и радовалась тому, что Джек держит себя в руках. Он надеялся, что своим правлением подарит Эренделлу более насыщенную на богатства жизнь.

– Вода теплая? – спросил юноша, когда Эльза остановилась у края.

Девушка опустила ступню, а затем окунула целую ногу, вторую, сев на край. Джек хотел было присоединиться к супруге, даже скинуть ее вниз, чтобы та немного взбодрилась, но его решимость прервали. Громкий стук в дверь лишил его возможности так просто догнать жену. Эльза недоумевающее обернулась, вскинув тонкую бровь. Она не могла понять, кто решил навестить их в столь поздний час. В конце концов, служанка свою работу выполнила, и больше никого не звали.

– Я посмотрю, – произнес Джек, заметив, что Эльза начала подниматься.

В этот раз нагота его не смутила.

Юноша решил лишь немного приоткрыть дверь, чтобы служанка поняла, что пришла не во время, и стыдливо убежала прочь. Шаркая ногами, Джек прошел к двери. За ним тянулись мокрые следы длинных мужских ступней, которые скоро придется отмывать. Холод отошел на второй план, пар из ванной комнаты проходил в спальню, грея воздух вокруг.

– Чем обязан? – спросил юноша, отворив дверь.

Смущаясь и краснея, все та же рыжеволосая служанка опустила взгляд. Интересно, видела ли она прежде голого мужчину? Замужем ли? В стране Джека девушек отдают замуж после двенадцати лет, и простому люду это кажется нормальным… Но здесь… Эренделл кажется слишком цивилизованной страной для таких обычаев.

– Королева Катерина Фрост просила Вас зайти, Ваше Высочество, – пролепетала девчонка.

– Сейчас? – спросил Джек, раздражаясь.

– Да, Господин.

Юноша закусил губу.

Чего она добивается? Вечерняя встреча не вернет их отношениям былой жар, и смена местности ничего не меняет. Джек сжал пальцы, чувствуя, что злость дает ему силы. Мышцы под его кожей заходили, когда юноша поднял руку. Служанка поглядела на Господина с ужасом в глазах.

– Скажи ей…

Но Джексон не успел завершить предложение, ведь речь его оборвалась на полуслове. И причиной тому стал тонкий девичий крик, послышавшийся из ванной комнаты. Тонкий, как нежный серебряный колокольчик, беззащитный и звонкий… Это она. Эльза вскрикнула от боли, прежде чем провалиться во тьму.