Текст книги "Молчи, терпи (СИ)"

Автор книги: Alena Liren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

33. Лучше бы мне не знать

Во сне она видела птиц.

Те летели к теплым берегам дальних стран, громко выкрикивая одобрения друг другу и людишкам, роившимся внизу. Перья сыпались с неба, словно дождь, и Эльза смеялась над «путешественниками». Сон выдался странным, но королеве нравилось чувство, охватившее ее в момент кульминации загадочного зрелища. Она словно сама летела вместе с косяком диких уток, проходя сквозь мокрые облака.

Разбудили ее не громкие шаги в полупустом коридоре, но скрип старой двери. Эльза уже спала в своей комнате. Слуги помогли ей лечь, и девушка даже смогла сама подтянуть ноги так, чтобы было удобнее спать. Единственное, чего ей сейчас не хватало – это Джека под боком. Джека в своей же кровати… Они ведь так долго не спали рядом, что девушка успела позабыть то приятное ощущение близости.

Впрочем, долго ждать ей все равно не пришлось… Эльза открыла глаза, только услышав скрип двери. Обычно ее сон не был столь чутким, но в эту ночь девушку мучали приятные сны, и та опасалась, что пробуждение после них будет неприятным, потому и спешила скорее от него отделаться.

Джек же супругу будить не хотел, но пальцы его тряслись, не слушались, сами собой вызывали этот шум. Юноша провел рукой по и без того взъерошенным волосам, вглядываясь в темноту. Его нижняя губа нервно подрагивала, пока мысли водили угрюмый хоровод страшных воспоминаний. Ведь если подумать… Катерина когда-то была его другом.

Катерина.

Сожаление только сейчас цапнуло Джека по горлу, заставив того сдавленно вздохнуть, пытаясь набрать больше воздуха в легкие. Она была красивой. Действительно, рожденной не в той семье, не в том месте. Когда Джек впервые встретил столь прелестную девушку, он сразу решил, что пальцы ее созданы для того, чтобы носить бриллиантовые кольца, а губы лишь для улыбок, поцелуев, для того, чтобы смеяться и говорить всякие милые глупости…

Но это только оболочка. Сожаление сменилось облегчением, стоило Джеку вспомнить о том, что супруга его брата не дружила с головой, и вполне могла убить Эльзу из ревности. Ведь это она подстроила покушение, это она искалечила соперницу. А что будет с несчастным Тандо? Джек лишь сейчас подумал о ребенке, которого никогда окончательно не признает своим. Неужели Бертрам будет заботиться о сыне с тем же вниманием, что его мать? Нет, этого никогда не случится…

– Как ты поздно… – шикнула Эльза.

Она оперлась на руки, чуть приподнявшись над подушкой. Сквозь пелену темноты девушка разглядела фигуру мужа. Потный лоб, дрожащие руки, растерянный взгляд… Все в Джеке выдавало величайшее в его жизни волнение. Правда, прошедший через ужасы поля боя, юноша не испугался вида трупа, разложенного на острых камнях, его пугало что-то менее материальное.

– Прости, – отрешенно ответил Джек.

Он торопливо расстегнул камзол, не решив звать в покои Владимира.

Джек кинул вещи на ближайшее к нему кресло, смерив жену каким-то недовольным взглядом. По крайней мере, Эльзе он показался именно таким. На самом же деле, Джек олицетворял сожаление, недовольство самим собой. Юноша думал о том, что делать дальше, как быть с женой брата, теперь пропавшей без вести. Ведь Бертрам не уедет, пока тело не найдут.

Конечно же, Джека никто не обвинит, не посмеют.

Простолюдины слишком осторожны для подобных обвинений, а королевские отпрыски слишком умны, чтобы создавать себе врагов среди знатных особ. Бертрам мог бы выдвинуть подозрения по собственной глупости, только не станет… Главное, чтобы Джек сам не начал винить себя в содеянном. Ведь он… Ведь Катерина упала лишь по собственной вине, из-за слишком сильного ветра.

Море неспокойно. Эльза видела грозовые тучи, собравшиеся где-то далеко над полоской воды. Белые всполохи молней разрезали небо, окрашивая его в еще более мрачные тона. Королева слышала отдаленный грохот, плеск волн о покоцанные скалы, и сердце ее невольно сжалось, когда особенно сильный разряд грома и ураганного ветра пронесся над головой.

– Тебе снова нехорошо? – спросила королева, отодвинув край тяжелого одеяла, набитого гусиным пухом.

– Нет… Я… Волнуюсь, – произнес Джек.

Когда юноша лег на кровать, Эльза вздрогнула, случайно задев край его теплой руки. Кожа мокрая. Словно на улице идет проливной дождь… После того, как все случилось, Джек еще долго лазал по краю каменистого берега, тщетно пытаясь обнаружить тело королевы, смытое волной. Он вымок, пропах солью, вырванной из морской пучины, солью, что вышла вместе с его потом… Королева была слишком тактична, чтобы сказать Джеку об этом.

Коронация приближалась, и девушка списала волнение мужа на близость этого события. Джек протянул руку и обнял жену за талию, притянув ее чуть ближе. Его холодные пальцы прошлись по волосам королевы, ощутив всю их мягкость. Наверное, сейчас ему необходима была ее нежность.

– Все пройдет хорошо, – шепнула королева. – Вот увидишь, Джек, на коронациях никогда не случалось ничего плохого.

Вранье.

Ее собственная окончилась ужасно, была самым худшим из дней, пережитых молодой королевой, раскрытием страшного секрета, неудавшимся побегом и разбитым сердцем сестры. Впрочем, Анна быстро восстановилась после горького обмана и перескочила в другие руки, более заботливые, но менее нежные…

– Наверное, – протянул Джек, задумчиво поглядывая в потолок. – Как твои ноги? – опомнившись, спросил юноша.

– Мне уже лучше, – призналась девушка. – Куда лучше, чем с утра, если честно. Ноги почти не болят.

– И ты в состоянии… Ты можешь ходить?

– Могу, – с задором ответила девушка.

Сон окончательно ушел, когда Эльза обняла мужа в ответ. Его кожа была теплой, и тело покрывалось липкой испариной. Королева понимала, что супруг ее нервничает, и с каждой секундой только сильнее и сильнее, но истинной причины она знать не могла. Лицо Катерины в момент недолгого падения все не покидало памяти Джека, преследовало его, стоило лишь закрыть глаза.

– Знаешь, этот доктор очень забавный, – начала молодая королева. – Он рассказал мне, что как-то делал перевязку моему отцу после того, как он упал со своей лошади, и нашел на его бедре занятное пятно в виде…

– Я, кажется, убил ее.

Джек не выдержал.

Откровение сорвалось с его уст, словно кусок снега, упавший с засохшей ветви. Юноша плотнее сцепил губы, глядя на собственные руки. Кровь уже давно обагрила их, красуясь на свету, но только сейчас звучное слово «убийца» всплыло в воспаленном мозгу. Он убивал солдат на поле боя, убивал дичь на охоте… Но это совсем не то, эти преступления другие.

Эльза не сразу поняла, что услышала, и молча глядела на мужа, не понимала, о чем он говорит. Она лежала молча, терпеливо ожидая продолжения. Но Джек не спешил, собирая мысли в кулак.

Речь идет о какой-то твари? Но таким голосом не сообщают о том, что раздавили ящерицу в саду. Королева прищурилась, глядя в даль за окном. Ей показалось, будто за скалами мелькнули паруса, но девушка вскоре решила, что это лишь тень от белых облаков так ровно придала им форму…

– Я убил ее, Эльза… Это я виноват.

– О чем ты говоришь, милый? – стряхнув с себя смятение, остатки улыбки, спросила королева. – О ком, Джек?

– О Катерине.

Странно, что голос у супруга был таким виноватым, таким жалким... Он словно извинялся за содеянное, но если в том и правда есть его вина, то Эльза – последняя, кто должна выслушать извинения. Девушка закусила губу, размышляя над тем, сколь правдиво может быть это признание. Ей захотелось зажечь свечу, чтобы увидеть его красивое бледное лицо… Но для этого нужно встать, перевалив ноги за край кровати, придется сделать пару мучительно медленных шагов.

– Объяснись, – тихо сказала девушка.

И будущий король объяснился.

Пока Джек продолжал свой рассказ, Эльза молчала, смотрела в темноту. Ее пальцы все сильнее и яростнее сжимали простынь, испарина покрывала и ее лоб. Девушка холодно глядела на супруга, не испытывая ни горя, ни особенной жалости. В этот момент королева почему-то не ненавидела Катерину, не чувствовала к ней столь острой неприязни, как раньше. Что теперь будет с ее сыном? Что ж… В конце концов, Катерина успела оставить мужу наследника…

Выслушав супруга, Эльза решила, что в нелепой смерти Катерины нет его вины. То была абсолютная случайность, глупое стечение обстоятельств, потянувших за собой столь печальный конец. Эльза как никто другой знала, сколь сложно иногда контролировать эти силы, роящиеся внутри, точно осы… Страшнее всего было то, что королева не испытала жалости. Только облегчение, вдруг обуявшее ее ноги и руки, только сладкое спокойствие по поводу своего будущего.

– Я думал… Думал, что это она, что это сделала она, – сказал супруг, указав на ноги королевы.

Сама девушка не решалась делать предположений. Она лишь надеялась, что несостоявшегося убийцу найдут в скором времени, обезопасив ее существование. Девушка пригладила волосы, прилипшие к ее взмокшему лбу и оглянулась в сторону мужа. Все это время она не могла глядеть ему в глаза, только изредка поворачивалась, чтобы посмотреть на его шевелящиеся губы.

– Но зачем это Катерине?

– Наверное, нужно было быть откровеннее, – признался Джек. – Нас с Катериной связывало очень многое, Эльза. И, прошу, не заставляй меня говорить всего вслух.

– Так он…

– Да, Эльза. Мой сын.

Конечно.

Девушка не была столь глупой и наивной, чтобы самой не понять. Просто узнать это в такой вот момент… А ведь на носу коронация, радостное событие будет омрачено ужасным известием. Королева закрыла глаза, стараясь скрыться от Джека. Ее ладонь осторожно сжала его мокрые от пота пальцы, словно давая понять: я с тобой, просто дай мне время.

– Что нам делать? – спросила Эльза. – Нужно… Нужно сказать кому-то, чтобы ее тело скорее нашли?

– Не думаю, что ее найдут, Эльза, – ответил юноша. – Ты же знаешь… Катерина любила тяжелые украшения, да и… В здешних водах много хищных рыб, – без сожаления вспомнил он. – Нет, в этом мире мы больше ее не встретим. Может, это даже к лучшему.

– Джек… – с дрожью в голосе шепнула Эльза.

Юноша только-только начал приходить в себя, и здраво оценил ситуацию. Странно, что произошедшее испугало Эльзу сильнее, чем его самого. Королева прикрыла рот рукой, отпустив ладонь мужа. Она не сможет заснуть в таком настроении, испытав то, что случилось на себе…

– Джек, так же нельзя… Мы не монстры.

– Она пыталась убить тебя, – вспомнил юноша, проведя пальцами по горячей руке девушки. – Она… Опасна.

Была опасна. Наверное, она и правда была опасна. Джек понимал это куда лучше, чем его хорошенькая молодая королева. В разуме Эльзы пронеслась мысль: «Он это специально, он толкнул ее, чтобы потом рассказать тебе эту хитрую ложь и найти понимание…» – но мысль эта быстро прошла, чтобы снова побеспокоить Эльзу многими часами позже. Доверие растет медленно, но стоит оно крепче, чем иногда хотелось бы, такое доверие опрокинуть сложно.

Мурашки пробежали по плечам девушки. Она тихо улыбнулась, словно нервно, противно… Эльза осторожно глянула из-под ресниц в окно. Джек вновь опустился на подушку, плюхнувшись на нее, почувствовав невероятное облегчение. Королева же чувствовала только нервную дрожь.

– Джек, нам точно не нужно найти ее тело? – спросила Эльза, когда мысли ее собрались вокруг одного.

Ведь оставить ее, даже такую неприятную и холодную – казалось королеве варварством. Даже пусть Катерина и была так жестока к ней… Девушка все равно ощущала вину так остро, словно это она сама толкнула ее вниз, в холодные объятья острых скал. Ветер шелохнул тонкие белые занавески, и движение их показалось Эльзе устрашающим. Словно что-то желало ворваться в окно, отчаянно стучалось внутрь, надеясь разорвать ее на тысячу кусков.

Сердце королевы билось быстро.

Словно она бежала долгое время и только сейчас легла отдохнуть, перевести дух. Девушка вновь сжала ладонь мужа, вынуждая его услышать ее громкие слова. Королева осторожно посмотрела на него, терпеливо ожидая ответа, но Джек все молчал и молчал, взглядом сверля мрак.

– Нет, мы сделаем вид, что ничего не знаем, Эльза, – тихо произнес юноша. – Бертрам может решить, что она сбежала с кем-то и уже не вернется.

– А что с ребенком? Он останется с нами? – спросила королева. Ей казалось дикостью – оставить родную кровь без поддержки.

– С Тандо все будет… Лучше, чем можно подумать. Да и, в конце концов, мы не можем оставить его на наше попечение при живом отце.

Эльза холодно вздохнула. Испарина покрывала ее стройное тело, и страх струился по венам, смешиваясь даже с кровью. Девушка осторожно поджала губы, закрывая глаза. Ей казалось, что все это – только сон, приснившийся ей в бреду. Живой образ Катерины все еще существовал в мозгу Эльзы… Да и Джек сам не до конца осознал всю тяжесть утраты. Юноша тяжело вздохнул, почувствовав боль в ребрах.

– Нам нужно поспать, – сказал Джек тихо. – Наверное… Наверное, зря я тебе рассказал об этом…

Наверное. Потому что королева не смогла погрузиться в сон, что был ей так необходим… Нервы то и дело обостряли боль в обожженных ногах, и боль текла по телу, доходя до самых чувствительных нервов. Если бы Эльза только могла встать, она непременно ушла бы, надеясь подышать свежим воздухом. Свежая перевязка мешала ей двигаться, не давала даже перевернуться на бок.

Девушка думала, что супруг ее давно погрузился в сон, утомленный случившимся… Но Джек только притворялся спящим. Буря, развернувшаяся в его душе, клокотала все громче и громче. Катерина мертва. Мертва, и уже никогда не явится к нему, рискуя рассказать всему миру об истинном происхождении своего сына. Если люди узнают страшную правду о Тандо, его будущее может стать очень мрачным.

34. Собираются гости

Анна светилась. Молодая принцесса с самого утра дарила каждому своему собеседнику по паре улыбок, с небывалой вежливостью обращалась со слугами и даже самолично угостила Свена морковкой, спустившись в королевские конюшни. Девушка предвкушала грядущее событие, уже чувствуя вкус шоколада на губах, радовалась предстоящим беседам с правителями соседних стран. Кристофф не мог не улыбаться, глядя на молодую жену, окрыленную счастьем.

Эльза же улыбок не излучала.

Она, казалось, была сосредоточена на чем-то более… Земном. Не на сладостях и долгих танцах, но на безупречности ждущей церемонии. Так только казалось со стороны, потому что мысли королевы были далеко, они шастали по морскому дну в поисках тела несчастной Катерины Фрост.

Девушка тихо сидела за столом, пока советник Вильгельм рассказывал Джеку о том, как проходит церемония. Когда коронуют нового короля, тот должен произнести торжественную речь, написанную заранее. Эльзе это простили, сославшись на ее пол и «вынужденность» скорейшей церемонии, но Джеку отвертеться не получится. Впрочем, юноше это все равно не казалось проблемой. Он знал, что его умственных способностей хватит на то, чтобы выучить небольшой текст ко дню коронации, написать его, да хоть вытатуировать на груди.

Когда Анна собралась спросить советника по поводу музыки для предстоящих танцев, дверь негромко отворилась. Только она открыла рот, как пришлось тут же сжать губы и замолчать. Молоденькая служанка с яркими рыжими волосами открыла дверь, и та громко скрипнула.

– Ваше Высочество, прибыл гость, – произнесла она. – Он ждет Вас в холле.

– Скажи, что я сейчас спущусь, – ответила Эльза, не уверенная в том, обратились ли сейчас к ней.

Служанка упорхнула очень быстро, объяснений не оставив. Она только вильнула бедром, прикрывая за собой дверь, так и не удосужившись спросить о том, не требуется ли прислать кого, чтобы помочь Эльзе спуститься. Джек решил, что эта честь отдана ему. Супруг резко поднялся с места, вежливо кивнув понимающему Вильгельму. Советник знал, что знатные особы крайне не любят, когда их заставляют ждать, потому отпустил юношу.

– Кто-то так торопился… – шикнул Джек, помогая Эльзе подняться.

На ногах она стояла нетвердо.

Коленки девушки дрожали, пока она, поддерживаемая мужем, отрывалась от стула. Эльза вцепилась в плечо Джека и держалась за него, чтобы не упасть. Нервный сон не смог успокоить ее к утру, и легкая дрожь иногда возвращалась, пробивая королеву.

– Ты разве не рад? – спросила королева.

– Посмотрим.

Определенным людям Джек радоваться точно не станет… Например, кому-то из своей дорогой семейки. Разумеется, не считая отца, племянника, который ему вовсе и не племянник и некоторых кузенов и кузин с их прелестными родителями. Ноги Эльзы были спрятаны под длинными полами платья, замотаны в толстые белые бинты, пропитанные мазью первой свежести, и скрыты под чулками. Так никто не заметит ее ожогов, никто не сможет оценить степень ее недомогания.

Королева опиралась на мужа, приветливо улыбаясь. Только губы ее нервно подрагивали, и что-то мешало девушке быть искренней. Джек словно бы упал в ее глазах после того, как спокойствие его щелкнуло Эльзу по носу. Второй рукой королева держалась за перила, надеясь, что вскоре сможет идти самостоятельно, не вызывая косых взглядов со стороны прибывших гостей.

Остановившись у подножия лестницы, гость ждал. Молодой мужчина лет двадцати шести смотрел в сторону двора, повернувшись к королеве спиной. Должно быть, ждал он долго. Джек скользнул глазами по мужчине, что ждал его жену и осторожно ухмыльнулся. Он не узнал его до тех пор, пока Александр не повернулся к королевской семье лицом. Впрочем, ничего удивительного.

– Приветствую, – громко сказал он. – Рад снова встретить Вас…

Его голос дрогнул.

Стоило принцу увидеть, с каким усилием девушка цепляется за Джека, он сразу понял, что стряслось что-то неладное. Должно быть, его чудесной молодой королеве нездоровится, ей плохо. Эльза вымученно улыбнулась, и щеки ее слегка покраснели, стоило воспоминаниям об Александре вновь вспыхнуть в мозгу. О, это были теплые мысли, только теплые.

– Вы нездоровы? – спросил принц.

– К сожалению, Ее Величество не в лучшем состоянии, – заметил Джек, отвечая на вопрос, заданный не ему.

Александр одарил Джека таким удивленным взглядом, словно только-только увидел его. Эльза, знавшая много о подобного рода приемах, могла с полной уверенностью решить, что за маской безразличия прячется неприязнь к возобновлению знакомства. Впрочем, даже от мысли о том, что она так легко разгадала истинную натуру жеста, легче не становилось. Ничего сделать-то не получится… Если юноши не любят друг друга, тут ничего и не поделаешь.

– Приветствую Вас, Александр, – произнесла девушка, стараясь немного разрядить атмосферу.

Принц скупо поклонился. Он уважал Эльзу, но не хотел кланяться ее мужу. Словно это было ниже его достоинства: пресмыкаться перед юношей, что так надменно обходится с людьми, находящимися в его подчинении. Начищенный пол отражал гостей, и взгляд Александра скользнул по нему, пытаясь разглядеть ноги Эльзы. Было что-то необычное в пышности ее нижней юбки.

– Мы не ждали Вас так рано, – заметила королева без тени упрека в голосе.

– Да, прошу прощения за доставленное неудобство, – ответил принц. – Я, наверное, слегка поторопился, увидев свое приглашение.

Джек хотел было ответить положительно, но не стал. Он достаточно расстроил супругу, чтобы позволить себе еще и непочтительность к ее дорогим друзьям. Эльза вежливо улыбнулась, спускаясь вниз. Будущий король пожал гостю руку, придерживая Эльзу за бледную ладошку.

– Вы нас ничуть не смутите, – ответила Эльза. – Приятное разнообразие в обществе всегда нам по душе. Давно Вы прибыли?

– Не то, чтобы очень, – уклончиво ответил он. – Но я безумно рад, что являюсь Вашим первым гостем.

– Не являетесь, – подавив смешок, ответил Джек.

Холодок прошелся по плечам королевы. Тон супруга ей совсем не нравился, но отчитать его в присутствии посторонних она не смела. По крайней мере, в присутствии благосклонного к ней принца… Александр нарочито медленно принял руку королевы и поцеловал ее, поднеся к губам. Все его движения выражали неприязнь к человеку, что помешал более интимной беседе.

Королева сладко улыбнулась.

Эльза давно научилась этому трюку. Она всю жизнь училась носить маску деланного смирения и податливости, и потому сейчас, будучи взрослой состоявшейся особой, владеет умением держать себя в руках, принося окружающим только самые положительные представления о себе.

Александр, смекнувший, что пора натянуть маску, решил плотнее сжать губы. Его глаза вмиг потеряли всю ту теплоту, что он излучал ранее, и мысли молодого мужчины отнеслись к чему-то другому, к чему-то менее приятному… Девушка обернулась к мужу, и Джек, наклонив голову, продолжил.

– Первым были мой дорогой братец и его супруга с сыном. Но… Вы не расстраивайтесь, второе место не менее почетно.

– Для кого-то, возможно, – ответил Александр.

– Пройдем в зал ко всем? – спросила девушка.

– Нет, нет… Прошу, не сочтите меня бестактным, но я бы хотел отправиться в покои и отдохнуть после долгого переезда, если вы не будете против.

Александру стоило извиниться еще и за лживость. Он вовсе не устал от переезда. Просто не хотел проводить время в компании Джека. По крайней мере, сейчас не хотел. Мужчина удалился, кивнув молодой чете, и прошел за слугой, что прибыл проводить его до отведенных покоев.

Джека безумно раздражало то, что Александр не привез с собой камердинера, рассчитывая, что в замке их и без того полно. В его стране это считалось проявлением грубости и отсутствием такта, но если на Летних Островах это в порядке вещей… То страна диковатая.

Королева вновь сжала руку мужа.

И когда Джек взглянул на нее, увидел в серых глазах страх. Что-то гложет Эльзу, и юноша боялся узнать причину. Это Катерина? Да, наверное… Будущий король вновь пожалел о том, что сумел признаться жене. Он приобнял ее за талию со всей присущей Джеку нежностью и развернул, чтобы взойти по лестнице и вернуться к дорогой сестрице, продолжая приготовления. Но услышал шаги за спиной.

– Добрый день, – поздоровался Бертрам.

Эльза обернулась, поклонилась, выдавив из себя вежливое приветствие. Джек же сдержанно кивнул, осторожно обернувшись. Он недолго смотрел Бертраму прямо в глаза, и меж ними пролетела искра острой родственной неприязни. Брат задал брату немой вопрос, и Джек с точностью ответил на него, подтвердил все догадки наследника престола одним только движением.

– Прошу прощения, что отвлекаю Вас от подготовки, но… Не видели ли Вы или кто из слуг мою супругу?

Джек услышал громкий вздох, сорвавшийся с уст Эльзы. Главное, чтобы тот не дошел до острого слуха братца. Юноша придал себе самый беспечный вид и нацепил грубую ухмылку, пытаясь обмануть Бертрама и сбить его с толку. И, признаться, получалось у Джека неплохо. Бертрам, не привыкший копаться в людях и их потаенных мыслях и свершенных ранее действиях, охотно верил каждому его слову.

– Ты, что, и правда отвлекаешь нас от важных дел, посылая на поиски Катерины, – как можно спокойнее произнес Джек.

– Не нужно искать ее. Скажи: видел или нет, братец.

– Нет, – ответил Джек. – Ты же знаешь Катерину… Наверняка рассказывает какой-нибудь несчастной горничной о своей нелегкой доле и заставляет ее снова и снова расчесывать свои волосы.

Бертрам нервно сложил губы.

Он глянул на Эльзу, и ее молчание не показалось ему странным. Зная нрав брата, тот решил, что он застращал жену до такой степени, что та привыкла держать рот на замке, пока тот ведет деловую или иную беседу. И все же… И все же мутные догадки уже коснулись его резвых мыслей, вырисовывая определенную картинку. Бертрам обращался к Эльзе.

– Она не ночевала в наших покоях, и Тандо не видел ее со вчерашнего дня… – обеспокоенно заметил мужчина.

– Ты только не волнуйся об этом. Мы с Эльзой оповестим стражников, если так тебе будет спокойнее.

Мужчина вновь плотнее сжал губы. Кто-то из горничных прошмыгнул мимо королевы, склонив голову в вежливом поклоне. Девушка удалилась так же тихо, как и пришла. Бертрам еще минуту стоял, смотря то на брата, то на Эльзу, словно решая, что ему делать дальше. Наконец, он и сам кивнул королевской чете и развернулся к главному входу, бросив через плечо:

– Приятного дня.

В голосе мужчины слышалась явная обида. Он, как наследник самого престижного трона, не был готов получить столь пренебрежительный ответ и надеялся на более точные сведения о том, где сейчас находится предмет его поисков. Джек громко хмыкнул, вновь поддерживая жену, пытаясь помочь ей взобраться на еще одну ступеньку. Но Эльза уже не опиралась на него…

Она не одернула руки, и бровью не повела, решившись высказать недовольство. Только молча, только в душе думала о Джеке страшные вещи. Вид растерянного, смущенного Бертрама смутил и ее, и образ обездвиженного тела в ярко-красном платье вновь всплыл в ее разуме. Удивительно, но Эльза считала, что даже в это мгновенье Катерина выглядела поистине царственно, так, как должна смотреться королева на смертном одре, какой ее должны проводить в последний путь верные подданные.

Впрочем, зачем вообще думать об этом? Эльза страстно желала забыть, но голос Джека все звучал в ее голове и звучал, подобно музыке, которую так сложно забыть. Королева вернулась в комнату даже бледнее, чем обычно, и Анна успела первой заметить ее слабость.

– Эльза, тебе плохо? – спросила она, коснувшись плеча сестры. – Нам стоит позвать врача?

– Нет, нет… – отмахнулась королева. – Врача не нужно. Я просто немного утомилась, хочу поспать пару часов, если никто не возражает.

Джек не стал расспрашивать.

Наверное, только потому, что знал истинную причину ее «усталости». Он только протянул супруге руку и та взяла ее в свою, чтобы добрести до своей кровати без падений и промедлений. Ноги почти не болели, но Эльза чувствовала легкий дискомфорт, когда колени ее чуть гнулись или ступня меняла положение в свободных кожаных туфлях. Словно кто-то легонько покусывал ее некогда безупречную кожу, слегка дергал ее за пальцы или давил на них…

Ни Джек, ни она сама не думали о том, восстановится ли когда-нибудь королева окончательно. Эльза не боялась шрамов, а юноше всегда казалось, будто он сможет любить ее и такой. Главное, чтобы внутри пусть и искалеченного тела была его милая скромная Эльза…

Джек неосторожно отворил дверь в спальню, толкнув ее плечом. Он довел королеву до кровати и помог ей лечь, устроиться спать. Девушка не сменила гардероба, и Джек не настаивал, накрывая ее легким одеялом. Но Эльза не сомкнула глаз. Впрочем, Джек не удивился… Он ждал, что королева одарит его немым укором, что она глянет на него именно так, почти ненавидя.

Сколько лет ей приходилось молчать, скрывая внутри тяжелую правду? Сколько лет она жила взаперти не только своей комнаты, но и разума, но и самой сути своей души? Сколько лет… И сейчас, освободившись от гнета своей тайны, Джек выплеснул на нее другую, более тяжкую и противную.

Сколько лет ей придется молчать теперь, долгими зимними вечерами вспоминая Катерину и ее громкий раскатистый смех, ее единственный недостаток – лукавую щербатую улыбку, этот лихорадочный блеск черных глаз… Нет, так не может тянуться вечно, оба понимали.

– Эльза…

– Не нужно, – ответила королева, перебив мужа.

Ей не нужны слова сожаления. В конце концов, ведь это не перед ней Джеку стоило стыдиться, извиняться… Как он отныне станет смотреть на Тандо, как собирается жить с этим знанием? Лишить ребенка матери – тяжкое преступление, слишком тяжкое, чтобы вот так просто от него откреститься.

Эльза чувствовала, что в душе ее поселилось странное чувство разочарованности в человеке, что стоит сейчас так близко. В груди собирался гадкий зудящий комок нервов, и он давил на легкие, которые точно заполнились водой. Прямо как легкие погибшей недавно королевы…

– Прошу, Эльза… Хоть ты… Хоть ты не суди меня так строго, – полушепотом попросил Джек.

Он все еще чувствовал, как сжалась ее рука в ту секунду, когда Бертрам спросил о жене. Юноша говорил тихо, словно переживая о том, как бы голос его не сорвался, превращаясь в еще более жалобный возглас. Отчаяние душило его: Джек видел, как стремительно он падал в глазах жены.

– Нет, нет, что ты… – шепнула она в ответ. – Я просто очень устала.

«Я просто хочу, чтобы ты дал мне время».

– Тогда… Тогда отдохни, – уже громче сказал Джек, еще раз накрывая жену. – Тогда отдохни, а я приду, когда мы закончим со всем.

Он оставил ее в блаженном одиночестве только после того, как мягко поцеловал девушку в лоб. Его сухие потрескавшиеся губы царапнули бледную кожу, и Джек ушел, скрипнув дверью. Эльза еще долго смотрела в потолок, вспоминая сероватое лицо Бертрама, что искал жену. Она еще долго не могла закрыть глаз, долго… Пока наконец не заплакала, пытаясь сдержать рвущийся наружу фонтан обиды, ненависти и отчаяния, что медленно заполнял ее душу…