Текст книги "Молчи, терпи (СИ)"

Автор книги: Alena Liren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

21. Две королевы, один король

 Ваше высочество, я приношу глубочайшие… Глубочайшие извинения, – пробубнил Вильгельм, кашляя.

Тяжело было вот так просто стоять над постелью больного и смотреть за тем, как его ослабевшие губы шепчут слова, которых не нужно произносить. Эльза понимала, что он не делал этого намеренно, но легче от понимания не становилось. Джек бушевал, точно самая черная из грозовых туч. Слова его, словно гром, словно молнии… Они лились дождем брани на головы слуг.

– Все в порядке, – прошептала Эльза, положив руку на дрожащую ладонь Вильгельма. – Это все не твоя вина.

Мужчина вздрогнул. Кожа его была горячей, а ухоженные обычно усы растрепались. Веки над серыми глазами подрагивали, а губы судорожно шептали что-то… Лекарь вертелся рядом, готовя разнообразные снадобья, чьих названий так и не произнес. Его смуглые пальцы сжимали в руках ступку и судорожно разминали пахучую траву… Это что, базилик? Розмарин?

Вильгельм сомкнул губы, когда к его рту поднесли мисочку с очередным зельем.

Порция темно-зеленой жижи отправилась в его рот, обожгла язык и заструилась вниз по пищеводу. Должно быть, пойло было отвратительным на вкус, ведь Вильгельм не желал его принимать. Советник же всегда был рассудителен, до жути правилен. Он принимал самые трудные решения и совершенно не боялся последствий. По крайней мере, так казалось с виду…

– Это вода, наверное, это была вода… – жаловался Вильгельм.

Хорошенькая женщина промокнула советнику лоб, убирая бусинки пота, скопившиеся на его коже. Лекарь кивнул Эльзе в сторону двери, и она поняла, что это значит. У местного врача был к ней серьезный разговор. Девушка осторожно выпустила скользкую руку больного из своих ладоней и неторопливо вышла из комнатки вслед за лекарем.

Вильгельма отправили в лазарет при Лунном Дворце, чтобы там им занялись быстрее. Фридрих решил, что под круглосуточным присмотром специалистов, его гость поправится куда быстрее… Но, тем не менее, король понимал, что как только мужчина выздоровеет, Джек соберет вещи и отправится в свой новый дом… Обустраивать королевство, что ныне принадлежит ему.

– Что-то серьезное? – обеспокоенно поинтересовалась девушка.

– Боюсь, что это сложно объяснить…

Эльза не могла определить точный возраст лечащего врача.

Смуглая кожа, как и у всех местных жителей, словно была покрыта тонкой защитной коркой. Эльза не отважилась дотронуться до них, но готова была поклясться, что кожа местных людей тверда, словно наждачная бумага. Над верхней губой мужчины виднелись жидкие черные усики, а его черные волосы были гадко прилизаны… Под глазами залегли тени, и в зрачках плескалось беспокойство. Словно больной был близким родственником врачу.

– Солнечный удар и небольшое пищевое отравление, Ваше Высочество, – признался лекарь. – Частое явление среди наших гостей, не привыкших к такой… Обстановке.

– Как скоро он поправится?

Этот вопрос больше всего заботил Джека. Он грезил возвращением домой, ждал, что корабль вот-вот отплывет, качнувшись на волнах, словно сухой лист. Девушка смотрела на лекаря прямо и ожидала прямого ответа… Но мужчина потупил взгляд, словно прикинув в голове дату кончины больного…

– Сложно сказать, – признался он. – Стадия тяжелая. В некоторых местах кожа сожжена сильнее, и боль ухудшает дело. Больной ворочается… Думаю, что мне понадобится около двух-трех недель.

Почти месяц…

Эльза знала, что Анна и Кристофф справятся с руководством страной, но не могла с такой же уверенностью говорить о Джеке. Супруг и без того долго ждал отъезда, оберегал мысль о том, что Эренделл жаждет его возвращения. Девушка смиренно кивнула. В конце концов, она не может жертвовать здоровьем советника ради чужих амбиций.

Лекарь удалился быстрее, чем его королева. Девушка еще с минуту постояла у двери, решая, следует ли ей и дальше беспокоить больного. Эльза поджала губы, стыдясь чего-то, и удалилась, тихо шаркая ногами. В Столице Объединенного Королевства не признавали деревянных построек. Дерево сгорает быстро, а камень сохраняет прохладу, держится слишком долго…

Небо затянули облака. Странно было видеть солнечный край в холодном окружении серых туч. По рукам Эльзы прошлись мурашки. Ветерок был теплым, даже горячим, но это ласковое касание будило в королеве странное чувство. Предвкушение. В воздухе висело что-то… Грядущее, тянущее, интригующее.

– Пройдемся?

Девушка обернулась.

Сегодня ее светлые волосы стали хорошенько уложенными кудрями. Они прикрывали плечи молодой королевы, обрамляли ее круглощекое лицо, закрывая собой здоровый розовый румянец. Эльза вновь опасливо поджала губы, но на этот раз никто не мог бы ответить за нее. Девушка сдержанно кивнула, улыбнулась, как могла…

– Конечно, – ответила она Катерине.

Темноволосая королева не улыбнулась в ответ. Вид ее вообще не выражал доброжелательности. Наверное, в этот раз злость одолела хитрость в неравном бою и воцарилась над иными чувствами и помыслами. Девушка шла вперед, а Эльза шагала за ней, точно осужденная. След в след… Такие разные королевы, казалось, не могли иметь точек соприкосновения…

Фасоль росла быстро, поглощала жаркий воздух с особой жадностью. Белые лепестки цветов опали, и стручки впитывали в себя все соки богатой почвы. Эльза окинула взглядом последние белые соцветия, наполовину опавшие за столь краткий срок. Приятный аромат тысячи цветов струился по дорожкам, петляя из стороны в сторону. О, этот дивный медовый запах…

– Похоже, Ваше плавание отменяется, – ехидно заметила Катерина.

Темноволосая королева стояла к ней спиной, потому Эльза не могла заметить улыбки на ее хорошеньком лице. Катерина остановилась у бортика, оперлась на него… Эльза встала рядом, устремив взгляд вдаль. Высокие песчаные горы смотрели на нее в ответ, дышали жаром полуденного солнца… До земли расстояние было незначительным. Эльза и не замечала раньше, что у дворца есть небольшой уклон прямо под боком.

– На несколько недель.

Катерина повела плечами.

– Надеюсь, что Вам тут понравилось, – не задав вопроса, произнесла девушка. – Разве что, жарковато для новичков.

Эльза непонимающе поглядела на собеседницу. К чему все эти вежливые фразы, которые совершенно ее не интересуют? Ледяная королева не была глупой и могла ощутить неприязнь, исходящую от Катерины. Эльза понимала, что разговор должен был идти не об этом… Зачем же тянуть, если обе они не в восторге от общества друг друга?

– Чудесный край, – ответила девушка. – Вы хотели спросить о чем-то?

– Да, – холодно ответила Катерина.

Ее лицо не выражало ничего. В силуэте плотно сложенных губ виднелась напряженность, смешанная со злостью… Но для Эльзы она оказалась невидимой. Может потому, что королева любила видеть в людях только светлую сторону? Или в этой сладостной слепоте виновата глупость?

Тандо играл прямо позади матери. Он пришел тихо и спешно уселся на каменный пол, даже не поздоровавшись с Эльзой. Не потому, что малыш был невежлив, просто тот слишком занят игрой. Девушка не обратила на него никакого внимания. В конце концов, что значит в этом мире ребенок?

– Откуда у Вас эти синяки, Эльза? – спросила Катерина, взглянув на запястья Эльзы.

Следы еще не сошли. Светловолосой королеве показалось, будто вся ее кожа усыпана отпечатками ее любви. Холодок пробежал по плечам, минуя позвоночник, спускаясь по лопаткам… Что придумать в оправдание? Можно ли выдумать разумную причину? В глубине души Эльза все равно понимала, что Катерина спрашивает только из вежливости. Ведь она уже знает ответ.

– У меня чувствительная кожа, – ответила девушка.

– Кто из нас к этому не чувствителен?

К чему, Катерина?

Но Эльза не стала задавать вопросов. Она вообще не желала вести разговоров с девушкой, что сейчас так мило вела беседу, которая не приведет ни к чему хорошему. День клонился к середине. Солнце лениво ползло по горизонту, медленно подбираясь к экватору. Яркие лучики уже начинали надоедать и пробиваться сквозь облака, становиться теплее, чем было приятно местным жителям…

– Если Вам нужна моя помощь… – аккуратно начала Катерина.

– Благодарю. Я сообщу Вам… На этом все?

Эльза отчетливо дала понять, что разговор окончен… Но темноволосая королева не сдавалась. Она перестала петлять, разговор ее принял нужное руcло, словно послушная река. Когда Эльза развернулась, чтобы удалиться, Катерина преградила ей путь. Изящной рукой она обвила перила, ограждающие ее от обрыва… Пышная грудь виднелась в разрезе неизменно красного платья…

– Послушай-ка, – начала она, и голос девушки стал совсем другим. – Если ты решила, что сможешь изменить его, то сильно ошиблась.

– Откуда Вам знать? – нарочито спокойным тоном произнесла Эльза.

Казалось, что Катерина ожидала другой реакции. Ее пухлые губы в момент сложились трубочкой, а затем складки на них разгладились, появился блеск слюны… Темноволосая королева приподняла бровь, оценивая соперницу. Она не считала Эльзу ровней, решив для себя, что нет другой красоты кроме страсти…

– Я столько лет… – Катерина осеклась. Специально или не намеренно? – Я столько лет прожила с ним под одной крышей…

– Я из другого теста, – ответила Эльза.

Она чувствовала злость, что с каждой секундой все сильнее давила на легкие Катерины. Девушка подняла подбородок и ее длинный тонкий нос стал казаться неприятным, портящим картину также, как щербинка меж передних зубов. Королевы смотрели друг другу в глаза, и каждая из них все сильнее уверялась в собственном превосходстве…

– Не то, что он… Правда? – съехидничала девушка. – Джека всегда притягивали необычные зверюшки, я-то знаю…

– Откуда? Вы были необычной зверушкой? Слабо верится при всей вашей… Заурядности, – позволив себе дерзость, ответила Эльза.

И колкость ее попала в цель. Катерина вся сжалась под тяжестью гнева, что свинцовым кольцом сдавил ее плечи. Девушка заставила себя улыбнуться, показать зубы… И губы ее оказались слишком кривыми. Тандо, словно почуяв приближение бури, удалился. Он забрал игрушки, раскиданные по полу беседки, и ушел, скрылся в ближайших к нему кустах. Наверное, Эльзе следовало сделать также…

– Подцепили ехидство?

– Просто надеюсь, что никто не будет лезть в мою личную жизнь, – почти виновато призналась королева.

Катерина засмеялась… И ее голосок обернулся звонким колокольчиком. Звук был приятным, раскатистым. Эльзе показалось, что он отразился от потолка беседки и медленно пополз вверх, цепляясь изящными пальцами за выступающие бордюры Лунного Дворца.

– Здесь тебя не оставят в покое, – призналась темноволосая королева, и голос ее внезапно стал серьезным. – Ты знаешь, скольких служанок он лишил чести?

Эльза не заблуждалась.

Она не сомневалась в способностях мужа и знала, что он может совершить что-то подобное. Девушка осторожно приподняла подбородок, поглядев в сторону моря. Соленый воздух не так остро ощущается при сильной жаре, теряется на фоне других факторов…

– В каждой стене уши, и я советую тебе быть осторожной.

Эльза поняла, что слышит не предостережение, а умело скрытую угрозу. Она не могла так просто спросить об этом Катерину. В королевских кругах не принято выражать свои мысли прямо, и все эти намеки слишком сильно утомляют слух и воображение каждого члена высшего общества.

– И если ты хочешь и дальше подсасывать его деньги, должна делиться…

Светловолосая королева нахмурилась, повернувшись к собеседнице. Ее ладони сжались, став острыми кулачками. О, Эльза могла бы ошпарить ее холодным ударом, но в бессильной злобе сдержала порыв. Девушка холодно ухмыльнулась, собираясь что-то ответить… Но ребенок, выскочивший из-за угла, спугнул напряженную беседу своей лучезарной ухмылкой.

– Мам, ящерица!

Тандо гордо продемонстрировал темно-синюю ящерку.

– Отпусти ее, милый…

Катерина вновь улыбнулась, сделав вид, что она хозяйка ситуации. Она не обронила и слова, прежде чем удалиться. Молодой принц протянул королеве-матери руку и зашагал рядом с ней так гордо… А Эльза смотрела им вслед… На секунду ей показалось, что глаза Тандо блеснули металлическим серым светом.

22. Ничего не меняет

Нет, здесь не может быть ошибки.

Эльза знала, что глаза никогда прежде не обманывали ее… То, что лед в глазах ребенка блистал со страшной силой, было заметно далеко не всем, но как назло, его заметила именно та, от кого его следовало скрыть сильнее всего. Нельзя было винить мальчишку в грехе его родителей, но королева с ужасом поняла, что испытывает к Тандо дикую ненависть.

Из ревности? Трудно ответить. Нельзя было подумать, что Эльза безумно влюблена в мужа, но она и не ненавидела его…Наверное, чувство собственной значимости оказалось задето тем фактом, что ребенок мог принадлежать человеку, что самовольно стал ее супругом…

Катерина не глупа. Она не могла сказать об этом прямо, только намекнуть, что ей вполне удалось… Бледные пальцы Эльзы вцепились в перила, но она не смогла удержаться… Сердце ухнуло вниз, веки опустились. Если у Джека есть наследник, если он считает этого ребенка продолжением себя…

«Нет, это твоя фантазия», – решила королева. Она пыталась уверить себя в том, что это неправда, игры больного воображения и ничего больше. Да, наверное, так и есть… Эльза знала, что разум ее склонен выдумывать самое страшное, загонять свою хозяйку в дебри страха, быстро густеющие джунгли ужаса…

Ноги сами несли ее во дворец. Королева словно надеялась, что лишь ступив на порог, прогонит тени сомнений. У Джека нет детей, и он ждет, что Эльза подарит ему наследника, подарит ему счастье семейной жизни… А он даст ее стране будущее, которое она заслужила.

Девушка знала, что всего пару часов назад кончилась встреча Джека. Он говорил что-то о своем долге перед Эренделлом и о поставках в соседнюю страну. Так толком ничего и не объяснив, Джек собрался обеспечить Эренделл будущим, которого он заслуживал. Светлым и теплым, как лето в его собственной стране.

Ступени, что вели к дому, закончились. Эльза не заметила ни того, как поднялась по ним, ни конца их… Она шла вперед, шла, пока не наткнулась на плотно закрытую дверь… Дверь, что вела во дворец. Слуг рядом с ней не оказалось, потому Эльзе пришлось самой толкнуть тяжелую преграду, что отделяла ее от ответа на вопрос, что так недавно стал для нее важным…

Раз, два, три…

Ступеней слишком много. Эльза пыталась считать их, чтобы отвлечься, но ноги ее двигались слишком быстро. Губы не успевали произносить цифры, и девушке приходилось называть не следующую, а ту, что идет задолго после… Животные, выложенные из цветного стекла на стенах пропали… Ведь коридор третьего королевского этажа не был таким ярким, как остальные… Да, наверное, это правильное решение. Нужно же хоть где-то отдыхать от этого шика.

Поворот получился слишком резким, послышался скип тонких туфель. Эльза чуть поскользнулась на мокром полу, но смогла удержать равновесие. Она заставила себя сделать очередной вдох и двинуться вперед, к двери, что возвышалась над ней, словно зловещий титан. О, как мучителен миг…

Может ли королева ворваться в покои супруга в таком настроении? Да и остались ли они только его? Ведь теперь Эльза и Джек должны составлять единое целое… Что если встреча не окончена, и Джек ведет деловой разговор… Как же глупо будут выглядеть они оба, если жена вдруг ворвется в комнату с горящими от страха глазами.

Но Эльза не могла ждать.

Вопрос мучил ее, словно дьявол, пытающий грешника. Невысказанные слова гнева клокотали где-то под ребрами, стучались о кости, просясь наружу. И Эльза ждала мига, когда можно будет открыть им путь… Но ждала она не так терпеливо, как могла бы, как должна была ждать…

Она в очередной раз набросила на себя маску спокойствия, игнорируя шум пульса в висках. Сердце гоняло кровь по венам с такой быстротой, что голова начинала кружиться… Ей же только показалось, правда? Катерина наверняка подстроила все так, чтобы это произошло с ней…

Петли не произнесли ни звука.

Только громкий вздох Эльзы разрубил тишину. Дверь тихо коснулась стены, и королева сильнее сжала ее в своей руке, не в силах отпустить… Ее бледные пальцы выделялись на темном дереве. Они походили на размазанные следы снега, что остались на камне после того, как садовник расчистил дорожки…

– А, это ты… – небрежно обронил Джек, подняв глаза.

Он был на балконе, стоял, праздно разглядывая владения отца… На юноше оставались лишь туго затянутые штаны, такого странного свободного кроя… Ткань не облегала ног, и каждое движение сопровождалось заметным колыханием. Здесь такие носил почти каждый мужчина, но Эльза все не могла привыкнуть к экзотичным нарядам, призванным спасать от жары.

– А я как раз хотел поделиться…

Слова застыли в горле, словно тысячи снежинок. Свет отражался от бледной кожи Джека и становился еще белее. Больно было смотреть на его точеный торс, покрытый мелкими шрамами – следами сражений, что тянутся за ним кровавым шлейфом… Интересно, что сейчас было важнее? Вопрос супруги или новости, что Джек так спешил скорее преподнести?

– Через неделю мы начинаем торговать с Тропиками. Они согласились брать нашу древесину за огромные деньги, Эльза, и скупят всех фазанов из наших лесов. Вам всем надоела эта дичь, верно?

Юноша горделиво улыбнулся, словно мальчишка, что только-только вернулся с первой в его жизни рыбалки, держа в руках огромного окуня. Королева попыталась произнести хоть слово в ответ, но язык ее не двинулся. Голубая ткань ее сари дернулась в сторону, когда ветер толкнул ее…

– Разве это плохие новости?

– Джек…

Что-то заставило его улыбку исчезнуть.

Губы плотно прижались друг другу, а та искра во взгляде пропала. Джек словно сразу понял, что что-то случилось. Буря, гремевшая накануне, успела забыться, но терпеть новую ему не хотелось. Юноша не знал, сможет ли он также спокойно реагировать на нее, ни разу не подняв руки, не повысив тона… Супруг решил, что с советником что-то случилось, и Эльза готова обвинить его во всех грехах.

– Ты спал с ней?

А вот и гром… Или это шум его гулкого сердца? Бом-бом-бом в ушах… Джек осторожно посмотрел себе под ноги, точно надеясь там что-то найти. Пылинку, прилипшую к мрамору… Юноша уже понял, о ком идет речь. Не нужно было задавать встречных вопросов, чтобы услышать имя той, о ком говорила жена. Ведь Джек и сам часто думал об этом, ждал, что Эльза все узнает, как только Катерина решит, что пришло время выкинуть главный свой козырь.

– Кто тебе это сказал?

На бледной шее Джека показались яркие голубые вены. Они всегда выступали, стоило ему напрячь мышцы. Эльза вздрогнула всем телом и заставила себя взяться рукой за стену, чтобы не упасть. Дверь с громким лязгом закрылась за ней, но Эльза не обратила никакого внимания. Ей и в голову не пришло, что кто-то может слышать…

Все правда.

Девушка с первых минут поняла, что она права. Джек ведь с ходу понял о ком идет речь, он даже не удивился поставленному вопросу. Его жесткие глаза показали свою сталь, и Эльза догадалась, что супруг ее не намерен врать. Он расскажет ей все и позволит самой решить, сможет ли она смириться с таким положением вещей.

– Я не слепая, Джек, – выплюнула Эльза.

Но в словах ее не было и капли злости, только обида, растущая меж ребер. Ветер вновь заглянул в их покои и качнул светлые шторы, что оттеняли балкон. Синяя ткань двинулась, золотые украшения, вплетенные в нее, лязгнули… Горячий ветер пустыни погладил Джека по затылку, и юноша сделал шаг вперед. Движение получилось особенно угрожающим в глазах Эльзы…

– Я не святой, Эльза, – ответил ей Джек, наклонившись вперед, словно так его слова становились громче. – Ты же знаешь, что мужчине нужны женщины?

Королева еле слышно стиснула зубы. Эмаль незаметно скрипнула, и девушка прикрыла глаза, почувствовав боль. Она не знала, то ли это неаккуратное движение виновато, то ли все та же обида внутри нее. Эльза заставила себя отпустить стену, чтобы встать прямее, не выглядеть такой жалкой в глазах супруга.

– Она жена твоего брата…

– Они не любят друг друга, Эльза. Это чисто политический брак, – ответил ей Джек, сохраняя все тот же спокойный тон.

– А ты, значит, любишь ее?

Но Джек только усмехнулся. Любить Катерину Фрост? Да, это возможно… Наверное, даже легко... Длинные смуглые ноги, походящие на дорогу, ведущую в рай, эти красивые глаза, словно плоды миндалевого дерева, алые губы… Страсть течет по ее венам, заполняет собой это прекрасное тело… Клетка за клеткой, клетка за клеткой… Когда-то давно Джек испытывал к Катерине что-то теплое, тягучее, как ее голос, но чувство это ушло.

– Нет, – честно признался супруг.

– У вас есть общий ребенок, Джек…

Юноша закусил губу.

Он отвернулся, словно извиняясь за то, что сотворил много лет назад. Джек не мог с точностью сказать, что ребенок от него. Катерина ведь периодически спала и спит со своим законным мужем, а мальчишка больше похож на своего деда, на мать… Тут нельзя решить. Даже Катерина порой сомневалась.

– Тандо не мой сын, Эльза…

В тоне Джека слышалась уверенность, но лицо, повернутое в другую сторону, говорило о том, что он не знает, прав ли. Девушка осторожно прислонила руку к щеке, почувствовав, что краска заливает ее лицо. Теплая кровь обожгла ладонь, но Эльза не одернула руки. Она осторожно посмотрела на Джека, встретив его взгляд так, словно это был выстрел, поразивший самое ее сердце.

Супруг вновь шагнул к ней, а затем еще раз… Расстояние пропадало, словно снег на ярком солнце, и сандалии Джека стучали о пол. Эхо его шагов поднималось к самому потолку, и, казалось, слышалось даже на улице. Эльза не могла сделать вздох, перебирая в голове мрачные мысли. Ее брак – большая ошибка… И ребенок чужой женщины теперь может побороться с ее будущим за право восседать на троне ее страны.

– Эльза, прошу тебя, – шепнул Джек, коснувшись ее теплой щеки. – Не забивай себе голову этой ерундой…

Его ладонь была горячее, чем песок пустыни. В бледно-голубых глазах виднелась не ушедшая еще теплота… Но была там и боль от лжи, растущее чувство страха за дальнейшее развитие событий. Джек знал, что если в сердце ребенка появятся сомнения по поводу его происхождения, тот не упустит возможности сыграть на этом... Как и его хитроумная мать.

О, наверное, Эльзе не меньше чем Джеку хотелось бы просто выкинуть это знание из своей головы и забыть о ребенке… Но это невозможно. Только не здесь, нет, нельзя просто закрывать глаза на сходство, что стало теперь так очевидно. Эльза не долго знала супруга, с которым собиралась прожить всю жизнь, но она успела понять, что муж ее упрям, как мул и хитер, хитер, как самый мудрый из людей …

– У тебя есть ребенок, Джек… Да разве можно об этом забыть? Неужели ты смог?– прошептала Эльза.

– Возможно, что есть. И это ничего не меняет, – жестче произнес юноша.

Но он понимал опасения супруги…

Ведь если Эльзе не удастся зачать, Джек, как любой мужчина, пожелает оставить страну своему наследнику. Он не даст принцессе Анне и ее будущему ребенку сесть на трон, Эльза точно понимала это, даже в тот миг, когда кольцо обожгло ее палец впервые… Но что она могла сделать теперь, когда все решено? Тандо может отойти сразу две страны. Вдруг, на это и был расчет?

– Хорошо… – только и шепнула она, заставив себя посмотреть в пол.

Но Джек не был глуп. Он знал, что ничего не хорошо, и так продолжится до тех пор, пока они коротают вечера в этом гадком местечке. Деланная щедрость края, что не может дать каждому ровную долю доходов, утомляла Джека всегда. И он прекрасно понимал, что молодая супруга его устала от нее еще сильнее.

– Что там с… Виль… Ну…

– Вильгельм, – полушепотом договорила Эльза.

– Да, да, – повторил Джек, заставив себя улыбнуться. – Что там с этим парнем?

Юноша надеялся, что, сменив тему, сможет расслабить супругу. В конце концов отъезд домой не мог не радовать, правда? Особенно, если дом твой так же уютен, как маленький Эренделл, притаившийся меж высоких холодных гор и лесов, собранных из сотен хвойных древ.

– Лекарю нужна еще пара недель, – объявила она безрадостным голосом.

Сложно вот так просто говорить о чем-то, что кажется столь незначительным на ярком фоне другой проблемы. Вильгельм поправится, Эльза была уверена в этом. Ее старый советник был крепок, как стальной прут, он лучился здоровьем молодого мальчишки, и даже зубы его сохранили прежнюю белизну. Должно быть, весь этот переезд, морская суета и смена климата…

– Это не так много, – заверил ее Джек.

Он вновь погладил ее по щеке.

Пальцы супруга были слишком теплыми, а поцелуй, подаренный виску королевы, оказался мягким, приятным на ощупь. Эльза прикрыла глаза, чтобы вновь открыть их и взглянуть на Джека из-под тени ресниц. Его лицо выглядело спокойным, но под глазами залегли странные тени, а над губой виднелась складка, которой супруга прежде не видела.

– Все будет в порядке, Эльза, не бойся…