Текст книги "Империя статуй (СИ)"
Автор книги: Ad Astra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 6
О, Храм Горгоны, злата склеп,
Войдя вовнутрь, я ослеп
От брошенных внутри камней
С сокровищницы королей.
Но трогать их нельзя законом –
С проклятьем все были знакомы…
Отрывок из сборника стихов Снорри Вайлеса
– Безусловно, я рад, что в храме появится еще одно орущее существо помимо меня, однако, с ним нам будет непросто осуществить план. Что скажешь, Лагерта?
– Дети – цветы жизни.
– Да, поэтому им тоже нужны горшки.
– Ты грубиян, Йоргаф, и брезгливый нарцисс.
– Я мыслю рационально.
– Если ты так мыслишь, значит, должен безоговорочно верить плану Госпожи.
Повернувшись в мою сторону, юноша завел за голову руку, почесывая затылок. Привычка разглаживать длинные волосы исчезла, стоило Лагерте обрезать шевелюру мантикоры ножницами, но ныне он возымел привычку крутить короткие пряди.
– Я верю, просто беспокоюсь…
– Мне приятна твоя забота, Йоргаф, однако, не волнуйся.
– И все же, что будет, если на свет появится не ещё одна Горгона, как ты надеешься? Что, если это будет обычный человек? Или обычный наг?
– Это будет значить то, что я не могу породить на свет себе подобных. Но неужели ты думаешь, что моя цель только в этом?
Взглянув на Лагерту и не найдя поддержки в чужих глазах, юноша неуверенно ответил:
– Я думаю в том, что ты выбрала в качестве партнера Короля, есть свой смысл.
Моим ответом была улыбка. И сделав глоток ароматного чая, я принялась читать досье, составленные феей на днях. В них она описывала подходящих на необходимую роль преступников, но выделяла на их фоне одну примечательную личность с громогласным прозвищем «Мясник с цветочного переулка».
Это был возрастной мужчина, проработавший на ферме всю свою молодость. Зарубая скот, он был искусен в разделке туши, а потому найденные трупы не отличались аккуратным видом, и зачастую сторожам приходилось находить конечности в совершенно непредсказуемых местах. Странным фактом было то, что на месте преступления Мясник всегда оставлял цветы, что стали причиной его поимки, – одна из цветочниц рассказала рыцарям о странном покупателе в окровавленном фартуке.
За свою ужасную деятельность Мясник успел разрубить двадцать человек. Вначале его приговорили к казни на виселице, но после лекари заинтересовались психическим состоянием убийцы, и смерть отложили во имя науки. Лагерта полагала, что Мясник не являлся сумасшедшим, пускай и нормальным его назвать язык не поворачивался. На каменной смерти стал настаивать сам испуганный народ, и, полагаю, именно этот важный момент заставил фею остановить свой взгляд на столь отвратительном человеке. Согласно отчету, в храм его обещали доставить следующей весной – осень делала дороги в горы труднопроходимыми, а суровые зимы сами по себе были смертоносным щитом – что также подходило по срокам.
– Зачем нам это отребье? – сморщил нос Йоргаф, укладывая кисточку хвоста себе на колени. – Даже монстры поступают гуманнее.
– Нам потребуется не только согласие Короля на предстоящий побег. Нужна суматоха, во время которой люди будут испуганы реальной угрозой, чем слухами об исчезновении Горгоны. Подумай о том, какой хаос возникнет, когда Мясник, отрубающий жертвам конечности и головы, вдруг сбежит из храма обратно в город?
– Полагаю, все будут в ужасе…
– Именно. Убийца, обманувший и избежавший казни самой Горгоны…Эта новость возведет его на вершины преступного мира.
– Но согласится ли он с подобным?
– Йоргаф, ты задаешь странные вопросы. Что бы сделал ты ради того, чтобы выжить?
– Всё, что в моих силах…
– Именно, Йоргаф. Все хотят спасти свои жизни.
***
Говорить о беременности Королю я не стала. Подобная новость была бы для него ужасной и, думаю, он предпринял бы все возможные способы для того, чтобы этот ребенок не появился на свет. Плод от невозможного союза, сплетенного в мгновение пылкой опьяненной страсти, должен был стать неожиданностью для Вестмара, хлестким ударом по ровному ряду мыслей, разрушив который я бы продиктовала необходимые для побега условия, на которые Король непременно согласился бы, поддавшись страху. Безусловно, он мог бы прийти к логическому решению убить ребенка или же запереть и его навеки в храме, как личный ужасный секрет, но в момент хаоса в собственной голове Вестмар будет готов лишь прислушиваться к словам извне.
На случай, если его выдержка окажется куда тверже, чем я предполагала, я подготовила неопровержимые доказательства, что станут оружием по негласным принципам Короля. Подтвердить королевскую кровь было достаточно легко – легко настолько, что сделать это можно было даже без присутствия в замке ребенка. Издавна в тронном зале был установлен непримечательный на первый взгляд артефакт, не раз спасавший правящий род от гибели. В истории наступали времена, когда прямые потомки королей погибали, и трон грозился остаться пустым, что могло бы привести к гражданской войне. К счастью, правители всегда были падки на связи с другими женщинами, поэтому королевскую кровь нередко обнаруживали в обычных тавернах или в графских домах, а указывал на это тот самый старый артефакт. Если в мире ещё жил носитель крови рода Солэй, мутная сфера загоралась, указывая местоположение наследника.
Использовать артефакт мог только Король. Если же его не было, подобная честь выпадала архимагу. Именно поэтому мои слова имели ценность, ведь только Вестмару будет подвластно скрыть ото всех незаконнорожденного ребенка в том случае, если кто-либо возжелает узнать точное число претендентов на престол, а после смерти самого Короля пройдет не мало поколений прежде, чем понадобится использовать артефакт снова. К тому времени никто уже не станет гадать, что за правитель позволил себе связь с Горгоной, а имя Вестмара не будет опорочено. Поэтому пока я продолжала отвечать на ласковые письма, нося под сердцем нового наследника на престол.
Шли месяцы, и мой живот становился больше. Знание того, что рожать придется самой без помощи лекарей, пугало меня, впрочем, за время беременности я не отличалась прежней храбростью, и казалась скорее нервной и раздраженной, чем взволнованной. Лагерта относилась к этому спокойно, исполняя любой глупый каприз, но Йоргаф, называя меня «сварливой пузаткой», повадился скрываться в дальних комнатах, стоило мне повысить голос.
Беременность не была для меня тем чудесным временем, что обыденно испытывают женщины, ведь она значила для меня абсолютно все. Словно хрупкий хрусталь, который я удерживала на руках все месяцы, и падение его значило бы для меня крах собственных надежд. Но в этот раз сама судьба была на моей стороне – зима затянулась, и холод сковывал горы до самого марта, не позволяя никому подойти к храму, а когда пришла оттепель, я была уже на восьмом месяце.
Ползать с большим животом было непросто, ходить – ещё сложнее. Поэтому в письмах Королю я просила его не приезжать в храм, находя оправдание в том, что ядовитых змей стало слишком много, и мне потребуется время, чтобы убрать их с главных дорог. Подобного ответа была достаточно для того, чтобы подарить храму ещё месяц благоговейного спокойствия, – были остановлены все маршруты в горы – и встреча с Мясником также была отложена.
Роды пришли в мае и стали для меня настоящим мучением, длившимся целый день. Йоргаф оглох от моих криков, а все змеи на время покинула святилище, и, если бы не Лагерта, мне бы пришлось совсем уж плохо. Очередное испытание на пути к свободе было очень болезненным, и мне казалось, будто бы все тело вот-вот разорвется на кусочки, но с появлением на небе луны комнату наполнил детский крик, и я, наконец, выдохнула с облегчением, потеряв все силы.
К моей груди прильнул самый милый ребенок на свете, пускай вместо ножек у него был очаровательный хвостик. Его золотые волосы липли к красному пухлому личику, и, жадно вбирая молоко, он не сводил с меня своих прекрасных больших глаз с узким вертикальным зрачком. Было ли то действие гормонов или же радость от исполнения ожиданий, но я широко улыбалась, думая о том, что никогда прежде не была настолько счастлива.
В эту теплую ночь на свет появился мой любимый сын Айварс, названный в честь гор.
Прекрасный златовласый мальчик, по венам которого бежала королевская кровь.
Ещё одна Горгона, пришедшая в этот жестокий мир за собственным счастьем.
Глава 7
Убийца, избежав судьбы,
Готовил для людей гробы.
Покинув стан смертей из камня,
Он приносил одни страданья.
И убивая вновь и вновь,
Размазывал по стенам кровь.
Отрывок из сборника стихов Снорри Вайлеса
Встретив его на улице, я бы ни за что не подумала о том, что стояла рядом с жестоким убийцей, безжалостно рубящим своих жертв. Мясник выглядел слишком непримечательно, чтобы я могла запомнить хоть одну выдающую его натуру деталь, и, рассматривая его скрюченную и связанную фигуру сейчас, я отмечала лишь оставленные на нем отпечатки многочисленных пыток. Он не смел поднимать головы, однако, не дрожал, источая страх исключительно прерывистым дыханием, и стоило мне подползти чуть ближе, сгорбился ещё больше, почти уткнувшись лбом в собственные колени. Сейчас он – беспощадный маньяк, не знающий милосердия, – казался жалким комком, чувствующим приближение справедливой смерти, и, думая о том, что подобному человеку выпадет шанс прожить несколько дольше, я чувствовала себя отвратительно. Что ж, в конце концов, и его настигнет гибель от руки рыцаря – беспокойной жизни в бегах ему определенно больше не видать.
– Встань.
Дернув связанными запястьями, Мясник с трудом поднялся на ноги, и запах давно немытого тела ударил по обонянию, вынуждая поморщиться. Спутанные волосы падали на исхудавшее, посеревшее лицо, но в мутных глазах блуждал лихорадочный блеск, придающий безжизненному выражению некую эмоциональность. Он не посмел полностью выпрямиться, и сгорбленно взирал на меня снизу вверх, не произнося ни слова. Воплощение сгнивающей заживо морали, которую мне, к сожалению, было не суждено убить.
– Ты хочешь жить?
В серых глазах, в уголках которых копился гной, загорелся огонек надежды, и, не скрыв дрожание иссохших губ, Мясник кивнул головой. Он не раскаивался в содеянном и не боялся повторения пыток, ведь в противном случае он бы умолял меня о смерти, а не кивал так покорно, сотрясая грязной головой. Впрочем, именно такой человек мне и нужен был…
– Я предлагаю тебе сделку, – медленно произнесла я, намеренно шевеля кончиком хвоста. Мясник должен был знать, что разговаривает не с человеком и что обман с его стороны закончится не просто летально, а до жути болезненно.
– Сделка с дьяволом? – неожиданно усмехнулся он и хрипло рассмеялся сказанным словам. – В обмен на душу?
– Да.
– И что же просит у простого смертного сам дьявол?
– Я сохраню тебе жизнь. Взамен, через два дня ты вновь заявишь о себе в столице. Чем ужаснее будут твои деяния, тем лучше. Кровью на одной из площадей начертай слова о том, что избежал кары самой Горгоны, и теперь окрасишь красным цветом все улицы.
На его впавшем лице не промелькнуло ни тени удивления, словно бы подобная просьба была для него обычной, ожидаемой. Подобное равнодушие вызывало настоящее отвращение, но я более не произносила ни слова, ожидая решения от самого убийцы.
– Вот уж, в самом деле, дьявольский приказ…
– Ты выполнишь его?
– Да, в этом нет ничего сложного, – улыбнулся Мясник, показывая пугающую желтую улыбку, – но мне нужны будут деньги.
– Я дам их тебе.
Разрезав веревки кинжалом, я попросила убийцу чуть подождать в помещении, чтобы дать мне время спуститься в сокровищницу, но стоило мне отползти в сторону, как Мясник упал на колени, протянув в мою сторону дрожащую руку.
– Но что же будет с моей душой?
– Её разрубят на части, – ответила я, не задумываясь, – а после она сгорит в пламени Чистилища. Искупление невозможно. Поэтому делай хорошо то…на что ты сам себя обрек.
***
Следующей душой, до которой я тянулась острыми когтями, принадлежала Вестмару, что прибыл следующим утром, не соизволив даже спросить о статуе жестокого убийцы. Справив свое двадцатилетие, он стал ещё краше и завоевывал сердца одной лишь лучезарной улыбкой, за которой кишели мрачные мысли. Король выглядел довольным, и, оставив легкий поцелуй на тыльной стороне кисти, мягко привлек меня к себе, вдыхая запах волос. Собираясь разрушить чужие мечты и надежды, я пребывала в прекрасном расположении духа, легко подавляя мысли о том, что человек, стоящий рядом, приходится отцом моему милому Айварсу. Это не имеет значения, ведь Вестмар никогда не признает его своим ребенком, и в принятом мною плане не было погрешностей.
– Милый, – прижавшись к руке правителя, я подарила ему взгляд, полный нежности, – я бы хотела тебе кое о чем рассказать прежде, чем мы войдем в комнату.
– Я бы тоже хотел с тобой поговорить, – улыбнулся он невинно, но даже так мне потребовалось немало сил, чтобы не остановиться посреди коридора и не потребовать разговора немедленно. Сегодня ему отводилась роль покорного слушателя, и я не могла позволить никаким просьбам нарушить гладко протекающую череду событий.
– Тогда я уступаю тебе начало нашей беседы.
– В таком случае, – резко остановившись и мягко схватив меня за плечи, Вестмар строго нахмурил брови, – покажи мне его.
– Я…не понимаю, о чем ты.
Усадив меня в одно из кресел, сам он опустился на одно колено рядом, чуть сжимая мои пальцы в своих. Предположение о том, что Король все знает, отозвалось в сознании страхом, из-за которого моя уверенность пошатнулась.
– Не считай меня глупым мальчишкой, дорогая. С нашей последней встречи прошло девять месяцев, последние из которых ты просила меня не приезжать в храм. Змеи? Не смеши меня – кому как не мне знать, что все они полностью под твоим контролем. Но я пошел тебе навстречу.
Сжав его руки в ответ, я приблизила к нему лицо, чувствуя, как отбивающее ровный ритм сердце застучало чаще. Нет, это ничего не меняет. То, что я недооценила Вестмара, не было проблемой для продуманного плана, однако же, его предположение было смелым, ведь он не мог утверждать со стопроцентной вероятностью, что в тот вечер я понесла от него дитя. Если только он сам изначально не был против этого…Но какой же глупой казалась эта мысль! Как бы то ни было я не смогу сбить его с толку внезапной вестью, но даже так он не сможет противостоять железным аргументам.
– Вестмар, я действительно была беременна. Теперь у нас с тобой есть сын…
– Сын! – восхищенно произнес правитель, а я поджала губы, ожидая совершенно иной реакции. – Покажи мне его, прошу…
Поднявшись с места, я тихо вошла в свои покои, где в маленькой кроватке мирно сопел Айварс. Забавно раскинув в стороны ручки, он лишь изредка вздрагивал хвостиком, увидев который Вестмар замер над кроватью, всматриваясь в черты лица своего сына.
– У него золотые волосы, – тихо произнес он. – Он такой же наследник на престол, как другие мои дети.
– Слышать это от тебя…странно.
Стоя рядом, я внимательно следила за всеми действиями Короля, опасаясь его покушения на жизнь Айварса. В подобном случае я держала под платьем спрятанный кинжал, к тому же, на мой крик незамедлительно были готовы явиться Лагерта и Йоргаф.
– Как его имя? – спросил Вестмар, отходя в сторону и присаживаясь на подлокотник одного из кресел.
– Айварс.
– В честь гор…Хорошо, теперь я готов тебя выслушать. Речь ведь пойдет о нем?
– Да, мой Король.
– Хочешь сказать, что он не имеет права на престол, потому что рожден тобою? Что ему, как и тебе придется прожить всю свою жизнь в этом храме, покуда однажды один из Королей не рискнет использовать артефакт?
– Вы очень проницательны, Ваше Величество. Однако не все из сказанного вами правда. Я высокомерно полагаю, что мой…наш сын достоин быть одним из кандидатов, но, мысля рационально в перспективе на будущее, я думаю, что подобное положение сделает Айварса несчастным.
– Отчего же? Я готов принять его. Готов ввести в замок, ведь все наги могут принять людское обличие.
– Он не просто наг, мой Король. Он Горгона, как и я.
– Быть этого не может! – вскочив с места, Вестмар воскликнул слишком громко, и младенец, до этого мирно спящий в кроватке, тихо захныкал.
Подойдя к нему и взяв себе на руки, я улыбнулась в ответ большим испуганным глазам, а Айварс, перестав плакать, схватил в кулачок прядь моих волос.
– Даже, если вы настолько жестоки, чтобы обречь собственного сына на вечное заточение, в котором последующие Короли посмеют воспользоваться его силой также, как и моей, неужели вас не пугает вероятность быть опороченным, когда люди все узнают? Судьба может сложиться самым непредсказуемым способом…Вы и сами это знаете.
– Я не могу поверить в то, что он Горгона… – схватившись за голову, Вестмар упал в кресло, но видеть его обреченный вид после того, как он обрадовался рождению дитя, было неожиданно больно. Он был готов примириться с мыслью о сыне-наге, но не был готов принять Горгону. Откуда же появилась столь непримиримая ненависть, передающаяся из поколения в поколение? Мне казалось, что я была готова к испугу со стороны Короля, но только сейчас, держа на руках улыбающегося Айварса, я понимала, что у него кроме меня больше никого нет.
– Теперь вы понимаете, что будет, если народ узнает?
– Скрыть нага возможно, но Горгону нет…
– Именно. Вы должны позволить нам пересечь границу.
– Нет! – закричал он. – Твое место в храме! Ты – опора в виде страха для королевской семьи!
– Ваше Величество, только подумайте о том, как к вам отнесется народ, узнав о существовании ещё одной Горгоны. Плач ребенка очень громкий, а смельчаков, блуждающих у храма достаточно.
– Н-но…
– Если мы сбежим, никто не сможет вас ни в чем обвинить, ведь случай, когда кто-то решит воспользоваться артефактом, может наступить через десятки, а то и сотни лет.
– Твой побег подорвет…
– Не подорвет. Во мне уже нет необходимости – я исполнила свою задачу ещё во времена Ингвальда Первого. Люди и без Горгоны…могут запугать друг друга.
Его лицо побледнело, но более Вестмар со мной не спорил. Лишь смотрел немигающим взглядом в стену, пока Айварс вновь не начал хныкать.
– Ты…с самого начала так задумала?
– Да, – честно ответила я, нанося ещё один удар по королевскому себялюбию.
– И куда…ты направишься?
– Ваша задача просто помочь мне пересечь границу.
– Я должен знать, куда направляешь ты и…и мой сын…
– Мы уйдем в Империю Нагов. Вы о нас больше не услышите.
– Ты обманула меня…
– Вы сами себя обманули.
– Я был готов дать нашему ребенку будущее, потому что любил тебя!
– Вот только ребенку, родившемуся Горгоной, вы это будущее дать не можете. Вы тоже дороги мне, – нагло соврала я, – но более здесь я оставаться не могу.
Он вновь поник, а после, слабо махнув рукой, еле слышно проговорил:
– Пусть будет так…
Глава 8
Король Солэя, Вестмар Первый,
Народу своему же верный,
Правителем прекрасным был
И ко грехам давно остыл.
Но устремляя взгляд свой вдаль,
Он не скрывал лица печаль
Отрывок из сборника стихов Снорри Вайлеса
Светлые лепестки, закружившись мелким вихрем над цветочным полем, ласково коснулись белой кожи, исчезая в чаще густого леса, что изумрудной стеной возвышался позади. Мелодичное пение птиц, чьи пестрые длинные хвосты виднелись даже сквозь пышную листву деревьев, разносилось повсюду теплым легким ветром, едва задевающим яркие бутоны – устилая поле подобно ковру, они привлекали к себе маленьких существ, схожих со светлячками, источающих голубоватый свет. Закрывая глаза и делая глубокий вдох, тело поддавалось приятной истоме, напуская на разум долгожданное чувство свободы, и, задыхаясь этим чувством, я была готова расплакаться от счастья, ступая ногами по мягкой траве и касаясь рукой распустившихся цветов.
Более мне не было дела до Королевства. Миновав границу и избежав лишних глаз, мы шли вперед, любуясь открывающимся пейзажам, которые прежде могли видеть лишь в книгах и на картинах. Зеленые холмы, окружавшие благоухающее поле, казались излишне аккуратными, почти искусственными, словно бы кто-то раз в неделю проходил по ним косой, чтобы превратить природный дар в подобие газона. Скрывая за собой нетронутые человеком красоты, холмы с каждым километров казались все ниже, и вскоре мы остановились, чтобы рассмотреть уходящие вдаль чистые луга. Серое небо дарило изумрудному пейзажу очаровательную мрачность, и, когда вдали мы увидели скачущий табун, оживляющий картину чувством свободы, никто не смог произнести ни слова – настолько все были зачарованы.
Айварс дремал в корзинке, покачивающейся в моих руках, и мы переговаривались шепотом, чтобы не разбудить его лишний раз. Обычно говорливый Йоргаф неустанно крутил головой, рассматривая окрестности и неся на спине огромный рюкзак с вещами первой необходимости и деньгами, а Лагерта использовала природную магию, чтобы с помощью растений узнать, есть ли за нами слежка или погоня. К счастью, нам ничего не угрожало, и все мы шли вперед, смакуя совершенно новое для себя чувство.
Согласно картам Империя нагов располагалась на севере континента, омываясь Искристым морем и охраняясь высокими горами, в которых, согласно легендам, прятались от охоты выжившие драконы. В лесах у их подножия обитали вечно прячущиеся дриады, а за шумными водопадами скрывались одновременно прекрасные и жестокие арахны. Наги были миролюбивым народом по отношению к малочисленным расам, но даже так я невольно задавалась вопросом, почему все эти создания, играющие роль монстров в балладах и легендах, не могут жить в городах, как все.
– Я слышал, что наги очень эгоистичны и считают себя венцом творения этого мира, – произнес Йоргаф, будто бы читая мои мысли.
– Что ж, многие открытия принадлежат именно им. Самой сильной магией владеют они после драконов. Наверное, неудивительно, что их характер именно таков, – ответила Лагерта, доставая из мешка карту. – Мы подойдем к границе через девять дней, если сохраним этот темп.
– Но пустят ли нас?
– Пустят, – улыбнулась я, вглядываясь в горизонт, – я ведь нагиня с ребенком.
– Но ты не совсем нагиня, Сиггрид. Я бы сказал, ты дама с сюрпризом.
– Йоргаф, откуда страже границы знать, как выглядит Горгона, что появляется лишь в людских землях раз в пятьсот лет?
– Так-то оно так, но…Ты сама говорила, что тебя выдают глаза!
– Не кричи…
– Ох, прости…
– Один мой почивший друг, управляя черным рынком, подарил мне занимательную вещь, – с этими словами я чуть покрутила непримечательное кольцо, демонстрируя в этот момент мантикоре свое лицо, – стоит только загадать цвет и глаза станут другими.
– Вот это да…Вот это магия! А хвост?
– Редкий окрас. Не более.
– Хорошо. Тогда какую историю им повесим на уши?
– Возвращаемся из Королевства, так как мой супруг погиб от руки людей. Лагерта – моя служанка. Тебя по пути наняли.
– А почему я тоже не служанка?
– Потому что тебе надо в зеркало посмотреться…
– Любой может стать служанкой! Или лошадью…Все от макияжа зависит, я полагаю.
– Давайте остановимся здесь на ночлег, – произнесла Лагерта, и вечер мы провели у костра, попивая чай и обсуждая мечты, что более не казались неосуществимыми. Айварс много спал на свежем воздухе, поэтому даже у скрипучего пламени не открыл глаз, уютно пригревшись на моих руках.
Лагерта рассказала о том, что хотела бы жить в одном доме со мной, работая в красивом цветочном магазине. Она представляла себе тихий городок с набережной и каменными мостами, ей хотелось гулять по ухоженным паркам и посещать милые рестораны, чтобы попробовать нечто совершенно новое. Как и фея, Йоргаф не спешил уходить в одиночное плавание, искренне считая нас причудливой стаей. Его мечты показались мне очень простыми, но даже так я относилась к ним уважительно: он желал носить доспехи и ездить по городу на собственной лошади, что прибегала бы к нему на свист.
Мы думали об ярких фестивалях, представляя длинные рынки и яркие салюты, что, наконец, сможем увидеть вблизи. Новая жизнь казалась настоящим чудом после неустанной травли и вечных гонений, и, предвкушая обычную жизнь, к какой привыкли все свободные люди, я чувствовала себя частью общества – я больше не стояла в стороне, лишь наблюдая, и теперь шла к тому, чтобы не выживать, а жить. Из храма мы забрали достаточно золота, чтобы позволить себе вскоре покупку жилья, но вставал приятный вопрос о том, где же стоит нам всем поселиться, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания.
– Я думала об этом перед сном, – произнесла Лагерта, когда следующим утром мы вновь тронулись в путь, – и решила, что идеальным вариантом будет городок неподалеку от столицы. Население меньше, но все удобства под рукой, к тому же Айварсу будет комфортнее расти среди природы, чем в эпицентре шума.
– Звучит привлекательно.
– И я согласен! Хорошо это ты придумала, но, думаю, в конечном итоге придется нам все в тавернах узнавать.
– А как иначе. Будем разбираться со всем постепенно. Все же мы никогда не жили в крупных городах и знаем обо всем лишь в теории…
– А где ты жила до того, как бежала в горы, Сиггрид?
– В деревне. Сравнивать её даже с маленьким селом в Империи нагов точно не стоит.
Наш путь был легок и весел: погода благоволила путешествию, и все девять дней в безупречно ясном небе, лишь изредка заполняющимся белоснежными пушистыми облаками, сиял белый диск солнца. Мы обходили редкие хутора стороной, любуясь аккуратными избами издали, и тонкие нити дыма, тающие в воздухе на фоне красных закатов напоминали о детстве, когда, идя с полей, мы с отцом спешили в теплый, пахнущий хлебом дом. Возвращаясь к столь приятным воспоминаниям, я думала об Айварсе, точнее о том, что желаю подарить ему беззаботное и счастливое детство. Смогу ли я уберечь его от той судьбы, что нещадно преследовала всех Горгон?
Когда на горизонте появился ряд низких каменных домов, огражденных ровно постриженной зеленой изгородью, мы поняли, что пришли. Стража, стоявшая по периметру, заметила нас сразу, мгновенно столпившись в точке, к которой мы неспешно приближались. Йоргаф заметно нервничал, и я, к собственному удивлению, разделяла его беспокойство, несмотря на то, что была убеждена в собственной безопасности. Среди расы нагов женщин было немного, а потому относились к ним бережно и с уважением, но даже так никто не давал абсолютной гарантии, что все пройдет гладко. Других нагов я видела впервые, и все они, облаченные в доспехи, выглядели очень крупными и строгими. Самому низкому из них я едва доставала до плеча, и, находясь в поле зрения стольких мужчин одновременно, я чувствовала себя как зверь, выставленный на всеобщее обозрение. Я намеренно сделала глаза голубыми – таков был самый распространенный цвет радужки согласно книгам – но скрыть цвет хвоста, что и привлек всеобщее внимание, было невозможно.
– Откуда держите путь? – строго спросил самый старший из нагов, на что я в ответ натянула вежливую улыбку. Мой ответ был подготовлен заранее.
– Из Королевства Солэй.
Стражник нахмурился, но я тут же опустила взор в корзинку, где спал Айварс. Строгие лица мужчин тут же разгладились, и, держась прежде за рукояти мечей, они опустили руки.
– Мы возвращаемся домой.
– Позвольте спросить, где ваш муж?
– Он погиб, – с грустью ответила я, прикрывая глаза, – мы отправились в Солэй давно – он настаивал, говорил, что там красиво…Ох, прошу прощения, мне так трудно вспоминать…
– Мы понимаем и соболезнуем.
– Благодарю.
– Нам необходимо знать ваше имя, из какого вы рода и имена ваших спутников, а также предполагаемое место, в которое вы держите путь.
– Мое имя Сиггрид. Я из рода Эидис. Моего сына зовут Айварс.
Это не было обманом, ведь моя мама была именно из этого рода, и, используя его в своей новой жизни, я не боялась подозрений, поскольку он не был известным.
– Это Лагерта, а это Йоргаф. Они оба служат мне.
Подобные слова также звучали правдоподобно, ведь наги, считая себя великой расой, не видели ничего странного в том, чтобы им прислуживали все остальные. Присутствие рядом со мной феи и мантикоры не было чем-то странным, наоборот, это выставляло меня в правильном свете.
– Мы направляемся в Шилесию, но надолго там не задержимся. Я бы хотела поселиться в тихом городке.
– Хорошо, но нам придется осмотреть ваши вещи.
– Конечно, это ваша работа.
Когда последние подозрения были развеяны, нам пожелали счастливой дороги и пропустили в пограничный городок, в котором мы наняли извозчика. И только оказавшись в большой повозке, мы осторожно улыбнулись, смотря друг на друга и думая о том, что все у нас теперь будет хорошо.
