Текст книги "Двуликий Янус (СИ)"

Автор книги: Aahz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

Диксон неосознанно дергается, когда слышит треск ломаемой мебели. Что-то происходило там, но Дэрил не видел, и это безумно раздражало. Он мог ориентироваться только на слух. Что-то снова падает, взвивается в истошном крике животное в клетке, звук борьбы становится сильнее. Но совершенно внезапно все затихает.

– Рик, я хочу просто поговорить…

– Поговорить, да? Ты ебался с Дэрилом, пока меня не было? Решил, что это тебе позволено? Он мой, черт возьми, а ты знаешь, что бывает за то, что трогаешь чужого партнера?

Голос Рика вибрирует, проскальзывают сумасшедшие нотки, заставляющие волоски на загривке встать дыбом. И пускай для Дэрила смысл тирады Граймса оставался загадкой, но то, как тот это сказал, очень уж не нравилось ему.

– У нас ничего не было. Я просто кормил его, пока ты оставил его умирать от голода. А ведь это твоя задача – заботиться о партнере. Но если Дэрил тебе не нужен, я выкуплю его за ту же сумму. Может, я смогу оказать ему должную заботу.

Граймс хрипло смеется. Голос противным эхо прокатывается по помещению, застывая в нем острыми ледяными иглами.

– Думаешь построить с ним счастливую семью? Вот только он чертов бешеный хонт, бесплодный к тому же. Да, он даже родить не может.

– Мне все равно, – сухо говорит Пол.

– Дэрил мой, и никто, даже ты, не имеет права протягивать к нему свои руки. Он мой! Понял?

– Зачем он тебе? – Голос Пола звучит как-то устало, словно ему все чертовски надоело. – Ты же можешь сейчас построить нормальную семью.

– Тебя это не касается, – выплевывает Рик. – А теперь убирайся из моего дома и не смей даже подходить к нему. Иначе мы перестанем быть друзьями.

========== XI. Все только начинается ==========

Вы когда-нибудь задумывались о том, как чувствует себя пес, сидящий на цепи? Вот и Дэрил нет. Кто бы мог подумать, что однажды он ощутит это. Скука, одиночество, тоска, невыносимый голод, злость, обида и тысяча других, не совсем объяснимых эмоций, сплетающихся в тугой комок. Звуки счастливой жизни, раздающиеся из-за двери, бесят еще сильнее. А тут еще и четыре дня вынужденной голодовки, которую ему устроил Рик, просто забив на него и собираясь навестить только тогда, когда отсюда понесет вонью разложения.

Дэрил был готов лезть на стену и грызть стол, лишь бы хоть как-то заполнить пустоту внутри. Отвратительное ощущение. В его жизни осталась только эта комната, ржавый гвоздь и штырь. Он словно ходил по замкнутому кругу и, как лошадь, сходил с ума из-за этого. Каждый день стены сдвигались, не сильно, но все же заметно, заставляя верить в то, что очень скоро его просто раздавит. Ни книга, которую он периодически листал, ни его маленькое дело не могли отвлечь его окончательно.

В центре ладони разрослась неприятная болячка. Натянутая кожа влажно поблескивала, розовая каемка воспаления расходилась от центра, где отслаивалась бордовая запекшаяся кровь, сочился грязно желтоватый гной, комками стекающий по коже. Сжимать пальцы было больно, очень больно. Тонкая кожа лопается, извергая из-под себя очередные жирные куски вонючей влаги. И Дэрил бы обработал, если бы у него была возможность. Не продолжать же ковырять кожу чертовым гвоздем. А водой он промывал, но толку от этого никакого. Это внушало бы опасения, если бы Диксон не думал, что скорее сдохнет от голода. А ведь еще какое-то время назад он боялся из-за опухоли. Смешно даже.

Дэрил растекается по кровати, тупо смотря в потолок. Двигаться не хочется, как и дышать. Напала временная апатия, которая обещала затянуться и на несколько дней. Хотя, может быть, дело было в голоде, который, кажется, давил, заглушая умственную деятельность. Оставалось лежать так, стараясь не шевелить не единым мускулом, чтобы сохранить крупицы энергии и представлять, что день х настал, что наконец-то он вырвал крюк из стены, а у дверей его уже ждет Граймс. Дэрил закидывает цепь ему на шею и просто давит, слыша, как хрустят позвонки. Хорошее было бы убийство, ничего не скажешь.

И все же он напрягается, заставляя свои задубевшие мышцы двигаться. За дверью раздаются тяжелые шаги, принадлежавшие Граймсу. Дэрил довольно быстро научился их определять. Рик шагал, словно огромное животное, которое просто неспособно ходить тихо. Даже без обуви шаги были тяжелыми, как будто мужчина пытался предупредить всех и вся о своем присутствии.

Шаги замирают рядом с дверью, давая понять, что мужчина не собирается пройти мимо. Но дверь так и не скрипит, словно Рик не уверен, стоит ли вообще заходить. А Дэрил на всякий случай все же вытягивает из шкуры гвоздь, вновь зажимает в руке, раздирая старую рану. По ладони снова течет, боль бьет по нервам, заставляя тело очнуться. И когда дверь все же скрипит и Граймс выглядывает из-за щели, Диксон готов. Он замирает, не подходя слишком близко, ровно у кровати, ожидая дальнейших действий от мужчины, давая ему право первого хода. Между третьим и вторым пальцем практически незаметно выступает острый кончик гвоздя, такое мелкое, но смертоносное оружие.

Рик вновь замирает, плотно прикрыв за собой дверь, тяжело прислоняется к ней спиной, но смотрит твердо, уверенно, прямо в глаза. И снова он словно обвиняет Диксона в чем-то, хотя сам чертов гребанный ублюдок, который творил настоящее дерьмо. Граймс поджимает губы в едва заметную тонкую линию, на лбу залегают глубокие морщинки. Недоволен чем-то, сука.

– Дэрил.

Мурашки страха бегут по позвоночнику, стискивая его сердце, как будто пытаясь остановить его. Сразу же глотку сжимают воспоминания, чувство разрывающей боли, чужого пота, скатывающегося на кожу, режущего ощущения в анусе, резкого дыхания, шевелящего затылок. И ощущения собственного бессилия, унизительной слабости, которую невозможно было терпеть.

Дэрил дергается, когда мужчина делает шаг к нему навстречу, подбирается, злясь, что снова не в той форме, какой бы хотел быть. Граймс как будто специально подгадывал, когда Диксон был особенно слаб. А ведь этому ублюдку удавалось побеждать только из-за этого. Но у Дэрила теперь есть какое-никакое, но оружие.

– Ты сам виноват в этой ситуации.

А вот это Дэрил понимает. От раздражения дергается глаз. Ох ты ж блядь, еще и на него сваливает, сука. Так значит, это Диксон виноват в том, что этот ублюдок ебал его, как шлюху, что морил голодом, унижал. Он низко рычит, заставляя себя сдерживаться, чтобы не сорваться. Но нет, он должен был подождать, чтобы не просраться. Больше он не позволит себя унижать.

– Мне это тоже удовольствия не доставляет. Но ты должен усвоить правила.

Какие? Лизать Рику задницу, как верный пес? Так вот Дэрил человек. Хуй ублюдку в глотку, а не подчинение.

Рик продолжает приближаться, медленно, но уверенно, словно хотел подойти к бешеному псу. Надеялся, что не кинется, вон даже рука дергается в попытке указать на место. Вызывая только большее раздражение.

– Я могу держать тебя здесь вечно.

Дэрил скалится, делая мелкий шаг назад. Ладони становятся липкими, с края правой стекают капли крови и гноя, боль острыми иголочками колет мозг, Дэрил перестает даже дышать. Еще один шаг, такой маленький, но такой важный. И наконец-то его мечта сбудется. Наконец-то он почувствует, как жизнь уходит из этого ублюдка. Он сделает все правильно.

– Сдохни, сука.

Дэрил бьет, вкладывая всю свою силу, целясь прямо в печень. Однако Рик легко уходит, и тяжелый кулак бьет в рожу. Рот наполняется кровью, в ушах звенит, болью ноют зубы. Острый локоть впечатывается в живот, и Дэрил бы блюванул, если бы у него желудок не был абсолютно пустой. Но и Диксон не остается в долгу. Неудачный удар распарывает голую кожу на боку Рика, оставляя небольшую кровоточащую рану. Недостаточно. Нужно бить сильнее. Граймс сильно толкает его в грудь, заставляя отступить, шипит, прикасаясь к собственной ране.

– Чем ты, черт… – непонимающе шипит он. – Тебе нужно ногти обстричь.

И Дэрил возможно ответил бы ему что-то. Раскрыл свою маленькую тайну, перед тем, как кокнуть ублюдка. Сказал бы ему «пока» на его языке. Но до того, как Диксон открывает рот, до того, как вновь возвращает себе лидирующие позиции в этой драке, тело пронзает электрический разряд, заставивший его рухнуть. Мышцы колет, тело выворачивает. И вроде бы не такая сильная боль, но Дэрил чуть ли не сходит с ума. Слезы стекают по вискам, и кажется, что кровь вытекает даже из ушей. Черт, черт, черт. Как он мог забыть об этом, о чертовом электрошоке? Идиот долбанный.

Дэрила еще перетряхивает, когда все заканчивается. Он слабо приподнимает голову, но тут же опускает ее обратно. То ли разряд был действительно слишком сильным, то ли он просто окончательно выдохся. Не сдвинуться, не шевельнуть мускулами, и даже дышать тяжело. Дэрил только отворачивает голову, злясь из-за собственного бессилия. Чертов идиот, который поступил неправильно, нужно было по-другому, нужно было нападать сразу, а не ждать. Нужно было сделать тысячу вещей иначе. В теперь… теперь все начнется сначала.

– Сволочь, – хрипит он, прикрывая глаза. – Гребанный ублюдок.

Рик перекидывает через него ногу, садится своей задницей прямо на живот, осложняя доступ воздуха. Проводит ладонью по его щеке, как будто даже ласково, потирает кожу большим пальцем. Но Дэрил отлично видит в глазах Граймса злые огоньки, губы поджимаются еще сильнее, он как будто сдерживается от того, чтобы придушить его голыми руками.

Взаимная ненависть, блядь. Тогда нахуя все это? Диксон не понимал. Если бы это было каким-то тупым сериальчиком, которые так любил Мэрл (если бы он узнал, что кто-то знает, Дэрилу бы не поздоровилось) и он был бы бабой, то вышел бы трах, который понравился обоим. А так понравится только Граймсу.

– И правда, было бы проще отдать тебя, – тянет он. Пальцы резко впиваются в челюсть, сдавливая ее. Но это практически не больно, все внимание захватывают искорки, до сих пор сжимающие мускулы. Рик поворачивает его голову, заставляя смотреть себе в глаза. – Бесишься. А с Полом, небось, ведешь себя иначе. Конечно же, раз тот решил купить тебя. С ним ты трахаться хочешь, а со мной нет…

– Иди нахуй, дебил чертов.

Дэрил перехватывает руку Граймса, пережимает ее у запястья, пытаясь отодвинуть. А в голове единственная мысль: «Где гвоздь?» Он был совсем недавно в этой руке, а теперь ничего. А ведь вот он, отличный шанс, просто взять и воткнуть гвоздь в глотку ублюдка. Но снова, опять и опять. Какого хера все так дерьмово? Почему ему не удается сделать такой простой вещи? Почему? Это обидно чуть ли не до слез. Чертов неудачник.

– А это что такое?..

Рик с легкостью отдирает его руку, подносит к лицу ладонь, надавливая на центр, не давая сжать ее в кулак. Чтобы вторая рука не мешала, он подкладывает ее под колено, болезненно вдавливаясь в запястье. Видимо, совсем не соображает, что на кость идет чуть ли не весь вес Граймса, а это слишком много. Дэрил болезненно шипит, но Рик словно этого не замечает, внимательно рассматривая воспаленную ладонь, поглаживает кожу.

– Как ты умудрился-то? – голос Рика резко меняется. Злые нотки затихают, он становится каким-то спокойным, как будто даже заторможенным. – Неужели ногтями собственными?

Граймс на пробу нажимает на отросшую пластину, видимо, убеждаясь в своих словах. Хорошо хоть про где-то валяющийся гвоздь не знает. Пускай решает любую хуйню. Главное, чтобы у Дэрила остался хоть какой-то маленький шанс. И пускай все это кажется уже какой-то идиотской глупостью, он столько раз просерался, что все меньше и меньше верится в собственную победу. Он как чертов злодей из дешевого кинофильма, который не победит героя. Вот только нихера Граймс не хороший.

Рик крепко обхватывает и второе запястье, и только тогда убирает ногу. Он встает и резко дергает Дэрила на себя и тут же, повернув его, швыряет на кровать. Вот только Диксон не настолько тормознутый, чтобы не найти возможность дать Граймсу поддых. Но Рику каким-то образом удается не согнуться, а вновь перехватить его, усаживаясь сверху, только уже на кровати.

– Знаешь, с тобой сегодня справится намного проще.

Потому что он, блядь, голодный как незнамо кто. Если бы Рика кто-то так кормил, интересно, как бы он выглядел. А тут еще и чертово воспаление.

– Сдохни, урод чертов. И отпусти меня…

Дэрил вновь дергается, пытается вывернуться из рук. Но Граймс не дает, он давит на горло, ровно под тяжелым ошейником.

– Лежать, – словно собаке, командует Рик.

– Что бы ты сдох!

Рик кривится, но продолжает поглаживать красное пятно, не давя на нее, осторожно и как-то бережно. Он продолжат гипнотизировать кожу, словно его завораживает эта сочащаяся гноем рана.

– Не нравится мне она, – тихо бормочет Рик. – Очень уж плохо выглядит. И, с одной стороны, с одноруким тобой справиться было бы легче, а с другой, я все же не урод. Да и ты… Кто мне скажет, почему я до сих пор не бросил все это к черту? Похоже, я настоящий идиот, раз цепляюсь за собственное желание. Но меня от злости рвет, когда думаю, что ты будешь с Полом. – Граймс неловко улыбается. – Иногда даже хорошо, что ты меня не понимаешь.

Дэрил прикусывает кончик языка, чтобы не высказаться. Нет, эту гранату следует попридержать, чтобы использовать ее потом.

– Я тебя понимаю, – тянет Дэрил на всеобщем, заглядывая в чужие глаза. – Но ты, сука, этого не узнаешь. Думаешь, будешь выглядеть хорошим, уебок чертов. Вот только я вижу твою мерзкую душонку насквозь.

– Снова психуешь, – морщится Рик. – Как будто это что-то изменит. Делаешь только хуже. Могло же быть все по-человечески.

Могло бы, Диксон с этим не спорил. Но не после того, как тот его выебал. Теперь уже по-другому просто невозможно.

– По-человечески будет, когда ты сдохнешь.

Рик закатывает глаза, словно понимая, о чем он говорит. Но в этот раз не психует. Наоборот, Граймс выглядел сейчас очень даже спокойно, что было странно. И нехило так напрягало. Не знаешь, что он может выкинуть еще.

– А теперь будь хорошим мальчиком.

Рик перехватывает его руки, прижимает, удерживая над головой. И начинает вытаскивать ремень. Тут же кровь отливает от лица, адреналин выплескивается в кровь, Дэрил пытается вырваться, словно Граймс чертов наездник, усмиряющий быка. Диксон выбирает другой подход. Пускай и не особо действенно, но хоть как-то бьет коленями в спину, рыпается, пытаясь вырвать руки. Но их все равно вновь стискивает узкий ремень, который, впрочем, Диксон сможет перегрызть, не в первый раз. Но Граймс это предусматривает. Он туго привязывает их к спинке, низко и неудобно.

– Так… будь хорошим мальчиком и подожди.

Совершенно неожиданно Граймс наклоняется, заставляя Дэрила вжаться в твердую подушку в попытке избежать прикосновения. Но губы Рика все же прижимаются ко лбу, оставляя на коже горячую зудящую печать. Больше поползновений он не делает. Главное, Диксон успевает вовремя вырваться из оцепенения, чтобы припечатать уходящего Граймса в спину.

– Сука, – рычит Дэрил ему в спину, пытаясь вывернуться.

Суставы больно выкручивает, руки болят, но Дэрил никак не может добраться зубами до ремня. Это блядь как лежащий на носу кусочек мяса. Видишь, но добраться не можешь. Мышцы уже дрожат из-за перенапряжения, кажется, что-либо Дэрил сейчас сломает себе либо спину, либо руки. И даже тогда он не доберется этого долбанного ремня. Он только зло клацает зубами в нескольких сантиметрах от своей цели. И даже не задумывается о том, что выглядит крайне глупо. Он как раз подцепляет кончиком клыка чертов ремень, когда дверь снова скрипит.

Дэрил оставляет свое дело, переворачивается, зло смотря в сторону двери. Отлично, Граймс припер какого-то незнакомого бородатого мужика. Тот, увидев его, вопросительно приподнимает бровь и бросает быстрый взгляд в сторону Рика. Словно спрашивая «Ты серьезно?». Но Граймс в ответ просто недовольно кривится.

– У нас не получилось наладить контакт, – пожимает плечами Рик. – Проверь его руку, мне не нравится его рана. И будь осторожен, Дэрил не из спокойных.

– Я вижу.

Диксон дергается, отползая в сторону от усевшегося рядом с ним человека. Оставалось надеяться, что все же это врач, а не кто-то, кто мимо пробегал. Хотя с Риком это было бы вполне ожидаемо. Ледяные пальцы касаются кожи, щупают рану, слегка надавливая. Дэрил тихо шипит от боли, поджимая пальцы, злясь, но даже не пытаясь врезать мужчине. Диксон никогда не был себе же врагом. Но это не мешает ему внимательно наблюдать за действиями мужчины.

– Плохое воспаление, – тянет врач, обследуя ладонь. – Не один день уже. Еще немного, и пришлось бы ампутировать руку. Нужно вскрывать и чистить. Нужна постоянная перевязка, не раз в день, – мужчина бросает еще один внимательный взгляд на Граймса. – Если все пойдет хорошо, то рана быстро затянется и даже никак не повлияет на его жизнь. Все же, как видно, раны на его теле заживают довольно быстро. К тому же… Ты сколько его не кормил?

– Тебя не касается, Стивен, – кривится Рик, пристыженно опуская глаза.

– Я врач! – резко говорит мужчина. Но быстро берет себя в руки, мотает головой, заставляя себя успокоиться. – Ты должен заботиться о своем партнере. Это твоя обязанность. Если он тебе не нужен – отдай. Иначе мне все же придется обратиться…

– Хватит. Осмотри его. Ты здесь для этого.

Стивен морщится, кривится, но все же кивает, нехотя возвращаясь к делу. Дэрил облегченно выдыхает, когда он поднимает свою задницу с кровати и подходит к своему «ящику». Это чем-то напоминает рюкзак, который носили дети в школу, с единственным, но большим отличием. Основная часть была сделана из темного дерева, из которого и выходили толстые ремни, которые должны были распределить нагрузку по телу.

Щелкнув замком, врач отодвигает в сторону дверцу, открывая взгляду множество выдвижных ящиков. Такого Дэрил определенно не видел. Но об опасности Диксон не забывает, особенно когда мужчина выкладывает на крышку треугольник свернутой бумаги, в которой что-то было, и стеклянный флакончик. За ними наружу появляется тонкое, поблескивающее на свету лезвие из отличной стали, которое было неожиданно увидеть здесь.

– Мне нужна рука, – говорит мужчина, выливая в маленькую пиалу жидкость из прозрачной бутылочки и добавляя туда содержимое бумажки.

Рик тяжело выдыхает, но кивает. Дэрил вновь напрягается, пытается достать мужчину ногой, уже действуя больше по привычке. Подойди сейчас к нему врач, он бы точно так не поступил. Но Граймс… Эта сука не могла не вызывать раздражения. Ему удается зарядить Рику по челюсти, но тот перехватывает ноги, вновь устраивается сверху, удерживая на месте.

– Это ненормально, – тихо бормочет врач, но Дэрил его отлично слышит, а вот Граймс нет. – Чокнутая семейка.

Диксон дергается, пытается вырвать левую руку, но Рик вновь затягивает ремень, фиксируя, перебарывает, заставляя вытянуть правую.

– Надеюсь, не помешаю.

Врач вновь сжимает запястье, прощупывая пульс, кладет ладонь на влажный лоб, проверяя температуру.

– Не нравится мне то, что у него температура, – замечает он. – Возможно, гной пошел в кровь. И это может стать проблемой. Я дам порошки и травы, будешь давать ему.

– У Дэрила повышена температура тела, – вспоминает Рик. – Он постоянно горячий. И мерзнет вечно.

– Это укрепляющие, так что не должны повлиять на организм. Если начнет тошнить, то обратишься ко мне. Сложно работать с существом, строение которого просто не знаешь, – говорит Стивен, слегка выворачивая запястье, заставляя держать руку ладонью вверх. – Держи крепче.

Дэрил напряженно следит за легкими, отточенными действиями мужчины. Даже не морщится, когда острое лезвие рассекает кожу. Резковато-сладкий запах гноя наполняет комнату, густые кусочки не стекают, а просто вываливаются наружу, открывая взгляду блестящие ямки. Выглядит довольно мерзко. Лезвие вновь остро колет, вскрывая очередной очаг. Смешно, но чтобы прочистить все раны, врачу приходится несколько раз резать кожу, создавая на ладони клеймо складывающуюся в четкую букву «Р». Прямо как метка бляди.

Больно становится тогда, когда мужчина выливает что-то на ладонь. Хотя по запаху спирта очень просто понять, что это. Дэрил стискивает зубы сильнее, не давая глухому стону сорваться с губ. Не дождется. И все это время Рик смотрит ему в лицо, улавливая любое изменение.

Край ножа снова лезет в рану, выскабливает плотные комки, снова спирт, струйкой стекающий по коже. И так несколько раз, пока рана не становится чистой. Серовато-белая тряпочка стирает излишки влаги, и только тогда врач выкладывает на рану ту самую кашицу, что он делал в пиале. Приятно пахнет травами, забивая запах гноя, прохладная мазь снимает часть боли, успокаивая кожу.

– Зайдешь за мазью, – говорит Рику врач. – Повязку нужно менять утром и вечером, рану промывать, иначе все пойдет сначала. И Рик, никаких голодовок. Судя по состоянию кожи и сосудов, это губительно. Возможно, это связано с высоким метаболизмом. Быстрее скорость регенерации, больше топлива.

Граймс не отвлекается, привязывает вторую руку, уже отдельным ремнем, который, видимо, захватил, когда уходил за врачом. Сволочь, готовился, сука. И что, Диксон теперь проведет весь день так? Блядь. Так он не найдет гвоздь. А если Рик найдет его первым? С его удачей скорее всего так и будет…

– Кстати, я хотел узнать про Джесс…

Рик на секунду зажмуривается, словно эта тема слишком болезненна для него. Он откидывается немного назад, тем самым сильнее давя на живот. И, кажется, Дэрил сейчас чувствует свою опухоль, вдавливающуюся в кишки, и это пиздец как не нравится ему.

– Она ищет партнера. Пока остается у меня.

– То есть вы не…

Рик мотает головой.

– Нет. Пока нет, – отвечает он, отставляя возможность взять слова обратно.

– Думаю, тебе придется скоро решить. Джесси женщина, и она не может долго оставаться у мужчины без официального признания.

– Я знаю, – отмахивается Рик. – Если это все, то дверь ты знаешь где.

Врач кривится, но выкладывает на стол несколько бумажных треугольников.

– Заваривай настой три раза в день, чтобы он выпивал. Тут порционно, так что ничего сложного.

– Понял.

Рику словно не терпится. Его взгляд все так же прилипает к лицу Дэрила, не отрываясь скользит по нему, заставляя покрываться липким потом. Сука, явно что-то задумал. И это очень не понравится заднице Диксона.

– Только попробуй снова попытаться трахнуть меня, сука.

– Ну так… – тянет Граймс, облизывая свои губы. В желудке все сжимается, подтягивается к глотке. – Я принял твои рекомендации. Завтра с утра загляну за мазью. Пока.

Доктор перетаптывается на месте, открывает рот, словно собираясь что-то сказать, но мотает головой, тяжело выдыхая, понимая, что дело бессмысленно. Дэрил слышит, как скрипит дверь, дыхание застревает в горле тяжелым комком, воздух начинает искриться от напряжения. Они остались вдвоем. Взгляд Рика все еще скользит по его лицу, неприятный, липкий.

– Знаешь, – тихо говорит Рик, прижимая ладонь к его щеке, не давая отвернуться. – Я не понимаю, зачем это делаю. Это действительно ненормально. Такое чувство, что я окончательно чокнулся. У меня просто рвет крышу… Черт, как же хорошо, что ты меня не понимаешь. Я хочу тебя придушить и в то же время зацеловать до смерти. Похоже, у меня серьезные проблемы.

Граймс как-то обреченно усмехается, спускается ладонью по шее к груди. Отвратительное ощущение страха усиливается, заставляя внутренности пульсировать. Кончики пальцев покалывает, в груди тяжелеет, а на лбу выступает липкий пот. Дэрил не хочет всего этого дерьма. Не хочет рук, поглаживающих кожу, сильно, но в этот раз не грубо. Пальцев, пощипывающих соски, выкручивающих, заставляя их затвердеть.

– Блядь, да отъебись ты от меня, – рычит Дэрил, изгибаясь, пытаясь избавиться от падлы, собирающейся трахнуть его. – Иди к бабе своей трахаться.

– Я пытался придумать выход, избавиться от этого сумасшедшего ощущения, но… У меня, видимо, не получилось. Даже неделя не дала вернуть мне возможность думать. Черт. Почему именно ты, тот, кто меня ненавидит? Я не понимаю…

Рик опускает свою тяжелую голову на грудь, распластывается сверху, чуть ли не растекаясь по нему. Ладонь забирается под кофту, ложится на живот, едва ощутимо поглаживая кожу шершавыми подушечками. Но больше ничего Граймс не делает. Просто лежит сверху, гладя его, тяжело дыша, словно огромная собака.

– Черт. Я так ошибся. Судьба отлично наебала меня тогда. И вроде бы я могу построить такую семью, о которой и мечтал. Всего лишь нужно выбрать Джесси. Так какого я все еще медлю?

Дэрил внимательно вслушивается в слова Рика, пытаясь их разобрать, разложить по полочкам, хотя Граймс говорит не очень связанно, как-то слишком быстро и невнятно. Диксон морщится и бросает эту идею. Уже мозги от напряжения болят и готовятся взорваться. Дэрил вновь дергается, приподнимается, пытаясь стряхнуть с себя Рика, но тот вцепляется словно клещ, царапает короткими ногтями живот.

– Не двигайся, – бормочет Граймс.

– Иди на хуй. Слезь с меня и съебись отсюда.

Ремни болезненно натирают недавно зажившие запястья. От того, что Дэрил дергает руками, путы затягиваются сильнее и сильнее, разрезая кожу. Черт, он не может вырваться, снова. Вновь мозги стискивает отвратительное ощущение бессилия. Диксон устало отворачивается, сдаваясь.

– Сука ты, Граймс, – бормочет он, прикусывая губу. – Чтобы ты сдох, урод гребанный.

– Интересно, за какие грехи Боги послали мне тебя, – хмыкает Рик.

Диксон вновь напрягается, когда Граймс слегка приподнимаясь, быстро целует его в подбородок. Прямо как влюбленная парочка. Вот только лицо Дэрила сковывает гримаса отвращения, словно на нем лежал скользкий слизняк. Впрочем, для Диксона все было именно так. Огромный мерзкий слизняк.

Граймс наконец-то затыкается, тяжело выдыхает и вновь прижимается щекой к его груди, обхватывает рукой вокруг талии, заставляя неудобно выгнуться. Дэрил поворачивается, смотрит на кучерявую макушку, испытывая странное желание прикусить чертов затылок и содрать скальп. Бредово, конечно, но что мешает помечтать?

– Я знаю, что ты мечтаешь о том, чтобы убить меня… – тихо бормочет Рик. И неожиданно дергается, приподнимаясь, в глазах появляются настораживающие яркие огоньки. – Черт. Я точно чокнулся. Но я хочу тебя. – Он застывает, внимательно смотря в лицо Дэрила, губы разрезает некрасивая, неестественная ухмылка. – Нужно тебя покормить. Ты же голодный, точно голодный. Сейчас.

Граймс неожиданно буквально слетает с него, выглядя теперь как-то иначе. Ссутуленные плечи распрямляются, на щеках играет нездоровый румянец. Рик проводит ладонью по волосам, приглаживая их, убирая со лба влажные пряди. И Диксон понимает, что теперь станет хуже, намного хуже. Они словно откатали назад, на тот самый момент, когда Дэрила только притащили сюда. Когда Граймс уделял ему уж слишком много внимания.

Рик замирает пороге, смотрит на Дэрила леденящим взглядом, заставляющим яйца сжаться в маленький комочек. Похоже, дерьмо только начиналось.

========== XII. Долгая ночь ==========

Когда приходит страх? Когда видишь, как забивают человека ногами? Когда смотришь в глаза, выпуская пулю ему в голову? Или когда насилуют, грубо вторгаясь в тело, разрывая внутренности? Нет, настоящий страх приходит тогда, когда смотришь в лицо неизвестности, в глаза человека, который настолько же сумасшедший, насколько далеки звезды, когда не представляешь, что будет дальше. Вчера насилие, сегодня все что угодно. И замираешь, трепещешь от страха, внимательно следя за чужими движениями, надеясь увидеть тот самый момент, который изменит все.

Дэрил дергается, выкручивает запястья, пытается вывернуться, чувствуя, как сердце бешено бьется в груди, собираясь пробить грудную клетку и выпрыгнуть из него. Во рту привкус крови, перебивающийся вкусом горькой желчи. Сейчас он мечтает не о том, чтобы убить Рика, только о том, чтобы убраться отсюда, провалится под землю, лишь бы избавится от этого иррационального сильного чувства.

Он выкручивается, пытается ухватиться зубами за ремень, но добивается только того, что лопатка мучительно ноет, а рука, кажется, прямо сейчас оторвется от тела и повиснет бесполезной тряпкой. Сквозь зубы прорывается тихий длинный звук, похожий на животный вой. Дэрил может только ждать, напряженно вслушиваясь в шум в соседней комнате, пытаясь угадать, что происходит. Но собственное волнение мешает ему.

– Рик, что делаешь? – раздается звонкий голос женщины. – Кушать готовишь? Давай я сделаю.

– Нет, – неожиданно отказывается Граймс. – Я сам. Ты что-то забыла?

– Я просто хотела провести время с тобой…

– Да, я понимаю, но извини, сейчас я занят. Потом попробуешь, как я готовлю, вдруг понравится, – в голосе Рика звучит улыбка. – А сейчас дай мне больше места. Мужчинам требуется полное уединение в таком сложном деле.

– Хорошо. Тогда позовешь меня?

– Конечно.

– Я буду ждать…

От мурчащих ноток в ее голосе Диксона морщится, мотает головой, кривясь от отвращения. Вот сучка. Она хоть знает о том, что Граймс здесь устроил? Или такая же бешеная? Что-то ему казалось, именно второе. Он попал в семейку психопатов. Где его сожрут с потрохами.

Время, издеваясь, замедляется, изматывая Дэрила. И тот просто сворачивается на боку, вдавливаясь в ноющую руку, выворачивая другую в суставе. Он поджимает к груди колени, стараясь занимать как можно меньше места, пытаясь прикрыть беззащитный живот. Его трясет, а в голове отвратительно шумит. Дэрил дергается каждый раз, когда слышит оглушающий шум на кухне, изматывая себя сильнее. И кажется, что его сердце просто не выдержит, он сдохнет от сердечного приступа, загнется на этой самой кровати. Вот для Граймса будет сюрприз.

Это настоящий кошмар. Лежишь, ждешь незнамо чего, не имея возможности хоть как-то защитить себя. И даже запах еды, доносящийся из-за двери, ничем не помогает, наоборот, становится хуже. Дэрил резко распрямляется, замирает, прижимаясь головой к спинке кровати, сводит ноги, так, что болят бедра, а колени хрустят. В животе тяжелеет, когда он вновь видит растянутую улыбку Граймса, застывшего на пороге.

– Я тут приготовил кое-что по-быстрому, – неожиданно мягко говорит Рик, покачивая в руке тарелку, от которой поднимается густой пар. И вроде бы нужно радоваться, наконец-то ему принесли пожрать. Но горло сжимают спазмы, в желудке словно камень. И чего бы Дэрил действительно хотел, так это чтобы от него наконец-то отстали. – Надеюсь, тебе понравится.

Может быть, отпустит? Хотя бы для того, чтобы Дэрил поел. Но нет, Граймс садится рядом, на кровать, заставляя его дернуться в сторону.

– Да успокойся ты. Я тебя просто покормлю.

Рик опускает нагретую ладонь на щеку, согревая кожу, стирает мелкие капельки пота. Дэрил замирает, настороженно смотрит, не зная уже куда сдвинуться, настолько вжаться в кровать, чтобы от него наконец-то отстали. Но Граймс не тот человек, который может отпустить.