Текст книги "Двуликий Янус (СИ)"

Автор книги: Aahz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

– Он занимался сексом с Дэрилом, моим беременным партнером.

– Марсианская грязь, – мрачно произносит он. – Она проникает вся и всюду. Когда пришли новости о ребенке, я понял, что они не к добру. Но до последнего лелеял надежду, что это только мои догадки. Ты уверен, что являешься отцом ребенка в теле марсианина?

Вот в чем-чем, а в этом Рик ничуть не сомневался. Даже предположить обратное было невозможно. Дэрил забеременел в тот первый раз, так скоро, как мало кто до него.

– Да.

– Значит, все хуже, чем я думал, – заметив вопросительный взгляд, Иезекииль неуверенно кивает, словно сомневаясь, стоит ли доверить Рику тайну. – Твой ребенок марсианин по крови. Сын.

Но это абсурдно. Все дети, рождающиеся у инопланетян, носят в себе кровь жителей Януса, уже адаптированных к этим жестоким условиям. От родной у них остается только капля, отражающаяся в цвете глаз да и каких-нибудь мелких изменениях. В случае Дэрила у ребенка могли быть острые ушки и все. Никогда не было такого, чтобы ген полностью подавлялся. Это просто невозможно.

– Марсиане неуправляемый народ, склочный, жестокий, привыкший к свободе. Это нельзя изменить. Учитывая силу их крови, мы не можем позволить им размножаться здесь, захватить власть и уничтожить при этом планету. Мы не пустим в стаю бешеного волколака.

Внутри что-то обрывается, холодная волна прошивает тело, замораживая душу. Не могло же быть так, что Рик все потеряет. Даже с проступком Дэрила, даже с его обманом…. Рик не хотел терять своего ребенка.

– Это мой ребенок, – шепчет он, стискивая пальцы в кулаки.

– Так будет к лучшему. Твой сын не сможет жить здесь, не сможет найти пару. Не проще ли избавить его от мучений? Сделай это, откажись от партнера, и мы найдем тебе хорошую женщину, которая родит тебе много детей.

Вот только Рик не хотел никого другого. Даже сейчас, даже после того, что произошло. Он не готов отказаться. Черт, Граймсу все говорили, что он упрямый шафу, но это его семья, пускай и гнилая, испорченная в самой своей сердцевине.

– Нет, – хрипло произносит он. – Мой ребенок будет жить. Мой Сын Будет Жить!

Рука тянется к рукояти оружия. Пускай за это его убьют, пускай это ничуть не поможет. Но все же есть маленький шанс на то, что Диксон сможет сбежать, сохранить их сына.

– Я не предлагаю тебе варианты, – устало произносит Иезекииль, – я говорю так, как оно будет. Твое дело принять это или нет. Но ты должен знать, что я делаю это на благо своего народа. Чтобы спасти в будущем сотни, я готов пожертвовать уже сейчас тремя.

– Я просто не дам, – рычит Рик.

Но стоит только расстегнуть кобуру, как по руке больно бьет палка, заставляющая разжать пальцы, выронить оружие. Острый конец прижимается к глотке, надавливая, пуская кровь.

– Это не лучший твой поступок. Но мы не убьем тебя, если ты меня не заставишь.

Глухо рычит тигр, замечая сменившуюся обстановку, выглядывая из-за пышных кустов. Яркий взгляд останавливается на Рике, как бы предупреждая: одно движение, и эти длинные клыки вопьются ему в шею.

– Тогда отпусти нас. Только троих. Оставь себе остальных.

– Куда? В леса, где твой партнер погибнет, так и не успев родить? Я бы сделал это, если бы не Йонду. Он убил слишком много людей, чтобы я позволил ему мстить.

– Нет. Отпусти нас в космос. Я хочу покинуть планету вместе с Дэрилом…

========== XXXXVII. Навсегда, что длится мгновенье ==========

– Тогда отпусти нас. Только троих. Оставь себе остальных.

– Куда? В леса, где твой партнер погибнет, так и не успев родить? Я бы сделал это, если бы не Йонду. Он убил слишком много людей, чтобы я позволил ему мстить.

– Нет. Отпусти нас в космос. Я хочу покинуть планету вместе с Дэрилом.

Иезекииль недоуменно хлопает ресницами, явно пытаясь сдержать издевательский смешок. А вот Джерри нет, он хватается за живот, глухо хохоча, неприятно содрогаясь всем своим массивным телом.

– Отпустить тебя и их? Знаешь, сколько трудов нашим предкам стоило держать эту планету в секрете? Тайна наших лечебных средств не должна быть узнана нигде. Наш договор с Федерацией будет разорван. И тогда планета умрет, без помощи, без технологий. Мы просто вымрем. И ты думаешь, что как хороший правитель я могу это допустить?

– Как хороший правитель, ты не можешь убить ребенка, – выплевывает в ответ Рик.

Они заходили в тупик, точнее, Рик заходил. Его поступок, вполне логичный, как никогда правильный, обернулся таким кошмаром, что и нельзя было представить. Конечно же, это не совсем так. Иезекииль рано или поздно подозвал бы его. Или сделал что хуже, убил ребенка за спиной.

– Намекаешь, что мне нужно сидеть сложа руки и смотреть, как эта дурная кровь уничтожает все то, что мы строили несколько сотен лет? Или я должен отпустить вас, чтобы мои люди здесь умерли?

Рик раздраженно стонет, утыкаясь лицом в ладони. Он не мог решать все настолько быстро. Но хотя бы король не пытается его выгнать, чтобы самому решить проблему. А это значит только одно: он сомневается и есть шанс все изменить.

– Почему ты так уверен, что это плохо? – отнимая руки, уверенно говорит Рик. – Дэрил силен, как никто здесь. Его брат точно так же. Так не лучше ли будет, если у нас будут свои марсиане?

– Рик… – тяжело выдыхает мужчина. – Ты создаешь излишние сложности.

– Я ищу выход, – не соглашается он. – Я готов… У моего сына не будет детей, если король сам не позволит. Такой выход устроит? Как только Дэрил родит, мы уедем в деревню. Если хочешь, можешь оставить Мэ… Йонду, чтобы разделить их.

– И ты мне сможешь это гарантировать?

– Да. Я сделаю так, как нужно, – уверенно произносит Рик.

Теперь на его шее появится новый тяжелый груз, который ему придется носить всю жизнь. Знать, что у него никогда не будет внука, что его ветвь так и оборвется… Но если это нужно было для того, чтобы его ребенок жил – Рик сделает это.

– Только в благодарность твоей семье. Я не понимаю, почему ты держишься за этого марсианина. Сам же сказал, что он спал за твоей спиной с другим. Но при этом так борешься за его жизнь…

Рик сам не знал. Нет, точнее, знал, хоть это и было сложно признавать, особенно сейчас.

– Я люблю его, – глухо говорит он. – Помнишь, как говорили предки?

– Один раз и навсегда? – с тяжелой улыбкой спрашивает Иезекииль.

В его глазах появляется такая же тяжелая грусть потери чего-то очень ценного, одиночество, что словно червь съедало его изнутри.

– Именно, – слегка дергает губами Рик. – Один раз и навсегда.

Иезекииль понимающе кивает, слегка расслабляясь. Видимо, для него эти слова тоже многое значили, хотя большинство людей начало уже забывать.

– Что же, значит, решено. Как только ребенок родится, вы уезжаете из города. И у тебя никогда не будет внуков.

– Никогда, – кивает Рик. – Спасибо, что дал возможность. А что с Виктором?

– Да и боги с ним, – отмахивается Иезекииль. – Чем меньше марсиан на моей планете – тем лучше.

Рик замирает, не зная, что делать дальше. Цепкий взгляд Иезекииля не отпускает, впиваясь прямо в душу, как будто пытаясь разобрать на атомы. Мужчина словно хотел сказать что-то еще, но то ли высокое положение не давало говорить, то ли груз, что был в его сердце, оказался слишком тяжел. Наверное, впервые Граймс пожалел короля. Но тут же пришлось одернуть себя.

У них была ситуация не лучше. И пускай Рик увел Дэрила с ребенком с линии огня, но была другая проблема, даже более глубокая. Как ему теперь жить? Как смотреть в чужие глаза? Как прикасаться?

– Останься, – неожиданно говорит Иезекииль. – Давай с тобой пообщаемся немного. Недавно приходил гонец из вашей деревни, и он предоставил мне крайне неутешительный отчет. Нужно решить, какая помощь необходима сейчас, а что можно отложить на позже…

***

Дэрил нервно расхаживает по комнате, покусывая ноготь на большом пальце. Он облажался, чертовски облажался. И теперь то, что выходило, было действительно паршиво. Черт, до сих пор не верилось, что Граймс совершил такое дерьмо. Хотя на его месте Дэрил сделал бы то же самое. Но… Блядь. Он выстрелил в Виктора. И что еще хуже, его это волновало, ну, не здоровье Крида, на него как раз было глубоко похуй, Диксон еще станцует на его могиле, а то, какие выводы сделал Рик и как теперь это повлияет на их отношения. Блядь, только же все стало нормально. А теперь… всё по-настоящему дерьмово. И хрен знаешь, как правильно поступить в этой ситуации.

Он плюхается в кресло, обхватывает руками подтянутое к груди колено и опускает на него лоб.

– Блядь, – рычит он, закусывая губу.

Ему действительно нравилось быть с Риком, нравилось, как тот прикасался к нему, смотрел с этим огнем в глазах, а теперь Дэрил все просто просрал. И снова это, блядь, абсолютно не его вина. Сначала сука Крид, что накинулся на него, потом Мэрл, оставивший эту гребанную метку. Почему снова и снова он должен проходить через какое-то дерьмо?

Тихо скрипит дверь, заставляя его подорваться с места. Рик выглядит уже как-то иначе, не такой сгорбленный, без того сумасшествия в глазах, но все так же сломленный. Мужчина даже не смотрит в его сторону, курсирует мимо, тихо прикрывая за собой дверь в комнату. Внутри что-то обрубается, становится холоднее. И даже ребенок затихает внутри.

Блядь. Нет, в этот раз Диксон не готов терпеть все это дерьмо. Он не любил разговаривать, предпочитал все менять своими действиями. Но в этот раз что-то подсказывало, что эффективнее будет поговорить. Ладно. Иногда приходится чем-то жертвовать.

– Метку поставил Мэрл, – распахивая дверь, говорит он. – Тот укус, – добавляет он, потирая адски зудящий участок.

– И зачем ему это делать? – наконец-то после долгой паузы, глухо спрашивает Рик, все так же смотря куда-то в потолок.

Черт, похоже, все же придется раскрывать карты, а этого ой как не хотелось. Показать власть Граймса, открыть еще один участок, который может быть трактован неправильно. Рик должен ценить то, что он делает. Но… вряд ли тот даже заметит. Однако если продолжить молчать, все будет окончательно разрушено.

– Блядь, – выдыхает он, проводя по волосам. – Это метка телохранителя. – Рик неопределенно хмыкает, не веря ему и на грош. – Мать твою, это правда. Думаешь, из-за чего я не ушел тогда, когда баба сунула мне ключ? И почему тебя тогда не удушил? У меня руки связаны.

– Значит, ты из-за этого рядом… – тянет Рик, конечно же, понимая все неправильно.

Вот какого хрена ему теперь делать? Как объяснить все так, чтобы Граймс наконец-то допер своим гребанным маленьким мозгом, а не вывернул все так дерьмово.

– Граймс, хватит ныть, – раздраженно рычит он. – Чего ты, блядь, хочешь?

– Я хочу, чтобы ты мне не изменял. И не врал.

Рик все же поворачивается к нему. Уж лучше бы он этого не делал. Потому что взгляд мужчины настолько холодный, что впору воду замораживать. И это заставляет сжаться собственное сердце.

– Ты ведь спал с Виктором, – глухо говорит он.

Можно было бы попробовать соврать, сказать, что его приглючило, но из вранья правду не построишь. Хватит ерничать.

– Он был под наркотой, – бормочет он. – Знаешь же, как это дерьмо действует на нас. Он не соображал, что…

– Да мне плевать на этого ублюдка Крида, – практически кричит Рик, срываясь. – Важно то, что это сделал ты! Черт, Дэрил, почему ты не хочешь меня понять?

– Сука. А что я мог сделать? – в тон ему отвечает Дэрил. – Он не оставил мне выбора! Думаешь, я сам хотел, чтобы меня ебал какой-то урод?

– Так я тоже ебу тебя…

– Это другое, – тут же выплевывает Дэрил и резко затыкается. – Блядь, Граймс, хватит!

Рик резко поднимается с кровати, быстро подходя к Дэрилу. Взбешенный, как будто готовый выпустить ему кишки. Вот только Диксон отлично знает, что тот не причинит ему вреда, вообще ничего не делает. Поэтому он даже не напрягается, когда Рик сжимает пальцами ворот майки, натягивает ее до предела. Только смело смотрит в его глаза, выжидая. Чужой взгляд бегает по лицу, ища в нем что-то, и, похоже, находит.

– Мне нужно время, – резко говорит Рик, отпуская, вновь отворачиваясь. – Я должен просто переварить все это.

Слова словно крышка гроба. Сколько раз он слышал это, сколько раз так оправдывались бабы перед тем как бросить его. Но черт, Дэрил не хотел этого сейчас. Самому не верилось, что он думает об этом. Но с Риком… ему хотелось остаться. Да и кому теперь Дэрил нужен? Испорченный, с этим брюхом… Он сжимает пальцы в кулаки, борясь с собой. Нет, он не будет просить, не будет унижаться. Достаточно!

Он молча разворачивается. Хочет Граймс переварить, пускай это делает. Но без него. Диксон уже достаточно дерьма разгреб. Хватит. Надоело. Он падает в кресло Виктора, по-хозяйски устраиваясь в нем. Теперь будет его. Раз Крида больше нет. И ведь это было хорошо, наконец-то могла начаться жизнь без ощущения нависшей опасности. Но нет. У них все спокойно? Ни за что. Скинем еще дерьма на голову. Глупая история.

Брат, вернувшийся вечером, усталый, но довольный, удивленным взглядом оглядывается, пересчитывая, как будто сразу же не понимая, что происходит.

– Где гребанный Крид? – спрашивает он. – И Реми?

– Сдох Крид, – выплевывает Диксон, морщась от одного упоминания ублюдка. – Реми хоронит его…

***

Виктор тяжело закашлялся, стеная от боли, выплевывая целые сгустки крови. Вот ведь Рик, вот ведь гребанный урод. Он реально пристрелил его, проделал дырку в пузе. Можно было бы похлопать ему в ладоши, если бы не было так дерьмово.

– Живой? – заглядывая в глаза, интересуется Реми, некомфортно нависая сверху.

– Где этот ублюдок?

Стон вновь прорывается через губы, когда Виктор пытается сесть. Но, блядь, Граймса нужно было поймать и вырвать глотку. Никто не смел трогать Виктора Крида.

– Эй-эй, куда собрался? – надавливает на его плечи Реми, опуская обратно на подушку. – Сдурел? Тебе брюхо насквозь пробили, и здесь нет нормальной капсулы. Так что лежишь и ждешь, когда твой «великий организм» – с пафосом произносит он, – сам справится с ранением.

– Граймса нужно грохнуть, – зло шипит Виктор.

Все же приходится растянуться на подушках, давая своему телу отдых. Вряд ли он действительно мог бы уйти хоть куда-нибудь и не грохнуться в обморок от потери крови. Но ничего, Виктор подождет, он умел делать это.

Крид ленивым взглядом окидывает маленькое помещение, пытаясь понять, где он. Это было что-то новенькое. Определенно не хата этого Пола. Полуразрушенное, с покосившейся крышей, кривой дверью. Так и кричащее о своей небезопасности.

– У меня для тебя новость, – отвлекая от размышлений, говорит мужчина. – Похоже, рано или поздно мы свалим с тобой с этой планеты. Дэрил сделал небольшой подарок. Так что не кисни.

========== XXXXVIII. Волчонок ==========

Две недели проходят как-то незаметно. Врачи продолжают гонять на осмотр каждые два дня, вынуждая Диксона трястись от мысли, что вот завтра его будут резать. Но нет, его снова и снова отправляют домой, выдав гадостный порошок, от которого во рту все немеет. Судя по словам врачей, это помогает его животу растянутся сильнее, чтобы ребенок мог расти дальше. Однако Диксон никаких изменений не замечал.

Раздражающе зудит небольшой заживающий шрам на икре, напоминающий о содержащейся там совсем недавно вшитой капсуле. Дэрилу не было жалко. Да вообще как-то пофиг. Да, он отдал, наверное, единственную возможность вернуться домой, но… Куда он отсюда? Да и ребенка хрен утащишь, а оставлять его… Нет, Дэрил не поступит, как их мать, как отец, что просто свалил на миссию и пропал. И что-то подсказывало, что убраться отсюда будет непросто. Придется пробиваться с боем или пытаться забраться на шатл в тихую. Двоим это сделать проще, нежели всей группе. Поэтому он и отдал устройство именно Виктору, убивая этим сразу же несколько зайцев. С одной стороны, он наконец-то избавится от угрозы, а с другой, возможно, Крид захочет как-нибудь забрать их отсюда. И тогда уже все пройдет спокойнее. Остальные пускай продолжают думать, что тот умер. Реми отлично держался, сохраняя их секрет.

И пускай с одной вещью он разобрался, рискуя в ближайшем будущем получить по башке от Мэрла, если тот узнает, куда он дел датчик. Однако оставались другие. Например, Рик все так же продолжал дуться. Все эти ДВЕ недели. Нет, он не плевал в лицо, не отворачивался, даже прикасался к животу, когда ребенок устраивал концерт, превращая все кишки в месиво. Однако это все было… Как-то бездушно. Черт, Дэрил не думал, что когда-нибудь начнет вести себя как баба. Но… мать его, что он мог сделать? Внутри все буквально разрывалось на куски. Он держался из последних сил, чтобы не сотворить какую-то глупость, из-за которой окончательно потеряет самоуважение. А ведь хотелось, как же хотелось.

Дэрил сверлит потолок, пока аппарат в очередной раз просвечивает кишки. Он на самом деле не понимал, какого хуя его постоянно суют под эту хрень. Не должна ли она плохо влиять на ребенка?

– Похоже, уже пора, – поднимая голову, говорит Роберт. – Дальше тянуть нельзя. Не волнуйтесь, все будет в порядке. Операционная свободна, так что не будем откладывать. Я оповещу врачей, и мы начнем.

Что блядь?.. Уже сейчас? Так скоро. Желание поскорее избавиться от груза мгновенно исчезает, оставляя только страх. Дэрил не был трусом, но пережить такое, на чертовой отсталой планете, доверить свою жизнь непонятно кому… Да нужно было быть настоящим психопатом, чтобы не напрячься. А Диксон был не психом, беременным не психом, у которого нервишки шалили настолько, что впору было надевать юбку.

– Уже сегодня? – нервно спрашивает Рик, обхватывая себя руками. Как будто это ему предстоит пережить операцию. Черт, как же такие вещи бесили Дэрила.

– Да, – произносит Роберт, пытаясь передать свое спокойствие. – Не волнуйтесь, все будет в порядке. У нас очень хорошие хирурги. Операция довольно сложная, но и специалист будет самый лучший. Мы уже с ним договорились. Так что Дэрил в надежных руках. К тому же я тоже буду там, чтобы следить за состоянием младенца…

Роберт как будто пытался уговорить их. Словно у Дэрила был хоть какой-то выбор. Только под нож, не зная, выживет ли. Блядь, он терпеть не мог доверять свою жизнь непонятно кому, а тут ничего и не попишешь.

Он поднимает с аппарата, выпрямляясь. Ссыкотно, аж руки трясутся, но это стоило пережить. Ничего, справится, выкарабкается, наперекор Граймсу. Чтобы эта сука… Он сам одергивает себя, возвращая мозги на место. В последнее время сдерживаться было сложнее, но он хотя бы понимает причину. В скором времени всё должно вернуться обратно.

– Приведи Мэрла, – просто бросает он Рику, заставляя того перекоситься от отвращения.

Граймс открывает рот, чтобы высказать свое сомнение. Даже по взгляду видно, что он недоволен. Думает, что Мэрл не сможет удержать себя в руках и свершит какую-то глупость, например, набьет морды врачам или задушит ребенка. Но он лучше знал брата. И сейчас с ним было безопаснее. Даже если с Дэрилом что-то случится, Мэрл не оставит ребенка.

– Ладно, – все же недовольно соглашается Рик, так и не смотря в глаза.

Забавно, Дэрил скоро забудет, какого они цвета. Хотя, может быть, это и к лучшему. Что там Граймс говорил про то, что может иногда улавливать эмоции? Вот этого Диксону вообще не нужно было. Иначе Рик поймет, что ему не похуй. А Дэрил ведь не хотел этого?

Он нервно царапает ткань штанов на бедре, оборачиваясь к Роберту. Тот мягко улыбается, явно отлично понимая, что Дэрил сейчас испытывает, но при этом не лезет с раздражающей заботой, чем располагает к себе. Да и привык Диксон к нему. Он даже не дергается, когда тот осторожно прикасается к плечу, как бы подталкивая к выходу.

– Пойдем, нужно тебя подготовить, – успокаивающе говорит Роберт.

Спину жжет взгляд Рика, но Диксон даже не оборачивается, когда за ними закрывается дверь. Да, хотелось поддержки. Но Дэрил справится. Он мужик, здоровый крепкий мужик, марсианин, блядь. Выживет. И не такое дерьмо расхлебывал. Черт, у него была в животе труба, так какие проблемы с маленькой операцией?

Роберт указывает вглубь коридора, ведя дальше, туда, где Диксон никогда не был. Вот только интерес на нуле. Больше интересует то, что произойдет дальше. Диксон прикасается к животу, чувствуя лопающиеся в желудке пузырьки волнения. Странное и отвратительное чувство.

– Нужно помыться, – спокойно говорит Роберт. – А также убрать растительность с живота. Всю.

Роберт толкает рукой обычную дверь, впуская в отгороженную маленькую комнатку, наполненную белым туманом. Дышать становится тяжелее, а голова начинает болеть.

– Надеюсь, ты не против, если я останусь здесь, – говорит мужчина, тут же объясняя: – Я должен проследить, чтобы ты не упал в обморок и не навредил себе и ребенку.

В принципе, пофиг. Да и Диксон чувствовал себя довольно паршиво, чтобы не опасаться того, что ему станет еще херовее. К тому же ничего необычного нет в том, чтобы мыться рядом с кем-то. Хотя Граймс это не одобрил бы.

Он спокойно стягивает с себя куртку вместе с майкой, складывая на деревянную скамейку, туда же скидывает и штаны вместе с трусами. А вот Роберт не оставляет даже расстегнутый темно-серый халат, разве что снимает тяжелые сапоги.

Внутри что-то похожее на то, что было у Пола, только бак, который стоит на греющей печке, в разы больше, на самом деле намного больше. Он был просто огромным и занимал площадь всей задней стены и одну треть комнаты. Прямо под кранами были расставлены деревянные тазы, в которые можно было набрать воды. А прямо из пола, с угла торчала большая колонка с холодной водой.

– Вот здесь одноразовые мочалки, – инструктирует Роберт, отодвигая ящичек, где были навалены друг на друга те самые странные серые колючие комочки, больше похожие на пересохшие водоросли. – А здесь лезвия.

Дэрил усмехается, беря в руку нож с изогнутым лезвием. Что-то это ему напоминало, да уж, не особо приятные воспоминания первого знакомства с этой планетой. Именно таким ему срезали все волосы с лобка, чтобы он предстал в “лучшем” виде перед Риком. А теперь он использует эту игрушку для того, чтобы сбрить блядскую дорожку. Как жизнь поворачивается. Кстати, без волосни было не так уж и плохо, член казался больше, только кожа потом пиздец как чесалась, когда все это счастье обратно отрастало. Да уж, возможно, Дэрил бы и сделал нечто подобное снова, вот только для чего? Кто, блядь, будет смотреть на его хрен?

Мочалка неприятно царапает кожу, сдирая двухнедельную грязь, теплая вода отлично согревает тело. И ведь Дэрил сегодня моется старательнее, чем когда-либо. Роберт только изредка смотрит в его сторону, проверяя состояние, большую часть времени тактично смотря на противоположную стенку.

Зато когда Диксону действительно становится хреново, перед глазами от горячего пара темнеет, а тело слабеет, доктор Роберт оказывается рядом, на лоб ложится холодная мокрая тряпка, позволяющая прийти в себя, ладони придерживают за плечи, не давая упасть.

– Все нормально, – бурчит Диксон, отодвигаясь, чувствуя себя крайне неловко.

– Не очень. Садись, я помогу смыть мыло, – подталкивая, говорит Роберт. И Дэрил просто сдается, плюхаясь задницей на маленькую скамейку, чувствуя, как тут же становится легче.

На голову выливается целый огромный ковш воды, заставляя волосы прилипнуть к голове противной шапкой. Глаза щиплет, тут же пробивается насморк, но в принципе все проходит нормально. Роберт даже помогает со спиной, отдирая от кожи темные корки.

– Надеюсь, ты знаешь, что с этим делать, – подмигивает ему Роберт, убирая со своего лба влажные светлые пряди.

Дэрил сжимает в руке изогнутый нож, вертит его в руках, прикидывая, не отрежет ли себе самый важный орган, пытаясь соскрести с живота жесткие волосы. Но и попросить об этом Роберта…. Нет, Диксон учился на своих ошибках. Странно, но ему вполне ловко удается справиться со своей задачей. И вот он чистенький, частично лысенький и нихера не знает, что делать дальше. А где-то в районе затылка скребутся мелкие муравьи.

Блядь. Все теперь действительно закончится. Совсем. Даже не верилось и не хотелось в это верить. Он как-то привык к своему положению…

Дэрил оглядывается, ища свою одежду, хотя и спрятать ее было некуда. Зато вместо нее лежал широкий балахон и мягкие тряпочные тапочки, на которые и кивает Роберт.

– Не волнуйся, твою одежду даже постирают и высушат. А пока нужно одеть это. Запахивается спереди, чтобы можно было на столе спокойно раскрыть…

– Блядь, в платье, как баба – недовольно бурчит Диксон, завязывая тонкие полоски ткани на кривоватый бантик. – Мэрл увидит и точно башку оторвет.

– Ну что, пошли.

Дэрил не любил книги об истории, он вообще не любил книги, но была у него одна баба, которая оказалась той еще зубрилкой. Она ему рассказывала, как пленники шли на смертную казнь. Что же там было? Стул, который нагревался. Это было довольно глупо, но люди в древности были не самым умным народом. Так вот Диксон сейчас, наверное, чувствовал то же самое, что и те, кто был осужден.

Он шагал по чистому коридору, слыша рядом с собой легкие шаги Роберта, словно надсмотрщика, ведущего его к месту казни. И это ощущение настолько сильное, что ему требуются немалые усилия, чтобы удержаться от желания побыстрее сбежать отсюда. Но нет, нужно было идти дальше.

– Подожди, – останавливает Роберт, открывая очередную дверь в маленький кабинет.

В нос бьет знакомый легкий запах настоя, и на них устремляются несколько пар очень ярких глаз. Вот только поднимается из-за стола только один. По спине бегут мурашки, пока Дэрила буквально сканируют внимательным взглядом. Все мышцы сковывает напряжением, не шевельнешься, не сдвинешься, пока эта липкая паутина не отпустит. Отвратительное ощущение. Беспомощность, страх и крепкое чувство дежавю. Вот какого хера эти люди обладали такой странной способностью?

– Тот самый? – интересуется мужчина.

– Да. Мы уже готовы, – неожиданно теряясь, говорит Роберт, отводя взгляд, видимо, тоже чувствуя давление, исходящее от человека.

Блядь, если это и есть хирург, всё должно быть отлично. Так выглядеть мог только человек, который реально крут в своей работе. Дэрил опускает взгляд, скользя к тонким подвижным пальцам, что даже сейчас вертели какой-то мелкий предмет, гоняя его по костяшкам.

– Отлично. Операционная свободна, и у меня как раз окно. Так что сразу же на стол. Посмотрим, что там у нас.

Дэрил нервно сглатывает, наконец-то чувствуя себя свободным. Хирург отворачивается, чтобы быстро сказать что-то крайне непонятное. И вновь оборачивается, но уже не смотря на Диксона словно на подопытного кролика. Мужчина задорно подмигивает, по-мальчишески улыбаясь, прямо дрожа от нетерпения разрезать Дэрила. Что же, он готов был забрать свои слова обратно. Диксон не был готов доверить свою жизнь…

– Хей, братишка, что за херня? – громкий голос брата заставляет повернуться на девяносто градусов. – Ты чего, блядь, без меня рожать собрался?

Роберт удивленно округляет глаза, рассматривая ворвавшегося в коридор мужчину. И ведь было из-за чего. Видимо, Мэрл бежал, но вместо нормального красного кожа приобрела такой очень симпатичный фиолетовый оттенок. С кончика носа падают реально синие капли. Он быстрым взглядом окидывает Дэрила, как будто проверяя, не успело ли все произойти. И в два могучих шага оказывается рядом. Ладонь привычно ложится на шею, Мэрл наклоняется, утыкаясь в лоб лбом, гипнотизируя своим взглядом.

– Чтобы, блядь, там все было хорошо, – недовольно говорит он. – Иначе из-под земли достану. Понял?

Мэрл еще раз сжимает шею брата и резко отодвигается, не давая волю разрывающим его изнутри эмоциям. Он действительно не ожидал, что все случится так быстро. Блядь, он был не готов. Да и мелкий тоже, судя по появившимся слабым ноткам страха. Для постороннего они были незаметны, но Мэрл отлично знал, что скрывается за этим взглядом я-мачо-мне-все-по-плечу на самом деле.

– О, вы тот самый Йонду, о котором говорят? – интересуется молоденький мужчина, державшийся рядом с братом, протягивая руку.

И что этот сладкий мальчик хотел от него? Он с сомнением сцапывает узкую ладонь, сжимая ее. Все же нужно было заняться изучением этого гребанного языка. Мэрл уже иногда доперал, что ему говорили, редко и мало, но все же. Так что…

– С вашим братом все будет в порядке, – что-то доверительно говорит мужчина. Видимо, успокаивал его, и Мэрл недовольно кривится. Ему нужен был живой и здоровый Дэрил, а не какие-то заверения. – Вам придется остаться здесь и подождать.

Мужчина кивает на узкую скамейку, явно намекая, что они будут торчать здесь. Блядь, это было паршиво. Он хотел видеть все, быть рядом с мелким, знать, что эти придурки не облажаются. Но приходится только зло рычать, прикусывая губу, и смотреть на удаляющиеся спины. А ведь все это дерьмо только из-за одного человека…

Мэрл резко оборачивается, окидывая злым взглядом мужчину, причину всех их бед. И ведь этот ублюдок что-то в последнее время вел себя странно. Как будто у них с Дэрилом что-то не заладилось. И это бесило не меньше. Да, было ненормально то, что его братишку ебали как какую-то сучку, но никто не мог бросить мелкого, обидеть его.

– К черту, – рычит он, садясь на скамейку, обхватывает голову руками, ничуть не заморачиваясь из-за того, что, может быть, не выглядит таким крутым перед Риком. – Я тебя грохну, Граймс, если с Дэрилом что-то случится. Отрежу все твои гребанные конечности, нашинкую в мелкую соломку и скормлю вашим огромным собакам.

Рик, похоже, частично понимает его. Он вздрагивает, напрягаясь всем телом, присаживаясь на скамейку с противоположной стороны. Гребанный идиот. Так и хочется его придушить. Вот только Мэрл отлично знает, что это не поможет.

– Уже началось? – заскакивает в коридор запыхавшийся Пол.

Здесь что, цирк, что ли? Этот-то чего приперся? Ладно Граймс, отец все же, а вот Ровиа тут ни на хер не нужен. Но мужчина падает на скамейку, поближе к Рику, всем своим видом игнорируя Мэрла, вообще факт его существования, начиная о чем-то трещать с Граймсом. Да уж, ситуация у них была очень неприятная. В принципе, оно и понятно.

Мэрл скребет отросшую щетину, откидываясь на стену. Блядь, столько ждать, не зная чего… И заняться-то нечем, да и пальцы трясутся как сумасшедшие. Даже когда братишку пробило трубой, он так не волновался. Размяк, Мэрл, здесь, совсем размяк. А может, дело в том, что должен был появиться еще один мелкий Диксон? Блядь, он станет дядей, до сих пор не верилось в это. Курнуть бы, чтобы хоть немного расслабиться.

Время медленно тянется, а из коридора, куда увели Дэрила, не раздается ни единого звука. И только изредка кто-то проходит мимо них, вынуждая каждый раз вскидывать голову, с надеждой смотря в лицо проходящих. Но новостей нет, слишком долго. Мэрл нервно царапает плотную ткань штанов, собирает ее в кулак. К счастью, даже с его немалыми усилиями она не порвется, все же это не обычное дерьмо, что носили здешние жители.