Текст книги "Двуликий Янус (СИ)"

Автор книги: Aahz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)

– Сука… – шипит Диксон через зубы.

Дэрил сам отходит на несколько шагов, вытягивает руку вперед, пытаясь контролировать животное. Немного глупо, но глаз действительно прилипает к пальцам, внимательно следя.

– Тихо, тихо, – шепчет он, отходя еще, медленно двигаясь в сторону выхода.

Но тварь, похоже, понимает, что добыча собирается уйти. Она вновь кричит, раскидывая крылья, сваливая еще два столба. Дэрила обдает вонючим ветром. Он делает еще один мелкий шаг назад, вставая устойчивей, перехватывает стрелу, напрягает мышцы руки, чувствуя, как натягиваются жилы, и кидает свое единственное оружие в тварь. Это рискованно, Дэрил может лишиться шанса, но если получится, он сможет победить. Стрела пронзает воздух и уже сейчас Диксон видит, что он промахнулся, незначительно, но все же… И тут тварь сама решает все. Она, покачиваясь, делает шаг, сокращая то небольшое расстояние, которое отделяло ее от стрелы и ловит его своей шеей. Острый наконечник с легкостью разрывает крепкие мышцы, хрящи и кости, застревая в ней. Тварь заваливается на бок, открывает рот, вновь щелкая клювом, дергается, цепляясь за жизнь.

Дэрил, все еще опасаясь попасть под острые зубы извивающейся твари, наступает на ее тело, перехватывает древко, одним движением выдирает и вновь вставляет в костлявую шею. И наконец-то тварь подыхает. Диксон забирает оружие, стирает со лба липкий пот, выпрямляется, ухмыляясь. Один этап пройден. Осталось самое сложное.

С улицы доносится все тот же шум, за это короткое время ничего не поменялось, разве что крики стали громче. Похоже, кого-то даже задело, судя по стонам. Дэрил выглядывает наружу, щурясь от солнца. Это было смело, но, черт возьми, кто не рискует, тот ничего не получает.

На улице действительно творится настоящая чертовщина. Ненужная суета, шум, мужчины с луками, кто-то с ножами, и тысячи этих летучих тварей. Прямо на глазах у Дэрила на одного из молоденьких парней нападают сразу же трое летучих, он валится на землю, пытается цепляться руками, отодвигая плотные тела, но острые клювы с легкостью разбивают грудную клетку, разрывают живот, вытаскивая оттуда красные органы. А где-то вдалеке мелькает кудрявая макушка Граймса, но она быстро скрывается, и Диксон выходит.

На него совершенно никто не обращает внимания. Стрелы летят в воздух, люди сцепляются с тварями, пытаясь перерезать им глотки, воткнуть в тела. Приходится постоянно оглядываться, пригибаться, когда твари, пытаясь ухватить когтями, пролетают над головой. Нужно бы заставить себя двигаться быстрее, но зад отлично помнит, что его порвали, ударяя по мозгам едва выносимой болью. Под ногами трупы, над которыми вьются твари, отрывают от них целые куски плоти.

Дэрил спотыкается об оторванную руку, зато внимание привлекает сжатый пальцами хороший нож. Он хватает его, поднимая и конечность, которая даже сейчас не хочет отпускать необходимую сейчас Диксону вещь. Приходится постараться, чтобы разжать скользкие пальцы и не дать обратившей на него внимание твари задеть себя. К счастью, конечность, полетевшая ей в морду, отвлекает чудище.

Он вновь пригибается, не давая острым когтям вцепиться в собственную макушку. Пробегает мимо одного из лучников, который даже не окликает его. Впрочем, это было понятно, в такой суете ничего не разобрать, нет времени думать. Одна из тварей налетает сверху, разинутая пасть целится в голову, но стрела сбивает ее раньше, чем животное долетает до него. Нужно идти дальше.

Дэрил оглядывается, пытаясь сориентироваться. Сглупил. Он ушел от загона, а значит, снова придется идти пешком или… Диксон замечает у грядок рычащее животное, ловящее пастью летучих тварей. Зубы с легкостью перекусывают их тела, кровь стекает по морде. Зверь в два укуса просто проглатывает ее, оставляя разве что жалкие ошметки. Очередную тварь он ловит в прыжке, мотает головой, заставляя уняться, острый клюв оставляет на морде глубокую царапину, но даже это ей не помогает.

Сможет ли Дэрил управиться с этим животным? Вот это он и собирался проверить. Прихрамывая, морщась от боли, он, обходя людей, стремится туда, отлично понимая, что если удача все так же и будет сопутствовать ему, у Диксона все получится. Он отпинывает тварь сапогом, расчищая себе дорогу. Здесь тел становится больше, они привлекают внимание какой-то странной деталью. Дэрил точно не поймет, но так бывает, в затылке начинает зудеть, подсказывая, что он что-то упускает. Но что? Да и не об этом сейчас нужно думать.

Остается совсем немного, Диксон уже чувствует ставший знакомым запах шерсти, видит, текущие капельки крови. Да и животное словно понимает, что он хочет. Внимательно смотрит, отмахиваясь от тварей, как будто только ожидая, что Диксон заберется к нему на спину. Острые зубы клацают, отпугивая летунов, он цепляет хрупкие крылья, но больше не пытается съесть. Может, правда наелся.

Здесь же стоит деревянная телега, уже загруженная какими-то незнакомыми овощами. Дэрил тормозит. Внизу, прижавшись друг к другу, сидит молоденькая девушка и ребенок лет трех. Девушка прижимает узкую ладонь к губам пацана, не давая кричать и привлекать внимание тварей. По бледным щекам текут прозрачные слезы, в глазах настоящая мольба, а вторая рука лежит на небольшом животе.

– Блядь.

Становилось понятно, почему животное здесь. Собаки, как бы они не выглядели, всегда были очень преданными. И, судя по всему, это животное пыталось защитить этих людей, поэтому не уходило. Цепляло тварей, хотя не ело их, терпело острые уколы клювов и продолжало ждать чего-то.

Женщина что-то шепчет, смотря на него полным ужасом взглядом. Конечно же, просит спасти, защитить. Вот только достойна ли этого? Дэрил не должен помогать этим… тварям, один из которых поступал с ним так. Одно из летучих хищников замечает людей под телегой, спускается вниз, быстро семеня в их сторону, перепрыгивая трупы мужчин. Собака дергается, но тут же одна из птиц задевает лапой глаз, ослепляя. Дэрил закусывает губу. У него есть выбор. Всего пара минут, за которые…

– Блядь, – выплевывает он, семеня в нужную сторону.

Это не должно его касаться, ему должно было наплевать. Это их проблемы. Ребенок вскрикивает, когда ладонь, сжимающая его рот, исчезает. Девушка сжимает в руке трясущийся нож, показывая, что у нее нет никаких шансов. Она и этот ребенок мертвецы.

– Ты будешь об этом жалеть, – шепчет он себе же.

Тварь шипит, разворачивается, зубы царапают плечо. Дэрил втыкает нож ей в грудину, преодолевая сопротивление жестких мышцы, с силой нажимая. В лицо брызжет горячая кровь, нож застревает. Но Диксон не сдается, летучий раскрывает крылья, хлещет ими, пытаясь проткнуть клювом шею. Диксон перехватывает их, выворачивает и, ломая тонкие кости, вырывает их к черту. Тварь заходится в крике, ползет по земле, принимая поражение.

– Какого хрена ты сидишь здесь? – рычит он в лицо бабе.

Так смотрит на него непонимающими глазами, выползает из-под телеги и неожиданно вешается на шею, крепко прижимаясь к нему. С другой стороны в него вжимается дрожащее тельце ребенка. Окончательно ставя точку на желании оседлать пса.

– Отпусти, черт возьми, – Диксон дергается, но девушка продолжает обнимать его, тыкаясь в бедро животом. – Дура.

Он оглядывается вокруг, пытаясь найти место, где было бы безопасно. Чуть дальше, не обращая на них внимание, занимают места стрелки. Дома слишком высоко, пока его подопечные туда заберутся, одна из тварей их сожрет или скинет. Дэрил цепляется взглядом за загон собак. Там безопаснее всего.

Что же… Он отталкивает от себя женщину, берет на руки ребенка, отлично зная, что тот будет тормозить их. Пес тихонько поскуливает, продолжая биться с тварями, из глазницы вывалился глаз.

– И что, блядь, делать?

Он нажимает женщине на голову, заставляя пригнуться, и тыкает в сторону загона, дожидаясь осмысленного кивка. Она шмыгает носом, но все же кивает и бежит впереди, Дэрил следует позади, прикрывая. Благо, что ему удалось стащить еще один нож, которых на самом деле было здесь уйма. Прямо праздник какой-то. Под ботинками хлюпает кровь, сверху заходятся в крике летуны, а Диксон, словно хромая курица, мчится к загону с ребенком на руках. Он сбивает одну из тварей метким броском ножа, который удачно протыкает шею.

Неудобно. Дэрилу нужны две руки. Но у него даже не возникает мысли о том, чтобы бросить ребенка. Мальчик впивается ручками в его шею, сильно сжимая, залитое слезами и соплями личико утыкается в плечо, лишая Диксона хоть какого-то шанса на отказ. Лучник, мимо которого он пробегает, наконец-то обращает внимание, машет рукой, что-то крича. Но за общим шумом даже девушка впереди не понимает, продолжая быстро бежать. Дэрилу сложно угнаться за ней, но он старается, сжимая зубы. Для него становится практически неожиданностью загон, до которого остается пара шагов. Собаки с легкостью справляются с летунами, и над ними практически пусто. Идеальное убежище.

Дэрил практически закидывает ребенка животным под лапы, тут же девушка принимает его, сжимает, прижимаясь к деревянной стенке. Зарывается лицом в его светлые волосы.

Дэрил вновь у загона. Значит, он все же сможет стащить собаку. Все не так уж и плохо. Все же ему….

– Куда, блядь!

Дэрил резко выдыхает, когда его хватают за шиворот, толкая вперед, заставляя упасть. Лицо утыкается в грязь, тяжелое тело усаживается сверху, прижимая, не давая двинуться. А затем затылок обжигает острая боль, а сознание меркнет.

========== VIII. Поцелуй смерти ==========

Рик был в бешенстве, стоило только заметить знакомую фигуру среди этого общего сумасшествия. Дэрил, словно какой-то герой, бежал через деревню, таща на себе ребенка и при этом хромая так, словно прямо сейчас рухнет и больше не встанет. Но нет, он добирается до место своего назначения. Швыряет ребенка в загон к хонт, видимо, поняв каким-то внутренним чутьем, что те смогут защитить его. Тут-то Рик и нагоняет его, прыгает сверху, прижимая к грязи, не давая встать и сбежать.

– Больше сбежать у тебя не получится, – шепчет он, наклоняясь к острому уху.

Граймс поднимается с грязного мужчины, перетягивает его руки собственным ремнем, подтягивая ближе к загону, чтобы тот попал под защиту хонт. Разберутся с главной проблемой, тогда дойдет дело и до Диксона.

Рик напряженным взглядом рассматривает развернувшееся поле боя. У них проблемы, серьезные проблемы. Сколько жертв… Черт возьми. Хорошо хоть метнувшегося Диксона заметил, когда тот с ребенком на руках рванул к загону. Гаденыш вновь пытался сбежать.

– Зачем вы так? – спрашивает девушка, которую Рик не сразу заметил. – Он спас нас.

Грайму достаточно всего одного злого взгляда, чтобы та заткнулась и забилась в уголок. Он уважал женщин, но когда те не пытались ему перечить и уж тем более указывать то, что он должен делать со своим имуществом… Дэрил был его, и Карен это совершенно не касалось.

– Он мой!

Эта фраза полностью лишает вопросов. И девушка, потупившись, кивает. Больше не стоит опасаться того, что она выпустит Дэрила чисто из благодарности. Не посмеет. Иначе вся ответственность ляжет на нее. И тогда…

Рик подхватывает кинутый на землю арбалет, отряхивает с него комки грязи и заправляет стрелу, тут же отправляя ее в пролетавшую над ним тварь. Нужно было что-то решать. Граймс кидает взгляд на загон и обратно на тварей, которые очень сильно теснили их. Сколько их погибло? Много, слишком много. Они смогли спрятать только часть мирных граждан и детей. Что же, придется решать проблему единственным возможным образом. Одни они не справятся.

Рик отодвигает в сторону невысокую дверцу, выпуская голодных хонт. Не хотелось бы, чтобы они пострадали, но если летуны перебьют всю их деревню, то от них тоже не будет никакого толка. Правда, парочку он оставляет в загоне, указывая пальцем на место. И те не спорят, усаживая пушистые зады на землю, охраняя. Так что за женщину и ребенка можно было не волноваться, впрочем, как и за Диксона. Рик прихватывает несколько стрел, вырывая их из тел летунов, тут же заправляя в арбалет. Один выстрел – одна тварь.

– Давайте, – кричит он, – не время отдыхать. Дожмем тварей.

Пот стекает по лицу, куртка прилипает к коже и противно скрипит, стесняя движение. Рик проводит по лбу, убирая волосы, мешающие целиться. Он не сомневается, что они справятся. Не в первый раз деревня находилась в полном дерьме. И не в первый раз они будут ее выдергивать из этого. Это была их жизнь на этой неприветливой планете.

К сожалению, нападение летучих было очень не вовремя. Эти твари не то чтобы действительно были по-настоящему опасными, они брали количеством, нападая целым ульем. К тому же дозорный каким-то образом успел проглядеть их. И в итоге: трупы беременных партнеров, Рик даже не брался представить, сколько их погибло, мертвые дозорные, спешившие на помощь. И серьезные проблемы сейчас.

Небо наконец-то прочищается, летучие, потерявшие большую массу колонии, отступают, и только самые наглые продолжают жрать трупы. Но эту проблему решить легче. Усталые дозорные достреливают оставшихся, а хонт лениво дожирают их. Ближайшую неделю кормить не придется.

Из домов выглядывают люди, спускаются, понимая, что опасность миновала. Они рассеиваются по полю боя, тихие, как будто боящиеся нарушить покой мертвых. Это выглядело бы по-настоящему страшно, если бы не было настолько привычно. Под ногами хлюпает кровавая каша, мужчины, не брезгуя, опускаются в нее на колени, переворачивают трупы, находя своих любимых. Белые, отрешенные лица опускаются, трясущиеся руки стирают потеки крови с кожи. К крупным каплям дождя примешиваются молчаливые слезы. Каждый переживает трагедию сам, тихо, молча, терпеливо. Дозорные расходятся, выходят на поля, чтобы поднять изуродованные трупы своих знакомых и любимых. И Рик все же не выдерживает, отворачивается.

Крепкая ладонь опускается на плечо, слегка сжимает. На лице Пола застывает участливое выражение лица. Но все же он до конца не понимает. Граймс чувствовал боль этих людей, он знал, что значит потерять надежду, ребенка, которого так безумно ждал.

– Ты не виноват, – неожиданно говорит Пол, заставляя Рика вздрогнуть. Он оборачивается, вновь всматриваясь в зеленые глаза, пытаясь понять, как Ровиа понял. – Ты не мог это предугадать. Не волнуйся, деревня оправится, как всегда. Пойдем.

Ровиа слегка подталкивает его, кивая на дом.

– Мы должны дать им время, – напоминает мужчина. – Ты же знаешь, что твари не нападут. Нам нужно позволить мертвым упокоиться.

– Мне нужно найти Шейна, – тряхнув головой, говорит Рик.

Но Пол только молча кивает на грязного мужчину, опустившегося на колени рядом с трупом своей жены. Плечи друга трясутся, и, даже не видя его лица, Рик знает, что тот плачет. Он вновь отворачивается, скрываясь от чужой боли. Стискивает пальцы в кулаки, раздирая кожу. Сейчас он не может помочь, сделает только хуже.

– Ты прав, – тяжело выдыхает Рик. – Не стоит оставаться здесь слишком долго. Ты со мной?

Пол мотает головой, отказываясь. Граймс мог понять его. Сейчас кому-то было легче остаться одному, а кому-то… Рик смотрит на загон, только сейчас осознавая, что девушка с ребенком ушла, видимо, вернулась в свой дом, чтобы спрятаться там. Остался только Дэрил. Из земли уже начал появляться пока еще легкий темно-зеленый туман, сгущающийся над телами. Пока не опасный, но где-то через десять минут тут станет совсем иначе. Кровь разбудила Богов.

Рик присаживается рядом с Диксоном, прикасается к его теплой щеке, проверяя, не собирается ли он очнуться. Но тот, похоже, в глубокой отключке и сюрпризов от него ожидать не следовало. Граймс осторожно подтягивает его, перекидывает связанные руки себе через шею, обвязывает под задницу курткой, закрепляя на спине. Давит, но придется терпеть. На такую высоту мужчину так просто не затащишь. Оставлять его сейчас в палатке значило бы навсегда потерять. И, может быть, это было бы лучшим решением. По крайней мере, не приходилось бы так мучиться. Но Рик мазохист, и что с этим поделать?

Мокрые от пота и крови ладони скользят по шершавым ступенькам, плечи тяжело оттягивает немаленькое тело мужчины. Рик запыхивается еще до того, как доходит до лестницы, а тут еще приходится подниматься вверх. Ремень впивается в шею, угрожая к черту придушить его. И на середине у Граймса возникает желание просто скинуть тяжелого Диксона, но он этого, конечно же, не делает.

Наконец-то под ногами оказывается гладкая площадка, на которую Рик на последнем издыхании затаскивает их. Он бросает последний на сегодня взгляд на поле, смотря, как медленно расходятся люди, отпуская своих знакомых и любовников, в последний раз прощаясь с ними. Граймс поспешно отворачивается, сглатывая вязкую слюну. Он был виноват в этом. Ошибка его людей – это его ошибка. Не уследил, не досмотрел. Знал же, что на Джоди нельзя было положиться, слишком молодой, неопытный. Но все равно поставил его одного…

Рик мотает головой, переводя взгляд на Диксона. Вот кто позволит ему немного забыться, избавиться от страшных картинок перед глазами, от запаха крови, забившего нос. Перехватив мужчину за руки, волоча его словно мешок с камнями, затаскивает в помещение, плотно закрывая дверь. Он поспешно обходит дом, опуская ставни, погружая помещения в приятный полумрак. И только тогда стягивает одежду с мужчины, откидывает ее в угол, обнажая заляпанное кровью и грязью тело. Выглядит довольно жалко. Граймс прикасается к плечу, замечая след от укуса, на ноге глубокая царапина, на лице кровь. Но вроде бы все это не смертельно. И все же завтра нужно будет позвать врача, чтобы осмотрел его.

Рик дотаскивает Диксона до кровати, снова завязывает руки, фиксируя их у изголовья, тоже самое проделывая с ногами. Вот теперь мужчина точно не сбежит. Маленькое помещение тут же проптывается неприятным запахом пота и кишок, на чистых шкурах появляются бурые пятна. И, несмотря на то, что грудная клетка четко двигается, у Рика почему-то в голове возникает страшная картинка. Бледное лицо, запорошенное грязью, ниточка крови, стекающая по губе, и разодранный живот, где на влажно поблескивающих внутренностях покоится маленькое, но уже сформировавшееся тельце. Граймс опускает взгляд на собственные запачканные руки, дрожаще выдыхая. Черт возьми. Почему в этот раз его так сильно ударило, почему именно сейчас?

Вода в лохани становится красной, зато руки чистые, вот только Рик все равно видит на них кровь, видит лица людей, которых он не смог спасти. Снова и снова в ушах раздаются крики, хлопают крылья. Рик опускает ладони на деревянные края, прикрывает глаза, дрожаще выдыхая. Ничего изменить нельзя. Им придется страдать, придется терять людей. Хотя бы он никогда не увидит, как его ребенка убивают, потому что его просто не будет. Граймс собирает воду в ладонь, плещет ее себе в лицо, ловит крупные капли, слизывает их.

Нужно бы и Дэрила помыть, а то от него скоро станет вонять. Если очнется, будет еще отбиваться. Рик кидает в ведро чистую тряпку и не торопясь идет в комнату, где сейчас спит мужчина. Босые ноги громко шлепают по деревянному полу, наполняя помещение хоть какими-то звуками, позволяющими не концентрироваться на том, что происходит внизу. Трупы гниют, люди исчезают, почва насыщается. Круговорот жизни, который просто нельзя не принять. Но Рик хотел бы, чтобы все было по-другому.

Он выжимает тряпку, смотря, как стекают капли, пуская по темной воде круги, в которой отражается искаженное лицо. Словно настоящий демон, который забирает чужие жизни. Рик болезненно кривится и прижимает прохладную тряпку к лицу мужчины, осторожно стирая грязь и кровь, скользит к шее.

Монотонные действия немного успокаивает. Рик все больше погружается в деятельность. Он очерчивает влажными пальцами глубокие шрамы, проводит по мышцам, гладит маленькую родинку, скрытую за жесткими волосами в паху. Стирает кровь с внутренней стороны бедра, прикасается к влажному, распухшему анусу. Каждый палец, каждую впадинку на чужом теле он промокает тряпкой, старательно вычищая, пока от Диксона не начинает пахнуть водой и им самим.

Рик вновь оглаживает крепкое тело ладонями, прослеживая все изгибы, слегка сжимая. Он не сможет отказаться от Диксона. Пока не может. Сколько не думай об этом, но стоит представить мужчину не рядом, как внутри начинает ворочаться что-то неприятное.

– Какого хера?

Диксон дергается, выгибается, пытаясь избежать прикосновений, сразу же теряя все свое очарование. Мутный взгляд останавливается на Рике, и мужчина низко рычит, покусывает губу, словно представляя, как вопьется зубами в его горло. Вот как можно нормально реагировать? Если Граймса раньше сдерживало желание ребенка, то теперь что? Когда на тебя смотрят с такой злостью и отвращением, так и хочется сделать больно, отомстить, показать, насколько же это неприятно.

Рик нажимает ладонью на горло, смотря ему в глаза, видя в них только ненависть. Больно, только от этого чертовски больно. Граймсу нужно было что-то, шанс, который даст удержаться на тонкой веточке, но Дэрил просто обрезает ее, напоследок плюя ему в лицо. Рик не хотел, чтобы происходило все именно так.

– Я тебе зад порвал, – рычит он в чужое лицо. – Хочешь, чтобы действительно хреново сделал? Так я могу.

Он поднимается, отходя к шкафу. Там на полке резиновое кольцо, которое когда-то использовалось для вполне мирных целей, но сейчас… Сейчас Рик видел в нем возможность заткнуть Диксона. И пускай это глупо, ему не станет от этого легче, но он все равно хватает мужчину за лицо, нажимает на челюсть, заставляя разжать ее, и протискивает межу зубами кольцо, закрепляя его во рту. Диксон что-то непонятно мычит, розовый язык дергается, но сейчас мужчина полностью беззащитен.

– Радуйся, что в задницу не вставляю, – выплевывает Рик, проводя пальцами по влажной полости. – Тогда ты пару недель ходить не сможешь.

Глаза Дэрила расширяются, когда Граймс забирается сверху, ставя ноги у его подмышек, и медленно разбирается с завязками, давая тому понять, что произойдет. Кровь приливает к лицу мужчины, делая его красным, язык нервно дергается во рту, пытаясь вытолкнуть кольцо, но Рик только слегка усмехается. Перед глазами все те же ужасные картины, мешающие сосредоточиться на ощущениях.

Граймс прикрывает глаза, цепляясь за эти кровавые картинки, смакуя их, словно вкуснейший плод, разворачивая их все ярче и ярче, и сжимает свой вялый член. Ему ничуть не приятно, нет, это просто способ наказания себя. Когда ты погружаешься в ненависть к себе же, когда заставляешь обрубать все концы, тем самым бросая себя в разинувшую пасть бездну. И он летит в нее, раскидывая руки, растягивая губы в ужасном оскале.

Дэрил вновь мычит, дергает головой, пытаясь избежать прикосновения влажной головки к губам. Вместо этого она скользит по щеке, оставляя на ней блестящий след. Рик хватает его за челюсть, преодолевая то единственное сопротивление, которое Дэрилу сейчас возможно. И, придерживая собственный член, медленно пропускает его во влажную глотку, сразу же до упора, ничуть не заботясь о чувствах мужчины. Мышцы сжимаются, пытаясь вытолкнуть его, приятно массируя. Кольцо, как он и думал, идеально справляется со своей задачей.

Рик слегка опускается, упираясь лбом в согнутую руку, лежащую на спинке, и медленно скользит наружу, а затем назад, полностью перекрывая доступ воздуха. По вискам Диксона текут слезы, на подбородке блестит слюна, но Рику ничуть его не жалко. Сам напросился, сам заставлял его действовать так. Хоть бы раз он повел себя по-человечески, хоть бы раз взглянул на него по-другому. И все бы изменилось.

Под закрытыми глазами настоящая мерзкая мешанина, имеющая красный цвет и привкус крови. Бедра двигаются скорее механически, вталкивая плоть внутрь влажной полости рта. И все это настолько же отвратительно, насколько доставляет удовольствие. Он ускоряется, вжимаясь еще глубже, двигаясь так быстро, что Диксон хрипит. Рик бы мог убить его. Прямо так, членом в глотке, и это было бы даже смешно. Но он выскальзывает из гостеприимного рта, обхватывает член ладонью, быстро двигая по нему. Пара движений, и он сможет кончить. Но Граймс останавливается, вытягивает кольцо, давая Дэрилу почувствовать все грани унижения.

– Теперь ты точно труп, – хрипит не своим голосом Диксон. – Я перегрызу эти чертовы веревки и вырву тебе член, а затем…

Рик продолжает двигать по члену, совершая те последние несколько движений по влажному стволу, кончая прямо на лицо, на наглые глаза, которые его ненавидят. Он нажимает пальцем на веко, слегка оттягивает его, позволяя каплям попасть на яблоко.

– Я ненавижу тебя, – тяжело шепчет Граймс, смотря в покрасневшие слезящиеся глаза. – Ненавижу то, что ты заставляешь меня это делать. Я так хочу убить тебя… Ты лишил меня всего, и именно из-за этого я не могу отказаться от тебя. Я уничтожу тебя, вырву все, что внутри тебя сейчас и заставляю измениться. Потому что ты мой!

Рик прижимается к неподатливым губам, чувствуя на них собственный вкус. Это печать, его печать, которая, может быть, наконец-то дойдет до сознания мужчины. Боль обжигает язык, но Граймс не отстраняется, продолжает вылизывать нежную полость, собирая капельки спермы и смазки, разве что просовывает палец, чтобы Диксон не убил его.

– Мы связаны навсегда.

========== IX. Новая игрушка ==========

На низком потолке шевелящееся черное пятнышко. Если приглядеться, можно заметить восемь лапок, передвигающее маленькое тельце. Легкий ветерок, проникающий через щели в окне и внизу стены, дергает паучка, заставляя того повиснуть на тонкой, поблескивающей в слабом лучике солнца паутине. Тот качается на этой нитке из стороны в сторону, но не падает. А подняться обратно наверх было единственной проблемой, так что паучок, сам того не зная, вполне счастливое существо.

Дэрил устало моргнул, даже не пытаясь шевельнуться. И не из-за того, что его тело болело, а мышцы ныли. Нет, вся боль уже давно притупилась, три дня вполне хватило, чтобы он отчасти подлечился. Но Дэрил все так же лежит пластом, и только поднимающаяся грудная клетка и редкое движение век показывает, что он вообще жив. На небольшом столике рядом с кроватью стоит тарелка с уже попахивающим надкушенным фруктом, который успел покрыться белесой плесенью. С улицы раздаются голоса, люди вернулись к привычной жизни, словно три дня назад ничего не произошло. И Дэрил, наверное, даже мог бы глянуть, что там происходит, как эти лицемеры живут, потеряв столько народу. Но ему не хочется двигаться, дышать, моргать. Сдохнуть хочется.

В животе вновь урчит, неприятно покалывает, кишки словно двигаются, пытаясь прилипнуть к позвоночнику. Под ладонью неприятно подрагивают мышцы, во рту горьковатый привкус. Но не это паршиво, а то, что стоит прикрыть глаза, сглотнуть, как он вновь чувствует толкающийся в глотку член, лезущие в нос жесткие волоски с лобка. Это было хуже, чем все то, что делал с ним Граймс. И появись тот сейчас здесь, Дэрил бы вцепился зубами в его глотку, разорвал артерию, сам, чтобы почувствовать, как эта падла умирает. Плевать на то, что его могут убить, Диксон сохранит ничтожные остатки собственного достоинства. Но Рик словно чувствовал, что Дэрил дошел до ручки, что готов прикончить голыми руками, наплевав на все, на шанс сбежать, на собственную жизнь, мужчина просто исчез. Уже три дня Рик не появлялся в доме. Дэрил старательно вслушивался в звуки, но ни скрипа половиц, ни единого звука. Разве что в соседней комнате в клетке бьется какое-то животное, пытаясь выбраться наружу.

Дэрил низко рычит, подрываясь с кровати, скидывая сковывающее мышцы и сознание оцепенение. Цепь, приковывающая его за шею к стене, звенит, давит. Диксон перехватывает ее, наматывает на руку толстые звенья и дергает, надеясь вырвать крепление. Но добивается только того, что мышцы начинает неприятно тянуть, а крепление даже на миллиметр не сдвигается с места. Тогда Дэрил вновь берется за свой браслет. Но тот, как и пару дней назад, не отстегивается, однозначно показывая, что замок окончательно сломан.

Он обходит маленькую комнатку, пинает небольшой пустой шкаф, бьет стену, просто пытаясь выплеснуть пульсирующую внутри злость. Он хотел убить Граймса, мечтал сдавить его глотку, выдрать ее собственными руками и нассать на него, смотря в затухающие глаза. Дэрил никогда не простит. Вот только… Где чертов Граймс?

Диксон усаживается на пол рядом с кроватью, окидывает голову на нее, дрожаще выдыхая. Все тело перенапряжено, в голове пульсирует боль, желудок вновь сжимает, подтягивая к горлу, а перед глазами пульсируют темные пятна. Потолок вертится, подпрыгивает, опускается и поднимается, дрожит, словно сейчас обвалится.

– Блядь! – выдыхает он, прикрывая глаза предплечьем.

Он был разбит, раздавлен, словно какая-то букашка. И все из-за одного человека. Из-за ублюдка, который почему-то решил, что имеет право управлять и его жизнью, быть такой сукой. Именно. Сука всегда остается сукой. Таких нужно пристреливать, как бешеных хомячков.

Внимание привлекает хлопок двери, Дэрил напрягается, прислушиваясь. Доски со скрипом прогибаются под тяжелыми ботинками, вновь заходится в истерике животное в клетке, бьется об нее, но вскоре подозрительно затихает. Диксон подбирается. Встает с пола, придерживая цепь, чтобы та не шумела, и медленно передвигается к двери, мягко наступая на пол, стараясь не производить ни единого шума.

Цепь дергается, до цели остается где-то три-четыре хороших шага, но ошейник врезает в шею, больно вдавливаясь в нее. И вправду бешеная собака. Но Рик даже не представлял, насколько.

Скрипит дверь в соседнюю комнату, человек останавливается, выжидая что-то, но затем шаги возобновляются. Дыхание перехватывает, когда Дэрил осознает, что человек сейчас зайдет и сюда. Он быстро оглядывается, пытаясь найти какое-то оружие, не деревянной же тарелкой пытаться убить. Хотя фрукт, источающий сладковатый запах гнили, вполне мог бы справиться с этой задачей. Правда, его пришлось бы засунуть человеку прямо в глотку, как хер, который Граймс пихал в него…

Дверь распахивается, впуская внутрь человека. Мужчина замирает у входа, поднимает свободную руку, как будто сдаваясь.

– Не убивай меня, – с улыбкой тянет Пол, демонстрируя тарелку, от которой исходит слабый пар. – Я тут покушать тебе принес. Ты, наверное, голодный.

Вместо Диксона отвечает его живот, соглашаясь громким урчанием. Пол подходит поближе, но все еще остается в недоступности от его рук. Понимает, что Дэрил не настроен доброжелательно, и правильно делает. Потому что он не упустит шанса.

– Похоже, у тебя настроение все хуже и хуже, – замечает мужчина, протягивая тарелку. И Дэрил все же сжимает теплый край. Силы ему пригодятся. – Ты ведь давно не ел, правда?