Текст книги "Motel 6 (СИ)"

Автор книги: _HakunaMatata_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

– Слишком поздно, принцесса, – он усмехнулся. Это звучало странно и в какой-то степени пошло, когда так ко мне обращался он, а не Найл. Я рухнула на пол, не в силах остановить свои слезы, но изо всех сил стараясь не шуметь. Если бы кто-нибудь услышал, по словам Маркуса, их бы тут же не стало. – Пять минут.

Он вышел из ванной, закрыв за собой дверь. Я вскочила и закрыла ее на замок, как только он отошел. Мне необходимо было срочно что-то придумать, потому что другого выхода, кроме как пойти с Маркусом, у меня не было. Я была вынуждена сделать это, чтобы защитить свою семью.

Можно было бы набрать 911, но мой телефон остался в спальне. И даже если бы позвонила, я сильно рисковала жизнями своих друзей и родных. Поэтому этот вариант я исключила сразу. Последнее, что мне хотелось, – так это чтобы моя семья пострадала, в особенности из-за меня.

Вдруг в моей голове возникла идея. Я ринулась к раковине, наскоро умыла свое лицо – оно было слишком припухшим – и с полки схватила жидкую подводку для глаз, которой никогда не пользовалась. Подбежав к унитазу, я смыла остатки еды и начала раскручивать рулон туалетной бумаги.

– Пожалуйста, пусть он найдет это, – помолилась я вслух и раскрутила еще немного. Сняв колпачок с черной подводки для глаз, я лишь надеялась, что она моментально высохнет и не смажется, когда я закручу рулон обратно.

„найл,

маркус забрал меня к джейку. ты должен найти и спасти меня. я люблю тебя.

–эйвери”

Это была короткая и простая записка, но это все, что мне было нужно. Я догадывалась, что, наверное, он не так часто пользуется туалетной бумагой, ведь он парень. Но я всё же надеялась, что он найдет мое послание. Я никак не могла оставить его на видном месте: Маркус был достаточно умным, чтобы догадаться и осмотреть ванную.

Когда я закатала туалетную бумагу обратно и придала ей первозданный вид, то взглянула на себя в зеркало и подбадривающе улыбнулась. Мне нужно было быть храброй, чтобы защитить свою семью. И единственный способ сделать это – пойти с Маркусом.

– Пять минут прошло. Впусти меня! – закричал Маркус, негромко стуча в дверь. Я подавила всхлип, но мои глаза наполнились слезами. Был ли какой-нибудь другой вариант развития событий? Я прекрасно знала ответ на этот вопрос, но никак не могла принять его.

Я открыла дверь и увидела чудовище, почти такое же страшное, как Джейк. Кстати говоря о Джейке, я была удивлена, что даже особо не испугалась. Наверное, причина отсутствия страха заключалась в том, что до меня до сих пор не дошел весь смысл происходящего.

– Дай мне попрощаться, – в последний раз попросила я. – Хотя бы с Найлом и Эйми.

– Слушай, – Маркус остановил меня, – ты будешь делать то, что я скажу тебе, ты поняла? – Я послушно кивнула, зная, что сейчас мне нужно выполнять его требования. Всё-таки у него было оружие. Он мог убить меня одним легким движением руки.

– Ты позовешь Найла в вашу комнату. Закроешь и запрешь все двери, убедившись, что никто, кроме меня, не услышит. Я буду подслушивать прямо из шкафа, так что даже не смей что-либо предпринимать. Ты скажешь ему, что все это время использовала его ради денег и что совсем не любишь его. Ты скажешь ему оставить Эйми у себя, потому что ты не хочешь больше иметь дел ни с ней, ни с ним.

С каждым его словом я все больше чувствовала головокружение.

– Нет, – еле выдавила из себя я. – Пожалуйста, можно сказать ему, что нам нужно отдохнуть друг от друга на какое-то время? Почему все должно быть именно так?

– Потому что, – просто ответил Маркус. – Джейк хотел, чтобы все было так, чтобы Найл разозлился и не пытался найти тебя. Ах да, там стоит скрытая видеокамера, так что даже не пытайся вытворять что-нибудь. Думай, прежде чем делать.

Теперь слезы ручьями текли по моим щекам, и я даже не пыталась как-то их остановить. Мне было не только страшно, я злилась. Но я знала, что это нужно сделать. Иначе моей семье угрожали смертью.

– И когда мне сделать это? – спросила я без каких-либо эмоций.

– Прямо сейчас, – сказал Маркус. – Я пойду проверю ванную комнату, чтобы убедиться, что ты не оставила никаких улик, и там я смогу слышать каждое ваше слово. Если ты попытаешься сбежать, я застрелю каждого, кто дорог тебе. У Сэма и Олли нет оружия при себе, так что они не помогут тебе.

Я кивнула и проводила взглядом Маркуса. А потом с дрожащими руками вышла в гостиную. К счастью для меня, голова Найла повернулась в мою сторону в ту же секунду, когда я открыла дверь спальни. Я сделала жест, пригласив его войти, боясь, что если заговорю, то потеряю свой и так слабый голос.

Я слышала, как он встал с дивана и пошел за мной. Дверь за нами закрылась, и от этого звука мое сердце разбилось на две части. Почему жизнь так жестока? Чем я заслужила это все?

– Что-то случилось, малышка? – Найл подошел со спины и обернул вокруг моей талии руки, и я поежилась, выскальзывая из объятий и разворачиваясь к нему.

– Н-нам нужно поговорить, – заикаясь, произнесла я. – Я… Я не люблю т-тебя.

Я видела, как изменилось выражение его лица. Казалось, он вот-вот мог потерять сознание. Он не начал плакать, нет. Думаю, он был в таком шоке, что не мог ничего делать. Вместо этого он посмотрел на меня без каких-либо эмоций, и только из-за этого мне уже хотелось побежать обратно в туалет.

– Что? – переспросил Найл; голос не был похож на его: таким разбитым он был.

– Я не люблю тебя. Я использовала тебя ради денег, – чуть громче, чем собиралась, сказала я и позволила слезам, заполонившим глаза, наконец упасть. – Я не люблю тебя и не хочу быть с тобой. Мне не нужна ни Эйми, ни ты.

– Пожалуйста, Эйвери, это не может быть правдой…

– Но это так, – ответила я, пытаясь как можно скорее закончить этот разговор, раздирающий сердце, глотку, мозг – буквально все. – Пожалуйста, ты можешь оставить Эйми у себя? Позаботься о ней. Она должна быть в безопасности. – В уме я молилась, чтобы к моим последним словам не придрался Маркус.

– Я буду заботиться о ней, как о своей, – решил Найл. – Но только потому что я люблю ее. Эйвери, я люблю тебя! Я люблю тебя, Эйвери Холмс! Разве ты не видишь? – Вдруг он сделал шаг, и его губы оказались на моих. Я начала всхлипывать, дрожа всем телом. Кто бы знал, что я когда-нибудь окажусь в такой ситуации…

– Нет, – резко сказала я, отталкивая его. – Ты не любишь меня. Пожалуйста, позаботься об Эйми, – напоследок попросила я. – Олли отвезет меня в аэропорт, и я улечу в Нью Йорк. Там меня встретит охранник.

Найл кивнул, все еще не в силах пустить слезу. Я чувствовала себя какой-то сумасшедшей, но постоянно напоминала себе, что делала это все только в целях их же безопасности. Я заглянула в его глаза. В те мертвые голубые глаза, которые лишились всяких эмоций. Мне так хотелось объяснить ему все, что происходило тогда. Но мне оставалось молиться, чтобы он нашел мою маленькую записку, которую к тому времени, надеюсь, еще не нашел Маркус.

– Я люблю тебя, – повторил Найл. Эти слова вонзились клинком прямо в сердце, но я не стала возражать ему. Вместо этого я кивнула, мечтая почувствовать себя в его теплых, крепких объятиях. Но я знала, что мне нужно было делать.

Мне нужно было оставаться смелой.

========== (41) Confusion ==========

Найл Хоран

Боль. Это все, что я чувствовал.

Прошло полтора часа с тех пор как она ушла. Она попрощалась, попросила заботиться об Эйми – и вот ее уже нет. Я был в замешательстве, жаждал хоть каких-нибудь логически-обоснованных ответов. Мне было больно. Не может быть, чтобы она использовала меня ради денег.

.

/флешбэк/

– Даже туалетная бумага крепче, чем наши отношения, Найл, – она тяжело вздохнула. Несмотря на то, что по ее щекам текли слезы, я заметил, что она как-то странно на меня смотрела. И то, как она с подозрением оглядывала комнату, лишь еще больше заставляло меня думать, будто за ней следили. Что-то было точно не так.

– О чем ты говоришь, Эйв? Туалетная бумага? – я потер затылок, шмыгнув носом. – Пожалуйста! Мы можем все обговорить!

– Туалетная бумага, Найл! Туалетная бумага крепче наших с тобой отношений! – повторила она. К тому времени я уже совсем сбился с толку.

Мы стояли там в тишине несколько минут, но смятение и разочарование не собирались покидать меня. Неужели все это происходило на самом деле?

– Прости меня, – ее подбородок дрожал, и я хотел крепко обнять и расцеловать ее так, чтобы она прекратила нести эту чушь. Но я знал, что это не в моих силах. Что-то подсказывало мне, что все ее слова были ложью. Но зачем ей лгать? – Пожалуйста, позаботься об Эйми. Пожалуйста.

– Конечно, – хоть она и отказалась от меня, я не смогу бросить Эйми. Она была мне как родная дочь, а теперь, когда она насовсем отдавала мне ее, я подпишу все нужные бумаги. Это было каким-то безумием. Она просто повесила своего ребенка на меня, но Эйми можно считать и моей.

– Поцелуй меня. В последний раз, пожалуйста, поцелуй меня, – взмолился я. Она покачала головой, плача еще сильнее.

– Я не могу, – на заметную в ее голосе и взгляде боль невозможно было смотреть.

– Этого не может быть, – я покачал головой, вытерев свои красные влажные глаза рукавом кофты. – Я знаю, что здесь что-то не так. Что бы ни было, я помогу тебе. Но одно я знаю точно: ты все еще любишь меня, это очевидно.

– Н-нет, – заикаясь, проговорила она, избегая моего взгляда. Я взял ее лицо в свои ладони и заставил посмотреть в свои глаза. Она сжимала зубы, стараясь остановить дрожь.

– Посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь, – потребовал я. Ее слезы полились с большей силой, и я уже пожалел о своих словам. Я чувствовал себя жестоким и просто ужасным человеком, но мне необходимо было знать.

– Я не люблю тебя.

.

.

.

Она соврала. Я знал, что она соврала. По ее глазам и тону это было очевидно. Но я всё равно не перебивая слушал её невнятные объяснения и разговоры о том, что Сэм отвезет её в аэропорт. Она продолжала просить меня заботиться об Эйми. Она любила ее всем сердцем и всегда будет любить. А потом она ушла.

– Найл! – крикнул Зейн, постучав в дверь спальни. – На… Ох, черт. Ты в порядке? – Его глаза увеличились в несколько раз, когда он увидел мое опухшее лицо.

– Нет, – я покачал головой, бесстыдно плача сильнее, чем подобает мужчине. – Она ушла. Ее нет. Эйвери не хочет быть со мной.

Зейн нахмурил брови и присел рядом со мной на кровать. Я был рад, что у меня есть такие друзья, как он, которые всегда переживали за меня, но сейчас мне хотелось побыть одному.

– Что она сказала? – спросил он, поправив подушку, лежавшую сбоку, и оперевшись на изголовье кровати.

– Уходя, она сказала, что использовала меня ради денег. А потом умоляла, чтобы я забрал Эйми и защищал ее, в то же время настаивая на том, что она ей не нужна. Я знаю, она бы никогда не бросила свою дочь. Она слишком сильно любит эту девочку, чтобы бросить все и уйти. – Я снова помотал головой.

– Это… – Зейн вздохнул, прикрыв глаза. – Такая бессмыслица. То есть, я имею в виду, что это чересчур неправильно. Это все, что она сказала тебе?

– Еще сказала, что даже туалетная бумага крепче наших отношений. Кто вообще так говорит? – я вздохнул, вытирая зудящие глаза. – Несла эту чушь про туалетную бумагу, а потом ушла. Сказала, что Сэм подбросит ее до аэропорта.

– Это очень странно. Ты должен поговорить с Сэмом. Может, он знает что-то? Даже не знаю, что бы я делал, если бы Перри сказала мне нечто подобное. Но я хорошо знаю ее, она бы никогда не причинила мне такой боли. Она любит меня, – сам себя убеждал Зейн. – И я знаю, что Эйвери тоже любит тебя. Мы все разузнаем, ясно?

Я кивнул и неуклюже обнял его. Он сочувственно улыбнулся мне и протянул картонную коробку с салфетками, которую я не раздумывая взял. Я был, мягко говоря, разбит.

– Знаю, прошло слишком мало времени, но ты не должен вешать нос, – сказал он. – Сконцентрируйся на Эйми, заботься о ней, как сказала Эйвери. Мы со всем разберемся, но тебе нельзя оставаться таким грустным. Надо всегда мыслить позитивно.

Я кивнул, зная, что он был прав на все сто процентов. Встав с кровати, я пошел в ванную и умылся, а потом вышел за Зейном в гостиную. Вечером все, как обычно, проводили время вместе у бассейна.

– Папочка! – воскликнул тоненький голосок, и мое тело словно пронзило молнией. Даже голос Эйми напоминал мне об Эйвери. – Все ушли без меня! – она надула губки.

Замечательно. В первый же день я оставил ее одну.

– Прости, малышка, – сказал я, поднимая ее на руки. – Послушай, я хочу поговорить с тобой. Понимаешь… твоя мама ненадолго ушла. Она пошла на встречу с друзьями, и ее не будет некоторое время. Хорошо?

– Почему? – Эйми нахмурилась.

– Она скучала по своим друзьям. Не волнуйся, она вернется.

Это плохо, что я врал трехлетнему ребенку в лицо?

– Она не поцеловала меня на площание, – Эйми надула губки, и ее плечи поникли. Я вот-вот был готов заплакать, но сдержался. Иногда пары ссорятся. Может, Эйвери нужно было время? Кто знает?

– Что ты хочешь поделать, принцесса? – спросил я у нее, пытаясь каким-то образом отвлечь.

– Я хочу к дяде Галли. Он научил меня плыгать с болтика! – воскликнула она. Я должен был догадаться, что она не придаст большого значения кратковременному уходу мамы, ведь у нее внимание как у золотой рыбки.

– Э… Хорошо. Ты можешь пойти и переодеться в купальник? – спросил ее я, почесав затылок. Она нахмурилась и положила ручку на мое лицо, поглаживая мою покрасневшую щеку.

– Ты плакал, – сказала Эйми. – Это потому что мамочка ушла к длузям?

– Да. Я просто скучаю по ней, – признался я, краснея напротив трехлетней девочки. – Но все хорошо. Она сказала, что вернется через неделю. – Быстро соврал я, стараясь не моргать, чтобы слезы не вылились из глаз. Эйми, удовлетворенная таким ответом, улыбнулась и поцеловала меня в нос.

– Мамочка венется, – мило и обнадеживающе сказала она. Это казалось таким странным, что ей приходилось успокаивать меня. Я предполагал, что Эйми будет плакать, когда узнает, что Эйвери ушла, даже если я совру, что это всего лишь на неделю. – Я могу укладывать тебя спать, пока она не венется!

– Ты можешь спать с папочкой в большой кроватке, если хочешь, – сказал я. – Пока не пришла мама, мы с тобой и Тимми можем устроить вечеринку с ночевкой. Ну, как тебе?

– Холошо, – Эйми кивнула. – Я надену купальник. – Она поспешила вниз по коридору в спальню, и как только она скрылась за дверью, я опустился на пол и заплакал. Вина за то, что я солгал Эйми, съедала меня заживо, но мне пришлось скрыть правду.

Зачем Эйвери это нужно? Мы прошли через столько препятствий вместе, почему она ни с того ни с сего так сорвалась? Она сказала, что использовала меня ради денег, но это самая бредовая ложь, какую я когда-либо слышал. Она всегда виновато поджимала губы, когда я говорил, что куплю ей что-то.

Все тщетно. Я хотел поговорить с ней, хотя бы еще раз увидеть, но Сэм, должно быть, уже увез ее в аэропорт. Я хотел допросить ее по этому поводу и сказать, что я точно знаю, что здесь что-то не так. Но я никаким образом не мог связаться с ней. Может, Сэм и знал, как добраться до нее, но его все еще не было. Они уехали около часа назад, и, наверное, только добрались до аэропорта.

– Готово! – крикнула Эйми, и, как ни странно, она правильно оделась. Я улыбнулся, поднял ее на руки, взяв полотенце из ванной, чтобы потом она не бегала в мокром купальнике, и поднялся наверх ко всем.

– Я покажу тебе, как я плыгаю! – Эйми захлопала в ладоши. – Галли сказал, что я холошо плыгаю!

– Могу поклясться, ты в этом профи, Эймс, – я засмеялся, поднимаясь по ступенькам, которые вели на крышу.

Стоило мне только подняться наверх, как все тут же устремили свои взгляды на меня. Зейн оказался здесь раньше, и других вариантов, кроме как того, что он рассказал всем о произошедшем, быть не могло. Никаких сомнений не возникало: грусть и сочувствие можно было прочитать в лице каждого. Кроме меня. По моему лицу вообще вряд ли можно было что-то понять: я выглядел, как будто меня только что переехал поезд: красные припухшие глаза и такого же цвета щеки.

– Привет, Найл, – сказал Луи, сочувственно улыбаясь. Все остальные попытались вернуться к своим занятиям: поплавать или поболтать как ни в чем не бывало. Наверное, не хотели смущать меня. Я улыбнулся и опустил Эйми на землю. Она подбежала к Гарри и прыгнула в бассейн, не остановившись ни на секунду. Моя улыбка растянулась еще шире, когда я наблюдал за ней, а потом сам пошел к подогреваемому бассейну, следуя за Луи.

– Видимо, все уже знают, – сказал я, после того как привык к горячей бурлящей воде.

– Мне жаль, старик, – искренне сказал Луи. – Мы знаем только то, что она уехала. И знают не все, а только мы вчетвером. Я… Мне жаль.

– Мне тоже, – я постарался выдавить из себя смех, но ничего не вышло. – Я просто хочу получить ответы на свои вопросы. Я хочу знать почему.

– Она объяснила что-нибудь? – спросил Луи, нахмурившись.

– Все, что она сказала, – это что она не любит меня, не хочет Эйми и что она использовала меня ради денег. По ее глазам было видно, что она врала. Она врала мне прямо в лицо, и я понятия не имею почему. – Я потер виски, пытаясь затушить головную боль. – Мне нужно выпить.

– Может, когда Эйми уснет? Тебе это просто необходимо, – сказал Луи, оценивающе посмотрев на меня. – Что ты сказал Эйми?

– Она думает, Эйв… – я шмыгнул носом, чтобы не заплакать. Было больно произносить ее имя. – Она думает, Эйвери поехала к друзьям на неделю. Я не знаю, что делать, Луи. Как сказать дочери, что ее мать отказывается от нее?

– Не надо ничего говорить, – сказал Луи. – Зная Эйвери, я могу с уверенностью сказать, что она никогда в жизни так бы не поступила. Что-то здесь нечисто. Зейн согласился со мной. Мы уже поделились своими догадками. – Я кивнул, закрыв глаза.

– Надеюсь, Сэм скоро вернется. Мне нужно с ним поговорить, – сказал я спустя какое-то время. Открыв глаза, я увидел перед собой Луи, непонимающе и даже с неким недоверием смотрящего на меня.

– О чем ты? Найл, он вон там, – сказал Луи, указав на лежаки, стоявшие возле бассейна. Я посмотрел в ту сторону и, действительно, увидел Сэма, лежащего там и смотрящего в противоположную сторону. Наверное, поэтому я его и не сразу заметил.

– Но Эйвери сказала, что Сэм должен отвезти ее в аэропорт… – я замолчал, окончательно запутавшись.

Внезапно я встал на ноги, выбрался из джакузи и побежал к Сэму. С меня капала вода, и я залил весь пол, но мне было все равно. Я опустился на стоящий рядом лежак.

– Ты уже отвез Эйвери в аэропорт? – спросил я у него. – Она сказала, что ты отвезешь ее.

Сэм повернулся ко мне лицом, снял солнцезащитные очки и посмотрел на меня точно так же, как минуту назад смотрел Луи.

– О чем ты говоришь? – спросил он, хмуря брови. – Зачем ей в аэропорт?

– Эйвери ушла около часа назад. Сказала, что не любит меня и тому подобную чушь. Она сказала, что бросает меня и что ты отвезешь ее в аэропорт, – отрапортовал я, игнорируя сильную дрожь в руках.

Сэм сел, ошарашенно посмотрев на меня.

– Найл, я даже не знал, что она уходила. Ей нельзя покидать отель, а теперь она улетает из города?! – на его лице читался ужас и тревога. – Мы должны срочно разобраться, что, черт побери, здесь творится. – Я кивнул, изо всех сил стараясь не паниковать.

– Что нам делать? Как мне найти ее? – спросил я.

– Я не знаю, – ответил Сэм, покачав головой. – Это очень-очень плохо. Если Джейк или Кейт найдут ее раньше нас, она… А Эйми знает?

– Нет, – я помотал головой из стороны в сторону. – Пожалуйста, скорее! Нам нужно найти ее, – взмолился я. – Я знаю, что что-то не так. Она сказала, что отказывается от Эйми и что использовала меня ради денег. Я знаю, что она не могла говорить правду. Нам нужно узнать, куда она ушла и что именно здесь происходит.

Сэм кивнул, встав на ноги.

– Я позову Маркуса и Олли, ты пойдешь со мной, – Сэм всегда четко и ясно раздавал поручения. – Гарри! Присмотри за Эйми! – крикнул он. Я глазами нашел всю нашу компанию плавающую на мелководье, за исключением Луи, который все еще был в подогреваемом джакузи.

Я ускорил свой шаг, едва поспевая за Сэмом, который уже бежал по лестнице, выкрикивая имена наших других охранников. Я и здесь залил все водой, не успев высохнуть. Но тогда я не обращал на это никакого внимания. Мне нужно было найти Эйвери и наконец-то покончить с этим всем. Зачем она так внезапно сбежала?

– Да, Сэм? – Я услышал слабый голос Олли.

– Эйвери. Она пропала, – сказал Сэм. – Ты знаешь что-нибудь?

– Нет, – Олли покачал головой. – Но моего пистолета тоже нет. Я искал его везде, но он словно испарился. Я точно помню, что оставил его на своем комоде, а теперь он пропал.

– Это… – Сэм тряхнул головой, пытаясь собрать все кусочки пазла воедино.

– Есть еще кое-что, – сказал Олли. – Когда ты позвал меня, я как раз вернулся из магазина неподалеку. И когда я заехал на парковку, чтобы оставить там свою машину, я заметил кое-что… странное.

– Что? Что там было? – вырвалось у меня. Я ловил каждое слово, и уже не мог больше сдерживаться.

– Машина Маркуса пропала.

========== (42) Realization ==========

Найл Хоран

Три дня спустя

– Папочка, проснись! – пропел тонкий детский голосок, прерывая мой сон. Я застонал и перекатился на живот, а через секунду вдруг почувствовал резкую боль в пояснице. Эйми прыгнула на меня и залилась смехом.

– Ладно, я встаю, – пробурчал я, неохотно пытаясь сесть на кровати. На Эйми были только ее желтые трусики (они изначально были такими), а ее волосы были расчесаны только с одной стороны. Видимо, она пыталась проявить свою самостоятельность. Эйми улыбнулась самой широкой и прекрасной улыбкой, которую когда-либо видело человечество, и прыгнула на меня снова.

– Как долго ты уже не спишь? – спросил я, протерев глаза и почесав затылок.

– Двадцать десять часов, – немного подумав, гордо ответила Эйми. Я засмеялся и поднял ее на руки, начав щекотать, из-за чего она завизжала. Когда я общался с Эйми, мне удавалось на короткое время отвлечься от боли, которая разъедала мое сердце.

– Ну хорошо. Ты уже ходила к своим дядям? – спросил я. Теперь остались только мы с парнями, Эймс и Оливер. Родители Эйв, стоило им услышать о том, что их дочь пропала, поехали с Сэмом на поиски. Они решили заезжать в полицейские участки по всей стране и объявлять об исчезновении Эйвери. Кто-то мог бы посчитать, что это чересчур рискованно, но нам любыми способами необходимо было найти ее.

– Угу. Зейни дал мне конфету, но я уже съела ее, – Эйми нахмурилась. – Я хочу свою конфету обратно.

Улыбнувшись, я всё-таки встал с кровати, подтянув при этом свои штаны, которые уже висели на бедрах. На часах было 9:41 – не так уж и поздно. Мне, конечно, хотелось бы поспать подольше.

Я чувствовал себя относительно хорошо, только когда спал. В подсознательном состоянии забывались все тревоги и боль, терзавшая мое сердце. Любые проблемы в этом мире будто исчезали, стоило мне закрыть глаза и провалиться в сон. Меня ничуть не волновало происходящее вокруг. Сон – это время, когда я мог сбежать от маленького ада, в который превратилась моя жизнь.

Но во всем есть свои минусы. Минус сна – обязательное пробуждение. Первые секунды сознание только что проснувшегося человека похоже на сознание двухлетнего ребенка. Такое же невинное и не особо понимающее, что происходит вокруг него. Но потом воспоминания и мысли наваливаются разом и душат человека, когда тот осознает, что вся боль вернулась. Боль – побочный эффект жизни. И когда ты понимаешь, что тебе придется жить и бороться со всей этой болью, хочется снова провалится в сон и больше никогда не просыпаться – лишь бы не сталкиваться с реальностью.

Но мне нельзя было сдаваться. Я должен был заботиться об Эйми несмотря ни на что и при этом притворяться, что ничего не происходит. Это я и собирался делать. Как она считает, Эйвери ушла на неделю, чтобы встретиться с друзьями. Так как она не знала, как долго длится неделя, я собирался врать таким образом хотя бы в два, а то и в три раза больше сказанного срока. Она была маленькой, но не глупой. Скоро она поймет, что что-то не так, и тогда я не знаю, как мне вести с ней разговор.

Прошло всего ничего, а я уже доказал, что отец из меня никудышный. Эйми уже дважды закатила такую истерику, что мне мало не показалось. Однако воспитывать её я не решался: я боялся ранить её чувства. Лиам взял воспитание Эйми на себя. Его система была довольно простой: он читал ей лекцию, а потом отправлял в угол.

– Давай поиграем, – предложила Эйми, сидя у меня на руках. Мы были в ванной, и я одной рукой пытался привести свои волосы в надлежащее состояние. Она водила пальчиками по моей голой груди, а потом внезапно я почувствовал резкую боль, как будто меня кто-то ужалил.

– Ай! Зачем ты это сделала?! – спросил я, потерев больное место. Эйми взорвалась смехом и показала мне короткий светлый волос, который она держала в руке. И только тогда я понял, что она вырвала волос, растущий на моей груди. – Так делать нехорошо, мисс, – я пытался говорить серьезно, но в конце концов сам же рассмеялся.

– Тогда почему ты смеешься? – заспорила она. М-да, мне не суждено быть родителем. Я даже не могу оставаться серьезным, пока ругаю ее.

– Просто не делай так больше, – сказал ей я. Эйми случайно выронила волос, и он упал куда-то на пол. Она вывернулась из моих рук и принялась его искать, пока я спокойно чистил зубы. Ох уж эта Эйми. Она такая смешная.

– Запутай меня как мама! – попросила Эйми, потянувшись к туалетной бумаге.

– Нет, давай не будем так делать, малышка. Не надо впустую тратить бумагу, – сказал я. Она нахмурилась и подошла ко мне. Я поднял ее на руки и усадил на край ванны, пока я сам намочил ее зубную щетку с Барби.

– Так, покажи мне свои большие сильные зубки, Эймс! – попросил я. Она обнажила свои зубы, и я почистил их пастой со вкусом жвачки из тюбика с Дашей Путешественницей. Не буду врать, я сам пользовался ей последние два дня. Она на вкус гораздо вкуснее, чем Colgate.

С уверенностью можно сказать, что, занимаясь с Эйми и общаясь с парнями, я отвлекался от Эйвери. В последние два дня я много плакал, но если бы не они, я бы делал это еще больше. Вообще-то по ночам я засыпал со слезами на глазах.

– Мы можем позвонить мамочке сегодня? – спросила Эйми, сплевывая в раковину и прополаскивая рот водой.

– Эм… да, – сказал я без энтузиазма. Я надеялся, что она забудет о том, что хотела сделал, но для этого мне необходимо постоянно отвлекать ее.

– Может, сейчас? – снова попыталась она.

– Сейчас мы заняты водными утренними процедурами, – ответил я. Эйми вздохнула, и ее плечи поникли. Я сочувственно улыбнулся и погладил ее по спине, а она взяла свою щетку для волос с Hello Kitty и принялась расчесывать свои локоны.

Внезапно я услышал тихие всхлипы Эйми, и мое сердце сжалось в груди. Это был такой невинный детский плач, от которого мог растаять – в плохом смысле этого слова – даже самый черствый человек.

– Эй, хей… – проворковал я, взяв у нее из рук щетку и отложив ее в сторону. – Не плачь, ладно? Мама вернется. Сейчас она, наверное, еще даже не проснулась, потому что находится в другом часовом поясе. – Это такая ужасная ложь, ведь в Нью Йорке был полдень.

– Я скучаю по ней. Я скучаю по поцелуям на ночь, – Эйми надула губки.

– Я тоже, малышка, – сказал я, взяв ее на руки и сев на унитаз, перед этим убедившись, что крышка была закрыта. – Но мы справимся. Она вернется к нам, я знаю это, Эймс. А знаешь, почему я знаю? – Она покачала головой.

– Потому что я хорошо знаю твою маму. Я знаю, что она несмотря ни на что найдет дорогу домой. А дом там, где мы с тобой. – Я закусил губу, чувствуя, как кадык поднимался и опускался, когда я с замиранием сердца смотрел на то, как по лицу Эйми текли слезы. Она громко всхлипнула, и жидкость полилась из ее носика.

– Вот, давай я помогу тебе, – я улыбнулся, отмотав немного бумаги и замотав лишнее обратно в рулон, и свернул бумажку, чтобы вытереть нос Эйми.

Только я собрался поднести её к лицу Эйми, как увидел что-то черное на туалетной бумаге. Нахмурившись, я размотал рулон побольше, чтобы рассмотреть, что это чернелось там, под несколькими слоями бумаги.

– Что это? – спросила Эйми, нахмурившись.

– Ничего, милая, – убедил ее я, размотав пол-рулона, чтобы взглянуть на это странное явление. Когда я понял, что это слова, написанные вверх ногами, я вылупил свои глаза. Я поднес кусок туалетной бумаги ближе к лицу и несколько раз прочитал послание.

„найл,

маркус забрал меня к джейку. ты должен найти и спасти меня. я люблю тебя.

–эйвери”

У меня отвисла челюсть.

– Нет! – закричал я, вскочив с места. Эйми начала соскальзывать с моих колен, но я вовремя подхватил ее и осторожно опустил на пол. В моих руках все еще был кусок злосчастной туалетной бумаги. Я был слишком зол и напуган, чтобы плакать.

– Нет. Нет. Нет! – кричал я, побежав в основную комнату, которую мы называли гостиной. Я встал напротив всех и пытался перевести дыхание, чтобы вымолвить слово. Я слышал, как отдавалось в моих ушах сердце, а мои коленки так дрожали, что вот-вот готовы были подогнуться.

– Ты в порядке, чувак? – спросил Лиам, взволнованно посмотрев на меня. – Смотри, я тут селфи сделал для Инстаграма!

– Не сейчас, Лиам! – закричал я, и он вытаращил на меня глаза. – Джейк. У-у него Эйвери. Маркус забрал Эйвери, чтобы отвезти к Джейку. Он причинит ей боль! Пожалуйста, сделайте что-нибудь! – я подбежал к Лиаму, схватил его за рубашку и хорошенько тряхнул.

– Я звоню Сэму, – объявил Гарри, сидящий в другом конце комнаты. Я увидел, как он взял свой телефон и стал набирать какой-то номер, в то время как остальные парни и Дарси изучали записку на туалетной бумаге. Все, что она тогда сказала мне, было неправдой. Маркус заставил её!

– Туалетная бумага, – произнес Зейн, посмотрев на меня. – Найл, она упоминала туалетную бумагу, когда прощалась, – сказал он, припоминая наш разговор, который я пересказал ему слово в слово. – Она пыталась намекнуть тебе на записку!

Я чувствовал себя таким идиотом. Может, если бы я не был так сильно поглощен своими переживаниями, я бы заметил, что она пыталась мне что-то сказать. Но сейчас девушка, которую я любил больше всего на свете, была в опасности, а я понятия не имел, как добраться до нее.

На диване справа от меня начала плакать Дарси. Я увидел Эйми, с испуганным выражением лица сидящую на её коленях. Сомнений не было: она услышала мои слова, и теперь я чувствовал себя до ужаса виноватым.

– Алло. Сэм? Это Гарри, – говорил в трубку Стайлс. – Мы нашли записку, которую оставила Эйвери. Маркус украл её. Да, Маркус, который Маркус. По какой-то причине он отвез её к Джейку, и теперь она в беде. Послушай, нужно повысить важность розыска. Подключи ФБР, если понадобится, – собравшись, командовал Гарри.