Текст книги "Не оставляй меня одну (СИ)"
Автор книги: Зоя Солнечная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)
Я схватилась за пистолет, висящий на поясе. Собак было много, против них я бы не успела им воспользоваться, но здесь гхаттит один. И судя по всему, он весьма неповоротлив. Тьма снова бросилась на меня, и вместе с этим прогремел мой выстрел. Потом еще и еще. Тьма замерла на месте, гхаттит начал оседать, а рядом со мной мерцнул, появляясь, Михаил. Я, не разобравшись, чуть не пустила пулю в лоб и ему, направила на него оружие:
– Эй, это я. Я. Все хорошо, – он покосился на упавшего мужчину, заливающего пол своей кровью. – Пока я приходил в себя, ты, вижу, справилась и сама.
– Слишком просто, – я снова перевела оружие на гхаттита.
– О чем ты?
– Я говорю, это было слишком просто. Кайрадж говорил, что он крайне опасен, а он умер, как обычный человек. Что-то не так.
И тут мы оба поняли, что не так. Из тела гхаттита вырвалась темная дымка. На секунду мне даже показалось, что она образовала смеющийся череп, а затем бросилась в нашу сторону. Я вскинула руку, чтобы снова ударить молнией, но она не причинила темному духу вреда, он просто пролетел насквозь, попутно отшвырнув меня в сторону, и влетел в тело Михаила. Удар по мне был такой сильный, что весь воздух из легких вышибло, и наверное, будь здесь каменная стена, мне бы кости переломало, но земля немного смягчила удар. Я свалилась на пол, с ужасом понимая, почему темный дух не обратил на меня внимание. Да потому что я не могла ему ничего сделать, и похоже, единственным его противником здесь остался Михаил. Я не могу потерять его вот так! Но что я могу сделать, как помочь?
Я позволила себе несколько секунд полежать, чтобы начать хоть как-то дышать, и, прокашливаясь, поднялась. Михаил лежал на полу словно без сознания, и вокруг стояла тишина, как будто все было в порядке. Я бросилась к нему, пытаясь отдышаться, свалилась рядом на колени, схватила за руку, попыталсь достучаться до разума. Но увы, он был агентом первой волны, и я не могла с ним ничего сделать. Темный дух, который ныне тоже находился в этом теле, был эхом Гхаттота, и в его разум я проникнуть также не могла, как и в любого агента первой волны. Единственное, что я смогла ощутить, это их борьбу. Битву двух призраков. Двух неживых. Мелькнула мысль, что будь здесь Влад, он легко разобрался бы с эхом Гхаттота, стоило лишь тому превратиться в духа. Он бы просто поглотил его. Но Влада здесь не было.
Не зная чем помочь, я бросилась к жертвенному столу. Выдернула из мертвой женщины нож, перечеркнула клинком на ней руну, ломая ее, затем раскидала соль, нарушая целостность руны на полу. Но что делать дальше – совершенно не представляла. Может убить это тело? Просто убить. Но тогда я точно лишусь Михаила, и он снова станет призраком, а гарантии гибели духа гхаттита это не даст. Если прямо сейчас победит дух, то мне все равно придется его убить. На этой мысли я снова бросилась к нему, чтобы выхватить пистолет из его рук, чтобы не умереть глупо – от выстрела, если вдруг Михаил проиграет бой с этим духом. Но я не успела. Пистолет отлетел в сторону. Я не успела сообразить что происходит, как стол с жертвенным телом отшвырнуло к стене. Пистолет, лежавший около тела псаря, выстрелил. Он был направлен в мою сторону, но все же недостаточно точно, так что выстрел промахнулся, а пистолет отдачей отшвырнуло к другой стене. В комнате начал твориться настоящий ад. Куски тел разорванных собаколюдей хаотично стали отлетать в стороны. Нож из моей руки выбило будто от сильного удара. Я дернулась к выходу, но меня сшибло с ног. Отлетевший ранее в сторону нож сейчас полетел в мою сторону и прямо на полпути оказался сбит вбок. Похоже, гхаттит пытается меня убить, а Михаил защищает. Будь я на его месте, уже давно вопила бы на саму себя уходить и не мешать сражаться. Поэтому я воспользовалась появившейся секундой времени, очень быстро вылетела из помещения на лестницу и захлопнула за собой дверь. Подумала захватить с собой все оружие, но боюсь, пока я его собирала бы, меня там точно бы прикончили. Хорошо, что гхаттит не догадался, что убив меня, он избавится от Михаила. Вот она, мощь знаний.
Я стояла, прижавшись к двери спиной и руками, опираясь на нее. Самое гадкое ощущение – это когда не знаешь, чем можешь помочь. Бессилие. Гадкое, отвратительное бессилие, которое я так ненавижу еще с того раза, когда брат изнасиловал меня. Почему сила никогда не оказывается на моей стороне? Сейчас и сюда я, эхо Кайраджа, пришла сражаться с эхом Гхаттота, а в итоге за меня бьется Михаил. Даже среди всех агентов первой волны я была самой слабой из-за своих способностей. Все они умели что-то более мощное, более губительное, но не я. Мне всегда не хватало силы. Как никогда раньше, именно сейчас я понимала Виктора с его желанием стать сильнее. Не знаю, какие на это были причины у него, а у меня такая причина одна. Не хочу, чтобы страдали те, кто дорог мне. Вот зачем мне сила. Вот зачем мне возможность убивать. Возможность дать отпор.
Изнутри некоторое время слышался шум ударов, выстрелы, а затем раздался жуткий загробный вой. Я слышала такой лишь несколько раз, когда Влад работал с духами. Без понятия, что он значит, однако внутри все стихло. В этой тишине я слишком хорошо слышала, как кровь стучит в висках. И кто же победил? Я взялась покрепче за свой пистолет, распахнула дверь и, быстро найдя Михаила взглядом, наставила на него оружие, фокусируясь только на нем и стараясь не обращать внимание на тот кровавый ад, в который превратилась комната, будто здесь тайфун прошел. Михаил лежал на животе в неестественной позе в дальнем углу комнаты. Руки закинуты за спину, лицом уткнулся в угол между стеной и полом вдоль этой самой стены.
– Михаил? – неуверенно позвала я его, а затем смягчила голос. – Родной?
Неужели он умер? Судя по всему, темного духа нет, а значит он как минимум победил. Но выжил ли сам? Сердце нервно дернулось. Оказывается, я уже поверила, что он жив, а к хорошему быстро привыкаешь. Я не вынесу второй его смерти, когда только обрела своего любимого вновь. Я медленно подходила к нему, не опуская оружие. Хорошо, что здесь все земляное, кровь быстро впиталась, да и не очень-то ее видно в тусклой полутьме редких горящих свечей, спрятанных за стеклами в стене.
Я наконец подошла к телу Михаила и остановилась рядом с ним, не спуская с него пистолет и напряженно вглядываясь в него.
– Михаил? – снова позвала я, но он не ответил.
Может это дух гхаттита прикидывается? Да нет, если бы остался дух, он бы уже себя проявил. Эти парни не слишком сообразительны. Я наконец опустила пистолет и присела на корточки. Повернула его на спину за плечо. Кажется, он не дышал, но верить в его смерть я не хотела. Потрясла за плечо, а потом, впав в истерику, с размаху ударила его по щеке.
– Да приди ты в себя!
Это сработало. Он дернулся, хрипло закашлялся и повернулся на бок, почти на живот, рукой опираясь на пол. Меня отпустило, и я расслабленно выдохнула. Живой. Я погладила его по волосам, в которые набилась влажная от крови земля. Теперь пальцы будут в крови, но и черт с ними, в первый раз что ли.
– Михаил… – я провела пальцами ему по щеке. – Как ты?
– Ника, – в его голосе слышалось облегчение. – Я в порядке. Дай минутку, немного приду в себя и буду готов идти.
Он опустил лоб на землю, тяжело дыша.
– Ты справился. Молодец. Ты убил само эхо бога. Сейчас Кайрадж должен нанести и свой удар по Гхаттоту. И все кончится. Понимаешь? Мы сделали это! – я прижала его к себе за плечи и затылок, продолжая поглаживать. – Когда дух на тебя налетел, я испугалась за тебя. Ты ведь всего лишь мой маленький призрак.
– Я уже давно большой призрак, – хмыкнул он и, продолжая опираться на пол одной рукой, второй обнял меня и погладил по спине. – Но все еще твой.
Мы так просидели молча и почти неподвижно еще несколько минут. Каждый приходил в себя после пережитого, а потом я сама не заметила, как нашла его губы, начиная поцелуй. Приятный полумрак вокруг, и мы одни. Наши враги мертвы, а мы живы, и все успокоилось. И я хочу его. Прямо сейчас и здесь, на месте гибели наших врагов. Михаил обнял меня ладонями за лицо, мягко прерывая поцелуй:
– Тише, Ника, тише. Очнись. Не здесь же. Не среди крови и трупов.
Я поморгала, огляделась. Вот черт, в самом деле, что это я. Видимо, опять мое безумие проявило себя. Интересно, а стал бы на его месте Влад меня останавливать?.. Вряд ли.
По возвращении домой узнали последние новости от Петра. Наемники успешно провели нападение и убили хоть и не всех, но многих гхаттитов, благо они на тот момент были в одном месте. Вот так мы за одну ночь сумели убить двух зайцев. После всех пережитых волнений у меня осталось только два желания: смыть с себя всю грязь и уснуть рядом с Михаилом. Прямо сейчас я реализовывала первое: расслабленно возлегала в крупной ванной. Из света здесь были только свечи в дальних частях комнаты, яркий свет включать не хотелось. Хотелось выбросить из головы все лишние мысли, и поэтому я лежала, закрыв глаза, и думала о Михаиле. О том, как приятно касаться его тела. Как он обнимает меня, как целует… А почему бы, собственно, и не затащить его к себе? Эх, жаль, что я уже разделась и лежу в воде, так не хочется вылезать… Ощутила на своих губах чужие губы и дернулась, схватившись пальцами за края ванной, раскрыла глаза. Михаил нависал надо мной, стоя сбоку, совершенно без одежды, и лишь немного приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, куда делись мои губы, а затем снова сомкнул веки и опять поймал мои губы своими, ласково касаясь их поцелуями. Он делал это так, словно это влекло его, не давая думать ни о чем больше. Одна его рука опиралась на край ванной, а вторая соскользнула в воду и легла мне на бедро, прошлась по нему, по ребрам, остановилась на груди. Я прикрыла глаза от удовольствия – вода смягчала касания, и они казались почти невесомыми. Я почти сразу оказалась захвачена в его эмоции, поддалась им, отныне так же, как и он, буквально сходя с ума от желания продолжать эти ласки. Это не было лавиной чувств, как с Владом, это медленно, но неуклонно нарастающее влечение. Я отстранилась от его губ плавно, откинула голову назад на край ванной. Он подыграл мне: поцелуи опустились к подбородку, затем к шее, которую я открыла, рука погладила живот и вновь вернулась к груди, начала играть с соском.
– Как ты вошел? – тихо прошептала я, нежась под его ласками. – Я не услышала.
– Я призрак, – выдохнул он ответ без особого желания продолжать разговор.
Его вторая ладонь опустилась мне ко второй груди, а первая скользнула под водой по животу к ноге и продолжила скользить дальше. Поддаваясь его действию, я согнула ногу, и колено оказалось над водой. Его губы оставили мою шею и переметнулись на плечо, даря непередаваемое удовольствие. Ладонь поглаживала бедро и ногу до колена. Он слегка покусывал мне плечо. Вторая рука ласкала грудь. Для него сейчас я была драгоценностью, от которой невозможно ни убрать руки, ни отвести взгляд. Сквозь его эмоции пробивалось восхищение, смешанное с желанием. Оно шло волнами, но сглаженными в отличие от Влада, у которого все было ярче и быстрее, вспыхивало, снося все преграды, моментально превращая ангела в чудовище. Нет, Михаил был другим. Он получал удовольствие от каждой секунды, проведенной со мной, от каждого касания и слова.
Удовольствие эмоциональное, моральное и физическое сплеталось во мне в тугой узел. Не открывая глаз, я потянулась к нему, обхватила влажными руками, заставляя его губы вернуться к моим, и он повиновался, вернув вторую ладонь к моей груди. Я уже хотела, чтобы он оказался внутри. Влад любил меня помучить, доводя до агрессивного желания, и я не хотела этого с Михаилом. Я обняла его, привставая, подаваясь ему навстречу, зажимая его ладони между нами. Хочу его. Хочу прямо сейчас. Я хотела сказать ему это, но не смогла, из груди вырвался лишь стон. Я жадно впивалась в его губы, пальцы судорожно сжимались от желания. Неожиданно он начал отстраняться, но я лишь крепче сжала пальцы, яростно сопротивляясь. Его губы смогли лишь немного отступить от моих.
– Не-ет, – простонала я, в голове мутилось от желания. – Пожалуйста, делай со мной, что хочешь, только…
– Я не он, Ника, – Михаил перебил меня, его голос звучал тихо. – Тише, родная. Ты слишком долго была с ним. Я не он.
– Что?.. – сейчас до меня с трудом доходил смысл его слов.
– Спрячь коготки, Сцилла.
Я наконец открыла глаза и поняла, что он улыбается, но как-то напряженно. Следом сразу поймала себя на том, что пальцы напряжены до предела, а ногти безжалостно впиваются ему в спину. Да что со мной?! Я аккуратно расслабила пальцы, вытаскивая из него ногти.
– Прости…
Я отвела взгляд и начала стыдливо отворачиваться, но он перехватил меня за подбородок и коснулся моих губ своими.
– Не бойся себя, не бойся потерять контроль, – прошептал он мне в губы. – Я рядом и всегда смогу остановить тебя, как сейчас. Только не возвращайся к нему. Он и так слишком долго затаскивал тебя к себе во тьму, пока я не мог ничего с этим поделать. Забудь о нем. Больше он над тобой не властен.
Он наверняка почувствовал, как задрожали мои губы от горечи, вызванной его словами.
– Это не он, родной. Это я. Я такая.
– Это он сделал тебя такой.
– Влад такой же пленник черной крови, как и я.
– Опять защищаешь его? Я не понимаю, почему ты любишь его после всего, что он сделал? За что ты его любишь?
Его вздох и слова отдались у меня горечью на языке.
– Не за что-то, а вопреки всему, – я положила ладонь ему на щеку. – Забудь о Владе. Прямо сейчас я хочу тебя. И ты не посмеешь мне отказать.
Он хмыкнул и вытащил меня из воды, подняв на руки.
– С удовольствием не посмею, солнце.
Он повернулся к стене и опустил меня на пол. Конечно я знала, чего он хочет и как. Я обхватила его ногами, когда он руками и грудью прижал меня к стене, жадно целуя, и вошел. Горячие губы, горячие руки: наши тела сплелись в привычном танце. Я не царапалась, но подушечки пальцев крепко сжимали его плечи. Михаил прав – он не Влад, а эти желания продиктованы слишком долгим общением с братцем. Все это не помешало мне ощутить полноценный оргазм вместе с ним, а затем устало обвиснуть в объятиях его рук.
Один шаг до бога
Его одежду мы подобрали перед дверью ванной, сквозь которую он проник ко мне. Выходила из ванной я с довольной улыбкой наевшегося сметаны кота. Жизнь хороша. Гхаттот уничтожен, вот-вот должен явиться Кайрадж и сделать меня богом. Кстати, интересно, где он. Я остановилась прямо в гостиной, куда выводила дверь из ванной комнаты, и позвала своего бога.
– Кайрадж!
Я ожидала, что мир как обычно потемнеет, но бога не было, в ответ лишь тишина.
– Что-то случилось? – шедший рядом Михаил конечно заинтересовался, с чего я вдруг остановилась посередине гостиной.
– Он не отзывается, – обеспокоенно произнесла я.
– Кто?
– Кайрадж. Почему он не отзывается? – конечно Михаил не мог знать ответа, но не спросить то, что крутится в голове, я не могла.
В голову закралась крамольная мысль, что он меня попросту надул, и никаким богом я не стану, но я решила не пороть горячку и сначала достучаться до него.
– Кайрадж! – произнесла я вслух, а затем сжала кулаки и крикнула мысленно так сильно, как только сумела, вложив в это ментальный импульс, какой только смогла. – Ка-а-айра-а-адж!
Сила импульса, похоже, свое дело сделала, поскольку мир заколебался. Но все было непривычно. Все потемнело, но вдобавок стало искажаться, словно я стояла над огнем и жар колебал воздух. Более того, граница Пустоты, обычно отсутствующая в помещении, сейчас была видна, скрывая потолок и дальние части коридора. Кайрадж появился прямо передо мной, я даже отшатнулась. Темная фигура его была неровной и колыхалась, словно протуберанцы на солнце или электрические разряды по поверхности.
– Вероника… – он поздоровался со мной, но было ощущение, что он общается с трудом.
– Что случилось? – я была поражена.
– Надо скрыться. Гхаттот не ушел. Я был обнаружен.
Сейчас я почти не понимала его. Как будто раньше он тратил свои силы на то, чтобы что-то мне объяснять, а сейчас не мог. И он, поняв мое замешательство, решил пояснить:
– Второе эхо. Я нанес удар, но Гхаттот был готов. Я поврежден.
Ох, ну и дела. Я сложила головоломку его слов. Когда погибло эхо Гхаттота, Кайрадж сумел найти бога и нанести удар, как и собирался, но у Гхаттота обнаружилось второе эхо, а значит он остался и, судя по всему, нанес ответный удар. Теперь Кайрадж не просто ранен, а еще и раскрыл себя Гхаттоту.
– Ты же говорил, что Гхаттот – животное! – я разнервничалась. – Говорил, что ты умнее, что обхитришь его!
– Инстинкт выживания. Не учел. Не заметил второе эхо. Помоги, – слова звучали безэмоционально, но я готова была поклясться, что он умолял, а не приказывал.
– Я? Как? Ты, очевидно, шутишь. Я просто человек, что я богу сделаю?
– Мало времени, Гхаттот может обнаружить. Скроюсь. Останешься за меня. После смерти эхо осталась сила, ее хватит. Станешь богом, найдешь второе эхо. Не убивай, жди моего возвращения. Уйду далеко, не докричишься, жди. Гхаттот должен поверить, что я ушел навсегда.
Я не поняла, имел ли он последней фразой в виду умер или именно ушел навсегда, но наверное, для него это были схожие понятия. И как я должна была искать второе эхо Гхаттота, интересно? А пока я раздумывала, его тень бросилась на меня, словно потревоженный дух. Он сделал это так резко, что я отшатнулась. И когда фигура полностью в меня вошла, мир так же резко обрел краски и посветлел до своего нормального состояния. Я осталась стоять на несколько шагов позади того места, где была раньше, и озадаченно покрутила головой.
– Вероника? – Михаил повернулся. – Опять эта твоя способность мгновенно перемещаться…
Он замолчал, ожидая ответа, а я перевела на него расфокусированный взгляд. Почему-то никак не удавалось сосредоточиться и понять, о чем же он мне говорит. В ушах шумело, а мир вокруг норовил броситься мне под ноги, кружилась голова. Меня пошатнуло, и Михаил сразу подхватил меня, прижал к себе, придерживая за спину:
– Солнце, что с тобой?
– Кайрадж… Сказал, сделает меня… богом… голоса…
Мир буквально взорвался тысячей голосов в моей голове. Я застонала, схватилась за Михаила, уткнулась в него лбом, словно он мог заглушить голоса в моей голове. В то же время в помещении появился Петр, но я этого почти не заметила.
– Что с ней? – голос Петра с трудом прорывался сквозь мутнеющее сознание.
– Не знаю. Она говорила с Кайраджем. Я отнесу ее в комнату.
Мои ноги оторвались от пола, а мир продолжал кружиться перед глазами, и я зажмурилась, пытаясь остановить эту карусель. Через некоторое время меня заботливо уложили на мягкую кровать, но стоило Михаилу попытаться убрать от меня руки, как я невидяще вцепилась в них и, слегка задыхаясь от шума в голове, проговорила:
– Не уходи.
– Я здесь, солнце, здесь. Как ты?
Отвечать я не посчитала нужным, поскольку все остатки сил ушли на предыдущие слова. Рядом с ним было легче. Он сел рядом со мной и приподнял меня, обняв, словно держал меня на руках, хотя ноги мои оставались на кровати. Я и раньше любила так сидеть, и он помнил это. Что с ним, что с братом у меня были какие-то свои воспоминания и привычки. И я с удовольствием окуналась в них. Сейчас он мягко поглаживал меня по волосам, отчего я действительно успокаивалась, расслаблялась, и как ни удивительно, но голоса медленно стихали. Не знаю, сколько времени я так провела, но голоса притихли. И хотя голова все еще немного кружилась, по крайней мере теперь я могла хоть немного сосредоточиться. И я выбрала один голос, прислушалась к нему.
– Мам, да я недолго погуляю. Ну пожа-а-алуйста.
Я не видела глазами, но точно знала, что это мальчик девяти лет по имени Иван. Что он стоит в небольшой квартирке и уговаривает мать отпустить его к друзьям. Я переключила внимание на другой голос.
– Принеси белье, оно развешено на заднем дворе, – а это какая-то женщина шестидесяти семи лет, раздающая указания невестке.
– Еще один труп, и опять вампир, и снова у власти! Вы издеваетесь?! Какой-то неизвестный убийца уничтожает порождения Зоога, вы понимаете это? Уничтожает тех, кого должен был изничтожать Отдел, коим ныне заведуете вы, госпожа Златова! – некий сенатор, который лично ведет беседу с Ольгой и буквально брызжет слюной от негодования.
Меня пронзил восторг. Так вот как Кайрадж искал. И вот почему он не мог меня слышать: среди всех этих шумов до него было просто не докричаться. А потом, видимо, мой голос стал для него громче. И вот как я должна найти новое эхо Гхаттота – с помощью этой способности. Вот что значит быть богом. Интересно, а другие мои способности тоже подверглись изменениям? Смогу ли я теперь влиять на Михаила или Влада? Наверняка, ведь они всего лишь люди. За всеми этими размышлениями я отвлеклась и упустила нить, которая вела меня к Ольге. Досадно. Кстати об Ольге. Я ей все еще помню и свой дом, и свою мирную жизнь, и Михаила. Надо будет навестить ее на досуге. Я злорадно ухмыльнулась.
– Солнце? Тебе лучше? И не вздумай увиливать, – Михаил чмокнул меня в нос. – Я знаю эту твою улыбку. Рассказывай, что задумала.
– Я отомщу и за себя, и за тебя, – я открыла глаза. – И ты мне поможешь.
– Ника, – он осуждающе посмотрел на меня. – Не надо.
– А я не спрашиваю.
Я перехватила его лицо и впилась в его губы, наслаждаясь. Он мой, всегда им был и всегда будет. Мой любимый Михаил. И мне от этого невероятно хорошо. Я отпустила его губы довольно быстро и улыбнулась, поглаживая кончиками пальцев по щеке.
– Кайрадж не обманул, я стала богом, родной. Я как будто слышу все и вижу все. Только надо знать куда смотреть. Надо разобраться с этой возможностью.
Разбиралась я с ней долго. Почти неделя ушла на то, чтобы я привыкла и научилась блокировать и фильтровать поступающую ко мне информацию, а дальше я тренировалась на брате, наблюдая за ним в свободное от поисков эха время. За полтора месяца наблюдений он, продолжая свои постельные приключения с Анной, сумел затащить в постель Ольгу. Наверное, рассчитывал, что раз они подруги детства, то ему и тройничок с ними перепасть может. Не перепал. Зато все это подбросило дров в огонь моей ненависти к Ольге. С вампирами Влад разобрался, и его восстановили в должности, а Никита и Виктор вполне официально воскресили. Я ожидала визита Виктора, но жажды общаться с отцом у него так и не возникло, а про то, что я здесь, он не знал. Последние дни я следила в основном за Ольгой, выясняя, где и как она обычно проводит своё время, и обнаружила, что это ее дом.
Выяснить, где живет Ольга оказалось проще, чем казалось. Через Петра это получилось быстрее, чем через попытку воспользоваться божественными силами. У нее был весьма неплохой особняк. Немного меньше, чем у Петра, но более роскошный. Хотя с учетом ее работы вряд ли у нее было время наслаждаться им. Впрочем, самое важное о ней я знала. Это ее привычки. Она не была для меня серьезным противником, так что самым главным было застать ее врасплох, ну а дальше можно было спокойно развлекаться. Надеюсь, Михаил не начнет ныть над ухом, чтобы не мучила человека, а просто милосердно убила. Пфф, как будто она была милосердна ко мне, когда принимала решение вернуть меня в Отдел и подкупить мною брата, или к Михаилу, когда решила рискнуть его жизнью и засадить в тело, использовав при этом безруких некромантов, только ради того, чтобы шантажировать меня. А кроме того… Влад посмел переспать с ней. До Анны я еще доберусь, но позже. С ней сложнее, поскольку Влад прекрасно знает, что я однажды явлюсь за ней, и наверняка находится с ней рядом. Жалко ему ее, видите ли. Ну ничего, пока он опекает Анну, я доберусь до Ольги. Влад не может быть в нескольких местах одновременно. Именно так я раньше всегда и вылавливала его пассий. В общем, за Ольгой водится достаточно грешков, чтобы я явилась по ее душу. Сцилла не прощает обидчиков, она перегрызает им глотки.
Город уже погрузился во мрак ночи, когда мы с моим призраком подошли к улице, где стоял ее дом, и остановились в небольшом темном переулке. Конечно мы не приблизились прямо к дому, действовать решили иначе. Зайдем с крыши, чтобы не подходить с земли и следов не оставить. Михаил спокойно может меня пролевитировать до нужного места совершенно бесшумно. Дело в том, что по вечерам Ольга любила заседать в кресле перед камином с важными бумагами и бутылкой вина, там-то я и собиралась ее поймать. Я бы справилась и сама, но с Михаилом было еще надежнее, так что в успехе предприятия я не сомневалась, и настроение было весьма радужным. Я уже предвкушала, как окуну ее в бездну кошмара, как она ответит за все содеянное. Я – Сцилла, и готова плотоядно облизываться.
Как и предполагалось по плану, с помощью Михаила мы взлетели на ближайшую крышу. Я даже не потрудилась переодеться в удобную одежду, и потому была одета в платье, в конце концов у меня сегодня праздник мести. Мы прошлись до края, и Михаил уже собрался соскользнуть по воздуху в сторону нужного дома, чтобы проверить, что Ольга на своем привычном месте, как я схватила его за рукав.
– Стой. Связь, – напомнила я с улыбкой, которую ну никак не удавалось стереть с лица.
Михаил улыбнулся в ответ и потянулся ко мне, ожидая, что как обычно коснусь его лбом, а я взяла его лицо в руки и поцеловала. Жадно, страстно, захватывая его в свои эмоции, в злорадное удовольствие и порожденное этим возбуждение. Его руки легли мне на пояс и спину, крепко прижимая к нему, похоже, он и сам этого не заметил. Мы стояли на краю, обдуваемые теплым летним ветром. Мои волнистые черные волосы развевались, и даже пришлось одной рукой прижать их, чтобы не мешали целоваться и не лезли между губ. Наконец я первая отстранилась и усмехнулась: Михаил продолжал тянуться за моими губами, пришлось даже приложить к ним палец, чтобы привести его в себя.
– Мне не нужно прикосновение, чтобы настроить связь, ведь я бог, – сообщила я ему в уже настроенную связь.
– Обманщица, – улыбнулся он.
Я не дала ему больше ничего сказать, толкнула с края спиной вперед. Он растерялся лишь на секунду, начал падать, но потом взлевитировал и завис передо мной:
– Еще и негодяйка, – хмыкнул он.
И вместе с этим словом меня в спину подпихнуло, и я была вынуждена свалиться к нему в объятия, успев при этом пустить в связь секундную эмоцию рефлекторной паники. Он крепко прижал меня к себе и чмокнул в лоб.
– Ах ты мелкий хулиганистый призрак, – наигранно возмутилась я. – Поставь меня немедленно на место!
Он лишь крепче прижал меня к себе и шепнул на ухо:
– А если нет? Что сделаешь?
От его голоса у меня по телу жар пробежал, и я вцепилась в него крепче:
– Отложу визит к Ольге на пару часов, а мы с тобой займемся любовью прямо на этой крыше.
– Заманчиво, – Михаил снова хмыкнул и все-таки позволил мне наконец встать обратно на край. – Не свались, пока я проверяю Ольгу.
Я с улыбкой кивнула и просто села на край, свесив ноги и глядя, как бывший призрак мчится в сторону нужного дома. Улицы давно были темными, и фонари не горели, поэтому его темный силуэт на фоне звездного неба казался ненастоящим. Будто он и не жив вовсе, а все еще призрак, только не прозрачный, как раньше, а тень. Впрочем, с учетом изменений его характера, может так оно и было? Не удержался мой призрак на свету, потемнел. Может даже именно я тому виной…
– Камин горит, шторы задернуты, – сообщил он в связь то, что я и так увидела бы, если бы не ушла в свои невеселые размышления. – Соседняя комната, гостевая, похоже, пуста. Готов тебя перенести. Готова?
– Да, – я встала и расправила платье. – Неси. Зайдем через нее, как и планировали.
Удивительное ощущение – меня будто ветром подхватило, хотя никакого ветра и в помине не было. Под бдительным взором Михаила меня несло в его сторону. Я летела! Надо будет при случае поразвлекаться так: полетать над ночным городом вместе с ним. Остановилась я прямо перед темным закрытым окном второго этажа спиной к Михаилу, и он обнял меня, поцеловал за ухом. Похоже, он так же, как и я, не воспринимал это дело как серьезное. Продолжая прижимать меня спиной к себе одной рукой, второй он провел по стеклу и следуя его пальцам, задвижка у окна открылась, позволяя нам попасть внутрь.
– Только после вас, – хмыкнул Михаил, указывая на окно ладонью.
Я лишь улыбнулась в ответ, распахнула створки и влезла внутрь, мой спутник последовал моему примеру. Свет конечно же включать не стали. У самой двери я остановилась, повернулась и схватила Михаила за одежду, дернула на себя, а сама прижалась к двери спиной. Чтобы не удариться об меня, он уперся ладонями на дверь у моих плечей. Склонился надо мной и коснулся лбом моего, улыбнулся:
– Прямо здесь? Думаю, это не лучшая идея.
– У меня к тебе просьба, – я приняла смущенный вид, опустила взгляд к своим пальцам и нервно затеребила его жилетку. – Я бы хотела поразвлекаться с Ольгой без тебя. А ты мог бы постоять снаружи комнаты, посторожить на случай слуг или непредвиденных гостей…
Я поправила на нем жилетку так, словно действительно заботилась о его внешнем виде, но глаза на него так и не подняла.
– Да ты никак задумала сотворить с ней что-то и впрямь ужасное… – он пару секунд помолчал, а потом догадался. – Он что, и Ольгу затащил в постель?
Вот паршивец! Знает меня слишком хорошо. Ну вот, сейчас начнет канючить, чтобы я не игралась с жертвой перед смертью. И вслед своим мыслям я недовольно скривилась.
– Ты ведь знаешь, почему я это делаю, – зашипела я на него.
– К сожалению, знаю, – он взял мое лицо в ладони, заставляя смотреть себе в глаза. – Но тебе это не нужно, солнце. Пойми ты…
– Нет, это ты пойми! – я положила ладони поверх его пальцев, будто желала убрать их со своего лица. – Мой братец имеет отвратительную привычку. Стоит ему поиметь какую-нибудь дрянь, как он начинает защищать ее и оберегать. Я убиваю их, потому что хочу, чтобы он страдал. От невозможности спасти их. От полного бессилия, как когда-то от этого страдала я в его руках. Он сломал мне жизнь, и я никогда не дам ему забыть об этом.
– Нет, Ника. Ты давно уже простила его. И как бы ни было мне жаль, ты любишь его. И это не месть, а ревность. Самая обычная ревность.
– Пусть ревность, – согласилась я. – Но не такая, как ты думаешь. Все эти шлюхи делят с ним постель по собственной воле, а не по принуждению. Они слышат от него люблю. Он целует их и ласкает. И только ко мне он относится иначе. Он не оставил мне выбора в том, быть с ним или нет. Поцелуи для меня – событие, из ряда вон выходящее. А уж про слова я вообще молчу. Он попросту не считает нужным мне их говорить.
