Текст книги "Не оставляй меня одну (СИ)"
Автор книги: Зоя Солнечная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)
Мое тело рефлекторно среагировало на вспышку агрессии рядом, прежде чем я успела сообразить, что происходит. Ловко оттолкнувшись, я кувыркнулась в сторону, уворачиваясь от выстрела. Ориентироваться в расположении противника мне помогали его эмоции, так что к концу движения я уже вскинула в его сторону оружие и нажала курок, но услышала лишь щелчок пустого патронажа. Мысленно выругавшись и понимая, что укрыться здесь негде, я предприняла отчаянную и глупую, но увы, единственную в моей ситуации попытку спастись – бросилась прямо на мужчину, чтобы коснуться его и взять под контроль, хотя прекрасно понимала, что если у него есть хотя бы одна пуля, мне конец. Так бы и случилось, не вмешайся Михаил, по связи заметивший безвыходность моего положении. Он вселился в этого человека, и через секунду я по инерции схватилась за него, а поняв, что мой напарник уже держит его, потянулась во внутренний карман мундира за новой обоймой. Прекрасно зная, что сейчас будет, я постаралась не смотреть в сторону мужчины, который приставил свое же оружие к голове и надавил курок, забрызгав все кровью.
Стоило Михаилу покинуть тело для переселения в новое, как меня сшибла с ног вампирская туша, и через разбитый кусок парапета мы полетели с балкона вниз, в общий зал. Моя попытка дернуться в ту жалкую секунду, которая у меня была, результата не дала. От удара спиной об пол из легких вышибло воздух, а сознание помутилось на целую секунду, за которую его резцы впились в шею, разрывая артерию, и вырывая у меня болезненный вскрик. Эта зоожья тварь поджидала момент, пока я окажусь совершенно беззащитна, чтобы напасть, и у него все получилось. Навалилась внезапная усталость и сильный озноб, конечности отказались подчиняться, в голове помутилось, и последнее, что я заметила в разрывающейся связи – это как Влад впал в ярость из-за угрозы моей жизни, а Михаил вселился в державшего меня вампира. К своему ужасу, полностью сознание я не потеряла, а осталась лежать и корчиться в болезненных муках, улавливая обрывки паники в эмоциях склоненного надо мной Михаила в теле вампира. Он схватился за цепочку на моей шее и, быстро откупорив зубами крышку, влил мне в рот черную жидкость, а затем склонился над моей шеей так низко, что клыки коснулись кожи. Я не сразу поняла, что он таким образом маскирует нас от нападающих, вряд ли станут убивать ту, кто уже стал жертвой и которую прямо сейчас якобы иссушают.
Из сознания я так и не отключилась, несмотря на лечебное действие черной крови, лишь огромная слабость разлилась по телу, поэтому то, что случилось дальше, мне пришлось наблюдать в полном бессилии. Михаил-вампир чертыхнулся и, выхватив мой пистолет из ослабевших пальцев, начал палить в сторону. С трудом скосив взгляд, я увидела картину, которая испугала меня сильнее, чем я могла представить. Настоящее тело Михаила лежало в укрытии неподалеку, и из простреленной головы обильно текла кровь. На моих глазах рядом свалился только что убитый виновник этого, но помочь Михаилу это уже не могло.
– Не ходи за мной, – сказал Михаил-вампир, имея в виду своё тело.
Он приставил себе оружие к виску, прекрасно понимая, что ему осталось несколько секунд, а потом он покинет это тело и мир живых вообще, и собирался убрать того, кто мог стать для меня угрозой, когда его не станет. Выпустить пулю он не успел. Вампир упал, как бывает у тех, чье тело Михаил покидает. Позабыв о его последних словах, я, собрав остатки сил, дарованных мне лечебной черной кровью, рванулась к телу агента, ведь у него еще есть спасительная фляга. В тот момент я не могла думать ни о чем другом, кроме спасения его жизни, и умная мысль о том, чтобы не бросаться вперед по открытой и легко простреливаемой местности, пришла с опозданием. Слабость после ранения и безрассудность поступка дали о себе знать на середине пути, когда я словила пулю в бок, но словно берсерк, позволила себе расслабиться и упасть только рядом с его телом. Пальцы сами схватились за драгоценный флакончик и откупорили его, и даже очередной взрыв боли в боку от нового попадания затормозил меня лишь на пару секунд. Кожа Михаила стремительно бледнела, вены чернели, а сквозь поры начала проступать черная кровь – именно так умирают агенты с черной кровью. Я влила ему в рот спасительную жидкость, надеясь, что еще не слишком поздно.
– Не уходи! Не оставляй меня одну! – я в панике вцепилась в его одежду, дернула на себя.
Бездыханное тело безвольно поддалось, и я поняла, что это конец, слезы застлали глаза, а от бессилия и ярости перехватило дыхание. И тут же все мои многочисленные ранения дали о себе знать, мир закачался перед глазами, в глазах потемнело. Сыворотка черной крови не всесильна, скоро я отправлюсь вслед за Михаилом, и все же моя собственная смерть пугала меньше, чем его. Я вскинула лицо вверх и в попытке выплеснуть боль души и тела закричала, словно какая-нибудь баньши, но не издала ни звука. Глаза оставались открытыми, но я ничего не видела и не чувствовала, я кричала и кричала, оплакивая любимого и ненавидя всех вокруг за то, что они живы, а он нет; воздух вокруг трещал разрядами электричества, и даже пол куда-то делся.
– Вероника! Хватит! – измученный голос брата прорвался в мой затуманенный разум.
Я не видела, как он, тяжело раненый, пытается подойти ко мне, прикрывая лицо рукой со своим неиспользованным флакончиком, с каким трудом он прорывается через созданное и поддерживаемое мной незримое поле, которое всех остальных в помещении уже давно вырубило из сознания. Но я ощущала в нем боль, и не желая быть ее причиной, сделала то, о чем просил Влад, я остановилась. Пол напомнил о своем присутствии сильным ударом, а мой взгляд замер, и картины, страшнее увиденной, я не могла себе представить. На фоне белой изуродованной темными венами кожи на меня невидящим взглядом мертвеца смотрели раскрытые глаза того, кого я так сильно любила. И прямо на моих глазах он осыпался в белесую пыль, взметнувшуюся в воздух белым туманом. Агенты черной крови умирали именно так – исчезая после смерти, словно их и не было. Сейчас и я пройду этот путь. В глазах потемнело окончательно, и я закрыла их как раз в тот момент, когда рядом на колени рухнул брат. Прощай, Влад.
– Никогда не оставлю, – услышала я знакомый голос Михаила в глубине своего сознания.
Вспомнилось, как я пришла к нему после того, как брат впервые изнасиловал меня. Тогда он сказал мне те же слова. Было тепло и уютно, словно он обнимал меня. Снаружи на меня давил холод потери крови, руки и ноги онемели, глаза открыть не получалось, а Михаил обнимал меня, нежно целовал, ласково гладил по голове. Издалека доносились голоса, но слов я не разбирала:
– Ника! Ника, открой глаза! – брат очень редко называл меня так, только когда переживания зашкаливали.
– Уважаемый, перестаньте трясти несчастную. Вы же видите, она мертва, – незнакомый голос, врач наверное, или коронер. – Позвольте нам забрать тело.
– Она не умрет! – брат рычал надо мной раненым зверем. – Пошли прочь от нее! Все прочь!
– Что вы делаете?.. О, черт. Всем назад! Остановите его, что вы стоите!
Раздалось несколько выстрелов, не меньше десятка, и много криков боли со всех сторон, прежде чем рядом со мной упало еще одно тело. Влад убил их. Наверное всех. Повисла тишина.
– Не уходи, – попросила я Михаила снова, ощущая, как небытие, будто сон, быстро утягивает меня.
– Никогда… – было последним его словом.
Потом что-то происходило. Я то приходила в себя, то снова проваливалась в сон, сознание расплывалось, и никак не получалось определить, сколько времени я провела в таком состоянии. Когда разум немного прояснился и я смогла открыть глаза, то обнаружила, что нахожусь в своей спальне. Влад сидел чуть поодаль и спал, небрежно откинув голову на спинку кресла, проиграв битву с усталостью. Одет по-домашнему, как всегда: белая полурасстегнутая рубашка, черные штаны и туфли, черные волнистые волосы в хвосте. Его такой привычный вид вызвал умиление, и я улыбнулась так искренне, как улыбалась только ему и Михаилу… Михаилу, которого больше нет. Улыбка сползла с лица, а настроение моментально рухнуло в пропасть печали.
– Влад, – тихо позвала я.
Он встрепенулся, моментально проснувшись, и сделал вид, что и не спал вовсе. В любое другое время меня бы это позабавило, но сейчас никакого настроения не было.
– Как себя чувствуешь? – спросил он, расслабляясь в кресле, и без моего ответа видя, что все хорошо.
– Неплохо. Только слабость.
– Посмеешь еще раз так подставиться, и я сам тебя убью! Ты поняла меня? – злобно прорычал он, сменив милость на гнев.
Это не испугало, а только порадовало: раз злится, значит волнуется. Я даже хотела улыбнуться, но не вышло. Влад на мои душевные терзания внимания не обратил, бросил рядом со мной на кровать флакончик с черной кровью.
– Пей.
Я честно попыталась взять его, но ослабевшая рука еле шевельнулась, пришлось взглядом молча попросить брата помочь. Он не стал делать вид, будто не понимает, вытащил пробку, подложил мне ладонь под затылок и заботливо приложил флакончик к губам.
– Поздравляю с новым питомцем, – произнес он, когда я проглотила безвкусную черную жидкость.
– Ты завел щенка? – я спросила это не слишком заинтересовано, просто старалась держаться и не расклеиваться.
Брат всегда любил собак за преданность, но никогда не заводил, хотя я предлагала. На миг стало даже интересно, что побудило его передумать.
– Нет, это ты завела, – ответил он, усевшись обратно в кресло, и со звоном бросил опустошенный флакончик на комод.
– Влад, я тебя не понимаю, – я устало прикрыла глаза. – Выразись яснее, не беси меня.
– Да прояви ты себя уже, идиот, – недовольно отозвался брат.
И неожиданно одеяло на мне всколыхнулось, затем волосы, затем взметнулись и опали занавески, и только после этого все стихло. Так себя вели только разного рода духи и прочие призраки, и я ошарашенно уставилась на брата:
– Призрак?
– Собственной персоной, – недовольно ответил тот, задумчиво повернувшись в сторону окна. – Радуйся, жив твой Михаил. Хотя как по мне, лучше б сдох.
– Михаил! – мой счастливый вопль был адресован ему, незримому, но живому.
В ответ призрак вновь всколыхнул мне волосы, словно потрепал по голове.
– Не радуйся сверх меры. Правда в том, что он не тот, кого ты ожидаешь.
– Что ты имеешь в виду? – я насторожилась, и радость поутихла.
– Лишь часть его души осталась и привязалась к тебе. Он полусознателен, словно очень умное животное. Личность стерта, осталось лишь несколько эмоций, которые и удержали его здесь: преданность, любовь, желание защитить тебя, может еще что-то. Умрешь ты – он умрет с тобой, а до тех пор будет неосознанно черпать малую толику твоих сил, чтобы делать эти свои полтегрейстские штучки. Пока ты была без сознания, я подумывал прогнать его в мир духов окончательно, но решил, что… так будет лучше… если он останется…
Под конец слова ему стали даваться тяжело, будто говорил через силу, а я думала лишь о том, что пусть хотя бы так, хотя бы частью своей души, но Михаил остался со мной, и мы больше не расстанемся, ведь пока я жива, он будет жить.
С тех пор Михаил всегда был рядом, помогая в бою и занимаясь невинными шалостями в обыденной жизни. Я много общалась с ним, пусть даже он не мог ответить словами, но точно слышал меня, и иногда даже реагировал, проявляя свое незримое присутствие в колыхании моих волос, одежды и легких окружающих предметов.
Когда меня лишили дара, отняли и его, Михаил больше не мог черпать из меня, чтобы влиять на физический мир и проявлять себя. Первый год я продолжала с ним говорить, уверенная, что он слышит, а потом стала сомневаться, подумала, может он ушел. Хотелось в это верить, потому что если нет, это ужасно: все видит, все слышит и понимает, но ничего не может сделать или сказать. Да и не хотелось мне думать ни о чем, что связывало с прежней жизнью, я жаждала стать обычным человеком, который не верит в чудовищ, призраков и богов и не знает о них. Поэтому в какой-то момент я решила поступить со своим призраком так же, как с братом и всей прошлой жизнью. Забыть, как страшный сон.
СЕЙЧАС. Темный особняк
Мы двигались по густому лесу уже с полчаса, и мне с трудом удавалось сохранять приемлемый вид платья и туфель. Несмотря на жаркое лето, именно в этом месте почему-то было сыро и промозгло, словно только что прошел дождь, и высоко над нами висели темные тучи. Обуреваемая тяжелыми мыслями и чувством стыда перед любимым призраком, я шла молча, не жаждя общаться. Фляжка все еще висела нетронутая на шее, я так и не решилась ее хлебнуть, потому что если Михаил еще здесь, я буду ощущать себя в крайней степени гадко за то, что бросила его там одного.
Но вот если встречу с ним я могла оттянуть, то встреча с братом приближалась стремительно и неотвратимо, словно поезд, мчащийся на меня на всех парах. Как он меня встретит? Вряд ли хорошо, после того как я бросила его, предательство Влад не прощает. Что он сделает со мной за это, убьет? Нет, не думаю, однако влетит изрядно, и если он не оставил свои извращенные желания, даже думать не хочу, что мне предстоит пережить, потому что от страха начинает мутить. Надо взять себя в руки и держаться, так я уговаривала себя, глядя на дрожащие пальцы и ощущая предательскую слабость в ногах. Я боялась его, как всегда, ничего не изменилось, а ведь столько лет уже прошло…
– Пришли, – раздался голос рыжеволосой.
В сгущающихся сумерках обветшалый дом высился громадной тенью среди деревьев, темный и мрачный, как душа моего брата. Мы находились в лесной гуще за кустами, и Анна почему-то не торопилась подходить к цели нашего путешествия.
– В доме нет света, – прищурилась рыжеволосая, вглядываясь в темные проемы окон. – Подозрительно.
– Мой брат не любит включать свет, – отозвалась я, – так что ничего удивительного.
– Видите ли, госпожа Лазарева, мы подозреваем, что на вашего брата тоже могло быть совершено нападение, но если к вам мы успели, то он был от нас слишком далеко.
– Ни черта вы не успели, – резче, чем стоило бы, ответила я. – Случилось на него нападение или нет, все уже кончилось, нужно лишь проверить в чью пользу.
Я сделала шаг в сторону дома, но Кирилл перехватил меня за локоть, останавливая.
– Пока вы не в состоянии дать отпор врагу как профессионал, за вашу безопасность отвечаю я, госпожа Лазарева, поэтому вы никуда не идете. Там, внутри, может затаиться враг.
Я сомневалась в этом, потому что хорошо знала брата: если он и позволил себя убить, то уж точно всех забрал с собой.
– Юрий, проверь дом, – приказала Анна мужу.
– Сию секунду, – тот вытащил оружие и направился в сторону входа.
Возражать я не стала, ради всех богов, пусть делают что хотят. Я опасалась туда входить, вне зависимости от того, кто остался жив, Влад или наш враг, поскольку еще неизвестно, кто из них будет ко мне более милосерден. Я поймала зарождающуюся в глубине души панику и, задавив ее, заставила себя дышать глубже.
Тем временем Юрий достал пистолет, подкрался к двери и постоял там какое-то время, прислушиваясь, но было тихо. Он приоткрыл дверь, чтобы заглянуть внутрь, и прямо в приеме наткнулся на неподвижно стоящего мужчину. От неожиданности агент чуть не выстрелил в него, но все же сдержался, только оружие направил:
– Руки вверх!
Но тот продолжал стоять неподвижным изваяния. Я, хорошо знавшая своего брата, сразу догадалась, что это труп одного из напавших на него, но вот все остальные полагали, что перед ними живой человек. Разубеждать их в качестве маленькой мести я не стала, пусть познакомятся с черным юмором Влада, и вслед этим мыслям на моем лице расплылась ехидная ухмылка.
– Руки вверх, кому говорю! – настаивал Юрий.
Он с таким серьезным выражением на лице пытался убедить труп в необходимости этого действия, что от комичности ситуации я все-таки не выдержала и хмыкнула. Анна, и без того начавшаяся что-то подозревать, по моей реакции догадалась, что происходит, и покинув убежище, быстро направилась в сторону мужа.
– В чем дело? – недоуменно покосился ей вслед Кирилл.
– Идем, – недовольно бросила Анна в ответ, а затем повысила голос. – Юрий, оставь его.
Но тот и сам уже к этому моменту водил рукой перед глазами человека, который не просто не шевелился, но даже не моргал. Кирилл подхватил меня под локоть поудобнее и потащил следом за ней в пасть ко льву, вызвав такой скоростью желание вырываться и паниковать.
– Я и сама могу идти, – огрызнулась я, выдергивая руку из его пальцев.
– Такой обаятельной даме, как вы, совсем не к лицу так переживать. Я всего лишь выполняю свою работу, – попытался оправдаться тот, притормаживая и благоразумно не пытаясь удержать мою руку.
Агенты безрассудно толпились на пороге, а брат наверняка был зол и мог перебить всех к чертям собачьим. Кроме меня, спасти этих глупцов некому, и смерти я им не желала, так что решила взять себя в руки хотя бы ради них.
– Влад, это я! Вероника! – крикнула я, подходя к мертвецу и отодвигая Юрия в сторону. – Прикажи своим тварям впустить нас!
– Поздоровайся с гостями, Иван, и представься. Это называется вежливостью, – раздался спокойный голос Влада изнутри. – А вы, уважаемые гости, проходите. Я радушный хозяин.
Трупы, даже поднятые таким сильным некромантом, как он, говорить не умеют. Похоже, братец окончательно рехнулся, впрочем войти он позволил, так что я отпихнула в сторону зомби, который открывал рот, силясь что-то сказать, и вошла первая. Я оказалась в крупной темной гостиной, в дальней части которой прямо напротив входа высилась лестница на второй этаж с балкончиками по бокам. Гостиная была безвкусно заполнена мебелью вроде диванчиков и шкафов, но она была такой же старой, как и весь дом, и отовсюду несло запахом пыли. Влад стоял на самом верху лестницы прямо посередине и от привычности его одежды у меня комок подкатил к горлу. Белая полурасстегнутая рубашка, черные штаны, черные туфли – все это было далеко не новым, однако все так же хорошо на нем сидело.
– Возлюбленная сестра, рад тебя видеть, – он раскинул руки в стороны, а я судорожно пыталась понять, искренен он или в его голосе ехидство.
Стараясь не сорваться в истерику из-за знакомого голоса, я переборола страх и прошла на середину гостиной, на чем топливо моих моральных сил кончилось, и я остановилась. К этому времени внутрь вошли и остальные, забрав себе внимание Влада и дав мне время прийти в себя и начать дышать.
– Уважаемые агенты Отдела, полагаю? Форма почти не изменилась за одиннадцать лет.
Что-то было не так в его голосе и манере поведения, но я не могла понять что, словно это и он, и не он одновременно. С другой стороны, иногда он удивлял меня даже когда я находилась постоянно рядом с ним, что уж говорить теперь, через десять лет разлуки.
– Мое имя Анна Пламенева, – сказала рыжеволосая.
Она выступила передо мной и оттеснила меня назад, в руки Кирилла, который сразу схватил меня под локоть и тихо шепнул на ухо:
– Ваш брат опасен. Не отходите от меня.
Опасен? Вот это новости! А я и не знала! Мне с трудом удалось сдержать рвущийся наружу от нервов сарказм и промолчать, а Анна тем временем продолжила:
– Мы здесь с крайне выгодным для вас предложением, господин Князев.
– Что здесь делает моя сестра? – он перебил ее.
– Мы подумали, вы будете рады с ней встретиться. Авансом, понимаете?
Отлично, я теперь еще и валюта, которую предлагают моему брату за работу на Отдел, и только я одна здесь знаю, что именно он с этой валютой будет делать, а лучше бы не знать. Я бросила в сторону Анны взгляд, полный ненависти и наполненный жаждой повыдирать ей все волосы, но она стояла спиной и ничего не заметила. Рядом со мной с другой стороны словно бы невзначай встал Юрий, но я заметила этот маневр, и конечно дело было не в защите, они готовились удерживать меня, если я вдруг начну творить глупости, или сдерживать брата, если глупости начнет творить он. Честно говоря, все это меня невероятно взбесило, поскольку подобное поведение отлично показывало отношение Отдела: я всего лишь расходный материал, я никто, а вот мой брат другое дело, ради него можно и мне жизнь загубить. Терпеть подобное отношение я не собиралась, и план мести созрел моментально. Брат наверняка подготовился к их приходу, просто пока еще не показал козыри в своем рукаве, и я собиралась сыграть его картами, зная, что в случае проблем он встанет на мою сторону, а разбираться будет уже потом.
– А я-то думала, что вы меня сюда привели договариваться с братом, а не быть предметом обмена. Похоже, планы резко поменялись?
– Ни в коем случае, – Анна покосилась на меня.
– В таком случае почему один ваш подчиненный не дает мне и с места двинуться, а второй стоит так, чтобы в любой момент схватить меня, если мне вздумается сопротивляться первому?
Они не понимали, что я говорила об этом не просто так, а поясняла брату расстановку сил. Для некоторых вещей нам не требовалась связь, чтобы понимать друг друга.
– Вам кажется, госпожа Лазарева, уверяю вас.
– Лазарева? – уточнил Влад тоном, в котором скользнуло то, что заметила лишь я, и оно не предвещало ничего хорошего. – Пусть моя сестра подойдет.
Так, а вот это пошло не по плану, я не рассчитывала сразу сообщать Владу о смене фамилии, поскольку для него это как клеймо принадлежности, и меня теперь ждут большие неприятности.
– Она останется здесь, пока мы не обговорим все условия сотрудничества, – возразила Анна.
– Боюсь, уважаемая, сейчас и здесь условия ставлю я, – сообщил Влад все тем же спокойным тоном. – Оглядитесь внимательнее, господа агенты.
Мы все последовали его совету, даже я, и словно нам в угоду, сверкнула молния, осветив помещение и показав то, что скрывали темные углы. Вдоль стен неподвижными статуями стояло около дюжины мертвецов с оружием в руках, держа нас под прицелом. Похоже, за моим братом отправили целый отряд.
– Не глупите, господин Князев, – Анна нахмурилась. – Даже если вы нас убьете, отсюда все равно не выйдете. А мы здесь затем, чтобы договориться, на каких условиях вы можете быть свободны.
– Я не прошу ничего серьезного, госпожа Пламенева, всего лишь хочу поздороваться с сестрой.
Этот его тон точно не предвещает мне ничего хорошего, и словно подтверждая мои мысли, снаружи раздался раскат грома, за которым хлынул шумный ливень. Анна помолчала несколько секунд, пристально глядя на Влада, а затем, не отрывая взгляда, произнесла:
– Кирилл, отпусти ее. Пусть идет.
Разумно с ее точки зрения, вот только идти не хотелось, знакомый страх вцепился в горло. Я попыталась сохранить каменное выражение лица, заставила себя расслабить пальцы, чтобы не выдать никому свое состояние, и пошла к нему на негнущихся ногах. Брат пристально уставился на меня, от него это не укрылось, потому что именно страх – один из источников его сил, он всегда ощущает его в других людях.
Сознание стало в панике цепляться за все вокруг. Тишина, только ливень шумит. Белая вспышка молнии, осветившая брата. Тихий скрип ступеней. Запах пыли. Я поднималась к нему все выше и выше с ощущением, что иду на плаху. Хотелось сбежать, бросить все, но я уже не могла, под его взглядом я двигалась, будто загипнотизированная. Он словно вслух говорил иди ко мне, и я не могла его ослушаться, как бы сильно ни хотела. Я поднялась на верхнюю ступеньку и остановилась прямо перед ним, чуть ли не дрожа в ожидании его действий, и не находя в себе сил, даже чтобы развернуться и броситься прочь отсюда, подальше от него. Влад поднял правую руку и кончиками пальцев убрал прядь с моего лица, осторожно, почти нежно, коснувшись меня пальцами.
– Рад видеть тебя, сестра.
Он произнес это тихо, не отрывая взгляда, а затем резко схватил за плечи и, развернувшись вместе со мной, повернулся ко всем спиной. Я, охнув от неожиданности и запутавшись в ногах, потеряла равновесие, только его руки сейчас управляли моими движениями, и отпусти он меня, я бы упала. Влад сделал шаг, ударил меня спиной в стену, прижал к ней и приблизился, касаясь лбом моего.
– Я могу понять, почему они меня боятся, но почему боишься ты? – его голос стал тише и грубее, превратившись в угрожающий.
Почему? И он еще спрашивает! Я чуть не рассмеялась от избытка нервозности. Да потому что ты все эти годы делал со мной что хотел. Ты имел меня когда и как хотел. Ты связывал меня. Насиловал. Ты убил моего почти мужа и готов был убить каждого, кто увидит меня без одежды. Считал меня своей собственностью. И теперь спрашиваешь почему? Волна злости перебила страх и нервозность, и я зашипела на него, словно действительно была змееподобным чудовищем Сциллой:
– Потому что я тебя знаю, – я выделила голосом последнее слово, не в силах иначе выразить в коротком ответе всю гамму чувств, которые захлестнули меня.
Я знала его во всех смыслах этого слова, и лучше всех здесь понимала, на что он способен. Да если бы эти трое внизу догадывались хотя бы о половине того, что знаю я, то и носа бы сюда не показали. Влад смотрел мне в глаза еще несколько секунд, словно ожидал продолжения, и лишь потом произнес:
– Стой у меня за спиной и не высовывайся, – он выпрямился, отстранился и повернулся лицом к остальным.
Я тихо облегченно выдохнула. Его поведение означает, что в ближайшее время мне ничего не грозит, а что будет потом, то будет потом, не стану об этом думать сейчас, чтобы не сойти с ума. Передо мной была его спина в белой рубашке, такая привычная и родная, что я не удержалась, опустила на нее ладони, провела до пояса, взявшись за него, и уткнулась лбом между лопаток, склонив голову. Я соскучилась по этому ощущению защищенности, по родному и близкому человеку, перед которым не надо скрываться и можно быть собой настоящей. И я расслабилась, позволяя ему побыть защитной стеной между мной и остальным миром, который, признаться, я всей душой ненавидела. Он всегда защищал меня, спасал, чего бы ему это ни стоило, и готов был сделать даже больше, чем может, если того, что может, будет недостаточно. Таков мой брат, которого я ненавижу и люблю, похожий на монету с двумя разными сторонами, и я единственная видела обе. Эта двуликость – его сумасшествие как агента черной крови. У каждого оно выражалось по-своему, кроме меня, не имевшей этого побочного эффекта вообще.
Агенты внизу молча ждали. Наш разговор они не слышали, но увидев, что Влад повернулся, Анна заговорила:
– Теперь, надеюсь, мы можем обсудить дела? А то выглядит так, будто вы не хотите стать свободным.
Влад ответил не сразу, будто пытался получить больше секунд наслаждения моим присутствием и моим жестом за своей спиной.
– И чего же вы хотите от меня в обмен на свободу?
– Возвращайтесь в Отдел, Владислав. Вы с сестрой станете секретными агентами Отдела.
– Я вижу здесь целых трех человек. Это вы называете секретностью?
– Это всё доверенные люди.
Влад лишь покачал головой, словно говоря вы все – наивные дети, а затем обернулся на меня через плечо. Я снова ощутила себя неуютно под его взглядом.
Больше книг на сайте – Knigolub.net
– Ты согласилась? – негромко уточнил он.
– Выбора мне не давали, – я недовольно скривилась, вспомнив, что мне сожгли дом.
– Ясно, – он снова обернулся к Анне. – И что же я получу взамен? Кроме свободы разумеется.
– Вам этого мало? – удивилась рыжеволосая.
– Если бы дела не были настолько плохи, как я думаю, вы не рискнули бы возвращать нас с сестрой к работе. А значит, мы – в буквальном смысле ваша последняя надежда, и вы готовы пойти на все ради нашей помощи.
Прежде чем ответить, Анна помолчала, фактически признавая этим правоту Влада:
– Каковы ваши условия?
– Каковы ваши полномочия? – в тон ей отозвался брат. – Возможно, мне стоит говорить с кем-то выше.
– Я вполне могу давать обещания от лица руководства!
Рыжеволосая начинала злиться, а я на это лишь усмехнулась, Влад мог довести до белого каления даже самого спокойного человека, и Анна явно была не из их числа.
– Хорошо. В таком случае мои требования следующие. Вы возвращаете мне свободу и передаете гребаный артефакт мне лично в руки. Что я с ним сделаю дальше, вас не касается. Это первое. Возражения?
– Нет. Продолжайте.
– Моя сестра работает со мной. И точка, – он замолчал, ожидая ответа, причем явно не от меня.
– Так и будет. Что-то еще?
– Вы переспите со мной.
– Я… э… что? – Анна ошарашенно уставилась на него.
– Да что вы себе позволяете?! – возмутился ее муж.
А я снова ехидно ухмыльнулась. Влад любил позубоскалить, и сейчас говорил это не всерьез, несмотря на, я уверена, совершенно серьезное выражение лица.
– У меня одиннадцать лет не было женщины, и свои условия я сообщил. На этом все. Поскольку на улице сильнейшая непогода, мы отправимся отсюда утром. Если вы согласны на мои условия, госпожа Пламенева, я буду всю ночь в своей комнате в восточном крыле, можете разбудить меня, не стесняйтесь. Для себя комнаты выбирайте сами, здесь их полно. Идем, Вероника.
Он собственнически положил мне ладонь на плечо и повел по потертому ковру коридора к одной из дальних комнат. Мы шли молча, но его пальцы очень крепко сдавливали плечо, и мои внутренности медленно скручивало от нервных переживаний. Минутка расслабления закончена, и похоже, сейчас что-то будет. Открыв дверь комнаты, Влад втолкнул меня внутрь, и я, сделав пару шагов, чтобы не упасть, в панике огляделась в поисках хоть чего-то, чем можно сопротивляться. Увы, спальня была пуста, кроме кровати, комода и шкафа, здесь ничего не было. Услышав щелчок запираемой двери, я резко развернулась, не желая оставлять угрозу вне поля зрения. Все еще стоя ко мне спиной, Влад зловеще произнес:
– Я уж думал, ты забыла про меня, – и сказано это было так, что меня передернуло, и новая волна страха подскочила к горлу. – Но ты все же пришла. Как тебе мое обиталище?
Влад повернулся, и я вгляделась в его глаза, пытаясь понять, что он сделает дальше, прекрасно зная, что ответа он не ждет.
– Вероника… – он направился ко мне, и я, ощутив себя пойманной в капкан, попятилась.
В пару широких шагов он настиг меня и крепко вцепился в шею пальцами. Не желая сдаваться без боя, я вонзила ногти в его руку до крови, но как и всегда, это было бесполезно. Он приблизился ко мне, с трудом дышащей, нос к носу и тихо прорычал:
– Почему только одна попытка, Вероника?
– Я не знала, куда тебя увезли, – пискнула я в бесполезной попытке оправдаться, силясь разжать стальную хватку.
– Если бы ты была на моем месте, я бы перевернул мир с ног на голову, но нашел бы тебя и вытащил! Я ждал тебя в реальности, но из ночи в ночь ты являлась мне лишь в кошмарах, и вот теперь ты наконец здесь. Что я, по-твоему, должен за это с тобой сделать? За то, что ты бросила меня. За то, что предала!
