Текст книги "Удивительные приключения дядюшки Антифера (иллюстр.)"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава девятая,

в которой одна точка в географическом атласе дядюшки Антифера подчеркнута красным карандашом

В то время как Пьер-Серван-Мало Антифер в паре со своим другом Жильдасом Трегоменом отплясывал бешеную фарандолу [166]  [166]Фарандола – провансальский хороводный народный танец.


[Закрыть], Эногат и Жюэль находились на пути в мэрию и оттуда в церковь. Старый толстый чиновник мэрии из отдела регистрации гражданских актов, специалист по брачным делам и медовым месяцам, показал им образец составленного по всей форме оглашения помолвки. В кафедральном соборе [167]  [167]Кафедральный собор – храм, в котором по праздничным дням и особым случаям творит службу высшее церковное лицо данного региона.


[Закрыть]викарий [168]  [168]Викарий – заместитель или помощник епископа.


[Закрыть]обещал мессу [169]  [169]Месса – католическая церковная служба (обедня).


[Закрыть]с хорошими певчими, проповедью, органом и колокольным звоном – все великолепие, предусмотренное свадебным церемониалом.

Молодые люди были счастливы, получив разрешение монсеньора [170]  [170]Монсеньор – почтительное обращение к представителю высшего католического духовенства во Франции.


[Закрыть]на вступление в брак двоюродных брата и сестры! С каким нетерпением,– Жюэль, в отличие от Эногат, даже не старался этого скрыть,– ждали они пятого апреля – даты, вырванной у дядюшки в минуту его нерешительности.

С каким удовольствием занимались они приготовлениями к свадьбе, приданым невесты и ее нарядами, обдумывали меблировку и убранство уютной комнаты в первом этаже, куда щедрый Трегомен каждый раз приносил безделушки, приобретенные им некогда у прибрежных жителей Ранса!… Среди этих вещиц была и маленькая фигурка Богоматери, украшавшая в свое время каюту «Прекрасной Амелии». Трегомен без малейших колебаний решил подарить ее новобрачным. Разве не был он их наперсником, и могли ли они найти лучшего, более верного хранителя своих надежд, своих планов на будущее? Этот добряк раз двадцать на день по любому поводу повторял:

– Дорого бы я дал, чтобы свадьба была уже позади, чтобы вы покончили со всеми формальностями и у мэра, и у кюре! [171]  [171]Кюре – приходский священник католической церкви во Франции, Бельгии и других странах.


[Закрыть]

– Но почему, милый Трегомен?…– тревожно спрашивала девушка.

– Он стал таким чудаком, этот старина Антифер,– как оседлает своего конька, так и поскачет за миллионами!…

Жюэль понимал сомнения Трегомена. Когда целиком зависишь от дядюшки – человека превосходного, но все же… слегка тронутого,– поручиться ни за что нельзя, пока окончательное «да» не будет произнесено в присутствии мэра.

Ведь у моряков жизнь складывается не так, как у других людей. Время у них не терпит! Либо ты остаешься холостяком вроде капитана каботажного плавания и хозяина габары, либо женишься немедленно, если позволяют обстоятельства и есть на то разрешение. А Жюэль должен уйти в плавание в качестве помощника капитана на трехмачтовой шхуне торгового дома Ле Байиф. И тогда – подумать только – сколько месяцев, сколько лет он проведет в морях и океанах в тысячах лье от родного дома, оторванный от жены и от детей, если Бог благословит их союз! Семьи моряков обычно многодетны. Разумеется, Эногат, как дочь моряка, давно свыклась с мыслью, что длительные плавания Жюэля будут надолго разлучать ее с мужем, и она вообще не представляла себе, что может быть иначе. Тем больше оснований не терять ни дня, раз предстоят неизбежные и долгие разлуки!…

Вот об этом-то и беседовали на обратном пути молодой капитан и его невеста, покончив в то утро с деловыми визитами. И как же они удивились, когда увидели двух возбужденно жестикулирующих и явно чем-то встревоженных иностранцев, выходящих из знакомого нам дома на улице От-Салль! Что понадобилось этим людям от дядюшки Антифера? У Жюэля мелькнуло подозрение, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

Подозрение скоро сменилось уверенностью: с верхнего этажа доносились шум и пение какой-то импровизированной [172]  [172]Импровизация – сочинение стихов, музыки, речи в момент исполнения, без предварительной подготовки.


[Закрыть]песни, припев ее был слышен даже на другом конце крепостной стены.

Неужели дядюшка окончательно рехнулся? Неужели его до этого довела одержимость злополучной долготой? И произошли мозговые сдвиги?… И если у него не мания [173]  [173]Мания – болезненно-повышенное, возбужденное состояние, неудержимое влечение к чему-либо.


[Закрыть]величия, то по меньшей мере мания богатства?…

– Что здесь происходит, тетя? – спросил Жюэль.

– Ваш дядя танцует, дети.

– Но не может же от этого так сотрясаться дом?

– Но там еще Трегомен…

– Как! Трегомен тоже танцует?!

– Должно быть, он боится перечить дядюшке,– решила Эногат.

Все трое поднялись наверх. Тут уж всем стало ясно, что Антифер действительно помешался, когда они увидели его в бешеной пляске и услышали, как он орет во весь голос:

У меня есть дол, дол, дол!

У меня есть го, го, го!

У меня есть та, та, та!

С ним вместе пел красный, пылающий, близкий к апоплексическому удару [174]  [174]Апоплексический удар (инсульт) – внезапный паралич тела или части его вследствие нарушения кровообращения головного мозга.


[Закрыть]добряк Трегомен:

Да, да, да! Есть у него долгота!

Да, да, да! Есть у него долгота!

И тогда Жюэля осенило: так вот почему выходили из дома те два иностранца! Значит, посланец Камильк-паши все-таки появился… При этой мысли молодой человек побледнел и остановил Антифера, не дав ему закончить очередной пируэт:

– Дядя, вы получили…

– Да, племянничек, получил!

– Он получил,– подтвердил Жильдас Трегомен и в изнеможении плюхнулся на стул, сразу сломавшийся под такой тяжестью.

Спустя несколько минут, когда Антифер немного отдышался, Эногат и Жюэль узнали обо всем, что произошло со вчерашнего дня: о приходе Бен-Омара со своим клерком, об их попытке вымогательства письма Камильк-паши, о содержании завещания, о том, что теперь известна долгота и можно установить координаты острова, где в недрах зарыты сокровища… Дядюшке Антиферу остается только наклониться, чтобы их забрать!

– Но, дядя, если уже известно, где находится это самое гнездышко, им ничего не стоит опустошить его раньше вас!

– Позволь, племянничек, позволь! – воскликнул дядюшка Антифер.– Неужели ты считаешь меня дурачком, способным отдать ключ от сейфа с драгоценностями?

Жильдас Трегомен, со своей стороны, подкрепил это заявление выразительным жестом отрицания:

– От сейфа, где хранятся сто миллионов!

Пресловутые «сто миллионов» так раздули щеки Пьера-Сервана-Мало, что, казалось, он вот-вот задохнется.

По-видимому, дядюшка надеялся, что эта новость будет встречена криками восторга, но его постигло жестокое разочарование. Как! Золотой дождь, которому могла бы позавидовать Даная [175]  [175]Даная – в греческом мифе царевна, которую полюбил верховный бог Зевс, проникший к ней в виде золотого дождя.


[Закрыть], ливень из алмазов и драгоценных камней падал на этот жалкий домишко на улице От-Салль, а они и руки навстречу ему не протянули, и не ломали крышу, чтобы не потерять ни капли!

Да, это истинная правда! Торжественное заявление о ста миллионах было встречено молчанием.

– Ах, так! – вознегодовал дядюшка Антифер, поочередно обводя взглядом сестру, племянника, племянницу и своего друга.– Почему у вас такие постные лица? Разве задул встречный ветер?

Несмотря на грозный окрик, физиономии присутствующих нисколько не повеселели.

– Как! – продолжал дядюшка Антифер.– Я сообщаю вам, что теперь я богат, как Крез [176]  [176]Крез – легендарный царь Лидии, древнего государства в Малой Азии, обладатель несметных богатств.


[Закрыть], что я вернулся из Эльдорадо [177]  [177]Эльдорадо – сказочная страна золота и драгоценных камней.


[Закрыть]на корабле, доверху нагруженном сокровищами, что ни у какого набоба не наберется столько золота, а вам даже в голову не приходит меня поздравить?…

Молчание. Потупленные взоры. Нахмуренные лица.

– А ты что скажешь, Нанон?…

– Да, братец, это хорошие деньги…

– «Хорошие деньги»!… Стоит лишь захотеть – и в течение целого года вы можете тратить каждый день по триста тысяч франков только на еду!… А ты, Эногат, ты тоже считаешь, что это хорошие деньги?

– Боже мой, дядя! – ответила молодая девушка.– К чему такое богатство?…

– О, я знаю. Я хорошо знаю этот мотив: «Не в деньгах счастье!» Вы такого же мнения, господин капитан дальнего плавания, вы тоже так думаете?– в упор спросил племянника дядюшка Антифер.

– По-моему,– ответил Жюэль,– ваш египтянин должен был оставить вам в наследство заодно и титул паши, а то ведь столько денег – и никакого титула…

– Хе-хе… Антифер-паша…– произнес, улыбаясь, Трегомен.

– Помалкивай, лодочник! – прикрикнул на него Антифер таким тоном, словно приказывал брать рифы [178]  [178]Брать рифы – уменьшать парусность при сильном ветре (с помощью поперечных завязок, продетых сквозь паруса).


[Закрыть]на парусах.– Не вздумаешь ли ты еще меня высмеивать, бывший капитан «Прекрасной Амелии»?

– Я – тебя? Моего достойного друга? Упаси меня Боже! – ответил Трегомен. – И, если тебя так радуют твои сто миллионов франков, я приношу тебе сто миллионов поздравлений…

А в самом деле, почему вся семья так холодно отнеслась к событию, вызвавшему у хозяина дома ликование? Может быть, он уже не мечтает о блестящих партиях для племянницы и племянника?… Может, он отказался теперь от мысли запретить или отсрочить свадьбу Жюэля и Эногат, хотя и получил ожидаемую долготу раньше пятого апреля? По правде говоря, эти соображения тревожили Эногат и Жюэля, Нанон и Жильдаса Трегомена.

Трегомен решил вызвать друга на откровенность. Лучше всего сразу узнать, каковы его намерения. По крайней мере, можно же поспорить с этим ужасным человеком и заставить его прислушаться к здравому смыслу. Нельзя позволить ему вариться в собственном соку!

– Послушай, старина,– мягко сказал Трегомен,– предположим, эти миллионы уже у тебя…

– Предположим?… А зачем мне предполагать?…

– Хорошо, будем считать, что они уже у тебя… И вот ты, такой простой человек, привыкший к скромной жизни, скажи, пожалуйста, что ты намерен с ними делать?

– Все, что мне заблагорассудится,– самодовольно ответил дядюшка Антифер.

– Надеюсь, ты не собираешься купить Сен-Мало?…

– И Сен-Мало, и Сен-Серван, и Динар! А если захочу, то в придачу еще и этот дурацкий ручей Ранс, куда вода заходит только во время прилива!

Дядюшка Антифер отлично знал, что, отозвавшись так пренебрежительно о Рансе, он задевает за живое человека, в продолжение двадцати лет поднимавшегося и спускавшегося по этой прекрасной реке.

– Пусть так! – стиснул зубы Трегомен.– Но ведь ты при всем желании не сможешь съесть лишний кусок или выпить лишнюю рюмку. Разве что купишь себе второй желудок…

– Я куплю все, что мне вздумается, запомни это, пресноводник! И если мне противоречат, если я встречаю непонимание даже в моей семье…– Это он сказал в сторону обрученных.– То я проем мои сто миллионов, промотаю их, обращу в дым, в пыль!… И Жюэль и Эногат не получат ни франка из пятидесяти миллионов, которые я хотел завещать каждому из них…

– Проще сказать – сто миллионов обоим.

– Почему?

– Потому что они собираются стать мужем и женой!…

Жгучий вопрос всплыл наконец на поверхность.

– Эй ты, лодочник! – зычным голосом прикрикнул дядюшка Антифер.– Взберись-ка лучше на бом-брамсель [179]  [179]Бом-брамсель – четвертый снизу парус, у основания которого расположена площадка для наблюдения.


[Закрыть]и погляди на горизонт!

Таким образом дядюшка Антифер обычно отправлял Трегомена «проветриваться». Он выражался, конечно, фигурально, потому что водрузить такую громадину на верхнюю площадку какой-либо мачты без помощи судового ворота [180]  [180]Судовой ворот – механизм для подъема и перемещения тяжестей на судне.


[Закрыть]невозможно.

Ни Нанон, ни Жюэль, ни Эногат не посмели вмешаться в разговор. По лицу молодого капитана можно было заметить, что он с трудом сдерживает гнев.

Но Жильдас Трегомен не такой человек, чтобы покинуть своих друзей в открытом море на произвол судьбы. Поэтому, вместо того чтобы удалиться, он подступил к дядюшке Антиферу еще ближе.

– Но ты дал слово…

– Какое еще слово?

– Разрешить им обвенчаться.

– Да, если я не получу долготы. А так как долгота получена…

– …то тем больше у тебя оснований обеспечить им счастливую жизнь.

– Превосходно, лодочник, превосходно! Вот потому-то Эногат и выйдет замуж за принца…

– Если таковой найдется!

– А Жюэль женится на принцессе…

– Свободных давно уже нет! – возразил Жильдас Трегомен, исчерпав все свои доводы.

– Всегда найдутся, если дашь в приданое пятьдесят миллионов!

– Ищи, ищи…

– И поищу. И найду… хотя бы в Готонском альманахе!

Он хотел сказать – в «Готском альманахе» [181]  [181]«Готский альманах» выпускался с 1763 года в немецком городе Гота. Здесь публиковались подробнейшие сведения о родственных связях (генеалогии) аристократических семейств, перечень всех членов царствующих домов, глав дипломатических миссий, мировые статистические сведения. Выходил ежегодно.


[Закрыть], этот твердолобый упрямец, одержимый вздорной мыслью смешать кровь Антиферов с кровью властительных особ.

И потому, не желая продолжать разговор, который мог кончиться не в его пользу, и решив не сдавать своих позиций в вопросе о браке, он намекнул – разумеется, более чем прозрачно! – что хочет остаться в своей комнате один и запрещает тревожить его до обеда.

Жильдас Трегомен благоразумно рассудил, что сейчас не время ему возражать, и все спустились вниз.

Сказать по правде, они были опечалены. Из прекрасных глаз молодой девушки градом лились слезы, и это привело в полное отчаяние Жильдаса Трегомена.

– Малышка, я совершенно не выношу, когда плачут,– сказал он,– право же… даже от горя!

– Но, дорогой друг,– сказала Эногат,– ведь все потеряно! Дядюшка не уступит! Это сумасшедшее богатство совсем сбило его с толку.

– Да, да,– поддержала ее Нанон,– уж если моему брату взбредет что-нибудь в голову…

Жюэль молча ходил взад и вперед по комнате, скрестив на груди руки и сжав кулаки.

– В конце концов,– воскликнул он,– дядя мне не хозяин! Я могу жениться и без его разрешения… Я совершеннолетний!

– Но Эногат не совершеннолетняя,– напомнил Жильдас Трегомен.– И как опекун он может ей запретить.

– Да… и все мы от него зависим!– прибавила Нанон, опустив голову.

– Вот мое мнение,– сказал Жильдас Трегомен,– лучше всего ему не противоречить. Не исключена возможность, что эта мания пройдет у него сама по себе, особенно если мы сделаем вид, что готовы ему во всем потакать.

– Кажется, вы правы, господин Трегомен,– сказала Эногат.– Я тоже думаю, что мы добьемся мягкостью большего, нежели сопротивлением.

– И самое главное,– добавил Жильдас Трегомен,– пока что у Антифера их нет, этих ста миллионов!…

– Да,– согласился Жюэль.– Правда, дядюшке уже известно, на какой они находятся широте и долготе, но получить их не так-то легко. Понадобится много времени.

– Много времени…– прошептала молодая девушка.

– Увы! Это так, дорогая моя Эногат. И это задержит нашу свадьбу… Какой все-таки несносный у нас дядя!

– А проклятые бестии… от проклятого паши,– ворчала Нанон.– Мне бы сразу их отсюда метлой…

– Все равно они договорятся! – сказал Жюэль.– Уж он-то не отстанет, этот Бен-Омар,– ведь ему причитаются комиссионные!

– Значит, дядя скоро уедет? – спросила Эногат.

– Вероятнее всего, да,– ответил Жильдас Трегомен,– потому что теперь ему известны координаты острова!

– Я поеду с ним,– решительно заявил Жюэль.

– Жюэль?…– испугалась молодая девушка.

– Да. Это необходимо. Я хочу быть с ним, чтобы помешать ему сделать какую-нибудь глупость… Наконец, чтобы поторопить его, если он задержится в дальних краях.

– Ты прав, ты прав, мой мальчик,– одобрил Трегомен.

– Кто знает, куда его занесет в погоне за этими сокровищами и какие опасности ждут его на пути!

Эногат хотя и опечалилась, но в то же время понимала, что Жюэль принял разумное решение. И может быть, благодаря ее жениху путешествие дядюшки будет менее длительным?

Молодой капитан всячески старался успокоить девушку. Он будет часто ей писать… держать в курсе всех дел… С ней остаются Нанон и Трегомен, тот будет ежедневно ее навещать… необходимо покориться судьбе, научиться терпеть…

– Рассчитывай на меня, девочка,– сказал растроганный Трегомен.– Я буду тебя развлекать! Ведь ты еще не знаешь, как я плавал на «Прекрасной Амелии»?

Нет, Эногат этого не знала, потому что Трегомен никогда не решался рассказывать о своих рейсах, опасаясь насмешек дядюшки Антифера.

– Ну вот, я все тебе расскажу… Это очень интересно… Время пробежит незаметно… И в один прекрасный день мы увидим нашего дядюшку с миллионами под мышкой… или с пустым мешком… и нашего дорогого Жюэля… тогда уж ему ничто не помешает одним прыжком очутиться в соборе Сен-Мало… Во всяком случае, уж я-то вас не задержу… Если хочешь, я закажу себе тем временем свадебный костюм и буду надевать его каждое утро…

– Эй… лодочник!…

Этот хорошо знакомый голос заставил всех встрепенуться.

– Слышите, он меня зовет,– сказал Жильдас Трегомен.

– Что ему от вас нужно? – спросила Нанон.

– Когда он сердится, у него совсем другой голос,– заметила Эногат.

– Да,– подтвердил Жюэль,– в его голосе скорее нетерпение, чем злость.

– Трегомен… ты идешь?

– Иду!…– закричал Жильдас.

И лестница заскрипела под его тяжелыми шагами.

Дядюшка Антифер втолкнул его к себе в комнату и старательно запер дверь. Потом усадил за стол, где была разложена карта обоих полушарий, сунул ему циркуль и сказал:

– Бери!

– Этот циркуль?…

– Да! Этот остров… остров с миллионами…– Дядюшка Антифер говорил отрывисто.– Я хотел узнать его местоположение на карте.

– И его там нет?…– вскричал Жильдас Трегомен, при этом его интонация выражала скорее удовольствие, чем удивление.

– Кто тебе это сказал? – возразил дядюшка Антифер.– И почему бы этому острову не быть, лодочник ты этакий!

– И все же… он существует?…

– Существует, поверь мне, существует. Но я так взволнован… рука дрожит… циркуль жжет мне пальцы… я не могу водить им по карте…

– Ты хочешь, чтобы водил я? Так, старина?

– Если ты на это способен…

– О! – только и сказал Жильдас Трегомен.

– Конечно, такая работа тебе непривычна, ведь ты плавал только по Рансу… Но все же попробуй. Посмотрим, что получится… Держи хорошенько циркуль и води острием по пятьдесят четвертому меридиану, вернее даже, по пятьдесят пятому, ведь долгота острова – пятьдесят четыре градуса и пятьдесят семь минут…

От всех этих цифр у бедняги Трегомена закружилась голова.

– Пятьдесят семь градусов и пятьдесят четыре минуты…– бормотал он, вытаращив глаза.

– Нет… скотина ты этакая! – рассердился Антифер.– Как раз наоборот! Ну же… Да ну же!

Жильдас Трегомен повел острие циркуля в сторону запада.

– Нет!…– зарычал его друг.– Не на запад!… На восток от парижского меридиана… Слышишь ты, разиня! К востоку, к востоку!…

Жильдас Трегомен отупел от брани и упреков. Его глаза будто закрыла мутная пелена, на лбу выступили капли пота, циркуль между пальцами дрожал, как вибратор электрического звонка.

– Да поймай же наконец пятьдесят пятый меридиан! – вне себя вопил дядюшка Антифер.– Начинай сверху… и спускайся до точки, где увидишь двадцать четвертую параллель!

– Двадцать четвертую параллель…– пробормотал Жильдас Трегомен.

– Ну да!… Он погубит меня раньше срока, этот болван!… Да… да!… И точка, где они пересекутся, покажет положение острова…

– Положение…

– Ну же… ты спускаешься?…

– Спускаюсь.

– О, негодяй!… Он поднимается!

И в самом деле, Трегомен уже не замечал, поднимается он или спускается, и еще меньше, чем Антифер, был способен выполнить поставленную задачу. Оба страшно разволновались, нервы у них плясали, как струны контрабаса [182]  [182]Контрабас – самый большой и низкий по звуку смычковый музыкальный инструмент, входящий в состав оркестра.


[Закрыть]в финале увертюры [183]  [183]Увертюра – музыкальное вступление к опере, в котором сжато налагается основная мысль произведения.


[Закрыть].

Дядюшке Антиферу показалось, что он сходит с ума. И тогда он принял единственно верное решение.

– Жюэль!!! – закричал он с такой силой, что голос его прогремел, как из корабельного рупора.

Молодой капитан тотчас же явился на зов:

– Что вам угодно, дядя?

– Жюэль… где находится остров Камильк-паши?

– На точке пересечения долготы и широты…

– Хорошо. Ищи и…

Казалось, что дядюшка Антифер прибавит сейчас общеупотребительное в обращении с собаками слово: «Апорт» [184]  [184]Принеси (от фр.apporter – приносить).


[Закрыть].

Жюэлю не потребовалось никаких разъяснений. По тревожному состоянию дяди он догадался, что тут происходило. Взяв циркуль недрогнувшей рукой, юноша сразу нашел на карте точку, где начинается на севере пятьдесят пятый меридиан, и начал медленно спускаться.

– Говори, где проходит меридиан! – приказал дядюшка Антифер.

– Хорошо, дядя,– ответил Жюэль.

И он стал пояснять:

– Земля Франца-Иосифа в Арктическом море.

– Хорошо.

– Баренцево море.

– Хорошо.

– Новая Земля.

– Дальше.

– Карское море.

– Потом?…

– Север России, в Азии.

– Какие проходишь города?

– Екатеринбург.

– Затем?

– Аральское море.

– Дальше.

– Хиву в Туркестане [185]  [185]Туркестан – генерал-губернаторство царской России, занимавшее огромное пространство, простиравшееся на восток от Каспийского моря до Алтая и китайской границы. Хива – город и ханство, входившие в состав Туркестана.


[Закрыть].

– Мы приблизились?

– Почти! Герат в Персии.

– Мы уже пришли?

– Да! Маскат! На юго-востоке Аравии.

– Маскат? – склонившись над картой, задумался дядюшка Антифер.

Действительно, пересечение пятьдесят пятого меридиана и двадцать четвертой параллели приходилось на территорию Маскатского имамата [186]  [186]Имамат – области, подчиненные имаму, одновременно духовному и светскому властителю на мусульманском Востоке.


[Закрыть], в той части Оманского залива [187]  [187]Оманский залив – на северо-западе Аравийского моря, соединяется Ормузским проливом с Персидским заливом. Длина около 450 км, ширина до 330 км, глубина до 3694 м. Порт – Маскат.


[Закрыть], которая составляет продолжение Персидского залива, отделяющего Аравию от Персии.

– Маскат…– повторил дядюшка Антифер.

– Маскот? – переспросил, недослышав, Жильдас Трегомен.

– Маскат, а не Маскот, лодочник! – проворчал его друг, вздернув плечи чуть не до ушей.

В сущности, сейчас у них только приблизительные координаты, так как положение определили в градусах, но еще не в минутах.

– Неужели это в Маскате, Жюэль?!

– Да, дядя… с точностью до ста километров.

– Но нельзя ли определить точнее?

– Можно, дядя.

– Ну же, Жюэль… ну же! Поторапливайся, пока я не взорвался от нетерпения!…

И действительно, если бы котел нагрелся до такой же степени, неминуемо последовал бы взрыв.

Жюэль взял циркуль снова. Отсчитав минуты долготы и широты, он определил положение острова с точностью до нескольких километров.

– Ну?…– спросил дядюшка Антифер.

– Так вот,– сказал Жюэль,– остров находится не на территории Маската. Он лежит немного восточнее, в Оманском заливе.

– Черт возьми!…

– Почему – черт возьми?– поинтересовался Жильдас Трегомен.

– Потому что речь идет об острове, а он не может находиться на континенте, бывший владелец шаланды [188]  [188]Шаланда – небольшое мелкосидящее несамоходное судно (баржа).


[Закрыть]«Прекрасная Амелия»!

Антифер сказал это тоном, не допускающим возражений, и, конечно, был к своему другу несправедлив, так как, в конце концов, габара – не какая-нибудь шаланда.

– Завтра,– добавил дядюшка Антифер,– мы начнем готовиться к отъезду.

– Вот и прекрасно,– сказал Жюэль, твердо решив ни в чем не противоречить дяде.

– Надо узнать, нет ли сейчас в Сен-Мало судна, отходящего в Порт-Саид [189]  [189]Порт-Саид – город и порт в Египте, на Средиземном море, у входа в Суэцкий канал.


[Закрыть].

– Это лучший вид передвижения – лишний день для нас не так уж важен…

– Конечно, не украдут же у меня мой остров!

– Разве что попадется какой-нибудь отъявленный мошенник! – заметил Трегомен, и эта неуместная реплика заставила дядюшку Антифера снова пожать плечами.

– Жюэль, ты поедешь со мной,– сказал Антифер.

– Хорошо, дядя.– Молодой капитан не отступал от принятого решения ни в чем не перечить дядюшке.

– И ты тоже, лодочник…

– Я?! – удивился Трегомен.

– Да, ты!…

Эти два слова прозвучали так повелительно, что добряк Трегомен невольно опустил голову в знак согласия.

А он-то надеялся, что в отсутствие Пьера-Сервана-Мало будет развлекать бедняжку Эногат рассказами о своих путешествиях на «Прекрасной Амелии» по тихим водам Ранса!