Текст книги "Удивительные приключения дядюшки Антифера (иллюстр.)"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Но прежде всего вы должны дать мне обязательство по всей форме,– заявил Замбуко.

– Составьте его, я подпишу.

– С неустойкой? [320]  [320]Неустойка – надбавка, приплюсованная к сумме долга (стоимости договора) в случае задержки или иного нарушения исполнения обязательств.


[Закрыть]

– Согласен. Сколько… неустойки?…

– Скажем, пятьдесят миллионов… то, что причитается на вашу долю…

– Пусть так… и покончим с этим! – ответил дядюшка Антифер, покорившийся необходимости стать мужем мадемуазель Талисмы, раз уж он не нашел возможности избежать этого счастья.

Банкир взял лист чистой бумаги и крупным почерком написал долговое обязательство, основательно взвесив все его пункты. Было оговорено, что часть богатства, полученного капитаном Антифером в качестве наследника Камильк-паши, целиком перейдет мадемуазель Талисме Замбуко, в случае если ее жених, капитан Антифер, через пятнадцать дней после находки сокровищ откажется вступить с ней в законный брак!

Яростным росчерком пера Пьер-Серван-Мало подписал обязательство, и банкир спрятал бумагу в секретный ящик сейфа.

Одновременно он вынул оттуда очень старый документ. Это было письмо Камильк-паши, полученное банкиром двадцать лет назад.

Со своей стороны, дядюшка Антифер извлек из кармана бумажник и достал не менее пожелтевшую от времени бумагу… документ, найденный на первом острове.

Взгляните, вот они, два наследника: они пристально следят друг за другом, как дуэлянты [321]  [321]Дуэлянт – участник дуэли.


[Закрыть], скрестившие шпаги; [322]  [322]Шпага – колющее оружие, состоящее из клинка и эфеса (рукоятки).


[Закрыть]их руки постепенно протягиваются, их пальцы дрожат от соприкосновения с документом, с которым жалко расстаться… Какая сцена для наблюдателя! Сто миллионов! Еще одно движение – и они сосредоточатся в одной семье!

– Ваше письмо? – сказал Антифер.

– Ваш документ? – повторил банкир.

Обмен состоялся. И вовремя! Сердца обоих бились с такой силой, что могли разорваться!

На документе, гласившем, что он должен быть передан неким Антифером из Сен-Мало некоему Замбуко из Туниса, была указана следующая долгота: 7°23’ к востоку от парижского меридиана.

В письме, сообщавшем, что к вышеупомянутому Замбуко, из Туниса явится в свое время некий Антифер из Сен-Мало, отмечена южная широта: 3°17’.

Теперь оставалось только скрестить эти две линии на карте, чтобы определить положение второго острова.

– У вас есть атлас? – спросил банкир.

– Атлас и племянник,– ответил Антифер.

– Племянник?

– Да. Молодой капитан дальнего плавания, он и произведет операцию.

– Где же ваш племянник?

– В гостинице «Франция».

– Идемте туда, шурин,– решительно сказал банкир, надевая старую шляпу с широкими полями.

– Да, конечно! – согласился дядюшка Антифер.

Оба направились к площади Морского Флота. Когда они поравнялись с почтовым бюро, Замбуко предложил отправить телеграмму на Мальту.

Дядюшка Антифер не возражал. Таким образом, мадемуазель Талисму Замбуко предупредили, что ее руки домогается «офицер французского флота», получивший уже от брата согласие, так как состояние и происхождение жениха вполне приемлемы.

Телеграмму оплатили и зарегистрировали, после чего сонаследники оказались на площади. Жильдас Трегомен и Жюэль бросились им навстречу.

Как только дядюшка Антифер увидел их, его первым движением было отвернуться, но он устоял против этой непростительной слабости и высокомерным тоном представил компаньона:

– Банкир Замбуко.

Банкир бросил исподлобья недружелюбный взгляд на спутников своего будущего шурина.

Затем дядюшка Антифер прибавил, обращаясь к Замбуко:

– Мой племянник Жюэль… Жильдас Трегомен, мой друг.

По знаку дядюшки все направились к отелю; по пути им встретились Бен-Омар и Назим, но малуинцы сделали вид, что незнакомы с ними.

Все четверо поднялись по лестнице и вошли в комнату дядюшки Антифера, тщательно запершего за собой дверь.

Он вынул из чемодана атлас, привезенный из Сен-Мало, открыл планисферную карту земных полушарий и произнес, обращаясь к Жюэлю:

– Семь градусов двадцать три минуты восточной долготы и три градуса семнадцать минут южной широты.

Жюэль не мог скрыть отчаяния. Южная широта?… Значит, Камильк-паша посылает их по ту сторону экватора?… Бедная маленькая Эногат!… Жильдасу Трегомену было просто страшно на него смотреть.

– Ну, чего же ты ждешь? – спросил дядюшка таким тоном, что молодому капитану оставалось только повиноваться.

Он взял циркуль, приложил острие к седьмому меридиану и, добавив еще двадцать три минуты, спустился до линии экватора.

Затем, найдя 3°17’ южной широты, он прошел по параллели до точки пересечения с меридианом.

– Ну?– снова спросил дядюшка Антифер.– Где мы находимся?

– В Гвинейском заливе.

– А точнее?

– На широте государства Лоанго [323]  [323]Лоанго – область Лоанго находится в Среднем Конго, в Экваториальной Африке.


[Закрыть].

– Еще точнее?

– В водах бухты Маюмба… [324]  [324]Маюмба – город в бухте на западном побережье Африки, в тогдашней колонии Конго.


[Закрыть]

– Завтра утром,– сказал дядюшка Антифер,– мы сядем в дилижанс, направляющийся в Бон [325]  [325]Бон – город в Алжире (к западу от Туниса).


[Закрыть], а оттуда поедем по железной дороге в Оран [326]  [326]Оран – город на западе Алжира (государство в северо-западной Африке).


[Закрыть].

Это было сказано таким непререкаемым тоном, что напоминало команду капитана «Все наверх!» при появлении неприятеля.

Затем, обращаясь к банкиру, дядюшка Антифер спросил:

– Вы, конечно, будете нас сопровождать?

– Вне всякого сомнения.

– До Гвинейского залива?

– Хоть на край света, если нужно!

– Хорошо. Будьте готовы к отъезду.

– Буду, шурин.

У Жильдаса Трегомена невольно вырвалось: «Ой!» Это непривычное для слуха обращение «шурин» настолько его ошеломило, что он даже не ответил уходившему банкиру на иронический поклон, которым тот его удостоил.

Когда трое малуинцев остались одни в комнате, Жильдас Трегомен спросил:

– Значит… ты согласился?

– Да, лодочник! Дальше?

Дальше? Упрекать его было бессмысленно. Поэтому Жильдас Трегомен и Жюэль нашли более уместным промолчать.

Два часа спустя банкир получил телеграмму с острова Мальта.

Мадемуазель Талисма Замбуко считала себя самой счастливой из девушек в ожидании, когда станет самой счастливой из женщин!

Глава пятая,

в которой Бен-Омар получает возможность сравнить два способа передвижения – сухопутный и морской

В то время тунисской железнодорожной сети, ныне присоединенной к алжирской, еще не существовало. Наши путешественники рассчитывали воспользоваться в Боне железной дорогой, связывавшей провинции Константину, Алжир и Оран.

На рассвете дядюшка Антифер и его спутники покинули столицу регентства. Нечего и говорить, что банкир Замбуко был вместе с ними и что Бен-Омар и Назим также не опоздали на дилижанс.

Настоящий караван из шести человек! И эти люди точно знали, куда влечет их непреодолимая страсть к миллионам! Не было никакого смысла скрывать от Бен-Омара и Саука, что для поисков второго острова экспедиция направляется в широкий Гвинейский залив, в воды, омывающие область Лоанго.

– Однако это длинный переход,– сказал Жюэль Бен-Омару,– не лучше ли вам отказаться от него, если вы боитесь трудностей нового путешествия!

И в самом деле, сколько сотен миль предстоит пройти морем от Алжира до Лоанго!

Но Бен-Омар и не думал колебаться, да и Саук не позволил бы ему долго раздумывать. А главное – волшебный миллион так заманчиво блестел перед глазами нотариуса…

Итак, двадцать четвертого апреля дядюшка Антифер, увлекая за собой Жильдаса Трегомена и Жюэля; Саук, увлекая за собой Бен-Омара, а Замбуко – самого себя, заняли места в дилижансе, курсировавшем между Тунисом и Боном. Вполне возможно, что в дороге они не обменяются ни словом, но тем не менее будут путешествовать вместе!

Накануне Жюэль послал еще одно письмо Эногат. Через несколько дней молодая девушка и ее мать узнают, к какой точке земного шара устремился теперь дядюшка Антифер в погоне за своим наследством, уменьшившимся ровно наполовину. Эта вторая часть путешествия займет в лучшем случае около месяца, так что обрученным нечего надеяться на встречу раньше середины мая. Как будет разочарована Эногат, получив письмо! Если бы еще она могла рассчитывать, что по возвращении Жюэля все препятствия наконец устранятся и свадьба состоится без новых помех! Увы!… Очень трудно строить планы, имея такого дядюшку!

Относительно Жильдаса Трегомена ограничимся только одним замечанием: ему, бывшему владельцу габары, речному судовщику, судьба предначертала пересечь экватор и совершить плавание по водам Южного полушария! Ничего не поделаешь! Жизнь преподносит иногда самые невероятные сюрпризы. И добряк Трегомен решил больше ничему не удивляться. Теперь он не удивился бы, даже если бы в указанном месте на острове номер два действительно нашлись три пресловутых бочонка Камильк-паши.

Впрочем, эти соображения не мешали ему с любопытством разглядывать местность, где проезжал дилижанс,– совершенно не похожую на бретонские равнины. Но, кажется, он был единственным из шести пассажиров, кому хотелось запечатлеть в памяти тунисские ландшафты [327]  [327]Ландшафт – общий вид местности.


[Закрыть].

Дилижанс был лишен всяких удобств, к тому же двигался медленно. Три лошади проходили рысью путь от одной подставы [328]  [328]Подстава – место, где стоят сменные лошади.


[Закрыть]до другой с трудом. Неровная, извилистая дорога с неожиданными поворотами и крутыми обрывами по краям оказалась особенно сложной в долине Меджерда, которую орошают стремительные горные ручьи. Когда дилижанс переправлялся через эти потоки вброд, вода почти покрывала колеса.

Погода же была прекрасная, а небо ослепительно синее или, пожалуй, точнее, раскаленно-синее – такой палящий жар исходил от солнца.

Бардо, дворец бея, промелькнувший с левой стороны дилижанса, сверкал белизной; смотреть на него можно только сквозь дымчатые стекла, так же как и на другие дворцы, обсаженные фикусами [329]  [329]Фикус – род растений семейства тутовых; около тысячи видов; известно как комнатное растение.


[Закрыть]и перечными деревьями [330]  [330]Перечное дерево (перец) – род лазящих кустарников (лиан), реже деревьев и трав. Зрелые высушенные плоды дают черный перец – известную приправу.


[Закрыть], похожими на плакучие ивы,– их ветви тоже сгибаются до земли. То здесь, то там виднелись полосатые, как зебры, палатки, откуда выглядывали строгие лица арабских женщин и почти черные от загара рожицы детей, не менее серьезные, чем лица их матерей. Вдали на полях, на склонах, в горных лощинах паслись стада баранов и прыгали по скалам черные, как вороны, козы.

Птицы, пугаясь щелканья бича, стаями взлетали при приближении дилижанса. Особенно выделялись своим ярким оперением мелкие попугаи. Их было много, целые тысячи; и если природа научила их петь, то, к счастью, они не научились еще говорить. Поэтому наши путешественники слушали птичий концерт, а не болтовню.

Остановки были частые. Жильдас Трегомен и Жюэль не пропускали случая выйти из дилижанса, чтобы размять ноги. Банкир Замбуко следовал иногда их примеру, но не вступал со своими попутчиками в разговоры.

– Этот симпатичный старичок,– заметил Трегомен,– жаждет миллионов Камильк-паши, кажется, нисколько не меньше, чем наш друг Антифер!

– Вы правы, господин Трегомен, сонаследники стоят один другого!

Саук, выходя на остановках, всегда старался уловить хоть несколько слов из их разговоров, по-прежнему делая вид, что не понимает по-французски. Нотариус же неподвижно сидел в углу дилижанса, заранее переживая тяготы предстоящего плавания. Ему становилось дурно при одной только мысли, что после легких волн Средиземного моря придется испытать на себе чудовищную силу огромных волн Атлантического океана!

Пьер-Серван-Мало тоже не трогался с места; его мысли были прикованы к новому острову, к скалам, затерянным среди африканских вод.

В тот день, перед заходом солнца, впереди показалась группа мечетей и марабутов с белыми куполами и остроконечными минаретами, это было небольшое, окруженное зеленью селение Табарка, сохранившее в полной неприкосновенности своеобразный колорит тунисского городка.

Дилижанс остановился в Табарке на несколько часов. Пассажиры нашли гостиницу, вернее постоялый двор, где их довольно прилично накормили. Об осмотре городка никто и не помышлял. Только одному Трегомену и, может быть, Жюэлю, если бы он уступил просьбам своего друга, могло прийти это в голову. Впрочем, дядюшка Антифер строго-настрого запретил им отходить от дилижанса, чтобы избежать каких бы то ни было промедлений, и они не стали противоречить.

В девять часов вечера путешествие возобновилось. Несмотря на то, что светили звезды, путь для дилижанса, рискнувшего пересечь пустынную равнину между закатом и восходом солнца, был далеко не безопасен. Отвратительное состояние дорог, возможность нападения разбойников, особенно крумиров [331]  [331]Крумиры – арабское племя, живущее в пограничных местностях между Алжиром и Тунисом.


[Закрыть], или хищных зверей – все это заставляло путешественников быть все время начеку. Порою среди тишины и мрака у опушки густого леса, вдоль которого ехал дилижанс, ясно слышалось рычание львов и вой пантер [332]  [332]Пантера (барс) – хищник семейства кошачьих. Длина тела до 160 см, хвоста 110 см. Окраска обычно желтая с темными пятнами; бывает черная.


[Закрыть]. Лошади тогда начинали храпеть, и требовалась исключительная ловкость возницы, чтобы их успокоить. Но зато никого не тревожил вой гиен [333]  [333]Гиена – хищник семейства млекопитающих, длина тела около метра, хвоста около 30 см. Питается в основном трупами диких копытных животных.


[Закрыть], этих трусливых кошек.

Около четырех часов стало светать. Ночная темнота постепенно сменилась предутренним рассеянным светом, достаточным, чтобы рассмотреть окрестности.

На горизонте серели волнистые складки холмов, будто наброшенные на землю арабские плащи. У подножия холмов расстилалась долина Меджерда со своей желтой рекой, то тихой, то бурной, среди олеандровых [334]  [334]Олеандр – род вечнозеленых кустарников с красивыми цветами. Препараты из листьев используются в медицине.


[Закрыть]рощ и цветущих эвкалиптов [335]  [335]Эвкалипт – род вечнозеленых деревьев, высота до 100 метров. Древесину используют в вагоно– и кораблестроении, кора содержит дубильные вещества, листья и молодые побеги – масло.


[Закрыть].

Эта часть регентства, прилегающая к землям крумиров, отличается особенно причудливым рельефом. Если бы Трегомен путешествовал когда-нибудь по Тиролю [336]  [336]Тироль – горная область на западе Австрии, в Альпах.


[Закрыть], ему показалось бы сейчас, что он видит перед собой один из самых диких альпийских уголков. Но он не бывал в Тироле и с каждым днем все больше удалялся от Европы. Стоило ему только об этом подумать, как уголки его рта опускались, лицо становилось задумчивым, густые брови хмурились – и это означало, что на душе у него тревожно.

Иногда молодой капитан и Трегомен обменивались многозначительными взглядами: они понимали друг друга без слов.

В это утро дядюшка Антифер спросил своего племянника:

– Куда мы успеем до ночи?

– В Гардимау, дядя.

– А когда будем в Боне?

– Завтра вечером.

Мрачный малуинец снова впал в обычную молчаливость. Он непрерывно возвращался к одной и той же мечте, переносившей его из вод Оманского залива в воды Гвинейского. Далее мысль его задерживалась на единственной точке земного шара, которая только и была ему интересна. Тогда он напоминал себе, что и внутренний взор банкира Замбуко устремлен на ту же самую точку. Действительно, два человека, столь разные по происхождению, привычкам и наклонностям и так неожиданно встретившиеся в этом мире, составляют сейчас, казалось, одно существо, они прикованы друг к другу, как каторжники, одной цепью, с тем только отличием, что цепь у них золотая.

Между тем фикусовые леса становились все более густыми. То тут, то там арабские деревушки, на значительном расстоянии одна от другой, появлялись среди листвы того серо-зеленого оттенка, в какой клещевина [337]  [337]Клещевина – многолетнее древовидное растение. Из семян добывают касторовое масло (48-55% содержимого семени).


[Закрыть]окрашивает цветы и листву. Здесь попадались шалаши, там паслись стада на берегу какого-нибудь потока, в русло которого стекают прибрежные воды. Потом возникала очередная подстава – чаще всего жалкая конюшня, где помещались вперемежку люди и животные.

Вечером остановились в Гардимау, вернее – в деревянной лачуге, окруженной еще несколькими такими же домишками. Через двадцать лет все это превратится в одну из железнодорожных станций на пути между Боном и Тунисом. После двухчасовой остановки (слишком уж продолжительной для незатейливого обеда на постоялом дворе) дилижанс снова тронулся в путь. Дорога вилась по излучинам долины, по краям Меджерды, пересекала речки (при этом вода проникала в кузов дилижанса, заливая ноги сидящих); дилижанс взбирался на такие кручи, что, казалось, не выдержит упряжь, потом быстро спускался под откос, и лошади мчались, закусив удила, так, что сдержать их было невозможно.

Местность, особенно в окрестностях Мухтара, великолепна, хотя трудно что-либо разглядеть темной ночью. Темнота казалась гуще из-за низких туманов. К тому же нашим путешественникам непреодолимо хотелось спать после сорока трех часов дорожной тряски.

Начало светать, когда дядюшка Антифер и его спутники прибыли в Сук-Ахрас [338]  [338]Сук-Ахрас – город в Алжире к востоку от Константины. Прежнее название – Тагаст.


[Закрыть]после бесконечных поворотов дороги, связывавшей за холмом этот торговый город с плодородными долинами.

В комфортабельной гостинице «Тагаст», неподалеку от площади того же названия, до полусмерти уставшие пассажиры встретили хороший прием. На сей раз трехчасовой отдых не показался слишком долгим, и, наверное, этих трех часов не хватило бы, если бы они захотели осмотреть живописный Сук-Ахрас. Нечего и говорить, что дядюшка Антифер и банкир Замбуко не могли примириться с потерей времени из-за длительной остановки. Тем не менее дилижанс отправился дальше только в шесть часов.

– Успокойся,– говорил Жильдас Трегомен своему вспыльчивому спутнику,– мы будем в Боне как раз вовремя, чтобы поспеть на утренний поезд.

– А почему бы нам не поторопиться и не уехать сегодня вечерним поездом? – настаивал дядюшка Антифер.

– Сегодня нет поезда, дядя,– заметил Жюэль.

– Ну и что же? Неужели мы должны лежать в дрейфе в этой дыре?…

– Посмотри, старина, какую я подобрал тебе трубку… От твоей почти ничего уже не осталось, ведь ты всю ее изгрыз!

И Жильдас Трегомен преподнес своему другу прекрасный чубук из Меджерда величиной со стручок зеленого гороха. Антифер тут же сунул его в рот и стал грызть.

Трегомен предложил дядюшке пройтись с ним и с Жюэлем до большой площади, но тот наотрез отказался; вытащив из чемодана атлас, он открыл карту Африки и погрузился в воды Гвинейского залива, рискуя утопить в них остатки своего разума.

Жильдас Трегомен и Жюэль пошли гулять по площади Тагаст. Это большой четырехугольник, обсаженный деревьями и окаймленный домами в ярко выраженном восточном стиле. Несмотря на ранний час, уже открылись кофейни, заполненные местными жителями.

При первых лучах солнца туман рассеялся. Все предвещало ясный день.

Трегомен весь обратился в зрение и слух. Он прислушивался к разговорам туземцев, хотя не понимал их языка; ему хотелось видеть все, что происходит внутри кофеен, в глубине лавок, хотя он не собирался ничего покупать. Но раз уж капризная судьба забросила его в это невероятное путешествие, пусть, по крайней мере, у него останется побольше воспоминаний. Думая об этом, он сказал:

– Нет, Жюэль, так путешествовать просто непозволительно! Нигде не останавливаться!… Три часа в Сук-Ахрасе… Одна ночь в Боне… Потом два дня по железной дороге с короткими остановками на станциях!… Что я мог увидеть в Тунисе? И что увижу в Алжерре? [339]  [339]Трегомен неправильно произносит слово «Алжир».


[Закрыть]

– Согласен с вами, господин Трегомен. Конечно, это лишено здравого смысла, но попробуйте сказать об этом дяде, и сами знаете, что он вам ответит: «Это не развлекательное путешествие, а деловая поездка!» И кто знает, чем она еще кончится!

– Боюсь, как бы она не кончилась мистификацией! – ответил Трегомен.

– Да,– согласился Жюэль,– не исключено, что и на втором острове мы найдем документ, отсылающий нас на третий остров!

– И на четвертый, и на пятый, и на все острова всех частей света,– сказал Трегомен, сокрушенно покачивая большой, доброй головой.

– И вы, конечно, всюду будете сопровождать моего дядю, господин Трегомен?

– Я?

– Да. Вы… вы же ни в чем не сможете ему отказать!

– Это правда. Бедняга очень меня огорчает, и я опасаюсь, как бы он совсем не свихнулся.

– Ну, так вот… А я, господин Трегомен, твердо решил ограничиться вторым островом. Разве Эногат мечтает о принце, а я – о принцессе?

– Конечно нет! Впрочем, теперь, когда богатства делятся пополам с этим крокодилом Замбуко, речь может идти только о герцоге для нее и герцогине для тебя…

– Не надо так шутить, господин Трегомен!

– Прости меня, мой мальчик, во всем этом нет ничего веселого, и если придется продолжать поиски…

– Продолжать?– вскричал Жюэль.– Ну уж нет! Мы отправляемся в залив Лоанго, согласен! Но дальше – ни за что! Я заставлю дядю вернуться в Сен-Мало!

– А если этот упрямец откажется?

– Если откажется? Пусть тогда путешествует без меня. Я вернусь к Эногат. Через несколько месяцев она станет совершеннолетней, и я женюсь на ней наперекор всем препятствиям!

– Послушай, мой мальчик, не сердись, наберись терпения! Все образуется, поверь мне. Ты женишься на малютке Эногат, и я спляшу ригодон [340]  [340]Ригодон – старинный провансальский танец.


[Закрыть]на вашей свадьбе!… А сейчас мы должны вернуться в гостиницу, чтобы не опоздать на дилижанс. Очень хочется приехать в Бон до наступления ночи, чтобы увидеть хоть кусочек этого города! Ведь другие города, и Константину и Филиппвиль, мы увидим только из окна поезда! А что увидишь из окна?… Если же нам не удастся осмотреть Бон, я наверстаю свое хотя бы в Алжерре… Я полагаю, мы остановимся там на несколько дней.

– Конечно,– ответил Жюэль,– едва ли найдется пароход, который немедленно отправится к западному берегу Африки, и мы волей-неволей должны будем подождать.

– Подождем, подождем! – повторял Трегомен, радуясь, что увидит чудеса алжирской столицы.– Ты знаешь Алжерр, Жюэль?

– Да, господин Трегомен.

– Мне рассказывали моряки, что это очень красивый город, расположенный амфитеатром [341]  [341]Амфитеатр – здесь: город, где здания расположены уступами на склонах холмов.


[Закрыть]. Мы посмотрим его набережные, площади, арсенал [342]  [342]Арсенал – предприятие для изготовления, ремонта, хранения оружия и предметов военного снаряжения.


[Закрыть], мечети, дворцы… особенно дворец Мустафы.

– Алжир – превосходный город, господин Трегомен,– ответил Жюэль.– Но я знаю место еще более красивое… Это Сен-Мало…

– …и дом на улице От-Салль… и уютную комнатку в первом этаже… и очаровательную девушку, которая в ней живет! Конечно, я согласен с тобой, мой мальчик! Но раз уж мы здесь, позволь мне надеяться, что я смогу осмотреть хотя бы Алжерр!…

Лелея эту мечту, Трегомен вместе со своим молодым другом направился в гостиницу «Тагаст». Да и пора уже, потому что запрягали лошадей. Дядюшка Антифер ходил взад-вперед большими шагами, ругая запоздавших, хотя те вовсе не опоздали. Трегомен опустил голову, встретив его испепеляющий взгляд. Через несколько минут все разместились, и дилижанс покатил по ухабистому спуску Сук-Ахрас.

Жаль, право, что Трегомену не разрешили осмотреть эти тунисские земли. Ничего более живописного нельзя себе представить: холмы, похожие, скорей, на горы, лесистые овраги, заставившие будущих строителей железной дороги делать бесчисленные повороты и объезды; крепкие утесы среди могучей растительности. Повсюду разбросаны поселки, где копошится туземное население; ночью перед хижинами горят костры для защиты от диких зверей.

Жильдас Трегомен охотно делился со своими спутниками всем, что ему удавалось узнать от возницы, а разговаривал он с ним при каждом удобном случае.

За год в этих зарослях убивают не меньше сорока львов, несколько сотен пантер, не говоря уже о бесчисленных стаях воющих шакалов. Саук, как и подобает человеку, не знающему французского языка, оставался равнодушным к этим потрясающим рассказам; дядюшку Антифера тоже нисколько не заботили тунисские пантеры и львы. Если бы их было по миллиону голов на острове, к которому он стремился, то и тогда он бы не отступил ни на шаг.

Но банкир, с одной стороны, нотариус – с другой, слушали истории Жильдаса Трегомена внимательно. Замбуко иногда хмурил брови и бросал косые взгляды через дверцу дилижанса, Бен-Омар, напротив, отводил глаза от этой дверцы, сжавшись в своем углу в комок, дрожа и бледнея, когда в густой придорожной чаще раздавался хриплый вой.

– Честное слово,– рассказывал Трегомен,– я узнал от кучера, что в прошлый раз на дилижанс напали звери. Пассажиры открыли стрельбу, чтобы испугать хищников. А вчера ночью пришлось даже поджечь дилижанс, чтобы отогнать огнем стаю пантер.

– А что случилось с путешественниками? – спросил Бен– Омар.

– Путешественникам пришлось идти до подставы пешком,– ответил Жильдас Трегомен.

– Пешком! – дрожащим голосом воскликнул нотариус.– Я… я никогда бы не смог!…

– Ну что ж, вы остались бы позади, господин Омар! Поверьте, мы не стали бы вас ждать!

Легко догадаться, что этот не слишком милосердный и не очень утешительный ответ исходил от дядюшки Антифера. Иначе он не вступил бы в разговор. А Бен-Омар теперь окончательно убедился, что он не приспособлен к путешествиям ни на суше, ни на море.

Однако день кончался, а хищники давали знать о себе только доносившимся издалека воем.

К своему огорчению, Жильдас Трегомен убедился, что дилижанс доберется до Бона только к ночи.

В самом деле, было уже семь часов вечера, когда в трех или четырех километрах от Бона они миновали Хиппо, старинный нумидийский город, ставший знаменитым из-за могилы Блаженного Августина [343]  [343]Августин Аврелий, прозванный Блаженным (354-430) – один из основоположников католической церкви; был епископом (духовный чин) в городе Хиппо; оставил несколько богословских трактатов.


[Закрыть]. Этот городок интересен и своими глубокими водоемами, в них старые арабские женщины занимались колдовством. Каких-нибудь двадцать лет спустя путешественники увидели бы на этом месте стены базилики [344]  [344]Базилика – церковь вытянутой прямоугольной формы, с колоннадой, построенная по образцу древнеримских общественных зданий.


[Закрыть]и госпиталя, появившиеся словно из-под земли благодаря могуществу кардинала Лавижери [345]  [345]Лавижери Шарль (1825-1892)– кардинал, архиепископ (духовные чины) тунисский, один из видных церковных деятелей Франции, содействовавших колониальной политике.


[Закрыть].

Между тем глубокая темнота уже окутывала Бон, прибрежную аллею вдоль крепостного вала, продолговатый мол [346]  [346]Мол – сооружение в гавани в виде прочной стены, примыкающей одним концом к берегу; служит для причала судов, защиты порта от волн со стороны открытого моря.


[Закрыть], заканчивающийся на западе песчаным клином, могучие деревья, осеняющие набережную, новую часть города с его обширной площадью, где возвышается теперь статуя Тьера в бронзовом сюртуке, и, наконец, Касбу [347]  [347]Касба – дворец-крепость в мавританском стиле.


[Закрыть], которая произвела бы на Трегомена более сильное впечатление, чем Касба в Алжире.

Следует признать, что неудача преследовала этого превосходного человека, и он утешал себя только мыслью взять реванш в столице Второй Франции [348]  [348]Так называли во французской печати Алжир, французскую колонию в северной Африке.


[Закрыть].

Путешественники выбрали гостиницу, расположенную на площади, поужинали и легли спать в десять часов, чтобы вовремя проснуться к утреннему поезду. В эту ночь, утомленные шестидесятичасовым путешествием в дилижансе, все спали глубоким сном, даже этот ужасный дядюшка Антифер.