Текст книги "Удивительные приключения дядюшки Антифера (иллюстр.)"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Так продолжалось все время, даже когда пакетбот, вступив в воды Гвинейского залива, обогнул мыс Пальмас.

Действительно, как это часто бывает, ветерок, не прекращаясь, шел по береговой линии, и залив был так же благоприятен для плавания, как и океан. Взяв между тем курс на Лоанго, «Цинтра» потеряла из виду возвышенности континента. Не видно уже ни земель Ашанти, ни Дагомеи, ни даже вершины горы Камерун, возносящейся на три тысячи девятьсот шестьдесят метров над уровнем моря [366]  [366]Речь идет о вулкане Камерун. По современным уточненным данным, его высота составляет 4070 метров.


[Закрыть].

Девятнадцатого мая после полудня Жильдас Трегомен испытал легкое волнение. Жюэль сообщил ему, что они пересекают экватор. Итак, в первый раз – и, несомненно, в последний – бывший хозяин «Прекрасной Амелии» попадает в Южное полушарие! Какое романтическое приключение для него, моряка Ранса! Поэтому он без всякого сожаления передал матросам «Цинтры», по примеру других пассажиров, свой пиастр в честь перехода линии экватора.

На следующее утро при восходе солнца «Цинтра» находилась уже на широте бухты Маюмба, приблизительно в ста милях от нее. Если бы капитан согласился остановиться в этой гавани, входящей в состав государства Лоанго, от каких лишений, от каких, быть может, опасностей он избавил бы дядюшку Антифера и его спутников! Они освободились бы от очень трудного путешествия вдоль побережья.

Жюэль, по настоянию дядюшки, попытался выведать у капитана «Цинтры», что он думает по этому поводу. Португалец знал несколько английских слов, а какому моряку не доступен хоть немножко английский морской жаргон? Ну, а Жюэль, как известно, говорил на этом языке довольно бегло и пользовался им в переговорах с мнимым переводчиком из Маската и в других случаях. Он передал капитану предложение сделать остановку в Маюмбе. Этот небольшой крюк удлинит переход на каких-нибудь сорок восемь часов… Конечно, за непредвиденную задержку, за лишний расход угля и продуктов для экипажа будет щедро заплачено, не говоря уж о возмещении убытков судовладельцам.

Понял ли капитан предложение Жюэля? Да, в этом можно не сомневаться, тем более что оно было подкреплено показом этой гавани на географической карте. Моряки понимают друг друга с полуслова. И в самом деле, что может быть проще – отклониться немного к востоку и высадить в Маюмбе полдюжины пассажиров за приличное вознаграждение? Но капитан отказал. Раб корабельного устава! Раз пароход зафрахтован [367]  [367]Фрахтовать – нанимать судно на определенное время, или для следования в конкретное место, или для перевозки именно того или иного груза (возможно сочетание двух любых или всех условий).


[Закрыть]в Лоанго – он пойдет в Лоанго. Из Лоанго он должен идти в Сен-Поль-де-Луандо – и пойдет в Сен-Поль-де-Луандо. И никуда, ни в какое другое место, даже если захотят купить его корабль на вес золота!

Его слова Жюэль понял точно и перевел их дяде.

Антифер пришел в ярость и запустил в адрес капитана целый залп отборнейшей ругани. Но это, конечно, на капитана не подействовало. И если б не вмешательство Жюэля и Трегомена, дядюшку в его буйном состоянии, наверное, заперли бы на остаток пути в трюм.

Двумя днями позже, вечером двадцать первого мая, «Цинтра» остановилась перед длинной песчаной косой, окаймляющей берег Лоанго, высадила нетерпеливых пассажиров и через несколько часов отправилась дальше, в столицу португальской колонии Сен-Поль-де-Луандо.

Глава восьмая,

из которой видно, что иных пассажиров не следовало бы брать на борт африканского судна

На следующий день два человека, стоя в тени баобаба [368]  [368]Баобаб – дерево, растущее только в Африке. Ствол в окружности до 25 м (иногда до 40 м). Живет до 5 тысяч лет. Плоды съедобны. Из волокон коры изготовляют веревки и грубые ткани.


[Закрыть], охранявшего их от жгучих солнечных лучей, вели оживленную беседу. Они встретились совершенно случайно на главной улице Лоанго и, увидев друг друга, страшно удивились.

– Ты? Здесь? – воскликнул один.

– Да… как видишь, это я! – ответил другой.

Первый был не кто иной, как Саук; он сделал знак второму, португальцу, по имени Баррозо, и оба отправились за пределы города.

Если Саук не говорил на языке Баррозо, то Баррозо, прожив долгое время в Египте, говорил на языке его светлости. Можно было сразу заметить, что они старые знакомые. Баррозо примыкал к шайке авантюристов, существовавшей на средства Саука во времена, когда тот занимался всякого рода вымогательствами и грабежами. Полиция вице-короля, осведомленная о том, что Саук – сын влиятельного Мурада, не беспокоила Саука своим вниманием. Однако после нескольких громких дел, которые не могли пройти безнаказанно, шайка разбежалась. Баррозо исчез. Он вернулся, в Португалию, но там его прирожденные способности не могли найти применения. Поэтому он покинул Лиссабон и уехал на работу в одну из факторий Лоанго. В то время торговля в колонии была сведена почти на нет вследствие запрета вывоза ряда товаров; торговля ограничивалась экспортом слоновой кости, пальмового масла, земляного ореха [369]  [369]Земляной орех (арахис) – род трав семейства бобовых, в плодах (орехах) 42% пищевого масла и до 22% белка.


[Закрыть]и красного дерева [370]  [370]Красное дерево – красная и коричневая древесина ряда тропических деревьев. Очень прочная, хорошо полируется. Используется для изготовления дорогой и красивой мебели, отделки роскошных помещений.


[Закрыть].

Этот португалец, лет пятидесяти, командовал сейчас судном большого тоннажа, называвшегося «Порталегри» [371]  [371]Порталегри – название города в Португалии.


[Закрыть]. Оно несло береговую службу и подчинялось местным негоциантам.

Баррозо с его прошлым, абсолютно лишенный укоров совести и в то же время смелый, как все профессиональные бандиты, был именно тем человеком, в ком нуждался Саук, чтобы осуществить свои преступные замыслы.

Остановившись у подножия баобаба, а его ствол не охватили бы, взявшись за руки, даже двадцать человек – какое может быть сравнение со знаменитым баньяном в Маскате! – они, не боясь быть услышанными, могли говорить о делах, угрожавших безопасности дядюшки Антифера и его спутников.

Оба рассказали друг другу о своей жизни с той поры, как португалец покинул Египет, и его светлость без обиняков приступил к делу. Из предосторожности Саук скрыл от собеседника настоящую ценность сокровищ, которые собирался присвоить, но постарался соблазнить корыстолюбивого Баррозо возможностью заработать значительную сумму.

– Итак,– сказал он,– мне нужна помощь человека решительного, храброго…

– Вы меня знаете, ваша светлость,– ответил португалец,– вам известно, что я не отступаю ни перед чем…

– Если ты не изменился, Баррозо!

– Я остался тем же.

– Знай: четыре человека должны исчезнуть… может быть, и пять, если я найду нужным освободиться от некоего Бен-Омара. Под именем Назима я считаюсь его клерком.

– Одним больше, одним меньше – не имеет значения,– ответил Баррозо.

– Тем более что на этого нотариуса достаточно дунуть, и от него останется одно приятное воспоминание.

– И вы решили…

– Мой план таков,– начал Саук, проверив, что никто не может их услышать.– Люди, о которых я говорил,– три француза: малуинец Антифер, его друг и его племянник, и еще тунисский банкир Замбуко,– приехали в Лоанго. Отсюда они отправятся дальше с целью завладеть сокровищами, зарытыми на одном из островков Гвинейского залива…

– В каких водах? – живо спросил Баррозо.

– В водах бухты Маюмба,– ответил египтянин.– Они хотят добраться до этого маленького селения сушей, и я подумал, что нужно напасть на них, когда они будут возвращаться со своими сокровищами в Лоанго. Они станут ждать в Лоанго пакетбот из Сен-Поль-де-Луандо, чтобы уехать на нем в Дакар.

– Нет ничего легче, ваша светлость! – поддержал его Баррозо.– Я ручаюсь, что найду дюжину честных авантюристов, всегда готовых на хорошее дело. Они с удовольствием окажут вам помощь, конечно, за соответствующую плату…

– Я никогда в этом не сомневался, Баррозо, и я верю в удачу: в этих пустынных местах нападение пройдет незамеченным.

– Несомненно, ваша светлость. Но я могу вам предложить более выгодную комбинацию.

– Ну, говори же!

– Я командую каботажным судном «Порталегри» в сто пятьдесят тонн. Оно перевозит товары по этому побережью из одного порта в другой. Так вот, судно должно отправиться через два дня в Барака-дю-Габон, немного севернее Маюмбы.

– А-а! – закричал Саук.– Этим случаем надо воспользоваться! Антифер, несомненно, согласится сесть на борт твоего судна, чтобы избежать тягот и опасностей путешествия пешком. Ты высадишь нас в Маюмбе, доставишь свои товары в Габон и вернешься за нами. А на обратном пути в Лоанго…

– Понял, ваша светлость.

– Сколько у тебя людей на борту?

– Двенадцать.

– Ты в них уверен?

– Как в себе самом.

– А что ты перевозишь в Габон?

– Груз земляного ореха и, кроме того, шесть слонов; их купил торговый дом в Барака и должен переправить в Голландию, в цирк.

– Ты говоришь по-французски, Баррозо?

– Нет, ваша светлость.

– Не забывай, что для других я тоже не говорю и не понимаю по-французски… Я поручу вести все дела с тобой Бен-Омару, и малуинец, конечно, ухватится за это предложение.

Да, теперь трудно сомневаться в том, что оба сонаследника, обобранные и разоренные, погибнут со своими спутниками на обратном пути из Гвинейского залива.

И кто может помешать преступлению? Кто мог бы разоблачить преступников?

Лоанго, в отличие от Анголы и Бенгелы [372]  [372]Бенгела – провинция на территории португальской колонии Ангола.


[Закрыть], не находится под португальским владычеством. Это одно из независимых королевств Конго, расположенное между рекой Габон на севере и рекой Заир на юге, вскоре оно отойдет к Франции. Но в те годы туземные царьки от мыса Лопес до Заира еще признавали владычество Лоанго и платили ему дань, главным образом рабами. Таковы Кассанж, Томба-Либоло и некоторые другие вассалы, царившие на маленьких, разрозненных территориях. Общественный строй у негров таков: выше всех – царек и его семья, затем «принцы крови», то есть отпрыски «принцессы»,– она одна может передавать высокое происхождение. Затем мужья принцессы, далее жрецы, идолы, или янга; их предводитель Шитома – священная особа. И наконец, комиссионеры, купцы, клиенты, иными словами – народ.

Что касается рабов, то их много, их слишком много. Правда, негров больше за границу не продают, и запрещение работорговли является следствием европейского вмешательства. Что вызвало эту отмену – быть может, забота о достоинстве, о свободе человека? Нет! Жильдас Трегомен так не считал, он безусловно показал себя отличным знатоком и людей и жизни, когда сказал Жюэлю:

– Если бы не изобрели свекольного сахара, а продолжали класть в кофе тростниковый, торговля неграми продолжалась бы до сих пор и, возможно, продолжалась бы вечно!

Но хотя король Лоанго является королем независимой страны, из этого еще не следует, что дороги в государстве охраняются достаточно бдительно, а путешественники защищены от любой опасности. Напротив, и на суше, и на море трудно найти место, более пригодное для совершения преступлений. Именно эта мысль волновала Жюэля, по крайней мере в отношении суши. Если его дядя, потеряв всякую способность соображать, мало об этом беспокоился, то молодой капитан без чувства страха не мог думать о переходе в двести километров по побережью до бухты Маюмба. Он счел своим долгом поговорить об этом с Жильдасом Трегоменом.

– Что ж ты хочешь, мой мальчик?– ответил ему тот.– Вино уже налито, остается только его выпить!

– Я думаю о том,– продолжал Жюэль,– что путь, проделанный от Маската до Сохора, по сравнению с тем, что нам предстоит, был просто приятной прогулкой, и, кроме того, мы находились в хорошей компании!

– Послушай, Жюэль, нельзя ли нанять в Лоанго караван из туземцев?…

– Я доверяю здешним неграм не больше, чем их гиенам, пантерам, леопардам [373]  [373]Леопард – то же, что и пантера


[Закрыть]и львам!

– А-а… эти животные здесь водятся?

– В изобилии, не считая пресмыкающихся – ядовитых гадюк, кобр [374]  [374]Кобра – род очень ядовитых змей, самые крупные достигают длины в 5,5 метра.


[Закрыть], плюющих свою ядовитую пену прямо в лицо, и десятиметровых удавов-боа [375]  [375]Боа (удав обыкновенный) – змея с красивым узором на коже. Не ядовита. Достигает длины в 4 (а не 10) метра. Один из других видов удавов – питон сетчатый – действительно бывает 11-метровой длины.


[Закрыть].

– Прелестное местечко, мой мальчик! Право же, его светлость паша мог бы выбрать что-нибудь поприличнее! Так ты говоришь, что эти туземцы…

– …очень мало развиты, как и вообще все жители Конго, но достаточно сообразительны для того, чтобы убивать и грабить безумцев, рискнувших забраться в эту ужасную страну…

Конец диалога дает понятие о тревоге, которую испытывал Жюэль и вполне разделял Жильдас Трегомен. Поэтому оба почувствовали большое облегчение, когда Саук с помощью Бен-Омара, взявшего на себя роль переводчика, представил дядюшке Антиферу и тунисскому банкиру португальца Баррозо. Значит, не будет длинных переходов через опасные местности, не будет безумной усталости после длительного пути, да еще в таком невыносимом климате! Поскольку Саук ничего не сказал о своем прежнем знакомстве с Баррозо и так как Жюэль не мог подозревать, что эти два негодяя встречались раньше, молодой француз не испытывал никакого недоверия. Его радовало, что переход до бухты Маюмба они проделают морем. Погода прекрасная… Они доедут за сорок восемь часов. Судно высадит их в порту, потом пойдет в Барака, а на обратном пути погрузит их вместе с сокровищами… Они доберутся до Лоанго, а оттуда ближайший пакетбот доставит их в Марсель… Нет! Никогда еще фортуна не была так благосклонна к Пьеру-Сервану-Мало! Конечно, за переезд на судне придется заплатить, и заплатить хорошо! Но разве это имеет значение!…

В Лоанго [376]  [376]Теперь через Лоанго направляются в Браззавиль по реке Конго. ( Примеч. автора.)


[Закрыть]приходилось пробыть еще два дня, пока вывезенные из глубины страны шесть слонов не окажутся на борту «Порталегри». Поэтому Жильдас Трегомен, как всегда жадный до новых впечатлений, и молодой капитан с интересом осматривали этот маленький городок – «банза» на языке жителей Конго.

Лоанго, или Буала, старый город в четыре тысячи пятьсот метров окружностью, выстроен среди пальмового леса. Он состоит из множества факторий, окруженных ширюбеками – хижинами, сооруженными из стеблей рафии [377]  [377]Рафия – африканская пальма с перистыми листьями, из которых вырабатывают волокно.


[Закрыть]и покрытых листьями папируса [378]  [378]Папирус – многолетнее водное растение семейства осоковых. В древности и раннем средневековье из его стеблей изготавливали писчий материал, носивший то же название, как и рукопись на нем.


[Закрыть]. Здесь находятся торговые конторы португальцев, испанцев, французов, англичан, голландцев, немцев. Как видите, мешанина порядочная. Но как все это ново для Трегомена! Бретонцы с берегов Ранса, понятно, не похожи на этих туземцев, наполовину голых, вооруженных луками, деревянными саблями и закругленными топорами. А короля Лоанго, наряженного в смешной поношенный мундир, можно принять за префекта [379]  [379]Префект – во Франции высший правительственный чиновник департамента.


[Закрыть]Иль и Вилен разве что издали. В портовых городках между Сен-Мало и Динаном нет таких затененных гигантскими кокосовыми пальмами хижин. Наконец, малуинцы не многоженцы, как эти лентяи из Конго, которые перекладывают всю трудную работу на своих жен и преспокойно спят, когда те надрываются. Вот только земля Бретани не стоит земли Лоанго! Здесь достаточно поковырять немного почву, чтобы получить превосходный урожай. Это такие растения, как просо, чей колос весит иногда целый килограмм; holcus, злак, не требующий никакого ухода; luco, из которого пекут хлеб; маис, приносящий по три урожая в год; рис, картофель, маниок; [380]  [380]Маниок (или маниока) – тропическое кустарниковое растение, клубневидный мучнистый корень которого употребляется в пищу.


[Закрыть]пастернак; [381]  [381]Пастернак – различные роды трав и овощных растений (последние дают из корнеплодов сахар и витамин С).


[Закрыть]чечевица; табак, сахарный тростник в болотистых местах; виноград, привезенный с Канарских островов и Мадейры и созревающий вблизи Заира; фиги, бананы, апельсины, лимоны, гранаты, cudes, плоды, напоминающие еловую шишку, содержащие питательное вещество, мучнистое и сочное; особый сорт орехов – они очень нравятся неграм; ананасы, растущие сами по себе на пустынных землях.

А какие огромные деревья – мангровые [382]  [382]Мангровые деревья и кустарники произрастают на болотистой почве тропических стран, образуя непроходимые заросли.


[Закрыть], сандаловые [383]  [383]Сандаловые деревья содержат растительный краситель сандал и эфирные масла; обладают твердой, тяжелой и пахучей древесиной.


[Закрыть], кедры, тамаринды [384]  [384]Тамаринды – тропические вечнозеленые деревья из семейства бобовых.


[Закрыть], пальмы и большое количество баобабов. Из баобабов извлекают растительное мыло и выжимки плодов, что очень ценят негры!

И великое множество разнообразнейших животных, птиц и насекомых: свиньи, кабаны, зебры, буйволы, дикие козы, газели [385]  [385]Газель – небольшое грациозное животное с лирообразными рогами (от слова лира, музыкальный инструмент в виде дуги).


[Закрыть], стада антилоп [386]  [386]Антилопа – животное, схожее с газелью, из того же семейства полорогих.


[Закрыть], слоны, куницы, соболя, шакалы, ягуары [387]  [387]Ягуар – хищник, напоминающий леопарда. Ошибка автора: ягуар обитает только в лесах тропической и субтропической Америки, но не в Африке.


[Закрыть], дикобразы, летающие белки, дикие кошки, не говоря уже о бесчисленном разнообразии обезьян, шимпанзе и мартышек, с длинным хвостом и голубоватой мордочкой, страусов, павлинов, дроздов, красных и серых куропаток, съедобной саранчи, пчел, москитов и неистребимых полчищ комаров – этого всего более чем достаточно!

Поразительная страна! Из какого неиссякаемого источника мог бы черпать Жильдас Трегомен, если бы у него было время для изучения естественных наук!

Можно быть уверенным, что ни дядюшка Антифер, ни банкир Замбуко не могли бы сказать, состоит ли население Лоанго из белых или из черных. Нет! Их глаза были устремлены в другое место – они искали вдали, ближе к северу, одну почти незаметную, единственную в мире точку, что-то вроде огромного ослепительного алмаза, который весит много каратов [388]  [388]Карат – единица веса драгоценных камней, равен 0,2 грамма.


[Закрыть]и стоит миллионы франков! Ах, как не терпелось им вступить на остров, составляющий конечную цель этого необычайного путешествия!

Двадцать второго мая с восходом солнца судно приготовилось к отплытию. Доставленных накануне слонов погрузили на борт со всеми необходимыми в отношении громадных животных предосторожностями. Эти великолепные представители африканской фауны [389]  [389]Фауна – совокупность животного мира определенной местности, геологической эпохи.


[Закрыть]не испортили бы любой программы в цирке Сэм-Локарта!

По-видимому, взяв на корабль водоизмещением всего лишь в сто пятьдесят тонн таких колоссов, поступили опрометчиво. Ведь подобный груз мог привести к нарушению равновесия! Жюэль тут же поделился этим соображением с Трегоменом. Правда, бимсы [390]  [390]Бимсы – металлические или деревянные крепления, придающие судну поперечную прочность.


[Закрыть]у судна достаточно широкие, и оно вытесняло немного воды, что облегчало ход на малой глубине. Обе мачты с четырехугольными парусами расставлены далеко одна от другой, потому что судно такого рода ходит хорошо только при кормовом ветре; если оно и не отличается быстрым ходом, то, по крайней мере, построено таким образом, чтобы для безопасности держаться под защитой берегов.

К тому же и погода стояла благоприятная. В Лоанго, как и на всей территории, прилегающей к Гвинейскому заливу, сезон дождей начинается в сентябре и заканчивается в мае под влиянием ветров с северо-запада. Зато, когда от мая до сентября дожди прекращаются, какая настает невыносимая жара, не помогает даже обильная ночная роса! Со дня высадки в Лоанго наши путешественники худели на глазах, буквально расплавлялись. Ведь больше тридцати четырех градусов в тени! В этих странах, как утверждают некоторые исследователи, не внушающие, впрочем, большого доверия (надо полагать, они уроженцы Буш-дю-Рон или Гаскони [391]  [391]Буш-дю-Рон – департамент на юге Франции. Гасконь – прежнее название области. Гасконцы часто изображаются во французской литературе как люди, любящие солгать и прихвастнуть.


[Закрыть]), собаки не могут стоять на месте, они должны все время прыгать, чтобы не сжечь свои лапы на раскаленной почве, а кабанов в их логовищах находят сваренными!… Жильдас Трегомен был недалек от того, чтобы поверить всем этим россказням.

«Порталегри» поднял паруса около восьми часов утра. Все пассажиры в сборе – и люди и слоны. И опять путешественники, как и прежде, стали держаться группами. Дядюшка Антифер и Замбуко, более чем когда-либо, были загипнотизированы мыслью о втором острове (какая тяжесть спадет у них с сердца, когда марсовой увидит его на горизонте!). Жильдас Трегомен держался рядом с Жюэлем. Первый, поглощенный одной заботой – хоть сколько-нибудь освежиться,– жадно вдыхал свежий морской ветерок, второй, забыв обо всех африканских морях, погрузился в воспоминания о бретонском Ла-Манше [392]  [392]Имеется в виду залив Сен-Мало.


[Закрыть]и порте Сен-Мало. Саук и Баррозо не отходили друг от друга, что, впрочем, никого не удивляло, так как они говорили на одном языке, да и, кроме того, ведь только благодаря их встрече судно предоставлено в распоряжение дядюшки Антифера.

Экипаж «Порталегри» состоял из двенадцати молодчиков довольно отталкивающего вида, в большинстве португальцев. Если дядя, погруженный в свои мысли, ничего не замечал, то племянник, пристально наблюдавший за ними, сообщил о своем впечатлении Трегомену. Последний ответил, что при такой температуре трудно судить о людях по их внешнему виду. И, в конце концов, к экипажу африканского судна нельзя предъявлять особых требований.

При господствующих попутных ветрах переход вдоль побережья обещал быть восхитительным. «Portentosa Africa!» [393]  [393]Чудесная Африка ( лат.).


[Закрыть]– воскликнул бы Жильдас Трегомен, будь ему известен пышный эпитет, которым римляне наградили этот континент. И в самом деле, если бы дядюшка Антифер и его спутники не были так поглощены своими мыслями, они пришли бы в восторг, проходя мимо фактории Шиллю, ибо красотой этого берега нельзя не восхищаться. Один только Жильдас Трегомен не пропускал ничего, стараясь вынести о своем путешествии побольше воспоминаний. И можно ли представить себе зрелище более величественное, чем эти вечнозеленые леса, нескончаемой чередой вздымающиеся уступами по первобытным изгибам почвы и громоздящиеся по склонам прекрасных гор, окутанных горячим туманом! Песчаный берег в разных местах размывается горными потоками, бегущими из густых лесов и не просыхающими даже от тропической жары. Правда, не все эти воды уходят в море; кое-что перепадает и бесчисленным пернатым.

Павлины, страусы, пеликаны [394]  [394]Пеликан – большая водоплавающая птица с огромным клювом; питается исключительно живой рыбой.


[Закрыть], нырки [395]  [395]Нырок – птица семейства утиных. Особенно многочисленны в Арктике. В южных широтах не водятся. Съедобны.


[Закрыть]оживляют эти чудесные пейзажи. Здесь мелькают стада грациозных антилоп. Там купаются огромные млекопитающие, которым так же легко проглотить бочку этой прозрачной воды, как Трегомену выпить стакан. Это – гиппопотамы [396]  [396]Гиппопотам (бегемот) – парнокопытное животное, млекопитающее, длина тела 4,5 м, вес 3-4,5 тонны. Мясо употребляется в пищу местными жителями Африки.


[Закрыть], похожие издали на розовых свиней; туземцы, кажется, не пренебрегают их мясом.

Но когда Жильдас Трегомен сказал дядюшке Антиферу, стоявшему на носу судна: «Скажи, старина, а не съел ли бы ты копченую ножку гиппопотама?», Пьер-Серван-Мало только пожал плечами, устремив на своего друга тупой, отсутствующий взгляд.

– Он ничего не понимает! – пробормотал Трегомен, обмахиваясь, как веером, платком.

На опушке леса резвилась стая обезьян, с криками и кривляньями прыгавших с дерева на дерево, в то время как «Порталегри» приближался к песчаному берегу.

Заметим, что ни пернатые, ни гиппопотамы, ни обезьяны не испугали бы наших путешественников, если бы они и в самом деле вздумали идти пешком из Лоанго в Маюмбу. Но что представляло бы действительную опасность – так это пантеры и львы, ловкие и быстрые хищники, встреча с ними была бы не слишком приятна. С наступлением темноты торжественную тишину нарушили хриплый рев и заунывный лай. Этот концерт доносился до судна, словно завывание бури. Встревоженные и возбужденные слоны фыркали, храпели в глубине трюма и так сильно топали, что корпус «Порталегри» трещал. По правде говоря, этот живой груз вызывал у пассажиров беспокойство.

Прошло четыре дня. Ничто не нарушало однообразного течения жизни на судне. Все время держалась превосходная погода. Море было таким спокойным, что даже Бен-Омар не чувствовал симптомов [397]  [397]Симптом – признак какого-либо явления.


[Закрыть]морской болезни. Не ощущалось ни килевой, ни боковой качки, и «Порталегри» с тяжело нагруженным трюмом оставался совершенно нечувствительным к волнам, тихо замиравшим на песчаном побережье.

Жильдас Трегомен никогда не думал, что плавание по морю может проходить так спокойно.

– Можно подумать, что находишься на борту «Прекрасной Амелии», у берегов Ранса,– сказал он своему молодому другу.

– Да,– согласился Жюэль,– но с той лишь разницей, что на «Прекрасной Амелии» не было такого капитана, как Баррозо, и такого пассажира, как Назим! Их тесная дружба кажется мне все более и более подозрительной.

– Ну что они могут замышлять против нас, мой мальчик, когда мы уже близки к цели?

Действительно, двадцать седьмого мая, обогнув с восходом солнца мыс Банда, судно очутилось в двадцати милях от Маюмбы. Жюэль узнал об этом от Бен-Омара, тот, в свою очередь,– от Саука, а Саук – от Баррозо.

Значит, вечером они уже будут в этом маленьком порту области Лоанго.

Вскоре позади мыса Матути показалась широкая бухта, в глубине ее прятался городок. Если второй остров действительно существовал, если он находился именно в том месте, какое указано в последнем документе, то искать его следовало только в этой бухте.

Поэтому дядюшка Антифер и Замбуко не отрываясь смотрели в подзорную трубу, то и дело протирая стекла.

К несчастью, ветер утих, почти замер. Судно шло медленно, делая в среднем два узла.

Около часу дня обогнули мыс Матути. Вдруг раздался радостный крик. Будущие шурины одновременно заметили в глубине бухты группу островков. Среди этих островков безусловно находился и тот, который они ищут! Но какой из них? Это можно определить только на следующий день по солнцу.

В пяти или шести милях к востоку, между морем и заболоченной речкой, виднелась лежащая как бы на песчаной стреле Маюмба с ее факториями и сверкающими среди деревьев белыми домиками. У самого берега сновали рыбачьи лодки, похожие на больших белых птиц.

Какое спокойствие царило в бухте! Шлюпка на поверхности озера не держалась бы спокойнее… даже не озера, а пруда и даже не пруда, а огромной чаши с маслом! Снопы солнечных лучей, отвесно падавших на эти воды, раскалили воздух. Жильдас Трегомен истекал потом, он был похож на каскад [398]  [398]Каскад – небольшой водопад, естественный или искусственный, низвергающийся уступами.


[Закрыть]в королевском парке в день, когда открываются все фонтаны.

И все же благодаря небольшому ветерку, порывами налетавшему с запада, «Порталегри» подвигался вперед. Вот островки в бухте обозначились уже отчетливо. Можно насчитать их шесть-семь, похожих на корзины с зеленью.

В шесть часов вечера судно поравнялось с архипелагом. Дядюшка Антифер и Замбуко стояли впереди всех на носу. Саук, немного забывшись, не мог сдержать нетерпение, и это подкрепило подозрения Жюэля. Оба сонаследника и Саук буквально пожирали глазами первый из островков. Не надеялись ли они, что из его склонов, как из золотого кратера, брызнет сноп миллионов?

А ведь если бы они узнали, что островок, в недрах которого Камильк-паша зарыл сокровища, состоит только из бесплодных скал, голых камней, что на нем нет ни единого деревца, ни одного кустика, они закричали бы в отчаянии:

«Нет, остров не тот! Опять не тот!»

Правда, с 1831 года, то есть за тридцать один год, природа могла покрыть островок густой зеленью.

Между тем «Порталегри» тихо подходил к острову, чтобы обогнуть его с северной стороны; вечерний ветерок слабо надувал паруса. Если ветер упадет совсем, придется бросить якорь и ждать рассвета.

Возле Трегомена, облокотившегося на правый борт, раздался жалобный стон.

Жильдас Трегомен обернулся.

Рядом с ним корчился Бен-Омар.

Нотариус бледен, он свинцового цвета… у него морская болезнь…

Как! В такую тихую погоду, в будто заснувшей бухте, без единой бороздки на зеркале воды?

Все это так, но не приходится удивляться, что бедняга почувствовал себя так скверно!

На судне и в самом деле началась нелепая, необъяснимая, боковая качка. Оно последовательно кренилось то с бакборта на штирборт, то со штирборта на бакборт.

Экипаж бросало то вперед, то назад. Прибежал капитан Баррозо.

– Что это такое? – недоумевал Жюэль.

– Что случилось? – не мог понять Трегомен.

Может быть, извержение подводного вулкана грозит «Порталегри» гибелью?

Впрочем, ни дядюшка Антифер, ни Замбуко, ни Саук по-прежнему ничего не замечали.

– Да это слоны! – догадался Жюэль.

Да! Качку устроили слоны! По какому-то необъяснимому капризу им вздумалось опускаться всем одновременно то на задние, то на передние ноги. На судне началась страшная качка, а это слонам очень нравится, как нравится белке вертеться в колесе. Хороши же эти огромные толстокожие белки!

Качка становилась все сильнее, абордажные сетки уже касались воды, судно рискует наполниться водой с бакборта или со штирборта…

Баррозо и несколько матросов побежали в трюм. Они пытались успокоить расходившихся животных. Но ничто на них не действовало: ни крики, ни удары. Слоны потрясали хоботами, выпрямляли уши, размахивали хвостами, возбуждались все больше и больше. «Порталегри» вращался, вращался, вращался… а вода хлестала через борт.

Это продолжалось недолго. В считанные секунды море наводнило трюм. Судно пошло ко дну, а из морской бездны еще слышался рев неосторожных животных.