Текст книги "Удивительные приключения дядюшки Антифера (иллюстр.)"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Добавим, что банкир Замбуко, мало сведущий в вопросах, связанных с навигацией [310]  [310]Навигация – мореплавание и судоходство в общем, широком их значении; способы безопасного и точного вождения судна.


[Закрыть], долго не мог понять, каким образом посредством долготы и широты, то есть на пересечении двух воображаемых линий, определяют географическое положение любой точки на земном шаре. Но если это ему так и не удалось уяснить, зато он хорошо понял, что объединение сонаследников неизбежно и что он ничего не сможет сделать без Антифера, так же как Антифер ничего не сможет сделать без него.

Глава третья,

в которой дядюшка Антифер получает до такой степени странное предложение, что вместо ответа обращается в бегство

– Могу я видеть банкира Замбуко?

– Да, если вы пришли по делу.

– По делу.

– Ваше имя?

– Скажите – иностранец, этого достаточно.

Разговор происходил между дядюшкой Антифером и старым, неприветливым туземцем, говорившим на неправильном французском языке. Старик сидел за столом в глубине узкой комнаты, разделенной на две части перегородкой с задвижным окошком.

Малуинец не захотел назвать себя, ему не терпелось увидеть, какое впечатление произведет на банкира его имя, когда он скажет ему в упор:

«Я Антифер, сын Томаса Антифера из Сен-Мало!…»

Через минуту его ввели в кабинет – комнату без обоев, выбеленную известкой, с черным от копоти потолком. Всю меблировку ее составляли массивный несгораемый шкаф в одном углу, высокая конторка – в другом, стол да еще два табурета.

За столом сидел банкир. Оба наследника Камильк-паши встретились лицом к лицу.

Замбуко, поправив большим и средним пальцами круглые широкие очки на носу, похожем на клюв попугая, слегка приподнял голову и, не вставая, спросил:

– С кем имею честь?…

Он говорил по-французски с акцентом, свойственным уроженцам Лангедока [311]  [311]Лангедок – историческая область на юге Франции.


[Закрыть]или Прованса.

– С капитаном каботажного плавания Антифером,– ответил малуинец в полной уверенности, что, услышав эти пять слов, Замбуко вскрикнет, вскочит с кресла и радостно произнесет: «Вы!… Наконец-то!…»

Банкир с кресла не вскочил. Не вырвалось и крика из его сжатого рта. Ожидаемых слов тоже не последовало. Но внимательный наблюдатель заметил бы, что за стеклами очков словно блеснула молния, которую мгновенно погасили опустившиеся веки.

– Повторяю, что я капитан Антифер…

– Я слышал.

– Антифер Пьер-Серван-Мало, сын Томаса Антифера из Сен-Мало… Иль и Вилен… Бретань… Франция…

– У вас аккредитив [312]  [312]Аккредитив – денежный документ, содержащий распоряжение об уплате определенной суммы какому-либо лицу кредитным учреждением (банком, сберкассой).


[Закрыть]на мой банк? – спросил банкир, причем в голосе его не было заметно никакого волнения.

– Аккредитив… да! – произнес дядюшка Антифер, совершенно сбитый с толку холодным приемом.– Да, аккредитив на сто миллионов!…

– Дайте сюда!…– спокойно сказал Замбуко, будто речь шла о нескольких пиастрах [313]  [313]Пиастр – мелкая монета в странах Ближнего Востока.


[Закрыть].

Одним ударом малуинец был выбит из седла. Как! Этот флегматичный банкир, двадцать лет назад предупрежденный, что получит сказочное богатство, что в один прекрасный день к нему явится некий Антифер и поднесет, так сказать, на блюдечке его долю… он даже бровью не повел, увидев посланца Камильк-паши, не удивился, не обрадовался?… Уж не ввел ли всех в заблуждение документ, найденный на первом острове? Может быть, следовало обратиться к кому-то другому, а не к этому тунисскому мальтийцу?… Может быть, банкир Замбуко и понятия не имеет ни о какой широте, без которой невозможно найти второй остров?…

Сонаследника, так жестоко обманутого в своих надеждах, стало знобить. Ноги у него подкашивались, сердце бешено колотилось; он едва успел опуститься на табурет.

Банкир даже не пошевелился, чтобы оказать ему помощь. Он разглядывал пришельца сквозь очки – уголки его губ приподнялись, зубы чуть-чуть оскалились. Если бы он не должен был владеть собой, то не удержался бы от восклицания: «Однако этот моряк слабоват!», что на самом деле означало бы: «Ну, с этим нетрудно будет справиться!»

Между тем дядюшка Антифер мало-помалу пришел в себя. Вытерев лицо платком и перекатывая свою трубку слева направо, он встал.

– Вы действительно банкир Замбуко?…– спросил он, ударив кулаком по столу.

– Да… в Тунисе только я один ношу эту фамилию.

– И вы не ждали меня?…

– Нет.

– Вас не предупреждали о моем приезде?

– О вашем приезде? Каким же образом?

– Письмом некоего паши…

– Паши?…– спокойно переспросил банкир.– Письмо паши?… Да я их получаю сотнями…

– Камильк-паши… из Каира?…

– Не помню.

Эту игру Замбуко вел с той целью, чтобы дядюшка Антифер высказался до конца и показал свой товар, то есть долготу острова, не дожидаясь, пока банкир покажет ему письмо с цифрами широты.

Однако, когда был упомянут Камильк-паша, Замбуко не стал делать вид, что слышит это имя впервые. Казалось, он напрягает свою память…

– Подождите…– сказал он, поправляя очки.– Камильк-паша из Каира?…

– Ну да, ну да…– подхватил дядюшка Антифер.– Этакий египетский Ротшильд… У него было огромное состояние в золоте, алмазах, драгоценных камнях…

– Припоминаю… в самом деле…

– Он должен был вас предупредить, что в свое время половина этого состояния перейдет к вам.

– Вы правы, господин Антифер, у меня где-то есть это письмо…

– Как – где-то! Вы не знаете, где оно?

– О! У меня ничего не пропадает. Я его найду.

Услышав такой ответ, дядюшка Антифер принял угрожающую позу, и пальцы его сжались в кулаки… Совершенно ясно, что, если письмо не найдется, он свернет банкиру шею. Конечно, Антиферу было нелегко держать себя в руках.

– Ну, знаете, господин Замбуко,– продолжил малуинец после некоторой паузы,– ваше спокойствие поразительно! Вы говорите об этом с таким равнодушием…

– Пф-ф! – произнес банкир.

– Как… как «пф-ф»?! Речь идет о ста миллионах франков!…

На губах Замбуко показалась презрительная усмешка. Положительно этому человеку миллионы нужны не более, чем лимонная или апельсиновая корка.

«Ах, негодяй!… У него и без того, наверное, сто миллионов в кармане!» – подумал дядюшка Антифер.

Но в эту минуту банкир перевел разговор на другие рельсы. Ему хотелось выяснить некоторые подробности: прежде всего, с какой целью явился к нему малуинец?

– Послушайте, неужели вы серьезно верите в историю с сокровищами? – спросил он, протирая очки кончиком платка, и в его тоне сквозило сомнение.

– Верю ли я? Так же, как в Святую троицу!

Дядюшка Антифер произнес эти слова с такой убежденностью, с такой верой, на какую способен только истинный бретонец.

Затем он рассказал обо всем, что произошло; при каких обстоятельствах в 1799 году его отец спас жизнь паши; как в 1842 году в Сен-Мало прибыло таинственное письмо, извещавшее о сокровищах, зарытых на неизвестном острове; как он, Антифер, узнал эту тайну от умирающего отца; как в течение двадцати лет ждал посланца с другой цифрой гидрографической формулы, необходимой для определения положения острова; как нотариус из Александрии Бен-Омар, душеприказчик Камильк-паши, привез ему завещание, содержащее желаемую долготу; как эта долгота дала возможность определить на карте координаты острова в Оманском заливе на широте Маската; как Антифер в сопровождении своего племянника Жюэля, друга Трегомена и Бен-Омара с клерком Назимом совершили путешествие из Сен-Мало в Маскат, как нашли островок в водах залива, неподалеку от Сохора; как, наконец, в определенном месте, отмеченном двойным «К», обнаружили вместо сокровищ железную шкатулку с документом, содержащим указание долготы второго острова, долготы, которую он, капитан Антифер, должен сообщить банкиру Замбуко из Туниса, владеющему широтой, нужной для определения географического положения нового острова…

При всем старании казаться равнодушным, банкир слушал рассказ Антифера с величайшим вниманием. Легкое дрожание его длинных крючковатых пальцев выдавало сильное волнение. Когда малуинец, с которого пот катился градом, закончил свое сообщение, Замбуко процедил сквозь зубы:

– Да, в самом деле… существование сокровищ, по-видимому, не внушает сомнений… Но зачем понадобилось Камильк-паше поступать таким образом?

Действительно, это было непонятно.

– Зачем понадобилось?…– повторил дядюшка Антифер.– Думаю, что… Но прежде всего, господин Замбуко, приходилось ли вам когда-либо, при каких-либо обстоятельствах быть причастным к жизни Камильк-паши?… Ну, скажем, оказать ему услугу?…

– Разумеется… и даже очень большую.

– Когда и по какому поводу?

– Когда он, живя в Каире, решил реализовать свое состояние. В это время и я жил в Каире…

– Так… Это понятно… Он хотел, чтобы при вскрытии сокровищ встретились те два человека, кого он хотел отблагодарить… вы… и я, поскольку мой отец умер…

– А почему вы полагаете, что не может быть еще и других? – задал ему провокационный вопрос банкир.

– Не говорите мне этого! – вскричал дядюшка Антифер и с такой силой хватил кулаком по столу, что тот зашатался.– Довольно!… Довольно и того, что нас двое!…

– Вы правы,– подтвердил Замбуко.– Но объясните, пожалуйста, почему вас сопровождает во время поисков этот нотариус из Александрии?

– По одной из статей завещания ему полагается вознаграждение с непременным условием, что он будет присутствовать при разделе наследства – после того, как сокровища выкопают из земли.

– Какое же вознаграждение?

– Один процент.

– Один из ста!… Ах, мошенник!

– Мошенник! Именно мошенник! – воскликнул дядюшка Антифер.– И поверьте – я ему это уже сказал!

На этой оценке Бен-Омара оба сонаследника полностью сошлись во взглядах, и каким бы равнодушным ни прикидывался Замбуко, он не сумел сдержать крик сердца.

– Теперь,– сказал малуинец,– вы в курсе дела, и, я думаю, будет всего разумнее, если мы не станем прибегать ни к каким уловкам.

На лице банкира ничего не отразилось.

– У меня есть цифры новой долготы, обнаруженной на острове номер один,– продолжал дядюшка Антифер,– а вам известна широта острова номер два.

– Да,– неохотно признался Замбуко.

– Так почему же, когда я пришел к вам и назвал свое имя, вы притворились, будто ничего не знаете об этой истории?

– Очень просто: не могу же я откровенничать с первым встречным… А вдруг вы самозванец – извините меня, господин Антифер! Я хотел сперва убедиться… Но раз у вас есть документ, который предписывает вам вступить со мной в переговоры…

– Ну конечно.

– Покажите.

– Погодите, господин Замбуко! Даром ничего не дают!… У вас есть письмо Камильк-паши?

– Есть.

– Очень хорошо. Письмо – за документ… Обмен должен быть честным и взаимным.

– Согласен! – ответил банкир.

И, направившись к несгораемому шкафу, он начал отпирать его секретные замки, но так медленно, что дядюшка Антифер едва сдерживал свою ярость.

Чем объяснить такое поведение банкира? Не надеялся ли он выманить у малуинца его секрет хитростью, как это пытался уже однажды сделать Бен-Омар?

Нет, никоим образом! Такое невозможно, когда имеешь дело с человеком, твердо решившим продать свой товар за наличные деньги. У банкира был свой план, который он давно уже тщательно обдумал со всех сторон. В случае удачи миллионы Камильк-паши останутся в семье Замбуко, иначе говоря – в руках у самого банкира. Для выполнения этого плана требовалось только одно условие: чтобы сонаследник оказался вдовцом или холостяком.

И вот, когда оставалось открыть последний замок, банкир обернулся и спросил слегка дрожащим голосом:

– Вы женаты?

– Нет, господин Замбуко, не женат, с чем и поздравляю себя каждое утро и каждый вечер.

Последняя часть ответа заставила банкира нахмуриться, тем не менее он вновь принялся за прерванное дело.

Разве у Замбуко была семья? Да, и в Тунисе никто об этом не подозревал. Правда, семья его, как мы уже говорили, состояла из одной сестры. Мадемуазель Талисма Замбуко жила в Мальте на скромную пенсию, какую посылал ей брат. И вот что необходимо добавить – она жила там уже сорок семь лет, без малого полвека! Ей никогда не представлялся случай выйти замуж, во-первых, потому, что она оставляла желать много лучшего в отношении красоты, ума, характера и состояния, и, во-вторых, потому, что брат не позаботился найти ей мужа, а женихи, как видно, сами не появлялись.

И все же Замбуко твердо рассчитывал: когда-нибудь его сестра выйдет замуж. За кого, о Боже?… Ну, хотя бы за этого Антифера, появления которого он ждал уже двадцать лет и который в случае, если он вдов или холост, осуществит желание старой девы выйти замуж. Если брак состоится, миллионы останутся в семье, и мадемуазель Талисма Замбуко недаром прождала столько времени. Само собой разумеется, она находится в полной зависимости от брата и с закрытыми глазами выйдет за любого человека, по его выбору.

Но согласится ли закрыть глаза малуинец и жениться на этой мальтийской древности? Банкир в этом не сомневался, так как считал себя хозяином положения: он предложит сонаследнику те условия, которые устраивают его, Замбуко. К тому же моряки не имеют обыкновения быть разборчивыми,– так, по крайней мере, думал банкир.

Несчастный Пьер-Серван-Мало, на какую галеру [314]  [314]Галера – в древности и в средние века военное гребное судно. Гребцы были прикованы к сиденью и набирались из рабов, пленных и преступников. Ссылка на галеру считалась одним из самых тяжких наказаний во Франции и Испании.


[Закрыть]ты попал!… [315]  [315]Здесь автор перефразирует знаменитое восклицание Жеронта, героя комедии Мольера «Проделки Скапена»: «Какой черт его занес на эту галеру?», то есть: «Зачем он ввязался в это дело?» Мольер (настоящее имя и фамилия Жан Батист Поклен, 1622-1673) – французский драматург и актер.


[Закрыть]Уж лучше бы тебе прогуляться по Рансу на борту «Прекрасной Амелии», габаре твоего друга Трегомена, когда она еще существовала!

Теперь становится понятным, почему банкир вел такую игру. Нельзя придумать ничего проще и вместе с тем остроумнее. Он отдаст сведения о широте только в обмен на жизнь дядюшки Антифера, мы хотим сказать – на жизнь, скованную нерасторжимыми цепями брака с мадемуазель Талисмой Замбуко.

И поэтому вместо того, чтобы сделать последний поворот ключом и вынуть письмо Камильк-паши из несгораемого шкафа, банкир внезапно передумал и снова сел за стол.

Глаза дядюшки Антифера метали двойные молнии – такие явления случаются в природе, когда окружающее пространство перенасыщено электричеством.

– Чего вы ждете? – спросил он.

– Я размышляю об одной вещи,– ответил банкир.

– О какой, позвольте спросить?

– Как по-вашему, наши права в этом деле абсолютно равны?

– Конечно, равны!

– Я… я этого не думаю.

– Почему?

– Потому что услугу паше оказал ваш отец, а не вы, тогда как я… я оказал лично…

Дядюшка Антифер прервал его, и удар грома, возвещенный двойной молнией, наконец разразился.

– Ах, так! Вы что же, господин Замбуко, издеваетесь над капитаном каботажного плавания? Разве права моего отца не являются моими правами, если я – его единственный наследник?… Я вас спрашиваю: вы желаете подчиниться воле завещателя? Да или нет?

– Я поступаю так, как мне угодно! – сухо ответил банкир.

Дядюшка Антифер отшвырнул ногой табуретку и, чтобы не наброситься на банкира, ухватился за стол.

– Вы прекрасно знаете, что ничего не можете без меня! – заявил мальтиец.

– Так же, как и вы без меня! – быстро нанес ответный удар малуинец.

Атмосфера накалилась. Один из противников покраснел от ярости, другой же был, правда, бледнее, чем обычно, но по-прежнему сохранял полное самообладание.

– Дадите вы мне наконец вашу широту? – закричал дядюшка Антифер в порыве негодования.

– Сначала дайте мне вашу долготу,– ответил банкир.

– Никогда!

– Хорошо, пусть будет так.

– Вот мой документ,– прорычал Антифер, вынимая из кармана бумажник.

– Держите его при себе… мне он не нужен!

– Вам он не нужен? Вы забываете, что речь идет о ста миллионах…

– О ста миллионах!…

– …которые будут потеряны, если мы не узнаем, на каком острове они зарыты!…

– Пф-ф! – в изнеможении произнес банкир.

И так пренебрежительно скривил рот, что его собеседник, уже не владевший собой, нагнулся, чтобы вцепиться ему в горло… этому негодяю, осмелившемуся отказаться от ста миллионов без всякой пользы для кого бы то ни было!

Никогда еще, за всю долгую карьеру ростовщика, задушившего, фигурально выражаясь, столько бедных людей, Замбуко не был так близок к тому, чтобы быть задушенным в буквальном физическом смысле. И он, без сомнения, это понял, потому что сразу постарался смягчить положение:

– Я думаю, мы найдем способ договориться.

Француз спрятал руки в карманы, чтобы не поддаться соблазну пустить в ход кулаки.

– Господин Антифер,– вновь заговорил банкир,– я богат, а вкусы у меня простые, и ни пятьдесят миллионов, ни даже сто не изменят моего образа жизни. Но у меня есть одна страсть – собирать мешки с золотом. И должен сказать, сокровища Камильк-паши очень украсят мои сундуки… И потому, как только я узнал о существовании этих сокровищ, меня преследует мысль – овладеть ими целиком.

– А это вы видели, господин Замбуко?…

– Погодите!

– А моя часть?

– Ваша часть?… Нельзя ли сделать так, чтобы вы ее получили и в то же время она осталась бы в моей семье?

– Тогда она не будет в моей…

– Хотите – соглашайтесь, не хотите – не надо.

– Ну, хватит неясностей, господин Замбуко, довольно лавировать, объяснитесь начистоту!

– У меня есть сестра, мадемуазель Талисма…

– Поздравляю!

– Она живет на острове Мальта.

– Тем лучше для нее, если климат ей подходит.

– Ей сорок семь лет, и она прекрасно выглядит для своего возраста.

– В этом нет ничего удивительного, если она похожа на вас!

– Итак, поскольку вы человек холостой… не хотите ли жениться на моей сестре?

– Жениться… на вашей сестре?…– закричал Пьер-Серван-Мало, и его лицо покрылось багровыми пятнами.

– Да, жениться,– сказал банкир тоном, не допускающим возражений.– Благодаря этому браку ваши пятьдесят миллионов, с одной стороны, и мои пятьдесят миллионов – с другой, останутся в моей семье.

– Господин Замбуко,– ответил дядюшка Антифер, перекатывая во рту свой чубук с такой силой, с какой прибой перекатывает гальку на песчаном берегу,– господин Замбуко…

– Господин Антифер…

– Это серьезно… ваше предложение?…

– Серьезнее не может быть, и, если вы отказываетесь жениться на моей сестре, клянусь, между нами все кончено, и вы можете отправляться к себе во Францию.

Ответом был звук, напоминающий рычание. Дядюшка Антифер задыхался. Он сорвал с себя галстук, схватил шляпу, распахнул дверь кабинета и опрометью бросился через двор на улицу. Он был похож на сумасшедшего из-за порывистого неуправляемого поведения.

Карауливший его Саук пустился вслед за ним. Он даже встревожился, увидев малуинца в таком необычайном волнении.

Добежав до гостиницы, дядюшка Антифер влетел в вестибюль. Увидев своего друга и племянника, он закричал:

– Ну и мерзавец!… Знаете, чего он хочет?

– Убить тебя? – догадался Жильдас Трегомен.

– Хуже! Он хочет, чтобы я женился на его сестре!

Глава четвертая,

в которой яростный поединок между Западом и Востоком заканчивается победой Востока

Можно сказать с полной уверенностью, что ни Жильдасу Трегомену, ни Жюэлю, привыкшим за последнее время к самым невероятным жизненным осложнениям, никогда и в голову не могло прийти, что они столкнутся с подобным фактом!

Дядюшку Антифера, этого закоренелого холостяка, прижали к стене! И как прижали! И к какой стене!… К стене брака! И если он хочет эту стену перескочить, то лишится своей доли неслыханного наследства!

Жюэль попросил дядю подробно рассказать о том, что произошло. И моряк рассказал, сопровождая слова залпами таких отборных проклятий, что они взрывались, подобно снарядам, к несчастью безвредным для Замбуко, защищенного стенами своего дома в мальтийском квартале.

Попробуйте только представить себе этого старого холостяка в несвойственной ему роли: дожив до сорока шести лет, получить в жены сорокасемилетнюю деву и превратиться в восточного человека, в этакого Антифера-пашу!

Жильдас Трегомен и Жюэль молча растерянно переглядывались; одна и та же мысль пришла им в голову.

«Пропали миллионы!» – огорчился Жильдас Трегомен.

«Теперь я могу жениться на моей дорогой Эногат!» – обрадовался Жюэль.

В самом деле, разве можно допустить, что дядюшка Антифер пойдет навстречу требованиям Замбуко и согласится стать его шурином! [316]  [316]Шурин – брат жены.


[Закрыть]Никогда! Он ни за что не подчинится фантазиям банкира, даже если речь будет идти о миллиарде!…

Между тем малуинец шагал взад-вперед по гостиной из угла в угол. Потом он остановился, сел, вскочил, подошел к Жюэлю и Трегомену, заглянул им в лицо, но тут же отвел взгляд.

На него жалко было смотреть, и если Жильдас Трегомен и прежде утверждал, что его друг близок к помешательству, то сейчас он был, пожалуй, уж точно недалек от истины. Поэтому Жюэль и Трегомен, по молчаливому уговору, решили ни в чем дядюшке Антиферу не противоречить. Пройдет немного времени, он соберется с мыслями и сможет здраво оценить создавшееся положение.

И вот он снова заговорил, но как! Отрывисто, разрубая с какой-то яростью каждую фразу:

– Сто миллионов… потерянных из-за причуд этого негодяя. Разве его не следует гильотинировать? [317]  [317]Гильотинировать – казнить отсечением головы на специальной машине, впервые примененной во время Великой французской революции в 1792 году. Машина (гильотина) названа по имени французского врача, изобретателя ее – Гильотена.


[Закрыть]Повесить!… Расстрелять!… Проткнуть кинжалом!… Отравить!… Посадить на кол!! Он отказывается дать мне свою широту, если я не женюсь… Жениться на этой мальтийской уродине, которую не взяла бы ни одна сенегальская обезьяна!… Как, по-вашему, я могу жениться на этой мадемуазель Талисме?!

Конечно нет! Его друзья не могли этого даже вообразить!… Одно предположение, что такую невестку и тетку можно ввести в лоно уважаемой семьи Антифера, казалось просто чудовищным!

– Ну, говори же, лодочник!

– Что сказать, старина?

– Разве кто-нибудь имеет право оставить в глубине ямы сто миллионов, когда достаточно сделать только шаг, чтобы их взять?

– Я не могу сразу ответить на такой вопрос! – уклонился от ответа добряк Трегомен.

– А! Не можешь! – закричал дядюшка Антифер, метнув шляпу в угол гостиной.– Хорошо. Тогда, может быть, ты ответишь на другой вопрос?

– На какой?

– Если, допустим, какой-нибудь дурак нагрузит судно… скажем, габару… ту же «Прекрасную Амелию»…

Жильдас Трегомен понял, что «Прекрасной Амелии» придется несладко.

– …Если он нагрузит это старое корыто ста миллионами золота и объявит при этом всенародно, что хочет прорубить в трюме дыру и потопить миллионы в открытом море… как ты думаешь, правительство разрешит ему это сделать?… Ну! Говори же!…

– Не думаю, старина.

– А это чудовище, этот Замбуко вбил себе в голову именно это! Ему стоит сказать лишь слово – и его миллионы и мои миллионы будут найдены! А он уперся, и ни с места!

– В жизни не видел более мерзкого мошенника! – воскликнул Жильдас Трегомен, стараясь придать своему голосу гневные интонации.

– А ты, Жюэль?

– Что, дядя?

– Если мы заявим об этом властям?

– Конечно, это крайнее средство…

– Да… потому что власти могут сделать то, что запрещено частному лицу. Власти могут подвергнуть его пытке… терзать его грудь калеными клещами… жечь ему ноги на медленном огне… и для него не будет другого выхода, как только покориться.

– Мысль неплохая, дядюшка.

– Превосходная мысль, Жюэль, и, чтобы взять верх над этим гнусным торгашом, я готов пожертвовать моей долей сокровищ и отдать ее в общественное пользование…

– Вот это прекрасно, благородно, великодушно! – воскликнул Жильдас Трегомен.– Вот это достойно француза, малуинца… настоящего Антифера.

Высказывая это предположение, дядюшка, несомненно, зашел слишком далеко, гораздо дальше, чем хотел, потому что бросил такой бешеный взгляд на Жильдаса Трегомена, что достойный человек сразу прекратил восторженные излияния.

– Сто миллионов!… Сто миллионов! – повторял дядюшка Антифер.– Я его убью, этого проклятого Замбуко…

– Дядя!

– Друг мой!

Действительно, следовало опасаться, что малуинец в состоянии крайнего возбуждения может решиться на такое страшное дело, за которое, впрочем, ему не придется отвечать, так как преступление будет совершено в припадке психического расстройства.

Жильдас Трегомен и Жюэль попытались его успокоить, но он резко их оттолкнул, обвиняя в том, что они в сговоре с его врагами, что они – на стороне банкира и отказываются помочь ему раздавить Замбуко, как таракана, заползшего в камбуз! [318]  [318]Камбуз – кухня на судне.


[Закрыть]

– Оставьте меня!… Оставьте! – закричал он, топая ногами.

Подобрав на полу свою шляпу, он выбежал из гостиной, с треском захлопнув дверь.

Жюэль и Трегомен, испугавшись, что дядюшка Антифер помчался убивать Замбуко, бросились вслед за ним, дабы предотвратить несчастье. Но тут же облегченно вздохнули, увидев, что он поднялся к себе в номер и запер дверь двойным поворотом ключа.

– Это лучшее, что он мог сейчас сделать! – заключил Жильдас Трегомен, огорченно покачав головой.

– Да… бедный дядя! – вздохнул Жюэль.

Ясно, что после такой сцены они потеряли всякий аппетит и поели кое-как.

Закончив обед, друзья отправились подышать свежим воздухом на берег озера Баира. Выходя из отеля, они столкнулись с Бен-Омаром и Назимом. Следует ли сообщить нотариусу о случившемся? Ну конечно. И тот не замедлил высказать свое мнение, когда узнал об условиях, предложенных банкиром дядюшке Антиферу:

– Он обязан жениться на мадемуазель Замбуко! Он не имеет права отказываться! Не имеет права!

Такого же мнения держался и Саук, который, не задумываясь, женился бы на ком угодно, если бы получил подобное приданое.

Жильдас Трегомен и Жюэль повернулись к ним спиной и, глубоко задумавшись, пошли дальше по площади Морского Флота.

Был чудесный вечер. Легкий морской ветерок, принося прохладу, приглашал людей на прогулку.

Молодой капитан и Жильдас Трегомен вышли за ворота городской стены к порту и очутились на берегу озера. Заняв столик в первом попавшемся кафе, они заказали бутылку вина и стали на свободе обсуждать последние события. Им казалось, что теперь все складывается просто. Дядюшка Антифер никогда не согласится уступить требованию банкира Замбуко. Следовательно, он откажется от поисков клада. Значит, они покинут Тунис на первом же пакетботе. И – какое счастье! – быстро окажутся во Франции!

Это сейчас единственно возможный выход из положения. Только к лучшему, что они вернутся в Сен-Мало без денег, завещанных Камильк-пашой. И зачем только этот паша придумал столько ухищрений!…

К девяти часам Жильдас Трегомен и Жюэль вернулись в гостиницу. Они поднялись в свои комнаты, задержавшись на минуту перед дверью дядюшки Антифера. Тот не только не спал, но даже не прилег. Быстро шагая по комнате, он разговаривал сам с собой, беспрестанно повторяя задыхающимся голосом:

– Миллионы… миллионы… миллионы!…

Жильдас Трегомен постучал себя по лбу, давая этим понять, что Антифер окончательно свихнулся. Затем, пожелав друг другу доброй ночи, они расстались в большой тревоге.

На следующий день Жильдас Трегомен и Жюэль поднялись очень рано. Они хотели увидеться с дядюшкой Антифером, еще раз обсудить с ним положение, создавшееся в результате поведения Замбуко, и заставить дядюшку незамедлительно принять окончательное решение. А решение может быть только одно: сложить чемоданы и – чем быстрее, тем лучше – уехать из Туниса. По справкам, наведенным молодым капитаном, пакетбот, стоявший в Ла-Гулетте, должен в тот же вечер отправиться в Марсель. Чего бы не отдал Жюэль за то, чтобы его дядя оказался на борту пакетбота, в своей каюте, в доброй сотне миль от африканского побережья!…

Французы прошли по коридору и постучали в дверь комнаты дядюшки Антифера.

Никакого ответа. Жюэль постучал сильнее.

Опять молчание.

Неужели дядюшка все еще спит, спит крепчайшим сном моряка, которого не может разбудить даже грохот двадцатичетырехдюймовой пушки? [319]  [319]Дюйм – единица длины, равная 2,54 см. В дюймах, в частности, измерялся калибр (внутренний диаметр ствола) стрелкового и артиллерийского оружия.


[Закрыть]Или… может быть… в минуту отчаяния, в припадке нервной горячки… с ним случилось самое ужасное?…

Жюэль сбежал вниз, перепрыгивая сразу через четыре ступеньки, и через несколько секунд был рядом со швейцаром. Между тем Жильдас Трегомен, чувствуя, что у него подгибаются колени, держался за перила.

– Где господин Антифер?

– Он вышел на рассвете,– ответил швейцар на вопрос молодого капитана.

– И не сказал, куда ушел?

– Не сказал.

– Неужели он опять побежал к этому негодяю Замбуко? – воскликнул Жюэль, увлекая за собой Жильдаса Трегомена на площадь Морского Флота.

– Но, если он там… значит, он согласился…– пробормотал Жильдас Трегомен.

– Это невозможно! – ужаснулся Жюэль.

– Нет, это возможно! И представь себе, Жюэль: он возвращается в Сен-Мало, в свой дом на улице От-Салль, а рядом с ним – мадемуазель Талисма Замбуко! Привезти нашей маленькой Эногат этакую мальтийскую тетку? Он же сам назвал ее обезьяной!

В страшной тревоге сидели они за столиком в кафе напротив гостиницы «Франция». Отсюда можно увидеть возвращение дядюшки Антифера.

Говорят, утро вечера мудренее, но, как видно, эта поговорка не всегда оправдывается. Мы знаем только одно: на рассвете наш малуинец пошел в сторону мальтийского квартала и за несколько минут, будто за ним по пятам гналась свора спущенных с цепи собак, достиг дома банкира.

Замбуко взял себе за правило вставать и ложиться с солнцем. И банкир и лучезарное светило совершали свой дневной путь вместе. Поэтому, когда дядюшка Антифер вошел к банкиру, тот сидел уже за письменным столом, словно охраняя несгораемый шкаф, находившийся за его спиной.

– Здравствуйте,– сказал Замбуко, поправляя очки, чтобы лучше рассмотреть лицо посетителя.

– Это было ваше последнее слово? – немедленно приступил к делу дядюшка Антифер.

– Последнее.

– И если я не женюсь на вашей сестре, вы не дадите мне письма Камильк-паши?

– Не дам.

– Тогда я женюсь!

– Я это знал! Женщина приносит вам в приданое пятьдесят миллионов!… Стать супругом Талисмы был бы счастлив даже сын Ротшильда!…

– Ну что ж!… Значит, и я буду счастлив,– ответил дядюшка Антифер с кислой миной, которую даже не пытался скрыть.

– В таком случае пойдемте, шурин!…

Замбуко вышел из-за стола, намереваясь подняться по лестнице на верхний этаж.

– Она здесь? – испугался дядюшке Антифер.

И лицо его приняло такое выражение, какое бывает у осужденного на смерть в ту самую минуту, когда тюремный сторож будит его со словами: «Ну, идите же… мужайтесь!… Да, это произойдет сегодня».

– Умерьте ваш пыл! Потерпите, влюбленный юноша! – сказал банкир.– Разве вы забыли, что Талисма на Мальте?…

– Так куда же мы идем? – облегченно вздохнул дядюшка Антифер.

– На телеграф.

– Сообщить ей приятную новость?…

– Да. И пригласить приехать сюда…

– Вы можете ей сообщить эту новость, господин Замбуко, но я предупреждаю… что не намерен ждать… мою будущую… в Тунисе.

– Почему?

– Потому что ни вы, ни я не можем терять время!… Как только выяснится географическое положение острова, мы тут же отправимся на поиски. Дело не терпит отлагательств.

– Э-э, шурин, неделей позже, неделей раньше, не все ли равно!

– Нет, вовсе не все равно! Вы, так же как и я, должны поторопиться вступить во владение наследством Камильк-паши!

Да, этот жадный и хищный банкир торопился нисколько не меньше, чем дядюшка Антифер. Хоть Замбуко и старался скрыть нетерпение под маской равнодушия, он сгорал от желания поскорее упрятать в сейф причитающуюся ему долю миллионов. Поэтому не стал возражать своему собеседнику.

– Хорошо, я согласен,– сказал он.– Я приглашу сестру после того, как мы вернемся… Но должен предупредить ее о счастье, которое ее ожидает.

– Да… которое ее ожидает! – ответил Пьер-Серван-Мало, не уточняя, какого рода счастье свалится на девицу, столько лет мечтавшую о муже.