Текст книги "2012. Загадка майя"

Автор книги: Жорди Сьерра-и-Фабра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

59

Час спустя судьи, так и не обнаружив дочерей бури, прекратили поиски.

Они были в замешательстве, однако, судя по всему, не поменяли своих планов.

Они согнали хранителей на середину большой площадки перед замком, связали и выставили вокруг несколько человек охраны. Остальные распределились по комплексу, заняв позиции, которые позволяли контролировать любую возможную точку посадки.

Самым опытным бойцам поручили замок и обсерваторию, находившуюся в отдалении от пирамиды, – высоты, господствующие над всей территорией Чичен-Итцы; менее значительные силы разместились в храмах Чак-Мооля и Воинов на востоке, а на западе – в храме Ягуаров и на Площадке для игры в мяч.

Часы по-прежнему стояли, но все ощущали медленный и неотвратимый ход времени.

– Скажи, что ты почувствовала, – тихо спросил Давид.

– Я не могу объяснить.

– Я верю твоим предчувствиям. Во всем этом бедламе они – единственное, что имеет смысл.

– Я почувствовала надежду. Надежда – это любовь, но не всегда победа.

– Ты хочешь сказать, что… мы погибнем, что эти фанатики приведут в действие свои взрывные устройства и погубят будущее?

– Я не знаю.

– Если они все взорвут, исполнится пророчество, – рассуждал Давид. – Майя, возможно, не имели в виду всю нашу планету, они говорили только о своем мире, вот об этой земле. И не будет ни высшего разума, ни эволюции, ничего. Будет очередное смертоубийство, мало не покажется. Да и то лишь в том случае, разумеется, если не последует возмездия, и планету не разнесут на куски, или если не взорвется сам звездоплан, что может вызвать природный катаклизм наподобие того, от которого вымерли динозавры.

– Заткнитесь! – прохрипел один из стороживших их судей с тупым выражением, застывшем на лице.

Во все века на земном шаре не переводились фанатики, готовые уничтожать ни в чем не повинных людей, и себя заодно. Именно такие фанатики окружали их, радостно возбужденные и полные маниакальной решимостью.

И тут кромешную мглу прорезал свет.

Он исходил с неба, из самого центра глаза урагана, находившегося над пирамидой. Упав на ее вершину и осветив девять уступов-платформ, разлился дальше по всей поверхности древнего города Чичен-Итца. Свет не ослеплял. Он был мягким и теплым.

– Это они. – Хулиан Мир поднялся на ноги.

Вслед за ним встали Джоа, Давид и остальные хранители. Никто не запрещал им двигаться с места. Внимание судей было поглощено небывалым явлением. Тишину нарушил голос – Николас Майораль возобновил командование операцией.

– Всем приготовиться!

С востока медленно и торжественно выплыл звездолет и начал снижение. Корабль имел форму тарелки и был огромным, размером с глаз урагана. На вид казался твердым, но состоял, по-видимому, из энергии: его поверхность искрилась и переливалась голубоватыми змейками электрических разрядов. Нигде не угадывалось ни малейшего намека на что-нибудь подобное люкам, иллюминаторам, швам обшивки. Единое целое – округлое и герметически замкнутое.

Возможно, это было самое прекрасное зрелище, когда-либо представавшее человеческому взору.

Джоа почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

Хулиан Мир смотрел на чудо с детским восторгом.

Давид первым пришел в себя:

– Мы должны предупредить их об опасности!

– Они все знают, – прошептала Джоа и сделала шаг вперед.

В тот же самый момент в четырех точках вокруг руин, сориентированных по сторонам света, появились дочери бури.

– Вон они! – закричал один из судей.

– Откуда они взялись? Схватить всех! Не допустить их продвижения к тарелке! – кричали другие.

– Отставить, не делать этого ни в коем случае! – бросил Николас Майораль. – Пусть идут к кораблю и заходят в него. Для нас сейчас главное – получить доступ внутрь аппарата!

Джоа сделала еще шаг.

– Доченька…

– О боже! Джоа, прошу тебя, не надо! – умолял Давид.

Джоа поглядела на них с обезоруживающей улыбкой.

Происходившее напоминало феерический балет без музыки. Дочери бури словно плыли к изваяниям змеиных голов, между которыми брала начало главная лестница на пирамиду. Следом за ними суетливо, перебежками двигались судьи. Хранители, чуть в стороне, наблюдали за происходящим.

Из днища корабля, зависшего в метре над храмом на вершине пирамиды, излился еще один, более узкий луч света.

– Это дверь, там вход! – заорал Николас Майораль.

Судьи, занимавшие позиции на самом верху замка, первыми с изумлением убедились, что в корабле отсутствовало входное отверстие. Чтобы проникнуть внутрь, достаточно было, по-видимому, вступить в световой поток.

Корабль весь осветился.

Свет, как и прежде, не ослеплял. По яркости напоминал свечение большого киноэкрана. Вдруг сотни тонких красных лучиков вонзились в оружие, заготовленное судьями, сотни тонких зеленых лучиков коснулись пут, сковывавших хранителей. Голубые лучи засияли коронами над головами дочерей бури.

Оружие плавилось, и судьи бросали его, чтобы не остаться без рук. Взрывчатка таяла и испарялась. Оковы хранителей пали.

Джоа не чувствовала, есть ли у нее над головой голубое свечение. Но внутри себя услышала голос.

– Все хорошо, доченька. Я люблю тебя.

– Мама…

– Мы не выбираем форму и образ существования, которые хотим. Они предопределены нам с рождения, как родимое пятно.

– Ты вернешься?

Она боялась ответа, хотя уже знала его.

– Время еще не пришло.

– Когда же?

– Ты узнаешь.

Судьи удирали с пирамиды вниз по лестнице. Спуск был такой резкий, что двое, споткнувшись, кубарем покатились по ступеням до самой земли.

– Нет… не может быть… – Николас Майораль в бессильной ярости сжимал кулаки.

Хранители бежали к пирамиде. Над замком висела громадная светящаяся тарелка. Когда дочери бури начали восхождение по парадной лестнице, Давид принялся торопливо считать.

– Их сорок девять! – воскликнул он наконец. Значит, детей трех исчезнувших дочерей бури среди них нет.

Давид посмотрел на Джоа. Девушка едва касалась ногами земли, она словно плыла по воздуху.

– Хулиан, смотри!

Однако отец не взглянул на Джоа, его внимание было приковано к звездоплану.

Дочери бури достигли верхней площадки пирамиды. Они потеряли телесность и были будто сотканы из света. Одна за другой вступали они в световой лифт и растворялись. Мария Паула, дочь бури из Медельина, шла в числе последних.

– Мама, пожалуйста! Что мне делать?

Голос матери разлился по ней любовью.

– Ты должна остаться здесь. Это – твое место.

В световом потоке исчезла последняя, сорок девятая дочь бури.

Всё.

И тут небо над Чичен-Итцей огласил пронзительный крик, в котором звучали страдание и боль, тоска и безысходность…

– НЕТ! – и Хулиан Мир бросился к лестнице.

60

– Папа!

Отец Джоа споткнулся, подбегая к лестнице, потом еще раз – на первых ступенях.

Но ярость и отчаяние заставляли его подняться и двигаться к цели. У подножия пирамиды дочь почти настигла отца.

– Папа, пожалуйста!

Хулиан Мир обернулся. На лице у него не было ни слез, ни страха. Его освещала счастливая улыбка.

Их разделяли пять метров почти вертикального подъема. С нимбом корабля над головой и в лучах лившегося с неба величественного света отец представился Джоа сказочным волхвом.

Она все поняла. И в знак согласия кивнула ему, но не смогла сдержать слез. Хулиан Мир спустился на те несколько ступеней, которые отделяли его от дочери, обнял ее, торопливо расцеловал. И нежно погладив по голове, пообещал:

– Мы вернемся.

Когда к Джоа подошел Давид, ее отец уже преодолел полпути. Он забирался наверх диагональными перебежками, так быстро, как только мог. Новые силы придавала ему решимость. Целеустремленность и воля, которые любому помогают справиться с самой трудной задачей.

У стен небольшого прямоугольного храма, венчавшего собою пирамиду, путь ему преградил луч. Он словно ощупывал вновь прибывшего. Сканировал его тело и душу.

Потом Хулиану Миру открыли доступ, и он растворился в недрах корабля.

– Папа, я тебя люблю… – шептала Джоа.

– Как… они берут Хулиана с собой? – Давид не верил глазам.

– Мама настояла. – Девушка оперлась на руку своего спутника.

Световой поток, служивший входом в корабль, погас. Затем перестала светиться сама тарелка, оторвалась от пирамиды и начала набирать высоту. Зрелище было столь же завораживающим, как и в момент ее появления.

Для судей это было поражением. Для хранителей – самым счастливым днем в жизни, хотя первый контакт получился совсем не таким, о каком они мечтали.

Давид обнял Джоа.

– Со мной все хорошо, – успокоила она его.

Шли часы. Но им казалось – минуты. Корабль вознесся над глазом урагана и продолжал подниматься, постепенно уменьшаясь, пока не превратился в точку, исчезающую в бесконечности. И в тот же миг откуда-то вынырнули два самолета, низко пролетели над ними и исчезли – пилоты поняли, что их присутствие уже не имело смысла. Джоа знала: боевые машины принадлежали ВВС США. Перед глазами всплыл образ полковника Ханка Тревиса.

Стоило звездолету скрыться из вида, как ураган мгновенно стих, словно его и не было, и в безмятежном небе засияло прекрасное, чистое полуденное солнце. Стрелки на часах вновь стали двигаться, а на тех, где имелся календарь, установилась дата – 23 декабря.

Более полутора суток спрессовались в мимолетный отрезок времени.

Эпилог
(Ночь перед Рождеством 2012 года, Майянская ривьера)

Кристалл, лежащий на ладони Джоа, снова был красным.

– Это ведь ты им сообщил, правда? – произнесла она тихо.

Она положила кристалл на тумбочку рядом с часами и газетой и повернулась к Давиду.

Их тела, еще влажные, перламутрово светились в полумраке.

– Как там будет моему отцу?

– Он же со своей любимой, и это – главное, а где они находятся – уже не имеет значения.

– Я себе представить не могу другой мир, на противоположном конце галактики или даже вселенной!

Их пальцы переплетались, плотно смыкались, размыкались, захватывали друг друга. С деликатным усилием освободившись из взаимного плена, кончики пальцев нежно кружили по ладоням, запястьям, скользили выше… У них это стало обрядом.

– Я люблю тебя, – прошептал Давид.

Джоа не ответила. Давида что-то тревожило:

– Я не знаю, что будет дальше.

– Давай сначала проживем эти две недели. – Она пожала плечами.

– Джоа…

Он поцеловал ее руку и прижал к своей щеке.

– Ты вернешься домой?

– Нет.

– Почему?

– Потому что все будет уже не так, как прежде.

– Но ты будешь не одна.

– Я знаю, что в Барселоне со мной будешь ты. Но тут… дело… во мне.

– Никто ничего о тебе не знает. Судьи долго еще будут приходить в себя, а хранителям некого теперь опекать.

– Разве?

– Ты имеешь в виду себя и оставшихся двух девушек?

– Да, и в первую очередь – именно их. Ничего не закончилось, и ты об этом знаешь. – Джоа старалась сгладить свою категоричность мягкостью тона. – Я остаюсь тем, кто я есть.

– Кем же?

– Странным созданием, представляющим особый интерес для одних, опасность – для других и вызывающим любопытство у большинства…

– Никто не причинит тебе вреда.

– Те же американцы могут снова попытаться меня похитить. Или кто-нибудь из судей, окончательно сбрендив, решит, что я не заслуживаю права находиться среди людей. Я не желаю жить в страхе, Давид. Не выдержу этого. Ты думаешь, если я вернусь в Барселону, у меня там будет нормальная жизнь? Я не смогу оглядываться после каждого шага или, того хуже, все время заглядывать под кровать. Да, рутина меня расслабит, а постоянное напряжение – сведет с ума.

– Значит, следует взять тебя снова под нашу опеку. Хранители продолжат свое дело, оберегая вас троих, хотя мы пока и не знаем, где находятся другие девушки.

– И так всю жизнь?

– Я готов.

– Милый, я не могу связывать тебя такими обязательствами.

– Не говори так, – помрачнел Давид. – Связывать обязательствами? Ты так это называешь?

– Мы будем видеться, когда ты захочешь или когда это будет нужно нам обоим, и каждая наша встреча будет чудом, каждый проведенный вместе день – блаженством, неделя – вечностью. Весь мир в нашем распоряжении, а современные технологии помогут нам быть в постоянном контакте.

– Но это же совершенно другое дело.

– Тем не менее, Давид, должно быть именно так. Иначе ничего не получится. Или я – не я.

– Мы…

– Мы должны, и может быть только так, а не иначе, – перебила она его.

– Я хочу другого.

– Мы должны! – Джоа начинала терять терпение.

– У тебя нет финансовых проблем, ты можешь жить на два, три или больше домов, переезжая из города в город и перелетая с континента на континент, но я-то – простой преподаватель, и хотя у нас есть фонд, я не могу в личных целях его использовать.

– Зачем ты так? У тебя всегда будет авиабилет, стоит тебе только пожелать. Не все пары живут под одной крышей.

– Как ты можешь быть такой… сильной?

– Я вовсе не сильная! – Голос ее дрогнул, рука нежно коснулась щеки Давида. – Но таковы обстоятельства. И я должна учитывать их, и ты – тоже, хочешь ты этого или нет. Время от времени я буду приезжать в Барселону, потому что там мой дом, но ни там, ни в каком другом месте я не смогу оставаться надолго.

– Ты будешь искать родителей?

– Я буду искать возможность если не добраться до них, то, по крайней мере, чтобы они услышали меня. Если отец смог вновь обрести маму, я тоже смогу. Нужно только время и терпение, чтобы отыскать их. Отец часто повторял мне: в мире все взаимосвязано. Античность, древний мир – это не только отжившее прошлое, это – система указательных знаков, установленных во многих регионах, на обширных территориях нашей планеты. Они продолжают действовать, но значение многих утрачено, и его требуется восстановить, ездить по миру и открывать заново. Пирамиды в Египте, Петра в Иордании, Ангкор в Камбодже, памятники других культур здесь, в Мексике… Я не смогу жить на одном месте, меня не оставят в покое – либо кто-нибудь попытается использовать меня во вред другим, либо вредить и причинять боль будут мне. У меня нет другого выхода, Давид. Так что я займусь этим, а заодно постараюсь познать саму себя – кто я, какими способностями обладаю. То, чем я собираюсь заняться, – тоже важное и ответственное дело.

– Но ты же говорила, что они вернутся… – Давид почти сдался, но все еще надеялся и, придвинувшись к Джоа совсем близко, так, что их тела соприкасались, заглянул ей в глаза.

– Родители вернутся. Придет день – и обязательно вернутся. Да, можно набраться терпения и ждать, но я, повторяю тебе, не смогу смириться и сидеть сложа руки. Как отец искал маму, не зная ни дня, ни минуты покоя, так и я отныне буду искать возможность приблизить день нашей встречи.

– Где-то я вычитал, что Эйфелева башня в Париже является антенной, при помощи которой инопланетяне осуществляют за нами наблюдение.

– Звучит неправдоподобно.

– Так же, как искать канал связи или, как ты говоришь, возможность, чтобы они тебя услышали…

Запиликал мобильный телефон Давида. Качество сигнала было, очевидно, не самым лучшим. Давид почти кричал в трубку и беспрестанно двигался по номеру, чтобы найти место, где слышимость была бы более или менее устойчивой. Наконец ему пришлось выйти на террасу.

Джоа смотрела на его силуэт и на закат за ним. Она знала, что это всего лишь короткая передышка. Впереди был трудный путь.

Утренние газеты писали о небывалом природном феномене – как ураган бесследно рассеялся, когда его глаз достиг Чичен-Итцы. Объяснений не было ни с точки зрения физики, ни метеорологии. Единственная версия, имевшая в основе хоть какие-то факты, была слишком фантастична, чтобы в нее поверить. Речь шла о пророчествах древних майя, о предсказанном ими конце света в двадцатых числах декабря 2012 года.

Но мир не рухнул, свет не угас. Человечество не вступило в новую эру, в более высокую фазу развития цивилизации. Или оно просто пока об этом не знало?

Джоа приподнялась и села на постели, всматриваясь в свое отражение в зеркале, висевшем на стене.

Она ощущала себя частью человечества.

И чувствовала, что изменилась.

Наступило Шестое Солнце – новая эра по календарю майя.

Девушка взяла с прикроватной тумбочки газету. Ни слова о пришельцах, ни намека на инопланетные корабли. Только об урагане. О нем и о том, что в Мексиканском заливе завершились секретные учения, в которых были задействованы силы и средства ВВС и ВМФ Соединенных Штатов Америки.

Давид все еще говорил по телефону. Сообщал, что дома будет 7 января, сразу после праздников. Впереди – две недели.

Джоа томно потянулась.

Ей предстояло открыть мир. Но даже самые великие свершения могут и подождать…

Благодарности

Моя самая искренняя благодарность – писателям, журналистам, ученым, предсказателям и просто любителям, – всем тем, кто занимается темами, связанными с майя, и кто внес свой вклад, предоставив мне факты, сведения, рисунки, планы, карты и иероглифы, которые придали достоверность этой книге.

Среди всех не могу не выделить Хавьера Ково Торреса, Хавьера Альдусина, Харри Кеттунена (Хельсинский университет), Кристофа Хельмке (Лондонский Юниверсити колледж), Хуана Игнасио Касеса Мартина (Университет Ла-Лагуны), Йеитекпатля (Las 13 profecnas mayas, Ed. Mexicanos Unidos SA), Виктора Вера Кастильо, Глорию Абриль Кальво (Форум Рэйки, Мадрид), Стивена МакФаддена, Альфонсо Лопеса Боргоньоса, Джона Мейджора Дженкинса, Линду Шеле, Питера Матеуса, Дэвида Шеле.

Не могу также не выразить особую благодарность Мерлу Грину Робертсону и Джону Монтгомери (FAMSI, Фонд изучения мезоамериканских культур), равно как и Lexiquetos и многим другим сайтам в Интернете, которые помогли мне с иероглифами майя.

Спасибо также гостиницам «Шибальба» в Паленке, «Асьенда» и «Вильяс Аркеолохикас» в Чичен-Итце и «Сандос Караколь» на майянской ривьере, а также моим местным гидам, как в первом турне по штатам Табаско, Чиапас, Кампече, Юкатан и Кинтана-Роо в 1990 году, так и в ходе более недавних поездок в Мехико в 1997 году, в Халиско в 2004 и 2006 годах и на полуостров Юкатан в 2007 году.

По тематике мира уичолов и использования пейота – слова благодарности Карине Мальпика, Адриану Эрреро, Хосе Луису Диасу (Мексиканская археология), Марио Сервантесу, Ари Рахсбауму Городецки, Росе Марии Селайе Наваррете (школа «Висента Сарачо») и многим анонимным авторам других материалов в сети.

И огромнейшее спасибо Трини Торнер, которая увлекла меня магией и самобытностью уичолов.

Единственной выдумкой на страницах этой книги, кроме, разумеется, самого сюжета повествования и событий декабря 2012 года, являются гробницы 25, 26 и 27 в Паленке. На самом деле их не существует.

Сбор и подготовка материалов к написанию данной книги проводились на острове Реюньон и на Маврикии, Индийский океан (октябрь 2006 года); в Гвадалахаре, Мексика (декабрь 2006 года); на полуострове Юкатан, Мексика (январь 2007 года); в Альмерии, Малаге и Гранаде, Испания (февраль 2007 года); само же произведение написано в Барселоне, Испания (февраль, март и апрель 2007 года), а переведено в Сьюдад-Кесада, тоже Испания (октябрь, ноябрь и начало декабря 2008 года).