Текст книги "Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого (СИ)"

Автор книги: Жанна Володина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

Глава 30. Финал или полуфинал?

Гордость – это роскошь,

которую влюбленная женщина

не может себе позволить.

Клэр Люс

Любовь не сваливается на тебя неожиданно;

ты должен подавать сигналы, как радиолюбитель.

Энштейн

Мой рассказ длится несколько часов. Я то забегаю вперед, то забываю что-то очень важное и возвращаюсь, повторяясь и злясь на саму себя, то цепляюсь к мелочам, то пытаюсь анализировать то, что раньше объяснить себе не могла, а теперь получается легко и просто.

Мы сидим в моей спальне на полу, на пушистом белом ковре, пьем глинтвейн, который, как всегда, мастерски готовит Полинка. Горячий алкогольный напиток, апельсиново-корично-гвоздично-винный, помогает мне унять внутреннюю дрожь, вызванную свежими воспоминаниями.

Полинка ведет себя не так, как должна бы вести себя, по моему разумению. Каждое мое слово она подвергает сомнению и часто переспрашивает там, где без вопросов всё понятно. Но она засыпает меня вопросами, смотрит на меня с сомнением и жалостью, словно не просто не верит, а хочет поверить, но не может.

Постепенно, от вопроса к вопросу, отношение подруги к моему рассказу меняется. От недоверия и волнения за мою психику и мой разум оно переходит к горячему сочувствию и настоящей вере в то, что со мной произошло. И она всё переспрашивает и переспрашивает меня, заставляя по два-три раза рассказывать одно и то же.

– Фиакр и Сюзет? Ворон и Лилия? Звучит красиво!

– Твои папа и мама там? Офигеть! Он кто? Что значит носитель Абсолютного Знания?

– То есть твоя мать – попаданка? Реально? Без шуток?

– Или наоборот, твой отец – попаданец в наш мир?

– Леонард и Ирен? Лев и Мир? И это опять он? Тот самый Фиакр?

– Ирен из нашего мира? Елена перенесла? Вот су….

– Мэтью Вилар и Флор? Подарок бога и Цветок? И с ней не обвенчался? Просто сериал какой-то!

– Откуда взялась Селестина? Ее имя обозначает «Небесная». А как он ее выбрал?

– А как ты эту зеленую дурь запустила в Храм? Как это не знаешь?

– Моника-Лариса? Наша Лариса с курсов? Да ладно! Эта рыжая полненькая простушка? Да у нее же десять попыток и ни одного прорыва!

– Тебе пригодились рецепты отваров этого Григория с курсов? Правда? Он не был мошенником, как ты раньше говорила?

– Фамильяр? Неужели? Франц? Служил Елене? На кого похож? На Хоттабыча? Любитель красивой обуви? Превращается в Аленку с фантика шоколадки? Мило! Сказка какая-то! Ты обещала ему часы с кукушкой?

– Елена – Sorcière? Колдунья, сбежавшая из магического мира в наш? Она пыталась отомстить за потерянную любовь? Теперь Императрица? Вот, блин, история! Для отдельной книги!

– Я запуталась, Любка. Предназначенные, Именуемые, Обещанные…

– Собственная служанка? Обалдеть!

– А что случилось с настоящей Лунет? В каком смысле? Лунет уничтожена по ошибке Имперского следствия? То есть это история с трупами? Кошмар!

– Свой Хранитель? Похож на постаревшего Ленского? Правда?

– Великая Книга Имен? На французском? Прикольно!

– Как называется тот мир? Ламмерт? Яркие Земли? Обалдеть!

– Сколько Королей? Трое плюс Император? Не многовато ли?

– Что значит Империя потеряла Западное Королевство? Его захватили? Развеяли? Поглотили? Какой ужас!

– Ты была среди сотен невест? И он тебя выбрал? Какая сотня? Пятая?

– Опекуна убили? Боже мой!

– Мне бы попалась эта Ребекка! Я бы ее сама развеяла!

– Бошар и Лефевр! Хранители невест для Решающего? Круто!

– А в чем суть легенды о Destine, о Предназначенной?

– Еще один жених? Готье Перье? Звучит, как название минералки. Просил твоей руки у Бошара? Это… феерично!

– Ходила на свидание с Фиакром? Встречала с ним рассвет? Как романтично!

– Франц превратился в птицу?

– Птица Фиакриния? Ягода Фиакрина? Рыба Фиакринус? Культ личности Решающего? Это точно!

– Культ Непрощенных? Защитников Магмы? Во всех мирах история одинаковая?

– Если они украли невесту Императора, значит они украли нашу Елену? Даже уже не прикольно. Жутковато. Решающий ее спас? А она не простила и исчезла из того мира?

– Если Колдуньи либо бессмертны, либо обладают короткой человеческой жизнью, то как у тебя? Ты бессмертна или нет?

– Ты ввела моду на красные вуалетки? Ничего себе! Блин, у нас тут в вуалетках ходить некуда…

– Ты спасла Ирен? Правда? Чья она дочь? Хранителя Бошара? Родная или приемная? Я запуталась… Санта-Барбара!

– Боже! Мертвецкая?! Офигеть! Я бы умерла от страха…

– Значит, родители врали тебе про зеленые глаза маминой двоюродной сестры?

– Нельзя целоваться? Силы не дают подойти друг к другу? Потрясающе! И дуэньи не надо!

– Тебе выделили двадцать пять комнат? Вот это да!

– Короли на тебя спорили? И Император тоже спорил? Мужики во всех мирах одинаковые…

– Вы с Моникой-Ларисой пели наши песни? Всем зашло? Еще бы! Ха! Да! Стартап!

– Ты выбрала цветом свадьбы черный горошек на белом? Узнаю мою находчивую подругу! Ну, ты их и развела!

– Бернард? Медведь? Воспитал Королей и Императора? Меняет рясы? Ненавидит тебя?

– Короли задарили тебя подарками? Волшебными? И волшебство работало? А ты с собой ничего из тех подарков не захватила?

– Ты сбежала при помощи Ребекки? Ладно, не буду выдирать ей волосы… при встрече…

– Вернулась и пошла к Алтарю добровольно? Вот это да!

– Решающий вернул тебя сюда? Отпустил, спас или избавился?

Последний вопрос снова огорчает меня. Из глаз тихо текут огромные слезы. Я вообще не помню, чтобы так плакала хоть когда-то. Да я вообще не плачу!

– Разве ты не получила, что хотела? – тихо спрашивает расстроенная Полинка, порывисто обнимая меня. – По твоему же рассказу, ты постоянно требовала вернуть тебя домой! Он выполнил твою же просьбу!

– Да. Я рвалась… К тебе и к Шурке! – рыдая, сморкаюсь в услужливо поданный платок.

– И? – нетерпеливо спрашивает Полина.

– И теперь мне надо обратно! – нелогично требую я. – Надо как-то взять вас с собой и вернуться туда. К Фиакру. То есть к Амбруазу Юберу. Ой! Мамочки! Он назвал свое настоящее имя! Тьма уничтожит его и всю Империю!

– Скорее всего, – неуверенно говорит Полина, – уже уничтожила…

– Нет! – вскакиваю я, роняя бокал с глинтвейном на белоснежный ковер. – Нет! Надо что-то сделать!

– Из нас двоих Колдунья – ты! – напоминает подруга, с сожалением глядя на красное пятно на ковре.

– Да я сапожник без сапог! – жалуюсь я, нисколечко не жалея дорогой ковер. – Мои силы то есть, то их нет. Вообще нет. Вся Империя на меня надеялась, а я всех подвела…

– Даже не знаю, что на это сказать… – бормочет Полина. – Глинтвейн жалко… Больше нет красного вина в твоем холодильнике… Ни красного, ни белого… Вообще алкоголя нет…

– Надо трезво подумать, – нервно хихикаю я, перестав лить слезы. – И начну я с Шурки.

Мамины слова о том, что Шурка в моем мире в полной безопасности с надежным человеком, меня утешили. И я ничего не уточнила. С каким надежным человеком?

Родственников у нас не было. Так говорили родители. У мамы оставалась та зеленоглазая двоюродная сестра, которая жила то ли в Италии, то ли в Испании. Не у нее же? Да и вообще… Вряд ли я теперь поверю в ее реальное существование… Подруг маминых я вообще не знаю. Мне кажется, близких у нее и не было.

В сумочке Полинки звонит телефон. Она на четвереньках ползет к нему, обползая винное пятно.

– Да. Я. Хорошо, Мым… Милена Борисовна. Что? Да? Мы постараемся…

Полинка смотрит на меня ошарашенно и выдает, выпучив глаза от удивления:

– Это была Мымра!

– Наша Мымра Борисовна?! – поражена и я. – А что ей надо?

– Она сказала странную фразу, – говорит Полина и повторяет. – Если ты уже пришла в себя, нам надо приехать к ней домой, потому что… Шурка у нее.

– Да? – растерянно спрашиваю я, ничего не понимая. – Мымра – надежный человек для Его Высокопревосходительства Господина Великого Абсолюта и его супруги?

– Его Высокопревосходительства? – с умилением переспрашивает Полина. – Неужели всё это правда? Я как во сне!

Мымра Борисовна живет недалеко, в паре остановок от моего дома. Это новая шестиэтажка с авторским дизайном и двухэтажными квартирами.

– Я и представить не могла, что твои родители дружат с Мымрой! – восклицает Полина возле двери.

– Да уж… – соглашаюсь я. – И я не могла…

Дверь открывается, и на меня бросаются сразу двое: брат Шурка и собака Пенка. Болонка Мымры Борисовны с нежной белой шерстью.

– Любочка моя! – кричит брат, крепко обнимая за шею. – Я тебя так жду, так жду! Мама с папой уехали в отпуск без меня. Он для взрослых, этот отпуск! Представляешь! Так мне и сказали!

– Когда уехали? – прижимаю к себе худенького братика и целую его в кончик носа.

– Позавчера! – почти кричит Шурка. – Я так тебя ждал!

Так… Значит, по времени наши миры отличаются сильно. И если я вернусь туда, то могу и не опоздать. Не опоздать спасти самого упрямого Решающего в истории Империи.

Произошедшее далее пугает и удивляет и меня, и Полинку, и Шурку.

– Госпожа Николетт, – появившаяся в дверном проеме Милена Борисовна приседает в глубоком поклоне. – Вам надо вернуться, как можно скорее!

– Я в ауте! – пищит Полинка и даже приседает на банкетку в большой прихожей.

– О! Опять новая игра! – радуется Шурка. – Во что играем, тетя Милена?

– Разрешите представиться, – Мымра Борисовна подходит ко мне и торжественно говорит. – Ваша фрейлина – Милен Фурье.

– Моя? Фрейлина? – делю один вопрос на две части.

– Наша семья служит вашей уже несколько сотен лет, – гордо, даже заносчиво отвечает Мымра Борисовна.

– Вот это да! – только и может восклицать Полинка. – Вот это да!

– Как мне вернуться? – стараюсь не тратить времени.

Оно, время, очень мне дорого.

– Госпожа Николетт, – строго говорит Мым… Милен Фурье. – Теперь я могу называть вас только так.

– А я кто? Я кто? – Шурка тянет за руку мою фрейлину.

– Вы… – Милен Фурье слегка морщится, словно нервничает.

Чудо! Я не помню волнующуюся Мымру Борисовну. Железобетонная дама. Внимательная и ласковая, как шлакоблок или арматура.

– Вы… тоже мой господин, но об этом чуть позже, – отвечает она Шурке.

– Так что же мне делать? – тороплю я. – Что?!

– Вам надо вернуться, использовав свою силу, – терпеливо объясняет фрейлина. – Предыдущая Sorcière часто путешествовала между двумя мирами, пока в магический мир не попали вы, госпожа. Ей стоило огромных трудов в него вернуться. И сделала она это с вашей помощью.

– Как это? – открываю от недоумения рот, некрасиво, не по статусу, но что ж поделать…

– Давайте пройдем в комнату, – приглашает Мымра Борисовна.

Полинка до сих пор в прострации. Она, хлопая глазами, смотрит то на меня, то на нашу школьную учительницу математики.

– Теперь понятно, почему ты у нее в любимчиках была! – вдруг ворчит Полина. – Ты же ее госпожа, оказывается!

– Нет, – неожиданно приветливо улыбается Милен Фурье. – Потому что Люба… госпожа Николетт была самой способной в классе. Вот и всё.

– Как это всё вообще было организовано? – с любопытством спрашивает Полинка, когда в просторной гостиной мы втроем усаживаемся на большой полукруглый кожаный диван.

– Простите! – поспешно встает Милен Фурье. – Я не получила вашего разрешения сесть.

– Вот это да! – снова начинает восклицать Полинка.

– Садитесь, пожалуйста, – я тороплюсь.

Время. Если я верно поняла, то часы здесь, в этом мире, равны суткам в том. И это мой единственный шанс спасти Империю, всех имперцев и его. Главное – его.

– Есть какие-то волшебные слова… или еще что? – спрашиваю я Мымру Борисовну.

– Нет, – с сожалением отвечает фрейлина, – точно нет. Я не знаю, как вы это сделаете, но подозреваю, что переход осуществляется с тот момент, когда вы почти заснули.

– Как же мне взять с собой Шурку, и вас, и Полинку? – отчаянно сжимаю кулаки.

– Сейчас – никак, – просто и спокойно отвечает фрейлина. – Александру вообще туда нельзя… пока.

– Почему? – недоумеваю я.

– Это не моя тайна, – успокаивающе говорит Милен Фурье. – Но это не приговор. Это временная проблема. И это всё, что я знаю.

– Куда меня взять? – интересуется Шурка, который вместе с Пенкой уже сбегал на кухню и принес нам с Полинкой по огромному персику. – Надо меня взять! Обязательно!

Я вскакиваю с дивана. Тут же встает с него и моя фрейлина. Полинка от потрясения всем, что произошло уже и продолжает происходить у нее на глазах, только трясет головой.

– По мне психушка плачет… – горько смеется она.

– Ты же больше всех на свете во всё это верила! – беру руки подружки в свои.

Руки у Полинки холодные. Глаза несчастные. Дыхание прерывистое.

– Я словно во сне! – жалуется она. – Ты переместишься. Вы все исчезнете. А я?

– Я что-нибудь придумаю для тебя! – клятвенно обещаю я.

Сон, конечно, приходить не собирается. Именно потому, что он так мне нужен. Сердце колотится. В висках стучит. Мерзкая тошнота накатывает волнами.

Возвращаться домой – только время тратить. Я лежу на большой кровати свой фрейлины. Окна зашторены. Абсолютная тишина. Нет. Не абсолютная. Тиканье огромных напольных часов с боем. Как пытка.

– Я что-нибудь придумаю для тебя! – повторила я Полинке, которая полчаса назад вышла из спальни.

Что я придумаю? Я для себя ничего не могу придумать…

Я уже и помолилась, на ходу сочиняя собственный слезливый текст. И повизуализировала. И стихи почитала. Ничего.

Открывается дверь. В проеме Милен Фурье. Она ласково смотрит на меня, как-то даже по-матерински.

– Ничего… – шепчу я ей, как будто она не видит, что ничего и никак.

– Дорогая моя… – шепчет фрейлина. – Вы не о том думаете и не так…

– А о чем мне надо думать? – скрипя зубами от злости, спрашиваю я. – О чем?

– О ком… – поправляет меня Милена. – Только о нем… Если вы возвращаетесь не ради него, а ради Империи, то вы не сможете вернуться.

Моя фрейлина удаляется, и тут же из-под кровати вылезает Пенка. Она начинает прыгать на задних лапках и, высунув язык, поскуливает.

– Как ты пробралась, Пенка? – улыбаюсь я.

Мне всегда нравилась собака Мымры Борисовны. Ослепительно белая шерсть и недюжинный ум, не свойственный многим людям.

– Я здесь! – скулит Пенка.

И я понимаю – всё… я ку-ку… Хотя… может, и в этом мире я подколдовываю?

– Как таких недалеких Магия делает Колдуньями? – резонно спрашивает Пенка, сев на пол и перестав скулить.

– Франц?! – поражаюсь я. – Ты?!

– Я, – скромно отвечает Пенка, подавая мне лапу.

– Но как?! – не верю я своим глазам и своим ушам.

– Расту… – продолжает скромничать Франц, не меняя облик, и объясняет. – Пока придется пользоваться этой Пенкой. Хорошо, что не блохастая. Потом подберу себе образ.

– Вот это да! – уподобляюсь подруге Полинке, больше слов не нахожу.

– Тебе надо вернуться, пока есть время, – подтверждает мои мысли и ощущения Франц.

– А оно есть? – с надеждой спрашиваю я.

– Но ты же уже посчитала, – впервые вижу улыбающуюся собаку. – Разница такова, что при желании успеешь. Желание-то есть?

– Еще какое! – честно отвечаю я и, перед тем, как отключиться от всего и вся в этом мире, добавляю. – Кстати, вот они, твои часы с кукушкой, можешь забирать.

Ну… Не посмеет же моя собственная фрейлина отказать мне в такой маленькой просьбе, как отдать мне напольные часы с кукушкой.

Его глаза. Его скулы. Его рот. Его плечи. Его руки.

Образ Последнего Решающего Империи. Его многочисленные имена, используемые для обмана Тьмы. Его слова и поступки. Его вопросы и мои ответы. Его последнее решение – отпустить меня в мой «родной» мир. Всё, как частицы пазла, складывается в одну яркую и понятную картину.

Я скучаю по нему. Я хочу к нему. Не к родителям. Не в Империю. К нему. Даже если без Шурки. Без Полинки. Навсегда. К нему.

Глаза опять наполняются слезами. Я превратилась в истеричку. Если любовь к мужчине именно так действует на женщину, то я, получается, люблю…

Высокие своды Храма. Приятный аромат фимиама. Нарядно разодетый двор в страхе смотрит себе под ноги. Зеленая дымка густеет и опускается на мозаичный пол.

Торжественно строгие Их Величества. Напряженно бодрый Бернард. Заметно встревоженные родители. Отрешенно спокойный Фиакр. Увидев меня, все одновременно так облегченно выдыхают, что у меня начинает щипать в носу.

Решающий же, увидев меня напротив себя, на пару секунд закрывает глаза. Потом открывает и хриплым голосом спрашивает:

– Вы вернулись, госпожа? Или я уже лишен всех своих магических сил?

– Какой-то вы нерешительный Решающий, мой господин! Поторопитесь, дорогой Амбруаз! – радостно и нагло улыбаюсь я. – Так и быть, целуйте!

– Вы вернулись… – неуверенно начинает Фиакр, нахмурившись и на что-то рассердившись.

– Я вернулась к вам! И если вы не поторопитесь, вам придется сражаться не только с Тьмой, но и со мной! – угрожаю я.

– Время! – напоминает Бернард.

– Время! – напоминает мой отец.

– Время! – синхронно напоминают Их Величества.

– С богом! – по-земному шепчет моя мама.

Губы Фиакра (мне так больше нравится!) медленно опускаются на мои. Стены Храма начинают дрожать. Вокруг нас в круг встают Бернард, Короли, Император, мой отец. Самые сильные Маги Империи. Кажется, дрожит даже воздух. Гул становится мощнее, громче. Давит на виски, на барабанные перепонки

Бернард что-то выкрикивает – и вторыми кругом становятся мужчины и женщины, отделяясь от толпы гостей. Представители магических семей. Среди них Бошар, Лефевр, Готье Перье.

На мраморных колоннах появляются трещины. Кто-то из гостей с испуганными возгласами бросается к выходу. Путь им преграждает императорская охрана.

– Алтарь! Прими… любовь… Николетт… Воклен… и… Амбруаза… Юбера… как… гарантию… перемирия… миров… равновесия… сил… и… покоя… Империи! – с большим трудом выкрикивает Бернард, громогласно впечатывая слова в бытие.

Губы Фиакра жадно забирают мое дыхание, мое сердце, мою жизнь.

Лица магов в первом и втором кругах напряжены. У некоторых даже искажены легкой судорогой усилий, которые они прилагают, сопротивляясь огромной силе Тьмы.

Гул достигает пика и резко обрывается. Стены и потолок перестают дрожать. Зеленый дым рассеивается анимационными клочками, будто нарисованными в воздухе кистью художника-мультипликатора.

Еще один одновременный облегченный выдох.

– Благодарю тебя, господи! – шепчет мама, не опасаясь, что ее услышат.

Фиакр отпускает меня из своих объятий, но только для того, чтобы обнять снова.

– Мы победили! – дрожащим голосом объявляет Бернард. – Империя спасена!

– Победили, победили, победили… – разносится на разные голоса.

Радостные возгласы мужчин, слезы женщин, стыд тех, кто от страха хотел покинуть Храм.

– Ваше Высокопревосходительство! Ваша Светлость! – обращается к нам Император Раймунд, крепко держащий за руку Елену.

Что это? В ее глазах слезы.

– В вашу честь будет поставлен памятник в Великом парке!

– Рабочий и Колхозница… – бормочу я, а отец с матерью, подошедшие обнять меня, с пониманием улыбаются.

– Благодарю вас! – обращается к нам Главный Надзиратель Империи. – Вы дали передышку Империи почти на тысячу лет.

– Почти? – почему-то совершенно не удивляюсь я. – Об этом говорит Абсолютное Знание?

Отец серьезно кивает.

– Я теперь бессмертна? – с испугом спрашиваю я… мужа.

– Да, – улыбается он. – Ты не рада?

– Честно? – улыбаюсь я в ответ. – Нет. Не рада. Это же такая скука! Просто смертельная!

– Я сумею развлечь тебя… – шепотом обещает Фиакр.

И я ему немедленно верю.

– Тьма не будет нападать? – продолжаю я добиваться ответов.

– Будет, – не радует ответом отец. – Но ей теперь силы копить несколько столетий. Слишком много потрачено сегодня на ваш разрыв. Да еще Его Высокопревосходительство всю Империю под удар поставил…

– Я должен был… – упрямо говорит мой муж. – Я бы справился. Я бы попытался справиться. Я не мог подвергать ее опасности.

– Как это? – не понимаю я. – Разве опасность не в самом венчании?

– Опасность в нелюбви, – вздыхает мама. – Алтарь не принял бы тебя, если бы ты сделала это только из чувства долга. И ты бы погибла.

– И тем не менее вы меня к нему тащили? – без обиды, шутя говорю я.

– Мы знали, что ты неравнодушна к Господину Решающему, – миролюбиво отвечает мама.

– Примите наши поздравления! – улыбается Император. – В вашу честь начнут называть новорожденных детей в магических семьях.

– Да, – улыбается самая красивая женщина всех времен и народов. – Николетт и Амбруаз. Очень красивые имена.

– Люба и Фиакр лучше, – упрямо шепчу я.

– Поздравляю всех нас! – это веселится Король Базиль. – Вам, друг мой, досталось сокровище!

– Благодарю вас, Ваше Величество! – Фиакр делает легкий поклон и усмехается. – Вы известный ценитель женской красоты!

– Дело не в красоте, Господин Юбер! – спорит подошедший Король Итэн. – Дело в характере!

– И в силе воли! – добавляет присоединившийся к поздравлениям Король Люсиан.

– Добро опять победило Зло, – громогласно объявляет Бернард. – Признаю свое заблуждение. Sorcière Николетт оказалась всё-таки Destine – Предназначенной.

– Как и гласит Легенда, – милостиво кивает Бернарду мой отец. – Sorcière в качестве Предназначенной – это лучший вариант для Империи. И воспитать ее надо было не в условиях этого мира. Иначе никакой Николетт с таким характером не получилось бы!

Отец жмет руку Фиакру, обнимает меня и целует в лоб.

– Есть ли что-то, что недоступно Абсолютному Знанию? – усмехается Король Базиль. – Или даже сомневаться нельзя?

– Без сомнения, есть, Ваше Королевское Величество! – мой отец возвращает усмешку сиятельной особе. – Например, никак не могу вспомнить, что говорит Абсолютное Знание про некую мадемуазель, близкую подругу Ее Сиятельства Госпожи Николетт Воклен-Юбер, которая станет сначала занозой, а потом любимой супругой одного из Королей Империи…

– Одного из Королей? – оживляется Раймунд. – Которого? Они все свободны!

– Не могу вспомнить… – грустно пожимает плечами отец. – Абсолютное Знание пока закрыто для всех, в том числе и для меня. Согласно ему же, оно будет по-прежнему закрыто, когда Короли влюбятся.

– В одну девушку? – начинаю прозревать я.

– Нет. В разных. Но одновременно, – загадочно отвечает Главный Надзирающий Империи.

– Тяжело всё знать? – это вопрос Фиакра моему отцу.

– Да. Это тяжелая ответственность, – соглашается тот. – Но и серьезная игра для разума, поскольку открываются только крупные ставки. Окружные пути, досадные мелочи, меняющие многое, если не всё, остаются неведомы. Остается строить догадки и разные умозаключения, часто друг другу противоречащие. И принимать решения, в которых иногда сомневаешься…

Именно в этот момент я вдруг понимаю, почему в том мире мой отец стал юристом.

– Папа… – шепчу я ему. – Ты про Полинку сейчас говорил?

– Я не знаю, – смеется отец. – Я только знаю, что это твоя подруга и такой сгусток энергии, что страшновато за Их Величеств. Даже не знаю, за которого из…

– Господа! – Император Раймунд поворачивается к придворным. – Сегодня свадебный ужин! Он состоится в Императорском дворце. И… чуть не забыл… У магических семей есть пара сотен лет для подготовки Обещанных для нового Решающего.

– А что будет со старым? – икаю я от испуга и хватаю Императора за рукав.

Придворные охают от такого нарочитого нарушения этикета.

– Смена Решающих не всегда связана с их смертью, – успокаивает меня отец. – Просто рожден новый Решающий. Я же говорил, что твой – Предпоследний.

– И где он? – Король Базиль с мальчишеским любопытством смотрит на моего отца. – Неужели тоже в том таинственном мире, где вы прятались и где родили нам Николетт?

Мой рот открывается сам по себе. Я, наконец, всё поняла! Боже мой! Так вот почему?!

– Вы удивительная женщина! – потрясенный Император Раймунд обращается не ко мне, а к моей матери. – Вы родили ему и нашей Империи и Sorcière, и Последнего Решающего?

Мама мило краснеет и по-детски кивает: мол, да, так получилось, я не виновата.

– Обалдеть! – только и говорю я. – Шурка – Решающий?

Свадебный кортеж возвращается во Дворец. И мы с Фиакром идем в предназначенные для нас комнаты. Их немного. Всего сорок пять.

– Зачем столько? – смеюсь я. – В прятки играть?

– Положено, – пожимает плечами Решающий.

С момента возвращения во дворец он серьезен и задумчив.

– Тебя что-то беспокоит? – беспокоюсь я.

Это так приятно – беспокоиться. Вот прямо до слез. Я, видимо, буду самая плаксивая Sorcière в истории этой Империи.

– Я счастлив, – подумав и прислушавшись к себе, отвечает Фиакр. – Почти.

– Что значит «почти»? – возмущаюсь я, уперев руки в бока.

– Я не хочу идти на ужин, – говорит он совершенно серьезно. – Нам срочно надо в сорок пятую комнату!

– А что там? – мне крайне любопытно, и я добавляю, как алчная взрослая женщина, выскочившая замуж из корыстных соображений. – Подарок мне?

– Подарок мне, – хитро улыбаясь, отвечает он.

Взявшись за руки, мы буквально бегом передвигаемся по бесконечно длинным коридорам и залам, комнатам необыкновенной красоты. Я не успеваю рассмотреть ни ковры, ни картины, ни вазы, ни мебель. Даже не успеваю понять, для чего они вообще предназначены, эти самые комнаты.

Но для чего предназначена сорок пятая, понимаю с порога… Это спальня… В ней только кровать. Такая же большая, как в родном доме моего отца здесь, в Империи.

– Всё-таки прятки? – нервно хихикаю я. – Ты хочешь меня искать и никогда не встретиться?

– Я хочу тебя любить, – шепчет он. – И не переживай, я не дам тебе на ней затеряться… Если не смогу найти сам – применю свою магию – и тебя принесут мне на своих прозрачных крылышках тысячи светлячков.

– Ты переоцениваешь… нет… недооцениваешь меня, – фыркаю я от смеха, когда он, подняв меня на руки, несет на кровать.

– Пожалуй, да, – соглашается он, делая вид, что несет меня с большим трудом.

– Вот сейчас получишь! – угрожаю я, оказавшись на кровати и вскочив сразу на ноги.

Я хватаю в руки сразу две подушки из почти десятка и храбро нападаю на Предпоследнего Решающего Империи. Он мужественно отбивается без применения оружия.

Когда в результате нечестной борьбы я оказываюсь прижатой спиной к постели, а он тем тяжелым предметом, который меня прижимает, я, глядя в его черные глаза, снова вижу эротические картины наших отношений даже без стимуляции и мотивации бражкой.

– Ты смущаешь меня… Амбруаз… – говорю я.

– Мне больше нравится Фиакр, – отвечает он.

– И мне, – радостно соглашаюсь я. – И еще, как ты произносишь мое имя – Люба.

– Это будут наши секретные имена, – предлагает он и тянет мое свадебное зеленое платье вниз.

– Там семь юбок! – хохочу я. – Тебе не справиться, мой герой!

– Ну… – он лукаво улыбается, и картинки в его глазах становятся горячее. – Это ты сегодня потеряла свои способности – передала мне. Я лишь стал еще сильнее. Что мне какие-то семь юбок!

– Нас ждут на ужине! – напоминаю я и охаю от неожиданности, когда его теплые губы исследуют мое декольте. – Не бывает свадебного ужина без жениха и невесты!

– Теперь будет! – шепчет он, опаляя горячим дыханием лиф моего платья. – Введем новую моду… Ты не представляешь, какой популярной дамой ты сегодня стала. Просто идол Империи.

– Ну уж нет… – возражаю я. – На вашем истинном языке «Идол» – «Лунет». Не хочу больше быть Лунет.

– Будешь любимой женой Предпоследнего Решающего, – миролюбиво предлагают губы Фиакра моему животу.

– Без проблем! – легко соглашаюсь я. – Надо узнать историю моих родителей во всех подробностях – раз. Историю Раймунда и Елены – два. Перетащить сюда Полинку – три. Понять, что теперь будет с Шуркой – четыре… У меня очень много дел в вашей Империи!

– В нашей… – поправляет Фиакр, положив руки на мои бедра и всё-таки пытаясь снять юбки.

– Хочешь знать, сколько заплатила Полинка за курсы для попаданок? – смеюсь я. – Как честному Магу, тебе придется вернуть ей долг.

Юбки ползут вниз.

– С процентами! – смеюсь я.

Конец