Текст книги "Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого (СИ)"

Автор книги: Жанна Володина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Какой замечательный отвар! Какой волшебный вечер! Какой сногсшибательный мужчина! А так хочется, чтобы он меня поце… А так…

– Атака! Атака! – сквозь шум в ушах доносится чей-то голос. – Атака! Господин Решающий!

Перед Решающим и мною молодой красавец адъютант Готье Перье, племянник самого Императора и адъютант Первого Адмирала Имперского флота.

– Как вы смогли зайти? – резко спрашивает Фиакр, снимая меня с колен и вставая.

– Атака! Господин Решающий! – повторяет Готье, подобострастно вытянувшись и поедая меня глазами.

– Вас надо научить скромности, адъютант? – сердится Решающий.

– Простите, Ваше Высокопревосходительство! – Готье вытягивается еще больше.

– Я не вижу никакой атаки! – еще больше сердится Решающий. – Я ее не чувствую – значит, ее нет!

Фигня, а не эликсир – расстраиваюсь я. В моей «разведшколе» мало в чем разбираются, как я и думала.

– Веление Императора! – докладывает Готье, откровенно стараясь не смотреть на меня.

– Я прощаюсь с тобой… с вами до завтрашнего вечера! – небрежный поклон в мою сторону – и Решающий с адъютантом уходят.

Но было же что-то! Я же чувствовала! И он готов был…

От огорчения я начинаю поедать пирожные и запивать их бесполезным отваром.

– Не вышло? – напротив Франц в крутых черно-белых штиблетах. – Я предупреждал!

– Почти вышло! – обиженно спорю я, тоже любуясь туфлями фамильяра, какой же он милый… и туфли какие чудесные…

– Францушка! – я протягиваю симпатичному старичку фисташковый эклер. – Угощайся, дорогой!

Франц с опаской смотри на меня и на всякий случай чуть-чуть отодвигается.

– Ты понимаешь, – жалуюсь я. – Он готов был сказать, прошептать… Понимаешь? А тут какая-то атака…

– Дорогая моя Лунет! – ко мне с распростертыми объятьями кидается Андрэ Бошар. – Добрый вечер!

С кресла напротив спрыгивает серебристый императорский кот.

Первый Хранитель Империи сегодня особенно приятен: высокий, стройный, белокурый, голубоглазый. И уши у него такие аккуратные – загляденье!

– Как прогулялись в Великом Парке? – Бошар целует мои руки. – Видели ли Великий фонтан?

– Я всё Великое видела! – радостно сообщаю я.

– Когда вы станете супругой Решающего, – вздохнув и погрустнев, говорит Бошар, – статую Великой супруги Великого Решающего тоже разместят в Великом Парке.

– Да? – при этих словах испытываю странные ощущения.: то ли в шоке от радости, то ли в шоке от гордости. – А почему вы так печальны?

– Я уверен, что Перье был бы вам лучшей партией, – негромко отвечает Хранитель. – Решающему нужна совсем другая женщина. Но вы Sorcière. Это мы изменить не можем, к сожалению.

Какой он ответственный! Какой заботливый!

– Какой вы ответственный, какой заботливый! – восхищаюсь я. – Его Высокопревосходительство просто высокопревосходителен! А Господин адъютант…

Я затрудняюсь подобрать комплимент Готье Перье. Как там было сказано о значении его имени в Книге Имен? Великой Книге Имен, конечно. Готье – Правитель Армии. Перье – семья. Замечательно! Семьянин, делающий блестящую военную карьеру.

Бошар странно смотрит на меня и спрашивает:

– Вы в волнении, моя дорогая? Что-то на себя не похожи! Хотя, что я говорю! Вы невеста! У вас через два дня свадьба!

Напоминание о свадьбе снижает уровень симпатии к окружающим и этому миру.

– Я буду иметь честь быть вашим сопровождающим на Предвенчальном Вечере! – прощается со мной Бошар.

– Ты знаешь, хорошая смесь! – хвалю я отвар, лежа в постели и обращаясь к серебристому коту. – Я бы назвала его «Розовые очки» и прописала бы для ежедневного приема Мымре Борисовне. Жаль, что действие короткое. Я весь чайник допила – отпустило быстро. А Фиакр только чашку выпил. Если бы Готье не приперся! И вообще, не лезь на кровать, тварь пушистая!

– Может, ты алкоголичка? – раздается за спиной голос Франца. – С котами разговариваешь! Данных, что здесь есть говорящие коты вроде бы нет.

Фамильяр сидит на другом конце огромной кровати и смотри на меня и на наглого кота.

– Вас двое? – угрюмо спрашиваю я.

– Отпустило? – нагло улыбается Франц. – Передозировка у тебя была знатная. Я думал, ты за всех мужчин разом замуж собралась.

– Я домой собралась! – рычу я. – А не замуж! Я к маме и к папе! К брату собралась!

– Так делай что-нибудь! – выходит из себя и Франц.

– Странный ты фамильяр, – подозрительно говорю я. – Хамовитый какой-то!

– Я просто волнуюсь за тебя и нашу судьбу! – горячо отвечает он.

– Иди на фиг! – возмущаюсь я. – Я тебя призвала. Ты мой слуга. Ты вообще мое мысленное воплощение. Я помню. Мне на курсах рассказывали.

– Троечница! – фыркает Франц, но спорить и грубить перестает.

– Был шанс, – грустно констатирую я. – Но я не успела. Даже не знаю, что теперь придумать.

– Утро вечера мудренее, – прощается со мной Франц голосом моей мамы.

Я начинаю плакать и засыпаю на мокрой подушке.

Оказывается, Предвенчальный вечер – это сходнячок избранных. Его Императорское Величество, Их Королевские Величества, Первый и Второй Хранители Империи, Бернард – и всё! Ну, и жених с невестой.

На несколько минут в малый белый мраморный зал Императорского дворца приводят Монику-Ларису для презентации моего подарка.

Время до венчания тает, как вешний снег в апреле. Внутренняя дрожь сотрясает тело, одетое в мягкое платье вишневого цвета из многочисленной свадебной коллекции. Платье выбирала Нинон – мне было все равно.

Мы поем нервно, от этого даже вдохновенно:

Чем дольше живём мы, тем годы короче, тем слаще друзей голоса. Ах, только б не смолк под дугой колокольчик, глаза бы глядели в глаза.

Влажно блестящие черные глаза Фиакра не отрываются от меня. Я почему-то стараюсь на него не смотреть, хотя песня – подарок ему.

То берег – то море, то солнце – то вьюга, то ласточки – то воронье… Две верных дороги – любовь и разлука – проходят сквозь сердце моё.

Я вижу серьезные и довольные лица Их Величеств, растерянное лицо Бошара, сухое и хищное лицо Лефевра.

– Господа! – громкий голос Решающего кажется мощным в этом небольшом зале. – Мой подарок будет не таким публичным, как подарок моей невесты.

Фиакр подходит ко мне и, наклонившись к моему уху, говорит:

– Я не успел выполнить вашу просьбу вчера. Готов сделать это сегодня. Сейчас.

Боже! Он готов назвать мне свое имя! Неужели! Как так?! Он его назовет, и я буду дома?

Я криво улыбаюсь жениху, руки мои трясутся.

Что с этим Именем будет делать Елена? Как использует его? Тьма уничтожит Империю? Сколько миллионов человек? Господи! Почему мне эти вопросы не приходили на ум раньше? Смогу ли я остаться здесь, ослушавшись Елену?

В это время внимательно наблюдающий за мной Первый Хранитель Империи Андрэ Бошар меняется в лице и достает из обшлага рукава… зеркало Елены, незаметно мне его показывая.

В ушах голосом Франца поет Окуджава:

Когда воротимся мы в Портленд, ей-богу, я во всем покаюсь.

Да только в Портленд воротиться нам не придется никогда.

Глава 22. Началось…

Дружба – это искусство дистанции,

тогда как любовь – искусство близости.

Зигмунд Граф

Что это? Елена шантажирует и Бошара? Она так всесильна?

– Ваш подарок должен быть образцовым! – усмехается Его Императорское Величество Раймунд. – Как жаль, что вы не хотите сделать его публичным!

– Госпожа Лунет слишком скромна, чтобы принять этот подарок даже при таком скромном количестве свидетелей, – мягко парирует Решающий, крепко беря меня за локоть.

Мимику Бошара трудно описать словами: брови подергиваются, ноздри раздуваются, подбородок дрожит, глаза умоляют.

Фиакр тянет меня из зала в какую-то боковую дверь – и мы оказываемся в небольшом помещении, похожем на музыкальный салон.

– Ты хочешь знать мое имя? – шепчет он, легким дыханием освежая уголок моих губ. – Ты разве не знаешь, что это невозможно?

– Я в курсе… – растерянно бормочу я.

Похоже, что мой жених и не собирается выполнять обещание. Уединился, чтобы вежливо отказать? Я могу не переживать за миллионы уничтоженных Тьмой? Мне теперь переживать только за свою погубленную жизнь? То есть у меня просто одни сутки на остаток моей жизни или жизни моих родных, если не моей?

Фиакр вглядывается в мое растерянное лицо, мягко, некрепко взяв меня за руку.

– Ты прекрасно знала, что так и будет, – негромко говорит он.

– Ты увел меня от Их Величеств, чтобы не смущать меня? – догадываюсь я, поразившись его деликатности.

– Скорее, чтобы не развлекать их! – тихо смеется он, слегка меня разочаровывая.

– Но ты же не можешь нарушить слово? – по-детски спрашиваю я. – Ты же Последний Решающий Империи!

– А кто узнает, что я его нарушил? – совершенно спокойно отвечает он.

– Это нече-честно! – нервно икая, шепчу я.

– Это безопасно для Империи, – резонно отвечает он. – Если ты попросишь что-то другое, я с радостью подарю это тебе!

Что теперь попросить? И просить ли? Пошел он со своим подарком!

– Завтра мы обвенчаемся у Алтаря, – напоминает он о самом страшном. – И жизнь для всех в Империи изменится. Появится шанс на ее спасение. Настоящий шанс!

– Ага! – горько иронизирую я. – Завтра ты станешь вдовцом, не успев стать мужем! И Империю свою не спасешь! И меня без семьи и жизни оставишь!

– Если это так, то зачем тебе мое имя сейчас, сегодня?! – вдруг резко спрашивает он, снова взяв меня за локоть, но теперь не только крепко, но и больно. – Если ты та, за кого себя выдаешь, если не Колдунья, то зачем? Почему у тебя зеленые глаза? Почему ты Лунет, если не Лунет? Почему на втором свидании между нами произошел обмен энергией, если, как ты говоришь, у тебя ее нет?

Он забрасывает меня вопросами, черные глаза горят каким-то святым огнем, делая его похожим на войнического Овода из старого черно-белого советского фильма.

– Я тебе всю правду давно рассказала! – морщась от боли в локте, огрызаясь, вру я. – У тебя пара сотен Обещанных. Нет! Тебе Sorcière подавай! Короче! Обойдусь без подарка! Завтра от меня у Алтаря все равно ничего не останется. Зачем ничему подарки?

Мы возвращаемся к гостям злые, молчаливые, всем своим видом демонстрируя желание распрощаться с ними и друг другом. Предвенчальная вечеринка заканчивается пожеланиями спокойной ночи всем ото всех, ухмылками на лицах Их Величеств, растерянностью в голубых глазах Бошара.

– Завтра самый главный день в истории Империи! – Император Раймунд широко улыбается. – За последние пятьсот лет – точно!

– Желаю тебе хорошего отдыха сегодня ночью, – хмуро прощается Фиакр. – Завтра тебе понадобятся все твои силы.

Гордо вздергиваю подбородок, глотаю подступившие к горлу слезы и стискиваю зубы, чтобы не отвечать. Фиакр передает меня Бошару и уходит с Их Величествами.

– Дорогая… – дрожащим голосом начинает говорить Андрэ, когда мы оказываемся одни в моих комнатах. – Дорогая Лунет…

– Чем она вас шантажирует? – резко спрашиваю я. – Чем?

– Она? – голубые глаза наполняются испугом и растерянностью. – Кто она?

– Зеркало! У вас в руках было ее зеркало! – наступаю я на него. – Вы специально показывали его мне! Как вы можете! Вы же Первый Хранитель Империи! Вы же предатель!

– Я не понимаю… – бормочет побледневший Бошар.

– Откройтесь мне! – я хватаю руки Бошара и прижимаю их к себе. – Она вас точно шантажирует, как и меня! Чем же?

– Мною! – в мою комнату стремительно заходит Ирен.

Я не видела ее больше недели. Она по-прежнему красива, изящна, утонченна. Как я могла забыть о ней?

– Что она может сделать? Чем угрожает? – спрашиваю я свою недавнюю соперницу за руку и сердце Фиакра. – Отдать тебя как иномирянку Бернарду? Убить?

– Вернуть меня домой, – выдыхает она, ласково взяв Бошара за руку и успокаивающе похлопывая по ней.

– Домой? – теряюсь я.

– В наш с тобой мир, – просто и коротко объясняет она. – Вернуть. Изъять отсюда навсегда.

– Рассказывайте! – жестко требую я, садясь на пуфик и сложив руки на груди. – Ничего не понимаю! Как ты можешь быть дочерью господина Бошара? Как стала Обещанной? Почему не вышла за Фиакра? Чем не приглянулась Алтарю?

Ирен и Бошар садятся напротив меня, они похожи на нашкодивших учеников, вызванных на беседу к директору школы.

– Вы знаете? – ловлю взгляд Хранителя и не отпускаю его. – Вы знаете, что я из другого мира? С какого времени?

– Со времени получения данных расследования о пропаже семьи господина Пэти. Но я не знал. Я предположил. Но я сомневался. Вы смогли применить заговор для смены окраски радужной оболочки глаз. Вы привлекли внимание Господина Решающего. Вы справились с обменом энергией, – лихорадочно перечисляет Бошар. – Ирен убеждала меня, что вы из ее мира. Но я никак не мог в это поверить. У самой Ирен никогда не было таких способностей!

– Из ее мира? – выхватываю я слова из потока его речи. – Но как тогда…

– Ирен – моя любимая и единственная дочь. К сожалению, приемная, – выдыхает взволнованный мужчина.

– Жертва курсов для попаданок? – понимающе спрашиваю я нервно возбужденную девушку.

– Можно и так сказать… – тяжело вздыхает она. – Мне было тринадцать лет, когда я вместе со старшей сестрой пошла к одной гадалке. Она так меня поразила… Сестре не понравилось нагаданное и обещанное ей, она взяла с меня слово, что я никому не расскажу, куда мы ходили, я пообещала, но сама вернулась к гадалке на следующий же день…

– Дай угадаю! – перебиваю я. – Гадалка была потрясающе красива и постоянно меняла цвет своих глаз?

– Нет, – понимающе кивает Ирен. – Это была не Елена. Это была очень старая и очень полная цыганка с противным, каким-то сырым голосом и помятым морщинами лицом. Накануне она показала нам с сестрой этот мир в зеркале. Я увидела Фиакра… Поэтому и вернулась…

– А сестра?

– Она решила, что это какой-то технологический обман, виртуальный трюк, была крайне возмущена, – устало отвечает Ирен. – А я не смогла забыть… Господина Решающего.

– И как же ты сюда попала? – спрашиваю я, лихорадочно соображая. – Есть способ сюда попасть от нас? А вернуться этим же путем?

– Я каждый день ходила к цыганке. Потратила все свои накопления. Один раз даже украла у сестры несколько тысяч, и всё, чтобы…

– Чтобы увидеть Решающего? – подсказываю я.

– Я не знала, что он Решающий, – глаза Ирен наполнились тоской. – Я видела только красивого мужчину, который пришел в мои сны и фантазии, поэтому, когда деньги закончились…

– Появилась Елена? – легко догадываюсь я.

– Да, – кивает Ирен. – Дальше как во сне. Какие-то ритуалы с ее стороны, какие-то обещания с моей.

– В моем доме Ирен появилась в день сильного магического урагана, – тепло вспоминает Бошар. – Тьма схватилась с Магмой. По всей Империи расползлись лазутчики. Магические семьи вступили в борьбу все вместе, встали на защиту Империи. Решающий не спал больше месяца. Все были напуганы. Перед исчезновением Западного Королевства была похожая ситуация.

– Я помню, что заснула в глубоком кресле в доме цыганки, – вспоминает Ирен. – А очнулась на скамье в каком-то саду.

– В моем саду, – Бошар целует руку Ирен, – на огромной скамье сидела маленькая худенькая девочка-подросток в совершенно мокром и очень странном платье. Она дрожала и повторяла: «У меня получилось! У меня получилось!»

– Тебе переместили сюда, когда тебе было тринадцать лет?! – поражаюсь я. – Ты влюбилась, будучи ребенком и осознанно выбрала этот мир? Ты бросила навсегда собственную семью?

– Я влюбилась и думала только о нем. Днем и ночью. И стремилась к нему всей своей детской девчоночьей душой! – горячо прошептала Ирен.

Так горячо, что я отчетливо поняла: это чувство нисколько не угасло, не утратилось со временем.

– И что дальше?

– Я забрал ее домой. Она несколько дней была без сознания, – вздохнув, отвечает Бошар. – Бернард после каждой магической бури обыскивает всю Империю в поисках лазутчиков. Только мой вес и влияние при дворе не позволили ему обыскать и мой дом.

– Но как вы объяснили всем появление почти взрослой дочери? – поражаюсь я.

Бошар нервно скрещивает руки на груди, словно защищаясь.

– Во время бури погибло много магических семей. Несколько дочерей из этих семей, оставшиеся сиротами, стали моими воспитанницами и воспитанницами Лефевра. Одна из семей погибла полностью, вместе с детьми. Я смог оформить документы о том, что младшая дочь якобы осталась жива, и тайно удочерил ее, – объясняет Первый Хранитель.

– Почему же тайно удочерили? – допытываюсь я.

– Хранители не могут сделать своих дочерей Обещанными, – вздыхает Бошар. – Это запрещено законом.

– То есть ради Ирен вы нарушили закон Империи? – уточняю я.

– Да. Ради дочери я его нарушил, – кивает взволнованный Бошар. – Ее желание выйти замуж за Решающего не изменилось за эти годы, только окрепло.

– И вы ей помогали, – я не спрашиваю, а констатирую. – Продолжая нарушать законы Империи. Именно этим Елена вас и шантажирует. А заодно и Ирен тем, что отправит ее домой и она никогда больше не увидит Решающего.

– Я люблю Ирен как дочь. Искренне и глубоко! – шепотом возмущается Бошар. – Ее любовь к Решающему так искренна и глубока, как и безумна!

– Но он на ней не женится, – сочувственно перебиваю я. – Он пробовал – Алтарь не пустил. Эту часть истории я знаю.

– Алтарь не пропускает иномирянок и тех, кого считает недостойными Решающего, – соглашается Бошар. – Мы попробовали его… обмануть… но…

Хранитель закашлялся, явно испытывая неудобство и стыд.

– Чего же ты хочешь от Решающего, если Алтарь тебя не принял? Почему не воспользуешься любезным приглашением Елены и не вернешься домой? – допытываюсь я. – Так велика любовь твоя?

– Не смей смеяться надо мной! – обижается Ирен, ее голубые глаза необыкновенной красоты вспыхивают, изящная фигурка напрягается, плечи гордо расправляются. – Решающий не может жениться по любви.

– Но он должен жениться именно по любви! – подхватывает Бошар. – Вот такое противоречие было заложено в законы Империи. Когда-то эти законы передал от своих предков и оформил Главный Надзирающий, владевший Абсолютным Знанием.

– Вашу Империю надо было назвать Великое Причастие! – сержусь я. – Решающий, Надзирающий, Владеющий…

Ирен понимающе улыбается.

– Надзирающего как-то профукали. Великого и бессмертного. Решающий у вас Последний. Слабенький какой-то, нуждающийся в дополнительной энергии, для этого сотню за сотней невест перебирающий. Невест этих толпы, образованные, специально подготовленные и пачками достающиеся придворным Императора. Западное Королевство уничтожено. Империя в постоянной опасности. Император и Короли неженатые и бездетные. Бернард чокнутый, помешанный на поиске Sorcière и членов Культа Непрощенных. Хранители соревнуются в отборе невест. Все ждут свадьбы Решающего на Sorcière, надеясь на чудесное спасение Империи. Очень странный и запутанный сценарий у вашей истории! В моем мире хватило бы на многотомник фэнтези, – накручивая себя, говорю я. – Без хеппи-энда! И завтра я погибну у Алтаря!

– Почему погибнете? – пытается успокоить меня Бошар, вспомнив, что он мой Хранитель. – Алтарь вас просто отвергнет – остынет.

– Что просит у тебя Елена? – неожиданно спрашивает Ирен, пока я мысленно представляю, как Алтарь-утюг становится Алтарем-холодильником. – Имя Решающего?

– И у тебя просила его же? – догадываюсь я.

– Да… – Ирен обхватывает себя руками, словно внезапно замерзла. – Но я решила, что не буду…

– Ага… – иронизирую я. – Не буду, потому что Решающий нужен тебе самой. Это понятно.

Ирен нисколько не смущается, а только гордо вскидывает голову.

– А вы? – нападаю я на Бошара. – Вы помогали мне или всё-таки мешали? Сейчас я и не знаю, что думать, Господин Первый Хранитель Империи.

– Я всегда был искренен! Всегда! – очень достоверно изображая искренность, восклицает Бошар. – И когда думал, что вы Лунет Пэти, и когда узнал, что вы Sorcière, и когда оказалось, что вы из того же мира, что и моя дорогая Ирен!

– Елена запугала вас смертью Ирен? – не сомневаюсь я.

– И этим тоже… – вздыхает Бошар. – А еще местом Первого Хранителя.

– Вот ведь всесильная суч… тетка! – восхищаюсь я. – Кто она на самом деле? Sorcière?

– Не думаю… – медленно отвечает Бошар. – Если бы вы были настоящей Sorcière, тогда для вас она была бы совершенно не опасна. Силы ваши были бы равны, и запугать ей вас не удалось бы!

– Я не Sorcière – и силы точно неравные. Она передвигает людей из мира в мир, как пешки на шахматной доске! В моем мире она поставила эту деятельность просто на конвейер! Я же в свой мир вернуться не могу и помочь своим близким не в состоянии! – возмущаюсь я.

– На конвейер вряд ли… – сомневается Ирен. – Она ищет прямые подходы к Решающему. Ищет ему избранниц в других мирах. И всё для того, чтобы узнать его имя до Алтаря.

– А можно поточнее про имя? – прошу я. – Запугали всех его именем! Что в нем такого? Почему такая тайна? Это пароль? Код?

– Доподлинно неизвестно, – пожимает плечами Бошар. – Великий Надзирающий вещал, что для сохранения Империи в безопасности и для соблюдения равенства Тьмы и Магмы, надо держать имя Решающего в тайне. Иначе Тьма мгновенно его уничтожит – и Империя останется беззащитной.

– Только в ту минуту, когда Алтарь примет Решающего и его избранную, прозвучат настоящие имена обоих. Именно настоящие! – подхватывает Ирен. – Решающий получит огромную силу. А если избранницей будет Sorcière, то совершенно необыкновенную силу. Это часть древнего ритуала. Ее нельзя заменить.

– Имя, произнесенное раньше, позволит уничтожить Решающего, – добавляет Бошар. – Так говорил Великий Надзирающий.

– Понятно… – чувство отчаяния снова охватывает меня, несмотря на то, что теперь у меня есть те, кому я могу рассказать о своей беде. – Слушайте, с кем можно посоветоваться? Может, у вас тут какой-нибудь Смотрящий завалялся? Тот, который всё разруливает? Общак держит?

Ирен слабо улыбается:

– Есть. Решающий. За спокойствие Империи и само ее существование отвечает именно он.

– Дело табак! – с отчаянием говорю я. – Моя семья в опасности! Она дороже мне всей вашей Империи!

– Как бы наша Империя не стала твоей! – горько шутит Ирен.

– Есть один выход! – осеняет меня. – Решающий! Я всё ему расскажу! Про родителей, брата и Елену, которая хочет их уничтожить!

– Он не согласится! – несколько надменно заявляет Ирен. – Кроме того, выдаст тебя, как иномирянку, Бернарду!

– С чего это? – грубовато спрашиваю я. – С какого перепугу? Он знает. И до сих пор как-то не выдал.

Лица Бошара и Ирен вытягиваются так быстро и так синхронно, что я непроизвольно хихикаю.

– Да. Знает, – добиваю я внимательных слушателей, застывших в одинаковых позах с раскрытыми ртами. – И про мой мир. И про мое попадание в этот. И про мою семью, которую я бесконечно люблю и к которой стремлюсь вернуться.

– А он? – едва выдыхает Ирен.

– Он? – я пожимаю плечами. – То верит, то не верит. Но от венчания не отказывается. Видимо, прижало вашу Империю!

Ирен и Бошар обмениваются странными взглядами.

– Что? – не понимаю я. – Что не так?

– Да всё не так! – взволнованная Ирен вскакивает и начинает мерять шагами мою диванную комнату.

Кстати, одну из тех двадцати пяти, что выделил для меня Король Базиль. У меня, по словам Нинон, сама я не проверяла – лень, есть и чайная комната, и кофейная, и три зимних сада, и семь спален, и библиотека, и комната для музицирования, и даже фонтанная. Если застряну в этом мире навсегда – схожу на экскурсию.

– Он знает и ничего не предпринимает?! – Ирен не может упокоиться. – Как же так?! И всё равно хочет вести тебя к Алтарю?

– Как-то так… – устало подтверждаю я. – Сядь! Не мельтеши! Голова уже кружится!

– Я говорил тебе, родная! – Бошар нежно берет руку резко севшей обратно рядом с ним дочери. – И я, и Их Величества это видят и чувствуют! Тебе придется смириться!

– Что чувствуете вы и Их Величества? – подозрительно спрашиваю я.

Ирен закрывает блестящие каким-то непонятным чувством глаза, а Бошар, продолжая гладить ее руку, отвечает тремя словами:

– Господин Решающий влюбился.

– Да ладно! – фыркаю я. – Господин Решающий три горошка на ложку хочет! И девушку, которая приглянулась, и Империю, которая погибает, и меня переиграть и переспорить!

– Подумать только! – по-бабьи начинает причитать Ирен, что совершенно не вяжется с ее утонченной и интеллигентной натурой. – Он знает, но всё равно ведет ее к Алтарю!

– Он знает, но всё равно подвергает меня опасности! – по-другому объясняю я. – Видимо, прижало вашу Империю основательно!

– Ты хочешь рассказать ему про Елену? Опомнись! – Ирен нервно и картинно заламывает руки, что идет ей гораздо больше, чем бабьи причитания. – Она всех нас уничтожит!

– Вот мне интересно… – лихорадочно соображаю я, посчитав, что до венчания осталось меньше шести часов. – Если она такая всесильная, что угрожает вам и мне, причем шантажирует меня жизнью близких, находящихся в ином мире, то почему она не шантажирует самого Решающего?

Мои слова приводят в ужас Бошара:

– Что она может ему сделать? Он самый сильный Маг Империи! Пока она не узнала его имя, он в полной безопасности!

– Хорошо устроился! – возмущаюсь я. – Как с гуся вода! Тогда вы помогайте! Мне нужно вернуться домой и не дать Елене погубить мою семью!

– Что же мы можем сделать? – мягко спрашивает Бошар.

– Но вы же тоже Маг! – эмоционально напоминаю я. – Есть же у вас какие-то сильные ритуалы? Может, мне заболеть? Можете меня чем-нибудь заразить? Свадьбу отложим – выиграем время!

– Я, конечно, Маг, – высокопарно говорит Первый Хранитель, – но не такой сильный, как Решающий и Их Величества. Мое заклинание, наложенное на вас, они почувствуют мгновенно и так же мгновенно снимут его.

– Что мне делать? – растерянно спрашиваю я. – Что?! Замкнутый круг! До венчания имя свое он не назовет – моя семья погибнет. И на венчании не назовет, потому что мне надо называть свое имя первой, настоящее мое имя! Так и говорить – Любовь Сергеевна Тихомирова?! Или Лунет Пэти?! Алтарю пофиг! Оба имени он не примет! Я никак не могу спасти свою семью!

– Я была в такой ситуации, – тихо, контрастно моему крику, говорит Ирен. – У Алтаря… Это страшно и очень больно. А еще… стыдно…

– Зашибись! – отпускаю себя эмоционально. – Вот за что?! Наплевать на стыд! Но боль и страх я не заслужила!

– К моему большому сожалению, дорогие мои, – вздыхает Бошар, вставая, мы ничего не можем с вами сделать! Давайте положимся на судьбу и Магму, которая, возможно, поможет нам!

– Ну уж нет! – не соглашаюсь я с таким исходом. – Кроме вас, у меня помощников нет. Поэтому вы мне и поможете!

Благоразумно помалкиваю по поводу наличия у меня фамильяра. Но от него тоже как от козла молока!

– Что вы можете как Маг? – резко спрашиваю я у Бошара. – Чем промышляете? Можете менять внешность?

– Мой дар – читать людей, как книги! – горделиво сообщает Бошар. – Этот дар передается в моей семье из поколения в поколение! Когда-нибудь у меня будет сын…

– Да? – поражаюсь я, но не информации о сыне, которого еще нет, а словам о даре. – Ну-ка, меня почитайте!

Бошар смущается:

– Сначала я не мог этого сделать, потому что был уверен, что вы – Обещанная, – терпеливо объясняет Хранитель. – Закон Империи запрещает Хранителям читать своих подопечных.

– А потом?

– А потом, когда я понял, что вы, как и Ирен, не из нашего мира, – Бошар нервно сглатывает. – Я пытался… Честное слово… Но… Ничего… Только шум… Никаких мыслей и никакой информации… Простите…

– Сомнительный комплимент… – нервно шучу я. – Мымра Борисовна была бы рада тому, что ваше и ее мнение обо мне совпадают! Она мне частенько говорила, что у меня пустая черепушка. И это я была ее самой лучшей ученицей!

Увидев недоумение в глазах обоих, объясняю только Ирен, Бошар всё равно не поймет:

– Училка моя по математике.

Ирен вяло улыбается.

– Всё равно выхода у меня нет! – констатирую я. – Буду пробовать применить то, что придумаю! Мне нужно ваше принципиальное согласие мне помогать!

– Мы поможем! – уверенно обещает Ирен, а Бошар неуверенно кивает.

Оно и понятно! Ирен избавляется от соперницы, а Бошар переживает, чтобы не навредить ей, а не мне.

Когда я остаюсь одна, появляется Франц.

– Ну? – деловито интересуется он, заглядывая мне в глаза. – Придумала, как узнать его имя?

– Нет, – вздыхаю, – но я придумала, как потянуть время.

Черные глаза-пуговки Франца заметно увеличивают свой скромный размер.

– Ты решила так рисковать?! – поражается он.

– Слушай! – сержусь я. – Тебе-то зачем отправлять меня к Алтарю? Так ты со мной только в гости к Тьме попадешь, а не в мой мир, так тебя привлекающий!

– Я за превентивные меры… – ворчит он. – Я надеялся, что ты добудешь имя до венчания!

– Это и буду делать! – с удовольствием обманываю я Франца.

Ему на мою семью наплевать. Такого помощника можно использовать только вслепую.

Все дальнейшие действия я обдумываю несколько раз, прикидываю и выбираю всю ночь, всё утро, не обращая внимания на хлопочущих вокруг меня служанок.

Наряд невесты в горошек прекрасен, явно необычен. Мадам Амели и ее помощницы готовят меня к венчанию. Нинон добилась права заниматься моей прической. С нее, с Нинон, я и начну воплощать свой план в жизнь.

Букет фиакринусов, подаренный королем Итэном и исполняющий одно бытовое желание, уходит у меня на Амели и ее портняжек. Нинон, выпучив свои детские голубые глаза, пораженно смотрит на то, как, деловито суетясь, Амели достает из огромной коробки нежно-зеленое платье и начинает примерять его на меня, восторгаясь и причитая:

– Как жаль, что глаза ваши, госпожа, карие, а не зеленые!

– Что они делают? – панически ужасаясь, спрашивает меня Нинон.

– Все в порядке! – как можно спокойнее отвечаю я взволнованной служанке, примеряя браслет из фиакрита, подаренный королем Люсианом.

Очень надеюсь, что вечный металл, из которого, по словам Люсиана, сделан браслет, хоть чуть-чуть убережет меня от болезней, падений и обмороков, как и было обещано.

– Я как раз хотела вам напомнить, что пора еще раз провести ритуал изменения цвета глаз! – шепчет преданная служанка. – Они зеленеют на глазах!

– Глаза зеленеют на глазах! – непроизвольно смеюсь я над такой игрой слов, внимательно рассматривая флакончик духов, подаренный адъютантом Перье.

Стеклянный пузырек темно-рубинового цвета играет всеми гранями, явно провоцируя использовать его содержимое.

– Не надо, госпожа! – волнуется Нинон. – Господин Адъютант не должен был делать такой подарок! Так нельзя!

Поскольку план мой состоит из нескольких пунктов и все с названием «Нельзя», я только успокаивающе улыбаюсь и наношу капельки нежно пахнущей жидкости на виски и запястья.

– Господин! – Нинон бросается к Бошару, появившемуся в дверях. – Госпожа Лунет…

– Всё в порядке! – Бошар успокаивающе гладит Нинон руки, которые она к нему протягивает в умоляющем жесте и, обращаясь ко мне, говорит:

– Надеюсь, вы знаете, что делаете…

– Господин Первый Хранитель Империи! – кудахчет Амели. – вы только посмотрите, как госпоже Лунет идет зеленое!