Текст книги "Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого (СИ)"

Автор книги: Жанна Володина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

Император, Короли, их многочисленная охрана изумленно смотрят на идеально ровную земляную ворону невероятного размера.

– Ваше Превосходительство! – восклицает какой-то офицер, высокий мужчина с пышными черными усами, обратившись к Фиакру. – Надо немедленно переместить Их Величеств во дворец!

Фиакр коротко кивает в ответ – и мы возвращаемся во дворец.

– Они все мертвы? – с ужасом спрашиваю я у Франца, появившегося возле меня, только что вернувшейся в свои комнаты после Королевской охоты, закончившейся так страшно.

– Скорее всего… – Франц неопределенно пожимает плечами, выслушав мой эмоциональный рассказ.

– Это ужас! – нервно кричу я. – Это уже не шутки! Не сказочка про попаданку! Это… Это… Это настоящая смерть! Это преступление!

– Это либо действия Тьмы, для которой специально были открыты пути проникновения… – начинает объяснять фамильяр, и я его тут же перебиваю:

– Зачем?

– Это делается всегда перед охотой, – объясняет Франц, недовольный тем, что я его прервала. – Их Величества развлекаются охотой на порождения Тьмы. Для этого Решающий на узком участке слегка ослабляет защиту.

– Он ослабил защиту – и столько людей погибло! – пораженно реагирую я. – И всё ради какой-то охоты?!

– Не какой-то, а Королевской! – брезгливо отвечает Франц. – До сегодняшнего дня никаких происшествий на охоте никогда не было. И вот что я по этому поводу думаю…

Франц хлопает стариковской ладошкой по тахте, на которой вольготно располагается и традиционно любуется носками новых лакированных туфель, приглашая меня сесть рядом.

– Тут несколько вариантов… – начинает он, когда я оказываюсь рядом с ним. – Либо Тьма хотела уничтожить тебя…

По моей спине бежит холодный пот, а в сердце заползает змейкой ледяной страх.

– Именно ме-ик-ня? – икаю я от испуга.

– А кого? – с жалостью смотрит на меня фамильяр. – Три десятка придворных, не обладающих никакой магией или обладающих, но слабенькой?

– Их Величеств… Решающего… – предполагаю я.

– Ага! – ехидно кивает он. – И для этого Решающего вывели из-под удара!

– Ты считаешь, что Фиакра специально убрали оттуда? – начинаю я понимать ход мыслей Франца.

– Естественно! – убедительно отвечает Франц. – Но…

– Но что? – снова пугаюсь я.

– Но… Да! Конечно! Тьма рассчитывала избавиться от тебя. Тебя! – неожиданно заявляет фамильяр, лопая себя по морщинистому лбу. – Но он взял тебя с собой!

После этих слов довольный собой Франц вытягивает ножки и пытается увидеть свое отражение на лакированной поверхности очередной обновки.

– Постой! – сержусь я, дергая противного старикашку за рукав. – Ты утверждаешь, что Тьма хотела уничтожить меня? Зачем? Здесь все называют меня ее порождением! Я не хочу быть виновницей гибели стольких придворных! Этого просто не может быть!

– Тьме виднее! – ерничает Франц. – Она, Тьма, все свои порождения защищает! Видимо, тебя она таковой не считает! Странно, конечно… Я с самого начала был почти уверен, что ты всё-таки из этого мира.

– Дорогая Лунет! – слышится за дверью.

Франц исчезает – рядом со мной жирный серый кот. В мою комнату после легкого стука в дверь стремительно входит Хранитель Бошар.

– С вами всё в порядке! Прекрасно! – восклицает он и целует мои руки, когда я поднимаюсь с тахты ему навстречу.

Серый кот недовольно ворчит, злобно сверкая желтыми круглыми глазами.

– О! Какой грозный! – шутит Хранитель. – Эти королевские коты просто заполонили дворец. Начальник охраны сказал мне, что сейчас их уже около тысячи.

– Да? – удивляюсь я.

Про королевских котов мне ничего не известно. А этот жирный, серый и не кот вовсе.

– Спешу вас порадовать, моя дорогая воспитанница! – Андрэ Бошар просто лоснится от удовольствия и счастья. – Хранитель Лефевр дал согласие на вашу встречу со своей воспитанницей!

– Сегодня?! – радостно кричу я, вскакивая, серый кот недовольно шипит.

– Сейчас! – Бошар радует меня еще больше. – Лефевр не посмел возражать Королю Базилю, когда ему было объявлено о вашем желании научиться петь.

– Прекрасно! – восклицаю я. – Я готова!

Первый Хранитель ведет меня в одну из «моих» многочисленных комнат, которая оказывается музыкальной залой с инструментом, похожим на пианино.

Воспитанница Лефевра там. Вместе с ним, Лефевром. Второй Хранитель Империи слегка кланяется, явно стремясь оскорбить меня и Бошара качеством этого поклона. Бошар готов к такой встрече и отвечает поклоном с еще меньшей траекторией. Я мгновенно принимаю решение не отвечать на приветствие вообще, чем весьма поражаю Второго Хранителя.

«Моника», то есть Лариса, спокойно смотрит на меня, придав своему полному молодому лицу приветливое выражение.

– Ваше желание заниматься музыкой так похвально! – восклицает Лефевр фальшиво радостно.

– Согласен с вами! – мерзко улыбаясь, подтверждает Бошар. – Госпожа Моника великолепно поет! Был свидетелем! Просто восхищен!

– Врожденный талант! – не менее мерзко усмехаясь, подтверждает Лефевр. – Несомненное достоинство госпожи Моники, кроме красоты и свежей молодости.

– Определенно согласен с вашим выводом! – паясничает Бошар. – Госпоже Монике, несомненно, удастся заключить выгодную партию.

– То есть выбор Его Превосходительства, господина Решающего, по вашему мнению, не в ее пользу? – хищно улыбаясь, спрашивает Лефевр. – Вы знаете что-то, что не знают другие подданные Их Величеств?

– Может быть и так… Может быть… – противная улыбка Бошара неприятна даже мне.

– Мы можем начать занятия? – я резко прерываю словесную дуэль Главных Хранителей Империи.

Оба Хранителя исполняют легкий поклон в нашу сторону и уходят, довольные собой.

– Лариса? – осторожно спрашиваю я полную рыжеволосую девушку, испытующе глядящую на меня.

– Привет, Люба! – искренне улыбаясь, отвечает она, облегченно вздохнув. – Я так надеялась, что ты всё поймешь!

– Что именно я должна была понять? – настораживаюсь я. – Что ты – это ты?

– Что я – это я! – подтверждает она, бросаясь ко мне и крепко обнимая. – И что меня послали спасти тебя!

– Спасти от чего? – интересуюсь я, стискивая Ларису в своих объятьях. – Вы поможете мне вернуться домой?!

– Не всё так просто, – вздохнув, тихо отвечает Рыжик. – Мы, конечно, отправлены тебе на помощь, но…

– Но! – почти ору я, освободившись от ее объятий. – Что значит это «но»?!

– Есть одно условие, – аккуратно говорит она, поправляя оборки нежно-голубого платья.

– Что значит условие? – не понимаю я. – Почему условия?

– Елена обещает вернуть тебя домой! – хватая меня за руки, горячо говорит Лариса, раскрасневшаяся, с горящими какой-то мыслью голубыми глазами. – Для этого надо просто кое-что сделать!

– Что?! – с опаской спрашиваю я, боясь, что ответ мне не понравится.

– Надо узнать настоящее имя Решающего!

Глава 17. Черный бал

Что в имени тебе моем?

Оно умрет, как шум печальный…

А.С. Пушкин

– Зачем вам его имя? – искренне не понимаю я.

– Его имя держится в секрете от всех! – горячо шепчет Моника-Лариса, заставляя меня вспомнить, что кое-что я об этом слышала. – Елене оно очень нужно! Очень!

– Зачем? – недоумеваю я, вспомнив, что безопасность всей Империи зависит от этой тайны.

– Я не знаю… – искренне (так мне кажется) отвечает Моника-Лариса. – Но это твой шанс вернуться домой!

– Как ж тебя переправили? – живо интересуюсь я, услышав слово «дом». – Разве это возможно? Я отчетливо помню, что у тебя не было никаких прорывов.

– Мне помогли Елена и Антон, – сверкая голубыми глазами, говорит девушка из моего мира. – Елена сказала, что я смогу здесь остаться!

– Зачем? – повторяю я свой первый вопрос, одурев от силы ее напора.

– Чтобы устроить свою судьбу! – четко констатирует моя «товарка».

С интересом смотрю на «соотечественницу»: она так же внимательно взирает на меня, ища в моей мимике понимание и принятие.

Вспоминаю свою лучшую подругу Полинку, по которой смертельно скучаю, она тоже считала, что ее судьба – попасть в мистический мир, нарисованный современной массовой литературой про попаданок. Вот ее бы сюда… К Решающему, Их Величествам и чокнутому Бернарду… Поняла бы она, что в нашем мире жить – счастье невероятное!

Вздыхаю. Моника-Лариса хлопает ресницами:

– Как ты думаешь? – нервно спрашивает она. – Насколько быстро я смогу найти его?

– Его? – туплю я. – Кого его?

– Своего мужчину! Обязательно Мага! – горячо шепчет Моника-Лариса. – Как Обещанная, я имею право принять предложение руки и сердца от представителя окружения самого Императора! А они все – Маги!

– Как Обещанная… – медленно повторяю я, размышляя об этом. – А как тебе удалось стать воспитанницей Лефевра?

– Понятия не имею! – пожимает пухлыми оголенными плечами Моника-Лариса. – Елена может всё! Главное, чтобы ты узнала имя!

– Он мне не скажет! – уверенно и твердо отвечаю я. – Это главная тайна Империи!

– Скажет! – девушка крепко хватает меня за локоть и ведет к роскошному красному дивану. – У меня для тебя инструкция!

Инструкцией оказывается заученная наизусть информация. Моника-Лариса закатывает к потолку свои нежно-голубые глаза и со скоростью спринтера тарахтит:

– Перед Алтарем Решающий должен произнести свое настоящее имя.

– Прекрасно! – соглашаюсь я. – Почему невестой должна быть я? Если это часть ритуала, то он может жениться на ком угодно! И вы все услышите имя Решающего у Алтаря!

– Ты должна узнать его раньше венчания! – продолжает тараторить Моника-Лариса, не глядя на меня.

– Зачем и как? – логично спрашиваю я.

– «Зачем» – это дело Елены, не наше, а вот «как» – очень даже просто! – Моника-Лариса наконец-то смотрит мне в глаза. – Его надо соблазнить!

– Ага! – искренне хохочу я. – Алтарь червивое яблочко не примет!

– Я не про постель! – покраснев, машет на меня руками девушка. – Я про доверие!

– Ага! – повторяю я выбранное для выражения крайних эмоций междометие. – И с какого перепуга ему так доверять мне?

– Елена сказала, что если ты так хочешь домой, то придумаешь, как и что сделать, чтобы это узнать, – просительно заглядывает мне в глаза Моника-Лариса и тут же удивляется. – А как ты глаза зеленые перекрасила? Магией?

Легкий скрип двери пугает Монику-Ларису, и она больно хватает меня за руку. Я старательно вывожу, пытаясь не переврать мелодию и надеясь, что «землячка» ее знает и подхватит:

Я ехала домой, душа была полна

Неясным для самой, каким-то новым счастьем.

Казалось мне, что все с таким участьем,

С такою ласкою глядели на меня.

Надо отдать должное моей новой-старой подруге, она ориентируется мгновенно:

Я ехала домой… Двурогая луна

Смотрела в окна скучного вагона.

Далёкий благовест заутреннего звона

Пел в воздухе, как нежная струна…

Мамочки! Какой вагон? Какой благовест? Что я наделала! Паника охватывает меня, и кончики пальцев на ногах холодеют до боли. Встретившись взглядами, мы с удвоенной силой, томно вращая испуганными глазами, старательно поем третий куплет в надежде на то, что слышащие нас не обратят внимание на содержание второго куплета:

Я ехала домой, я думала о Вас,

Тревожно мысль моя и путалась, и рвалась.

Дремота сладкая моих коснулась глаз.

О, если б никогда я вновь не просыпалась…*

Перед нами Бошар и Лефевр.

– У вас, Лунет, несомненный талант! – рассыпается в комплиментах мой Хранитель.

– Как и у госпожи Моники, – неприятно улыбается ее Хранитель.

Моника-Лариса радостно кивает мужчинам, делая легкий поклон. Видимо, благодарит за комплимент. Я принимаю решение не кланяться: переживаю, что лопухнулась с выбором песни. Нервно тереблю оборку на платье – изображаю крайнюю степень стеснения.

– Его Императорское Величество и Их Королевские Величества будут счастливы услышать ваше ангельское пение! Кто автор этой чудесной песни?

Ага! Мария Пуаре. Но не рассказывать же правду!

– Одна скромная поэтесса, – начинаю вдохновенно врать, – не желающая славы и связанной с этим суеты.

– Сегодня Черный Бал! – сообщает Лефевр, поедая меня взглядом, колючим, цепким.

Поскольку мы молчим, то Бошар торопится объясниться:

– В трудные, трагические для Империи дни придворные стараются поддержать друг друга и Их Величеств. Для этого проводится Черный Бал. Мы скорбим о погибших… – в голубых глазах Бошара неподдельная печаль.

Понятно… Это у них поминки такие… В формате бала…

– Их Величества просили нас передать вам, нашим воспитанницам, свое личное приглашение! – слишком пафосно произносит Лефевр.

– Его Превосходительство, господин Решающий готов в течение трех дней объявить свое решение! – не менее пафосно провозглашает Бошар.

– О! – выдавливаю я из себя не очень-то уважительно, портя торжественность момента. – Господин назначил кого-то любимой женой?

Губы Моники-Ларисы дергаются в еле сдерживаемой улыбке. Конечно, она же смотрела любимый фильм большинства моих соотечественников. Хранители, не знакомые с советским кинорепертуаром, реагируют на реплику из фильма «Белое солнце пустыни» довольными взглядами.

– Да! – синхронно говорят мужчины, демонстрируя редкое единодушие.

– Господин Решающий либо выберет себе одну из Обещанных… – горделиво и неторопливо начинает объяснять Бошар, многозначительно глядя на меня и явно намекая на то, что это именно его воспитанница, – либо объявит, что выбор будет сделан из следующего набора.

– Выбор, конечно же, будет сделан именно сейчас! – зловеще хмыкнув и еще более многозначительно взглянув на свою воспитанницу, перебивает Бошара Лефевр.

– Первый раз соглашусь с вами! – старательно изображая почтение, сквозь зубы выговаривает Бошар. – Это очевидно!

– Это неизбежно! – поправляет Лефевр. – Слишком долго Империя ждет брака Решающего и спасения от Тьмы!

– Первопричина не в этом! – фыркает Бошар. – Просто он выбрал свою настоящую невесту.

– Еще не выбрал! – огрызается Лефевр.

Мужчины пыхтят и даже краснеют от возмущения и досады, явно перегреваясь в присутствии друг друга.

– Что требуется от Обещанных на Черном балу? – отвлекаю я вечных соперников вопросом.

– Утешение Их Величеств и Его Превосходительства, – мягко отвечает Бошар, спохватившись, что напугал нас.

– Чем же мы можем утешить величественные особы? – робко улыбаясь, спрашивает Моника-Лариса.

– Как чем? – бодро говорит Лефевр. – Конечно, пением!

– Да! – громко поддерживает его Бошар. – Я не все слова понял…

– А как вам вот такая песня? – перебивает его Моника-Лариса и начинает петь вторым голосом:

День и ночь роняет сердце ласку,

День и ночь кружится голова,

День и ночь взволнованною сказкой

Мне звучат твои слова…

Лихорадочно соображая, есть ли в этом романсе «опасная» лексика, подхватываю:

Только раз бывает в жизни встреча,

Только раз судьбою рвется нить,

Только раз в холодный зимний вечер

Мне так хочется любить!

Мужчины восхищенно слушают нас.

Гаснет луч пурпурного заката

Синевой окутаны цветы

Где же ты желанный мой когда-то

Где же вы – уснувшие мечты? **

Черный бал. Уже более двух часов хлопочут надо мной мадам Амели с тремя помощницами: мадам Кувёз, Нинон и Воробышком. Горы черного и пепельно-серого атласа, ворохи серебряно-угольного кружева.

– К прекрасным карим глазам госпожи надо подобрать правильные драгоценности! – поучает Бошара портниха.

«Правильными» драгоценностями оказываются бриллиантовые серьги, похожие на крупные капли дождя, и колье, практически повторяющее рисунок кружев.

– Вы прекрасны! – констатирует Андрэ Бошар, разглядывая тонкую вышивку на моих длинных бальных перчатках.

– Кареглазым очень идет черное! – авторитетно говорит мадам Амели.

– Черное идет всем! – поджимая губы, ворчит ревнивая Нинон, ползающая у моих ног и поправляющая кружева на нижней юбке. – И голубоглазым, и зеленогла…

Нинон испуганно замирает и начинает бормотать что-то про плохо отпаренное кружево.

– Вы знаете, – вдруг доверительно шепчет мне и Бошару портниха, – моя мать, которая когда-то передала мне секреты своего мастерства, молоденькой шила платье самой… Sorcière.

– Той, которая жила в Императорском дворце и исчезла? – так же шепотом спрашивает любопытная Нинон.

– Той, – кивает госпожа Амели. – Мама рассказывала мне, что прекрасные изумрудные глаза Sorcière не могло испортить ни одно платье, даже завернутая в рулон простенькой ткани, она была великолепна!

– Да… – задумчиво реагирует Бошар. – Это интересно…

Мадам Амели взглядом показывает на своих помощниц и за локоть отводит Хранителя к окну. О чем они там шепчутся, не слышно. Об их ноги трется изящный серый кот, вымаливая ласку. Время от времени то Хранитель, то портниха наклоняются и гладят его по благородной серебряной шерсти.

Вскоре все, кроме моей личной служанки, покидают меня, пожелав нам произвести впечатление на Их Величеств своим великолепным пением.

Мои завитые волосы Нинон поднимает к затылку, открывая плечи, скромно покрытые кружевами. Колье в отблесках многочисленных свечей играет всеми красками радуги.

– Очень уместно для поминок… – раздраженно говорю я, поворачивая голову перед зеркалом и наблюдая, как радужные светлячки подмигивают мне, перемещаясь с колье на серьги и обратно.

– Борьба с Тьмой тяжела и долга! – вздыхает Нинон. – Их Величества хотят поддержать дух подданных, потерявших своих близких и друзей.

– Балом? – удивляюсь я.

– Сплочением, – вежливо поправляет меня Нинон и бодро объявляет. – Но скоро тяжелые времена закончатся! Ваш союз с господином Последним Решающим спасет нашу Империю!

– Тебе бы партию какую возглавить… – грустно смеюсь я. – Столько энергии!

– Партию? – не понимает меня служанка.

Ох… Придется целыми днями молчать…

– Ты очень энергична, – тороплюсь поправиться я.

– Я буду личной служанкой супруги Последнего Решающего! – хватая мою руку и целуя ее, без сомнений и вопросов продвигает себя по карьерной лестнице служанка Первого Хранителя Империи.

– Вряд ли… – сомневаюсь я.

– Обязательно! – спорит со мной Нинон. – У господина Бошара нет жены и детей, а я с детства мечтала стать личной служанкой прекрасной дамы!

Перестаю возражать возбужденной девушке, чтобы не расстраивать ее. Это ее самое заветное желание, жаль, что оно не совпадает с моим – попасть домой. Закрываю глаза, вызывая в памяти лица самых близких мне людей. Господи! Да я сейчас зацеловала бы брата Шурку до беспамятства, хотя он терпеть не может нежностей.

Какой Решающий? Меня абсолютно точно ждет мой суженый в моей нормальной реальности, а не в этом странном магическом мире. Не может Любка Тихомирова быть связующим звеном между Тьмой и Магмой, между жизнью и смертью…

– У Империи мало времени! – торжественно говорит мне Бошар, пришедший сопровождать меня в Главный зал. – Но Их Величества не торопят Его Превосходительство. Решение сочетаться браком у священного Алтаря – самое важное решение не только в жизни самого Решающего, но и в судьбе Империи. Ошибка погубит невесту: если Алтарь ее не примет, то она либо лишится памяти, даже разума, либо вообще погибнет.

– Прекрасная перспектива! – глумливо реагирую я. – И вы, мой Хранитель, желаете мне такой судьбы?

– Моя дорогая! – в голубых глазах Бошара отеческая любовь. – Вы уникальная воспитанница. Вы Sorcière. Я ценю честь, выпавшую на мою долю. Но… если позволите… я хотел бы честно сказать… Судьба Империи мне дорога, но ваша судьба важнее. Мы доподлинно не знаем, действительно ли Sorcière – настоящий выбор Решающего. Это старинная легенда может быть просто легендой. В последнее время мне кажется, что, выбрав кого-то из свиты Императора, вы обретете покой и счастье.

«Я обрету покой и счастье дома!» – кричат моя душа, мое сознание, мой разум в унисон. Известный афоризм «Как сделать человеку хорошо? Сначала надо сделать ему плохо, а потом вернуть всё, как было!» Я хочу домой! К маме и папе! К Шурке! К Полинке! Даже к Мымре Борисовне! Но для этого мне надо узнать истинное имя Решающего до Алтаря. До… Как это сделать?

Главный зал дворца полон. Одетые в черно-серые цвета придворные тихо переговариваются. Нет того шума, который я слышала на предыдущих балах. Легкий шепот многих людей складывается в неясный скромный и скорбный гул.

Все внимают речи Императора Раймунда.

– Наши подданные! Мы скорбим о страшной потере. Мы скорбим по нашим близким. Мы скорбим по нашим друзьям. Наше существование под угрозой. И гибель наших придворных не только страшная потеря, но и великий подвиг во имя существования Империи!

Интересно… Пиар службы во всех мирах работают одинаково…

Моника-Лариса, затянутая в корсет и кажущаяся довольно стройной, ждет меня вместе со своим Хранителем возле черного рояля. Иссиня-черное платье идет ей. Но талия непривычно тонка. Сможет ли она вообще петь?

– Как договорились? – шепчет она мне, быстро, завистливым взглядом оглядывая мое траурное платье.

Киваю со скорбным достоинством. За ночь мы выбрали романсы и подвергли их беспощадной цензуре, проверив каждое слово на предмет существования в лексике этого мира.

– Если мы перепоем весь репертуар Мосэстрады, – смеялась я вчера, – нас с тобой заставят выдать имена авторов. – Будем воровать? Чур, это мой стартап!

– Поделимся, – примирительно отвечала Моника-Лариса.

Его Императорское Величество милостиво кивает нам. Решающий стоит возле трона рядом с Их Величествами. Он хмур и напряжен. На меня посмотрел мельком и очень недружелюбно. Похоже, Бошар ошибается. Не я первая в списке этого «гаранта» безопасности Империи.

Не уходи, побудь со мною,

Здесь так отрадно, так светло.

Я поцелуями покрою

Уста, и очи, и чело.

Я поцелуями покрою

Уста, и очи, и чело.

Побудь со мной,

Побудь со мной!

Как хорошо, что у Моники-Ларисы профессиональное умение петь. Вчера выяснилось, что она закончила вокальное отделение института культуры.

Не уходи, побудь со мною.

Я так давно тебя люблю.

Тебя я лаской огневою

И обожгу, и утомлю.

Тебя я лаской огневою

И обожгу, и утомлю.

На слова «и обожгу, и утомлю» Решающий как-то мгновенно подбирается, расправляет и без того широкие плечи. Испугался!

Не уходи, побудь со мною.

Пылает страсть в моей груди.

Восторг любви нас ждет с тобою…

Не уходи, не уходи!

Восторг любви нас ждет с тобою…

Не уходи, не уходи! ***

«Восторг любви» раскрывает черные глаза Фиакра (он же Леонард, он же Мэтью).

Сказать, что все слушающие в восторге, ничего не сказать. Сотни человек замерли и внимают каждому нашему слову. Видимо, с поп-культурой у них тут скромно.

– Вы обе прелестны! – дарит нам комплимент Император Раймунд. – Посмотрим, кто из вас станет выбором господина Решающего.

Судя по неприветливому выражению лица Решающего, он опять выбрал самого себя.

Черный бал течет неспешно: это тихие разговоры придворных, разделившихся на группы, медленные танцы, я бы даже сказала «сонные», неспешные беседы придворных с Их Величествами согласно очереди, в которую их построил церемониймейстер.

«Условный» Фиакр танцует с Обещанными, игнорируя нас с Моникой-Ларисой. Хотя нет… Игнорируя меня. Вот только что он пригласил мою соотечественницу на странный танец под названием «Почтение»: суть танца в бесконечных поклонах друг другу, так без поясницы останешься!

Искренне восхищаюсь Моникой-Ларисой. Она легко и грациозно двигается в паре с Решающим, совершая бесконечные поклоны. И когда успела выучить этот скучный танец? Меня ему тоже учили. Решать многокомпонентные уравнения под язвительные оскорбления Мымры Борисовны было и то веселее.

Церемониймейстер подходит к Бошару и просит разрешения обратиться ко мне.

– Их Величества просят вас спеть!

Используем вторую заготовку, прошедшую цензуру. На уроках танцев я несколько недель назад с удивлением узнала, что вальс у них есть и называется вальс «вальс».

Я помню вальса звук прелестный Весенней ночью в поздний час. Его пел голос неизвестный, И песня чудная лилась. Да, то был вальс прелестный, томный, Да, то был дивный вальс.

Ловлю на себе восторженный взгляд высокого молодого человека в военной форме с золотыми эполетами.

Теперь зима, и те же ели Покрыты сумраком стоят, А под окном шумят метели, И звуки вальса не звучат. Где ж этот вальс старинный, томный, Где ж этот дивный вальс?

Одна бы я прокукарекала этот романс крайне посредственно, но профессионализм Моники-Ларисы выручает: я старательно подпеваю, музыкальный слух у меня есть, но не более того.

Но верю я, промчатся вьюги, И к нам весна придёт опять. Вернутся снова птицы с юга, И снова будет вальс звучать. То будет вальс, старинный, томный, То будет дивный вальс. ****

Мы, конечно, не были уверены, что их птицы тоже возвращаются именно с юга, но всё-таки рискнули…

– Имею честь представиться! – перед нами тот самый молодой человек в форме с золотыми эполетами. – Адъютант Первого Адмирала Имперского флота Готье Перье.

Моника-Лариса густо краснеет от удовольствия. Я вспоминаю, что слышала о нем и от Бошара, и от Фиакра. А! Именно он передал мне через Бошара в подарок Великую Книгу Имен!

– Разрешите пригласить вас на вальс? – Перье смотрит прямо и смело и обращается ко мне.

– Вальс госпожа Лунет танцует со мной! – жестко и твердо говорит Решающий, появившийся из ниоткуда.

Ага! Прямо экранизация девичьей мечты: два блестящих офицера спорят за право танцевать с прекраснейшей на балу.

Открываю рот, чтобы возразить Фиакру, но Бошар и кивком, и взглядом показывает, что это именно так.

– Правила! – губы Первого Хранителя Империи делают мне подсказку без слов.

Странная музыка, только отдаленно напоминающая вальс, звучит печально и размеренно. Твердая рука Фиакра под моей рукой ощущается железобетонной.

– После! – неожиданно зло и резко говорит мне Решающий, кладя руку на мою талию.

– Что после? – мило улыбнувшись ему, спрашиваю я, решив не нервничать, не злиться, а троллить этого наглеца.

– Только после того, как Последний Решающий откажется от Обещанной официально, она может принимать ухаживания другого придворного! – буквально выплевывает из себя Фиакр.

– Удобненько… – нахально реагирую я. – Просто петух в курятнике!

– Унизительное сравнение! – еле сдерживаясь, отвечает Решающий.

– Какому нервному человеку Империя доверила свою безопасность! – ехидничаю я, ощущая, как рука Фиакра сжимает мою талию, видимо, жалея, что это не шея. – Ваше Превосходительство! Держите себя в руках! Тьма не дремлет!

– Вы бросаете мне вызов? – поражается он, умело ведя меня в танце. – Пользуетесь своей исключительностью?

– Я? – томно хлопаю ресницами, подражая героиням немого кино. – Разве не вы?

– Бернард настаивает на вашем допросе в Тихой комнате, – вдруг серьезно и очень тихо говорит Фиакр.

– Вы должны помнить, что я сама настаивала на этом, – беспечно отвечаю я.

– Тихая комната лишит вас силы! – недоуменно говорит Решающий. – А Империи нужна ваша сила!

– Никаких сил у меня нет! – очень стараюсь говорить спокойно. – Я просто из другого мира! И в Тихой комнате это подтвердится! Как у вас относятся к тем, кто попал сюда из другого мира?

– Других миров не существует! – категорично говорит Фиакр. – Это выдумки сумасшедших ученых. Нет ни одного доказательства!

– То есть Тьма существует, Магия существует, Колдуньи существуют, а иные миры нет? – презрительно уточняю я.

– Именно так! – подтверждает Решающий. – Вы Sorcière и станете моей Избранной. И мы вместе спасем Империю. Но сначала вы признаетесь, где были от рождения до этого момента и какое зло намеревались нанести Империи!

– Находилась в своем мире. Раз-два-три… Сюда попала случайно. Раз-два-три… Никаких диверсионных заданий не получала. Раз-два-три… – держусь я.

Музыка прерывается внезапно. По залу несется ропот. Общий выдох нескольких сотен людей. В зал стремительным широким шагом заходит Его Святейшество Бернард, но сейчас данное мною прозвище «Голубая Ряса» ему совершенно не подходит. Потому что он в… красной рясе!

– Ваше Императорское Величество! – глубокий поклон Бернарда Раймунду и еще один поклон Королям. – Ваше Величество!

– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает Император Раймунд. – Ваше одеяние…

– Мое одеяние соответствует величию момента! – торжественно произносит Бернард, и голос его эхом разносится по залу. – Культ Непрощенных поднял голову! Империя в опасности!

– Ваша Империя всегда в опасности… – шепотом ворчу я и непроизвольно прячусь за высокую фигуру Фиакра.

– Тьма отправила к нам своего перебежчика! – продолжает вещать Бернард, оглядывая строгим взглядом притихшую толпу. – И он здесь! Я лично хочу выступить в роли палача, Ваше Императорское Величество!

А! Красная ряса – одеяние палача!

Фиакр неожиданно хватает меня за руку и не дает высовываться из-за его плеча. Видимо, как и я, отгадал, кто же этот перебежчик… Встречаюсь с испуганным взглядом Моники-Ларисы…

– Черный бал – место скорби и утешения, – напоминает Бернарду Раймунд. – У вас должны быть веские доказательства, Ваше Святейшество!

– Надеюсь, это не кто-то из наших очаровательных Обещанных? – грустно шутит Король Базиль, приподняв в удивлении черные брови.

– Хуже! – гремит под сводами зала бас Бернарда. – Это приближенный к вам человек, долгие годы обманывающий всю Империю!

– Надеюсь, что этот псих говорит о вас! – злобно шепчу я на ухо Решающему и добавляю. – Потому что «долгие годы» вам мне не предъявить…

– Что происходит?! – к Бернарду обращается Решающий, по-прежнему не выпускающий из своих рук мою руку.

– Я догадалась! – шепотом продолжаю издеваться я. – Это тебя сейчас арестуют! Слушай! А какое у вас тут летоисчисление? На конце годового номера не тридцать семь?

Фиакр не оценил моего юмора. В гробовой испуганной тишине, как удары грома, звучат слова Бернарда:

– Именем Императора я требую арестовать и казнить господина Андрэ Бошара!

____________________

* Романс на стихи Марии Пуаре

** Романс на слова Павла Давидовича Германа

*** Романс на стихи Александра Блока

**** Романс на слова Николая Листова