Текст книги "Дракон и Пепел (СИ)"
Автор книги: Жанна Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Оказавшись на улице, она придирчиво оглядела коня, которого уже оседлали для нее расторопные слуги.
– Хлипковат, – сделала неудовлетворительный вывод, вытягивая повод из рук конюха, – низковат, – зевнув, примерилась к холке животного и продолжила недовольствовать, – слабоват, – резюмировала, одним прыжком вскочив в седло, плюхнувшись нарочито сильно, отчего конь пошатнулся и сделал в сторону пару нетвердых шагов. – А впрочем, ладно, сойдет и этот…
Она ударила коня пятками по бокам и рысью двинулась со двора на улицу. Слуги проводили ее тревожными взглядами и, заперев ворота за спиной всадницы, наконец-то смогли вздохнуть спокойно.
Дом Клодии стоял в самом центре Паны. Кое-кто называл Пану столицей Фирапонты, но, если сравнивать это место с истинными столицами, такое сравнение скорее звучало как насмешка. Богатых домов здесь было – раз-два и обчелся. Они принадлежали местным торговцам и богатым ремесленникам: оружейникам и кожевенникам.
Дом Клодии возвели недавно, и он отчетливо выделялся на фоне остальных. Во-первых, размером – ведь габаритами своими он мог легко потягаться с дворцом; во-вторых, архитектурным стилем, сочетающим в себе эльфийские каноны и детали, характерные для монументальных построек королевского запада.
Раньше Пана не была такой большой. Здесь, в Фирапонте, на дикой окраине большого государства простой люд предпочитал места защищенные. Все старались селиться возле княжеских замков, желательно прямо под стенами, чтобы всегда иметь подле себя надежного покровителя.
Так было лет десять назад, но потом, когда в Фирапонте сгинули два основных княжеских рода, все поменялось. Полузаброшенный замок Хига стоял далеко от Паны. Там затворницей проживала вдова князя Хига, и ни о какой защите с ее стороны речи давно не шло.
Замок князя Араганы был разрушен. От его могучих стен осталось лишь несколько каменных куч, и не удивительно, ведь говорили, что сама Клодия приложила руку к его разрушению. Руины поросли молодым лесом, и теперь лишь одинокая постройка бывшей псарни пустовала среди зеленых побегов. Этот лес стал границей, за которой тянущаяся от Принии степь переходила в чащобы и горы, за которыми стоял неприступный Апар…
Рабов для ритуала везли из Апара. В зарешеченном фургоне ехали бывшие военнопленные, которых не потрудились или не успели выкупить свои. Их судьба и так была несладкой, а теперь, в руках кровожадной Клодии надежд на спасение у них не оставалось и вовсе.
Фургон двигался со стороны леса, мимо развалин замка Араганы. Возница торопился, как мог. Его терзали смутные предчувствия – никак не добрые, потому что сопровождала его четверка людей колдуньи, а как показывал опыт последнего времени – такая компания сулила беду. Эта беда являлась из лесов в виде огромного дикого пса, нападающего на всех, кто был хоть как-то связан с Клодией и ее соратниками.
Именно поэтому, увидав, как со стороны Паны к фургону приближается Бернадет, возница испытал двоякие чувства. С одной стороны он испугался, сообразив, что злобное чудовище теперь наверняка явится по их душу; с другой – немного успокоился. О силе черной мечницы в Фирапонте ходили легенды, и, прикидывая исход возможной схватки, возница мысленно ставил на Бернадет.
Когда та приблизилась, он поклонился ей низко, чуть не ткнувшись носом себе в колени. Глаза не поднимал – прятал под полями глубоко надвинутой шляпы.
Один из сопровождающих, низкорослый воин с длинным шрамом от правого уха до горла, пришпорил коня и поспешил навстречу гостье. Подъехав вплотную, тут же донес вполголоса:
– Слава небу, вы прибыли, госпожа. Наши всю дорогу паникуют. Наслушались россказней про демонова пса и скулят.
– Отстань, не сотрясай зря воздух, – грубо отмахнулась Бернадет. – Езжайте вперед, а я двинусь следом…
Со скучающим видом пропустив фургон и стражу, мечница придержала лошадь, а потом поехала шагом, оставаясь позади охранников и груза. Она раздраженно взглянула на небо, позолоченное выбившимися из-за густых облаков лучами солнца и, ворча, натянула на голову тонкую черную шаль.
Они проехали пустырь и уже направились в долину, когда по лесистому косогору пронесся стремительный белый блик. Он мелькнул далеко от процессии, но не ушел незамеченным от зорких глаз Бернадет. «Что за дрянь?» – проворчала она себе под нос, озираясь по сторонам. В тот момент ее волновало вовсе не странное движение среди деревьев, а звук, который ему предшествовал. За минуту до появления движущейся тени она отчетливо слышала свист…
Тем временем светлое пятно стремительно приближалось. Возница тоже заметил его и побелел от страха. Не произнося ни слова, он повернулся к Бернадет с лицом полным мольбы и ужаса. Та и сама понимала, что нападения не избежать, но ее это вовсе не пугало, напротив, лицо мечницы выражало неподдельный интерес к происходящему, и даже извечное скучающее выражение покинуло его.
Преследователь приблизился. Он действительно оказался собакой, только таких здоровенных собак Бернадет не встречала никогда. Этот могучий араги не уступил бы размером темноморскому терьеру из первой десятки, а то и превзошел бы его. Оскалив клыки, зверь прыгнул к вознице, и тот, не дожидаясь, пока его перекусят пополам, мешком повалился на сторону и, спешно откатившись от колес, уполз в придорожную траву.
Вояки Клодии засуетились, спешно хватаясь за оружие. Кто-то из них отцепил от седла арбалет. Гигантский пес тут же переключился на него. Человек не стал нарываться на неприятности и отбросил оружие в сторону.
– Вот ведь кретины, – осуждающе вздохнула Бернадет, уныло наблюдая за происходящим.
Несмотря на призывы о помощи, мечница не спешила лезть в драку. Внимательно осмотрев склон, она направилась туда. Конь заупрямился, не желая лезть по косогору, но Бернадет от души саданула его шпорами в пах – пришлось не спорить.
Добравшись до ивовых зарослей, она настойчиво предложила:
– Может, покажешься? Я знаю, что ты тут.
Ответа не последовало, но мечница не собиралась сдаваться:
– Трусишь? И немудрено…
Договорить она не успела. Навстречу ей вышел человек. Окинув его взглядом, придирчиво и моментально, она удивленно вскинула брови. Незнакомец носил кольчугу «Ронга», а из-за спины у него торчали два меча с костяными рукоятями. Выглядело это любопытно, ведь никто из местных, кроме Шайи, доспехи «Ронга» не носил.
Бернадет очень хотелось взглянуть незнакомцу в лицо, но его скрывала длинная бахрома на плетеной апарской шляпе.
– Ладно, сейчас разберемся кто ты такой, – сделала вывод Бернадет.
Оглянувшись на сражающихся с собакой охранников, она спешилась, зевнула, всем видом продемонстрировав свое пренебрежение к незнакомому воину, и молниеносно выхватив меч, сделала быстрый выпад. По ее расчетам незнакомец должен был упасть замертво – окажись он нерасторопной тетерей, либо отскочить назад и в сторону – имей он хоть каплю понимания и мастерства. Но незнакомец не отступил, быстрым движением выхватил мечи и отбил удар Бернадет.
От неожиданности мечница попятилась на шаг и непонимающе мотнула головой. В руках гудело – отдача получилась резкой и жесткой. Противник воспользовался ее секундной заминкой и атаковал снова, заставив сначала отбиваться, а потом отступить.
Такой прыти Бернадет не ожидала. Все последнее время, просиживая в Фирапонте в качестве телохранителя Клодии, она не участвовала в серьезных стычках, довольствуясь лишь разгонами недовольных и запугиванием местных жителей. Она бы ни за что не призналась, что за последние годы здорово сдала, но реальность говорила о другом…
После нескольких минут боя запыхавшаяся и злая Бернадет начала бросать по сторонам затравленные взгляды. Нужно было отступать, но как? Демонов незнакомец наступал, не давая продыха. Его мечи свистели в воздухе, высекали искры, встречаясь с лезвием клинка черной мечницы. Бернадет свирепо зарычала, такой эмоциональной она не была очень давно, а может и никогда. Из-под черной ровной челки между глаз стекла струйка пота. Нужно было действовать решительно и хитро.
– Эй вы, болваны! – крикнула она своим, которые, потеряв одного, все еще сражались с белой собакой. – К демону пса! Убивайте рабов!
Человек и собака пришли за людьми в фургоне, не просто так же они тут по лесам шатаются? Расчет Бернадет оказался верен – ловкий противник оставил ее и ринулся по склону вниз.
Чем окончится бой, мечница ждать не стала. Прыгнув в седло и пришпорив коня, она поспешила в Пану, чтобы поскорее передать неутешительные новости Клодии.
Пролетев галопом по улицам, Бернадет осадила коня перед входом в особняк. Закусив зубами край кожаной перчатки, задумалась, как бы выкрутиться половчее, да поправдоподобнее наврать про собственную непричастность к досадному проигрышу, случившемуся из-за белой собаки и ее загадочного спутника. «Скажу, что не успела, – решила наконец Бернадет, – Еще скажу, что по дороге встретила крестьян, которые якобы видели дракона и выпытала у них, где…»
Довольная удачной придумкой, мечница поспешила к колдунье. Прогрохотав окованными сталью сапогами по каменным плитам с дорогой апарской резьбой, устало вздохнула и без приглашения вошла в покои Клодии.
Та встретила соратницу на пороге, кивком указала на застеленное расписной телячьей кожей кресло у входа. Сама застыла напротив, нервно вырывая из пальца остатки раскусанного до крови ногтя.
Бернадет уже разинула рот, чтобы оттарабанить припасенный текст, но колдунья жестом велела ей молчать. Красивое лицо Клодии играло тенями судорожных размышлений, глаза бегали, а носок сшитой по последней моде туфельки из золоченой кожи судорожно барабанил по полу.
– У меня к тебе дело, – протараторила она, даже не осведомившись о рабах. – Срочно скачи к реке Алире. Там, возле буковой рощи охотники нашли драконий след. Поняла?
– Ладно, – напустив на себя привычный ленивый вид нарочито вяло протянула Бернадет. – Отдохну только полчасика…
– Никаких полчасика! Скачи сейчас же, не то лично отвешу тебе хорошего пинка! – рявкнула Клодия, сминая верхнюю губу, чтобы по-волчьи оскалить белые зубы. – Быстро, я сказала!
– Ладно-ладно, не ори, – закатив глаза, буркнула Бернадет и, мысленно благодаря небеса за ниспосланную свыше удачу, покинула покои.
Неестественно бодро вскочив на лошадь, мечница прикрыла шалью лицо, пряча за черной прозрачной тканью довольно прищуренные глаза. Удачный выдался денек! Клодия даже не поинтересовалась судьбой ценного груза, о которой, кстати, и сама Бернадет не имела понятия. Хотя, чего гадать? Рабы скорее всего разбежались, да и охрана наверняка поступила так же. Вряд ли среди тех неуклюжих балбесов нашлись идиоты, готовые дать достойный отпор демонову араги…
Конечно, бегать по округе за драконенком Бернадет хотелось мало, но еще меньше ее прельщало общение с распсиховавшейся в очередной раз Клодией. «Прокачусь до реки, гляну, – решила для себя мечница, – но усердствовать не буду: если Клодии надо – пусть сама ловит этого… как его… дракона»…
Подавив очередной зевок, Бернадет дала щенкеля лошади, направляясь в сторону буковой рощи за Паной.
Солнце пекло нещадно, отчего черные доспехи нагрелись так, что у мечницы поплыло перед глазами. «Еще немного, и меня хватит удар… чертова Клодия! Неймется ей выслужиться перед не пойми кем. Жили себе, горя не знали, а тут на тебе – то собак по дорогам лови, то драконов по кустам выслеживай» – унылые мысли текли неспешно, в унисон с размеренным течением искрящейся солнечными бликами извилистой Алире.
Скрывшись в спасительной тени раскидистых буков, Бернадет облегченно вздохнула. Откинувшись в седле, заставила лошадь идти шагом, чтобы хоть немного насладиться иллюзией долгожданной прохлады. Здесь, под раскидистыми ветвями укрытыми кружевом изумрудной листвы было немногим холоднее, чем на открытом пространстве, зато прямые солнечные лучи сюда не попадали и не жарили укутанную черным тряпьем голову мечницы.
Проехав пару поворотов по узкой тропе, она остановилась. Возле притаившегося рядом с древесным стволом куцего папоротника и вправду виднелся драконий след. Бернадет пригляделась – отпечаток небольшой длиннопалой лапы не выглядел свежим, скорее наоборот, чудом сохранился на укрытой успевшими высохнуть листьями земле. «И стоило тащиться из-за этого? Какой толк от полустертого следа, оставленного несколько дней назад? Всем и так известно, что драконенок бродит где-то в округе. Даже если он и пробежал тут когда-то, наверняка уже находится за много миль отсюда. Он ведь не идиот, чтобы шастать возле Паны. Драконы – твари неглупые, в отличие от безмозглого Шайи…»
Цепочка рассуждений потянулась бы и дальше, если б не отчетливый хруст ветки, раздавшийся за несколько метров от черной мечницы. Мгновенно уловив опасный звук, Бернадет вскинулась и застыла, сжав пальцами рукоять меча. Первая паническая мысль – опять белый араги с его быстрым, ловким хозяином. Нет, увольте – сражаться второй раз за день Бернадет не собиралась. Она уже прикинула, как даст деру – дайте только определить поточнее, с какой стороны подберутся враги…
Ветка треснула снова, заставив мечницу выдохнуть облегченно. Шаг идущего был слишком легким и для вооруженного мужчины-воина и для массивной собаки. Шла женщина – точно! После второго звука Бернадет определила это наверняка. Она замерла, как змея, решившая подстеречь добычу.
Вскоре ее догадка оправдалась: из-за ближайших деревьев на тропу шагнула загорелая девушка в просторной яркой одежде. Увидав вооруженную всадницу, незнакомка вздрогнула и медленно попятилась назад.
– Эй ты! А ну стоять! – грозно рявкнула Бернадет, но девушка не послушалась и понеслась прочь – только пятки засверкали.
В глубине равнодушных глаз мечницы зажглись тусклые искры злого азарта. Терпеть непослушание какого-то отребья она не собиралась, поэтому, стегнув поводом лошадь, поскакала следом и, нагнав беглянку, пнула ее в спину ногой. Девица громко охнула и покатилась по земле.
– Еще раз так сделаешь – спущу шкуру живьем, – скучающе протянула Бернадет, отчего угроза вышла не слишком-то впечатляющей.
Однако незнакомка послушалась: вытаращив испуганно глаза, сжалась на земле перед копытами роняющей пену лошади.
– Отпустите меня, я ничего плохого не сделала, – пролепетала тихо и принялась затравленно озираться по сторонам, так и не оставив, похоже, мыслей о побеге.
– Молчи, дура, – грубо оборвала ее Бернадет. – Предупреждаю: еще раз рыпнешься – прибью, – потом замолчала, раздумывая, как поступить со случайной добычей. – Ты тут давно ошиваешься? – поинтересовалась наконец.
– Нет, – девушка отчаянно замотала головой, – я на реку ходила, искупаться, жарко ведь.
Она боязливо улыбнулась, показав ровный ряд белых зубов с черной дыркой отсутствующего верхнего резца.
– Ты дракона не видала ли случаем поблизости? – напрямую поинтересовалась Бернадет, сверля девушку требовательным взглядом.
– О, госпожа! – всплеснула руками та и затараторила тут же оживленно и как-то нервно. – На рынке в Пане говорили, будто какой-то дракон приходил сюда, а потом ушел в Апар.
– Когда это говорили? Давно? – насторожилась мечница.
– Несколько дней, а может неделю назад…
– Понятно, – разочарованно протянула Бернадет; добыча ушла и искать ее возле реки больше не было резона. – А теперь пошла к демонам отсюда! – замахнулась на притихшую девицу.
Та обрадовано припустила прочь. Незнакомке повезло – суровая спутница Клодии была слишком озабочена насущными делами, чтобы тратить время на ненужные расправы. Когда беззубая девчонка скрылась с глаз, Бернадет снова задумчиво пожевала кожу на перчатке. «Клодия будет злится, – думала она, – будет орать и психовать, но в Апар не пошлет – это точно». Свою телохранительницу Клодия не отпускала от себя далеко, а значит, для погони за драконом наймет кого-нибудь со стороны. Тонкие губы мечницы растянулись в довольной улыбке: «Хорошо. Можно будет отдыхать в Пане и не рыскать по окрестностям. Одно плохо – проклятый пес и его хозяин вот так же в Апар не уйдут. Ну, да и демон с ними, и на этих управа найдется…»
Решив пока довольствоваться тем, что есть, Бернадет собралась было двинуться восвояси, но ее острый взгляд упал на землю, где не так давно валялась сбитая с ног девчонка. Внимание мечницы привлек небольшой прямоугольный предмет – похоже, беззубая его и обронила. Не сказать, чтобы Бернадет была такой уж любопытной, но гладкая поверхность и совершенная форма находки заинтересовали ее. Не выбираясь из седла, мечница ловко нагнулась, подцепила плоский прямоугольник пальцами и запихала его в кожаную поясную сумку, где носила обычно зачарованный точильный камень, пару колб с ядом и россыпь несущественных бытовых артефактов.
Похоже, бесконечный «рабочий» день наконец-то закончился, а значит, можно было с чистой совестью возвращаться домой под долгожданный зонт над неизменным лежаком на любимой террасе. Скривив рот в очередном зевке, Бернадет от души пришпорила лошадь и поскакала в Пану.
Он привык к предательствам и битвам, но такого с ним не случалось раньше никогда. Еще никогда его не предавало собственное тело. Но таковой стала реальность – долгожданная жизнь, вырвавшая Фиро из вечной беспробудной ночи, принесла не только радость бытия, но и слабость, усталость, уязвимость. С каждой новой битвой он осознавал это все яснее. «Будет трудно» – шипел в памяти старый Кагира и скалил белые зубы в беззвучной насмешке. Да уж, трудно…
Фиро так и не привык спать лежа и почти каждую ночь просыпался оттого, что инстинктивно, по старой привычке пытался подняться на ноги. Он просыпался по многу раз за ночь, от этого в теле постоянно копилась усталость – выспаться толком никак не выходило. Кроме беспокойного сна нашлись и другие трудности – сражаться теперь приходилось по-другому. После нескольких стычек с воинами Клодии Фиро понял, что иногда не стоит переть напролом и подставляться под удары, которые раньше, будучи мертвым, он привык не замечать. Во время одного из нападений он чуть не «поймал» в грудь стрелу, вовремя сообразив, что с живым телом подобная беспечность может выйти боком.
Трудно – надо дышать. Трудно – надо спать. Надо замечать раны и терпеть боль. А ведь сила нужна, как никогда – ведь врагов много. И выносливость необходима, потому что враги быстры, ловки и коварны. И рука должна быть тверже стали, которую она сжимает, чтобы рубить, кромсать и крушить…
Однако происходило и то, что не могло ни радовать. Последняя стычка с рабским конвоем окрылила Фиро. Наконец-то он смог скрестить оружие не с пешками, а с самим врагом, и – самое приятное – заставить этого врага сбежать. Наверное тогда он мог бы одним махом разделаться с Бернадет, наверное, упустил удачный шанс убить, но выбор его был сделан в пользу жизни – жизни незнакомых людей, которыми решила прикрыться растерявшая мастерство подельница колдуньи. Жизнь важнее всего, а шанс убить еще будет – и он доберется еще и до черной мечницы и до ее кровожадной соратницы…
Фиро откинул голову на шершавые доски стены симова дома. Прикрыв глаза, позволил себе провалиться на несколько минут в забытье – жалкое подобие настоящего сна, полноценного отдыха. Где-то вдали, за пыльным, занавешенным плотной серой тканью окном высоким чистым голосом выл Трава. Фиро не приводил его в убежище, оставлял в лесу за Паной, чтобы не выследили. Песий голос баюкал, успокаивал, уносил на волнах памяти в далекое прошлое. Так в детстве он слушал, как воет у ворот псарни Мори – огромный старый араги с бельмом на глазу. В замке Араганы Мори называли Царем Леса, за то что он мог с первого укуса усадить на охоте медведя, одним ударом могучего корпуса повалить наземь матерого кабана-секача. Фиро не раз видел, как Мори грудь в грудь сходился с волками, а те, визжа, падали навзничь и, кувыркаясь, катились по земле. Мори – бесстрашный, несокрушимой, неутомимый зверь-воин – таким Фиро виделся таинственный брат-собака из старинной детской песни…
Сонные картины воспоминаний пошли рябью, нарушенные тихим скрипом входной двери. Фиро открыл глаза, не меняя позы, взглянул на Сима, зашедшего в дом с большой вязанкой хвороста. Сбросив ношу в угол, юноша сел за стол напротив друга. В ясных глазах его блеснули хитрые огни.
– Чего? – поинтересовался Фиро.
– Лицо у тебя уж больно довольное, – дружелюбно улыбнулся Сим, – а насколько я тебя знаю, такое выражение бывает у тебя всегда после хорошей драки.
– Было дело, – согласился Фиро, не желая вдаваться в подробности последних событий. – Ты забыл, о чем договаривались? У меня здесь свои дела, у тебя свои.
– Так-то оно так, – стерев с лица улыбку, Сим сложил руки на груди и откинулся на деревянную спинку грубо слаженного стула, – только по Фирапонте ползут слухи, будто наследник Араганы вернулся с того света, чтобы наказать проклятую колдунью.
– Так и есть.
– Очнись! Вся Пана о тебе болтает. О тебе и о каком-то драконе, которого как оголтелая ищет Клодия, – поделился последними новостями Сим и тут же сделал неутешительный вывод, – я все понимаю, но на твоем месте был бы осторожнее.
– Я осторожен, – Фиро бросил на друга хмурый взгляд, потом упер локти в стол, задумчиво глядя в мутное окно, за которым закатное солнце уже оторочило алой каймой траву и деревья.
Несмотря на грозный вид друга, Сим не унимался, продолжил нравоучения, многозначительно качая головой:
– Если люди Клодии отыщут твой след – жди беды.
– Эти крысы уже не те, что раньше. Их армия запугана и запущена. Да и сами они порядком сдали: я сражался с Бернадет и будто не узнал ее. Раньше она была стремительной, неутомимой, а теперь после пары минут боя вываливает язык, как загнанная борзая.
– Бернадет и Шайя – одно, а Клодия – совсем другое. Если ее приспешники разленились, поглупели и растеряли силу с мастерством, то Клодия – наоборот, с каждым днем становится все хитрее и опаснее, поверь мне, Фиро. Ты и сам должен понимать это лучше меня.
Взглянув в полное тревоги и верных опасений лицо друга, Фиро кивнул:
– Я знаю, Сим. Знаю. Но чтобы выманить Клодию из логова нужно вести себя нагло и дерзко, иначе ее не достать…
Мильфорд попался по-дурацки, по-глупому до обидного. Ранним утром, когда он уже собирался покинуть теплую постель очередной мимолетной подружки, в дверь дешевой съемной комнаты на принийской границе ворвалась пара крепких ребят.
Первый, высокий и седой, тут же принялся принюхиваться и присматриваться к полуодетому Мильфорду и его пышнотелой красотке. Второй, молодой и мускулистый, как темноморская собака, настойчиво поинтересовался:
– Как зовут?
– М-м-мила, – дрожащим голосом ответила девчонка.
– Его как зовут, – понизив голос до рыка, рявкнул молодой и прожег сладкую парочку нелюдским опасным взглядом.
– М-м-мильфорд, – растерявшись, пролепетала от страха девица, после чего головорезы согласно переглянулись и, ухватив бедного вора за ноги-руки, выволокли его, как барана, из комнаты, стащили по лестнице в холл, где на удивление не оказалось никого из народа, там сунули в мешок, а потом…
Потом Мильфорд понял, что попал он по-крупному, и чтобы выпутаться из возникшей передряги не хватит ему ни силы, ни хитрости, ни даже назначенного на черный день золотишка. Сидя в мешке, Мильфорд корил себя за то, что, будучи хвастливым дураком, назвал пустоголовой трактирной девке свое истинное имя. Надо же было так оплошать? Назвался бы Фимом, Симом или Зимом, каковых тут, на принийской границе бродило в изобилии, да и не знал бы горя.
Пока он думал, бедолагу тащили по земле, а потом вдруг оторвали от нее и подняли в воздух. Сперва Мильфорд не сообразил, что произошло, а потом обомлел от страха – тонкое воровское чутье подсказало, что рядом дракон, и дракон этот несет его сейчас над землей, куда – неизвестно.
Весь полет Мильфорд вспоминал, чем мог понадобиться драконам. Поворошив прошлое, припомнил, что было дело – крал он как-то у одной холеной драконьей барышни амулетик, браслетик, да бусики из брильянтов. Велика ли потеря, чтобы вот так, среди бела дня хватать человека и волочь по воздуху без объяснений, следствий и суда. «Ладно, – определив суть проблемы, успокоился Мильфорд, – верну на ту же сумму – авось отстанут, а не отстанут – накину сверху из личных запасов».
Так, пролетая над лесами и горами в зажатом драконьими лапами мешке, Мильфорд успокоился и даже умудрился поспать. Проснулся он, когда грозный похититель стал резко пикировать вниз.
Не долетев пары метров до земли, дракон швырнул мешок с добычей на камни, к ногам своей предводительницы, которая ожидала известий о поисках вора в крепости Алато.
– Это он? – спросила она, с интересом глядя на то, как чертыхаясь и потирая ушибленные бока, вылезает из мешка красноволосый парень.
– Он, – хрипло прорычал Азамат, которому выпало тащить мешок с пленником от Принии до драконьей крепости.
– С прибытием, – по-королевски холодно поприветствовала вора Миния.
Настроение у нее было прекрасным: Азамат и Зазу притащили воришку гораздо раньше, чем она ожидала. Головорезы Тригора сработали быстро, и теперь оставалось дело за малым – выяснить, где недотепа-вор прячет артефакт. Миния имела представление о привычках воров и прекрасно понимала, что такую ценную вещь Мильфорд вряд ли таскает с собой – наверняка запрятал где-нибудь, а теперь начнет торговаться. «Пф, – Королеве стало смешно от одной мысли о подобном торге, – пусть поторгуется в комнате пыток с палачом». Глаза драконши кровожадно блеснули, но тут же погасли – настроение с утра выдалось неподобающе благодушным, настолько благодушным, что в тот миг ей совершенно не хотелось взирать на пытки или нечто подобное.
– Так ты, значит, Мильфорд? – обратилась она наконец к вновь прибывшему, глянув на него с пренебрежительным снисхождением.
– Чего надо, дамочка? – не слишком вежливо пробурчал в ответ вынужденный гость, за что Азамат тут же рыкнул на него и замахнулся шипастым хвостом. – И холуев своих приструни, чтобы знали, как с приличными людьми обращаться.
Слегка ошалев от нежданной наглости пленника, Миния залилась было краской гнева, но потом злоба резко оставила ее, уступив место веселью. Уж больно забавно выглядели вытянутые физиономии Зазу и Азамата, до сих пор не сообразивших, что делать в щекотливой ситуации, когда пойманная ими ценная добыча за первые пять минут своего пребывания в Алато умудрилась нахамить самой драконьей предводительнице…
– Уж ты-то приличный, ну-ну, – усмехнувшись, кивнула Королева, и тут же продолжила, добавив тону необходимой серьезности. – Догадываешься, зачем я тебя позвала?
– Это называется позвала? – парень самодовольно подбоченился и смерил драконшу недовольным взглядом. – Разве так зовут? Позвать можно было и подружелюбнее…
– Заткнись, уже, утомил! – не выдержав очередной наглости, фыркнула Миния. – Нечего прикидываться дураком и зубы мне заговаривать. Знаешь ведь прекрасно, зачем тебя сюда притащили.
Мильфорд опять хотел съязвить, но Миния сделала рукой красноречивый жест, призывающий к молчанию, а в довесок еще и Зазу звонко капнул слюной на камни двора. Решив, что похорохорился уже достаточно, Мильфорд «просьбам» внял и своевременно притих, выжидающе глядя на невысокую богато одетую драконшу. В порядком растрясенных за время полета мозгах вора по поводу нее крутились разные соображения, но предводительницу Гильдии сразу он в ней не узнал, хоть и был наслышан о столь важной персоне. «Знатная дамочка, наверняка родственница или подружка той самой, обворованной» – сообразил он, а потом, решив не затягивать с покаянием, принял вид смиренный, если не сказать благочестивый и произнес голосом бархатным и тихим, как у святого батюшки Централа:
– Вы уж меня простите, госпожа прекрасная, все суета вышла из-за тех камешков, что я у леди Бури позаимствовал… Уж не знаю, кем вы той леди приходитесь…
– Чего? – Миния удивленно вскинула тонкую бровь. – О чем ты вообще? Меньше всего на свете меня интересуют цацки какой-то глупой бабы.
Говоря о леди Буре – одной из первых красавиц Гильдии, Миния испытывала двоякие чувства. С одной стороны старую злобу – леди Бурю, как всех красивых и успешных, Королева не любила. С другой стороны, тот факт, что ненавистную красотку обворовали – радовал, и это невольное злорадство странным образом расположило завистливую драконшу к нахальному пленнику. Двояко ощущал себя и Мильфорд. Сообразив, что суть визита не ограничивается украденными бусами, вор здорово напрягся, судорожно гадая, чем еще мог заинтересовать драконов Гильдии. Теперь его распирали, соперничая друг с другом, страх и любопытство…
– Так зачем же тогда я здесь? – спросил он наконец, решив выяснить все поскорее и не тратить белее времени на ненужные препирательства.
– По делу, – строго заявила Миния, буравя взглядом хитрые глаза парня. – Я знаю, что будучи в Темноморье ты украл одну вещицу, которая просто необходим мне.
– Дурацкий бесполезный артефактик? – Мильфорд даже отпираться не стал. – У меня его давно уже нет.
– Нет? – взгляд драконши полыхнул яростью разочарования. – А если я тебе не поверю?
– Да не верьте – ваше право, – развел руками Мильфорд, картинно и немного устало. – Кто вы вообще такая? Хоть представились бы, а то думай-гадай чем обязан. На темноморцев вы не похожи, так что нечего мне предъявлять претензии – нет у меня артефакта, и точка! И не надо на меня так смотреть. Я ведь тоже не лыком шит, и если что, братья воры за меня вступятся…
– Да ты хоть понимаешь, кто перед тобой стоит, шельмец! – не выдержал и вступился за госпожу Зазу. – Госпожа – Предводительница Гильдии Драконов и Королева людей! Стоит ей приказать, и мы зажарим тебя живьем прямо здесь, на этих камнях, а твои браться воры сами сдали тебя нам.
Такого поворота событий Мильфорд не ожидал совсем. Вот попал, так попал, к драконьей хозяюшке в острые когти. А он-то и не думал, не гадал, какие неприятности свалятся на его бедную рыжую головушку из-за проклятой темноморской безделушки. И надо ж было отдать ее тому пареньку-шарманщику… Да сейчас артефакт может быть и не у него, у кого угодно может быть…
Лихорадочно соображая, как выпутываться из сложившейся ситуации, Мильфорд опять сменил тон на заискивающе-уважительный и во всю ширь заулыбался Минии:
– Не гневайтесь, великая госпожа. Артефактик я вам найду, никуда не денется, только дайте выспаться с дороги и поесть, а то я что-то перенервничал.
Покумекав, Миния согласно кивнула:
– Отведите его в покои, дайте еды и оставьте.
– А как же пытки, госпожа? – не удержался от вопроса разочарованный Азамат.
– С пытками пока повременим, – строго бросила ему драконша…
