Текст книги "Дракон и Пепел (СИ)"
Автор книги: Жанна Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
– Если не торопишься, можешь скоротать с нами ночь. Честно сказать, твоя компания будет для нас как нельзя кстати, – предложил Томми.
«Я останусь, – ответил Тоги, напустив на себя такой вид, будто согласился он после долгих колебаний, – так что можете спать спокойно и никого не бояться».
– Спасибо, мы рады, – снова заулыбался Томми, а потом добавил поежившись. – Тут говорят, места опасные – и звери лихие ходят и нежить всякая.
«Ты же маг. С чего такой трусливый?» – хитро прищурив глаз, поинтересовался Тоги.
– Я? Маг? – недоуменно развел руками Томми. – Какой же я маг? Я простой шарманщик, и ровным счетом ничего не смыслю в колдовстве.
«Ты врешь, – строго нахмурился дракон. – Поток силы вокруг тебя волнами ходит, будто река вокруг стоячего камня».
– Не маг я, клянусь! – испуганно открестился парень, а потом, додумавшись, прибавил. – Верно все из-за колдовских вещей, которые я недавно приобрел.
«Покажи-ка!» – недоверчиво потребовал Тоги, и мальчишка тут же высыпал перед ним несколько предметов.
Дракон внимательно осмотрел их, потом тщательно обнюхал один за другим. Сперва изучил книгу, потом подвеску-амулет. Ничего особенного – рядовые магические вещи – от таких поток вихрами не вьется, а обычный человек магом не кажется.
Третья вещь оказалась иной, совершенно особенной. Тоги даже отпрянул, почуяв, нет, нутром ощутив могучую силу, мощной волной ударившуюся в его подсознание. Все внутри тут же напряглось. Тоги отчаянно принюхался к маленькому прямоугольному предмету. Пахло от него невероятно: какими-то древними лесами, заброшенными, пустынными тропами, растениями и тварями, которые давно исчезли, а может и вовсе не водились на этой земле.
«Откуда у тебя такая вещь?» – настойчиво поинтересовался, заглядывая в глаза собеседнику и не обнаруживая в них ничего, кроме искреннего удивления.
– Его продал мне Мильфорд Рыжий.
«Кто он такой?»
– Вор. И надо сказать – вор удивительный! Он таскает ценные артефакты из самых сокровенных мест и тайников.
«Он что, могучий маг, или невидимка?» – Тоги становилось все интереснее, и он решил вызнать побольше подробностей того, как Томми получил чудной артефакт.
– Он оборотень. И престранный оборотень. Сказал, что вытащить эту штуку из тайника темноморского принца сумел, лишь пробравшись в гарем в виде женщины. Способность у него такая – в женщину оборачиваться, красивую, рыжую, как огонь.
«Хм, артефакт из Темноморья утащил, – Тоги задумчиво потер лапой нос, потом ковырнул когтем в зубах, выкидывая на траву застрявшую кроличью косточку. – А с чего он такую ценность тебе-то отдал?»
– На черном рынке продать не смог – его там чуть не поймали. Поэтому продал мне за бесценок, ведь ни золота, ни дорогих камней на этой штуке нету…
«Береги ее, – внимательно посмотрев на собеседника, посоветовал Тоги, – вещь непростая»
– Сберегу, – послушно кивнул шарманщик.
Последнее время сны мучили Тианара каждую ночь. Каждую ночь ему снилась Нарбелия. Это были тревожные, странные грезы, порой совершенно неотделимые от яви. Бледный лик бывшей королевской наследницы преследовал его: то проступал нечеткими линиями в лепнине потолка, то угадывался в игре теней на стенах, то крылся в мягких волнах портьер.
Каждый раз Тианар как ошпаренный подскакивал с постели и, протягивая руки, звал, но призрачная Нарбелия тут же исчезала, таяла на глазах, растворяясь в душном воздухе закрытой комнаты.
Тианар уже давно никого не пускал к себе. Даже слуги обходили его покои стороной, повара оставляли еду у дверей, а потом забирали ее, почти нетронутую.
Больше к принцу никто не приходил. Во дворце будто забыли о нем, и немудрено – старый Владыка собирался досрочно сложить с себя обязательства правителя Высокого Владычества и передать бразды правления своему сыну Кириэлю.
Только Тианара все это интересовало мало… В последнее время его вообще интересовало лишь одно, и даже дела с Волдэем отошли на задний план. Нарбелия… Он думал он ней постоянно. Он ненавидел ее, он скучал по ней, он проклинал ее, желал убить, и просто желал. Ураган чувств и эмоций, необузданных и порой абсолютно полярных, разрывал его изнутри, превращая голову в кипящий мыслями котел.
А все из-за того, что никаких чувств, подобных любви и привязанности, для себя лично эльф не допускал. Теперь же он понять не мог, как это вышло? Он скучает, терзается из-за какой-то девки. Сколько таких вокруг, смазливых, легкомысленных задавак-вертихвосток, глупых принцессок, возомнивших себя пупами земли. И свет клином на ней не сошелся… Но врать себе не получалось, и словно по мановению злого волшебства прекрасная Нарбелия вновь и вновь являлась его мысленному взору и укоризненно грозила пальцем, и осуждающе качала гордой головой…
Решив не тратить более времени и нервов, Тианар отправил гонца за Минией. Изрядно напуганная последней встречей с эльфийским принцем, драконша приняла приглашение, решив, что ее извинения все же приняты, и настала пора вернуть дружеские отношения с сыном Владыки.
Разодетая и надушенная, она спешно прибыла в эльфийскую столицу, гадая, что хочет от нее Тианар. В тот миг она боялась одного – того, что прозорливый эльф в чем-то уличил ее двойного агента – дракона-ищейку. Следовало убедить принца в исключении даже мыслей о подобном и всеми возможными способами доказать свою верность и преданность. Миния еще перед отъездом продумала все, что скажет своему хмурому союзнику, а для пущей убедительности натянула на себя расшитый брильянтами корсет и кремовые чулки с лентами подвязками – естественно на тот случай, если слов вдруг не хватит…
В Эльфаноре предводительницу Гильдии ждало полное разочарование. Как выяснилось, Тианара не интересовали ни ищейки, ни чулки. Он задал Минии лишь один вопрос:
– Где Нарбелия?
– Она в заключении, – уклончиво ответила драконша и крепко стиснула челюсти, чтобы не зашипеть от ярости.
– Где?
– В надежном месте.
– Отвечай конкретно, – злобно сверкнул глазами Тианар, заставив Минию предусмотрительно попятиться к выходу.
– Ей предоставлены апартаменты, слуги и соответствующий уход – тут же подобрала слова Миния, умело завуалировав банальное: «она замурована в башне».
– Это хорошо, – чуть смягчив голос, кивнул эльф, но тут же вновь смерил драконшу недоверчивым взглядом. – Что ты там сказала про уход? Нарбелия – Королевская наследница, а не какая-нибудь кобыла. Так что следи за своим змеиным языком, – голос принца вновь обрел грозный тон, – или, может, ты сотворила с ней что-то?
– Нет-нет, – испуганно пискнула Миния, – просто она случайно потеряла память, а я, как любящая мачеха, взяла на себя ответственность позаботиться о ней со всей родственной любовью и заботой.
– Потеряла память? – тихо переспросил эльф, заставив Королеву содрогнуться от ужаса. – Я не ослышался?
– Можешь проверить, – напустив на глаза вымученные слезы, заверила Миния.
– Замолчи, – тут же рыкнул на нее Тианар, а потом добавил безразлично и холодно. – Вечером выезжаем, и не дай небо, если я найду на принцессе следы от твоих чешуйчатых лап…
Крепость Алато встретила Тианара неприступными мрачными стенами и неприветливыми взглядами местной охраны. Драконы-стражи смотрели на эльфа с откровенной неприязнью, и даже его высочайшее положение не могло заставить их изобразить на лицах даже самую скупую мину радости.
Самому Тианару было плевать на солдат гарнизона Гильдии. Его беспокоило совсем иное. Острое магическое чутье било тревогу – уж слишком сильно несло от окружающих камней какой-то черной, древней мерзостью – впитавшейся в пространство и воздух чужеродной силой, принадлежавшей когда-то существу могучему и кровожадному. Сила демона…
«Санаггара, – ухмыльнувшись про себя, подумал Тианар, – как можно иметь дела с этой тварью? Демоны, ему подобные, не умеют служить, а все договоры с ними – лишь иллюзия. Такие, как Санаггара, обычно игнорируют своих адептов или уничтожают их, вдоволь насладившись дарами и жертвами… Эта крепость – на редкость гнилое, дрянное место…»
Следуя за идущей впереди Минией, Тианар все сильнее и сильнее ощущал стойкую неприязнь к непокорной и самоуверенной драконше, и теперь ему стало ясно откуда растут корни такой неприязни. Эта маленькая, хрупкая на вид девица насквозь пропиталась темной демонической силой, она просто сочилась нечистым духом, отчего у чуткого принца разве что в носу не свербело.
Будто почувствовав колющий затылок взгляд, Королева обернулась и улыбнулась Тианару как можно более вкрадчиво и скромно:
– В моих покоях нас ждет роскошный обед из местной дичи. С дороги ведь следует отдохнуть? – она игриво приподняла бровь, но, встретившись взглядом со своим титулованным гостем, тут же стянула с лица напускную веселость.
Глаза эльфа, похожие на холодные камни, смотрели на нее раздраженно:
– Нечего терять время, – бросил он коротко. – Я приехал сюда ни ради праздных пирушек. Веди меня к Нарбелии, или, может, ты от меня скрываешь что-то?
– Нет-нет, – Миния шустро подобрала длинную юбку и, резко сменив направление градусов на девяносто, быстро пошла к одиноко торчащей башне без окон. – С ней все в порядке. Ее кормят, поят и стерегут лучшим образом!
– Я рассчитываю на это, – откровенно припугнул хозяйку Алато принц…
Они миновали закованных в стальные панцири стражников, которые несли караул перед единственным узким входом, и взошли по бесконечной лестнице наверх.
Чем выше поднимался Тианар, тем слабее становился витающий повсюду демонический дух. Что-то прогнало его, заставив отступить с собственной территории…
Эльф сосредоточенно прикрыл глаза, остановился, непроизвольно дергая веками – в воздухе плавало невесомое облачко силы, совсем слабое и почти неощутимое. Тианар узнал эту силу, и сердце его тревожно дрогнуло – эта нежная, теплая аура всегда принадлежала лишь одной…
Когда Миния привела принца на нужный этаж и остановилась перед заложенной камнями дверью, с отверстием размером в ладонь у самого пола, он посмотрел на драконшу непонимающе.
– Ценная гостья, – невинно развела руками та. – Только особая охрана и особый контроль. У нее есть все условия…
– Все условия? – Тианар зло сверкнул глазами, еле сдержав приступ гнева. – Она замурована в башне?
– Зато жива, здорова и никуда не исчезла. А камни всегда можно разобрать, – Миния поспешно хлопнула в ладоши. – Эрлин, быстро сюда! Чтобы через пять минут этих баррикад тут не было!
Пока верный маг занимался освобождением дверного проема, Тианар пытался мысленно дотянуться до Нарбелии. Раньше она, непревзойденная телепатка, всегда чувствовала его ментальный зов и отзывалась, посылая сквозь пространство невидимые нити искрящегося тепла… Но как ни старался эльф, никакого ответа из замурованной комнаты не последовало.
Принц уже начал думать о худшем и прикидывать, какую кару понесет за свое вранье Миния, когда расторопный Эрлин все же освободил проход, позволив своей госпоже и ее гостю войти к пленнице.
Нарбелия сидела у окна, а точнее там, где окно когда-то было. Последнее время на его месте росла непробиваемая стена из сплошного камня, и лишь крохотное отверстие позволяло взглянуть на свободный солнечный мир, раскинувшийся за пределами башни-тюрьмы.
Комнату принцессы освещало несколько магических фонарей. Они никогда не гасли и светили ярко, как полуденное солнце, но свет их не был живым и теплым, а напротив, заполнял комнату холодными белесыми бликами и черными угловатыми тенями.
– Нарбелия! – не сдержавшись, почти выкрикнул Тианар…
Миния ревностно взглянула на него – надо же? Раньше этот холодный, расчетливый эльф не проявлял подобных эмоций. С ней он вел себя либо грубо, либо безразлично, умудряясь даже в постели оставаться равнодушным. Драконша завистливо поджала тонкие губы: «Вот ведь дрянь эта венценосная шлюшка! Чем она покорила эльфийского наследника? Чем она лучше меня – эта блудливая, самодовольная дура?» Полыхнув румянцем на щеках, Королева все же взяла себя в руки – эта встреча слишком серьезна, чтобы нарушить ее дурацкой ревностью. Нечего истерить, нужно напрячь все силы, чтобы вернуть доверие Тианара и преспокойно продолжить начатую за ним слежку…
– Нарбелия, – вновь позвал принц, сделав это тише и спокойнее. – Ты слышишь меня?
Не торопясь, совершенно не желая отрываться от созерцания недосягаемой свободы, Нарбелия повернулась и уставилась на бывшего возлюбленного сонным усталым взглядом. В душе Тианар невольно поежился – всегда озорные, жизнерадостные и кокетливые глаза Нарбелии стали бесцветными и снулыми, как у дохлой рыбы, забытой на берегу нерадивым рыбаком.
– Здравствуй, – произнесла она чужим, каким-то бессмысленным голосом. – Как твое здоровье? Я давно не видела тебя и решила, что ты нездоров.
– Что с ней? – рыкнул принц, поворачиваясь к отступившей за его спину драконше.
Миния предусмотрительно попятилась к выходу, предчувствуя расплату за содеянное, но эльф цепко ухватил ее на предплечье. Он стиснул пальцы так безжалостно, что пойманная Королева мучительно скривила лицо и отчаянно зашипела.
– Ничего! Ничего! Она просто потеряла память. Она сама это сделала, по собственной воле и собственным колдовством!
– По собственной воле? – Тианар смерил Минию полным ненависти взглядом. – Те, кто находятся рядом с тобой, редко обладают такой роскошью, как собственная воля…
– Так же как и те, кто оказываются подле тебя, – не выдержав скверного обращения, съязвила Миния.
Да уж, будь на месте эльфийского принца кто-то иной, он бы уже давно был убит, испепелен, разорван на куски, но, общаясь с Тианаром, предводительница твердо усвоила для себя одно – ссориться или перечить сыну Владыки нельзя. Миния не могла объяснить причины такого поведения логически, так как в данном вопросе она полагалась лишь на интуицию и чутье, которые каждый раз били тревогу при приближеннее эльфа.
А он тем временем медленно подошел к дочери Короля и осторожно присел на край узкой дощатой кровати подле нее. Стараясь говорить как можно тише и медленнее, он взял аккуратную руку Нарбелии в свою, нежно коснулся пальцами ее кожи, с наслаждениям вспоминая, как когда-то касался также ее всей – каждого миллиметра прекрасной гладкой кожи, исходящей огненной энергией мощной магии, смешанной с простым телесным теплом.
– Ты меня помнишь? – спросил, растирая в ладонях тонкие пальцы. – Кто сотворил с тобой забвение? Она? – принц строго кивнул на Минию, и та опасливо поежилась.
– Ну что ты, – Нарбелия грустно улыбнулась, отправив своей тюремщице полный снисходительного высокомерия взгляд. – Разве она смогла бы? Это сделала я.
– Зачем?
– Я не помню, Тианар. Я многого не помню.
– Слава небу, ты помнишь меня, – принц бережно притянул бывшую наследницу к себе, попытавшись обнять, но та аккуратно отстранилась, высвободив руки и упершись в широкую грудь эльфа маленькими ладонями.
– Не надо.
– Почему? Ты на меня в обиде? За что? – начал юлить Тианар, проверяя, с какого конкретно момента отказала память Нарбелии.
– Я не помню, – тут же улыбнулась она. – Не помню.
– Так почему отталкиваешь меня? За что?
– Я не знаю, что ты сделал. Не помню, – принцесса рассеянно пожала плечами, заставив Тианара обратить внимание, насколько узкими и костлявым они стали.
– Так не верь никому. Я же люблю тебя. Я всегда тебя любил, и я тебя нашел. Отыскал в этом проклятом демонами захолустье! Кто оклеветал меня перед тобой? – он в очередной раз смерил свирепым взглядом перепуганную Минию. – Не верь никому! Я вырву все болтливые языки в округе, лишь бы не болтали про меня всякую чушь!
– Я никому не верю, только себе, – картонно, неестественно улыбнулась Нарбелия. – Только вот… Смотри…
Она протянула принцу руки, закатав рукава платья, показала алеющие на внутренней стороне предплечий шрамы. Похоже, она нацарапала их булавкой или шпилькой – витиеватые эльфийские руны, гласящие: «Не верь Тианару, он тебя предал»…
– Нарбелия…
– Я не верю тебе, Тианар. Уходи, а меня оставь здесь.
– Но тут ведь тюрьма?
– Зато в ней спокойно… Тихо, пусто и спокойно…
Жизнь некромантов текла своим чередом. Постепенно Таша привыкла к большому количеству людей, сосредоточенному в поселке. Если что, она всегда могла спрятаться в свою келью и отсидеться там, избегая нежелательных разговоров и заинтересованных взглядов, которыми периодически одаривали девушку остальные жители общины.
Про принцессу болтали всякое. Одни осуждали, заявляя, что извечных природных законов нарушать нельзя, а по сему нельзя допускать к темному ремеслу женщин. Другие тешили самолюбие шутками и насмешками, не воспринимая девушку всерьез. Третьи смотрели с интересом, как на необычную, невиданную диковинку.
Таше было нелегко справляться с собственной робостью: Кагира постоянно заставлял ее общаться с остальными Учениками. Девушка попыталась протестовать, но все же смирилась – авторитет Учителя никто не отменял. Пришлось общаться.
Общение это не всегда клеилось, периодически Ташу пытались обвинить в том, что она занимается не своим делом, но в основном подобное недопонимание сменялось миром.
Принцесса одного не могла взять в толк: чему ей учиться у магов, способных чувствовать, практически видеть нижний поток силы, тогда как она сама такими возможностями не обладала ни раньше, ни теперь. Кагира оставался непреклонен, советуя:
– Смотри, наблюдай... пока не поймешь, что поток силы не так уж и важен, как хотелось бы думать остальным.
«Как же неважен? – мысленно спорила с Учителем Таша. – Фредрик с его помощью поднимает и укладывает дюжину мертвяков на старом бранном поле, что лежит за скалами, а Криспэлл заставляет их подлетать в воздух, будто сбитые водой щепки, когда не слушаются. А мне чем хвастаться перед ними?»
Похвастаться особо было нечем. Пока никто не видит, Таша попыталась поднять ради тренировки клячу, чьи ветхие кости валялись в кустах за скальной тропой. Лошадь поднялась, но показывать ее Ученикам принцесса не спешила – все же не лучшая работа для бахвальства. Неугодного мертвяка пришлось прятать в тех же кустах, из которых он вышел. Кляча оказалась на редкость покладистой и слушала хозяйку беспрекословно, чего нельзя было сказать о зомби Криспэлла и Фредрика.
Как-то раз принцесса застала парней на небольшой поляне, что располагалась в низине за амфитеатром. Там собралась большая часть Учеников. Они кричали и улюлюкали, подбадривая и подзадоривая кого-то в центре толпы. Таша подошла, ведомая любопытством, посмотрела.
На поляне полным ходом шло сражение, если можно было так назвать общую травлю одной единственной мертвячки. Криспэлл и Шагрэй лупили ее почем зря искрящимися хлыстами силы. Мертвячка огрызалась, билась, металась, силясь вырваться и вцепиться в кого-нибудь из людей.
– Эй, за что вы ее так? Чья она? – неожиданно для себя громко и уверенно выпалила Таша.
– Это Криспэлла, – зевнув, отозвался Фредрик, наблюдавший за действом со стороны с видом ленивым и безразличным. – Не слушается, тварь. И стоило ее поднимать?
– Не стоило, – утвердительно кивнула принцесса, – но гнобить-то теперь зачем?
– А чего с ней еще делать? – вступил в разговор запыхавшийся и злой Криспэлл.
Он оставил мертвячку на Шагрэя, а сам решил немного передохнуть: устало присел на корточки, вытер со лба пот ладонью, на тыльной стороне которой виднелся свежий укус.
Оставив Фредрика и Криспэлла, принцесса направилась к Шагрэю, не отрывая глаз от шипящей мертвячки, встала рядом с ним:
– Погоди, оставь ее в покое, – обратилась к парню.
Голос принцессы прозвучал настойчиво, и Ученик остановился – хлыст из искрящихся силовых нитей растаял в воздухе, оседая на землю сонмом бликующих на солнце частиц.
– Хочешь сама попробовать? Валяй, только не плачь потом, когда эта змея откусит тебе пальцы, – заломил бровь апарец, с насмешливым поклоном пропуская Ташу к своей жертве.
– Не заплачу, не беспокойся, – тихо ответила девушка, замирая на грани невидимого круга, за которым начиналась территория мертвячки.
Принцесса замерла, пристально разглядывая узкое лицо, аккуратную голову, на тонкой длинной шее и торчащие из побуревшего от времени черепа пряди белых волос.
Мертвячка не нападала, но видно было, как она напряглась вся, натянулась, как стрела, подобралась для прыжка. Глядя на происходящее, Криспэлл хотел было подняться, но Фредрик остановил его, ухватив своей лапищей за плечо:
– Погоди! Целиком сразу не проглотит, а так поглядим – пусть девчонка попробует!
Тем временем девушка сделала шаг, приближаясь к нежити вплотную. Мертвячка зашипела угрожающе, смяв истонченные в пергамент губы и показывая принцессе два ряда ровных крепких зубов. Таша поймала ее взгляд, пристально всмотрелась в блеклые, лишенные блеска глаза – в них не было ничего, кроме ненависти, боли и какой-то невероятной темной глубины. Такие глаза принцесса уже видела однажды, и человеку они не принадлежали…
– Не бойся, я не причиню тебе зла, – Таша уверенно протянула руку и смело коснулась высушенного лица: сначала виска, потом щеки, а после губ и оскаленных зубов. – Тихо…
Так она простояла несколько минут, и все это время остальные Ученики молчали, с удивлением и трепетом взирая на происходящее. Когда мертвячка успокоилась и убрала зубы, Таша вновь всмотрелась в ее лицо. Теперь оно казалось почти красивым, почти нежным и благородным. Эти глаза… В памяти всплыли катакомбы и глаза лесного эльфа Артиса. До встречи с роковым заклятьем они были почти такими же – глубокими и темными, как у дикой лесной лани.
– Она не будет тебе служить, Криспэлл, – вынесла наконец свой вердикт принцесса.
– С чего это? – недовольно нахмурился парень, не желая признавать ташиного успеха.
– Она – полуэлфийка, а эльфов некроманты не поднимают, – пояснила девушка, припоминая, что по дороге в зачарованный лес говорил когда-то Ану.
– Полуэльфийка, значит, – разочарованно хмыкнул Криспэлл, не видя, как Фредрик из-за его спины одобрительно кивнул принцессе. – И что прикажешь теперь с ней делать?
– Упокой или отпусти, – ответила Таша, отступая от нежити на несколько шагов. – Она не станет нападать на людей, уйдет на запад, туда, где упокоены ее предки.
– Да пусть проваливает! – разочарованно махнул рукой Криспэлл. – Больно хотелось с ней возиться!
Получив согласие хозяина, Таша кивнула спасенной, призывая идти следом. Та пошла. Ученики расступились, выпуская две идущие через толпу фигуры – живую и мертвую.
Принцесса отвела мертвячку за амфитеатр, туда, где в кустах до сих пор ждала поднятая кляча. Увидев хозяйку, она высунула из листвы сухую безглазую голову и потянулась к рукам.
– Возьми лошадь и отправляйся на свою родину, – сказала Таша, глядя в темные с пробивающейся изнутри белизной глаза.
– Спасибо за доброту, – прошамкал в ответ высохший рот, – я ее не забуду.
Девушка никак не ожидала, что спасенная сумеет заговорить с ней. Обычно нежить такой малой силы была бессловесна. Скорее всего, эльфийские корни дали мертвой незнакомке такую способность, как человеческие не позволили ей превратиться в чудовище и разгромить все вокруг, подобно убитой эльфийке-охотнице в лесах лаПлава.
– Жалко, что от связи с Криспэллом я тебя освободить не смогу, он ведь может передумать и позвать тебя назад… – выдохнула Таша, справившись с нервозным удивлением.
Не нужно думать, что общение с мертвячкой далось девушке легко. Десятки глаз, вперившихся в спину, заставили лопатки и шею покрыться мелким бисером пота. Когда она касалась мертвой щеки и страшных зубов, пальцы ее дрожали, но не от страха, от волнения, что что-то может пойти не так. Сама мертвячка ее не пугала – где уж той сравниться с напряженными, выжидающими ошибки взглядами Фредрика, Криспэлла, Шагрэя и других Учеников.
– Не успеет, мое тело как пыль – ветер скоро развеет его над землей. У меня немного времени, чтобы достичь могил предков, где я мечтала остаться навсегда.
– Тогда не трать его, спеши, – Таша указала ей на клячу.
– В благодарность послушай, что я скажу. Некроманты из общины ходят за телами на черный рынок, что в пещере под скалами. Когда окажешься там, найди толстого торговца и потребуй, чтобы отдал тебе то, что лежит в черных сундуках на дне повозки, которую привезла рыжая лошадь с белой головой.
– Что? – не поняла Таша.
– Времени мало… – тихо ответила мертвячка, и принцесса не стала больше расспрашивать ее ни о чем.
Теперь они шли на восток втроем. Днем Томми и госпожа Линда шагали по дорогам Королевства в одиночестве, но, как только солнце пряталось за горизонт, и на землю спускалась ночная тьма, к ним присоединялся Тоги. Шарманщик и его обезьяна были несказанно рады компании дракона. Их больше не пугали ночные остановки и долгие переходы по опасным и диким местам. Грозный спутник стал для друзей надежной охраной – самым надежным стражем, о котором только можно было мечтать.
Коротать вечера у костра стало веселее и сытнее. Каждый раз Тоги отправлялся на охоту и всегда возвращался с добычей. Он приносил куропаток, кроликов, в щедрые дни – даже тетеревов и фазанов, а в неудачные – рыбу.
Спустя неделю пути, они пришли к большому озеру на северо-западе Принии.
Озеро Эсимус, чьи высокие песчаные берега поднимались над светлыми водами, считалось благодатным местом среди придворной знати. Северный берег, более пологий и безлесный усеивали загородные имения состоятельных жителей Королевства.
Южный берег, напротив, был почти необитаем. Близ него в густых лиственных лесах с давних времен обосновались разбойники. Кроме того в теплых водах у южной оконечности озера водились опасные рыбы: огромные прожорливые сомы и джуутку-наен – гигантские щуки, сидящие в темных прибрежных омутах и способные разом проглотить лодку с рыбаком…
Огибая озеро, Томми, госпожа Линда и Тоги обходили Эсимус с юга. Дорога тянулась по самому берегу, по краю песчаной кручи увенчанной золотисто-изумрудными соснами. Деревья, будто спруты, цеплялись за берег, вязли в песке, выпуская из-под земли наружу витиеватые щупальца корней. Внизу, под песчаным обрывом, испещренным дырами стрижиных нор, искрилась на солнце вода. Сквозь ее голубую толщу просвечивало дно, устланное бархатными барханами бледного серебряного песка.
Узкая дорога, старая, истончившаяся по краям так, что по ней от силы могла проехать одна телега, была устлана неровными булыжниками.
Оттого, что в некоторых местах камни торчали из земли как придется, шарманщик то и дело поглядывал по ноги, чтобы не запнуться и не упасть. Не предвидя неожиданных встреч на пути, Тоги шел вместе с друзьями, не скрываясь.
– Ну и жарища! – устало пожаловался Томми.
«Да. Погода жаркая» – согласился дракон.
За его коротким бесстрастным ответом пряталась многодневная усталость, щедро приправленная выматывающей жарой. Будь Тоги один, он вывалил бы из пасти язык, подобно запыхавшейся от бега собаке, проделать же такое в компании ему не позволяла гордость.
– Может, встанем на ночевку пораньше? – Томми с надеждой посмотрел на запад, где солнце висело еще высоко и совсем не торопилось к закату.
«Можно. Если вы устали» – не стал спорить дракон, мысленно благодаря шарманщика за своевременное предложение.
– Сказать честно – устали еще как, – со вздохом облегчения остановился Томми и, сойдя с камней за обочину, плюхнулся задом на плотный, укрытый сосновой хвоей песок. – Какая же тут красота, – вдохновенно произнес, рассматривая едва заметные перепады волн. – Век бы любовался, но надо браться за костер и устраивать ужин.
«Разжигай» – кивнул Тоги, вглядываясь в толщу воды, темнеющую в нескольких метрах от кромки берега.
– Послушай-ка, господин Тоги, – вспомнил вдруг юноша одну терзающую его мысли странность. – Ты ведь дракон, значит, можешь разжечь костер своим огнем?
«Нет» – ответ шарахнул голову Томми изнутри так, что он болезненно схватился руками за виски.
– Ай-яй! – с испугом и обидой взглянул на спутника юный шарманщик. – И не обязательно было так мыслями швыряться. Больно ведь!
«Прости, – тут же извинился дракон, – но больше на эту тему вопросов не задавай!»
– Да понял я, понял.
Желая побыть в одиночестве, Тоги отправился на охоту. Он порыскал в окрестных кустах, понюхал следы зайцев и лис – все они оказались старыми и бесполезными – потом спустился к озеру.
У самого берега на мелководье грелась рыба. В основном то были мальки, поймать которых Тоги не сумел бы при всем желании – при любой попытке они бы с легкостью проскользнули сквозь его пальцы, просочились между зубов. Из любопытства он все же попытался зачерпнуть их лапой, но на прочной чешуе драконьей ладони осталось лишь несколько сверкающих капель воды.
«Будь у меня огонь, я бы сварил вас прямо в озере» – грустно размышлял Тоги, отслеживая резвящихся на мелководье рыб. Но огня не было. Он исчез в тот самый момент, когда белый мертвец всадил ему в шею стрелу из эльфийского лука. Проклятый зомби Северной армии. Тоги недоумевал, откуда у темной твари взялась столь нечеловеческая сила, способная пробить насквозь драконью броню. Повинуясь злой судьбе, стрела повредила огненную железу и плотно засела в шее. Она по сей день находилась там, под разведенными в стороны костяными пластинами. Она будто вросла в плоть Тоги, он почти позабыл о ней, и лишь иногда, при неловком движении получая неприятный укол, вспоминал о своей беде.
Последний раз окинув взглядом мальков, Тоги медленно побрел по песку дальше. Длинный хвост волочился за ним, разделяя две цепочки следов неглубокой бороздой. Солнце нещадно пекло могучую голову, язык щипало от жажды, а в желудке будто перекатывались каменные шары.
Спасаясь от пекла, Тоги двинулся к гряде высоких валунов, над которыми с криками вились стаи крачек. Птицы, хоть и не отличались размером, брали количеством. Решив, что пока ничего более сытного отыскать не предвидится, дракон собрался наловить их на обед себе и друзьям.
Стоило ему приблизиться к валунам, как с другой их стороны раздались голоса. Вернее один голос, звонкий, высокий и немного шепелявый, который принадлежал юной девушке.
Тоги выглянул из-за каменного укрытия, и глазам его предстала весьма странная картина: у воды стояла девица и держала в поводу двух единорогов. Белые звери пили из озера, а девица что-то вещала им сквозь улыбку. Стояла она почти по бедра в воде, которая едва не касалось подола тонкого нижнего платья, подоткнутого за пояс, чтобы не намочить. Верхняя одежда незнакомки лежала тут же рядом.
Приглядевшись к единорогам, Тоги с удивлением обнаружил, что один из них – высокий широкозадый жеребец с длинным прямым рогом среди лба – ненастоящий. Таких лжеединорогов он уже видел в Королевстве.
Второй зверь оказался совсем старым и дряхлым. Он стоял на полусогнутых узловатых ногах и часто дышал тощими боками. Кости на его заду торчали кверху, как у коровы, закостенелый хребет закруглялся горбом, а длинная, когда-то гибкая шея провисла, будто под тяжестью свалявшейся в паклю гривы… . И все же второй зверь оказался истинным.
