Текст книги "Золото глупцов"

Автор книги: Жанэт Куин-Харкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

17

Когда они дошли до поляны, окруженной дубами и высокими соснами, Либби бросила на землю тяжелые узлы.

– Думаю, что здесь неплохо. Давайте попробуем соорудить какой-нибудь навес.

– Мы будем жить как индейцы? – весело спросила Блисс.

Либби улыбнулась и подумала, как хорошо, когда тебе только четыре года. После того, как она натянула брезент на колья, Либби отправилась с детьми в город покупать продукты. Она решила не спрашивать о работе у толстого немца-торговца с неприятным лицом, который курил огромную сигару и был похож на Шелдона Райвла.

Либби купила только самое необходимое: немного риса, муки, сахара и фасоли. Когда продавец насыпал муку, Либби вскрикнула:

– Что это? – спросила она, отпрянув в ужасе.

– Червяки, – как ни в чем не бывало ответил Герр Отто.

– Мне не нужна такая мука с плесенью! – воскликнула Либби.

– Пока мы сюда ее довезем, в ней разводятся червяки, но добытчикам они нравятся, – они, мол, заменяют им мясо.

– Отвратительно! – фыркнула Либби.

Герр Отто застыл с совком в руках.

– Вы будете брать или нет?

– У меня нет выбора, – ответила она со вздохом.

– Хорошо, – ухмыльнулся Отто.

Когда Либби попросила картошки, то он с такой осторожностью вытащил из-под прилавка одну картофелину, как будто у него в руках был самородок необыкновенной величины.

– Это стоит доллар.

– Доллар за картошку? – вскрикнула Либби. – Она же проросла!

– Вы ее здесь больше нигде не найдете. Ее переправляют морем и она прорастает в трюмах. Что я могу сделать?

– А другие овощи у вас есть? – спросила она.

– Лук – доллар за головку. Все скоро раскупят, не теряйте времени.

– Обойдусь без овощей, – ответила Либби.

Дети думали, что жить под тентом очень увлекательно. Они радостные с удовольствием бегали и прыгали по лесу. Либби поначалу боялась, когда они поднимали шум, потому что кругом было столько диких животных, но со временем успокоилась и разрешала девочкам бегать и лазать по деревьям сколько душе угодно.

В тот вечер Блисс подбежала к матери и сказала:

– Мам, я нашла маленького котенка.

Заинтригованная Либби поспешила вслед за дочкой и скоро она увидела пробирающегося между деревьев рысенка. «Хорошо, что Блисс не взяла его на руки», – с ужасом подумала Либби.

Ночи были холодные, и волчьи шкуры очень пригодились. Либби не могла заснуть, думая о том, а что же будет завтра…

«Надо смириться – я никогда не найду Хью, – сказала она себе. – Он либо выжил, либо сдался и вернулся в Калифорнию, либо погиб».

Она думала, как будет обидно, если он уже в Бостоне и узнает, что она с детьми поехала за ним в Калифорнию.

«Какая я дурочка», – повторяла Либби. Но лучше было не думать о Хью, а, не теряя времени, готовиться к зиме, которая здесь, говорят, суровая, и тент не спасет их от холода.

Вернется ли она домой? Примет ли ее отец? Но у нее не было этих немыслимых денег на дорогу.

Все бы было хорошо, если бы Либби не волновалась за будущее. Место, где они расположились, было как будто создано для пикников. Кругом росли большие деревья, пахло сосновой смолой, земля была усыпана еловыми иголками. У Либби не было денег на фонарь, и с заходом солнца наступала такая темнота, хоть глаз коли, и ночи казались вечностью. Утром она испекла оладьи и заварила чай. «Да, на такой диете мы долго не протянем», – думала Либби, глядя на дочек, уплетавших завтрак.

Она с отвращением думала о том, на что намекал ей владелец гостиницы. Нет, она ни за какие деньги не продаст свое тело. Она будет стирать белье и зарабатывать таким образом деньги. Здесь все заросли в грязи. Либби представляла потные, запачканные грязью лохмотья и содрогалась при мысли, что их надо будет брать в руки, но за это будут хорошо платить, уверяла она себя.

Однажды она пришла в лагерь добытчиков и подошла к работающим мужчинам.

– Доброе утро, мэм, – вежливо поздоровались они. – Что слышно о вашем муже?

– Ничего, – сказала Либби. – Не надо ли вам что-нибудь постирать.

– Да, конечно, – сказал человек, которого считали здесь старожилом.

– С тех пор как он здесь появился, он не менял штанов, – прокомментировал молодой парень, и вся компания дружно захохотала.

Если вы захотите что-нибудь постирать, обращайтесь ко мне. Я живу около дороги в Колому.

Точно также ее встретили и в других местах, и она уже собиралась идти назад, когда Блисс и Иден, игравшие около ручья, подбежали к ней и закричали:

– Мама, мы нашли много золота! Мы – богатые! Тебе не надо будет стирать.

Либби побежала за детьми. «Должно быть, это чужой участок», – подумала она.

Двое старателей побежали вслед за ними посмотреть на находку.

– Посмотри на дно ручья! – крикнула Иден, показывая на песчинки, блестевшие на солнце.

Либби подумала – кажется, это место никто не застолбил. Ни инструментов, ни признаков разработки. Она наклонилась и набрала полную горсть песка. Золотые песчинки смывало водой.

– Это не золото, – сказал один из подбежавших мужчин. – Это – ложное золото.

– Ложное золото?

– Пирит. Мы зовем это золото для глупцов. Оно ничего не стоит. Его легко можно отличить. Оно запросто смывается водой в отличие от настоящего золота, которое намного тяжелее.

– Понимаю, – сказала Либби. – Спасибо за разъяснение. Девочки, идем домой.

В воскресенье ее разбудил кашель за палаткой.

– Мама, там чужой дядя, – прошептала Иден.

Либби поискала глазами нож.

– Что надо, – закричала она.

– Постирать, – послышались грубые голоса. – Мы все меняем белье и одежду по воскресеньям.

Либби выглянула из палатки и увидела большую кучу грязного белья.

– Даже старого Бака заставили снять его грязные штаны, – улыбаясь, добавил он. – Он сейчас сидит голым под деревом, как сойка, и ждет, пока вы их постираете. Будем надеяться, что они не развалятся при стирке.

– Я все сделаю, – сказала Либби.

Когда все ушли, Либби понесла белье к ручью, развела костер и поставила кипятить бак с водой. Одежду нужно было долго выпаривать и тереть, пока не появится ее первозданный цвет. Либби стирала целый день. Получив за работу двадцать долларов, Либби пошла в город и купила яиц, масла и немного материи, чтобы сшить девочкам платья.

В следующее воскресенье она опять стирала горы грязной одежды. Либби не могла взять больше, так как знала, что не справится. Каждый раз мужчины спрашивали о муже. Она слышала, что о ней ходят слухи, что сбежавший муж – настоящий английский принц или что она убила мужа и сейчас скрывается в Калифорнии, что она вдова, ищущая богача, чтобы женить его на себе. Но Либби продолжала свои поиски и спрашивала о Хью каждого встречного. Она поняла, что Хью ее щит и меч. Как замужняя женщина, муж которой ищет золото, она была защищена от всякого посягательства. Мужчины уважали верных жен. Общаясь с ними, Либби старалась держать себя со старателями так, как ее отец с кучерами – вежливо, но холодно. Либби познакомилась с несколькими хорошими людьми. Между собой мужчины звали ее леди Маки, ей, в общем-то, это нравилось.

Однажды один парень подошел к ее палатке и сказал:

– Я слышал об англичанине в Келси, по-моему, похож на вашего кудрявого мужа.

– Это – он! – воскликнула Либби. – А далеко до Келси?

– Пару миль, за холмом.

– Я вам так благодарна, – взволнованно сказала она. Она позвала детей и сказала, что они скоро увидят своего папочку. А что, если он не обрадуется мне? Может, он просто сбежал? – подумала она.

Либби спросила первого встречного:

– Говорят, у вас здесь работает англичанин. Я его жена, где мне его найти?

– «Честная Инджан»! – сказал парень, расталкивая своего приятеля.

– Эй, Чарли, проснись, к тебе тут пришли, – он подмигнул своему соседу. – Сейчас его удар хватит.

– Кто меня тут хочет видеть? – спросил молодой человек.

– Твоя женушка здесь! – крикнул кто-то.

Либби посмотрела на Чарли и сказала:

– Это не он.

– Это не моя леди, – сказал англичанин.

Либби держалась всю обратную дорогу, и только в палатке она бросилась на кровать и зарыдала от разочарования и безнадежности.

18

В середине октября ветер нагнал с океана густые черные тучи. Всю ночь дождь неистовствовал. Утром Либби не смогла зажечь костер, чтобы согреться. Блисс начала кашлять, а буря продолжалась весь день. Вода текла ручьями и угрожала смыть палатку. Дорогу размыло, и Либби не смогла на следующий день пойти в город.

Вода в реке начала подниматься и заливать палатки и участки золотоискателей. Целыми днями они пели песни, ожидая, когда сойдет вода. Никто больше не просил постирать, да при такой погоде это было бесполезно.

Ночью у Блисс начался жар. Она лежала в забытьи, стеная и ворочаясь.

– О, Боже, прости меня за мою гордость и безрассудность. Накажи меня, но спаси детей, – проговорила Либби.

Наутро, как выяснилось, ее молитвы были услышаны. Буря утихла, и небо стало вновь голубым. Мужчины взялись было за работу, но вода смыла инструменты. От вынужденного безделья начались ссоры и драки. Однажды Либби шла за водой и вдруг наткнулась на двух ругающихся парней.

– Я тебя предупреждал! – заорал один из них.

– Это мой участок! – упорствовал другой.

– Докажи, где инструменты?

– Их смыло водой. Я знаю свой участок.

– У тебя крыша поехала. У тебя никогда не было участка здесь, внизу ручья.

– Был, вон у той большой сосны.

– Не было.

– Ты что, хочешь сказать, что я вру?

Первый из споривших выхватил револьвер.

Второй сделал то же самое.

– Да ты не сможешь выстрелить, – нехотя сказал первый.

Это был невысокий, сухощавый человек с длинными усами.

– Ты же струсишь!

– Убери пушку, – сказал человек с веснушчатым лицом.

– Ты сказал, что я трус?!

Прозвучали выстрелы, и Либби увидела два лежащих тела. Она закричала и побежала к ним, но было поздно. Усатый был убит наповал. Либби склонилась над вторым, и он, открыв глаза, пытался разглядеть ее.

– Он попал, – пробормотал парень.

– Ты тоже не промахнулся. Он убит, – сказала Либби.

Слабая улыбка показалась на его лице.

– Ты шутишь, а они все говорили, что я мазила.

Он застонал от боли и закашлял.

– Тебе нужна помощь, – сказала Либби. – Где работают твои друзья?

– Оттащи меня в мою каморку, – прошептал он и попытался встать на ноги, опираясь на ее плечо.

Либби с трудом удалось дотащить его до лачуги.

Либби положила его на кровать.

– У тебя есть компаньон? – спросила она.

– Нет, я сам по себе. Мой партнер умер от холеры по дороге сюда, – сказал он.

– Лежи здесь, а я сбегаю за помощью. Попытаюсь найти доктора.

Парень покачал головой.

– Не поможет, мне конец. Ты побудешь со мной?

– Конечно, – сказала Либби и нагнулась над парнем.

Он схватил ее руки и прошептал:

– Ты можешь кое-что сделать для меня? Тебе я доверяю. У меня в матраце три мешочка золота, пошли их моей жене.

– Где она живет? – спросила Либби.

– Хэтти Джакобсен, ферма «Подснежник» на окраине Харрисбурга в Пенсильвании. Сделай это.

– Не волнуйся, все будет в порядке.

– Обещаешь? – потребовал он.

– Ты можешь на меня рассчитывать.

– Хорошо, – кивнул он. В его больших голубых глазах была грусть. – Жаль, что приходится умирать, когда пошло золото. А почему бы тебе его не взять. Там груды золота…

Он закрыл глаза и открыл снова.

– Где это место?

– Внизу рядом с большой старой… – и парень смолк.

Либби накрыла его и пошла искать людей, чтобы вырыть могилу.

Когда они пришли в лачугу, оказалось, что его никто не знает. «Он был одиночка и не любил пить», – сказал кто-то из них. Если кто и знал, где его участок, то не сказал Либби, которая пыталась хоть что-то узнать.

Парня похоронили на берегу рядом с другими могилами. Люди быстро разошлись, оставив Либби в одиночестве.

«Надо послать его жене золото», – подумала она.

Либби распорола матрац и вытащила три мешочка. «Интересно, сколько здесь унций», – размышляла она. В голову Либби пришла мысль не отсылать мешочки. Ведь никто не знает о них, а она с девочками может добраться до Сакраменто, чтобы там перезимовать. А потом, если они решат вернуться в Бостон, она пошлет этой женщине то, что останется.

Либби вспомнила лицо умирающего парня, его умоляющие глаза. Что она тогда сказала? «Ты можешь на меня рассчитывать».

«Нет, в любой ситуации я не изменю своим правилам. Я не сделаю этого, даже если от этих денег будет зависеть жизнь моих детей».

Потом к ней на ум пришла новая мысль которая ее порадовала. Она не возьмет золото, но ведь есть пустая лачуга. Либби посмотрела на печку и мешки с мукой, на кровать и стол. Она побежала за детьми. И через несколько минут Блисс уже лежала на кровати, укутанная в шкуры, а Либби возилась у печки, разделывая кролика, которого она нашла на плите.

Через пару дней Блисс выздоровела. Либби написала письмо вдове парня и пошла в город, чтобы послать его, прихватив с собой золото, которое она собиралась переправить через контору Уэлса Фарго. Золото оценили в тысячу долларов. Когда взвешивали мешочки, Либби смотрела и размышляла о том, что бы она сделала с таким богатством. Но потом решила, что лачуга – это тоже немало. Теперь у нее был свой дом.

После палатки лачуга действительно казалась дворцом. Кровать представляла собой раму, поверх которой были натянуты полоски из сыромятной кожи. Она была маленькая, и Либби с детьми едва хватило места. Стол спасал продукты от крыс, а на стене, над печкой, висела полка, на которой были табак, патроны, кофе, чай и сахар. На стене у кровати висело ружье. Либби покрыла стены брезентом от палатки, и теперь при горящей печке в хижине было очень тепло.

– Мы здесь всегда будем жить? – спросила Иден. – А папа?

– Мы найдем его. Сейчас мы не можем двинуться в путь из-за плохой погоды, – объяснила ей Либби.

– Я хочу домой к бабушке, – сказала Блисс, сидя на кровати.

– Я скучаю по игрушкам и хочу мороженого, – губы ее дрожали, и она была готова расплакаться.

Либби тоже была близка к этому. Она хотела сказать, что тоже, как и Блисс, скучает по дому, людям, которых Либби так любила. А что будет, если Хью не появится? Грея руки над плитой, Либби первый раз в жизни поняла, что, возможно, она никогда в жизни не увидит Хью, но у нее не возникало чувство потери или одиночества. Конечно, она будет по нему скучать, но больше всего Либби боялась, что никого не будет рядом с ней.

Она подошла к Блисс, улыбаясь ей.

– Нас ждут дома.

– Мы найдем папу, а потом поедем в Англию. Мы купим пони, горы игрушек.

– А кукольный домик? – спросила Блисс.

– Конечно, – сказала Либби.

Убрав со стола, она села за шитье. Она уже почти сшила девочкам новые платья, но сейчас Либби делала двух кукол из лоскутков красного ситца и клетчатой материи.

Куклы вышли замечательные. Блисс сразу назвала одну из них Аннабел в честь той, что осталась дома в детской. Она носила ее с собой и не расставалась с ней ни на минуту. Иден, наоборот, клала свою куклу спать на весь день и сидела возле нее. Иден стала мало говорить и никогда не выдавала своих мыслей, и Либби поняла, что дочь беспокоит их будущее. Она задавала вопросы, а в ответ Либби только покусывала губы.

– Что мы будем делать, если нечего будет стирать? – спросила она однажды. – Что мы будем есть?

– У нас есть бочка с мукой и много фасоли, – отвечала Либби.

– Терпеть не могу фасоль.

– Я тоже. Но это лучше, чем голодать. Может, я смогу подстрелить кролика, – добавила Либби.

Она думала, что сможет поймать какое-нибудь животное, когда шла к реке набрать воды. Либби часто видела всякую живность: белок, голубей, перепелов.

Наступил ноябрь. Когда не было бурь, погода была мягкая и теплая, и казалось, что вернулось лето. В хижине стало так жарко, что Либби пришлось снять брезент, чтобы проветрить помещение.

Как-то в полдень Иден подбежала к ней.

– Мама, я нашла ягоды. Они съедобные?

– Ты их не пробовала? – волнуясь, спросила Либби и посмотрела на ягоды в руке дочери.

Она посмотрела на них и успокоилась.

– Почему они такие темные? Должно быть, поздние, – предположила Либби. – Покажи, где ты их нашла. Мы сможем испечь хороший пирог.

Она обняла ее, и Иден засияла от радости.

Через час пирог уже был на столе, издавая аппетитный запах. Легкий ветер, наверное, донес аромат до людей, потому что через минуту появился один из старателей.

– Вы его только что испекли, миссис? – спросил он. – С чем он?

– Из ежевики, – ответила Либби.

– Я дам вам за него самородок, – сказал он и вытащил кусок размером с небольшую шишку. – Весит около унции.

– Вы хотите отдать его за пирог? – удивленно спросила Либби.

– Моя жена пекла точно такие. Я так скучаю по дому. Пирог стоит этого золота, – добавил старатель.

– Тогда он ваш, – Либби отдала ему тарелку, попросив принести ее потом. Она ощупывала в кармане самородок, не верив случившемуся.

– Мам, ты продала наш пирог? – спросила Блисс чуть не плача.

– Теперь мы разбогатели. Он дал ей кусочек золота. Да, мама? – сказала Иден.

– Не разбогатели, но деньги все же есть. Мы будем собирать ягоды и испечем столько пирогов, сколько сможем, – задумчиво проговорила Либби.

Ягод набрать удалось еще на четыре пирога. И Либби, продав их, выручила золота на пять унций. Либби вышла от Уэлса Фарго с 75 долларами в кармане. Она увидела пустую лавку Хопкинса, который уехал в Сан-Франциско за новым товаром.

Он выполнял второй пункт своего плана. Либби радовалась и в то же время опечалилась, что нет человека, на которого можно было бы положиться. На главной улице строили новое здание, стены которого были уже не брезентовые, а бревенчатые, и на окнах не было занавесок из красного ситца.

– Самый большой отель в этой местности, – пояснил прохожий. – У хозяина, наверное, денег куры не клюют.

– Везучий, – сказала Либби и направилась в продуктовый магазин немца, подсчитывая, что она может купить.

– Все еще нет овощей? – спросила она.

– Сейчас только картошка. Мулы не доходят из Сакраменто, дороги размыло.

– А цена, как и раньше?

– Да, доллар за картофелину.

Либби представила себе проросшие клубни, и странная идея родилась у нее в голове.

– Дайте мне пятьдесят, – сказала она.

– Пятьдесят? А деньги у вас есть?

Либби положила пятьдесят долларов на прилавок и пошла домой.

– Картошка? – спросила Блисс. – Мы сварим ее.

– Нет, у меня другая идея, – сказала она. Потом, взяв лопату, Либби проработала целый день, сажая картошку.

Дети с ужасом следили за своей матерью.

– Не сажай ее, мы хотим есть.

– Я могу оставить одну, – смягчаясь, объяснила Либби. – Если дело выгорит, у нас больше не будет проблем с едой.

19

Теперь мысли Либби были полностью заняты огородом. Она не знала, как выращивать овощи, но помнила, как в детстве она следила за садовником бабушки.

– Хочешь увидеть чудо? – спрашивал садовник.

Либби широко открытыми глазами смотрела, как он из земли вытаскивал большую картофелину.

– Брось ее в землю, и, когда придешь сюда вновь, увидишь, что чудо свершилось.

Спустя несколько месяцев, снова приехав к бабушке, Либби пришла к садовнику. Улыбаясь, он поманил ее за собой. Потом копнул лопатой и вытащил кучу новых картофелин.

– Как это произошло? – спросила она, как будто на самом деле произошло чудо.

Теперь Либби оставалось только уповать на то, чтобы урок в детстве не прошел даром.

Если весной что-нибудь вырастет, то она больше не будет волноваться о еде. И если Хью не объявится, то они, заработав достаточно денег на картошке, уплывут в Бостон. Либби ощущала себя ребенком, играющим в игрушечный домик, и в то же время понимала, что это ее первое жилище, в котором она живет самостоятельно. Она пыталась улучшить его – смастерила скамейку и решила сделать вторую кровать.

Приближалась зима. На улице холодало, и скоро мороз сковал речушку. Часть старателей уехали зимовать в Сакраменто. Другие не могли себе позволить этого и, засев в своих хижинах, проводили там целые дни, играя в карты, вырезая фигурки из дерева, выпивали, болтая друг с другом. Либби не просили больше стирать, и основной проблемой становился голод. У Либби были запасы муки и фасоли, но она волновалась за детей, которым нужны были хорошие продукты. В одно утро, увидев как несколько мужчин тащили оленя, она предложила им испечь пирог с олениной в обмен на часть мяса.

– Мы бы вам помогли, но нас еще пятеро там, в хижине. А все олени будто сквозь землю провалились, – сказал один из них.

Либби с девочками пошли в лес, надеясь найти съедобные травы. Под дубом она нашла несколько желудей, и они втроем их съели. Желуди оказались вкусными, но к вечеру у них схватили животы. На следующее утро Либби смотрела на прыгающих по деревьям белок, думая, сможет ли она их подстрелить или нет. Потихоньку она начала учиться стрелять. Однажды Либби увидела стайку перепелов около хижины. Очаровательные пухлые птички с черной грудкой, с хохолками на голове – она не могла их упустить. Взяв осторожно кусок материи, Либби подкралась к ним и бросилась на них. Многие упорхнули, но парочка попалась. Она осторожно просунула руку, крепко взяв перепела, чувствуя бьющееся сердце птицы.

– Как мне их убить? – спросила она себя. Сердце забилось так же, как у птицы. Большими указательными пальцами она обхватила горло и сжала его. Либби не могла поверить, что это так легко.

Запеченные в тесте перепела оказались потрясающими на вкус. Хотя хижина была на отшибе, Либби – до одного случая – не чувствовала одиночества или страха. Как-то, когда стемнело, Либби услышала сопение рядом с хижиной. Она выглянула и увидела в темноте огромного медведя-гризли. Либби увидела длинные когти и здоровые лапы. Один удар его лапы, и он разнесет хижину в пух и прах. Либби схватилась было за ружье. А что, если она его ранит, а не убьет?! Стараясь не паниковать, она подкинула в огонь дров и с замиранием сердца ждала, пока они загорятся. Потом осторожно приоткрыла брезент, закрывавший вход, и пошла к медведю. Тот, увидев ее, встал на задние лапы. Он был по меньшей мере восьми футов росту.

– Уходи отсюда! – закричала Либби, размахивая головешкой. На секунду, казалось, все замерло. Медведь помялся на лапах и быстро заковылял в лес. Вернувшись в хижину, Либби упала, трясясь от пережитого страха, на пол.

– Я не могу все время оставаться одна, – зарыдала она. – Я не выдержу. Мне нужно, чтобы кто-нибудь меня защищал.

Либби вспомнила Гейба. «Где он сейчас? – думала она. – Наверное, сидит в баре в окружении красивых мексиканок, его карманы набиты золотом и он напрочь забыл о ней».

Рождество прошло незамеченным. Только пение пьяных старателей напоминало о празднике.

Мысли Либби были далеко в Бостоне. Ее родители всегда устраивали праздник с традиционным гусем и сливовым пудингом, гостями, подарками и веселыми играми. Слезы покатились из ее глаз.

В первый день нового года Либби увидела, что все покрыто снегом, и большие хлопья его продолжали тихо падать на землю.

На крыше был метровый слой снега, и ветки сосен согнулись под его тяжестью.

Горы и кусты было трудно узнать. Снегопад продолжался весь день. Иногда поднимался ветер, наметавший сугробы у деревьев.

На следующее утро Либби с трудом выползла из хижины.

– Нужно подождать немного, пока погода улучшится, – сказала она девочкам, вернувшись с кастрюлей снега, чтобы разогреть воду.

– Я хочу поиграть на улице, – сказала Блисс.

– У вас нет теплой одежды и ботинок, – уверяла Либби.

– Ну немножко, – умоляла Иден.

Девочки, замерзнув, быстро вернулись. Они, войдя в хибару, были с ног до головы облеплены снегом. Либби с тревогой посмотрела на дочерей. Им не хватает витаминов – они так худы и бледны.

– Скоро я схожу в лагерь и постараюсь добыть мяса в обмен на готовку или шитье, – сказала она.

Темнело быстро, и ночи были длинными. Либби часто не спала по ночам. Она лежала и смотрела на огонь. А если снег будет идти месяцами, как в Бостоне? Протянем ли мы на фасоли и рисе? И если кончатся дрова? Тени от огня напоминали беснующихся демонов. Снегопад продолжался третью ночь. Либби, уложив детей спать, чинила одежду при свете колыхающейся свечи. Она не хотела рано ложиться и пыталась отогнать от себя грустные мысли.

За стеной послышался шум, хрустнул снег. «Медведь? Нет, в такую погоду они не шляются». Либби затаив дыхание, взяла ружье и осторожно выглянула. Какой-то человек осторожно ходил вокруг хижины. Либби щелкнула предохранителем, и человек обернулся.

– Что вы здесь делаете? – спросила Либби.

– Ищу главный вход.

– Здесь нет главного входа.

– А куда же мне стучать?

– Кто вы и что вам нужно? – выпалила Либби, нервы которой были на пределе.

Незнакомец подошел поближе. Он был весь в снегу, с сосульками на усах.

– Я Санта-Клаус, простите, что немного опоздал.

– Не приближайтесь. Оно заряжено, – угрожающе сказала Либби.

– Я вижу, что за последние месяцы ваш характер так и не улучшился. Или вы совсем меня забыли? – спросил он.

– Гейб? Это вы? – дрожащим голосом сказала Либби.

– Вижу, что помните.