Текст книги "Золото глупцов"

Автор книги: Жанэт Куин-Харкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

36

Либби, не теряя времени, поехала в Сакраменто к Хопкинсу, чтобы посоветоваться в выборе адвоката. Он сказал, что может порекомендовать одного человека в Сан-Франциско, но добавил, что все адвокатские конторы летом закрыты.

– Значит, мы начнем не раньше сентября, – с досадой в голосе сказала Либби.

– Если вы сможете доказать, что Райвл не имеет прав на землю, которую он залил, то ему тогда придется спустить воду.

– Я надеюсь на это, – сказала Либби. – Такое ощущение, что он появился на этой земле, чтобы постоянно вредить мне.

– Не только вам, – сказал Хопкинс. – Многие люди желают ему смерти. Я бы сказал, что ваш лучший выбор, это нанять хорошего стрелка.

Либби рассмеялась. Эти слова так не шли к аккуратному и вежливому Хопкинсу.

– Надеюсь, вы шутите? – спросила она. – Если все пройдет удачно, то вдруг обнаружится, что у этого Райвла целая шайка сыновей в Чикаго, которые сразу же прилетят на папино добро, и они доставят мне еще больше неприятностей. Быстро это дело не решить. Я лучше еще найму быков с повозками и найду ближайшую дорогу к воде.

– Удачи вам! – крикнул ей вслед Марк. Все лето длинная цепочка повозок, загруженная бочками, спускалась к воде рано утром и в полдень, проделав двадцать миль, возвращалась на поля. Каждую бочку переставляли на ручную тележку, которую рабочие увозили для поливки.

К тому времени уже собрали клубнику, перец, арбузы, кукурузу, и Либби сконцентрировала все внимание на фруктовых деревьях и винограде. От продажи части урожая Либби заработала большие деньги.

– Меня бесит то, что приходится тратить столько денег на доставку воды.

– Еще два месяца и пойдут дожди, – сказал китаец. – Вы наймете людей, чтобы выкопать пруд. И станете такой же богатой, как этот дьявол Райвл.

– Озеро под окнами моего дома – совсем неплохая идея, – улыбнулась Либби. – Можно будет кататься на лодке.

– Когда у вас будет свободное время, – усмехнулся Ах Фонг. – Вы ведь так много работаете. Может, мне лучше было бы вернуться с Нотсом в Бостон? А может, это Господь меня наказал?

– Что вы будете делать в этом городе? – спросил Ах Фонг. – Сводить кого-нибудь с ума?

– Вполне возможно, – ответила Либби. – Пойдем лучше посмотрим, созрели ли помидоры.

Сентябрь выдался жарким, и Либби выдерживала расписание по доставке воды. Она наняла землекопов для рытья пруда, и соседи пришли посмотреть на их работу.

– Теперь остается только молиться, чтобы пошел дождь, – глядя на яму, сказала Либби.

– Ради вас я буду молить Бога, чтобы он послал на землю дождь, – сказал дон Мигуэль. – Но думаю, что дождь не сможет помочь моей семье.

– Что вы имеете в виду? – спросила Либби.

– Разве вы не слышали о новом законе на землю, который приняло правительство штата.

– Что-то слышала, но я думала, что они просто официально закрепляют дарованную испанскую землю.

– Боюсь, что это не так.

– Теперь мексиканцам придется доказывать свое право на землю в американском суде. Если янки захотят завладеть землей, то их претензии могут удовлетворить.

– Да нет же, – сказала Либби. – Наш суд справедлив, и у вас должны же быть какие-нибудь документы на землю.

– Все, что у меня есть, это письмо, написанное рукой одного из провинциальных губернаторов в 1825 году. Тогда этого было достаточно, а вот подойдет ли это сейчас, не знаю.

– Я помогу вам найти адвоката, если хотите. Мне он тоже нужен, и я думаю, что он защитит нас обоих.

Дон Мигуэль печально улыбнулся.

– Будем надеяться, что на этой земле есть справедливость.

– Если бы была на свете справедливость, Шелдона Райвла уже давно бы разнесло из его водяной пушки, – сказала Либби. – Он расстроил все мои планы, и в следующее лето, наверное, тоже не будет воды. Никогда не думала, что так буду ждать дождей.

В октябре было тепло, и Либби радовалась, что скоро ноябрь и ее дело будет заслушано в территориальном суде Сакраменто.

– Я выиграю это дело, – сказала она дону Мигуэлю, у которого самого стало плохо с водой, она высохла в каналах, где поили скот. – Меня убивает, что я могу потерять доход из-за Райвла. Хочу увидеть его рожу, когда он заплатит за мои убытки.

– А если вы проиграете, синьора Либби? – спросил дон Мигуэль.

– Как я могу проиграть? Правда на моей стороне. Вода принадлежит всем людям. Один человек не может лишить воды всю долину. Не волнуйтесь, дон Мигуэль. Если потребуется, я очарую судью и растоплю лед в его сердце.

– Ваш адвокат честный человек?

– Говорят, что да, – ответила Либби. – Я с ним только переписывалась, но я поняла, что он смышленый и честный, что нередко сочетается в людях такой профессии.

– Я попрошу вас оказать мне большую услугу.

Дон Мигуэль мял в руках свою шляпу.

– Поговорите с ним о моем деле.

– О подтверждении права на владение землей?

Мексиканец покачал утвердительно головой.

– Я говорил с женой, и мы решили, что вы действительно правы. Нам нужен адвокат янки, чтобы заставить слушать судью янки.

– Я буду счастлива помочь вам. Я думаю, он не откажет.

За неделю до начала дождей Либби предстояло явиться в суд. Как-то вечером похолодало, ветер нагнал облака и небо потемнело. Утром Либби проснулась от звука дождя, барабанившего по крыше.

Она выбежала из дома и, не боясь промокнуть, с наслаждением встала под падающие капли.

– Дождь! – дико танцуя, закричала Либби. – Пусть его будет побольше!

И небеса, как будто услышав ее просьбы, полили как из ведра. Либби побежала обратно в дом. Она промокла насквозь, и теперь, переодеваясь, с удовольствием слушала шум барабанившего дождя.

Едва она успела переодеться, как появился Ах Фонг.

– Дождь не собьет деревья, ты к ним привязал колышки?

– Вы же сами мне помогали, когда я их ставил, – отозвался китаец. – Но если хотите, я схожу проверить.

– Я тоже пойду, – согласилась Либби. Набросив сверху плащ-накидку, они пошли, спотыкаясь и поскальзываясь, по размытой дождем земле.

Ветер был такой сильный, что трудно было дышать. Они перебирались от одного дерева к другому, затягивая веревки на кольях и поднимая, согнувшиеся от дождя, молодые деревца.

– Ни один человек не поухаживает за миссис, – сказал Ах Фонг. – Увидев такой ливень, он развернется и опять побежит в дом.

– Ты прав, – сказала она. – И твоя невеста не приехала из Китая, потому что решила тоже вернуться назад из-за непогоды.

Китаец и Либби посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Ах Фонг, я так рада, что ты со мной. Без тебя я бы ничего не сделала.

– Я знаю, – без ложной скромности, как всегда, ответил он. – Примите горячую ванну, чтобы не заболеть.

Дождь не ослабевал, и пруд стал наполняться водой. Проснувшись утром, Либби с Ах Фонгом увидели, что воды заметно прибавилось.

– Если будет так лить, то за пару дней вода дойдет до краев, – сказала она. – Никогда не видела, чтобы дождь шел так долго.

– В Китае такое считается обычным делом, – сказал Ах Фонг. Начинается наводнение, гибнут люди.

– Хорошо, что мы построили дом над долиной. Интересно, разлилась ли река в Сакраменто.

– Вот когда вода потечет с гор, – сказал китаец, – тогда будет опасно.

– Интересно, не затопило ли еще мистера Райвла?

– Может быть, в эту минуту вода хлынула в его дом, – предположил Ах Фонг.

Шел второй день, а дождь все не кончался. Куда ни глянь, везде была серая масса. Небо слилось с землей, превращенной в грязь.

– Если это продлится, я, наверное, не смогу поехать в Сакраменто, – сказала Либби дону Мигуэлю, приехавшему узнать, как идут дела. – С какой иронией будут рассматривать мой иск о воде, когда я сама не появлюсь из-за того, что ее так много.

– Господь часто смеется над нами, – сказал мексиканец.

– Я думаю, что Бог наслал на нас непогоду, – возразила Либби. – Если небеса не хотят, чтобы я ехала в Сакраменто, я не поеду, хотя, если я застряну с повозкой, придется скакать на муле.

В конце недели дождь стал моросящим. Иногда появлялось солнышко и становилось теплее.

– Надо рискнуть ехать, – сказала Либби. – Не хочу, чтобы кукуруза здесь заплесневела.

– Вы как торговка с китайского рынка, – сказал Ах Фонг. – Сходите с ума, если нечего продавать.

Поцеловав детей и натянув клеенку поверх одежды, Либби покатила в Сакраменто. Дорогу размыло, кое-где встречались целые озера воды, и фургон стал похож на плывущий по волнам корабль. Пару раз фургон застревал, и Либби пришлось подкладывать под колеса мешки, чтобы выбраться из грязи.

Платье до колен было залеплено грязью, и Либби с облегчением вздохнула, зная, что ее дело будет заслушано в суде только на следующий день.

Под вечер Либби добралась до города. Дождь прекратился, и над мокрыми полями была белая дымка, освещенная красными лучами заходящего солнца. Над самим городом нависла туча смога, черневшая на фоне голубого вечернего неба. Огни от костров были видны на каждой улице города. Новая дамба спасала Сакраменто от наводнений, хотя на улицах было по колено грязи, от которой исходил неприятный запах.

Конь упирался и не шел вперед, чувствуя неприятный запах, от которого просто мутило, и Либби пришлось спрыгнуть на землю и тащить его под уздцы.

Либби обрадовалась, увидев магазин Хопкинса. Новый магазин «Хопкинс и Хатчиксон» выглядел внушающе и цивильно, благодаря кирпичному фронтону и фонарям. Марк Хопкинс выбежал на улицу, чтобы встретить Либби.

– Моя дорогая, как я рад вас видеть, – воскликнул он.

– У вас все хорошо, я надеюсь, – спросила Либби.

Марк улыбнулся.

– Все идет как нельзя лучше. Собираюсь построить дом в Сан-Франциско в эту зиму. Но что заставило вас приехать в такое плохое время. Должно быть, что-то важное, раз вы пошли на такой риск.

– Что вы подразумеваете под плохим временем.

– Вы разве не слышали, что в городе вспышка заболеваний тифом и холерой из-за дождя и наводнений.

– Вот почему горят костры.

– Да, они думают, что огонь остановит распространение болезней, – сказал Хопкинс. – На вашем месте я бы не оставался здесь и на ночь, если только вам это действительно необходимо.

– Боюсь, что я должна остаться, – сказала она. – Завтра утром слушание моего дела в суде. Я собираюсь после принятия в отеле ванны сразу же встретиться с моим адвокатом.

– А нельзя отложить? Положение серьезное, и ради победы в суде не стоит рисковать жизнью.

– Не могу слишком долго я этого ждать. Вы же решили тоже остаться.

– Я не ем и не выпиваю в людных местах и жгу москитов в своей комнате. Говорят, это помогает.

– Воспользуйтесь моим советом не есть в ресторанах и поменьше общаться с людьми. Здесь открылся новый отель с высококлассным штатом сотрудников.

– Неужели? Как он называется? – спросила Либби.

– Отель «Орлеан». Его сконструировали в Новом Орлеане, а затем по частям перевезли сюда по морю, – пояснил Хопкинс. – Качество отделки и сервиса на высочайшем уровне. Либби, что с вами? Вы хорошо себя чувствуете?

– О да. Все хорошо, – с трудом проговорила она.

Как она может объяснить, какие воспоминания вызвали его слова об отеле? Либби случайно вспомнила узкую улочку с лужами и высокого брюнета, появившегося, чтобы спасти ее.

– Погода нас не балует, – продолжал Марк. – Такая влажность и этот ужасный смог. На вашем месте я бы не высовывался, а сидел в «Орлеане» и заказывал обед в номер. Избегать людных мест – вот мой девиз.

– Вряд ли я смогу провести суд в моем номере, – улыбаясь, сказала Либби. – Но я воспользуюсь вашим советом и покину город как можно скорее.

Уйдя от Хопкинса, Либби раздумывала, идти ей в «Орлеан» или нет. «Переночевать в хорошем отеле, доставленном прямо из Нового Орлеана… Все это бред, – подумала она. – Надо забыть прошлое. Я – деловая женщина, приехавшая сюда выиграть дело в суде. Все остальное не имеет значения».

Либби добралась до отеля. Огромные полированные медные светильники освещали вход, к которому вели мраморные ступени. Либби с одобрением осмотрела фойе, в котором была стойка для приема посетителей, выполненная из черного дерева, и медные горшки с папоротником. Либби позвонила. Вышла приятная женщина, одетая в черное платье.

– Не лучшее время для путешествия, мэм, – давая книгу для посетителей, сказала она Либби.

– Я завтра же уеду.

Печать заботы отразилась на лице незнакомки.

– Мы делаем все, что можем, чтобы поддерживать наше заведение в надлежащем виде. Я ежедневно заставляю горничных натирать мебель и дополнительно кипятить простыни, но болезням это нипочем. В начале недели поселился один джентльмен. Он жаловался, что плохо себя чувствует, и на следующий день слег в лихорадке. Мне пришлось отвезти его в больницу, беднягу. Нельзя было его здесь оставлять.

Либби сделала запись в книге и пробежала глазами по странице, застыв как параллизованная. По спине пробежали мурашки, когда на верху страницы она увидела жирную запись: «Габриэль Фостер, приехал из Сан-Франциско…»

37

Либби не могла оторваться от завитушки росчерка росписи Гейба, пока к ней не вернулось спокойствие. Она повернулась к хозяйке.

– Этот джентльмен, случайно, не тот, кого увезли в больницу.

Женщина облокотилась на стойку, чтобы прочитать имя.

– Да, это он. Бедный мистер Фостер. Такой милый человек, вы его знаете?

– Да, он был один?

– Совсем один, – ответила хозяйка. – Из-за этого и возникли трудности. Я спросила его, могу ли я связаться с кем-нибудь, чтобы его забрали, но он сказал, что у него никого нет. И мне пришлось везти его в переполненный госпиталь.

– Как мне туда добраться? – спросила Либби. – Мне нужно его срочно увидеть.

– Простите меня, вы не собираетесь туда ехать сама? – запинаясь, проговорила хозяйка. – Леди опасно там появляться, я подождала бы до утра. Там такая грязь, что пару дней назад в ней утонул один пьяный.

– И тем не менее я поеду, – твердо сказала Либби. – Расскажите, как туда добраться?

Двухэтажная больница располагалась вдали от домов богатых коммерсантов на улице Джеймса. И Либби в полной темноте пришлось пробираться по грязи мимо открытых тентов, салонов и игорных домов, из которых слышался хрипловатый смех и пение. Она спряталась за деревом, когда увидела двух парней, плетущихся ей навстречу. Они снова напомнили ей мокрые улицы Нового Орлеана, звуки музыки из бара и пьяных мужчин, от которых спас ее Гейб.

– Нет, я не дам тебе умереть, Гейб Фостер, – собираясь духом, говорила Либби.

Она сразу узнала госпиталь, но не по табличке, а по страшному запаху дегтя, который не мог забить запах смерти. Либби закрыла рот платком, когда поднималась по лестнице. Открыв дверь, она очутилась в холодной комнате, освещаемой одной слабой лампой. Из полумрака доносились стоны и крики больных, кого-то рвало. Либби дрожала, держась за дверь, как будто она оставалась ее последней связью с этим миром.

Вниз по лестнице бежал мужчина с большим тазом в грязном фартуке.

– Что вы здесь делаете? Сюда нельзя, – сказал он.

Либби показалось, что он похож на мясника.

– У вас лежит мистер Габриэль Фостер? – спросила Либби.

– Леди, здесь сейчас триста человек, – вытирая рукой лоб, сказал мужчина. – Их приносят быстрее, чем мы можем найти им кровать, и они обычно не протягивают и пары дней.

– Здесь есть кто-нибудь, кто мне может сказать, где он лежит?

– Есть доктор, он где-то в здании, но он очень занят. Я лучше посмотрю журнал записей. Как его имя?

– Фостер, – сказала Либби. – Габриэль Фостер.

– Вы его жена?

– Нет, близкая родственница.

Санитар подошел к высокому столу и открыл книгу с загнутыми углами, читая так медленно имена, что у Либби появилось желание ударить его. Мужчина с довольным видом поднял голову.

– Да, это он.

– Он еще здесь?

Мужчина улыбнулся.

– Да, он еще не умер. Его имя не зачеркнуто. Он внизу, в палате для больных оспой.

– Оспа? – пробормотала Либби. – Я могу его видеть?

– Я же сказал, никаких посетителей.

– Я должна увезти его отсюда. Можно мне только взглянуть на него?

– Это будет стоить больше, чем я получаю.

Поняв смысл слов, Либби открыла сумочку и вытащила пять долларов.

– Вы сами себя хороните.

– Я рискну. Отведите меня к нему.

– Идите туда, – санитар кивнул головой и поплелся в сторону спускающейся вниз лестницы.

В конце коридора на двери висел кусок бумаги и пахло карболовой кислотой.

– Стойте здесь. Я найду его. Как вас зовут? – сказал санитар.

– Скажите, что здесь Либби.

Санитар исчез за занавеской. Сердце ее готово было разорваться на части, пока она ждала. Через пару минут санитар появился и сказал:

– Он не хочет вас видеть.

– Он так сказал? – удивилась Либби. – Вы уверены в этом?

– Я сказал, что Либби хочет вас видеть, а он сказал, чтобы вас не впускали.

– Вздор! – отталкивая его, сказал Либби. – Я вам не верю! Где он?

Санитар попытался схватить ее, но Либби уже ворвалась в палату. Она представляла собой большую комнату с разбитым окном, в которое проникал с улицы смог и дым. Весь свет исходил от лампы, стоящей на столе в углу. Пол был забит матрацами, набитыми соломой, на которых лежали стонущие, забинтованные и похожие на мумии больные.

Когда Либби проходила мимо одного из них, он закричал, размахивая забинтованными руками.

– Чешется, – прошептал санитар Либби. – Мы их бинтуем и привязываем, чтобы они не чесались, а то это сводит их с ума.

– Где мистер Фостер? – спросила Либби.

– Вон там, третий от конца, – санитар показал на тело, полностью завернутое в одеяла.

Либби ахнула и пошла к кровати.

– Он не мертв? – дрожащим голосом спросила она.

– Пока нет, – ответил из-под одеяла Гейб. – Ради всего святого, уходите.

Человек, лежащий на соседней кровати, вскинул в припадке руку, ударив Либби в бок.

В другом конце комнаты кого-то рвало.

Либби глядела на кровать, не зная, что делать.

– Я считаю, вам лучше уйти, мисс, – сказал санитар, – а то подцепите чего-нибудь.

– Хорошо, я ухожу, – громко сказала она. – Я пришла помочь старому другу и вытащить его отсюда, но вижу, что моя помощь ему не нужна.

– Не глупи, Либби – послышался глухой голос Гейба. – Выбирайся отсюда, пока жива. Здесь смерть.

– Хорошо, я уйду, если ты даже не хочешь посмотреть на меня и попрощаться.

Она направилась к двери. Либби заметила, что Гейб задвигался, но она не оборачивалась. За дверью, вручив санитару еще пять долларов, она сказала:

– Я вернусь утром, чтобы забрать мистера Фостера. Я увезу его туда, где он выздоровеет.

Либби вернулась в отель, и хозяйка спросила:

– Есть какие-нибудь новости о вашем родственнике?

– Да, он жив. Вы были правы, что это ужасное место. Я собираюсь его оттуда забрать. Где мне найти комнату, чтобы ухаживать за ним?

– Вы не найдете никого, кто согласился бы принять у себя в доме больного оспой, – сказала она. – Они забирают больных, не спрашивая согласия родных. Я видела ужасные сцены, когда матери цепляются за руки своих больных детей, которых выносят. Вам лучше самой поскорее уехать. Говорят, они мучительно умирают.

Эту ночь Либби не могла спать. Она ходила по номеру из угла в угол, обдумывая, что должна сделать на следующий день. Либби твердо решила не оставлять Гейба в больнице. Если не найдется места в Сакраменто, она отвезет его домой. Либби написала записку Марку Хопкинсу, что оставляет ему деньги и просит его заключить сделки по ее овощам, потому что она, воспользовавшись его советом, уезжает из города.

Либби уже почти забыла, ради чего сюда приехала, но, к счастью, вспомнив, она появилась в суде в десять часов. Теперь цель побить Шелдона Райвла переместилась на второй план. Если Гейб умрет, победа над Шелдоном станет никчемной. То, что Гейб не хочет ее видеть, утешало Либби, вселяя надежду, что он не умрет в одночасье. «Если бы он умирал, то попрощался бы со мной», – думала Либби. Нежелание видеть ее говорило о том, что его гордость и упрямство не убавились от болезни. Как это похоже на Гейба! Как она по нему скучала!

Рано утром Либби пошла в суд, где встретилась со своим поверенным Ионом Фейрбэнксом. Как и описывал его Хопкинс, он был высоким, стройным, опрятно и со вкусом одетым, с аккуратно подстриженной бородой.

– Сколько времени займет разбирательство? – думая о Гейбе, спросила Либби.

– Дело простое, судье понадобится не более часа. Это зависит, какие свидетельства представит защита. Если у них много свидетельств, которые нужно проверять…

– Какие у них могут быть свидетельства? – недовольно спросила Либби.

– В системе правосудия Соединенных Штатов Америки перед законом равны обе стороны, – сказал он. – Но думаю, что наши противники так просто не согласятся снести дамбу.

– Но любой судья увидит, где ложь, а где правда, – сказала она. – Нельзя же так просто оставить всю долину без воды.

– Мы надеемся это доказать.

– Мы должны это доказать. Я вас ради этого и наняла.

– Умоляю, миссис Гренвил, не расстраивайтесь. Я сделаю все, что в моих силах, а вы лучше успокойтесь. Этим вы только поможете делу.

– Как я могу оставаться спокойной и слушать, как Шелдон Райвл будет лгать, – отрезала Либби.

– Тогда, наверное, вам лучше выйти из зала суда – я представлю вашу сторону. Или останьтесь, но держите себя в руках, когда будете разговаривать с судьей.

Либби поняла, что он думает, что она беспокоится о своей безопасности из-за эпидемии, оставаясь в этом городе, но не стала его переубеждать.

На часах пробило десять, и Фейрбэнкс провел Либби через дубовую дверь в зал суда. Она ожидала увидеть Шелдона Райвла, но вместо него сидели двое, носы которых напоминали клювы, что делало их похожими на стервятников. Они сразу ей не понравились. У судьи, напротив, было доброе, розовое лицо. Либби улыбнулась ему, когда занимала свое место. Дело зачитали, и Фейрбэнкс приготовился излагать аргументы Либби. Один из людей Райвла попросил слово. Он говорил о недостатках законов штата по вопросу прав на воду, указывая, что все реки были изрыты золотоискателями и многие из-за этого вообще сейчас текут по другому руслу.

– Но они ведь не перестали течь вообще, – не в состоянии оставаться спокойной, выпалила Либби.

Судья сделал ей предупреждение, а Фейрбэнкс нахмурился. Поверенный Райвла представил судье документы о регистрации участков.

– Это является прецедентом в Калифорнии, что воду можно использовать в целях добычи золота, а моему подзащитному необходимо постоянно иметь большие запасы воды.

– И моим овощам тоже, – сказала Либби.

В этот раз судья пригрозил ей пальцем.

– Еще один раз, и я вас удалю из зала, – сказал судья.

Либби сжала губы, а судья продолжал просматривать бумаги.

Судья поднял голову и спросил:

– В каком году вы поселились на своей нынешней земле, миссис Гренвил.

– В октябре 1860-го, ваша честь, – ответил за нее адвокат. – Моя клиентка живет там около года, и уже имеет неплохой доход от продажи овощей и фруктов, которые требуют много воды.

– Понимаю, – сказал судья.

– Почему вы выбрали именно это место, миссис Гренвил?

– Потому что там всегда есть вода, – ответила Либби.

Судья отложил документы.

– Полагаю, что вы не советовались с властями?

– Я думала, что это не нужно, потому что купила землю у ее владельца.

– Если бы вы взвесили все «за» и «против», то должны были бы знать, что мистер Райвл владеет землями прямо на холмах над вами, который уже получил разрешение в комиссии по добыче золота на разработку его гидравлическим способом.

Либби подозрительно посмотрела на судью.

– Когда я поселилась, он еще не строил дамбу.

– Но он говорил о своем намерении это сделать в присутствии нескольких свидетелей, от которых мы имеем письменные подтверждения, – сказал судья. – У меня, кроме всего прочего, есть карта вашего штата, на которой, миссис Гренвил, ваша река не обозначена.

– Но это не говорит о том, что ее нет, – не сдержавшись, сказала Либби.

– Конечно, нет, – сказал судья. – Но это только облегчит мою задачу, гак как река официально не обозначена как источник воды. Я симпатизирую вам, вы вложили так много сил в свое дело, но у меня нет другой альтернативы, кроме как решить дело в пользу мистера Райвла.

Прозвучал удар молотка, и Фейрбэнкс предложил ей руку, чтобы идти.

– Большое спасибо, вы и так уже помогли, – холодно сказала она.

– Я сделал то, что мог, – сказал Фейрбэнкс. – Боюсь, что мы столкнулись с непреодолимыми разногласиями.

– Что вы имеете в виду?

– Законы, регламентирующие добычу золота, только создаются, и в комиссии штата есть люди, которые не гнушаются брать взятки за подпись на документах.

– Вы хотите сказать, что документы были фальшивыми?

– Я говорю о тех людях, которых можно купить. Я не хотел говорить вам, что мы ввязались в битву, исход которой был заранее предрешен. Когда я увидел, кто у нас судья, я знал, что мы зря теряем время. Шелдон Райвл стал могущественным человеком, а его метод добычи золота делал его еще богаче каждую минуту. Только дурак захочет стать его врагом.

– Тогда, я, должно быть, дура, – сказала Либби. – Я обращусь к законодательной власти и заставлю их изменить законы. Я обращусь в Верховный суд.

Фейрбэнкс осторожно дотронулся до ее руки.

– Дорогая, здесь столько земли, которая только и ждет, чтобы ее обработали. Вы найдете еще лучше землю, и все начнете сначала. Мексиканцы будут умолять вас купить участок, и это будет дешево стоить.

– Недорого же вы оценили мои принципы и чувство собственного достоинства, – сказала Либби.