Текст книги "Золото глупцов"
Автор книги: Жанэт Куин-Харкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
3
Около полуночи Либби поняла, что не заснет. Она лежала в поту в тесной каюте корабля. В голове проносились события последних дней. Либби бесшумно соскользнула с койки и накинула платок. Блисс стонала во сне на верхней койке.
– Все хорошо, дорогая. Твоя мама здесь, – прошептала Либби, поглаживая мокрое от пота лицо дочки.
Наконец Блисс успокоилась и заснула. Либби открыла иллюминатор в надежде проветрить каюту. Слабый бриз донес с невидимого в темноте берега смесь запахов гниющих овощей, острой пищи и опьяняющий аромат весенних цветов. Маленькие огни мелькали на противоположном берегу. Эта была первая ночь после того, как они отплыли из Нового Орлеана на судне «Красавица Миссисипи». Вечером они причалили к пристани маленького городка.
Либби хотелось, чтобы все это закончилось как можно скорее. За бортом были слышны странные звуки: плеск волн о борта причаленных лодок, кваканье лягушек, жужжание насекомых и вездесущих москитов. Либби смахнула волосы с лица и пришлепнула на лбу москита.
«Что я здесь делаю?» – думала она.
Все казалось таким простым, когда месяц назад она сбежала из дома на корабле в Новый Орлеан, потом вверх по течению в Миссури, затем на поезде в Калифорнию. Там она найдет мужа, поможет ему сколотить состояние, вернется в Бостон повидать родителей и уплывет с победой в Англию.
«Ну какая же я наивная», – думала Либби.
Эти три недели стерли в памяти Бостон с его жизнью. Она думала, что если бы отец не протестовал так резко, она, может быть, и не поехала бы. Они могли бы все обсудить и послать за Хью частного детектива. Это все из-за отца. Уверенность в том, что он ее остановит и она не сможет взять с собой детей, заставила Либби принять быстрое решение. Она не медлила ни секунды и, упаковав все драгоценности на сумму 320 долларов, забрала детей у удивленной гувернантки.
Первым же судном она уплыла из Бостонской бухты.
В начале путешествия все шло хорошо. Они плыли на корабле «С. С. Вентура», заходя в Чарльстон, Южную Каролину и Святую Августину во Флориде. Либби проводила время, сидя на палубе с детьми, обедая за капитанским столом с веселым джентльменом, который старался сесть поближе к ней и очаровал Либби своей лестью. Доплыв до Нового Орлеана, она была убеждена, что трудности такого путешествия были сильно преувеличены. На пристани она выяснила об отплытии вверх по реке колесного парохода. К сожалению, свободных мест не было.
– Если вас это не стеснит, то мы можем пристроить вас где-нибудь в уголочке, – проинформировал ее молодой служащий пароходства. – Да и каюты могут освободиться, – сказал он, улыбаясь. – Никто до конечного пункта не будет путешествовать на судне.
– Это как? – наивно спросила Либби.
– Они дерутся, грабят друг друга, проигрывают в карты, заболевают холерой, – ответил молодой человек. – Холеру разносят эти янки, направляясь по реке на поиски золота, – добавил он.
– Я уверена, что янки не виноваты, наши северные города очень чистые, – возразила Либби.
– Конечно, мэм, но в такой толпе легко заразиться, – вежливо сказал служащий.
– Я вернусь утром, – сказала Либби.
По улице тянулись груженые повозки и тележки. Либби с детьми протискивалась через этот поток, разглядывая незнакомый город. Она почувствовала запах готовящегося кофе, который смешался с ароматом цветов и менее приятными запахами, идущими из канав. В узком переулке на балконах висело белье. Негритянка крикнула на прохожего на каком-то непонятном для Либби языке и вылила грязную воду, обрызгав Либби.
– Плохо пахнет, – прокомментировала Иден.
– Сейчас найдем поблизости гостиницу, чтобы не опоздать на пароход, – сказала Либби.
– А скоро мы увидим папу? – спросила Блисс.
– Не скоро. Надо немного потерпеть, – ответила Либби.
На перекрестке они остановились. Справа была широкая улица с красивыми домами, площадью с памятником, садами – совсем как в Бостоне, с горечью вспомнила Либби. У нее не было здесь никого, к кому она могла бы пойти и переночевать.
– Сюда, – она повела детей по узкой улочке.
– Сейчас будет дождь, мама. На меня капнуло, – сказала Иден.
Раскаты грома загремели над их головой. Дождь полил как из ведра. Большие капли застучали по мостовой и железным крышам домов. Либби с девочками спряталась под балконом. В мгновение вода затопила сточные канавы. Вспоминая слова молодого человека в порту, она вспомнила о холере и в надежде посмотрела по сторонам. В двух шагах от нее была табличка «Гостиница Святой Петр». Они побежали и промокли до нитки.
– Мне нужна комната на ночь, – сказала Либби заспанной женщине, появившейся в вестибюле. – У вас есть свободные места? – добавила она.
– Я не знаю, – неуверенно ответила женщина.
– Это отель? – недовольно спросила Либби.
– Отель, но не для вас, идите в «Сент-Луис», – сказала женщина.
– У меня нет денег на «Сент-Луис», и, если я не переодену девочек, они могут простудиться, – отрезала Либби.
– Хорошо, следуйте за мной.
– Я помещу вас здесь. Ночью будет очень шумно на улице. Плата – один доллар, – сказала она, показывая комнату с окнами во двор.
– Я думаю, что заказывать чай и бутерброды нет смысла? – спросила Либби.
– Дождь скоро кончится. Недалеко от гостиницы есть кафе «Дюбуа», – сказала женщина.
Дождь вскоре кончился. Либби развесила мокрые вещи по стульям. Переодевшись, они пошли в кафе.
Поздно вечером девочки быстро заснули, а Либби стояла у окна. С улицы доносились звуки рояля, смех, крики…
Осторожно заперев дверь, она спустилась на первый этаж.
Либби вышла из гостиницы и осторожно пошла по невысохшим после дождя грязным улицам. Музыка доносилась из хорошо освещенного дома, в который входили и выходили люди. Какая-то девушка запела на французском языке и мужские голоса подхватили песню.
Трое мужчин обратились к Либби.
– Привет, дорогая. Ты свободна сегодня? – сказал один из них. Он искоса посмотрел на нее, дыхнув на нее перегаром.
– Конечно нет, – ответила Либби.
Другой схватил ее за руки.
– В чем дело, мы что не нравимся тебе? – вызывающе спросил он.
– Мы только что вернулись с моря. У нас есть деньги.
– Уберите свои руки, – Либби попыталась вырваться.
– Ведешь себя как королева, мы же видели, как ты вышла из «Святого Петра». Лучше нас ты сегодня никого не найдешь.
Он прижал к себе Либби и попытался поцеловать ее. Она отпрянула в ужасе. Другой подошел к ней сзади и обнял Либби.
– Я люблю, когда они такие неприступные, – сказал он.
– Ах ты, маленькая озорница, но мы добьемся взаимности. Давай, куколка, хватит дурачить нас. У нас еще целая ночь впереди.
– Отпустите меня, а не то я позову на помощь! – закричала Либби, дергаясь, когда один из них приподнял ее с земли.
Страх сменил гнев. Руки вокруг талии Либби сдавливали ее, другая рука сдавила ее грудь. Она беспомощно сопротивлялась и была не уверена в том, подойдет ли кто-нибудь, если она вскрикнет. Возможно, такие сцены были обычным делом здесь, в Новом Орлеане.
– Пожалуйста, – умоляла она. – Отпустите меня. Я не та, за кого принимаете!
– Оставьте ее в покое, – прозвучал тихий, ровный голос, и элегантно одетый мужчина появился в дверях.
– Но она вышла из «Святого Петра», я видел, – настаивал один из них.
– Посмотрите, как она одета. Она не из девушек Ивет. Она – леди. Это не то, что вы ищете, – продолжал тот же тихий голос.
– Извините, мэм, не обижайтесь, – пробормотал один из парней.
Либби поправила платье и повернулась к своему спасителю.
Он был высок ростом, одет в модную куртку, золотая цепочка от часов поблескивала в темноте. Джентльмен был аккуратно выбрит, в его руке была тросточка с набалдашником из золота или серебра.
– Спасибо большое, сэр, – запинаясь от волнения, проговорила Либби.
Высокий мужчина улыбнулся, слегка поклонившись.
– Я всегда рад помочь леди в беде, – сказал он.
– Я? Я не искала. Просто вышла прогуляться, – сказала Либби.
– Здесь неподходящее место для прогулок.
– Я остановилась на той стороне улицы в гостинице и не знала, нанимая комнату, что это опасный район, – пролепетала Либби.
– Вы остановились в «Святом Петре»? – улыбаясь, спросил ее спаситель.
– Да, а что? – удивилась она.
– Эту гостиницу, как это лучше сказать, используют девушки, посещая ее на ночь с молодыми людьми, – сказал он, усмехаясь.
Краска ударила в лицо Либби, когда до нее дошло, куда она попала. Она была даже рада, что на улице так темно и он не видит ее.
– Вы имеете в виду тех, кто приставал ко мне? – спросила она немного испуганно.
– Да, они видели, как вы выходили из «Святого Петра». Что они могли подумать? – спросил незнакомец.
Либби в ужасе воскликнула:
– Я оставила там своих детей!
– Вы не похожи на женщину, у которой есть дети. Простите меня за назойливость, но… – проговорил он.
– У меня две девочки, – сказала Либби.
– Одной четыре, другой семь лет.
Незнакомец засмеялся.
– Ну, тогда они в безопасности. Мужчины ищут подруг постарше. Но на вашем месте я возвратился бы домой, я провожу вас, если позволите.
– Я была бы благодарна, мистер, – сказала Либби.
– Габриэль Фостер к вашим услугам, мэм.
– Меня зовут Элизабет Гренвил, – сказала она. – Миссис Хью Гренвил.
– Я советовал бы вам переехать в более безопасное место, – произнес Габриэль задумчиво.
– Не стоит, я завтра отплываю вверх по реке, – сказала Либби.
– А, вы плывете на «Красавице Миссисипи»? – спросил Фостер.
– Если будет свободная каюта. Мне сказали, что все занято, – сказала она.
– Скажите капитану, что Гейб Фостер просит найти для вас каюту, думаю, проблем не будет, – улыбнулся Фостер.
– Спасибо, вы мой ангел-хранитель. Должно быть, вы имеете определенное влияние в этом городе, если даже капитаны слушаются вас, – сказала Либби.
Гейб просиял от удовольствия.
– Скажу так – есть много дверей, которые всегда открыты для Габриэля Фостера.
Около входа в гостиницу он предложил проводить Либби до номера. Либби согласилась, сказав, что ей посчастливилось встретить настоящего джентльмена. Он взял ее под руку.
– Удачного путешествия, миссис Хью Гренвил, – могу я вас называть Элизабет?
– Спасибо за все, мистер Фостер. Обычно меня зовут Либби.
– Либби. Вам идет это имя. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, мистер Фостер.
– Просто Гейб.
– Вряд ли стоит запоминать имена. Ведь мы не встретимся вновь.
Он кивнул головой.
– Мир меньше, чем вы думаете, – он приподнял шляпу, поклонился и вышел.
Либби посмотрела ему вслед и пошла вверх по лестнице.
Девочки спали. Они лежали рядышком, как два маленьких котенка.
Либби улыбнулась. Перед тем как ложиться спать, она написала в дневнике: «28 мая 1849. Сегодня вечером у меня был неприятный инцидент, но я повстречала очаровательного мужчину».
4
Оставшаяся часть ночи в этом сомнительном отеле прошла без происшествий. На следующее утро Либби убедилась, что на «Красавице Миссисипи» действительно нашлось место.
Большой колесный пароход отвалил от пристани и пошел на север против течения. Либби расслабилась, радуясь новым впечатлениям от путешествия. События ночи преподали ей хороший урок, и она решила быть в будущем более осторожной.
Либби наблюдала, как пароход, встретившись со встречным течением, двигался все медленней и медленней. Она почувствовала свободу, как будто проснувшись, как Рип Ван Винкл после долгих лет сна. Первый раз Либби ощутила, что ее решение пуститься в это путешествие было больше продиктовано желанием сбежать от тягостной атмосферы дома, чем для спасения Хью. Иден и Блисс радовались, впервые наблюдая, как гигантские лопасти с шумом врезались в мутную воду. Потом они облокотились на поручни и стали смотреть на проплывающий за бортом берег, махая рабам, работающим на хлопковых полях, и радовались, когда те махали им вслед. Большие деревья, обросшие испанским мхом, росли по берегам, наполовину закрывая большие белые особняки, утопающие в магнолиях.
– Посмотри, мама, деревья такие старые, что на них растут шишки, – прокричала радостно Блисс.
– Я бы хотела жить в одном из этих домов, – тихо произнесла Иден.
– Может, и будем, дорогая, – отозвалась Либби. – Найдем отца и заживем в таком доме, как этот.
– Правда? – взволнованно проговорила Иден. – А у меня будет такой собственный, да, мама? – спросила Блисс.
– Какая очаровательная семья, – произнес кто-то мягким голосом. Либби обернулась и увидела Габриэля Фостера.
– У вас прекрасные дети, хотя ни одна не унаследовала мамины красивые рыжие волосы.
Щеки у Либби залились румянцем. Мгновение Либби казалось, что это был не тот человек, который спас ее вчера ночью.
– Может, вы меня не узнаете при дневном свете? – продолжал он, казалось бы забавляясь ее смущенным видом. – Прошлой ночью мы встретились при менее приятных обстоятельствах. Габриэль Фостер к вашим услугам.
– Почему вы мне не сказали, что тоже едете на этом пароходе, – проговорила, заикаясь, Либби.
– Я и не собирался до вчерашнего…
– Надеюсь, вы решились на эту поездку, чтобы быть моим ангелом-хранителем? спросила Либби, вернув своему голосу бостонскую холодность. – Это бесполезно. Я сама о себе позабочусь и… Я хочу догнать своего мужа, – добавила она.
После такой речи Габриэль Фостер еще больше развеселился. Когда он улыбался, в его глазах были веселье и радость, и он просто очаровал Либби. Она заметила, что в волосах Фостера пробивалась седина.
«Ему, наверное, около тридцати», – подумала Либби.
– Я давно намеревался попутешествовать, а тут такая попутчица, – я не мог не поехать…
– Но судно битком набито.
Он расплылся в улыбке.
– Я же говорил, что капитан всегда найдет место для Гейба Фостера. – Вы не против того, чтобы прогуляться по палубе?
– Боюсь, что не могу оставить детей, – вежливо пыталась отказать Либби.
– Тогда, пусть и они прогуляются с нами.
Девочки посмотрели друг на друга и захихикали.
– О, простите меня, я совсем забыл, что леди не может общаться с джентльменом, пока их не представили друг другу.
Он подал руку Иден.
– Меня зовут Фостер, Габриэль Фостер.
– Иден Гренвил, – представилась Иден.
– Это что, прозвище? – Гейб вопросительно посмотрел на Либби.
– Нет, это мое настоящее имя. Его дал мне мой папа, он – поэт, – сказала Иден.
– А меня зовут Блисс, и мне четыре года.
– Ты уже совсем взрослая, – сказал Гейб.
Блисс захихикала.
– Ну вот, с формальностями покончено. Как насчет прогулки?
Он протянул руку, и Блисс тут же за нее ухватилась.
– Мистер Фостер, у вас дела в Сент-Луисе? – спросила Либби.
– Возможно, может, забудем мистера Фостера, ведь мы – компаньоны.
– Мне вряд ли нужно напоминать, что я замужняя женщина, и так как вы не друг нашей семьи, давайте соблюдать приличия.
– Откуда вы знаете, что не друг?
– А что, вы часто бываете в Бостоне?
– Да, я знаю его хорошо и могу поклясться, что видел вас, когда обедал у ваших родителей. Вы тогда были совсем крошкой. Большой кирпичный дом рядом с парком или речкой. На вас тогда было такое милое кисейное платье, или нет, из белого шелка. А в волосах черная ленточка. Не помните, как зовут ваших родителей?
– Мистер Фостер, вы уверены, что вы не ирландец. У нас в Бостоне говорят, что они искусно льстят, – засмеялась Либби.
– Я все-таки вас рассмешил, а то вы вчера так неважно выглядели.
– Для меня это нелегкое путешествие, ведь я с двумя детьми.
– Но вы скоро встретите мужа и все ваши страхи исчезнут.
– Не слишком скоро. Он не будет ждать нас на пристани в Сент-Луисе – он в Калифорнии.
– Боже мой! – воскликнул Гейб, изменившись в лице. – Я снимаю перед вами шляпу. Вы – мужественная женщина. Ваш муж, – продолжал он, – он что, уже сколотил состояние и теперь ждет вас?
– Сомневаюсь. Он уехал только месяц назад. Не думаю, что он сможет там выжить. Трудности дикой жизни – не для него.
– Счастливчик, должно быть, вы его сильно любите? – осторожно спросил Гейб.
– Это не любовь, а долг. Место жены рядом с ее мужем, и я буду с ним и в горести, и в радости.
– Я не думаю, что вы решились на это путешествие ради чувства долга. Я думаю, что только любовь движет вами.
– Любовь, долг?! Какая разница. Конечно, я люблю своего мужа и не собираюсь это обсуждать с незнакомцем.
Гейб уставился на Либби.
– Мы, южане, известны своей дерзостью.
– Будьте, пожалуйста, более сдержанным, – с улыбкой сказала Либби.
Гейб вскинул голову и громко рассмеялся.
– Вы мне подходите. Ум за ум…
– Мама, я нагулялась, – вмешалась Блисс и потянула Либби за руку. – Я запарилась, давай сядем.
Либби подняла ее на руки.
– Вы нас извините, мистер Фостер.
– Конечно, мэм. Не окажете ли вы мне честь пообедать со мной?
– Не откажусь, – ответила Либби.
После того как он ушел, Либби предложила детям пойти в каюту почитать.
– Ты можешь нам почитать и здесь, – сказала Иден. – А тебе нравится Фостер?
– А тебе?
– Он красивый.
– Ну, не такой красивый, как папа, – возразила Блисс.
– Да, папа красивый, – добавила Либби.
Уложив детей, она поднялась на палубу прогуляться, надеясь встретить там Гейба. Пассажиры суетились, и дул холодный вечерний бриз. В сгущающихся сумерках Либби увидела впереди городок. Люди с тюками и сумками готовились сойти на берег. Рулевой судна подводил судно все ближе и ближе. Кто-то глухим голосом выкрикивал команды. Матрос бросил конец на берег, другой зацепил, и борт мягко стукнулся о пристань.
Часть пассажиров решила прогуляться по берегу, а местные торговцы ринулись на борт. Опасаясь быть затертой в толпе, Либби поднялась на верхнюю палубу. Проходя через верхний салон, она заметила высокую шелковую шляпу, видневшуюся из-за стула у окна. Она всмотрелась и увидела затылок Гейба Фостера. Он сидел и играл с каким-то мужчиной в карты. Стоя в тени, она наблюдала за ним. Он мешал и раздавал, карты отлетали с такой грацией, что Либби прямо залюбовалась.
– Пару десяток! – воскликнул в сторону Гейба молодой веснушчатый парень.
– Сожалею об этой паре дам, – сказал Гейб, пододвигая к себе кучу денег.
Либби как громом поразило. Теперь было ясно, почему он гулял в той опасной части города и почему для него у капитана всегда была каюта. Она не могла поверить тому, что видела. Она видела его руки и была готова поклясться, что у него была дама, другая появилась из рукава с молниеносной быстротой, когда его глаза были обращены на того молодого человека. Либби повернулась и пошла к столу и села между старым полковником и грузной дамой. Чуть позднее появился Гейб. Он искал Либби глазами, а она притворилась, что занята едой.
После ужина она отказалась от приглашения полковника пойти в кафе. Либби выкинула Фостера из головы и решила держаться от него подальше до конца пути, но на следующее утро он внезапно появился перед ней.
– Вы что, вчера умирали от голода? А потом вы решили, что флирт с этим старым дураком меньшее искушение, чем общение со мной?
Пытаясь сдерживать себя, Либби сказала:
– Я думаю, что у нас с вами мало чего общего, и я не вижу смысла в продолжении наших отношений.
– Я что-то сделал или сказал что-то не так, что могло бы вас оскорбить?!
– То, что вы сделали, оскорбит каждого, у кого есть хоть капля чести и совести.
– Я соблюдал по отношению к вам правила приличия, не так ли?! – сказал Гейб.
– Я не имею в виду себя, а других.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вам бы следовало сказать, что вы игрок.
Он посмотрел на нее с облегчением.
– Я зарабатываю на жизнь тем, что умею лучше всего. И делаю это при помощи своих быстрых рук, головы и одной из слабостей человеческого существа – жадности.
– Есть много других профессий, где вы могли бы использовать свои таланты и оставаться честным человеком, – сказала Либби.
– Все мужчины игроки в определенном смысле – разве не так, миссис Гренвил?! Ваш отец – прекрасный бизнесмен из Бостона, разве он не идет ва-банк, когда занимается бизнесом? А ваш муж? Разве он пустился бы в такое рискованное предприятие?
– Это совсем другое, – вставила Либби.
– Почему же?
– У нас не принято надувать, когда играешь в карты, – ответила она.
– Вы называете это надувательством, потому что я делаю это лучше других.
– Я видела, как вы это делаете.
– Неужели? Тогда у вас глаза острее, чем у других. Поклянитесь, что я вытащил карту из рукава!
– Сначала у вас была дама и семерка, а потом вдруг две дамы.
Лицо Фостера засияло.
– Вам надо запомнить одну вещь, если вы собираетесь путешествовать на Запад, то считается неприличным подглядывать в чужие карты. Здесь убивают и за более мелкие проступки.
Либби удивленно посмотрела на него.
– Вы даже не чувствуете за собой вины.
Гейб вздохнул.
– Вы слишком плохо знаете людей. Этот юнец, движимый жадностью, готов пойти на все что угодно. Он же и так много выиграл. Я ему дал выиграть, но он был убежден, что разденет меня догола, что он умнее, чем я. Я должен был ему доказать, что я не глупее его. Они не знают меры. Так и я делаю деньги, играя на человеческой жадности. Это плохо? Скоро вы поймете, что здесь не Бостон. В этом мире слишком мало чести. Только некоторым можно доверять. И нет гарантий, что завтра ты не получишь пулю в спину.
– На вашем месте я была бы хоть искоркой чести в этом черном мире, – сказала Либби. – Если бы я боялась смерти, я бы приготовилась встретиться с ней лицом к лицу.
– Я не боюсь смерти и готов ее встретить, как и многие другие люди, которых я знаю.
– Я не думаю, что картежникам есть на небесах прощение.
– Если и есть, то уверен, что там мрачно и холодно, а я люблю тепло.
– Вы неисправимы.
– Ну как, миссис Гренвил, теперь я вам больше не нравлюсь?
– К сожалению, у вас нет шанса, мистер Фостер. После этого путешествия мы никогда не увидим друг друга, – ответила она и прошла мимо Гейба в каюту.
Остальную часть времени на корабле Либби либо оставалась в каюте, либо общалась с другими женщинами и пыталась не сталкиваться лицом к лицу с Фостером.
В Сент-Луисе Либби с детьми, сразу сойдя на берег, начала разузнавать о ближайшем пароходе в Индепенденс.
Она сделала запись в дневнике: «30 мая 1849 года. Я получила хороший урок. Теперь я понимаю, как обманчива бывает внешность. Если я встречу еще одного такого человека, я уже буду начеку».
