Текст книги "Золото глупцов"
Автор книги: Жанэт Куин-Харкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
– Я бы сказал, что он счастливчик. Не каждая женщина отважится пройти полмира, чтобы найти мужа, – тихо сказал Гейб.
– И, как я вам уже говорила, я воспитана на долге и верности, хотя, если бы знала о том, что меня ждет впереди, вряд ли бы решилась на такое путешествие.
– Однажды, решив ехать, вы не свернули с пути. Вы – самая упрямая женщина, которую я встречал в своей жизни.
– Это оскорбление или комплимент, мистер Фостер?
– Мы прошли вместе не одну сотню миль. Зовите меня просто Гейб.
– Хорошо, Гейб, – мягко сказала Либби. – Я хочу поблагодарить за Люка. Вы были так добры, и меня это обрадовало.
– Значит, мы больше не враги.
– Мы ими не были.
– Тогда я предлагаю вам свою дружбу, по меньшей мере, до конца пути?
– Думаю, что было бы глупо ее отвергать, – сказала Либби.
– Пожмем руки? – Гейб протянул руку.
Либби почувствовала какое-то странное, но приятное чувство от этого рукопожатия.
– Мне нужно идти, а то девочки могут проснуться, – сказала Либби.
– Я пойду с вами.
Они спустились, не говоря друг другу ни слова.
13
Либби записала в дневнике: «5 августа 1849. Наконец мы движемся с хорошей скоростью, стало холодно, но воды достаточно. Я была подавлена, когда узнала, что прошли только половину пути, но сейчас настроение у всех хорошее.
Не могу не согласиться, что спускаться с холма лучше, чем, подниматься. Пейзаж вокруг удивительный: заснеженные пики гор, причудливые горные образования. Мужчины вовсю стреляют дичь. Мне надо научиться ее ощипывать и снимать шкуру с кроликов. Раньше за меня это делали другие.
Дни, проведенные в горах, были самыми приятными. Мы забыли о холере, и все, кажется, привыкли к разреженному воздуху. Корма для скота достаточно, и каждый думает, что до Калифорнии совсем недалеко, если они будут продвигаться быстрее.
Незаметно все вокруг изменилось. Ручьи исчезли, приходится часто преодолевать крутые спуски. Пришлось застопорить задние колеса фургонов, чтобы те не сорвались».
Наконец обоз дошел до спуска к Гусиному ручью, на который было даже страшно смотреть, не говоря уже о том, чтобы спускаться.
– Должен быть другой спуск! – закричал Райвл.
– Если и есть, то никто его еще не нашел. Нужно идти вдоль долины, – сказал Джимми.
– Позаботься о моем грузе! Ты слышал? – крикнул ему вдогонку Райвл.
К первой повозке решили привязать веревки, чтобы поддерживать ее сверху. Ее спуск показался вечностью. То ли канаты перетерлись, то ли груз был слишком тяжелым, но веревка лопнула – фургон покатился вниз. Людей, держащих веревку с другого бока, потащило вниз. Фургон ударился о скалу и понесся дальше. Быки, запряженные в него, жалобно мычали, вода из бочек лилась ручьем.
Шелдон был вне себя от ярости.
– Идиоты, что вы наделали! Моя вода, – завопил Райвл. Он даже не обратил внимания на умирающих быков, выползших из-под разбитого фургона.
– Тебе заплатили, чтобы ты в сохранности доставил мой груз! – закричал он на Джимми. – Будь я проклят, если заплачу тебе хоть цент!
– Вы не доживете до конца пути, если не заплатите людям то, что вы им задолжали. Они сделали все, что смогли. Фургон был перегружен. Будете пить воду вместе со всеми из ручьев.
В лагере царило уныние. Все жалели о разбитом фургоне с водой. Никто не мог утверждать, что они найдут воду. А если и найдут, то в чем ее везти. Шестерых быков, задавленных повозкой, застрелили, и теперь жесткое жилистое мясо тушилось на костре.
Отправившись снова в путь, люди выбивались из сил, стараясь как можно быстрее дойти до реки Гумбольдта, но они доберутся до нее только в конце августа, и это тяготило людей. Река оказалась мутной и соленой, в некоторых местах очень узкой. Воду из нее нельзя было пить.
День за днем Либби чувствовала, как дисциплина в отряде ослабевала. Мужчины ругались друг с другом. Вперед послали разведчика, чтобы найти место для привала с хорошей водой. Позднее его обнаружили лежащим в горах со стрелой в груди. Его коня не было. Все шептались о горных индейцах. Охрана была удвоена. Ходили слухи, что эти племена под покровом темноты пробирались в лагеря, убивая во сне людей или уводя лошадей, тем самым обрекая людей на верную смерть. Они передвигались по горам бесшумно и без труда проходили через посты.
– На них надо охотиться как на животных. Надо отплатить им за Джо, – сказал один из мужчин.
– Не будь дураком, – сказал Джимми. – Они знают эти места как свои пять пальцев. Ты будешь искать их месяцами и не найдешь.
Гейб принес одеяло и седло к фургону Либби и сказал, что лучше спит, когда не шумят над головой. Либби поняла, что он хочет охранять ее и детей. В последующие дни охрана скакала взад и вперед колонны, но индейцы не показывались. На дороге лежало много трупов животных, сдохнувших скорее всего от истощения, чем от стрел.
Партии, идущие впереди, избавлялись от лишних фургонов. Чувствовался запах испорченных продуктов, смешанный с разлагающимися трупами животных.
– Мам, как плохо пахнет, – сказала Блисс.
– Оставайся в фургоне и закрой нос платком.
Река Гумбольдта впадала в соленое болото. Животные пытались пить, но отходили в сторону. Надо было продолжать путь дальше – другого выхода не было.
В конце дня путешественники увидели впереди огромное озеро, залившее полдолины. В лучах заходящего солнца пики гор отражались розовым цветом в озере. Люди попрыгали с фургонов и побежали вперед, крича, как школьники в последний день занятий.
– Вернитесь! – заорал Джимми, пришпоривая коня. – Это только мираж.
Солнце закатилось, и озеро исчезло. Люди вернулись, еле волоча за собой ноги. В эту ночь у костров не было песен и смеха. Встав утром, Либби поняла, что что-то случилось. Уже рассвело, но никто не разводил костров и не варил кофе на завтрак.
Из палатки Райвла была слышна ругань. Люди были напуганы.
– Что случилось? – спросила Либби.
Один из мужчин ответил:
– Это Джонсон и его друг. Они это сделали.
Либби, ничего не понимая, поспешила к палатке Шелдона.
– Почему вы их отпустили? – завопил Райвл.
– Я ничего не знал, – голос Джимми дрожал от гнева. – Я не могу караулить всю ночь.
– Я приказал тебе расставить посты!
– Охрана ушла с ними, – сказал Джимми. – Это все Боб Барклай – он друг Джонсона.
– Что они смогут сделать одни? – кричал Райвл.
– По-видимому, они думают, что мы продвигаемся слишком медленно. Они решили налегке, без повозок, пересечь пустыню. Парни думают, что вы не заплатите им в Калифорнии, и поэтому взяли еду и мулов.
– Что они взяли?
– Всех мулов, запасные ружья, пару мешков муки и сушеное мясо.
– Чтоб они сдохли! – сплюнул Райвл. – Надеюсь, что мы увидим их сгнившие трупы, чтоб они в ад попали!
– Говорите, что хотите, но мы потеряли десять человек. Поэтому нам надо бросить часть фургонов.
Райвл выскочил из палатки и чуть было не наскочил на Либби.
– Вы сможете править лошадьми?
– Думаю, что да, – сказала она.
Либби давно смотрела, как правят возницы, и была уверена, что это не так уж сложно. Кроме того, измученные животные еле тащились, и она думала, что все, что нужно, чтобы править – это хлестнуть их пару раз кнутом.
– А Фостер тоже сбежал? – сказал Райвл.
– Нет. Фостер здесь, – сказал Джимми.
– Последуйте моему совету – надо двигаться ночью, а днем отдыхать, – устало сказал Джимми.
– А что, если мы собьемся с пути и пройдем в темноте мимо реки Карсона?
– Дойдя до гор, мы не сможем ее пропустить, – объяснил Джимми.
Весь день люди лежали в тени повозок, спасаясь от невыносимой жары. Как только село солнце, они поехали. Иден и Блисс радовались, что матери разрешили управлять быками. Они сидели рядом с ней, наблюдая за каждым ее движением. Либби вспомнила малыша, упавшего под колеса, и потребовала, чтобы они сели внутрь фургона.
– Мама, я хочу пить, – жалобно пропищала Блисс. – У меня во рту пересохло.
– Нужно потерпеть, дорогая, – успокаивала Либби. – Вода скоро будет.
Гейб подошел к Либби и спросил, справится ли она с быками.
– Вы можете послать Райвла ко всем чертям и ехать в моей повозке.
Либби выдавила улыбку.
– В детстве я управляла повозкой с пони в нашем парке.
Гейб покачал головой.
– Это совсем другое.
– Я справлюсь, – сказала она.
– Хорошо. Я поеду впереди вас, не отставайте.
Либби кивнула и ударила плетью кнутов быков, которые нехотя сдвинулись с места. Было совсем темно и становилось трудно различить фургон, движущийся впереди.
У Либби было так сухо во рту, и казалось, что ее язык распух и стал вдвое больше. Сначала желание управлять фургоном казалось Либби вполне оправданным, но когда тьма сгустилась, она поняла, как было легко съехать с дороги и заблудиться в этих диких местах.
Ночью стало так холодно, что руки озябли и было трудно держать поводья.
Либби напрягла зрение и увидела впереди еле различимую фигуру. Послышалась жалобная песня «Не плачь, Сюзан, обо мне. Я в Калифорнии с лопатой в руке». Либби не раз слышала эту песню. Она узнала голос Гейба, улыбнулась и подстегнула быков, чтобы его догнать. Голос Гейба не давал заснуть Либби всю ночь.
Либби даже обрадовалась, что так холодно – это не давало ей заснуть. Когда Гейб замолкал, она начинала петь сама или читала стихи, заученные в детстве вместе с мисс Дэн-форд.
Так она и дождалась рассвета. Огромный, ярко-красный шар всплывал над горами на востоке. Вскоре вся долина залилась солнечным светом. Наткнувшись на воду, обоз остановился. Либби спустилась и подошла к воде. Это был горячий источник, бивший из-под земли, валил пар, а в воздухе повис запах серы.
– Неужели здесь останавливаться? спросил Райвл. – Разве нет места получше?
Джимми отрицательно покачал головой.
– Воды больше не будет до самой реки Карсона.
– Нужно двигаться! – приказал Райвл.
– Все животные передохнут, – сказал Джимми.
– Но они не могут пить это!
– Мы наберем воду во что сможем и подождем, пока она остынет.
Блисс подошла к матери.
– Я хочу пить, мама.
– Нужно подождать, милая. Вода очень горячая, – ответила Либби.
Мужчины ругались, когда тащили в котлах кипящую воду. Райвл увидел Либби, которая вместе с детьми стояла в тени.
– Постирайте мне белье! – приказал Райвл.
– Если вы хотите, чтобы я управляла всю ночь фургоном, то дайте мне выспаться.
Либби заметила, как Гейб одобрительно подмигнул ей.
– Мне понравилось, как вы пели, мистер Фостер, – сказала она. – Хотя я предпочитаю оперные арии этой кабацкой пошлятине.
– Мои извинения, – поклонившись, сказал Гейб. – Я не думал, что меня кто-нибудь слушает. Надеюсь, я не побеспокоил вас?
– Напротив, мне это помогло скоротать ночь, – сказала Либби, улыбаясь в ответ.
Вода плохо пахла пока не остыла до конца, но это было лучше, чем ничего. Весь день люди пролежали в тени, плеская в лицо теплой водой, чтобы хоть как-то спастись от жары.
С заходом солнца колонна снова двинулась. Вторая ночь была непереносимой, так как Либби не смогла уснуть весь день, и голова просто раскалывалась, и она с трудом держала вожжи. Один из быков споткнулся, и фургон накренился, чуть не свалив Либби, – она успела схватиться за подножку, чуть не упав под копыта. Испуг прогнал на время дремоту, но с приближением восхода солнца ее все больше и больше клонило ко сну. Либби проснулась. Свет забрезжил на востоке. Колонна остановилась, и впереди были слышны только крики, эхом разносившиеся в горах.
К Либби, размахивая руками, бежал человек. Это был Гейб.
– Что там происходит? – спросила Либби.
– Мы дошли до реки Карсона. Все как будто сошли с ума. Бежим к воде!
Гейб снял ее с фургона. Либби почувствовала на талии его руки, которые он, кажется, не собирался убирать.
– Отпустите меня, Гейб, – смеясь, сказала она. – Я еще могу стоять на ногах.
– Я это заметил, – ответил Гейб, отпуская Либби.
14
Все радовались воде. Быки зашли в воду и жадно ее пили, люди, раздевшись до пояса, брызгались как мальчишки. Либби тоже хотела присоединиться к ним, но она неудобно чувствовала себя среди мужчин, которые, не видев женщин два месяца, были как бы не в своей тарелке.
Либби принесла ведра к фургону и начала умываться вместе с девочками.
– Нам нужно хорошо выглядеть, – сказала она. – Мы уже почти в Калифорнии. Мы поднимемся вверх по реке, переправимся через нее и через пару дней найдем нашего папу.
Либби посмотрела на них. Они неплохо выдержали это путешествие и теперь были не похожи на бледных, пухлых девочек, которых Либби взяла у гувернантки в саду. Иден казалась такой взрослой – настоящая женщина!
«Надеюсь, Хью не хватит удар, когда он увидит девочек. Нужно стирать их платья, чтобы они нормально выглядели. Должно быть, я дико выгляжу», – подумала она и дотронулась до волос, которые были уложены в пучок.
Ей пришло в голову, что Хью тоже мог стать дикарем. Нет, вряд ли. Он, вероятно, золото копает в белой рубахе с кружевными манжетами. Нужно столько дикости, чтобы Хью забыл, что он джентльмен. В дороге она о нем не думала, а теперь, когда до Калифорнии было рукой подать, Хью не выходил у нее из головы. Как он ей был нужен. Как она хотела вернуться к нормальной жизни.
Пару дней люди ждали, пока отдохнут быки, и они смогут продолжить путь вниз по реке Карсона. Наконец горы кончились. В начале сентября дорога резко пошла вверх, и для людей опять наступило нелегкое время: вначале проход между горами Роки был легко преодолим, но, достигнув гор Сьерры Невады, пришлось опять пробираться среди валунов величиной с фургон. Люди с трудом держались на ногах. Быки скользили и мычали, их приходилось постоянно подгонять ударами кнута. Конца пути не было видно, но люди продолжали идти, чувствуя, что Калифорния рядом.
Они были уже три месяца в дороге, которая никак не кончалась. Теперь все боялись снега, как раньше жары. Мужчины рассказывали байки о парнях, которых завалило лавиной, о людях, умерших от холода, не дойдя пару миль до Калифорнии.
– Пока нет снегопадов и лавин, нам не о чем волноваться, – говорил Джимми.
Измотавшись вконец, путешественники разбили лагерь на высокогорном лугу. После захода солнца стало холодно.
В эту ночь ей снилось, что она на концерте в Бостоне. Стучали барабаны, звучали трубы, и, наконец, зал взорвался аплодисментами. Либби открыла глаза. Вспышка осветила фургон, и Либби села.
– Что это, мама? – спросила Блисс.
– Гроза, дочка, – ответила Либби, приходя в себя ото сна.
Блисс поближе пододвинулась к матери. Ветер натягивал обшивку фургона, а дождь неистово барабанил по крыше. Под ударами молнии где-то упало с треском дерево.
Либби вновь легла и, когда проснулась, обнаружила, что буря утихла и наступила давящая тишина.
– Мне снилось, как люди хлопают в ладоши. Это был дождь? – спросила Иден.
– И мне снилось то же самое, – сказала Либби.
– Как холодно, – сказала Блисс, выглядывая из фургона. – Посмотри, мама, снег пошел!
Снег уже завалил фургоны. Ветки сосен сгибались под тяжестью снега.
– Нам можно слепить снеговика? – умоляюще попросили девочки.
– Нам нужно ехать, – сказал подскакавший Джимми. – Боюсь, что завалит дорогу. Мы можем здесь застрять, нам нужно рискнуть. Еще одна такая снежная буря, и мы будем отрезаны надолго от мира.
– Почему снег? Ведь сейчас сентябрь?
Джимми пожал плечами.
– Мы высоко в горах, хотя для снегопадов | еще слишком рано.
Быки так измотались, карабкаясь в гору, что сейчас отказывались подниматься, они лежали, засыпанные снегом, и, как ни старались люди, все усилия были тщетны.
– Прекратите! – закричала Либби, увидев кровь от ударов. – Разве вы не видите? Они не могут идти.
В конце концов пришлось бросить часть фургонов. Райвл согласился лишиться своего собственного фургона с припасами, оставив Либби повозку с мукой. Его личные продукты заняли столько места, что Либби с детьми едва хватило места. Она накрыла мешки тряпками и взобралась на них. Впереди были горы Сьерры. Дорога была кошмарная: быки скользили и спотыкались, боясь идти по заснеженному пути. Снег залепил глаза, проникал внутрь повозок. Мешки с мукой промокали. Ботинки после долгой дороги готовы были развалиться.
В полдень мужчины стали лопатами откапывать фургоны, пока Либби варила кофе на спиртовой горелке. Спирта почти не осталось, еще одна ночь и они здесь все перемерзнут. Иден и Блисс сидели, укутавшись в одеяла и волчьи шкуры, которые выменял Гейб. Если бы знать, как они понадобятся, она бы отдала даже свое зеркальце. Либби не чувствовала ни рук, ни ног. Она разлила в кружки кофе и понесла их мужчинам, разгребавшим завалы.
– Классно, мэм! – сказал один из мужчин, вытирая пот со лба.
Немного погодя колонна начала движение.
Партия расположилась на ночь на лугу, похожем на предыдущий. Просушив одежду на костре, люди заснули, забыв обо всем. Наутро погода улучшилась. Небо стало чистым, снег идти перестал.
– Дорога идет вниз! – закричал кто-то, и все торопливо начали сворачивать лагерь.
Видеть дорогу стало легче. Кое-где она проходила по мостикам над пропастями, по которым мог проехать только один фургон.
Камни с шумом сваливались в пропасть, путая людей.
Либби ошиблась, думая, что все опасности позади. Она крепко сжимала в руках поводья, молясь, чтобы быки не споткнулись и повозка не свалилась в ущелье.
Фургон впереди поехал быстрее, и ее упряжка понеслась вдогонку исчезающей повозки. Либби дергала за поводья, и скорость увеличилась так, что из-под задних колес посыпались искры. Она пыталась сдержать быков, но не смогла. Фургон стал наезжать на быков, и один из них споткнулся. Одно из колес, крутясь, повисло над пропастью. Либби спрыгнула с фургона.
– Помогите! – закричала она. – Иден! Блисс! Прыгайте ко мне!
Фургон медленно стал сползать назад. Мужчины бежали к нему со всех сторон.
– Дети! – закричала Либби.
– Мама, моя кукла! – завопила Блисс, пытаясь залезть в фургон. Либби схватила ее за юбку.
– Забудь про куклу, прыгай к маме!
Кто-то подхватил Иден. Либби прижала детей к себе.
Измотанные быки не могли вытянуть повисший фургон.
– Обрежь поводки! – закричал кто-то.
Фургон накренился и со скрипом полетел в пропасть, увлекая за собой быков. Он с грохотом развалился. Либби чуть не стошнило, и она закрыла рот рукой. Еще секунда и Блисс с Иден погибли бы.
Блисс плакала.
– Где моя кукла?
– Не плачь, у тебя будет новая, – успокаивала ее Иден.
Либби била неуемная дрожь.
– Вы в порядке! – подбежал к ней Гейб.
– О, Гейб, – Либби уткнулась ему в плечо.
Он обнял ее.
– Все позади, – говорил Гейб, гладя ей волосы.
– Что вы сделали с моим фургоном? – закричал задыхавшийся от бега Шелдон Райвл.
– Была только одна упряжка, и они не удержали, – объяснил кто-то ему.
– Это что? Ее фургон? – завопил Райвл. – Бестолковая баба! Где мои мука и картошка?
Либби отошла от Гейба и закричала:
– Ваша мука?! Да мои дети чуть не погибли! Вы не человек, а чудовище! Единственное о чем я жалею, так о том, что в той повозке не было вас!
Она подхватила детей и сказала, что не останется с ним ни минуты, и сама найдет дорогу.
– Мама, куда мы идем? А как же мистер Фостер? Мы не выберемся отсюда! – закричала Иден.
Либби быстро повела детей к сосновому лесу. Через несколько минут она услышала позади цоканье копыт. Гейб догонял ее.
– Подождите. Вы идете слишком быстро.
– Что вы здесь делаете? – спросила Либби.
– Оберегаю вас.
– Я в этом не нуждаюсь.
– А где вы будете спать? Вы взяли что-нибудь поесть?
– Мы же в Калифорнии и до вечера найдем какое-нибудь поселение, – ответила Либби.
– Джимми говорит, что до ближайшего жилья три дня пути, – сказал Гейб. – А вдруг вы встретите медведя-гризли или бандитов. Кто вас защитит? Вам не дойти.
– А как же фургон?
Гейб улыбнулся:
– Да я лучше буду сидеть на скале до второго пришествия. Пусть этот Райвл сам впрягается и тащит свое барахло.
Либби и Гейб расхохотались.
Посадив девочек на коня, они прошли довольно большое расстояние. Ночлег был устроен под соснами. Гейб подстрелил кролика, и они поджарили его на костре. К концу следующего дня местность стала другой. Холмы с дубовыми рощами заменили сосны и гранитные горы. На западе были видны дымки от костров – это вселяло им надежду.
– Завтра мы доберемся до цивилизации, – сказала задумчиво Либби.
– До людей, но не до цивилизации, – добавил Гейб.
– Когда же все это кончится?! Нет сил больше ждать.
– Да через пару дней вы встретите Хью, который намыл кучу золота и живет сейчас в уютной маленькой хибарке, и вы тут же забудете про мое существование, – медленно проговорил Гейб.
– Никогда, без вас я бы не добралась сюда, – ответила Либби.
– Представьте, я выхожу из казино и встречаю вас с детишками, идущей за покупками. Вы притворитесь, что не знаете меня и пройдете мимо.
– Нет, я вас не забуду, – заулыбалась «Либби.
– Я хочу попросить, могу ли я поцеловать вас?
– Вот этого не надо, мистер Фостер.
– Куда же делся Гейб?
– Мы возвращаемся в большой мир, – сказала она и отвернулась.
– Я ведь замужем, а вы не друг нашей семьи.
Она взглянула на улыбающегося Гейба.
– Если бы вы боялись того, что скажут люди, вы бы никогда не решились на такую рискованную поездку.
– Я думаю не о себе, а о Хью, – сказала она. – Всю дорогу я читала имена на могилах. Надеюсь, что он цел и невредим. Представьте, как ему будет больно, если он узнает, что его жена забавляется с карточным игроком, пока он вкалывает, как раб.
– Я по-прежнему надеюсь, что вы не прогоните меня. Только один поцелуй! Разве я прошу многого? Вы считаете меня отвратительным? – Гейб взял ее за руки. – Жаль, что вы разбудили во мне чувства, которые лучше бы спали, – нежно сказал он.
Он осторожно взял ее за подбородок и наклонился, чтобы поцеловать.
– Думаю, что я не могу ожидать большего, – в глазах Гейба засветился огонь. – Этот поцелуй останется со мной на долгие годы.
Либби чуть не всхлипнула, но затем улыбнулась, обвила руками шею Гейба и жадно его поцеловала.
Они стояли вместе, не двигаясь, и казалось, что губы их навечно слились в поцелуе. Потом неохотно они отпустили друг друга.
– Этот поцелуй, несомненно, продлит мою жизнь, миссис Хью Гренвил, – сказал Гейб.
В ту ночь Либби не спала. Она смотрела на звезды, которые виднелись сквозь филигрань листьев и ветвей. Ее тело стонало от желания. Целовать и тонуть в таких сильных руках, быть столь желанной – это была какая-то сладострастная пытка.
«Я не буду любить вас, Гейб, – думала она. – Но без вас я никогда не получу удовлетворения».
