Текст книги "Золото глупцов"
Автор книги: Жанэт Куин-Харкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
8
На следующее утро, ровно в десять, фургоны покатили в путь. Шелдон Райвл появился в полдевятого. Он прогуливался мимо фургонов, проверяя их до того, как возничие займут свои места. Райвл был одет как бизнесмен: начищенные ботинки, золотая заколка в шелковом платке на шее, большая золотая цепочка часов блестела на солнце. Его глаза сузились, когда он увидел Либби, сидящую на подножке своего фургона.
– Думал, что вы не появитесь, – сказал Райвл.
– Я же вам говорила, – холодно ответила она.
– Избавились от своего выводка?
– Конечно.
– Умная женщина, вы знаете, что для вас лучше. Может быть, вы и справитесь.
Затем он отошел от Либби, у которой сердце выскакивало из груди.
В первый раз она увидела экспедицию мистера Райвла. Она в самом деле поражала: 12 фургонов, каждый обшит белым сукном и в каждый запряжено шесть быков, двое людей на фургон, 12 комплектов запасных быков, хорошо груженные мулы, несколько ездовых лошадей и… корова. По обеим сторонам фургонов ехали мужчины на лошадях. Их пожитки были привязаны к седлам, а ружья свисали с обеих сторон привязи. Либби поняла, что это охрана.
Фургоны двинулись.
Люди провожали глазами уезжающую партию. Они были поражены прекрасным снаряжением экспедиции. Они свистели, приветствуя проходящие фургоны и даже стреляли в воздух.
Либби прижалась к стенке внутри фургона, понимая, что будет, если увидят ее детей.
В глубине души она не хотела, чтобы ее увидел Габриэль Фостер. Сказав ему, что ни за что на свете не поедет с Райвлом, она не хотела, чтобы он злорадствовал по этому поводу.
Местность была холмистой, кругом были леса. Фургоны двигались медленно, и время от времени ей удавалось забираться внутрь и читать рецепты, списанные накануне. Она поглядывала с опаской на большие железные котлы. А если ее стряпня будет ужасной, они что, высадят ее?!
Подошло время привала, и Либби занервничала. Ей казалось, что Райвл не поднимет скандала из-за детей, если еда будет сносной, а если нет, то им придется пешком добираться до Индепенденса без перспективы присоединения к другой партии. Она решила, что если ей удастся стейк, то или картошка, или рис будут ужасны.
– Не говорите мне, что это миссис Хью Гренвил, – послышался знакомый голос. Либби увидела Фостера, сидящего на красивом белом коне. Он был похож на джентльмена из Бостона, который только что выехал на утреннюю прогулку в парк, чем на мужчину, совершающего поход в дикие земли. На нем была черная куртка и полосатые брюки, на голове шляпа из черного фетра с широкими полями.
Либби была рада и не рада, но все же испытала облегчение при встрече со знакомым лицом.
Гейб продолжал своим тихим, светским тоном:
– Конечно, это не миссис Хью Гренвил. Она поклялась, что лучше умрет, чем свяжет себя с таким человеком, как мистер Райвл. А вы в отличной форме. Поэтому я полагаю, что вы близнец миссис Гренвил.
Гейб снял шляпу и поклонился.
– Разрешите мне засвидетельствовать свое почтение близнецу миссис Гренвил.
Либби буквально испепелила его взглядом, которой заставил его выдавить улыбку.
– Неужели опять вы?! – сказала она. – Что вы здесь делаете?
– Как и вы направляюсь туда, где сбываются наши мечты.
– Вы в самом деле идете в Калифорнию?
Либби обрадовалась и чувствовала, что ему можно доверять.
– Кажется, все люди мира хотят посмотреть на слона – я тоже. Когда я думал о том, как они отправились туда, расставшись со своими последними деньгами, я решил, что смогу оставить их без состояния, после того как они его сделают.
Либби прикусила язык и не ответила.
– Вам нравится мой конь?
– Он замечательный, – ответила Либби. – Вы что же, впрямь присоединились к Шелдону Райвлу?
– Здравый смысл, – сказал Гейб. – Если вы хотите безопасно пересечь пустынные земли, присоединитесь к той партии, у которой больше провианта и оружия, а в этой как раз всего достаточно. Мой конь в вашем распоряжении. Вы можете сесть на него, как только устанете идти пешком.
– Спасибо, но я еду в фургоне. Я ведь повар самого мистера Райвла.
Гейб громко рассмеялся.
– Вы повар? Вы когда-нибудь пробовали готовить?
– Каждая женщина может готовить, – холодно ответила Либби. – Это у нас в крови.
– А как вы убедили Райвла взять вас с собой? Я постоянно рискую, моя жизнь – игра. Когда Райвл доберется до Калифорнии и сколотит капитал, продав лопаты и муку бедным старателям, он откроет игорный салон. Он хочет, чтобы я его инструктировал, ведь до сих пор он зарабатывал деньги, продавая свиные окорока, а мой бизнес для него в новинку, – он посмотрел вокруг. – Я не вижу двух обожаемых леди, с которыми я намеревался продолжить знакомство. Они отдыхают?
Либби посмотрела в глаза Гейбу, собираясь сказать правду, но не решилась.
– Мистер Райвл пожелал, чтобы я их оставила. Он не любит детей.
Гейб уставился на нее.
– Вы хотите, чтобы я поверил, что вы бросили детей в Индепенденсе?
– Это было непременное условие.
– Не сомневаюсь в этом. Этот Райвл – монстр. Однако после нашего мимолетного знакомства у меня осталось чувство, которое дает мне право усомниться в том, что вы оставили двух детишек, даже если бы появились их ангелы-хранители, чтобы присматривать за ними.
– Это мое дело, мистер Фостер.
– Либби, не бойтесь меня, – понижая голос, добавил Гейб. – Верите вы этому или нет, но я ваш настоящий друг, – он пришпорил коня и поскакал к началу колонны.
Партия остановилась в небольшой роще. Шелдон Райвл давал указания, как лучше поставить его палатку, напоминавшую огромный дворец из холста, установка которой требовала много сил.
– Я не нанимался сюда, чтобы ставить палатки, – проворчал кто-то себе под нос, когда Райвл наорал на него, что тот плохо закрепил канаты.
– Если не нравится, иди назад в Индепенденс и подыщи себе другую компанию. Хотя я сомневаюсь, что кто-нибудь сможет заплатить тебе такие деньги, как я.
Парень с ненавистью посмотрел на него и пошел помогать другим.
Райвл остался в своей палатке, прихватив бутылку бренди, а Либби начала готовить свой первый ужин. Она собирала валежник для костра, и тут появился Джимми с охапкой дров.
– Я помогу вам. Мистер Райвл терпеть не может ждать.
– Большое спасибо.
– Надо заготовить побольше дров, через пару дней вам придется обходиться без них, начнутся прерии.
– У нас есть маленькая спиртовая печка, – сказала Либби.
Джимми ухмыльнулся.
– Вы оптимистка, если верите, что сотню литров спирта хватит до Калифорнии. В плохую погоду на нем вообще невозможно готовить. В прерии вам нужно научиться готовить на «чипсах» буйвола.
– «Чипсах» буйвола? А как из буйвола делают «чипсы»? – Либби подумала, что Джимми смеется над ней.
– «Чипсы» – это вежливое название помета, мэм. Вы собираете эти «лепешки» и используете их как дрова. Они хорошо горят, правда, здорово воняют.
– Понимаю, – сказала Либби, все еще не веря его словам.
Костер быстро разгорался, и Либби решила делать рис со стейком. Она отрезала толстый кусок говядины, налила воду и засыпала рис в большую кастрюлю.
Стейк шипел и становился коричневым, и Либби чувствовала гордость за свое умение готовить. Посмотрев на рис, Либби увидела, что вода выкипела и рис начал подгорать. Она подлила воды, и рис превратился в огромную липкую массу.
Когда Либби попробовала, то он напоминал тесто. В порыве вдохновения она посолила, поперчила, а потом добавила красный перец, пытаясь придать хоть какой-то вкус, а сверху положила огромный кусок мяса.
Райвл спросил:
– Что это?
– Стейк, все джентльмены его любят.
– Да, если обедают у себя дома, а здесь это бесполезная трата мяса. Думаете его надолго хватит, если так готовить? С этого момента готовьте мне немного мяса с рисом.
– Да, сэр.
Он отрезал стейк и кивнул:
– Неплохо пахнет.
Затем проглотил рис и раскрыл рот.
– Что за черт с этим рисом. Он обжег мне рот, – Райвл сплюнул и запил бренди.
– Что с рисом? – Либби старалась казаться спокойной. – Я решила приготовить его по-бостонски, острым. Такое блюдо придает в пути силы.
– В самом деле? Тогда оставьте ваши бостонские штучки и готовьте мне нормальную пищу.
На следующее утро у всех в лагере болел желудок. Люди ходили, держась руками за живот, некоторые убегали в кусты, ругая повара и воду, которую пили. Шелдон Райвл выглядел отлично, прохаживался, давая указания. Он подошел к Либби, готовившей ему яичницу с ветчиной.
– В лагере только двое здоровых людей. Ваше бостонское блюдо сыграло плохую шутку.
Либби улыбалась и жарила оладьи по рецепту Ма Зеттель.
Райвл похвалил Либби за завтрак.
Либби протиснула в отверстие яйца и оладьи Блисс и Иден, в то время как свертывали лагерь. Либби уверяла себя, что все пройдет гладко. Теперь она могла в любой момент их показать Райвлу.
На следующий день, как только решили разбить лагерь, начался ливень. Либби только что начала тушить мясо, и вода залила кастрюлю. Она, быстро прихватив кастрюлю, скрылась в фургоне и зажгла керосинку. Дождь барабанил по крыше фургона.
– Мама, мне страшно, – тихо сказала Блисс.
– Не волнуйся, все нормально.
– А если ветер нас опрокинет? – шепотом спросила Блисс.
– Не опрокинет, вы же обещали быть храбрыми. Скоро можно будет выйти.
Едва Либби замолчала, как полог фургона приоткрылся. Либби обернулась и, увидев Джимми, подумала, не слышал ли он их разговор.
Он выглядел недовольным.
– Вы что, сумасшедшая? Готовить в фургоне, когда такой ветер? Леди, вы понимаете, что рядом с вами сто пятьдесят литров спирта. Один порыв ветра и вы взлетите на воздух.
– А что мне делать? – с облегчением спросила Либби. – Мистер Райвл хочет пообедать, а я не могу готовить снаружи.
– Скажите ему, что должны готовить в его палатке, – ответил Джимми, как будто для Либби это было то же самое. – Я бы не рисковал здесь с огнем.
Либби пришлось тащить посуду и керосинку в палатку Райвла. В палатке были все удобства: мебель, кровать, покрытая стеганым одеялом, складное кресло, стол…
Либби установила керосинку под насмешливым взглядом Райвла и боялась себя чем-то выдать.
– Должен сказать, что неплохо иметь рядом женщину. Она создает чувство домашнего очага.
– Вы женаты, мистер Райвл? – спросила Либби.
– Я? Женат? Зачем мне это? У меня есть экономка, куча слуг, которые делают то, что я им говорю, и не просят взамен новых шляпок. Что касается удобств, то их можно купить. Деньги покупают все. Я полагаю, вы это уже поняли.
– Не совсем, достоинство к примеру, не может быть куплено или продано.
– Когда дело касается достоинства, люди, которым надо выжить, теряют его. Вот мы доедем до золотоносных мест, и вы это поймете.
– Не хотелось бы в это верить, – сказала Либби.
– Или вы наивны, или хорошо играете свою роль.
– Что вы имеете в виду?
– Я вас не понял до конца, Элизабет Гренвил, – сказал Райвл, сощурив глаза.
– Или вы преданная жена и мать, или вы расчетливая леди, игрок, девушка из бара… ответьте мне?
– Я та, кем вам представилась.
– Вы оставили детей первому встречному, вы знаете Гейба Фостера…
– Я его встретила по дороге сюда.
– Понимаю, – усмехнулся Райвл. – Однако я склонен полагать, что вы с Фостером заодно.
– Абсурд! – отрезала Либби.
– Вы хотите доказать мне, что вас ждет муж, обливаясь от пота под калифорнийским солнцем.
– Думайте, что хотите, – Либби яростно замешала ложкой. – Там, где я живу, слову леди верят безоговорочно.
– Следите за супом, он закипает, – сказал Райвл.
Всю ночь лил дождь, ветер продувал все щели. Вода протекала там, где швы разошлись. Либби прижала к себе девочек.
Наутро дождь лишь моросил, но когда фургоны двинулись, то люди увидели перед собой не дорогу, а море грязи. Быки с трудом тащили повозки, возничие стегали их и кричали. Один за другим фургоны застревали в этой непролазной жиже.
Джимми подскакал к Райвлу.
– Я говорил вам не перегружать! – закричал он. – Вы должны хоть немного разгрузить повозки!
– Я не брошу ни грамма. Вы думаете, я тащу все это для своего удовольствия?! Снимите свои вещи и идите пешком! – завопил Райвл.
– Они и так все идут, все кроме Джексона, у которого лихорадка, – ответил Джимми.
– Холера? Тогда отойдите от меня.
– У него болотная лихорадка, он весь дрожит, – спокойно объяснил Джимми.
– Дайте ему мула, и пусть едет себе в Индепенденс, – заорал Райвл. – Мне не нужны больные пассажиры. Ты меня понял, парень?
– Но мистер Райвл… – начал Джимми.
– Я тебе плачу, так избавься от него и скажи всем, чтобы они сами тащили свои вещи.
– Мы не выберемся из грязи, – сказал проводник. – Каждая повозка разбивает за собой дорогу, делая ее непроходимой. Пойдемте за мной, вы скажете, что можно сгрузить, или я сделаю это за вас.
Они свирепо смотрели друг на друга как два бойцовых петуха. Райвл сказал:
– Мы все перераспределим.
Они подошли к фургону с провиантом. Либби затаила дыхание.
– Может, избавиться от части продуктов? – спросил Джимми. – Здесь и так слишком много для одного.
– Хорошо, – сказал Райвл.
Джимми запрыгнул в фургон.
– Что у вас здесь? – начал он, отодвинув мешок.
Либби воскликнула:
– Это мои дети! Я не могла их оставить!
Шелдон Райвл побагровел от гнева.
– Как вы посмели обмануть меня! Я же сказал – не брать свой выводок.
– Они не причинят вам беспокойства и пойдут пешком. Мы ничего у вас не просим.
– Ну да, конечно! Вы ни о чем не просите. Берите их и…
Он не успел докончить, как появился верхом Гейб Фостер и остановился между Райвлом и Либби.
– А вот и они – мои любимые маленькие леди. Я знал, что они далеко не ушли. Я рассказывал парням о вас. Они как раз хотели встретить пару красивых девчонок и с нетерпением ждут, когда вы им споете вечером у костра, – он повернул коня и поехал назад. – Даже вы не можете быть такой крысой, Райвл! – сказал Фостер.
Шелдон с презрением посмотрел ему вслед.
– Уберите их от меня! Если вы еще раз попытаетесь меня надуть, забудьте, что вы леди.
– Не беспокойтесь, пожалуйста, мистер Райвл, – сказала Либби.
9
Дневник Либби: «10 июня 1849. Нам не удается быстро продвигаться на юг. Мы завязли в грязи и разбиваем за собой дорогу, оставляем горы мусора. Так неприятно идти по липкой жиже, а москитам пришлась по вкусу наша светлая кожа. Дети и я все покусаны. Прикладываем грязь, чтобы как-то успокоить боль. Мы стали похожи на дикарей».
Прошло довольно много времени, когда часть товаров наконец была снята. Запрягли запасных быков. Одна за другой повозки с трудом продвигались вперед, по обеим сторонам дороги валялись мешки с беконом, одежда, железные плиты…
– Жаль, что у меня нет фургонов про запас, а то продал бы в Калифорнии их же собственные вещи, – сказал Шелдон.
Остановившись на ночь, люди так устали, что едва стояли на ногах, и даже Шелдон слишком устал, утомился и не вспоминал о еде. За день было пройдено только 12 миль.
В конце следующего дня добрались до первого парома. Повозки растянулись вдоль берега. Под лучами солнца мужчины ремонтировали колеса фургонов, шили из холста сумки, стирали белье в реке, стоя по пояс в воде.
Нужно было ждать три дня, пока подойдет их очередь переправляться.
Райвл предложил было взятку паромщику, но и это не помогло – слишком много вооруженных людей, чтобы пролезть без очереди. Наконец настала их очередь. Паром был сделан из восьми выдолбленных каноэ, связанных сверху досками. Либби казалось, что конструкция выглядела довольно скользкой. Она покрепче прижала к себе детей, когда волны захлестнули палубу. Но все обошлось – вся партия благополучно переправилась.
Леса кончились, и впереди лежали лишь бескрайние просторы степей.
Фургоны других партий виднелись на горизонте. Они и впрямь напоминали белые паруса на зелено-золотом фоне океанских вод.
Либби затосковала по дому: парусники в бухте Бостона, пляж в Кейп-Коде, пикники… Всю дорогу воспоминания терзали Либби. Как все сейчас было неопределенно: старая мебель, фотографии в больших рамках, мешки с инструментом или едой, могилы, которые были на каждой миле, только что захороненные с примитивными крестами и грубыми надписями: «Джозия Велдон из Буффало. Нью-Йорк. Умер 28 мая 1849 в возрасте 17 лет».
Либби внимательно читала каждую надпись, боясь увидеть имя Хью. Вдруг к ней пришла холодящая сердце мысль. Ей казалось, что скоро увидит имя Хью и ей не нужно будет больше подвергать опасности своих детей, и она сможет вернуться домой с чистой совестью.
– Бедняга, – послышался голос Гейба. – Подумать только, вероятно, его родственники в Нью-Йорке воображают, как он наполняет деньгами карманы. Все это сумасшедший дом.
– Но вы же решились на это!
Гейб улыбнулся.
– Разве вы не знаете, что дьявол всегда защищает своих.
– Не говорите таких вещей даже в шутку, – сказала Либби, увидев, как Гейб подъехал к девочкам, сидевшим на фургоне, – те рассмеялись, когда он что-то им сказал.
– Не знаю, что мне с вами делать, мистер Фостер. Я никогда не встречала человека, который смущал бы меня так, как вы.
В этот вечер Джимми расставил повозки кругом.
– Мы въезжаем на территорию Пони.
Шелдон Райвл добавил, что хотел бы видеть хоть одного, кто бы посмел напасть на них.
– Я не боюсь атаки нападения, а опасаюсь, что они могут увести ночью всех мулов, – объяснил Джимми.
Он подошел к Либби и сказал, что теперь ей пора собирать «чипсы» буйволов, потому что она не найдет ни одной деревяшки, пока они не достигнут гор. Либби позвала девочек, чтобы они помогли ей.
– Присматривайте за ними, чтобы они не наступили на гремучую змею.
– А здесь есть змеи? – спросила совершенно спокойно Либби.
Джимми улыбнулся.
– Они вам не причинят зла, если вы будете к ним миролюбивы.
Либби положила на землю пустой мешок и попросила детей остаться там поиграть.
– Мы будем осторожны, мама, – сказала Иден, – и останемся рядом с тобой.
– Ну, пошли, – сказала девочкам Либби.
Через полчаса они заполнили мешок «чипсами». Они были не такими отвратительными, как представляла себе Либби. От них пахло травами. Девочки, не зная, что это такое, весело набивали ими мешок.
Либби ушла чуть вперед, когда услышала вопль.
– Мама, меня укусила змея!
Либби рванулась назад и увидела прыгающую Иден.
– Куда?
– В ногу!
Либби сняла ей панталоны. Маленькие красные волдыри показались на ногах Иден.
– Это же муравьи, стой спокойно, я их смахну.
– Они кусаются, как змеи, – жаловалась Иден.
– А ты как думала?! – сказала Либби.
Она повела девочек назад в лагерь, радуясь, что не позвала на помощь.
Дни, как две капли воды, были похожи один на другой. Они шли с раннего утра и до полудня, пока жара становилась непереносимой. Потом, после полудня, начинали выбирать место для ночлега.
В дневнике Либби записала: «15 июня 1849. Мы между небом и землей, между Индепенденсом и фортом Керни. Я думала, что самое страшное, что будет в пути, – это непредвиденные опасные происшествия, а оказалось, что скука хуже любого врага. Солнце всходит и заходит, а мы так далеко и не ушли, как хотелось бы. Я хочу, чтобы это изматывающее однообразие будней хоть чем-то скрасилось. Не знаю, как я выдержу эти три месяца».
Солнце так нещадно палило, что шея и руки стали коричневыми. Либби прикрывалась шляпкой, стараясь сохранить бледный цвет лица, но заметила, посмотрев в зеркальце, что на носу уже появились первые веснушки. Она уже начала привыкать к путешествию. На ее ногах уже не набухали мозоли от непривычной ходьбы. Она научилась выпекать хлеб в датской печке и вообще она гордилась тем, как она все делает.
«Если бы отец увидел меня сейчас», – думала Либби.
Девочки тоже чувствовали себя неплохо. Они предпочитали идти пешком, чем ехать в фургоне. Либби фанатично следила за стерильностью пищи, ни на миг не забывая о могилах, умерших от холеры.
Время от времени они нагоняли другие группы, остановившиеся поменять колеса или оси. Незнакомцы иногда угощали их чашкой кофе, но Шелдон настаивал, чтобы они не останавливались.
Однажды они поравнялись с партией, в которой были больные. Райвл заставил погонщиков ехать как можно быстрее, а сам заткнул нос и рот платком и держал его до тех пор, пока они не проехали.
На девятый день езды в прериях, уже недалеко от форта Керни, их первого пункта на карте, они натолкнулись на группу из двадцати измученных человек, направлявшихся назад в Индепенденс. У них была пара быков да несколько мулов.
– Если вы больны, держитесь от нас подальше! – закричал Райвл, когда они поравнялись с ними.
– Болезнь – это самое меньшее, чего стоит опасаться. Когда голова отделена от тела, то больше не надо беспокоиться о холере и тому подобном.
– О чем ты говоришь? – подъехал поближе Джимми.
– Разве вы не слышали, что пони на тропе войны. Они уже уничтожили группу из семидесяти эмигрантов.
– Откуда новости?
– Из форта Керни, там все об этом знают. Мы решили вернуться. Нам не светит быть зарезанными этими дикарями.
– Кучка трусов! – просопел Райвл. – Пусть удирают, нам больше золота достанется.
– Вы сами решите, кто трус, а кто нет, когда вам будут снимать скальп.
– Вы знаете, сколько у меня боеприпасов и охранников? Пусть пони молятся. Мы идем вперед, – гордо сказал Райвл.
Незнакомец пожал плечами и подхлестнул быков. Либби с сожалением посмотрела им вслед. Она бы могла благополучно с ними вернуться. К ее страхам добавились теперь и индейцы.
– Они верят в то, что говорят? – спросил Райвл.
Джимми сдвинул шляпу и сказал:
– Эти слухи часто распространяются в пути. Думаю, что они не осмелятся напасть на целую партию. Нас много, и в этом наше спасение.
В эту ночь Райвл впервые расставил часовых.
До этого места прерия была безжизненной. Любая стайка вспорхнувших куропаток или голубей тут же оказывалась в котле. Каждый день люди высматривали буйволов, рассказы о которых будоражили сознание. Вдруг кто-то крикнул:
– Буйволы, их тысячи!
Не теряя ни секунды все схватились за ружья и понеслись.
Когда пыль от копыт рассеялась, Либби поняла, что обоз остался практически без защиты.
Иден и Блисс беззаботно играли камешками, сидя в тени фургона, и Либби решила набрать «чипсов» для костра. Она держалась поближе к дороге, чувствуя каждый запах и прислушиваясь к каждому шороху. Издали донеслись крики и топот. Она наклонилась, чтобы поднять мешок, а когда выпрямилась, то увидела трех индейцев, разглядывающих ее.
Она слышала, что индейцы утаскивают белых женщин и берут их в жены. Было бы лучше, чтобы ее убили сразу или сняли скальп.
Либби старалась сохранять присутствие духа и не бежать. Трое незнакомцев тоже были спокойны. Они так загадочно и бесшумно появились из травы, что трудно было предугадать, что они предпримут в дальнейшем.
Либби кивнула им, надеясь, что они уйдут. Они, наоборот, подошли к ней, разговаривая друг с другом глубокими гортанными голосами. Один из них прикоснулся к ее голове, сказав что-то. Сердце бешено заколотилось. Она подумала, а что будет, если закричать. Поможет ей кто-нибудь, или индейцы ее сразу убьют.
Через мгновение Либби увидела Гейба Фостера с пистолетами на поясе. Вместо того чтобы стрелять, он начал жестикулировать, пытаясь заговорить с ними. Индеец показал на голову Либби. Гейб кивнул.
– Вы спасете меня? – не выдержала она.
– Через минуту, что за спешка?
– Вы хотите посмотреть, как с меня снимут скальп?
– Им понравился ваш черепаховый гребень, они хотят поменяться.
– Ох! – у Либби отлегло от сердца. – Как вы можете говорить с ними, если никогда с ними раньше не встречались?
– О, это просто, если у вас есть дар, – сказал Гейб.
– Я иду в лагерь.
– Разве вы не хотите узнать, на что они хотят поменять ваш гребень?
Либби вытащила его, и волосы рассыпались по плечам.
– Вот! – она бросила ему предмет обмена и ушла в сторону лагеря.
Немного спустя вернулся Гейб с двумя волчьими шкурами.
– Вот, – сказал он, бросая шкуры на землю. – Они согреют вас во время перехода в горах.
– Это за один гребень?
– Я выменял три, одну оставил себе как комиссионные. Вы будете рады услышать, что ваш гребень теперь в волосах одного из их вождей.
Он рассмеялся, когда Либби пошла к фургону.
– Посмотрите, что у меня есть! – громко закричала Либби.
Иден выползла из-под повозки.
– А где неженка? – спросила Либби.
– Она пошла к тебе, чтобы помочь.
– Блисс! – завопила она.
Либби беспомощно рванулась в заросли, еле соображая, что ее там нет. В панике Либби подбежала к Гейбу.
– Гейб, вы должны мне помочь! – умоляла она. Блисс исчезла. Может, это индейцы?
Гейб побежал к коню.
– Не волнуйтесь, мы ее найдем. Ищите ее около тропы, может, она потеряла ориентацию.
Гейб пустил коня в галоп. Вдруг Либби услышала крик Гейба. Он подъехал к ней вместе с Блисс, в руках которой был огромный подсолнух.
– Почему ты ушла? – спросила Либби, снимая Блисс с седла и прижимая ее к себе.
– Осторожней, ты помнешь подсолнух.
– Обещай, что впредь ты не отойдешь без меня от фургона ни на шаг, – сказала Либби.
– Прости, мамочка. Я больше не буду.
Либби благодарно посмотрела на Гейба.
– Спасибо! Я навек у вас в долгу.
– Не волнуйтесь, вы так забылись, что зовете меня по имени, а это уже большой прогресс.
– Вы меня бесите! – отрезала Либби, рассмешив Гейба.
Она испугалась и не могла успокоиться, когда земля задрожала под ногами. Либби подумала, что индейцы сообщили своим, что фургоны остались без защиты, и теперь начали атаку. Она закричала дочкам, чтобы они забрались в повозку, а сама схватила первое попавшееся ружье и встала наготове. Когда облако рассеялось, Либби увидела стадо буйволов, мчавшееся прямо на них. Это так ошеломило ее, что она не успела испугаться. Они быстро приближались и, когда уже казалось, что они сметут фургоны, буйволы внезапно повернули в сторону.
Прозвучали выстрелы, и Либби увидела, что по бокам стадо сопровождают всадники.
Один из буйволов отвернул от стада и помчался через стоящие фургоны, преследуемый людьми, которые вопили как настоящие индейцы. Они скакали к быку с разных сторон, и в конце концов тот упал, изрешеченный пулями, а всадники кружили вокруг него, паля в воздух.
Либби была возбуждена и подавлена этим зрелищем. Ей было жалко быка, такого величественного, несправедливо убитого людьми.
Люди радовались добыче, похлопывали друг другу по плечу, каждый кричал, что это он попал в быка и отвел стадо в сторону. Вдруг в суматохе появился Шелдон Райвл.
– Вы знаете, как разделывать быка? – спросил он Либби.
– Сделаю, если мне покажут, – ответила она.
– Просто обещайте, что у меня на обед будет стейк.
В этот вечер Либби записала в дневнике: «21 июня я хотела перемен и новых ощущений, и сегодня я их получила».
