Текст книги "Белая магия"
Автор книги: Жаклин Рединг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Таким образом, в то время как многие завидовали Кристиану и его происхождению, богатству, престижу, немногие другие знали ужасную цену, которую приходилось за всё это платить. И ценой была свобода Кристиана.
Ноа пнул кончиком своего полированного гессенского сапога травинку.
– Два года назад, перед тем, как встретил Джулию, я поклялся никогда не вступать в брак без того, чтобы искренне не любить женщину, которая станет моей женой. А затем я именно это и сделал. Я страстно и по уши влюбился, и это закончилось абсолютной катастрофой. Буквально несколько месяцев назад я поклялся, что никогда не женюсь. А потом умер Тони, и я обнаружил, что разрываюсь. У Сары ничего нет. Я – это всё, что у неё осталось. Мне нравится Сара, и мы довольно хорошо ладим.
– И существует множество браков, которые не могут похвастаться этим.
Ноа кивнул.
– Да, но всё же другая часть меня не может закрыть глаза на то обстоятельство, что она должна провести свою жизнь с кем-то, кто будет её боготворить и страстно любить, а не с тем, кто просто по-дружески заботится о ней.
Кристиан бросил ещё один камень, согнав лягушку с её насеста на листке лилии.
– Тогда почему бы тебе не найти Саре мужа?
Ноа улыбаясь посмотрел на своего друга.
– Ты выдвигаешь свою кандидатуру?
– Если бы это не было за гранью моих возможностей, я мог бы. Сара – замечательная девушка, и была бы хорошей партией, возможно, лучше той, с кем я однажды окажусь в паре. Однако мы оба знаем, что мой дед никогда не одобрит этого. Видишь ли, мне суждено жениться на девушке с состоянием, чья семья может проследить свою родословную не менее чем до десятого колена. Родство с Генрихом XIII – ещё лучше, так как деду особенно нравится Старый Хэнк. Но учти вот что: кроме как в ту ночь в Олмаке, Сара никогда не бывала в обществе. Она все эти годы пряталась в Кили-Кросс, мечтая только об одной возможной партии – о тебе. Теперь, когда ты – определённо прекрасный выбор, у Сары может не возникнуть ни малейшей мысли, что ещё могло бы её ожидать. Она – замечательная девушка и в совершенстве владеет всеми женскими искусствами. Сара определённо может вдохновить кого-нибудь на поэзию, даже кого-то, кто пожелает закрыть глаза на отсутствие у неё приданого. И возможно, как только она окажется среди других молодых щёголей, Сара утратит свою девчоночью влюбленность в тебя. Между нами говоря, мы можем бросить достаточно намёков в определенных кругах, чтобы поощрить интерес к ней. Слово – мощный инструмент. А внешность Сары и она самоё сделают остальное.
Ноа взвесил слова Кристиана. Эта идея не была лишена достоинств. Вообще-то, если её хорошенько продумать, она может стать решением всех его проблем. Если бы он увидел Сару надёжно и счастливо замужем, он мог бы тогда успокоиться, зная, что сделал для неё всё, что мог. Тогда его собственное личное обязательство, которое он чувствовал по отношению к памяти Тони, будет выполнено. Кроме одного последнего…
… броши Кили.
Но он сделает всё, что от него зависит, чтобы Сара получила и её.
– Сара никогда не должна узнать об этом, – сказал он.
– Конечно, нет. Она будет сокрушена, и даже хуже: будет негодовать на тебя за попытку сделать это. Сара слишком молода, слишком наивна, чтобы понять.
Уговорившись, оба вернулись к дамам и ожидающему пикнику, приятно проведя следующие три четверти часа за едой и беседой. Солнце поднялось высоко, мягко просачиваясь лучами сквозь листья ивы над ними. Певчие дрозды счастливо щебетали в кронах деревьев, наполняя воздух своим птичьим весельем. Кристиан и Элеанор присматривали за тем, чтобы корзины были возвращены в карету, а Сара отошла к пруду бросить оставшиеся хлебные корочки уткам. Ноа улучил момент, чтобы, закрыв глаза, опереться спиной о ствол ивы, составляя в уме список подходящих ухажёров для Сары. Он даже не слышал, как девушка приблизилась, пока она не заговорила:
– Это не та леди, с которой ты танцевал в «Олмаксе» тем вечером?
Ноа открыл глаза, прикрыв их от солнечного света, когда посмотрел в направлении, которое она указала. Это действительно была леди Августа, потому что, хоть он и не мог видеть её лица под шляпкой с вуалью, которая была на ней, но узнал её странного окраса лошадь, рысью перекающей соседнее поле.
– Леди? Не припоминаю никого конкретного.
Он всё ещё стоял, глядя, как леди Августа исчезает сквозь просвет среди деревьев. Каким-то образом он знал, что она собирается встретиться с Белгрейсом.
– Как насчёт мороженого, Сара?
– О, в этом нет необходимости. Правда, Ноа.
– Глупости. Сегодня тёплый день, и, думаю, что мороженое будет идеальным завершением нашего пикника. Я знаю место, где у входа в парк всегда стоит торговец им. Принести мороженое займёт всего минуту или две.
Сара наблюдала за Ноа, когда он направился к Хамфри, который стоял неподалеку, счастливо жуя пучки травы.
– Если ты настаиваешь.
Ноа уже запрыгнул в седло и направлялся в сторону просвета между деревьями, где минутой раньше исчезла леди Августа – в направлении, противоположном входу в парк. Он был так увлечён своей погоней, что даже не заметил, как Сара нахмурилась.
Проехав между деревьями, Ноа осмотрел уединенную поляну в поисках Августы. Она не могла уехать далеко, на самом деле, тут больше не было других мест, куда бы она могла поехать, кроме маленькой укромной береговой насыпи у пруда позади линии деревьев.
И именно там он её и заметил, когда подъехал ближе. Августа стояла у края воды, рассматривая узор из листьев лилий, совершенно не подозревая о его приближении сзади.
Наконец, она оторвала взгляд от предмета своего изучения, когда Ноа уже был почти около неё. Тогда он заметил, что на ней шляпка, которую прислал он, и её тёмная вуаль опущена, чтобы скрыть лицо. Поэтому Ноа не мог видеть выражение её лица, когда она его заметила, но это не имело никакого значения, так как вскоре он прекрасно расслышал, как она отнеслась к его появлению:
– Пожалуйста, уйдите, сэр.
Ноа проигнорировал её просьбу и спрыгнул с седла, направляясь к ней.
– И упустить шанс восхититься шляпкой, которую я вам прислал? Я уже начал гадать, получили ли вы её вообще.
Леди Августа подняла вуаль, открыв очень сердитое лицо. Её брови сошлись вместе за стёклами очков.
– Что ж, как вы можете видеть, я и впрямь получила её. Благодарю, что возместили мне ту, что вы же, кстати, и испортили. С вашей стороны было очень любезно сделать это.
Ноа улыбнулся, но не прекратил приближаться.
– Вы исчезли давешним вечером, даже не сказав спокойной ночи.
– Правда? Я думала, что попрощалась.
Увидев, что похоже, он собирается уходить, она сказала:
– Ну что ж, тогда я извиняюсь за свою оплошность, – она склонила голову, – Спокойной ночи, лорд Ноа. И до свидания.
Ноа не сдвинулся с места.
– Для человека, не знающего шагов в вальсе, вы танцевали очень хорошо.
Она не взглянула на него.
– Думаю, вы выпили чересчур много пунша, милорд. Я была так же грациозна, как коб [41]41
Коб – рабочая лошадь, крепкая и коренастая, больше приспособленная перевозить грузы, чем развивать скорость.
[Закрыть].
Ноа не возмутился её резким ответом. Вместо этого он просто уставился на неё.
Чувствуя на себе изучающий взгляд, Августа быстро глянула в его сторону, затем посмотрела на просвет среди деревьев. Почему он не уходит? Она послала записку графу рано утром, умоляя его ещё раз встретиться с ней здесь наедине. Также Августа намеренно ввела его в заблуждение, сказав, что то, о чём она хочет поговорить с ним, имеет отношение к её отцу. Августе не очень нравилось обманывать лорда Белгрейса, но она не знала другого способа завлечь его в парк. Ей нужно было поговорить с ним, и как можно скорее, прежде чем время, которое у неё осталось, не истекло. Она знала, что он придёт. Но не рассчитывала на вмешательство – в очередной раз – лорда Ноа Иденхолла. Она уже начала задумываться над тем, не следил ли он за ней. Ей нужно было быстро избавиться от него, прежде чем приедет граф.
– Прошу простить меня за резкость, лорд Ноа, но я вынуждена просить вас вернуться туда, где вы были до того, как пришли сюда. Я хочу побыть одна. Мне надо кое-что обдумать, а это занятие никогда не бывает плодотворным, когда находишься в чьём-то обществе.
Она его не убедила.
– Моя честь джентльмена не позволяет мне покинуть вас теперь, миледи, тем более, в этой части парка. Эту рощицу часто посещают разбойники и им подобные. На вас вполне могут напасть бандиты. Моя совесть никогда не позволит мне оставить леди в беде, если я могу что-либо сделать, чтобы предотвратить это.
Августа нетерпеливо набрала в лёгкие воздух, прежде чем продолжить настаивать на своём.
– Уверяю вас, я в полной в безопасности, сэр. Поблизости нет никого, кроме певчих птиц и рыб в пруду.
Он не двигался:
– Возможно, сейчас это и так, но никто не знает, когда разбойник может наткнуться на бедную беспомощную леди.
Беспомощную? Она нахмурилась.
– Я предпочитаю рискнуть… в одиночестве, сэр.
Ноа кивнул.
– Ничего, миледи. Если уединение – это то, чего вы хотите, тогда я охотно удалюсь на тот пенёк вон там, достаточно далеко, чтобы предоставить уединение для ваших размышлений, но и довольно близко, чтобы я всё же мог вмешаться, если возникнет необходимость.
И, прежде, чем Августа смогла ответить, он прошагал через насыпь к тому самому пеньку, на который указал, и который находился как раз в проходе, где расступались деревья. Ему пришлось постараться, чтобы поднять фалды своего сюртука, прежде чем сесть, скрестив обутые в сапоги ноги в щиколотках перед собой. Августа уставилась на него. Он легонько махнул ей. Она нахмурилась и скрестила руки на груди, так и желая швырнуть в его голову внушительного размера камень.
Через пару минут она услышала, как приближается другой всадник. Он был одет во всё чёрное, лицо – скрыто за широкими полями шляпы. Он остановился уже в самом проходе между деревьями, когда заметил там её и лорда Ноа, всё ещё занимающего своё место на пне. Это был лорд Белгрейс. Он тут же развернулся, направляясь в противоположном направлении. И исчез так же быстро, как и появился.
Августа была так сердита, что хотелось визжать. Вместо этого она, неистовствуя внутри, наблюдала, как Ноа встал с пенька и тем же путем вернулся к ней.
– Нам очень повезло, потому что если кто и производит впечатление злодея, так это он.
Августа не ответила. Вместо этого она стремительно повернулась и прошла туда, где стояла, ожидая ее, Аталанта. Возможно, если она поспешит, то сможет нагнать графа, прежде чем он покинет парк. Будет сложно, так как она не знает, в каком направлении он уехал. И всё же она должна попытаться. Августа быстро взобралась в седло, используя пенёк, на котором сидел Ноа, в качестве опоры, и затем пустила лошадь рысью, сдерживая сильное желание задавить досаждающего ей лорда Ноа Иденхолла.
Глава 14
К тому времени, когда новый рассвет окрасил верхушки деревьев Брайанстоун-сквера, мир, каким его знала Августа, прекратил своё существование.
А его место занял полнейший хаос.
И первым предвестником последнего стало появление Шарлотты у двери в спальню Августы. Августа только проснулась и как раз собирала волосы в самый практичный из всех пучков, когда краем глаза уловила у двери фигуру мачехи. Она посмотрела ещё раз, только чтобы убедиться, что это и в самом деле Шарлотта, поскольку в той определённо было что-то не так. Маркиза была безмолвна. Тиха. Не оплакивала в стенаниях превратности своей несчастной судьбы. А ослепительно улыбалась, довольная, как Цирцея, случись той поймать мышь в саду, но ровно до того момента, как в отражении зеркала заметила недоумевающую Августу. Разразившись потоком слов, Шарлотта стремительно двинулась вперёд и схватила Августу за руку.
– Августа. О! Хвала небесам ты проснулась. Я весь день в волнении. Ты не поверишь. Это немыслимо! Я бы сама не поверила, если бы не увидела всё собственными глазами!
Августа застыла в кресле.
– Что такое? Что-нибудь случилось? С папой? Он вернулся из заграницы?
Шарлота отмахнулась, радостно смеясь.
– О, боже мой, нет, моя дорогая, – она потянулась пригладить лацкан бледно-жёлтого поплинового жакета Августы совершенно ей не свойственным материнским жестом. И у той закралось подозрение, не перебрала ли её мачеха мадеры. И подозрение только усилилось, когда Шарлота протянула руку вниз, приподняла Цирцею с ковра и по собственной воле почесала кошку за ухом. Августа была просто поражена. Кто похитил мачеху, оставив вместо неё это милейшее создание?
Она обернулась и уставилась на абсолютно трезвое лицо маркизы.
– Что-то произошло, Шарлотта, и я требую, чтобы ты мне всё рассказала, неважно, хорошие это новости или плохие.
Даже после этого заявления, Шарлотта продолжала поглаживать чёрную густую шерсть кошки.
– Ну, кое-что и в самом деле случилось, – она взглянула на Августу и улыбнулась. – Ты, Августа, дорогая. Случилась ты. Я рада сообщить, что твой секрет, наконец, разгадан.
Августа почувствовала, как вдоль позвоночника прокатилась леденящая волна страха. Её секрет? Разгадан? Боже милостивый, она надеялась, что ослышалась.
– Прошу… – она сглотнула, пытаясь избавиться от кома в горле, – прошу прощения?
– Так и есть, Августа. Ты случилась. Ты – событие. Ты стала сенсацией буквально прошлым вечером. После танца с лордом Ноа Иденхоллом и одобрения леди Каслри твоего вступления в «Олмакс», все понимают, какая ты на самом деле. Сверх того, многие уже явились поклоняться тебе. Дверной молоток не смолкал всё утро. Письма, приглашения, подарки и даже визиты, и всё для тебя. Просто не верится.
Августа встряхнула головой, безуспешно пытаясь следить за болтовней Шарлотты.
– Мне нанесли визит?
– Не сомневайся, дорогая. Даже несколько. Один джентльмен как раз в гостиной.
Визит джентльмена? К ней? Кто бы это мог?..
Белгрейс. Конечно, это он. После провалившихся попыток встреч на стороне, он решил прийти прямо к ней, что было допустимо для джентльмена, но немыслимо для леди. Разочарование, которое преследовало её по дороге из парка домой после их неудавшейся встречи, и которое не давало ей работать прошлой ночью внезапно растворилось, и Августа вышла из спальни, направляясь в гостиную к ожидавшему её графу.
«Наконец», – думала она, спускаясь вниз по ступенькам, наконец, её ожидание закончено. Он здесь и она скоро получит то, чего так долго ждала…
– Я надеюсь, что не заставила вас ждать слишком долго, милорд. Я…
Вот только в гостиной её ждал вовсе не граф Белгрейс. Совершенно незнакомый, но, несомненно, благородный джентльмен стоял в гостиной и тепло ей улыбался.
Августа молча уставилась на посетителя. Джентльмен был в годах, но не чрезмерно, около сорока. Одетый в приметный костюм, высокий и подтянутый. Его глаза излучали доброжелательность, он улыбнулся и подошёл, в приветствии склонившись над её рукой.
– Моя дорогая леди Августа, спасибо, что приняли меня в этот прекрасный день.
Сперва она его не узнала, но потом смутно припомнила, что они были представлены раньше… но где это было? А потом она вспомнила, на балу Ламли на прошлой неделе, когда она была в компании лордов Мандрума, Ярлеттта и Эвертона.
– Лорд Певерсли, если не ошибаюсь?
Кивая, он казался польщенным тем, что она запомнила его имя.
– Я надеюсь, я вас не побеспокоил?
Вместо ответа, Августа подозрительно сощурилась. Зачем этот мужчина, маркиз, вдруг нанёс ей визит? Тем вечером они познакомились мимоходом и с тех пор ни разу не виделись. А не упоминал ли лорд Ярлетт о близком знакомстве маркиза и графа Белгрейса? Августа улыбнулась. Конечно. Теперь всё становилось совершенно ясно. Чтобы избежать сплетен, вместо себя Белгрейс прислал Певерсли. На самом деле, всё ясно.
– Нет, милорд, вы совсем меня не побеспокоили. Ваш визит – приятнейшая неожиданность, – в дверях она заметила Шарлоту, которая прислушивалась к разговору. – Не желаете ли, моя мачеха предложит вам чаю?
Лорд Певерсли улыбнулся и подмигнул ей, прежде чем повернуться к Шарлотте.
– Нет, благодарю за предложение, но я и в самом деле не могу задержаться. Я пришёл в надежде уговорить вас совершить небольшую прогулку по парку в моём ландо завтра в полдень, – он снова взглянул на Шарлотту. – И конечно, ваша милая мачеха будет нас сопровождать.
– Мы будем очень рады, милорд, – вставила Шарлотта, прежде чем Августа успела ответить. Августа послала той убийственный взгляд.
Прежде чем уйти, маркиз склонился с поцелуем над рукой Августы.
– Я надеюсь, что смогу быть вам полезен, – прошептал он.
Она уставилась на него. Так всё-таки её выводы были верны. Его сюда послал лорд Белгрейс, или что ещё маркиз мог иметь в виду? Со стороны графа было довольно умно самому устроить встречу так, чтобы лорд Певерсли занял Шарлотту, пока сам он в частном порядке переговорит с Августой. Великолепный ход!
Августа улыбнулась маркизу, молча утвердительно склонив голову:
– Тогда до завтра, милорд.
– Я буду считать секунды до нашей следующей встречи, – произнёс лорд Певерсли, прежде чем удалиться с любезным поклоном.
Шарлота проводила маркиза до двери, а затем бросилась обратно в гостиную к Августе.
– Подумать только, ты… мы поедем на прогулку с маркизом. И не каким-нибудь там маркизом, а Певерсли, – она энергично обмахивалась веером. – Лучше бы конечно прогулка проходила ближе к пяти часам, когда в парке больше народу, но, что сделано, то сделано. О, маркиз. Маркиз Певерси. Неплохой трофей, Августа.
Но Августа была слишком увлечена осмотром гостиной, приличного числа пакетов, разложенных на столах по периметру комнату, цветов, занимающих каждую свободную вазу, чтобы заметить восторг Шарлотты.
– Что здесь произошло?
– О, разве это не чудесно? Я тебе уже говорила, Августа. Всё для тебя, дорогая. Знаки внимания от твоих многочисленных поклонников.
Поклонников? Не веря глазам, Августа нацепила очки. Увиденное поражало. Розы, маргаритки, оранжерейные цветы, куда бы она ни посмотрела – всюду были цветы, а где и не было цветов, там были подарки, некоторые в ярко разукрашенных пакетах, а некоторые завёрнуты в обёрточную бумагу. Никогда прежде она не видела ничего подобного.
– Определённо, ты ошибаешься.
– Вовсе нет, моя дорогая. Как я могу ошибаться в подобном?
Шарлотта схватила пачку корреспонденции, приглашений и писем толщиной с добрый дюйм и положила их перед Августой на придиванный столик чёрного дерева коромандел [42]42
Calamander или Coromandel – вид чёрного дерева, иначе называемое «жилистое эбеновое дерево», произрастает в Юго-Восточной Азии, ботаническое название – diospyros hirsuta.
Название происходит от местного сингальского наименования «kalu-medhiriya», что означает «тёмная комната», за счёт характерной для эбенового дерева чёрной сердцевины.
[Закрыть]. Украшенная орнаментом серебряная чаша переполненилась визитками, многие из которых были уже с загнутыми уголками [43]43
Уголок на визитке загибали в знак уважения, это означало, что визитёр доставил карточку лично, но не застал хозяина.
[Закрыть].
– Похоже, что этим вечером в «Олмаксе» ты произвела должное впечатление на светское общество.
Августа листала письма, просматривая многочисленные приглашения на ужины на несколько недель вперёд, а также обращения более личного свойства: несколько просьб о прогулках в различного рода экипажах, приглашения в театр, музеи, на любое из возможных лондонских увеселений, – всё, что только можно предложить для развлечения молодой леди. И всюду в качестве адресата была указана не Шарлотта, как обычно, а леди Августа Брайрли.
Убеждённая, что всё это лишь ужасное недоразумение, Августа посмотрела на сияющую Шарлотту. При взгляде на падчерицу у маркизы от избытка чувств на глаза навернулись слёзы.
Она захлопала в ладоши.
– Ты пользуешься успехом, Августа. Понимаю, в это трудно поверить. Но только посмотри на все эти подарки от твоих поклонников. Я всегда это знала. А всего-то и требовалось последовать моему совету по поводу манеры держаться. О, твой отец будет так гордиться тобой.
Августа не слушала. Подошла к боковому столу с многочисленными посланиями. Сняла крышку с первой же украшенной лентами коробки и обнаружила изящно выполненную серебряную шкатулку. Открыв её, она почувствовала аромат устилавших дно шкатулки бледно-розовых лепестков роз. Уложенная на лепестки записка гласила: «В неугасающем восхищении Вами». И была подписана джентльменом, имени которого она даже никогда не слышала. Неугасающее восхищение? А она даже не знала, кто он такой?
Другие послания содержали подобные же сообщения; великолепные письменные принадлежности, украшенные флаконы духов, утонченные веера ручной работы с резным основанием слоновой кости. Некоторые послания были анонимными, некоторые подписаны несуществующими именами вроде «Amorato» [44]44
Amorato (итал.) – Влюбленный
[Закрыть]или «Devotine» [45]45
Devotine (лат.) – Преданный.
[Закрыть]. Что касается тех, что были подписаны, Августа не знала, кто эти джентльмены, и не имела ни малейшего представления, когда они успели проникнуться к ней нежным чувствами. Как они могли? Они ничего о ней не знали. Это было невероятно. И как такое могло случиться всего лишь после единственного посещения «Олмакса»? Она поговорила с леди Каслри, но едва ли сказала больше, чем пару слов. Она танцевала, но всего однажды. Причём и то, и то другое вряд ли было чем-то выдающимся. Всё это было бессмысленно, и она так и сказала Шарлотте:
– Это абсолютно бессмысленно.
– О, смысл есть, моя дорогая, – произнесла Шарлотта. – Ты завладела сердцами светского общества Лондона, Августа. Ты удостоилась внимания со стороны пресловутого лорда Ноа Иденхолла и покровительства леди Каслри. Этим ты обеспечила себе прекрасное будущее. Полагаю, каждая минута будет расписана вплоть до конца сезона, и не удивлюсь, если ты получишь достаточное количество предложений руки и сердца.
Предложения руки и сердца? О, нет.
Мрачно хмурясь и снова качая головой, Августа отложила корреспонденцию.
– Это какое-то недоразумение. Меня с кем-то спутали. Именно. Все эти послания не для меня. Они предназначаются кому-то другому, и пока мы не выясним кому именно, их следует вернуть. А анонимные отдать на благотворительность.
И как только снова раздался стук дверного молотка, Августа встала и немедленно пошла к двери. Настало время раз и навсегда положить этому конец.
– Августа, позволь Тисвеллу открыть. Леди никогда не открывает дверь лично. Это неподобающе, – крикнула ей вслед Шарлотта.
Будь прокляты приличия! Она распахнула дверь, но за ней не было посыльного. Вместо него на крыльце стояли леди Финсминстер с дочерью Вивианой. Обе улыбались ей так широко, будто Августа обладала тайными и очень ценными знаниями.
– Леди Августа, – произнесла графиня. – Могу я вас называть Августой? Мы с Биби зашли поделиться последними и самыми интересными новостями. Мы просто обязаны поведать их вам, – она прошла мимо Августы в холл. – А леди Трекасл дома?
Не дожидаясь ни ответа, ни даже приглашения графиня прошла мимо и направилась прямиком в гостиную, где, наконец, обнаружила Шарлотту. Обмен сплетнями начался.
– Шарлотта, дорогая, вы просто обязаны это услышать. Сегодня утром мы с Биби были в Графтон-Хаус.
– Графтон-Хаус?
– Ах, именно. Мы искали для утреннего платья Биби жёлтый муслин в цветочек.
– Ах, ей так идёт жёлтый.
– Несомненно. Итак, мы прибыли позже обычного, приблизительно без четверти двенадцать, потому что Биби обычно не встает раньше десяти после позднего возвращения. Итак, к тому моменту как мы прибыли, у прилавка толклась тьма народу, и нам пришлось около получаса ждать, пока нам уделят внимание.
Выражение лица Шарлотты можно было бы назвать ошеломлённым.
– Полчаса? Это чудовищно.
– Да, дорогая, но, полагаю, в данном случае в этом были свои преимущества, пока мы ждали, мы услышали последние новости, – графиня ненадолго остановилась, чтобы перевести дыхание, и Августа была ей благодарна за короткую передышку, которой была лишена с тех пор, как обнаружила леди на пороге.
Графиня покачала головой:
– Это невероятно. Я сомневаюсь, что способна повторить слухи. Слишком скандально.
Шарлотта похлопала ту по руке.
– Постарайтесь, дорогая.
Стоя в дверном проеме, Августа закатила глаза.
Графиня кивнула, устроив настоящее представление из своей подготовки к оглашению этой невероятной новости.
– Крепитесь, дорогая… Я в потрясении… Пруденс обесчещена!
Биби взвизгнула.
Шарлота открыла от удивления рот.
Августа смутилась.
– Пруденс, дочь леди Гюнтер?
Леди Финсминстер кивнула, на её лице промелькнуло гадкое, не красившее её выражение.
– Да. Уже сейчас лорд и леди Гюнтер никого не принимают и собираются, чтобы немедленно отбыть в деревню. Самый ужасный поступок в данных обстоятельствах.
– Что она сделала? – поинтересовалась Августа, удивляясь, какое ей дело. И все же, она должна признать, потрясение и волнение леди Финсминстер подогрели её любопытство.
Графиня взглянула на дочь.
– Биби, я разрешаю тебе слушать, только чтобы предостеречь от подобных положений, – она посмотрела на Шарлотту. – Иногда я сомневаюсь, стоит ли скрывать от молодых девушек реальное положение вещей. Это часто приводит к краху их репутации.
Шарлотта кивнула:
– Что правда, то правда.
Графиня неспешно начала.
– Итак, вчера вечером Пруденс была обнаружена при компрометирующих обстоятельствах с младшим сыном графа Нетфилда. – Она добавила: – При самых-самых компрометирующих обстоятельствах.
Шарлотта побледнела.
– Ах, дорогая, бедная леди Гюнтер. У Пруденс были блестящие перспективы.
Леди Финсминстер кивнула.
– Скорее всего, эти двое уже давно тайно встречались. Помните, на балу у Ламли она пропала больше чем на час, а возвратившись, утверждала, что заблудилась по дороге в гостиную? Очень похоже, что тем вечером она потеряла не только ориентацию, встретившись в верхних комнатах с младшим отпрыском Нетфилда.
Шарлотта печально покачала головой.
– Поистине трагический конец молоденькой Пруденс.
– Несомненно так, – вторила ей леди Финсминстер.
Все печально молчали.
– Почему? – наконец спросила Августа. – Почему молодой человек не женится на Пруденс?
– Ах, дорогая, естественно он женится, – сказала леди Финсминстер. – У него просто нет выбора. Насколько я поняла, лорд Гатфилд уже нанёс визит лорду Нетфилду, чтобы обсудить детали.
– Тогда я не понимаю, что в этом страшного. Эти двое очевидно питают к друг другу нежные чувства. Лорд и леди Гюнтер должны радоваться тому, что их дочь нашла своё счастье.
Все трое повернулись к Августе с выражением неверия и сочувствия на лицах.
– Августа, дорогая, – сказала Шарлотта, – страшно то, что сын Нетфилда – нежелательная партия. Младший сын. Его шансы получить титул очень, очень малы.
– Но разве не вы восхищались лордом Ноа Иденхоллом, который тоже, насколько мне известно, младший сын?
– Да, но только потому, что у лорда Ноа собственное состояние, ему за тридцать и он независим. Даже если скандал коснется его, он выйдет незапятнанным. Имя Девонбруков уважаемо. Сыну Нетфилда едва семнадцать и он даже пока не закончил учёбу в университете. И что хуже, он младший в череде потомков мужского пола своего отца, известного как игрока и распутника, имеющего столько же незаконных детей, сколько законных. Между ними пропасть.
– Молодого Нетфилда следует сторониться только из-за грехов его отца?
И тогда леди Финсминстер продолжила свои объяснения:
– Дорогая Августа, хотя он обаятельный и красивый молодой человек, его перспективы на достойное наследство весьма зыбки. Пруденс же единственная дочь и наследница виконта Гюнтера. Она должна была выйти за наследника титула виконта, хотя у леди Гюнтер были надежды даже на титул маркизы.
Шарлотта покачала головой:
– Теперь все надежды рухнули. В любом случае, если она не выйдет за молодого человека, будет ещё хуже. Оказаться в подобном положении – полный крах репутации. Пруденс бы больше не принимали в высшем свете. Все двери были бы закрыты для неё, а выезды невозможны. Согласившись на это замужество, хотя это и полный провал, Пруденс сможет уже в следующем сезоне беспрепятственно выезжать.
Все три леди сочувственно покачали головой. Августа, тем не мене, всё ещё не видела, что в этом страшного.
Затем Тисвелл вошёл в комнату, держа в руках очередной пакет, и леди Финсминстер впервые обратила внимание на комнату и её новое убранство.
– Похоже на то, что вы, дорогая Августа, больше всех выгадали от неосторожности Пруденс. Судя по всему, вы уже заняли её положение первой красавицы сезона.
Августа нахмурилась:
– Должно быть, вы преувеличиваете.
– Вовсе нет. Теперь у вас есть всё, чтобы пользоваться ошеломляющим успехом. Вы дочь маркиза. Посещаете светские мероприятия нерегулярно, и никто не знает, появитесь вы или нет. Вы только посмотрите на уже полученные вами цветы, подарки и приглашения. Любая хозяйка будет счастлива заполучить вас на свой приём, а любой щёголь – потанцевать с вами хотя бы раз. Полагаю, у вас может не выдаться ни одной свободной минутки весь оставшийся сезон. Настоящий триумф.
Августа нахмурилась. Леди Финсминстер повторила почти то же самое, что и Шарлотта несколькими минутами раньше. Хотя Августа и надеялась, что они не правы. Ужасно не правы. Этот внезапный интерес к ней – ничто иное как глупость, следствие танца перед всем обществом с лордом Ноа и несвоевременного изменения положения Пруденс. Фурор пройдет, и всё это нелепое восхищение сойдёт на нет так же быстро, как появилось. Уже завтра всё вернется на круги своя. Ещё посмотрим. Это большое недоразумение. Не более того.
Не более того.
