Текст книги "Флорис. Любовь на берегах Миссисипи"
Автор книги: Жаклин Монсиньи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
6
– Посмотрим… Гм… гм… господин или госпожа де Гонджибурно, говорите вы? Гм! Теперь не так-то легко найти… Что вы хотите, колония растет! Гм… гм…
Господин де Карее смущенно покашливал. Флорис изнывал от нетерпения. Он с трудом сдерживал желание пнуть сапогом громадный кадастр, разложенный на столе. Если бы не Адриан, младший брат уже мчался бы галопом по следу Элизы, ибо с помощью этой нити Ариадны легко можно было бы настичь и другую беглянку. Однако молодой граф де Вильнев настоял на своем – сначала следовало собрать все сведения, а уж затем со всей осторожностью приступить к действию. Первым шагом на этом пути стал визит к господину де Каресу: именно на него была возложена королем тяжкая обязанность фиксировать и заносить в кадастр все сделки, имеющие отношение к продаже и покупке земли.
Господин де Карес, водрузив на нос очки, погрузился в свои записи.
– Гм… как же это найти? Нас стало очень много… Судите сами, господа… Население увеличивается благодаря свадьбам и рождению детей… Я уже не могу за всеми уследить… гм… гм… Господи Боже, меня просто в жар бросает… гм… Ведь только в Новом Орлеане нас уже тысяча двести душ, включая три сотни солдат…
– А как же негры? – спросил Адриан.
Господин де Карее посмотрел на графа поверх очков с очевидным изумлением и плохо скрытым упреком.
– Нет, сударь, я не включаю их в число христианских душ… гм… гм… Рабов в городе примерно четыре сотни… Разумеется, на плантациях их гораздо больше…
– Но есть же и свободные негры? – вмешался Флорис.
– Фи! В Новом Орлеане их очень мало, самое большее – сотня… ну-с, а что со вторым именем, которое вы назвали? Гм… канонисса де Недгемн… гм… за протоком Маншак… ничего у меня нет… Впрочем, подождите… Вот, нашел! – воскликнул господин де Карес, сам удивляясь своему успеху.
Флорис сильно вздрогнул. Кровь отхлынула от его щек.
– Вот, смотрите! – продолжал господин де Карес, победоносно ткнув в одну из строк. – Здесь расписалась некая госпожа де Гонджибурно… теперь я припоминаю, эта дама явилась ко мне примерно месяц назад со всеми необходимыми бумагами, доказывающими, что эти земли действительно принадлежат ей… Именно так… Двенадцать тысяч акров между Красной рекой и протоком Маншак… Все правильно! Госпожа де Гонджибурно также предъявила к оплате заемное письмо на десять тысяч туренских ливров[15]15
Примерно сорок тысяч франков. – Прим. автора.
[Закрыть], которые она тут же обменяла на бумажные пиастры[16]16
Деньги, бывшие в обращении в Луизиане. – Прим. автора.
[Закрыть]. Я тогда отсутствовал… и эту даму принимал мой помощник, господин Пелюш… но все в полном порядке. У вас имеются какие-то претензии, господа? – с тревогой осведомился господин де Карее.
– О нет, сударь, никаких! – поторопился успокоить его Адриан. – Просто мы разыскиваем одну дальнюю родственницу… Быть может, вы позовете вашего помощника, чтобы он описал нам госпожу де Гонджибурно?
– Конечно, сударь!
Через минуту господин Пелюш уже внимательно вчитывался в запись, имевшую отношение к итальянской даме.
– О да, я прекрасно помню госпожу де Гонджибурно… довольно пожилая женщина… в черном… траур по мужу, как она мне сказала… да-да, весьма пожилая… пожалуй, за пятьдесят…
– За пятьдесят! – вскричал Флорис.
– Да, сударь… полуседая, сгорбленная…
Этого Флорис вынести не смог. Слишком сильным оказалось разочарование. Значит, это был ложный след. Неуловимая Батистина вновь растворилась на берегах Миссисипи.
Задыхаясь, Флорис подошел к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха. Вдали виднелись сверкающие воды реки. Вот уже три дня каждое утро слышался глухой рокот, идущий со стороны океана. Жителей города крайне нервировал этот необычный шум.
– В чем причина этого явления, сударь? – спросил Флорис.
Господин де Карес с облегчением захлопнул кадастр.
– Кто знает, сударь… губернатор приказал выяснить это… однако солдаты ничего не обнаружили… гм… гм… Могу ли я еще чем-нибудь услужить вам, господа?
– Возможно, мы осядем здесь… – сказал вдруг Адриан, подходя к большой карте, висевшей на стене.
– Гм… В Новом Орлеане?
– Возможно! Хотя, наверное, лучше было бы купить плантацию или взять концессию на освоение пустоши… Но мы очень плохо знаем эти края, нам трудно выбрать!
Флорис знал, что Адриан никогда не ведет пустых разговоров. Он с любопытством взглянул на брата, спрашивая себя, к чему тот клонит. Господин де Карес надел на нос очки и нетерпеливо схватил указку. Он обожал Луизиану и мог рассказывать о ней без конца.
– Смотрите, господа… Колония разделена на девять областей… Новый Орлеан, где мы с вами и находимся… а вот Билокси… Мобиль… Алибаму… Натчитодез… Арканзас и Иллинойс… Это уже в верховьях…
Господин де Карее, словно школьный учитель, водил указкой по карте. А Флорис и Адриан, как примерные ученики, почтительно внимали своему «преподавателю».
– Вот Иллинойс… самые тучные земли… почти вся наша пшеница идет оттуда… Без Иллинойса здесь бы начался голод… В Арканзасе также хорошая земля, но малозаселенная… Там не больше двухсот плантаторов… Концессия обошлась бы вам недорого…
Адриан прервал господина де Кареса вопросом:
– Как вы думаете, сколько нас всего в колонии?
– Трудно сказать, сударь… гм… гм… примерно пять тысяч белых и почти три тысячи рабов, рассеянных по этому огромному краю… Гм… Разумеется, я не считаю дикарей[17]17
Имеются в виду индейцы. – Прим. автора.
[Закрыть]… Ах, господа, никто еще не занялся по-настоящему изучением Луизианы… даже отец Жак Маркет… хотя именно он восемьдесят лет назад впервые спустился вниз по Миссисипи… Это была великая эпоха, господа, время первых пионеров… А отец-иезуит… какой это был человек!
– Значит, именно он открыл Миссисипи? – осведомился Адриан.
На лице господина де Кареса выразилось смущение.
– Гм… ну, если говорить всю правду, это сделал Эрнандо де Сото в 1540 году… Гм… к счастью, этот испанец вовремя умер, а у испанского короля хватало других забот… иначе страшно даже представить… гм… словом, Господь не зря прибрал их к себе…
– Неужели в 1540 году? – изумился Флорис.
– Гм… да, сударь… И вот край этот погрузился в столетний сон… Здесь жили только дикари, когда в 1672 году отец Маркет и Луи Жолье из Квебека решили отправиться из Новой Франции[18]18
Канада. – Прим. автора.
[Закрыть] через озеро Дофин[19]19
Озеро Мичиган. – Прим. автора.
[Закрыть] к Лисьей реке и Висконсину… Какое мужество, господа! Ведь с ними было только несколько дикарей… гм… ничто не предвещало такого триумфального успеха… но они вышли в верховья Миссисипи и спустились до Арканзаса… Отец-иезуит и Жолье были уверены, что Миссисипи впадает в Мексиканский залив, а потому повернули назад, чтобы побыстрее доставить хорошую новость в Квебек.
– Стало быть, Луизиана стала владением его величества благодаря отцу Маркету?
– Не совсем так, сударь, ибо иезуит в скором времени скончался, а настоящую экспедицию к Мексиканскому заливу возгласил шевалье де Ла Саль… гм… гм… Именно он водрузил Французский флаг в Новом Орлеане в девятый день апреля 1682 года, и с той Поры Луизиана принадлежит французскому королю… гм… гм… Ах, господа, я будто слышу слова шевалье де Ла Саля… такими, как мне передал их один из его спутников… я был тогда еще очень молод! Храбрый Ла Саль сказал: «Именем могущественного и полновластного государя, увитого лаврами и непобедимого Людовика Великого, милостью Божьей короля Франции и Наварры, четырнадцатого монарха, носящего это имя, в силу дарованной мне его величеством грамоты… гм… гм… каковую каждый может узреть в руке моей, вступаю во владение для блага его величества и наследников Короны этой землею Луизианой, со всеми морями, портами, городами, деревнями, рудниками, недрами, рыбными угодьями, ручьями и реками… гм… гм… на пространстве вышеозначенной Луизианы, расположенной по обеим берегам реки Кольбер, именуемой также Миссисипи, с согласия чейенов, Чичиков и прочих обитающих здесь племен, по праву первых европейцев, спустившихся или поднявшихся по означенной реке Кольбер… гм… гм… Сим запрещается кому бы то ни было посягать на этот край в ущерб законных прав его величества, в свидетели чего беру всех присутствующих, а соглашение передаю нотариусу…» Гм… гм… да, господа, благодаря шевалье де Ла Салю Луизиана простирается вплоть до великих равнин Новой Франции к северу и до Мексиканского залива к югу…
Флорис и Адриан с полной серьезностью слушали этот восторженный рассказ. Энтузиазм господина де Кареса оказался, впрочем, заразительным. Флорис даже пожалел мысленно, что ему не довелось стать спутником шевалье де Ла Саля. Ему вдруг показалось, будто все уже открыто и завоевано, а сам он живет в унылое время, где нет места приключениям, столь дорогим его сердцу. Флорис тяжко вздохнул.
– А что за земли на западе, сударь?
– Ближе к Новой Мексике и Тукаракасу[20]20
Техас. – Прим. автора.
[Закрыть], господа, располагается страна апачей и падуков[21]21
Колорадо. – Прим. автора.
[Закрыть]… это неведомые и опасные земли… впрочем, они тоже входят в состав нашей колонии…
Флорис провел пальцем по карте.
– Говорят, Луизиана в десять раз больше Франции?
– Гм… не в десять, а в двадцать раз… гм… это по меньшей мере…, быть может, и в тридцать, кто знает? Гм… гм… возможно, это станет известно лет через сто, когда все будет исследовано… вплоть до громадного горного хребта на западе… его называют Скалистыми горами…
– А что к востоку? – спросил Адриан.
– Это, сударь, уже не Луизиана, с сожалением промолвил господин де Карес, – там английские владения… Вот Пенсильвания, Вермонт, Массачусетс, Нью-Джерси, бывший Новый Амстердам, ставший теперь Нью-Йорком, а на юге Виргиния, часть которой принадлежит нам, и обе Каролины…
– А этот большой полуостров называется Флорида, сударь? – осведомился Флорис.
– Да, сударь… им владеют испанцы… Ах, это чудесные земли… и мы могли бы захватить их… пусть это останется между нами, господа, но я… гм… не уверен, понимает ли его величество всю важность нашей колонии… При покойном монархе нам уделяли больше внимания… А сейчас мы ощущаем себя заброшенными…
Господин де Карее округлил глаза, сам изумленный дерзостью своих слов. На губах Флориса появилась печальная улыбка. Он словно бы наяву увидел Людовика Желанного в тиши версальского кабинета. В самом деле, что мог понимать король в этом слишком жарком и слишком далеком краю? Несмотря на соперничество, Флорис сохранил к монарху какое-то неясное чувство, в котором уважение боролось со злобой, в свою очередь смягченной воспоминаниями о дружбе юных лет. А в ушах его вновь зазвучал прославленный хриплый голос: «Флорис, друг мой… ты свободен и в этом твое счастье… Я дарую тебе титул маркиза де Портжуа[22]22
Portejoye (фр.). Буквально – «несущий радость». – Прим. пер.
[Закрыть]… потому что тебе подходит это имя…».
Адриан вновь заговорил, прервав тем самым раздумья Флориса:
– А на юге, что это за острова в Мексиканском заливе?
– Так вас интересует бухта Баратария? Гм… вот Кошачий остров… он, кажется, необитаем… Вот Гранд-Тер и Гранд-Иль… но это логово прибрежных пиратов!
– Невероятно! – вскричал Флорис. – Все об этом знают, однако никто не делает даже попытки прогнать их!
Господин де Карес в удивлении поднял брови.
– Ну что вы, сударь! Зачем же их прогонять? Конечно, они иногда нападают на наши суда, но это случается редко… в основном они охотятся за англичанами и мешают им подняться вверх по Миссисипи… Видите ли, господа, Новый Орлеан, в сущности, почти беззащитен… нет, поверьте мне, лучше оставить все, как есть… Однако, возвращаясь к теме нашего разговора, – воскликнул господин де Карес, хлопнув ладонью по карте, чем заставил вздрогнуть Флориса и Адриана, совершенно забывших об этой «теме», – я бы советовал вам купить десяток здоровых парней из Сенегала… Это будет стоить от ста восьмидесяти до двухсот бумажных пиастров[23]23
Около тысячи франков. – Прим. автора.
[Закрыть]… и они обработают вам плантацию, которую я на вашем месте приобрел бы… гм… вот здесь!
Господин де Карес ткнул пальцем в точку рядом с озером Поншартрен.
– И вы сможете питаться озерными устрицами, – вмешался в разговор любезный господин Пелюш, – они немного пресные, потому что им не хватает соли, но зато очень крупные и сочные…
Флорис и Адриан поблагодарили обоих за совет и простились. Федор и Ли Кан ожидали своих господ. Все четверо пересекли площадь д’Арм. Был рыночный день. Желтая пыль забивалась в горло, из нагревшихся на солнце сточных канав несло зловонием. Временами слышался ставший привычным глухой рокот, однако на него уже никто не обращал внимания. Жители перестали бояться этого странного шума. Никаких вулканов на горизонте не было, а землетрясений в этом краю никогда не бывало.
Флорис и Адриан издали поклонились виконтессе Мари-Бланш и Жольетте де Ла Бюисоньер, обходившим торговые ряды в сопровождении двух рослых рабов.
У соседнего прилавка маркиза де Водрей выбирала раков, издавая восторженные восклицания. Флорис сразу заметил миленькую Босси, стоявшую с корзинкой возле хозяйки, и широко ей улыбнулся. Вокруг супруги губернатора толпились угодливые «придворные». Негритята в роскошных ливреях держали на вытянутых руках бархатный балдахин, закрывавший ее белую кожу от солнца. Очевидно, госпоже де Водрей хотелось возобновить партию в триктрак, поскольку она приветствовала Флориса взмахом веера. Но у того не было настроения любезничать, поэтому он приветствовал маркизу, не приближаясь. В трех шагах от нее мадам Гобаль выбирала вместе со своими девушками тыквенные сосуды. Карлотта подошла к продавцу птиц, чтобы полюбоваться их ярким оперением. Завидев Флориса, она просияла, а тот низко поклонился красавице-квартеронке.
Госпожа де Сент-Эрмин, любившая подлить масла в огонь, тут же обратила на это внимание госпожи де Водрей.
– Какое поразительное нахальство! Господин де Портжуа склоняется ниже перед девкой, чем перед знатнейшей дамой колонии!
Коварная реплика принесла свои плоды. Госпожа де Водрей нахмурилась, провожая взглядом Флориса и Адриана. А братья, повстречав Гаэтана д’Артагета и Попюлюса де Проте, направились с ними в кабачок, чтобы пропустить по стаканчику местного вина. Вышли они через несколько минут.
– Я собираюсь приобрести экономку. Друзья, помогите мне выбрать, – сказал Попюлюс де Проте.
– Это совсем не просто, – фыркнул Гаэтан д’Артагет, – Попюлюс холост, так что экономке придется прислуживать и днем, и ночью!
Флорис и Адриан вежливо отклонили приглашение. Неподалеку выставил свой товар работорговец. Молодые африканцы обоего пола пугливо жались друг к другу, стоя на возвышении. Флорис и Адриан смущенно опустили глаза. Они смутно сознавали, что в торговле живыми людьми есть нечто постыдное, хотя занимались этим их соотечественники с благословения Церкви и по эдикту, изданному в Версале. Флорис вновь подумал, что король, хотя и подписал «Черный кодекс» с намерением облегчить участь рабов, вряд ли представлял себе, как это будет выглядеть на самом деле. И уж, конечно, ему не приходила в голову мысль, что речь идет о людях, а не о животных.
– Ты идешь, Флорис?
Не дожидаясь ответа, Адриан направился к Федору и Ли Кану, которые торговали лошадь у барышника – ее решено было купить для Цицерона, поскольку арденнский конь с постоялого двора оказался слишком – норовистым.
Флорис уже было двинулся за братом, но тут его внимание привлек лист пергамента, прибитый к столбу. Молодой дворянин подошел поближе. Это был «Черный кодекс», гласивший:
1. Рабов должно крестить и хоронить по христианскому обряду за счет их хозяев.
2. Им запрещено любое исповедание, кроме католического.
3. Святые дни Господа должны соблюдаться.
4. Браки и сожительство между белыми и черными запрещаются.
5. Священники не могут венчать раба без согласия его хозяина.
6. Число ударов кнутом в день не должно превышать тридцати.
7. Рабам запрещено носить огнестрельное и холодное оружие. Исключение допускается лишь во время охоты и только с позволения хозяина.
8. Раб не может ничего продавать или покупать без разрешения хозяина.
9. Рабам запрещено собираться вместе без уведомления хозяина.
10. Ребенок отца-раба и свободной матери рождается свободным.
11. Ребенок свободного отца и матери-рабыни рождается рабом.
12. Хозяин обязан кормить, одевать и лечить своих рабов.
13. Хозяин не должен предлагать рабам водку вместо одежды.
14. Хозяин имеет право предать смерти раба, совершившего побег.
15. Суровое наказание по закону ожидает того, кто даст убежище рабу, не получившему свободу.
Впервые в жизни Флорис устыдился того, что он француз. Жажда наживы и власти довела его соотечественников до этого позора – он в жизни не читал более мерзкой бумаги.
– Идем, Паден, я куплю тебе негритянку, чтобы помогала ходить по дому! – послышался совсем рядом голос Жеодара Кастильона дю Роше.
Флорис обернулся, словно ужаленный. Этот барон заплатит за всех остальных!
– Вот, сударь, желаете купить рабыню? Итак, вы готовы совершить любую низость и подлость?
– Но, сударь, я поступаю, как все! Кроме того, я не желаю говорить с вами!
Флорис с угрожающим видом двинулся на Жеодара, но тот, проявив несомненное мужество, решил не уступать.
– Господин, уйдем отсюда! – молил Паден, дергая его за рукав.
– Зато я с вами разговариваю, сударь, поскольку вы имели наглость подойти ко мне ближе, чем на триста футов! – яростно вскричал Флорис.
На помощь Жеодару уже бежали Эрнодан де Гастаньяк и Яан Легалик.
– Ступайте своей дорогой и оставьте в покое господина дю Роше! – закричал драгун.
Флорис сардонически расхохотался.
– А, вы заключили союз, господа, и повсюду ходите только вместе?
– Мы не обязаны отчитываться перед вами, сударь… и не ваше дело, где мы прогуливаемся и как! – высокомерно бросил Яан Легалик.
– Конечно, ведь у вас столько общих воспоминаний! – иронически отозвался Флорис, подзуживая своих соперников.
Вокруг четверых дворян потихоньку собралась толпа. Их узнали, послышались удивленные восклицания:
– Смотри-ка, это те самые, что свалились в реку!
– Ставлю три соля на высокого брюнета!
– Два соля на драгуна! Слышите, что он говорит?
Эрнодан де Гастаньяк решился бросить открытый вызов Флорису.
– Мы не желаем терпеть ваши нотации, сударь… Мы дворяне… и мы заключили соглашение, о котором желаем вам сообщить… Возможно, вы также захотите принять в нем участие…
– И что же это за соглашение?
– Мы постановили, что если небо, одарив нас высшим счастьем, позволит нам отыскать мадемуазель Батистину, то мы предложим ей самой избрать среди нас своего будущего супруга, остальные же дадут слово чести более не домогаться ее благосклонности.
Красные круги поплыли у Флориса перед глазами. Он ощутил в себе жажду убивать. Адриан, Федор и Ли Кан проталкивались сквозь толпу, но было уже поздно. Шпага Флориса сверкнула на солнце.
– Защищайтесь, господа! Сейчас я дам урок всем троим! – взревел Флорис, красноречивым жестом остановив своего друга Попюлюса де Проте.
Тот все понял и не без некоторого удивления вручил Флорису собственную рапиру. Флорис желал биться обеими руками.
– Ну, трусы, что стоите? Неужели боитесь напасть втроем на одного?
– Эй, беги скорей сюда!
– Невероятно!
– Такого еще никто не видывал!
– У маркиза в каждой руке по шпаге!
Возгласы раздавались со всех сторон. Уязвленный Эрнодан де Гастаньяк также выхватил рапиру из ножен. Клинки скрестились.
Солнце было в зените. Город изнывал от палящего зноя. Сердце Флориса неистово колотилось. В жилах его в эту секунду забурлила кровь Романовых. Незаконный сын Петра Великого способен был сейчас схватиться с целой армией. Жеодар и Яан Легалик явно колебались, вступить ли им в бой. Флорис, парировав «высоким крестом» ловкий удар Эрнодана, отпрыгнул в сторону и кольнул Жеодара в бедро, а Легалика – в плечо. Оба в ярости ринулись на своего соперника. Флорис расхохотался – именно этого он и добивался.
– Вот бешеный! – кричали жители Нового Орлеана, с восторгом глядя на поединок, где один сражался против троих.
– О, барчук, хороший удар! – воскликнул Федор, несказанно гордый мастерством ученика.
Казак с нетерпением ждал, когда Флорис прибегнет к ложному выпаду, которому сам научил его когда-то.
Ли Кан задумчиво теребил косу. Адриан взирал на дуэль с крайним недовольством.
Четверо бойцов сражались ожесточенно, но осмотрительно. Гибкий и ловкий Флорис, пылая яростью, отпрыгивал в сторону, словно тигр, и тут же атаковал – казалось, он был везде. С прилавков и лотков с грохотом падали глиняные горшки и разноцветные фрукты.
– А-а-а! – послышался вопль.
Это упала в обморок при виде первой крови маркиза де Водрей.
Флорис, сделав обманное движение, выбил шпагу из рук Жеодара Кастильона дю Роше, а затем от души хлестнул того по лицу. Схватившись за окровавленную щеку, несчастный граф рухнул на руки верного Падена.
– А-а-а! Подлый трус! – раздался еще один женский крик.
Виконтесса Мари-Бланш, не желая отставать от губернаторши, также лишилась чувств, и ее подхватил обрадованный Попюлюс де Проте, которому рыжеволосая красавица очень нравилась. Между тем по камзолу Флориса потекла кровь. Атакуя Жеодара, он открылся, и этим воспользовался Эрнодан, ранив его в бок. Вместе с Легаликом драгун теперь теснил Флориса. Эрнодан обладал глубокими познаниями в теории фехтовального искусства. Практичный моряк наносил короткие точные удары. Флорис в бешенстве рассек своими двумя шпагами воздух, решив покончить с обоими противниками разом. Левой рукой он парировал «нижный крест», принуждая драгуна и моряка перейти в наступление. Те сочли, что он оплошал: Эрнодан, обманутый хитроумным выпадом, решил нанести удар в голову, а Яан Легалик метил в сердце. Флорис, увертливый, как змея, готовился поразить соперников в затылок. В эту секунду он жаждал крови.
– Нет! – зазвенел чей-то голос.
Флорис вздрогнул всем телом. Подняв глаза, он застыл, весь во власти безумного видения. Над толпой возвышалась фигура Батистины. Флорис опустил руки и подался вперед.
Этой секундной заминкой воспользовались Эрнодан и Легалик. Пронзенный их шпагами Флорис рухнул на землю.
