Текст книги "Флорис. Любовь на берегах Миссисипи"
Автор книги: Жаклин Монсиньи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
17
– Мисси Адриан… Мисси Адриан…
Цицерон задыхался, и голос его звучал еле слышно. Рядом с ним стояла девушка, ее била нервная дрожь.
– Мисси Адриан… Мисси Адриан здесь?.. – повторил негр.
– Да, это ты, Цицерон? Что случилось?
Граф де Вильнев-Карамей распахнул ставни. В свете луны он различил два силуэта, стоявшие под дубом.
– Скорей, мисси Адриан… открыть мне… это ужасно!
Адриан взглянул на лежащую в постели Жольетту де Ла Бюисоньер.
Друг мой, ваш негр положительно сошел с ума, вам следует отколотить его палкой, сейчас наверняка часа два ночи!
– Спите, дорогая, я пойду открою ему.
Адриан запечатлел на прекрасной груди красавицы нежный поцелуй, в ответ она схватила его за руку:
– Возвращайтесь поскорей!
Ее воркующий голос дал понять молодому человеку, что возвращение для него будет весьма и весьма приятным. Натянув штаны, он, обнаженный по пояс, спустился вниз и откинул деревянную щеколду. Цицерон мгновенно шмыгнул в дом.
– О! Мисси Адриан… я быть возле гостиницы в Новом Орлеане. Тебя там нет, нет мисси Федор, нет мисси Ли Кан, нет никого, я бежать мэм Гобаль, тебя там не быть… я туда…
– Успокойся, ты меня нашел, и что дальше? – перебил его Адриан, зажигая свечу. Цицерон в изнеможении рухнул на стул.
– В Бель-Иль бунтовать негры. Все бежать… Мисси Флорис укокошить губернатор.
– Что ты говоришь? Ты с ума сошел! Флорис – и убил губернатора?
– Точно так, мисси Адриан, точно так!
Цицерон громко стучал зубами от страха. Адриану пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы удержать себя в руках.
– Успокойся… подумай хорошенько… Выпей вот это и давай рассказывай все с начала… А кто эта девушка, что пришла с тобой?
Адриан наконец-то обнаружил молодую негритянку; она робко жалась в прихожей.
– Это моя невеста, мисси Адриан… Босси, рабыня мэм де Водрей…
– Иди сюда, на свет, Босси, садись рядом с Цицероном, здесь тебе нечего бояться. Говори же, приятель!
Адриан оседлал стул напротив Цицерона и приготовился слушать. После глотка водки негр явно приободрился.
– Да, мисси Адриан… вот, сегодня после полудня я, как всегда, уезжать с мисси Флорис в Бель-Иль, видеть мамзель Эмилия… ало… ало… как сказать…
– Я понял: ты, как обычно, ждал Флориса в конторе! – нетерпеливо бросил Адриан.
Цицерон изобразил на своем лице удивление. Во время рассказа он вертелся как уж, ежеминутно бросая взоры на Босси.
– Не совсем так, мисси Адриан… я быть с Босси…
– У маркизы де Водрей?
– Нет, мисси, мэм маркиза одолжить…
– Ах!.. Значит, маркиза одолжила! – раздосадованно повторил Адриан.
– Да, мисси, – отозвался Цицерон, и с прежним упорством продолжал: – Мэм маркиза одолжить Босси мамзель Эмилия, потому что Босси делать очень хороший прическа, а мамзель Эмилия хотеть иметь хороший локоны для мисси Флориса…
– Прекрасно, значит, ты был с Босси! – вновь прервал негра Адриан, которого совершенно не интересовала проблема локонов Эмилии.
– Да, мисси Адриан… мы уходить в хлопковое поле, потому что там ходить тогда, когда… когда…
– Я тебя понял, – кивнул Адриан, – продолжай…
– Так вот! Мисси Адриан… о-о-о… моя птенчик… когда мы возвращаться в Бель-Иль… Босси и я иметь очень мало… Все рабы садиться в телеги… сильно шуметь… В кустах вязать солдат… схватить мэм герцогиня де Бель-Иль. Рабы говорить: «Иди быстрей… все скоро уезжать на север. Мисси Флорис убивать губернатор в моя комната, мисси Флорис быть невредим…» Тогда два негра вязать мисси Флорис и относить в телега… о-о-о… Мисси Адриан, я и Босси, нас быть так мало, что мы прятаться в сене, ты нас понимать… Она все уезжать очень большой галоп… Не оставлять лошадей, нет ни одна лошадь… Босси и я, мы быстро бежать к тебе в гостиница… тебя там не быть…
Дальше Адриан уже не слушал: негр начинал повторяться. Несмотря на свое привычное спокойствие и самообладание, Адриан весь дрожал. Значит, Флорис убил маркиза де Водрей, а Батистина бежала на север вместе с мятежниками.
– Ждите меня!
Со скоростью пушечного ядра Адриан взлетел вверх по лестнице. Быстро довершив одевание, он разбудил Жольетту, успевшую снова заснуть.
– Я в отчаянии, дорогая… Едемте со мной, здесь вам оставаться небезопасно. Судя по тому, что мне сейчас удалось узнать, в Бель-Иле произошло восстание рабов.
– Господи, опять эти дикари… неужели они кого-нибудь убили?..
– Точно не знаю! – чистосердечно признался Адриан, разумеется, умолчав о том, что ему удалось узнать о подвигах своего брата, равно как и его похищении. Через минуту Жольетта была готова. Цицерон и Босси оседлали двух коней. Усадив женщин позади себя, они поскакали к Новому Орлеану. Вокруг было спокойно, однако еще час – и все уже будут знать о том, что случилось в Бель-Иле.
По совету Адриана Цицерон тотчас же отвел Босси во дворец маркизы. Юный дворянин проводил Жольетту в дом к Маргарите Фокон дю Мануар: в двух ее старых рабах он был вполне уверен. Затем он отправился разыскивать Федора, Ли Кана и Грегуара.
Ни один из этой доблестной троицы не вернулся в гостиницу. Адриан обошел все таверны, чьи двери еще были открыты для посетителей, но безрезультатно. Разбуженный страшным известием, город постепенно просыпался. На каждом углу зажигали факелы. Новость передавалась из уст в уста. Возбуждение нарастало. Рабы, решившие последовать примеру беглецов Бель-Иля, устремились в протоки. Белые готовились отправиться в погоню. Колонисты переговаривались через распахнутые окна и двери. Претендовавшие на исключительную осведомленность личности утверждали, что дома на протоке Жантийи уже горят и на улицах льется кровь.
– Надо бы для острастки линчевать парочку чернокожих, чтоб не зарывались, – твердили самые неистовые преследователи.
На рассвете наиболее оголтелые горожане принялись охотиться на одиноких негров. Несколько здравомыслящих человек попытались воспрепятствовать им и раскрыли свои двери насмерть перепуганным несчастным рабам.
Около пяти утра в гостинице появился Федор. Адриан, облаченный в безупречный костюм, ждал в просторной гостиной; настроение его было не из лучших.
– Я искал тебя всю ночь, ты что, не знаешь, что происходит? Где ты был?
Словно нашкодивший мальчишка, великан-казак опустил голову.
– Барин, гм… я был… я был у одного человека!
– Положительно, от страсти вы все ослепли и оглохли, – подытожил Адриан. – Во всяком случае, в следующий раз будь любезен сообщить мне адрес счастливой избранницы, чтобы я без труда мог тебя найти!
– Гм… барин… гм… А что случилось? – спросил Федор, так и не открыв имени своей Дульсинеи.
Едва Адриан закончил рассказывать украинцу о событиях нынешней ночи, как на пороге появился Ли Кан. Коса его была заплетена чрезвычайно небрежно.
– Ты знаешь, что случилось? Где ты был? – повторил свои вопросы Адриан.
– Зачарованный полет влюбленного бизона над розовой пагодой столь же неслышен, как полет шмеля над пестиком цветка!
Скромность Ли Кана в отношении его дамы сердца делала ему честь. Адриан снова принялся рассказывать все, что он знал о случившемся, не скрывая от товарищей страшной правды.
Усердно обдумывая план предстоящего сражения, Федор так напрягся, что шрамы на его лице побагровели. Китаец задумчиво теребил свою косичку. Наконец Адриан спросил:
– Но где, черт возьми, носит Грегуара?
Казак и китаец удивленно переглянулись. В эту минуту распахнулась дверь и перед друзьями предстал старый дворецкий. Роскошные седые волосы пышным ореолом окружали его розовощекое лицо, а взгляд был донельзя игрив и шкодлив.
– Я не спрашиваю тебя, где ты был, но то, что происходит сейчас в городе, чревато серьезными неприятностями, и мне кажется, что в такой обстановке вы могли бы честно мне сказать, где вы проводите ночи, чтобы я не бегал по всему городу и не ломился во все двери! – с упреком произнес Адриан.
– О! А что случилось, господин граф? – спросил Грегуар, следуя примеру своих товарищей и не разглашая имени предмета своей пылкой страсти.
Адриан в третий раз повторил свой рассказ.
Речь молодого человека была прервана появлением их четвертого товарища. Это был Жорж-Альбер. Утомленный, запыленный, голодный и томимый жаждой, он явно провел ночь в гораздо менее приятных условиях, нежели Федор, Ли Кан и Грегуар.
Адриан прекрасно знал привычки маленького зверька. Поэтому сначала он поставил перед ним на стол все необходимое, чтобы тот мог подкрепить свои силы – кувшинчик с водкой и крылышко пулярки, а затем приготовился выслушивать его объяснения. По мере того как Жорж-Альбер «говорил», Адриан все больше мрачнел. Дела обстояли гораздо хуже, чем он мог предположить.
– Милость Господня… если их схватят, то вздернут без суда и следствия… По коням, друзья мои, быть может, нам удастся приехать вовремя и предотвратить самое худшее!
– О-о-о, моя хороший? Злые белые очень нервничать, они меня три раза чуть не убивать.
В комнату ворвался запыхавшийся Цицерон. Адриан знал, откуда он прибыл. Спустя несколько минут молодой граф де Вильнев-Карамей и пятеро его верных спутников: Федор, Ли Кан, Грегуар, Цицерон и, разумеется, Жорж-Альбер, устроившийся в седельной сумке, направлялись к городским воротам. Жители Орлеана, вооружившись дубинками, ружьями, пистолетами, шпагами и вилами, толпились возле дверей своих жилищ. Перепуганные рабы прятались в домах своих хозяев. По улицам, громко вопя, бегала какая-то женщина, уверяя всех, что ее чернокожий раб пытался ее изнасиловать. Создавались отряды самообороны. Адриан с отвращением смотрел, как горожане готовились к охоте на людей. С улицы Шартр раздались пронзительные крики. Адриан обернулся: две молодых негритянки бежали через перекресток, спеша укрыться в доме мадам Гобаль, несколько вооруженных мужчин пытались их задержать.
– Отпустите их, – крикнул Адриан, направляя коня в сторону преследователей.
Федор, Ли Кан, Грегуар и Цицерон поскакали за ним.
– Ффффррррффсс! – кривлялся Жорж-Альбер, высовываясь из седельной сумки Адриана.
– Успокойтесь… успокойтесь, не стоит так волноваться из-за каких-то негритянских шлюшек, – бросил один из преследователей, отпуская девушек. Те, не дожидаясь продолжения, помчались к дому, известному всему новому Орлеану своим гостеприимством. Мужчины, угрожающе ворча, направились в ближайшую таверну.
– Барин… барин, ты видел? Мне показалось, что это был Жопорез…
Федор указал своему хозяину на капуцина, который, нагнав недовольных, вслед за ними скрылся в дверях какого-то притона. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что подобное заведение отнюдь не было подходящим пристанищем для святого отца. Адриан обреченно махнул рукой. Сейчас он не мог себе позволить ввязаться в драку.
– Едем, у нас нет времени исполнять обязанности полицейских, дорога каждая минута!
Шестеро всадников продолжили свой путь. Жорж-Альбер, покачиваясь позади Адриана, размышлял:
«Что бы они там ни говорили, но это я напугал бандитов… На месте Адриана я бы непременно отправился за Жопорезом, но разве они когда-нибудь меня слушались? Чего уж тогда ждать и в этот раз…»
Со стороны улицы Бьенвиль донеслись крики:
– Моя ничего не сделать… ничего не сделать!..
Двое трапперов развлекались тем, что пытались накинуть лассо на шею молодого негра, чья главная вина, несомненно, состояла в том, что он был на удивление красив и обладал поистине образцовой мускулатурой. Адриан и его товарищи уже собирались вмешаться, но тут из-за поворота на всем скаку вылетели Гаэтан д’Артагет и Попюлюс де Проте.
– Остановитесь, негодяи… Этот парень ни в чем не виноват… оставьте его!
Адриан облегченно вздохнул: значит, еще остались дворяне, не утратившие разум и способные предотвратить резню.
Молодые люди приветствовали друг друга.
– Понимая, что наш вопрос может показаться вам нескромным, мы все же хотели бы знать, Вильнев, куда вы направляетесь?
– Ваш вопрос нисколько не смутил меня, господа, ибо мы выехали без определенной цели, просто разведать, каково сейчас положение дел.
Попюлюс и д’Артагет были слишком хорошо воспитаны, чтобы настаивать на более вразумительном объяснении, но, судя по взглядам, которыми они смерили набитые седельные сумки и дорожные костюмы путешественников, стало ясно, что они не поверили ни единому слову Адриана.
– Мы очень беспокоимся за… за дам, сопровождающих принцессу, вы же знаете, поместье Бель-Иля было разграблено… – продолжил Попюлюс.
– Если хотите, поедем вместе! – предложил д’Артагет.
Мозг Адриана лихорадочно работал: чтобы отказаться от их предложения, надо было найти достаточно благовидный предлог. Как бы ни были ему симпатичны эти молодые люди, не к чему посвящать посторонних в свои семейные проблемы.
– Рассказывают ужасные вещи! – понизив голос, произнес Попюлюс.
– Говорят, что негры убили губернатора!
Грохот колес по вымощенной булыжниками улице избавил Адриана от необходимости отвечать назойливым попутчикам.
– Дорогу… дорогу! – выкрикивали мчавшиеся галопом гвардейцы.
Следом за ними тряслась телега для перевозки сена. Лошадьми правил рослый рейтар, а за его спиной, на вязанках соломы, подпрыгивал бедный губернатор.
– Гони… гони! – что есть мочи вопил «мертвец».
Адриан и его товарищи недоуменно переглянулись. Сомнений не было, маркиз Риго Кавеньоль де Водрей был жив. Правда, он лишился парика, но вполне сохранил свой зычный голос.
– Сюда… следуйте за мной! – заорал губернатор, заметив молодых людей.
Адриану пришлось сделать хорошую мину при плохой игре и вместе с Попюлюсом и д’Артагетом присоединиться к губернаторскому эскорту. Обернувшись, Адриан убедился, что Федор, Ли Кан, Грегуар и Цицерон следуют за ним. В иных обстоятельствах Адриан наверняка бы весело рассмеялся, ибо ему только что удалось проникнуть в «тайну» своих товарищей: трое весьма уважаемых в Новом Орлеане дам во все глаза смотрели на его спутников. Возле окна своего дома стояла мадам де Сент-Эрмин (кто бы мог подумать!) и украдкой посылала воздушные поцелуи Федору, в то время как мадемуазель Александрина во все глаза смотрела на Ли Кана. Что же касается Грегуара, то оказалось, что старый пройдоха сумел смутить покой жены аптекаря. Выгоды подобного знакомства были очевидны: аптекаря часто вызывали ночью, чтобы помочь хирургам! Однако, как все ловко устроились. Адриан искренне восхитился оборотистостью своих спутников.
– Гнусный лицемер, ты подцепил самую большую сплетницу во всем новом Орлеане! – свистящим шепотом произнес Адриан.
– О, барин!
Федор покраснел до самых ушей. К счастью, сейчас молодого хозяина занимали отнюдь не любовные похождения его верного слуги.
Всадники прибыли к губернаторскому дворцу, когда губернатор уже выбрался из повозки. Вокруг толпились дворяне, прибывшие, чтобы узнать новости и получить надлежащие распоряжения. На самой макушке лысого губернаторского черепа Адриан заметил огромную пламенеющую шишку. Черт побери, Флорис ударил от души. Однако дальнейшие размышления Адриан решил оставить при себе. Подняв голову, он увидел маркизу де Водрей. В чепце и ночной рубашке она выглянула из окна второго этажа.
– Господи, а я уж испугалась, что вы мертвы! Что тут происходит?
По ее тону никак нельзя было понять, радуется она или скорбит, обнаружив, что небо пожелало вернуть ей супруга. Уже ступив на порог дома, губернатор обреченно махнул рукой.
– Успокойтесь, Артемиза, идите спать! Господа, я объявляю чрезвычайное положение! Пятьдесят рабов на плантации Бель-Иля подняли мятеж. И вот, пока я всеми доступными мне способами пытался прояснить двойственное положение вдовы герцога де Бель-Иля, негодяи напали на меня сзади…
Возмущенный хор голосов стал ответом губернатору. Несколько человек, чей ум отличался особой живостью, подметили, что де Водрей не сказал: герцогини де Бель-Иль. Значит, губернатор обнаружил доказательства ее вины?
– Но, ваше превосходительство, что же стало со всеми дамами? – робко спросил Попюлюс де Проте.
– Господа, у меня имеются все основания полагать, что мятежники их похитили так же, как и мадемуазель де Бель-Иль и моего отважного офицера, господина Праделя…
Вбежал запыхавшийся солдат. Он протянул губернатору пакет. Из всех углов просторного вестибюля слышались ругательства:
– Дьявол меня раздери, опять эти черномазые скоты чем-то недовольны!
– Это не люди, это животные, черт бы их побрал!
– Клянусь Господом, мы должны спасти женщин!
– Черт возьми, в погоню!
Посреди всеобщей суматохи Адриан с удовлетворением отметил, что губернатор не упомянул Флориса. Словно отвечая молодому человеку, господин де Водрей начал вызывать:
– Граф Кастильон дю Роше!
Жеодар выступил вперед.
– Здесь, ваше превосходительство.
– Превосходно, господин де Гастаньяк…
– К услугам вашего превосходительства.
– Господин Легалик.
– Легалик готов служить вашему превосходительству! – выкрикнул моряк, выбираясь из толпы.
– Граф де Вильнев-Карамей! Вы здесь, граф! Вас четверых я попрошу пройти ко мне в кабинет и подождать меня там! – приказал маркиз.
Подобный оборот дела совершенно не устраивал Адриана: он не любил, когда нарушали его планы, к тому же он совершенно не представлял, как ему следует обходиться с «тремя женихами». Внезапно став глухим, Адриан, прячась за спинами собравшихся, бесшумно заскользил к выходу. Попюлюс де Проте и д’Артагет заметили его маневр, но промолчали.
– Где же граф де Вильнев-Карамей? Куда он подевался? – недовольно повторил губернатор.
– Он был здесь, ваше превосходительство!
Многие принялись усиленно озираться. Адриана едва не «засекли», но тут в вестибюль ворвался солдат в мундире французской гвардии. Дворяне с шумом расступились. Гвардеец держал в руке окровавленный кинжал и лист бумаги, также со следами крови.
– Что случилось, Ла Флам? – спросил губернатор.
– Ваше превосходительство, только что в восьми лье отсюда, за хлопковыми плантациями Бель-Иля, найдено тело одного из слуг. Он был привязан обнаженным к дереву, и из груди его торчал вот этот кинжал. А это послание было надето на рукоятку кинжала!
Губернатор схватил бумагу и принялся читать.
– Пресвятая Дева, ну и скоты!
– Негодяи! Чего мы ждем?
– Помоги мне, пресвятая Богоматерь, я их не пощажу!
Дворяне пришли в возбуждение. Со всех сторон доносились угрозы и оскорбительные выкрики в адрес мятежников, шпаги покидали ножны. Губернатор поднял руку, призывая к тишине. Он был страшно бледен.
– Господа, сейчас я прочту вам послание, найденное на теле несчастного слуги. Оно адресовано мне.
«Господин губернатор, это всего лишь предупреждение! Я решила возглавить мятежников! Всех, кто осмелится стать у нас на пути, ждет та же участь!»
Подписано: принцесса Аврора де Дубино.
В прихожей воцарилось зловещее молчание. Поселенцы, мелкопоместные дворяне, младшие отпрыски знатных семейств, богатые сеньоры – никто не верил своим ушам. Де Водрей передал им окровавленное письмо, дабы каждый мог убедиться в его подлинности.
Воспользовавшись всеобщим замешательством, Адриан выскочил на улицу. Товарищи ожидали его перед дворцом. Адриан вскочил в седло. Он был так бледен, что ни Федор, ни Ли Кан не осмелились его расспрашивать.
«Мы должны настичь их раньше, чем за ними будет отправлена погоня!» – в ужасе думал Адриан. Он знал, что меньше чем через час отряды всадников, подгоняемые жаждой мести, помчатся по всем дорогам в поисках мятежников. У Адриана перед ними имелось лишь одно преимущество: он знал, в каком направлении скрылись беглецы. Стоило Адриану задуматься о том, что произошло, как он почувствовал, что сходит с ума. Неужели Батистина могла хладнокровно убить человека? И к чему такое кровожадное послание? Это на нее не похоже. Какова участь Флориса? Был ли он пленником или сообщником? Ясно одно: он не мог стать соучастником подобного преступления.
Адриан мчался, ощущая, как жуткий, леденящий душу ужас постепенно обволакивал его с головы до ног: ему казалось, что какое-то неведомое чудовище решило погубить Батистину.
– Скорей… скорей, друзья мой, поспешим!
– Лошади не могут быстрей, барин! – возразил Федор.
Пришлось остановиться в укромном месте на берегу Миссисипи и напоить коней. Спешившись, всадники ступили на черный песчаный берег. При их приближении во все стороны разбежались водяные крысы. Маленькие зеленые цапли, напротив, не удостоили их своим вниманием и как ни в чем не бывало продолжали ловить рыбу. Большие белые ибисы нежно щекотали длинные шеи своих самочек.
При виде ослепительной красоты природы сердце Адриана сжалось. Внезапно он понял, что им небезразлична судьба этой страны, и это чувство не позволит им повернуть вспять.
– Барин, если что-то случилось, тебе лучше поделиться с нами!
В голосе казака открыто звучал упрек.
– Простите меня, друзья… – извинился Адриан. Он коротко посвятил товарищей в подробности драмы, о которой узнал в доме губернатора…
Федор прищурил свой единственный глаз.
– Клянусь святым Константином, барин, я никогда не поверю, что того слугу убила наша барынька!
Ли Кан сокрушенно покачивал своей косой.
– Острый Клинок прав, Голубая Стрекоза, словно богиня Зу, иногда может помечтать о красном корабле, но стоит дикому быку ударить ее своим золотым рогом, как ее священная гора снова источает сладость!
– Да, но пока, друзья мои, она по-прежнему убегает от нас, – вздохнул Адриан.
– О Господи, малышка моя, Батистина, мальчик мой Флорис, как я боюсь за вас!
Беспокойство достойного Грегуара выразилось в полном забвении дорогого его сердцу «этикета».
– Моя казаться, что все такая беспорядка!
Цицерон что-то быстро шептал на ухо Жоржу-Альберу. Последний явно был согласен с негром. После бессонной ночи обезьянка чувствовала себя утомленной и теперь с удовольствием растянулась на зеленом пригорке.
«Уф! Пожалуй, надо бы поспать, я устал и совершенно разбит!» – думал зверек.
Но стоило ему уснуть, как Адриан, забыв об усталости, словно истый спартанец, прервал его сиесту.
«О, дьявол! Ну и поганцы!» – вздыхал Жорж-Альбер, занимая свое место в седельной сумке. Его шубка кишела муравьями, ибо он ухитрился заснуть на муравейнике! В сущности, Адриан спас Жоржа-Альбера от бесславной кончины, совершенно недостойной столь многоумной обезьяны.
Всадники скакали целый день. Они проехали через немецкие поселения Хоффен и Мариенталь. Толстая баварка приготовила им омлет с салом из четырех десятков яиц. Адриан ловко выспрашивал местных крестьян. Через мирных индейцев до них уже дошли слухи о бунте, но никто в поселениях не видел ни повозок, ни карет мятежников. Они наверняка постарались обогнуть озеро Понтчартрейн и форт Морпа и прямым ходом направились в поселок Батон Руж.
– А как ты считаешь, Федор? – спросил Адриан, всю дорогу старавшийся загладить свою неловкость по отношению к казаку.
– Гром и молния, вполне возможно, барин. Надо же им где-то запастись провизией!
– Цицерон, в каком месте им было бы проще переправиться через Миссисипи?
Услышав вопрос Адриана, достойный малый скорчил рожу.
– Идти на запад, мисси Адриан, невозможно без кораблей… они наверняка ходить к Красной реке, чтобы находить мост!
– К Красной реке?
– Да, мисси, а потом подниматься вверх, чтобы идти по землям туакасов… туакасы не злые… а если они переходить Миссисипи возле Батон Руж и обходить форт Розали, они двигаться на восток, заходить в большую пустыню и попадать в руки злых шаткасов…
«Только этой радости нам и не хватало! Я-то, по крайней мере, еще дорожу своим скальпом!» – ворчал Жорж-Альбер. Он панически боялся индейцев, так как был уверен, что они тотчас же сдерут с него его замечательную пушистую шубку.
Адриан внимательно слушал объяснения Цицерона. Дорога на север в обход западных территорий была более пустынной; там было мало фортов, а индейцы апачи казались не особенно опасными – возможно, потому, что белые, которым доводилось забираться в эти края, оттуда не возвращались и не могли ничего рассказать. Однако внутренний голос подсказывал Адриану, что беглецы наверняка отправятся на север самым коротким путем, то есть по восточным землям. Шестьдесят лье отделяли Новый Орлеан от Батон Ружа.
– За сегодня мы уже проделали двенадцать лье. Они имеют перед нами преимущество часов в восемь-десять. Загнав лошадей, мы можем настичь их раньше, чем они вступят на землю натчезов… если, конечно, предположения мои правильны.
Но Адриан выбросил из головы мысль о том, что он может оказаться не прав. После полудня и до самых сумерек они молча мчались галопом. Наконец решили сделать привал. Федор разжег костер. Грегуар распаковал одеяла. Ли Кан приготовил кукурузную похлебку с бобами и салом.
– Я поймать жирные черепахи!
Торжествующий Цицерон притащил двух пресноводных черепах. Жорж-Альбер презрительно сморщил нос. Будучи гурманом, он испытывал отвращение к любым наспех приготовленным блюдам.
Адриан прислонился к белоствольному ореху. Ночные соколы вылетали из своих укрытий и кружились над дикими гусями.
Вдали, в направлении Батон Руж, алое солнце опускалось в воды Миссисипи. Его кровавый диск, казалось, предвещал новые грозные события.
Адриан не был суеверен, но тут он почувствовал, как по спине его побежали мурашки.
Флорис и Батистина двигались навстречу смертельной опасности.
