Текст книги "В небе Китая. 1937–1940"

Автор книги: Юрий Чудодеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

– Почему они кричат? Змея кого-нибудь укусила?

– Нет, они ее хотят кусать. Поправился:

– Кушать. Это деликатес. В лучших китайских ресторанах готовят дорогое блюдо «драка тигра с драконом».

– Ну, допустим, дракон – понятно. Змея за дракона вполне сойдет. А кто же в этой драке тигр?

– Кошка, мистер Левада. Хорошая жирная кошка.

– Джапан! – раздался крик дозорного с наблюдательной вышки.

– К запуску!

Все пришли в движение.

– И… а… са![50] 50
  И, эр, сань – раз, два, три. При подсчете ритма в движении произносится сокращенно.


[Закрыть] – растягивая концы резинового шнура-амортизатора с петлей, наброшенной на лопасть винта, громко считают кули.

– Контакт!

Винт с силой повернулся, и… мотор не заработал. Летчик в ярости колотит кулаком по борту кабины. Летят крепкие соленые словечки. Затем команда:

– Повторить!

Все сначала. «И… э… са!» Мотор вздохнул, чихнул и заработал.

Высоко над аэродромом японский истребитель делает круг, видит взлетающие самолеты и уходит.

«Пещерный» способ запуска! Наверно, поэтому техники окрестили его «обезьянкой». Прибегать к запуску «обезьянкой» приходилось по необходимости, при разряженных самолетных аккумуляторах.

С приближением линии фронта дел прибавилось, а сложность обстановки и вылетов возрастала. Японцы аэродром в Чанша засекли и наведываться стали часто, днем и ночью. На ночевки уходили теперь южнее, в Цзиань. Нередко вылеты приходилось производить «по-зрячему». Для обнаружения противника в воз духе наше командование выставляло свой наблюдательный пост»

Назревала необходимость перебазирования. Распоряжение об этом не заставило ждать. Сяоганьцев отозвали на новое формирование. Из китайцев оставался летчик Хуан.

Итак, отряду перелететь в Коань – место весенних ночевок. Сборы недолгие: полетели, сели. Место знакомое, а деревня опустела – население покидало насиженные места, уходило на запад, в горы. Не видно и моих приятельниц, двух девочек-китаянок.

Август. Вот-вот падет Наньчан. Не много дней минуло, как вновь вечером Е. М. Николаенко позвонил по телефону:

– С рассветом всеми исправными самолетами перелететь в Ханькоу.

Взлетели рано утром пятеркой. Один на разбеге прекратил взлет. Прощальный круг над площадкой, и па маршрут.

Уплывают назад поля, рощи. Впереди показались горы. Хребет высотой 3 тыс. м вытянулся па восток. Вершины закрыты тучами. Кучевые облака белыми шапками уходят ввысь. Зигзаги молний разрывают тучи. Гроза. Хорошего мало. Возвращаться нельзя: наземное обеспечение после вылета ушло. Пробивать грозу – безумство. Обходи гь с востока на Цзюцзян и по Янцзы к Ханькоу – это лететь в пасть японцам. Да и горючего хватит ли? Остается юго-запад, Чанша – центр пров. Хупань. Там аэродромы. Расчет времени и горючего прикинул в уме. Левый разворот, ведомые прижались ближе, и уже гроза и хребет справа сзади.

Время па исходе, горючее тоже. Чанша не вижу. В душу заползает сомнение. Пока есть бензин, выбрать что-нибудь подходящее и садиться.

Речка дугой. Корявенькая площадка на берегу. Шалаш рыбаков у речки. Сажусь!

На пробеге выключил мотор. Пробег заканчивается. Впереди песчаная отмель, дальше вода. Песок! «Чиж» пошел на нос. Постоял нерешительно на моторе хвостом в небо, как бы спрашивая: «Что прикажешь делать дальше?» И, не получив ответа, лег на спину вверх лапками.

Отстегнул привязные ремни. Вывалился из кабины головой вниз, мешком на землю. Подбежали двое рыбаков. Навстречу им одно слово: «Чанша?».

Две руки выгянулись по маршруту нашего полета.

В шалаш! Схватил какие-то белые холсты, и стрела из полотнищ легла в направлении цели полета. Двое ведомых ушли, а Хуан садится! «Чиж» Хуана, споткнувшись о кочку на пробеге, ткнулся винтом в землю и остался в вертикальном положении.

Рыбаки перевезли нас на другой берег. Провели к поодаль стоявшей легкой постройке. Одолевал сон. Крепко заснул на широкой скамье под навесом.

Спал недолго. Открыл глаза, сел. Хуан о чем-то говорил с китайцами. Он уже успел разрядить пулеметы и слить бензин. Подошли к дому два рослых парня с паланкином. На двух бамбуковых жердях укреплено сиденье с тентом и боковыми занавесками. Такой экипаж встречался в Китае в гористых районах страны, где почти не было дорог. Я удивленно посмотрел на Хуана. Он меня понял. Несколько отрывистых слов – паланкин удалился без седока.

Мы вскинули парашюты за плечи и зашагали. Через час были на дороге, у автобуса, которым за 30 минут прибыли на аэродром Чанша.

Вторая пара благополучно села севернее аэродрома, на островке судоходной р. Сянцзян. Бензин израсходован полностью, моторы остановились, но уже па земле.

Поломки двух «чижей» были незначительны. Вскоре мы присоединились к основной группе, действовавшей в Ханькоу.

Ханькоу стал фронтовым городом. В его жизни произошли большие изменения. Торговля замирала. Многие фирмы закрывались. Порт работал в одном направлении: вверх по Янцзы. На улицах стало меньше рикш, меньше гражданского транспорта, увеличился поток военных машин, чаще завывали сирены тревог.

Истребители вели напряженные бои с численно превосходящей авиацией противника. В памяти остался один бой, когда 40 китайских истребителей дрались со 120 самолетами, японцев. За помнился редкий, неповторимый случай в этом бою.

Замечено было, как один самолет И-15бис в беспрерывных петлях одна за другой постепенно снижался. Выход из последней петли совпал с поверхностью земли; удар винтом и шасси о землю, самолет немного прополз на фюзеляже.

Когда к самолету подбежали люди, они увидели: в кабине сидит крепко привязанный летчик с поникшей головой, левая рука застыла па секторе управления газом, правая рука сжимает ручку управления рулями, ноги на педалях, в груди шесть пулевых pan. Это был Ванюшка Гуров.

Япония стремилась к захвату Уханя – промышленного, эко номического, административного центра.

Правительство Китая эвакуировалось в Чунцин – туда, где в горных теснинах пробивает путь к океану могучая Янцзы.

…Наша группа перелетела в Ичан.

Осень – пора хризантем. Их много в Китае, так же как и в Японии. Октябрь был на исходе. Пал Гуанчжоу, оставлен Ухань. Заканчивался первый этап войны – этап стратегической оборо-лы. Война вступала во второй этап – стратегического равновесия сил.

Помощь Китаю из Советского Союза продолжала поступать. Прибывали и новые добровольцы. Наша группа возвращалась на Родину. Возвращались далеко» не все: китайская земля приняла останки храбрецов.

Живые, опаленные огнем сражений, понесли свое умение в степи Монголии, к берегам Халхин-Гола, где вновь скрестили пулеметные трассы с самураями в воздушных боях.

Добровольцы Испании, добровольцы Китая, бойцы Халхин-Гола – летчики! Война для вас началась много раньше 22 июня 1941 г., и много раньше осиротели ваши семьи. Пусть же знают все, как жили, сражались, побеждали эти рыцари неба»

Вот Гриша Кравченко. Из Китая он возвратился майором в Героем Советского Союза. В Монголии он получил вторую Золотую Звезду Героя Советского Союза. Большую войну начал генерал-лейтенантом.

И надо же было такому случиться! Его сбили в одном из тяжелых воздушных боев в 43-м. Оп выбросился с парашютом. Парашют не раскрылся. Генерал упал в расположение своих войск. Бойцы пехоты подобрали авиационного генерала. В руке крепко зажато кольцо с обрывком тросика: вражеская пуля перебила тросик, запирающий своими шпильками ранец парашюта.

Так погиб Гриша Кравченко. Оп был всегда и прежде всего воздушным бойцом, а потом уже генералом, искал боя, шел в бой. Это не специфика рода войск – истребительной авиации, а душевный склад, личные качества человека и воина.

Большой пожар мировой войны занялся от малых «очаговых» войн и охватил земной шар. Фашизм Германии, Италии, Японии толкал человечество в бездну. Напряжением всех сил антифашистского блока эта опасность была устранена. Страна Советов – первая социалистическая – объединила и возглавила прогрессивные силы в борьбе с фашизмом.

Не устоял фашизм гитлеровской Германии. Разгромлена Квантунская армия в Маньчжурии. Капитулировала императорская Япония. Это был финал восьмилетней национально-освободительной войны Китая.

Третий стратегический этап – наступление китайских войск разгром японского империализма – оказался самым коротким.

…Уходят годы, десятилетия. Перепаханы и заросли траншеи, окопы на полях былых сражений. Редко где встретишь ржавую колючую проволоку. Стираются в памяти страдания людей и события военных лет. Но ты, человек, не забывай прошлого – оно учитель будущего!

Ф. И. Добыш. Курс на восток

Коротко об авторе. Ф. И. Добыш (1906–1981) – генерал-полковник авиации. Родился в семье крестьянина-бедняка. Член КПСС с 1929 г. Окончил авиационную школу военных летчиков в Минске, Борисоглебскую летную школу командиров звеньев. С ноября 1937 по июнь 1938 г. принимал участие в боях в небе Китая в качестве командира бомбардировочного авиаотряда. Участвовал в Великой Отечественной войне в качестве командира 4-го гвардейского авиаполка, затем 1-й гвардейской бомбардировочной Кировоградской дивизии на Ленинградском, Волховском, Северо-Западном, Калининском, Воронежском, Степном (в битве на Курской дуге), 1-м и 7-м Украинском фронтах. Участник Парада Победы в Москве. После войны окончил академию Генерального штаба и занимал различные командные должности в Советской Армии.

В апреле 1937 г. с группой летчиков я прибыл во вновь формируемую авиабригаду и был назначен командиром отряда. Начались месяцы напряженной учебы па самолетах СБ. Тренировочные полеты проходили днем и ночью в любую погоду.

Молодежь отрабатывала технику пилотирования, полеты по кругу и в зону. Более опытные летные экипажи осваивали поле ты в строю и боевые действия в составе звена, отряда на разных высотах. По мере овладения техникой пилотирования летчики продолжали ее совершенствовать в сложных метеорологических условиях. Полеты в составе эскадрильи проводились па полный радиус с бомбометанием па полигоне.

В один из сентябрьских дней, после окончания полетов, я был срочно вызван к командиру бригады, который вручил мне командировочное предписание явиться в Москву. Мелькнула мысль, не связана ли эта поездка с «просьбой направить меня добровольцем в Испанию.

Сборы были недолгими. Рано утром 10 сентября я занял свое место в общем вагоне поезда, который отправлялся в столицу. И сразу стали одолевать мысли – куда меня могут направить? В голову приходило одно – Испания. Некоторые летчики из нашей авиабригады уже дрались в небе Испании, защищая его от фашистских стервятников, – О. Сенаторов, В. Шевченко и др.

В Москве нас разместили в армейских казармах» Здесь я с радостью встретил много своих друзей, с которыми вместе учился в летной школе командиров звеньев. Мы живо обменивались мнениями о текущих делах, о событиях в Испании и Китае. Куда нас пошлют, оставалось пока не ясно.

Отборочная комиссия заседала в том же здании, где мы жили. Нас вызывали по очереди и коротко расспрашивали о состоянии здоровья, летной подготовке, о прохождении службы. Предстояла ответственная командировка в Китай. Мне предложили поехать инструктором по обучению китайских летчиков на самолетах СБ. Поблагодарив за оказанное доверие, я сказал, что готов выполнить любое задание партии и правительства.

В первой половине дня 15 сентября 1937 г. наш самолет приземлился на аэродроме Алма-Аты. Нас встретила группа товарищей во главе с начальником базы и трассы перелета Адамом Залевским и главным инженером Н. П. Селезневым. После крат кого обмена впечатлениями о Москве, о перелете по маршруту нас познакомили с заданием. Прежде всего нужно было собрать самолеты СБ, на которых нам предстояло в дальнейшем воевать в Китае. Утром следующего дня нас распределили по бригадам. Началась напряженная работа. После сборки требовалось произвести облет каждого самолета в воздухе, отрегулировать вооружение и спецооборудование и приступить к подготовке экипажей для перелета в Китай.

II

В последних числах сентября 1937 г. мне было поручено лидировать на самолете СБ две группы истребителей И-16 (по десять самолетов в каждой) по маршруту Алма-Ата – Ланьчжоу. В связи с этим заданием в мой экипаж был включен штурман Н. Ищенко, который знал этот маршрут. Получив информацию о маршруте, о промежуточных аэродромах, мы вместе со штурманом произвели необходимый расчет, учитывая предполагаемую дальность группового полета на самолетах И-16.

Подготовку истребителей к перелету мы проводили вместе с командиром группы Смирновым. Определили порядок взлета, сбора группы в воздухе и посадки. Аэродромная сеть по маршруту была развита слабо. Большинство аэродромов – полевые, плохо оборудованные. Некоторые из них были расположены 2 тыс. м и более над уровнем моря. Покрытия аэродромов из песка или крупной гальки затрудняли посадку самолетов И-16.

На все это мы обратили внимание летчиков.

Утром 27 сентября летный состав был построен у стоянки самолетов. Штурман сообщил о метеоусловиях трассы. Я, как ведущий группы, взлетел первым, собрал группу на высоте 700 м, лег на курс Алма-Ата – Кульджа и начал набирать высоту. Перед глазами открылась чудесная панорама. Отроги гор плавно спускались к р. Или, вдали возвышались их вершины – белые шапки вечных снегов.

Полет продолжался больше часа. К аэродрому подошли па высоте 700 м. Я дал сигнал на приземление. Кружа над аэродромом, наблюдал за посадкой группы, засекая время. Сам сел последним. Мы сделали краткий разбор полета, обменялись мнениями и пришли к выводу: полет прошел организованно.

Техники произвели дозаправку самолетов, осмотрели материальную часть и доложили о готовности к полету. Следующий участок маршрута, до Шихо, мы преодолели на. высоте 5 тыс. м. Перелет завершился благополучно.

Надо сказать, что японская авиация в то время безраздельно господствовала в воздухе. Она наносила бомбардировочные удары по беззащитным китайским городам и населенным пунктам, деморализуя не только население, но и войска. Всеми нами владело одно стремление – как можно скорее прийти на помощь китайскому народу в борьбе против захватчиков. Командование трассы сумело хорошо организовать работу как на основной базе (по сборке, подготовке материальной части самолетов и групп летного состава), так и на промежуточных аэродромах (заправка бензином и, если требовалось, оказание технической по мощи).

Первую группу истребителей И-16 по маршруту Алма-Ата – Ланьчжоу мы провели за шесть часов. Лидируя вторую группу И-16 (десять самолетов), нам удалось миновать промежуточный аэродром Шихо, что дало возможность сократить время полета на один час. После выполнения этого задания мы возвратились в Алма-Ату.

Наступал ноябрь. Похолодало. В начале месяца выпал снег, летное поле покрылось белой пеленой. Но дело не стояло. На аэродроме заканчивалась подготовка самолетов СБ к новому по лету в Китай. Работая с большим напряжением, группа форсировала подготовку материальной части самолетов СБ, осуществила проверку готовности экипажей, а разрешения на перелет все еще не было. Тронулись в путь лишь в десятых числах ноября, когда установилась ясная погода по всему маршруту.

И вот мы в воздухе. Делаю большой круг над аэродромом, собирая группу. Идем строем «клин», ложимся на курс. Штурман Васильев летит с нами впервые, но четко выполняет свои обязанности. Это меня радует – штурман достаточно опытный. 'Через 35–40 минут после взлета на высоте 5 тыс. м пересекаем границу с Китаем. Высота обеспечивает безопасность при преодолении высоких горных хребтов. Миновав перевал, пошли на снижение. На аэродроме Хами все экипажи приземлились удач но, хотя очень мешала пыль, поднятая впереди идущими само летами. Заправка, короткий осмотр машин, и снова в воздухе. Курс – на базовый аэродром Ланьчжоу. Справа видны горы Наншань. Дважды пересекаем Великую китайскую стену, р. Хуанхэ и садимся на аэродроме. Здесь находилась основная перевалочная база для поступающей из Советского Союза бое вой техники, а также служба по ремонту самолетов. На аэродроме проводилось интенсивное обучение китайских летчиков на истребителях И-16, совершались боевые вылеты.

Перелет в Ханькоу задерживался из-за ненастной погоды. Экипажи изучали маршрут полета, аэродромную сеть и театр военных действий. В один из дней нам представилась возможность осмотреть город с его достопримечательностями. Наконец вылет разрешен. Утром на построении я обратил внимание группы на необходимость проявлять особую осмотрительность в воздухе и в любую минуту быть готовыми к отражению истребителей противника – полет в радиусе действия японской авиации. Восемь самолетов СБ взяли курс на Ханькоу. В первой половине дня мы уже были на аэродроме. Он был небольшим, посадочная полоса размокла. Некоторые самолеты пришлось вытаскивать из грязи. В. то время аэродром только расширялся, строилась новая взлетно-посадочная полоса с твердым покрытием длиной до 2000 м. Все работы велись вручную.

В Ханькоу нам уточнили задание и маршрут дальнейшего полета в Нанкин. Здесь, на аэродроме, я впервые увидел жену Чан Кайши. К стоянке наших самолетов подъехал легковой автомобиль, из которого вышли женщина и мужчина. Переводчик шепнул мне на ухо – это жена Чан Кайши, мадам Сун Мэйлин, она курирует китайские ВВС и просит представить ей прибывшую группу летчиков. Сун Мэйлин поздравила нас с удачным приземлением, осведомилась о состоянии здоровья, пожелала успехов и укатила. Ни одним словом она не обмолвилась о положении дел на фронте, о боевых действиях авиации.

К исходу дня 30 ноября 1937 г. восемь экипажей СБ приземлились на аэродроме Нанкина. Мое звено было определено в. отряд Муравьева. Командир собрал все экипажи, проинформировал нас о военной обстановке, познакомился с каждым и приказал заправить самолеты и подвесить бомбы.

Положение на фронте к этому времени обострилось. Японские войска заняли Шанхай и сосредоточили новые силы для дальнейшего наступления. 1 декабря линия фронта проходила всего в 60–80 км от Нанкина. Японская авиация наносила уда ры по городам, судам на Янцзы, деморализуя отступающие китайские войска.

Первым советским летчикам-добровольцам пришлось участвовать в боях сразу же по прибытии в Нанкин. Группа истребителей под командованием Г.М. Прокофьева, отражая налеты японской авиации, надежно прикрывала главный аэродром Нанкина и базирующиеся на нем самолеты СБ.

III

Ранним утром 2 декабря 1937 г. группа самолетов – две девятки СБ – под командованием М.Г. Мачина бомбардировала аэродром Шанхая. Одновременно девятка бомбардировщиков на несла удар по скоплению судов противника на шанхайском рейде. В результате этих налетов было уничтожено примерно 30–35 самолетов противника, взорваны склады горючего, возникли по жары в ангарах и других подсобных помещениях. Летчики потопили крупный крейсер, а на шести других военных кораблях начались пожары. Налет был неожиданным для японского командования. Используя внезапность, группы успешно и без потерь справились с боевым заданием. Это была первая большая победа советских летчиков-добровольцев, показавших высокое боевое мастерство при выполнении своего интернационального долга.

Самолеты моего звена зарулили на свои места. Летчики вы шли из самолетов. На ходу снимая парашюты, они горячо обсуждали проведенную операцию.

Вскоре поступила команда – готовиться к новому вылету, задача и цель будут сообщены дополнительно. Началась заправка самолетов и подвеска бомб. Вдруг взвился черный флаг – сигнал тревоги. Через пять-шесть минут его сменил красный – вывести самолеты из-под удара, немедленный взлет. К стоянке самолетов на автомашине подъехал М. Г. Мачин и подтвердил распоряжение – взлететь по сигналу и произвести посадку на аэродроме Наньчана.

Я отдал своим ведомым команду «но самолетам», запустил моторы и стал наблюдать. Ситуация складывалась драматическая. Японцы уже появились над аэродромом. Штурман Васильев доложил – сбит самолет СБ. Он торопил нас со взлетом. Серия разрывов прошла по противоположной окраине аэродрома. Я отвернул самолет от возможной очередной серии взрывов, взлетел в паре с ведомым и на бреющем полете ушел от аэродрома в сторону Янцзы. Через 15–20 минут к нам пристроились еще пять самолетов СБ. Мы набрали высоту и взяли курс на Наньчан.

К наньчанскому аэродрому подлетели на высоте 500–600 м, сделали круг и произвели посадку. Зарулив на указанные места стоянок, мы вышли из самолетов и крепко обнялись. День про шел очень напряженно. Мы нанесли серьезный ущерб противнику и успешно вывели самолеты из-под удара. А это означало, что японские захватчики в будущем еще почувствуют силу китайской авиации.

В первые же месяцы боев в небе Китая наши летчики убедительно показали свою высокую выучку и боевое мастерство.

IV

Между тем обстановка на фронте все больше осложнялась. Китайские войска оставили Нанкин и отошли в глубь страны.

Несмотря на численное превосходство японской авиации, советские летчики-добровольцы наращивали силу ударов по противнику за счет интенсивности боевых вылетов. Мы бомбили коммуникации врага, его суда на Янцзы, наносили урон в воз душных сражениях и на аэродромах. Одновременно велось обучение китайских летчиков вождению самолета СБ.

Китайское командование эскадрильи, базирующейся на наньчанском аэродроме, с помощью наших инструкторов организовало занятие летно-технического состава по ускоренной программе. Китайские летчики имели определенный опыт пилотирования устаревшими одноместными самолетами. Некоторые из них управляли, двухмоторными самолетами.

Следует заметить, что китайские летчики очень добросовестно относились, к учебе, соблюдали строжайшую дисциплину. Руководство осуществляло жесткий контроль. По мере освоения материальной части самолета СБ, управления самолетом на земле и в воздухе, бомбардировочного и стрелкового вооружения летный состав сдавал зачеты по пройденной программе специальной комиссии, образованной из наших инструкторов и представителей китайского командования.

Первая группа китайских летчиков, успешно сдавших зачет, совершенствовала технику пилотирования на одномоторном самолете. Наконец после длительных тренировок они были допущены к полетам на СБ. Летчику предоставлялась возможность два-три раза произвести разбег самолета. Все это укрепляло в нем уверенность в пилотировании при взлете. Затем он получал задание осуществить три полета по кругу и полет в зону. Каждый летчик совершал в среднем пять-семь полетов по кругу, два-три полета в зону и два полета звеном по большому кругу или большому маршруту.

Всего в течение декабря 1937 г. в промежутках между боевыми полетами нами было обучено на самолетах СБ 40–45 китайских летчиков. Мне неоднократно приходилось водить их на боевые задания.

V

По данным разведки, на основном аэродроме Нанкина японцы сосредоточили большую группу бомбардировщиков, на малом – истребительную группу.

Мне была поставлена задача: произвести разведку боем нанкинского. аэродромного узла и определить количество и типы самолетов; высота полета – не выше 3000 м над целью, состав от ряда – китайские летчики; я назначался командиром.

Рано утром я собрал китайские экипажи. Их боевое задание заключалось в том, чтобы нанести бомбардировочный удар по скоплению японской авиации на основном аэродроме Нанкина, с высоты 3000 м. Высота могла быть изменена в зависимости от воздушной обстановки. Еще раз разъяснил им порядок взлета, сбора группы, следования по маршруту, наблюдения за воздухом, маневр при подходе к цели и в зоне зенитного огня после сброса бомб, определил сигналы.

15 декабря в 7 часов утра отряд пошел на взлет. Быстро собрались, в. воздухе и взяли курс на цель. В плотном строю на брали заданную высоту. Мой заместитель Ван Ли, который летел справа от меня, поднял большой палец и засмеялся – хорошо!

К цели приблизились на высоте 5500 м. Штурман подал команду на противозенитный маневр и доложил: «Вижу бомбардировщики, выстроенные в два ряда, со второго аэродрома взлетают И-96». Противник открыл сильный зенитный огонь, разрывы ложатся выше и справа. Штурман Васильев подает команду На бомбометание. Самолеты при открытых люках как бы остановились. 40 секунд в зоне зенитного огня кажутся вечностью. Бомбы легли прицельно.

Наш самолет подбросило вверх. Мы сделали разворот и со снижением стали уходить из зоны зенитного огня. Радист докладывает: «Истребители противника идут по курсу на высоте 4000 м». Приказываю набрать высоту. Штурман доложил, что видит сильные взрывы, горящие самолеты и пожары на аэродроме. Истребители противника в конце концов прекратили преследование. В строю все экипажи. Идем плотно, летчики демонстрируют свою выучку. Штурман подтверждает хорошие результаты нашего удара. Перешли на снижение. Пребывание на высоте до 6 тыс. м без кислородных приборов в течение 35–40 ми нут трудно. Меня беспокоило, выдержат ли китайские летчики. Но все обошлось благополучно. Посадка прошла организованно, самолеты зарулили на место стоянок. Летчики, возбужденные, радостные, спешат к моему самолету, поздравляют друг друга.

Начальник штаба С. П. Петухов сказал нам, что, по данным разведки, противнику нанесен большой ущерб. Уничтожено около 40 бомбардировщиков противника, погибло много японских летчиков, сгорели склады горючего. После краткого разбора по лета он поблагодарил всех за мужество и отвагу при выполнении боевой задачи. Я крепко пожал руку своему заместителю в полете Ван Ли – это был отличный летчик, опытный командир и организатор.

В декабре мой отряд нанес сильный бомбардировочный удар по скоплению транспортных и боевых кораблей противника на р. Янцзы. Было потоплено три корабля, некоторые суда получи ли сильные повреждения, уничтожено много живой силы и боевой техники.

В январе и феврале 1938 г. китайское командование усиленно вводило в строй новые аэродромы, особенно на центральном фронте. В районе Ханькоу была создана авиационная база, на которой сосредоточилось более 100 самолетов, в том числе группа из 31 бомбардировщика под командованием капитана Полы ни на. В районе Наньчана на двух аэродромах базировалось до 85–90 самолетов – бомбардировщики М. Г. Мачина и истребители А. С. Благовещенского. Расширение аэродромной сети давало больший простор для маневра, особенно истребительной авиации.

Вследствие усилившихся боевых действий китайских частей активность японской авиации упала. Японское командование было вынуждено менять тактику, ввело ночные полеты, но они мало помогали.

…Перед нами была поставлена задача – двумя девятками

СБ произвести бомбардировку аэродрома Шанхая. Командиром группы был назначен П. Муравьев. Я командовал второй девяткой самолетов, ведомых китайскими летчиками. Для дозаправки горючим на обратном пути был определен аэродром Вэньчжоу.

Бомбардировочные удары по аэродромам Шанхая и Тайбэя, нанесенные почти одновременно, должны были сыграть большую роль в замыслах китайского командования – ослабить японскую авиацию и нанести ущерб военным объектам противника. Но главное состояло в политическом значении этих ударов. Необходимо было поднять боевой дух армии и народа, показать, что китайская авиация расширяет фронт боевых действий ударами по тыловым объектам противника.

Полет проходил на высоте 4500 м. Вблизи аэродрома мы проделали противозенитный маневр со снижением до 400 м, перестроившись в боевой порядок «правый пеленг». Затем был нанесен прицельный бомбовый удар по японским самолетам, стоявшим на бетонных полосах и площадках у ангаров.

Только после сброса бомб и ухода от цели наших самолетов зенитная артиллерия японцев открыла сильный огонь. С резким снижением мы ушли в сторону моря. Истребители противника в воздухе так и не появились. На аэродроме Вэньчжоу мы произвели посадку и немедленно приступили к заправке самолетов. Я подошел к Муравьеву, обменялся с ним мнениями о полете и договорился о перелете в Наньчан. Со своим звеном он должен был взлететь последним, поэтому попросил на всякий случаи обеспечить ему ночную посадку на аэродроме Наньчана.

Звенья моей девятки, выдерживая короткие интервалы, благополучно приземлились на базе. Зарулив на свою стоянку, я вышел из самолета. Встретивший нас Петухов сказал, что задание выполнено успешно. Как всегда, китайская разведка до нашего возвращения уже передала информацию о налете. Мы просили подготовить ночную посадку для задержавшихся в Вэньчжоу самолетов. Но вследствие крайне слабой оперативности, знаки ночной посадки были выложены с опозданием, один наш экипаж не вышел на аэродром и погиб. Его гибель острой болью отозвалась в наших сердцах.

На второй день после налета на Шанхай к нам приехали П.В. Рычагов и А.Г. Рытов. Рычагов, коротко проанализировав боевую деятельность бомбардировщиков, рассказал о воздушных боях истребителей и сделал вывод о том, что советские летчики отлично проявили себя в боях против японцев.

– Правда, нас еще мало, – говорил Рычагов. – Ожидается новое пополнение летчиков-добровольцев. Мы будем наращивать удары по противнику. Некоторые организационные неполадки, возникающие на первых порах, необходимо быстро устранять.

Короче говоря, задача остается та же: летать, бить захватчиков на земле и в воздухе, оказывать всемерную помощь китайскому народу.

VI

Продолжались напряженные боевые полеты. За счет интенсивности боевых вылетов и применения искусных тактических маневров нам удавалось несколько компенсировать количественное превосходство японской авиации, сдерживать ее наступательный порыв, а на отдельных направлениях совместно с на земными войсками даже приостанавливать наступление японских войск.

На наньчанской базе заканчивалась летная подготовка группы китайских летчиков и техников. Формировались новые авиационные части и соединения. Поступавшие из Советского Союза самолеты СБ передавались китайскому командованию на комплектование. Десятки раз мне приходилось водить китайских летчиков в бой. Из-за отсутствия радио на самолетах бывали случаи, когда возникали неувязки в управлении группой, при противозенитном маневре нарушалось огневое взаимодействие в бою. От излишних потерь спасало превосходство наших самолетов СБ в высоте и скорости над японскими истребителями И-96, которые действовали только до 3000–3500 м. В боевых вылетах совместно с китайскими летчиками мы стремились использовать, псе формы тактического маневра: внезапность, заход с солнечной стороны и др.

Наступил конец мая 1938 г. Война принимала затяжной характер. Однако даже в период оперативного затишья на суше боевые действия в воздухе велись непрерывно. Помощь китайскому народу из Советского Союза продолжала поступать. При бывали новые группы летчиков и других военных специалистов, шли новые партии самолетов: истребители И-16, И-15бис, скоростные бомбардировщики СБ. Близилось окончание нашей командировки. Группа из шести экипажей получила приказ воз вращаться на Родину. Ресурс двигателей был значительно пере расходован. Требовались замена моторов и ремонт некоторых узлов и агрегатов самолета. Сборы были недолгими. Распрощались с товарищами и рано утром 29 мая 1938 г. были в Ханькоу. Однако в тот день вылететь дальше по маршруту на Сиань мы не смогли. Началась боевая тревога. Мы наблюдали ожесточенный воздушный бой. Наши летчики преградили путь японским асам.