Текст книги "Пуля для дублера (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

Беликов замер, глядя на себя в зеркало, слушая, как ее шаги поднимаются по лестнице и приближаются. Какого черта он должен что-то предпринимать? Ее шаги уже слышались на площадке в студии.

– Евгений? Почему вы просто перешагнули через свою почту?

Он слышал, как она прошла через студию, увидев свет в спальне, предположил он. Отвернувшись от раковины, он поспешно вышел из ванной и через спальню, достигнув двери в мастерскую, пока она была еще в нескольких метрах от нее.

– Привет, – сказала она, расплываясь в широкой улыбке, когда он вышел из спальни. Она подошла к нему и поцеловала его с совершенно неожиданной для него нежностью, а затем крепко обняла его, нюхая его шею.

Он обнял ее, ее фигура была новой и странной для него. Он был напряженным, почти ожидал, что она отпрянет в любой момент, понимая, что он не Евгений. Но она этого не сделала.

– Это было слишком долго, – прошептала она, ее лицо все еще касалось его шеи. Он чувствовал запах ее волос, и он чувствовал мягкость ее груди против него. Он узнал ее лицо по бронзовому бюсту и по двум обнаженным рисункам среди рисунков внизу.

Несколько секунд она колебалась, прежде чем она отстранилась и насмешливо посмотрела на него, ее руки все еще были вокруг него, а лицо – всего лишь в нескольких сантиметрах от него.

– Ты в порядке?

Она была южанкой, ей было за тридцать. Ее черные волосы до плеч были густыми, были небрежно расставлены пробором посередине и обрамляли заметно асимметричное лицо. Ее глаза были большими и черными, пигмент окружающей плоти был слегка затенен. Ее губы были полными и равномерно пропорциональными, на внешних углах ее рта был чуть заметный подъем, который не вызывал улыбки.

Все это он уловил в тот короткий момент, когда она обняла его, ее лицо было так близко к нему, что его первым инстинктом было наклониться и поцеловать ее.

– Ты меня еще не забыл? Меня зовут Марина, – тихо сказала она.

Глава 14

Он последовал за ней в спальню, а затем в ванную. Она подобрала юбку и опустилась на колени перед раковиной.

– Давай. Иди сюда, – сказала она.

Беликов опустился на колени и смотрел, как она опустилась на локти и пригнулась под раковину. Он сделал то же самое. Она указала на плинтус высотой четыре сантиметра на стене.

– Видите эти два гвоздя здесь, – сказала она. – Нажмите их одновременно одной рукой, пока вы поднимаете здесь другой.

Пятидесятисантметровая секция плинтуса была сложена на скрытых петлях, обнажая отделение и две ручки. Она потянула за одну из ручек, и металлический поднос выдвинулся, обнажив четыре компакт-диска, лежавшие ровно и выложенные назад под углами, чтобы были видны передние края всех четырех дисков. Она достала два компакт-диска, а затем вставила ящик и закрыла навесной плинтус.

– Каждый раз, когда вы берете что-то, – сказала она, когда они вылезли из-под раковины, – закрывайте это. В противном случае вы можете забыть, что оставили его открытым, или его прервали, и у вас нет времени, чтобы забежать сюда и сделать это.

Они прошли в спальню, где она открыла тумбочку, достала ноутбук и заползла с ним на кровать. Она открыла его и включила.

– Всегда используйте компьютер здесь, в спальне. Любой, кто придет навестить вас, должен будет пересечь всю студию с вестибюля, и это выиграет вам время, чтобы успеть бросить то, что вы делаете.

Она ввела защитный пароль и пока ждала загрузки, продолжала свои объяснения.

– Компакт-диски представляют собой полную библиотеку всего, что имеет отношение к делу. Одна из вещей, о которой вы прочитаете, это то, как Евгений пробирался в ячейку, которой руководил парень по имени Халид Салах. Евгений использовал в качестве прикрытия свое хобби любителя древностей, прикрывая главное – контрабандиста радиоактивных материалов. Вот так он наконец и встретил Гасана Фархадова.

– Было договорено, что Евгений вылетит в Бакалан, в Азербайджане, в горный район, чтобы встретиться с неназванным человеком, заинтересованным в его операции по контрабанде. Из других источников мы знали, что это, вероятно, самое слабое звено из людей Фархадова. Во время следующей поездки в Азербайджан Евгений остался один в бакинском кафе, полном шумной публики, возле Приморского бульвара. Вскоре появился человек ближневосточного происхождения и представился как Мансур Сабитов. Он сказал, что представляет человека, к которому Евгений пришел на встречу, но прежде чем эта встреча могла состояться, Мансуру нужно было задать Евгению несколько вопросов. Они разговаривали почти два часа полностью на турецком...

Она остановилась.

– Вы не говорите по-турецки?

– Нет.

Она не зря потратила свое время на это.

– Этот человек был вежливым, но дотошным. Он исследовал жизнь Евгения через ряд вопросов, которые больше походили на случайную беседу между друзьями, чем на проверку. К тому времени, как парень ушел, Женя очень умело вытащил пачку изображений Фархадова, которые он использовал при неизбежной проверке данных. Но никто, претендующий на звание Гасана, не появлялся в баре.

Марина не спускала глаз с экрана и вводила еще несколько кодов на клавиатуре.

– Месяц спустя была назначена еще одна встреча. Наконец Женя с пересадками добрался до Бакалана. Еще одно кафе, теперь привокзальное. Опять приехал Сабитов. Снова они говорили по-турецки, и основной темой обсуждения на этот раз была структура и сопровождение маршрута контрабанды Евгения. Сабитов выдвинул ряд гипотетических ситуаций, связанных с неожиданными событиями, и спросил, как Женя справится с ними. Казалось, что все возможные сценарии были разыграны. Затем Сабитов извинился, сказав, что его босс появится через полчаса. Но Фархадов так и не пришел. Наконец Женя покинул кафе и улетел домой.

Юрий внимательно слушал.

– Через две недели Евгения снова вызвали. Женя отправил сообщение, что все в Бакалане могут пойти на хрен сами, особенно Сабитов, который лгал ему, и его хозяин, который так и не появился. Ахмед сказал: нет, нет, нет, на этот раз будет гарантия, что он встретит Фархадова. Местом встречи было лобби маленькой и вонючей гостиницы в самой старой части Баку. Женя сказала, что в этом месте пахло сырыми нечистотами, в прогорклом вестибюле были джунгли в горшках с пальмами.

Марина сделала это последнее замечание с такой же серьезностью, как и все остальное. Не было никакой попытки пролить свет на это.

– На этот раз парень, которого он действительно никогда раньше не видел, вошел в вестибюль, – сказала Марина. – Он подошел к Жене с улыбкой на лице и сказал на безупречном русском: « Я слышал, что вы стали нетерпеливыми с нами. Я вас понимаю». Он протянул руку и сказал: «Я Гасан Фархадов».

– Подожди, – сказал Юрий. – Почему Евгений не узнал его по твоим файлам? Вы должны иметь фотографии, не так ли?

– Да, у нас они есть. Но им по крайней мере десять лет.

– Это не так сложно, чтобы сравнить с нынешним его лицом.

– Правильно, и мы сделали это. Но мы не были уверены, что это принесло нам пользу. У нас была информация о том, что Фархадову сделали пластическую операцию около трех лет назад в Вене, но мы так и не смогли это подтвердить. Поэтому мы не были уверены, кого, черт возьми, мы искали.

– И это было твоим подтверждением.

– Вот так. И изменения были значительными.

– А потом Евгений сделал рисунки.

– Очень подробные.

После еще нескольких нажатий на клавиши она развернула ноутбук, чтобы он увидел экран.

– Гасан Фархадов, – сказала она.

Евгений сделал четыре фронтальных рисунка Фархадова в четырех разных стилях: плавно смешанный, плавно контролируемый, схематично контролируемый и отрывочный штриховкой. Под каждым изображением с помощью клавиш можно было переключать изображение, на различные вариации в каждом из стилей: профили, три четверти лица, улыбка, с бородой, в очках, с усами, (тонкими и тяжелыми) и несколько комбинаций этих вариаций. Беликов переключался между вариантами.

– Это очень хорошо, – пробормотал он. – Отлично.

Марина вытащила одну из подушек из-под покрывала, прижала ее к стене и откинулась на спинку ног, вытянув одну ногу, а другую вытянув на кровати.

– Только три человека видели эти рисунки, – сказала она. – Вы четвертый.

Он ничего не сказал, но продолжал смотреть на эскизы. Он посмотрел на то, как Евгений обращался со своими материалами, как он менял карандаши, использовал тонкий конец грифеля, использовал лезвие, работал с мелками тут и там. Очень тонко он дал Фархадову добрую внешность. Так он именно его видел?

– А как насчет их разговоров? – спросил он.

– После каждой поездки Евгений садился за компьютер и печатал подробный отчет о встречах.

– Я хочу их прочитать.

– Вы должны прочитать их, – утвердительно сказала Марина. – Все нужное находится на компакт-дисках с отчетами об операциях, досье на Фархадова, информация о регионе грузино-азербайджанской границы, фотографиями и краткими биографиями всех значимых фигурантов. Есть также несколько рисунков Мансура Сабитова, сделанных Евгением. Все это было собрано для вас. Много придется читать, и чем раньше вы это начнете делать, тем лучше.

Она подняла вторую ногу и положила локти на свои прямые колени, когда она снова сунула пальцы в волосы. Это был интересный привычный жест, физическое отражение психологического состояния. Она выглядела так, как будто она подталкивала себя, как будто она истощала свою энергию до самого дна, и каждый прошедший час стоил ей вдвое больше.

Несколько мгновений она сидела так в тишине, а затем вздохнула и посмотрела на него.

– Я просто не могу больше это делать. Мне нужно немного поспать.

Не говоря ни слова, она скатилась с другой стороны кровати, подошла к шкафу у стены и вытащила платье. Затем она направилась в ванную и закрыла дверь.

Беликов взял стул из студии и отнес его к окнам, выходившим на проспект и парк. Он сел с ноутбуком и начал просматривать список компакт-дисков. Ночной воздух неуверенно двигался через приоткрытое окно.

Когда Марина вышла из ванной, она была одета в простое шоколадно-коричневое шелковое платье. Ее волосы были расчесаны, и когда она подошла к концу кровати, он увидел, что она вымыла лицо.

– Позвольте мне показать вам, как запираться, – сказала она.

Они спустились вниз, где она показала ему, как пользоваться замками. Он выключил свет и проследовал за ней наверх, наблюдая за ее бедрами, время от времени видя, как раскалываются ее ягодицы под раскачивающейся ночной рубашкой.

Он выключил свет в спальне, когда они вошли в дверь.

– Вам не нужно этого делать, – сказала она. – Я чувствую, что могу спать при освещении.

− Мне свет не нужен для ноутбука, – сказал Юрий.

Он вернулся к стулу где сквозь окна проникал городской свет. Марина сидела в темноте на краю кровати, всего в паре метров от него. Он попытался сосредоточиться на экране, но он знал, что она сидит там и смотрит на него. Через несколько мгновений она спросила:

– Что они сделали ... чтобы вы приехали сюда?

Он не был уверен, что должен сказать ей. Казалось, он попал в мир, где формы ваших друзей и врагов могут измениться, даже если вы посмотрите на них, где один может легко стать другим, в зависимости от критериев, которые были полностью вне его понимания.

Но сейчас он отчаянно нуждался в друге, и один только тон ее голоса казался искренним и привлекательным, и он хотел верить, как она и сказала, что он может ей доверять.

Он закрыл ноутбук, чтобы убрать холодное сияние экрана со своего лица, и тени закрылись вокруг них. Он мог просто разглядеть ее фигуру на краю кровати, ее спину выпрямленную, руки у нее на коленях, не угрожая, почти без смелости.

Он рассказал ей о гибели отца, а затем о непредумышленном убийстве Баклана и заключении. Он рассказал ей о своем освобождении из тюрьмы, о сходством с Лазаревым и новой биографии, а затем о вымогательстве Мандрыкина. Он продолжил и рассказал ей о своей семье, о дяде Леве. Он сказал ей, что сделает все, чтобы найти убийц своего отца.

Когда он закончил, она ничего не сказала. Он ждал, пока она заговорит, задаст другой вопрос, выразит сочувствие, пусть и небрежно, но она сказала совсем другое.

− Завтра тебе нужно начать носить одежду Евгения, − сказала она.

Вот так. Он не до конца осознал, насколько странно это будет. Он представлял, что это было бы все равно, что смотреть на себя в зеркало с размытым отражением, двумя пересекающимися "я".

Она изучала его.

−Ты сидишь так же, как он, – сказала она. −Именно так. Это очень странно. Ты скрещиваешь ноги, как он. Твои руки тоже похожи на его, и ты используешь их так же, как он. − Она говорила тихо, почти медитативно. − И то, как ты используешь свой голос. И проявляешь нетерпение.

Он мог видеть ее на кровати, ее фигура была чуть светлее темноты.

−То, как ты смотришь на меня, − продолжала она, − сначала на мое лицо, полностью его впитывая. Ты склонен смотреть на мой рот больше, чем на мои глаза, когда я говорю. Он делал это так же.

Она внезапно остановилась, как будто ловила себя на мысли.

−Спи здесь, − сказала она. −Я не хочу проснуться и не знать, где ты.

Мгновение она молчала, и он чувствовал, что должен что-то сказать, но ему ничего не казалось правильным. И вот прошел момент, и она встала. Он едва мог видеть ее, и в какие-то моменты он не был уверен, что сможет ее вообще увидеть. Он услышал, как она перевернула одеяло, и едва слышный шелест ее платья соскользнул в темноту, словно воспоминание о нем.

Он снова открыл ноутбук и заставил себя сосредоточиться на экране. Это было не сложно, потому что он начал с файла биографии Лазарева. Информация была захватывающей, и он читал, пока его глаза не почувствовали, как будто они были протерты наждачной бумагой. Марина тяжело дышала от усталости, когда он вернул компакт-диск в укрытие и подключил ноутбук, чтобы перезарядить.

Он вернулся к окнам и посмотрел вниз на черные деревья парка. Он потерял счет времени у окон. Он слышал звуки в парке через узкую улицу. Однажды ему показалось, что он услышал шаги на тротуаре под деревьями там. Казалось, прошло несколько часов – он сознательно не смотрел на часы – прежде чем он слишком устал, чтобы стоять там больше. Он подошел к другой стороне кровати, стянул с себя одежду, положил ее на стул и осторожно заполз под одеяло.

Его рука была на сотовом телефоне после второго звонка, но он все еще спал, когда поднял трубку.

−Да.

−Женя,− сказал голос по-азербайджански. −Мурад.

Но прежде чем Беликов успел ответить, кто-то схватил телефон. Туманная голова, он изо всех сил пытался открыть глаза. Комната была подсвечена голубым закатом. Смущенный, он не мог двигаться.

«qulaq asiram» – он услышал голос Марины.

Она оперлась на локоть, прислонившись к нему. "Kim bu?'

Пауза, когда она слушала.

"Нет, само по себе'

Пауза.

"Kim bu"

Пауза, когда она слушала.

"İki-üç gün"

Пауза, чтобы слушать.

"bəli. hələlik "

Она облокотилась на покрывало и ударила по телефону, прерывая связь. Он мог видеть ее профиль на фоне света из окна.

−Он тебе что-нибудь сказал? − спросила она.

Беликов не спал сейчас уже. Парень что-то сказал ...

− Это... я думаю, он сказал: «Это Мурад».

− Мурад...

−Да. Да, он ... это было все.

− Мурад, − сказала она.

−Да уж.

Она молчала, глядя на него, хотя ее лицо было в тени, свет шел из-за нее.

−Не отвечай больше на звонки, − хрипло прошептала она.

Она взяла телефон и положила его на стол со своей стороны кровати. Затем она снова легла.

Он повернулся на бок, чтобы посмотреть на нее. Она лежала на спине, простыня была сложена к груди, поверхность ее обнаженных грудей была покрыта бледно-синим светом. Она смотрела в темноту над ней, и он мог видеть блеск влаги, которая застекляла ее глаза.

Они так долго лежали, и ее глаза все еще были открыты, когда он снова провалился в сон.

Глава 15

В Наримановском районе Баку, на шести гектарах земли, расположился парковый комплекс «Деде Горгуд». В центре парка был установлен памятник «Китаби-Деде Горгуд». Там же на территории паркового комплекса был создан оригинальной формы водоем – искусственное озеро.

Парк был окружён с трех сторон магистралями, на которых постоянно кипит автодвижение, но, несмотря на это, находясь на его территории, перестаешь ощущать городскую суету, словно отдаляешься от шума мегаполиса.

Жилой комплекс находился под охраной одного из местных ЧОПов, но настоящая защита была в руках мужчин в темных костюмах и солнечных очках, которые виднелись в тени деревьев вдоль бульвара и окружающих его лесных улиц. С оружием, небрежно брошенным под открытые лацканы их дорогих костюмов, они курили с пассивными лицами. Как слепые змеи в устье логова, они чувствовали опасность, не видя ее.

Даже ночью Виктор Мандрыкин мог видеть огни города из своей резиденции на двадцатом этаже современной высотки. Он всегда чувствовал себя по-разному в Азербайджане, даже проведя там всего несколько часов. В Азербайджане он был более внимательным, более осведомленным о людях, в компании которых он находился.

Он прибыл ближе к вечеру, еще до того, как Юрий Беликов покинул Екатеринбург. Он сел на вертолетную площадку с частной взлетно-посадочной полосы на юго-западном краю города. Теперь он стоял у пластикового окна конспиративной квартиры в Баку, плавая в лужах мягкого света, разбросанного по всей ширине темной комнаты.

Лев Карелин, выглядя неловко, но упрямо, сидел в мрачных сумерках резиденции Мандрыкина, его толстое тело заполняло одно из пышных кожаных кресел в углу комнаты.

− Ты обманул его насчет того, что люди Гасана причастны к гибели его отца, – сказал Карелин. -Если с парнем что-нибудь случится, я убью тебя сам.

− Он даже не отказывался, − сказал Мандрыкин. – Тем более ты подкинул первый эту идею.

−Да, я помню об этом, − сказал Карелин.

− Тебя это беспокоит?

−Ты имеешь в виду, что он не поднимал шум? Если бы он был как Евгений, он бы стал. Но я думаю, он не забудет, что ты с ним сделал.

− Посмотрим.

На следующее утро Марина разбудила Юрия, наклонившись над ним, обмотав ее полотенцем, еще одно накинула на свою влажную голову.

−Проснись, − сказала она.

Когда он открыл глаза, она возобновила распушение полотенца сквозь волосы. Ему потребовалась секунда, чтобы вспомнить, где он был, а затем он перевернулся и приподнялся на локте.

−Послушай, – сказала она, – нам нужно куда-нибудь пойти. Тебе нужно встать.

Он не был уверен в тоне ее голоса, и на секунду это показалось срочным. Его сердце сжалось. Но затем она наклонилась и позволила своим волосам упасть на голову, продолжая сушить их, и казалось, что он неправильно понял ее. Она не была в бешенстве. Беликов чувствовал запах шампуня. Она быстро выпрямилась, отбросив волосы назад.

− Я приготовила кофе на кухне, − сказала она. − Пока вы принимаете душ, я быстро выполню поручение. Я вернусь менее чем через час, и я принесу с собой несколько пирожных. Вы перекусите, а потом мы пойдем.

− Куда?

−Я объясню тебе по дороге.

−Так кто это был по телефону прошлой ночью? − спросил он.

−Я не уверена.

Она подняла расческу у подножия кровати и начала расчесывать свои влажные волосы, наклоняя голову в сторону.

−Я думал, что не должен выходить, – сказал он, − пока у вас не было времени, чтобы обеспечить мне безопасность.

−Вы читали материалы прошлой ночью?

−Да, пока не устал.

−Тогда, я полагаю, вы уже много узнали.

Она обернулась и направилась в ванную.

−Я выйду оттуда через пять минут.

Беликов встал с кровати и надел штаны. Рядом с шкафом Евгения был комод, и он заглянул внутрь. Нижнее белье, футболки, носки. Это должно было быть странно.

Он оглядел комнату. С одной стороны двери, ведущей в студию, был шкаф, которого он даже раньше не замечал. Он услышал, как в ванной гудит фен, поэтому подошел к шкафу и открыл его. Одежда Марины. Или, по крайней мере, женская одежда. Он поднял одну из блузок и понюхал ее. Духи Марины. Меньший ящик с другой стороны содержал ее белье.

Он вернулся в шкаф и уставился на одежду. Найдет ли он вещи в карманах, старый билет в театр, квитанцию за небольшую покупку? Фен замолк. Он не хотел, чтобы Марина обнаружила, что он тупо смотрит в шкаф Лазарева, поэтому он вернулся к двери, ведущей в студию, и выглянул наружу. Это было знакомо. Это было больше, чем знакомо.

−Хорошо, – сказала она, выходя из ванной, – это все твое.

Ее густые волосы были пушистыми от высыхания, и она растирала лосьон на руках. Беликов догадалась, что теперь она пойдет на свою сторону кровати, рядом с окном, сядет на край кровати и разотрет лосьон на ногах.

Она прошла мимо него и подошла к концу кровати. Она села и начала наносить лосьон на ноги, наклонившись, обнажив спину к нему.

Это было так просто. Он может вернуться к рутине менее чем за день. Мысль об этом оставляла пустое место в его животе. Он направился в душ и закрыл за собой дверь в ванную.

Он долго стоял у раковины, обмотал полотенце за талию, его волосы все еще были мокрыми, глядя на полки в аптечке. Он посмотрел на тюбик зубной пасты, аккуратно скатанный с конца. Коробоччка бинтов. Безрецептурные антигистаминные препараты. Бритвенные лезвия. Антисептический спрей для горла. Пакет с наждачной доской. Даже зубная нить. Дезодорант.

Он закрыл дверь. Баночка крема для бритья была на мраморной столешнице. Беликов тоже пользовался кремом для бритья. Не нужно было верить, что в этом было какое-то особое значение. Он открыл его и уловил запах миндаля. Его собственный крем тоже был ароматом миндаля. Но потом, полагал он, миллионы людей тоже должны это использовать.

Посмотрев в банку, он увидел, где Евгений провел пальцами по крему и вытер его. С ума сойти. Медленно, он положил свои пальцы в те же углубления крема и осторожно протянул их через те же мелкие канавки, созданные пальцами Евгения. Он посмотрел на крем на пальцах, а затем посмотрел в банку. Полоски кончиков пальцев Евгения исчезли. Юрий сделал первые шаги, чтобы заменить его. Он начал бриться.

Следующие сорок минут или около того были почти галлюцинаторными переживаниями, когда он медленно вползал в мелочи жизни своего двойника. Он сознательно не заменил бритвенную головку, желая тактильной близости с Евгением, хотя он не останавливался, чтобы рассуждать, почему. После бритья он использовал лосьон для лица Евгения, а затем положил тальк Евгения под свои руки.

В спальне он открыл комод, достал пару шорт Евгения, и выбрав одну пару, надел их. Потом он надел футболку. Как будто в трансе он подошел к шкафу и выбрал брюки, выбрал ремень из них на дверце шкафа, вытащил свежую рубашку. Обувь. Блин, он забыл про туфли. Он выбрал пару, затем выбрал пару носков и надел их. Все подходит. Все его устраивало.

Он посмотрел на себя в зеркало в полный рост в шкафу Марины, и только в этот момент ему показалось, насколько важно для него стать Евгением настолько глубоко и настолько полно, насколько это возможно для человека. Ничто из этого не сработало, даже на мгновение, если бы он этого не сделал.

Это было что-то, что должно было ударить его, как молния, с того самого момента, как он получил предложение от Мандрыкина в ИТК. Он думал, что понял, но не понял. На самом деле, нет. Только до этого интимного общения с деталями маленьких моментов Евгения, пока он не увидел себя в одежде Лазарева и не спал в одной постели с той же женщиной, с которой, должно быть, спал Евгений, и только в этот самый момент перед зеркалом Юрий, фактически глядя в лицо Евгения, в полной мере влияние реальности в этой ситуации ударило его. Его жизнь зависела от воскресения лица в зеркале. Если он хотел жить, Евгений должен был возродиться, быть целым и правдоподобным.

Он стоял у окон студии, когда услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Несколько минут спустя быстрые шаги Марины пересекли гостиную и остановились у подножия лестницы.

− Женя! − закричала она.

Застигнутый врасплох, он почувствовал смятение паники, а затем он сразу же поймал себя.

−Да − откликнулся он.

−Я купила выпечку. Хочешь кофе?

− Я только что выпил чашку, − сказал он и услышал, как она начала подниматься по лестнице.

Он отвернулся от окон и был на полпути через студию, когда она обошла верхнюю часть площадки и увидела его. Ее быстрый темп резко остановился, как будто кто-то кричал на нее, а затем она медленно подошла к нему. Она держала белый бумажный мешок с выпечкой, и выражение ее лица было символом удивления и попыткой скрыть его. Ее глаза были повсюду, поглощая его взгляд.

Когда она добралась до него, она без колебаний протянула руку и положила руку ему на бок, глядя на него так, словно вспоминала его, не видя его, а затем опустила руку и прижала ее к его груди. чувствуя, как он дышит.

Внезапно она убрала свою руку, обошла его и поставила выпечку на кофейный столик перед диваном в нескольких метрах.

−Нам нужно двигаться в путь, − сказала она, прижавшись к нему спиной, сбросив с плеча сумку и принявшись что-то искать. −Тебе лучше перекусить. Нам понадобится около часа, чтобы добраться туда.

Они спустились на улицу и вышли в тихое утро на улицу Сармада Вургуна. Беликов слышал рев города всего в нескольких кварталах в любом направлении, но парк Офицеров был островком спокойствия, самое громкое отвлечение, исходящее от песен птиц в высоких навесах деревьев.

Марина вынула свой защищенный сотовый телефон из кошелька и позвонила, в результате чего произошла серия обменов и еще один звонок. Затем они пошли по улице Салаева до пиццерии, где они поймали такси и направились на юг в район порта.

− Это хороший маршрут для определения хвоста, − сказала она, повернувшись на полпути и оглядываясь через плечо через заднее стекло. – Движение здесь всегда ужасное, поэтому любой, кто следует за нами, должен будет рисковать. Рано или поздно им придется проехать на красный свет, протиснуться через перекресток, пересечь сплошную, что-то, что поможет увидеть хвост и затем от него избавится.

Следующие полчаса были потрачены на прохождение маршрута наблюдения. Вместо того чтобы ехать по улице Топчубашева, как она сказала водителю, в последнюю минуту она отправила мимо парка Физули в район улицы Алиева. Она позвонила по телефону двум друзьям, чьи дома делили общую садовую стену в задней части здания, хотя передняя часть их домов выходила на разные подъезды. Используя эти частные сады, они сменили такси и снова отправились в центр города по улице Хатай.

Высадившись, Марина сделала еще один телефонный звонок, не сводя глаз со старого неоклассического здания среди деревьев. Когда какой-то человек вышел из фойе здания и закурил сигарету, они перешли в парк и повернули в противоположный угол. С другой стороны они пересекли улицу, прошли мимо человека с сигаретой, который их игнорировал, и вошли в здание. Поднявшись по старой мраморной лестнице, они обогнули лестничную площадку и вошли в один из трех дверных проемов вокруг лестницы.

Двое мужчин, блондин и брюнет, подняли глаза от ноутбуков, которые сидели на складных столах. Они явно ожидали Марину и Юрия.