Текст книги "Пуля для дублера (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 33

Когда на следующее утро Беликов наконец проснулся, он чувствовал себя окоченевшим и похмельным от недостатка сна. Он посмотрел в окно и увидел, что утро все еще пасмурное и дождливое. Все уже заняли свои места, готовясь к его встрече с Фархадовым. Он налил себе чашку кофе из кофейника, стоявшего на плите в углу комнаты, где они работали, прошел по коридору в ванную, умылся, почистил указательным пальцем зубы и прополоскал рот. Он сделал все, что мог, со своими волосами. Он выглядел ужасно.

Когда он вернулся в офис, Карелин жестом пригласил его сесть на край одного из складных столов, заваленных компьютерами, рациями и другой электроникой, полезность которой была сомнительной с точки зрения Юрия.

– Дай мне свой пояс, – сказал он.

Беликов передал его Карелину, а тот передал Нервинину,которая принялся приклеивать на его внутреннюю сторону жучок.

– Это не сложно, – сказал Карелин, – но дело сделано. Теперь слушай. Сабитов и Фархадов устроили эту встречу так, как они хотят, чтобы обеспечить себе максимальную защиту. Думаю, Сабитов собирается соскочить вместе с ним.

Карелин отхлебнул кофе. Глаза у него слиплись после двухчасового сна, но Беликов заметил, что он тщательно выбрит. Военная дисциплина. Он был на кофеине.

– Дело в том, – тихо простонал Карелин, – что, как только эти двое спрыгнут с корабля, их жизни не будут стоить ровно ничего. Они мгновенно станут предателями, и их собственные люди убьют их в мгновение ока. Держу пари, они приложили немало усилий, чтобы изолировать эту встречу от своих парней. Только Фархадов и Сабитов. Что означает, что у них не будет их обычной защиты. Но у них что-то будет, и они будут чертовски обидчивы. Они могут отменить все в одно мгновение. Если это произойдет, не переживай. Они снова объдинятся.

Леонид Нервинин подошел к нему, нажимая кнопки на мобильном телефоне.

– Они могут забрать его у тебя немедленно, – сказал он, протягивая ему телефон, – но пока они этого не сделают, ты можешь связаться с Львом мгновенно, нажав четыре, семь, звезда. Просто проведит пальцем вниз по последним трем кнопкам на левой стороне. Даже смотреть не надо.

После еще нескольких слов предостережения и наставления Карелин остановился и внимательно посмотрел на Юрия.

– А теперь послушай, – сказал он, говоря медленнее и менее деловым тоном, – когда перебежчики решают прийти, у них всегда есть тузы в карманах, что-нибудь сочное, чтобы подсластить их приход. Иногда у этих парней есть важная для нас информация, некоторые их деяния, о которых они могут рассказать нам, что сделает их героями. Полагаю, Гасан относится к этой категории. Когда Сабитов пришел к тебе в отель «Кавказ», он сказал, что может спасти нам десятки тысяч жизней. Он к чему-то клонит. И все эти разговоры о нашей глубинке... – он кивнул Юрию. – Ладно? Видишь, куда я веду?

Карелин поерзал на краю стола, и тот заскрипел.

– Как только сможешь, – продолжал он, – приступай к делу. Спроси его, приносит ли он нам важную для времени информацию.

Беликов вышел из здания через черный ход. Дождь прекратился, оставив мокрые тротуары и свежий воздух, обычный смоговой саван был смыт ночными дождями.

Беликов почти верил, что ничего из этого не сработает. Но он этого не сказал. Он просто соглашался со всем, как будто покупался на это, как будто верил. Атеист среди верующих, держащий свои сомнения при себе.

Он прошел по улице Хаджибайли и на проспекте Бакиханова взял первое попавшееся такси и направил его на юг, по улице Самада Вургуна. Затем водитель проехал по улице Хагани мимо театра Русской драмы. Район парка был уже рядом.

Сама Хагани была оживленной улицей. Несмотря на то, что улица не была широкой, она была плотно забита зданиями, пешеходами и автомобилями бампер к бамперу. Продвижение было медленным и медленным, но Беликов ничего не замечал. Квартал за кварталом он наблюдал за уличным движением и переполненными тротуарами, не видя их, его воображение затмевало физическое зрение.

Ему было наплевать, что скажет Карелин; Марина была в большой опасности. Заверения Льва Андреевича ничего для него не значили. На самом деле, он был взбешен тем, что Карелин даже попытался преуменьшить серьезный риск в ситуации с Мариной.

На главных перекрестках продавцы газет пробирались по рядам остановившихся машин, чтобы продать утренние газеты. Лотерейные торговцы делали то же самое, как и случайные продавцы ярких пластиковых игрушек, которые болтались на палочках и трепетали на ветру.

Внезапно у окна Беликова появился маленький мальчик с газетой со стандартными кричащими заголовками на первой полосе, его настойчивые мольбы становились все быстрее по мере того, как движение перед ними начинало двигаться. Мальчик положил газету на оконную раму так, чтобы она заполнила все пространство, и двинулся вместе с такси, когда оно тронулось.

Водитель крикнул ему, чтобы он убирался, и вдруг что-то вылетело из газеты, ударило Юрия в бок и упало на сиденье рядом с ним. А затем мальчик исчез, когда такси ускорилось в потоке машин.

В следующие несколько секунд мозг Беликова работал в отрывистых неподвижных рамках: предмет был маленьким и черным. Это была бомба. Какая-то бомба. Он практически сидел на ней. В его сознании взрыв поднял такси с улицы огненным шаром. Он схватился за предмет. Выбросить его немедленно.

А потом зазвонил телефон, он хлопнул по нему, и телефон зазвонил снова. Он посмотрел на сотовый телефон. Его сердце остановилось. Начатый. Остановившийся. Начатый. Звон сотового телефона. Звенящий. Ошеломленный, он поднял трубку. Он посмотрел на нее, когда она зазвонила в четвертый раз. Он открыл ее, поднес к уху и поздоровался.

– Женя... – это была Марина. – Женя, слушай, я в порядке. Я буду...

Ее голос прервался. Он не мог поверить... что случилось? Молчание, а затем: "это Виктор Мандрыкин. Мы на четыре машины позади вас. Скажи мне, что происходит.

Марина была с Мандрыкиным?

– Что, черт возьми, происходит?– Спросил Беликов. – Это ваши люди забрали Марину?

– Да. Скажи мне быстро, что происходит, – настаивал Мандрыкин.

Мысли Беликова метались. Карелин сказал, что будут требования. Кто бы ни похитил Марину, он свяжется с ними и скажет, чего они хотят в обмен на ее безопасность.

– Мать вашу, – сказал Юрий, – что вы делаете? Что все это значит?

– Я хочу знать, где Гасан Фархадов. Это то, чем мы все занимаемся уже больше года.

– Ты все еще пытаешься найти Фархадова?– Спросил Беликов.

–Конечно.

– Я был у Карелина, когда он тебе звонил, хотел сказать, чтобы ты повременил. Я слышал, как он просил тебя подождать, пока он снова не свяжется с тобой. Что ты делаешь?

– О да, он говорил мне об этом, – сказал Мандрыкин, забавляясь тем, что Беликов знал об этом. – И зачем он это сделал, а, Юрий?

Беликов устал и растерялся. Он больше никому не доверял, кроме Марины, и действительно верил, что этот урод, с которым он разговаривал, может убить ее.

– Что я хочу знать, – Беликов разозлился на Мандрыкина, на Карелина, на все это, – так это что, черт возьми, происходит здесь с Мариной? Что ты задумал?

– Это не важно, – сказал Мандрыкин. – Это маленький вопрос страховки.

– Страховка? Страховка от чего?

– Я должен быть уверен, что ты будешь сотрудничать со мной в любом случае, – сказал Мандрыкин.

– Ну, что тебе нужно?

– Прямо сейчас, Юрий, – медленно произнес Мандрыкин, пытаясь справиться с замешательством и паникой Беликова, – мне нужно знать, что происходит. Мне нужно знать, куда ты идешь и почему. Ты понимаешь, что мне нужно это знать? От этого зависит жизнь Марины.

Последовала пауза, пока Беликов обдумывал последнее замечание. При всей серьезности его миссии, связанной со сдачей Гасана Фархадова, главной заботой было увести Марину от Мандрыкина. Это произошло в одно мгновение.

– Фархадов хочет сдаться, – сказал Беликов.

На этот раз замешательство исходило от Мандрыкина.

– Сдаться?

– Да, это так.

– Он не подозревает, что ты не Евгений?

– Нет, он ничего не подозревает, – сказал Беликов.

– Откуда ты знаешь, что он тебя не подозревает?

– Черт побери! Он не знает. Я почувствую это. Я бы знал. Он не делает!

– Куда ты теперь?

– Район Хагани и Расул Рза. Там есть небольшой парк, одноименный, Хагани. Я позвоню оттуда.

– И что потом?

– Кто-то скажет мне, что делать.

– Чтобы организовать его сдачу?

– Это мое предположение. Просто позвони, – так сказал он, – вот куда я иду, вот что я собираюсь сделать.

– Он точно будет в саду Хагани?

– Понятия не имею.

– Почему он так поступает? – Спросил Мандрыкин, обращаясь не столько к Беликову, сколько к самому себе. В его голосе звучало подозрение – то ли к Беликову, то ли к Фархадову. – Послушай меня внимательно, Юра. Я скажу это только один раз. Я знаю, что вы должны иметь свой способ общения с Карелиным. Не говори ему о нашем разговоре. Не говори ему, что я все еще ищу Гасана. Теперь, когда я нашел тебя, я не выпущу тебя из виду. У меня есть люди вокруг вас, и теперь я собираюсь отправить других в этот район. Теперь они будут повсюду вокруг вас, все время.

– Три вещи, которые ты должен помнить, чтобы остаться в живых: не говори Карелину, что я делаю. Даже не упоминай мое имя при Гасане Фархадове...

Он остановился, ожидая, что Беликов задаст вопрос.

Юрий так и сделал.

– А третье?

– Если ты лжешь мне, – сказал Мандрыкин, и в его голосе отразилось леденящее душу отсутствие страсти, – то Марине писец.

Глава 34

Услышав телефонный звонок, двое молодых мужчин обменялись озадаченными взглядами. Они собрались вокруг приемника и цифрового диктофона, наблюдая за зелеными цифрами на дисплее, пролетающими мимо, как будто это были понятные слова.

– Телефон таксиста, – предположил Михаил.

– Нет, он не отвечает, – сказал Леонид.

– Ну, это не телефон Беликова, – возразил Михаил.

Он и Карелин потягивали безалкогольные напитки. Леонид все еще пил кофе. Все трое сидели на стульях, склонившись над блокнотами на столе перед ними. Леонид задумчиво рисовал каракули, три искусно закрученные улитки.

Телефон перестал звонить.

– Никто не разговаривает, – сказал Карелин. Они могли слышать движение на заднем плане.

– Он говорит, – сказал Леонид. – Юрий.

– Только не по нашему телефону, – снова настаивал Михаил. – Где он взял еще один мобильный?

Они обменялись взглядами.

– Это ваши люди забрали Марину?– Недоверчиво спросил Беликов.

Карелин положил свои мясистые руки на стол, заставляя его немного обвиснуть, пристально глядя на трубку. Беликов продолжал, спрашивая человека на другом конце провода, что он делает, чего хочет. Беликов слушал молча, потом спросил «Ты все еще пытаешься найти Фархадова?»

– Вот дерьмо! – в ужасе воскликнул Карелин. – Он разговаривает с Виктором. Это Мандрыкин.

– Я был со Львом, когда он позвонил тебе, сказал, чтобы ты держалась... что ты делаешь?

Они прислушались к еще большему недоверию Беликова. А потом: «страховка? Страховка от чего?» спросил Юрий.

Пока Беликов слушал Мандрыкина, воцарилась тишина. А потом Беликов сказал: «Гасан хочет сдаться.» Молчание. «Да, это так.» Молчание. «Нет, он ничего не подозревает.»

– Ну вот, – сказал Михаил. – Теперь Виктор знает, почему ты снял его с охоты.

Последовали горячие уверения Беликова, который настаивал, что Фархадов ничего не подозревает, что он узнает, если Фархадов узнает, что он почувствует.

Затем Беликов сказал Мандрыкину, куда он направляется и что должен делать, когда доберется туда.

– Надо было сказать ему, что телефон включен, – сказал Леонид, качая головой и глядя на Карелина. – Он мог бы сформулировать все это по-другому. Он мог бы быть более информативным, передать нам гораздо больше.

Карелин решительно покачал головой.

– Это было бы ошибкой. Он бы попытался рассказать нам слишком много, повторил то, что говорил Виктор, чтобы мы знали, что происходит. Виктор был бы в восторге. Нет, нам чертовски повезло, что мы не сказали ему.

– Разносчик газет, – сказал Михаил, все еще обеспокоенный внезапным появлением другого сотового телефона. – Он бросил ему туда телефон. Вот что случилось.

Подполковник встрепенулся.

– Слушай, слушай.

Карелин наклонился к магнитофону. Ничего, кроме машин, Гудков, чьих-то криков, чего-то птичьего. Визг тормозов.

– Он дает ему инструкции, – предположил Леонид. – Хочет, чтобы он что-нибудь сделал?

– А третье? – Спросил Беликов.

Тишина. Какое-то движения. Обрывки музыки. Больше никаких разговоров.

– Он дает ему список дел, – сказал Михаил.

Леонид покрутил регулятор громкости. – Или не делать, – сказал он. – Виктор ему угрожает.

– Вот для чего нужно было забрать Марину, – сказал Михаил. – Мандрыкин хочет, чтобы Юрий что-нибудь сделал. И Марине конец, если он этого не сделает.

Карелин издал приглушенный стон, словно сдерживая его. Помощники посмотрели на него.

– Какого черта задумал Виктор? – Карелин никого не спрашивал. – Он все равно хочет добраться до Фархадова?

Он встал и посмотрел на часы. Тихо кряхтя,он прошелся по комнате, потирая затылок и опустив голову.

– Он нам не звонит, – сказал Михаил. – Можно предполагать, он позвонит после разговора с Мандрыкиным.

Карелин покачал головой.

– Виктор угрожал ему, как только что сказал Леонид. Виктор не хотел, чтобы он нам звонил.

– Значит, Юрий держится за наш телефон, – сказал Михаил, – и он, черт возьми, тоже держится за телефон Мадрыкина.

Он слушал передачи. Снова доносились уличные звуки, но они затихали. – Он уже на улице Расул Рза, – сказал он. – Он скоро будет в "Авис", Лев. Что ты собираешься делать? Мы позвоним Юрию?

– Нет, – отрезал Карелин, останавливаясь и поворачиваясь к ним.

– Позвони все же Виктору, – сказал Леонид. – Скажи ему, что он вот-вот облажается.

– Тогда он поймет, что Юрий прослушивается, – сказал Карелин. – Он с этим справится. Таким образом, если он думает, что угроза Марине купит сотрудничество Юрия – а похоже, что так и будет, – он будет думать, что сможет связаться с ним. По крайней мере, у нас будет шанс.

Положение подполковника Льва Карелина выглядело скверно. Хотя он руководил операцией и контролировал денежные потоки, он должен был использовать технических людей Мандрыкина, интеллект Мандрыкина, мускулы Мандрыкина. Теперь, похоже, у Виктора появились собственные планы, и Карелин остался беззубым.

Обычно в чрезвычайной ситуации он автоматически обращался к техническим службам СВР. Но, конечно, это была ненормальная ситуация. Если бы он это сделал, то в руководстве операцией «сильный дождь» началось бы шевеление. Мало того, что это вызвало бы шквал эмоций внутри агентства, но в результате о ЧП пришлось бы ставить в известность и КГБ Азербайджана. Через несколько часов это все могло просочиться в прессу, и это автоматически вызвадо бы международный скандал.

Но если его догадка верна, ему все равно придется рискнуть, чтобы спасти Фархадова от Мандрыкина. Господи, какая ирония.

Карелин не мог понять, зачем Мандрыкину понадобилось это делать, и у него не было времени на размышления. Но он был уверен в этом. Он чувствовал это нутром – все плохо, он чувствовал это в душе, глубоко внутри себя, так твердо, так правильно, что у него не было никаких сомнений. Никаких доказательств, но это была чертова уверенность.

Лев Карелин был напуган.

Он поднял глаза, не сознавая, что опустил голову, уставившись в пол, пока не увидел двух парней, уставившихся на него. И вдруг они услышали другую передачу. Беликов расплачивался с таксистом.

Карелин должен был решить. Он решил сыграть ва-банк.

– Леня, принеси джи-пи-эс монитор, – рявкнул он, подходя к столу, доставая пистолет из ящика и пристегивая его к поясу. Он вытащил из кармана мобильный телефон и набрал номер. – Денис, тащи машину.

Глава 35

Владикавказ, Северная Осетия

К одиннадцати часам утра фургон «Вольво» въезжал в другой складской район, на этот раз на окраине Владикавказа. В региональном распределительном центре для холодильных продуктов и поставок двадцать четыре ящика аэрозольной смазки были выгружены в обычную секцию склада. Мастер по инвентаризации зарегистрировал их, и фургон направился к КПП «Верхний Ларс» и затем обратно в Грузию.

Заведующий приказал своим трем сотрудникам переместить различные штабеля инвентаря на новые места, временные перестановки, сказал он. Рабочие отнесли их в дальний конец склада. Когда они ушли, он подошел к ящикам с аэрозольной смазкой и нашел тот, с красной точкой в правом нижнем углу с каждой стороны.

Открыв ящик, он достал четыре банки с красными точками на вогнутых донышках и заменил их четырьмя обычными банками из второго ящика. Он закрыл второй ящик, добавил красные точки на каждую из его нижних правых сторон и пометил ящик, который должен был забрать рефрижераторный фургон «Мицубиси».

Он проделал ту же процедуру с еще четырьмя банками смазочных материалов, помеченных красным, снова открыв немаркированный ящик смазки и заменив четыре помеченные банки обычными банками и снова запечатав корпус, добавив красные точки в нижний правый угол всех четырех банок и пометив его для рабочих, обслуживающих рефрижераторы. Он запечатал оригинальный футляр с красными точками, который теперь содержал только четыре банки с красными точками на их днищах и восемь банок без красных точек, и повторно маркировал футляр для фургона с промышленными холодильными принадлежностями.

Не прошло и часа, как все три фургона забрали свои ящики с аэрозольной смазкой. Среди этих ящиков в каждом фургоне было спрятано по четыре банки с красными точками. Эти банки с красными точками направлялись в дюжину разных мест в дюжине разных регионов России. Через сорок восемь часов все аэрозольные баллончики с красными точками будут в руках тех, кто ими воспользуется.

Завскладом во Владикавказе, который занимался распределением, ничего не знал о том, что делает, кроме того, что согласился перетасовать банки с красными точками и держать рот на замке. В обмен на это он должен был получить двадцать тысяч долларов.

В три часа дня ему позвонил Сослан и подтвердил, что все красные точки благополучно отправились в путь. Миссия была завершена. Деньги принадлежали ему. Он сказал своему шефу, что заболел желудочным вирусом, а потом взял отгул до конца дня. Он взял такси и направился в отель на окраине города за деньгами.

Но назад он уже не вернулся.

На Северном Кавказе убийство порой обходилось в несколько тысяч долларов. Это была выгодная сделка. Деньги были потрачены не зря, с точки зрения безопасности.

Глава 36

Сад имени Хагани был один из старейших парков Баку. Основу архитектурно-ландшафтной композиции сада составлял бассейн криволинейной формы, со скульптурной группой 'Три грации', представлявшей собой три скульптуры грациозных девушек. В качестве пьедестала для них служили крупные глыбы естественного камня.

Колонны садового павильона начинались с водного бассейна. Дорожки сада были трассированы таким образом, что пронизывают его пространство по диагонали и проходили рядом с центрально-расположенным бассейном. Хотя сад по своим размерам очень мал, он был достаточно уютен и являлся любимым местом отдыха многих бакинцев. Зеленая масса сада была расположена так, что создает большие тенистые зоны, где располагаются скамейки для отдыха. Среди деревьев встречались подлески из кустарников и цветники.

Со всех четырех сторон парк опоясывала широкая аллея, где старики бродили по кованым скамьям в безмолвном страхе перед полуденными демонами и где по вечерам прохаживались парочки и семьи. Но в базарные дни уличные торговцы выставляли свои товары повсюду, и вся площадь превращалась в базар.

У Беликова не хватило присутствия духа сказать таксисту, чтобы тот высадил его на северной стороне площади, и он никогда не мог точно определить, где в этом своеобразном Вавилоне улиц находится какое-либо направление по компасу. Поэтому, когда он вышел на улицу и столкнулся с фалангой торговцев, которых, казалось, не пугал моросящий дождь, он не имел ни малейшего представления, где может быть продавец комиксов.

Не имея никакого плана, он двинулся вперед, стремясь поскорее покончить с этим, движимый чувством срочности, вдохновленный множеством катастрофических возможностей перед ним. Он представил, как люди Мандрыкина рассредоточились, прячась на виду среди случайных покупателей, проходящих мимо торговцев, окруживших площадь.

Множество странных товаров только добавляло Беликову ощущения, что он попал в искривление времени, чужеродный слой чьего-то воображения. Гадая, где люди Мандрыкина, он не мог не вспомнить, что они сделали с ячейкой Халида в Балакене в ночь после смерти Евгения. Возможно ли что-то подобное в зданиях, окружавших эту приятную площадь?

Он завернул за угол площади и пошел по другой стороне, когда заметил аптеку. Но когда он добрался до параллели с ним, не было продавца комиксов. Он поискал телефонную будку. Вот оно. Он пересек улицу и медленно прошел мимо, делая вид, что смотрит в окно аптеки. Рядом с цифрой «шесть» не было красной точки.

Ждать. Ждать. Он взглянул на название аптеки: «Авис». Блин. Почему, черт возьми, женщина не предупредила его о существовании двух аптек? Она могла бы так сказать. Он двинулся дальше, на этот раз оставаясь на улице, наблюдая за площадью оттуда.

Ему показалось, или в парке, среди толпы, вместе с ним двигались какие-то люди? Какая разница? Он знал, что люди Мандрыкина там.

Он пересек улицу и повернул на третью сторону площади. Музыка из динамиков все еще звучала издалека.

Он чуть не наткнулся на продавца комиксов. Перед ним на старом одеяле на тротуаре лежала безвкусная коллекция комиксов ужасов. Все они были потрепанными старыми копиями "Фантомаса", "элегантной Анжелики", на обложках которых был изображен красивый смуглый злодей в плаще, угрожающий различным героиням в скудной одежде, с большими грудями и длинными бедрами, вызывающе раздвинутыми в уязвимых позах страдания.

А слева была аптека.

Он повернулся, подошел к телефону, увидел красную точку, положил в щель нужные монеты и набрал номер. Два гудка.

– Женя, за тобой следят, – сказал Сабитов.

– Дерьмо. − Это был глупый ответ. Глупый.

– Ты знаешь, кто это? – спросил Сабитов.

Беликов подумал об отце. Он подумал о Марине.

– Нет, – сказал он. Не имею ни малейшего понятия. Я думал, что я в порядке.

– Ты должен смотреть на площадь, Женя. Осторожно, не бросайся в глаза. Я опишу тебе кое-что.

Юрий переступил с ноги на ногу, положил руку на телефонную будку и снова повернулся.

– Парень идет по тротуару с той же стороны, что и ты, – сказал Мансур. – он идет за тобой. Скорее всего, он пройдет мимо тебя в аптеку. Они попытаются тебя обогнуть.

– О кей, – сказал Беликов, и мужчина прошел мимо него, едва не задев за плечо, и вошел в аптеку.

– Я поймал его, – сказал Сабитов.

Беликов не был уверен, что это значит.

– У него был наушник?– Спросил Сабитов.

−Да.

−Дерьмо. Хорошо, теперь через улицу, покупает что-то.

Беликов вытер лоб рукавом пальто и заметил парня.

− О кей.

– Слева от тебя, – продолжал Сабитов. – Парень, который только что сидел в уличном кафе.

– Усы?– Спросил Беликов.

−Да. И как раз сейчас пересекает улицу женщина, продающая лотерейные билеты.

−Темный костюм, – подтвердил Беликов. – Мусорные бачки. Курильщики.

– Да, – ответил Сабитов.

На улице напротив парень, купивший шарик, отдавал его маленькой девочке, которая смотрела на мать, чтобы убедиться, что все в порядке. Затем парень подошел к торговцу фруктами, купил пару чебуреков, завернутых в бумагу, и встал рядом с мусорным контейнером, чтобы съесть их.

Сабитов замолчал.

Беликов проверил остальных. Они оставались на месте. Он сделал мысленную пометку: значит, Сабитов где-то на площади, как всегда, вмешивается в жизнь Гасана – затворника. Вероятно, они были в одном из зданий на северной стороне, так как именно там сейчас происходило все действие, и они видели все это.

От Сабитова по-прежнему ничего. Беликов ждал.

Виктор Мандрыкин тоже ждал где-то по периметру площади, выглядывая из задымленных окон своего «Мерседеса». С Мариной.

Не было смысла притворяться, что здесь происходит. Беликов почему-то знал, что Мандрыкин по каким-то своим причинам собирается убить Гасана Фархадова, несмотря на приказ Карелина отступить. Это означало, что для Льва Карелина Мандрыкин стал изгоем. И это означало, что Беликов стал ключевым игроком прямо в середине дилемма.

– Что слышно от ваших людей? – Внезапно спросил Мансур. Его голос был приглушен, как будто он должен был говорить тихо, чтобы его не обнаружили. Где он, черт возьми?

– Договорились, – сказал Юрий. Он был настолько поглощен попытками понять все аспекты происходящего с ним, что не осознавал физических последствий стресса, в котором находился. Когда он заговорил, воздуха едва хватило, чтобы выдавить слова.

– Они должны знать... есть ли у тебя план.

– О кей. Есть план. – Мансур был резок, в его голосе послышалось раздражение. – Но сначала, Женя, я должен знать, что здесь происходит. Кто эти люди?

Беликов вспотел, его рука массировала телефон, когда он пытался удержать его. Что-то менялось. Что видел Сабитов? Беликов ничего не видел. Никто из мужчин не пошевелился. Они ждали. Все ждали.

Солнечный луч пронзил облака, посылая тонкую полоску яркого лазерного света через площадь.

Боже, подумал Беликов. Все его варианты были рискованными, и он слишком долго не мог принять решение. Каждый из присутствующих держался за свою тонкую прядь; каждый ставил на то, что Беликов сделает то, что он от него хочет.

Мандрыкин ждал, когда он приведет его к Фархадову, и держал пари, что он сделает это из-за Марины. Сабитов была уверен, что он избавит Фархадова и его от двадцати с лишним лет убийств, страха, укрытий и бессонницы. Карелин держал пари, что Беликов сможет держать свою ложь еще несколько часов и совершить богатейший разведывательный переворот в террористических войнах.

И Марина. Юрий догадался, что, несмотря на всю ее подготовку и профессионализм, несмотря на всю ее личную храбрость, в этот момент она просто думала, как испуганная женщина. Она знала, на что способен Мандрыкин, и в глубине души, должно быть, была слаба от страха, зная, что единственное, что стоит между ней и яростью Мандрыкина, – это Юрий Беликов.

Но в конечном счете решение Беликова свелось к шелухе воспоминаний, которые вполне могли улетучиться в буре промежуточных событий. Но оно тоже ждало Беликова, подвешенное и скрытое в его подсознании.

Последнее, что Сабитов сказал ему перед тем, как покинуть номер в отеле «Кавказ», было то, что на Фархадова оказывалось давление, которое делало это окно возможностей очень маленьким. « Когда она закрывается, ее нельзя открыть снова», – сказал он.

– Женя, – медленно произнес Сабитов, словно его подозрения достигли критической массы, – что ты натворил?