Текст книги "Пуля для дублера (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 44

Когда чья-то голова взрывается на вас, пока вы разговариваете с ними, вы испытываете потрясение, которое даже опытный убийца не может мгновенно преодолеть. Несколько мгновений дезориентации могут дать стрелку преимущество, в котором она нуждается, даже если ей придется подпрыгнуть на пару шагов.

Марина была в семи метрах от Кирилла и упала на землю, как стрелок, прежде чем он успел вытащить пистолет. Он поднял руки до плеч. Ее точность уже была доказана.

Она погрозила ему длинным дулом пистолета.

Кирилл не мог поверить своим глазам, но он знал, что делать. Он был осторожен. Эта женщина знала все приемы работы с оружием, и он не хотел умирать. Выиграть время, что бы это ни значило, было первой мыслью каждого человека, столкнувшегося с перспективой мгновенной смерти.

Он осторожно положил пистолет на пол и отодвинул его так, чтобы Марина не могла до него дотянуться.

– Что там внутри? – спросила она.

Он не заботился о том, чтобы быть умным. Он мгновенно прикинул, что нужно было сделать, чтобы Марина сидела на корточках, и с большим уважением отнесся к женщине, которая могла преодолеть все трудности, после того как он оставил ее на заднем сиденье «Мерседеса» Мандрыкина со связанными руками и ногами. По его расчетам, не осталось никого, кроме него и Мандрыкина. Его люди были слишком далеко и не так опытны в ближнем бою, как те, кого уже убили.

– У Фархадова и Беликова связаны руки, – сказал он.

– Где они?

– Когда вы входите в дверь, перед вами на полу лежит тело мертвой женщины. Позади нее, в другом конце комнаты, Беликов привязан в кресле слева. Фархадов привязан к другому стулу справа.

– А Виктор?

– Понятия не имею. – Кирилл сглотнул. – Но он не вооружен.

– Что там происходит?

Кирилл снова сглотнул.

– Не знаю, но что-то нехорошее.

Марина встала и, стараясь не поскользнуться на крови и мозгах на полу, подошла к двери, ведущей во внутренний дворик. Дождь все еще шел, но уже не так, как раньше. Она немного ослабла.

Она встала с другой стороны от Кирилла, чтобы уйти от тела охранника.

– Мы пройдем через внутренний дворик к ... Здесь есть окна?

– Нет.

– Хорошо, тогда мы пройдем через дворик к входной двери. Замок и защелка сломаны, когда ваши ребята вошли?

Кирилл кивнул.

– Значит, мы можем просто открыть ее?

Кирилл снова кивнул.

– Окей. Тогда мы остановимся прямо за дверью. Никаких разговоров. Ты передо мной. Когда я постучу тебя вот этим по плечу, – она снова помахала пистолетом с глушителем, – я хочу, чтобы ты ударил в дверь и ворвался в комнату. Я хочу, чтобы ты напал на Мандрыкина и повалил его на пол. Если ты не сделаешь этого, как только мы откроем дверь, я убью тебя.

Кирилл кивнул.

– И что потом?

– Подними руки вверх, чтобы я не думала о них. Пойдем.

Кирилл перешагнул через тело охранника, и Марина последовала за ним в дождь. Они пересекли дворик под моросящим дождем. Марина уже несколько раз промокла насквозь, но даже не подозревала об этом. Она сосредоточилась на точных движениях, которые будет делать, входя в комнату.

У входной двери Кирилл остановился, как ему было велено. Марина посмотрела через его плечо на дверную ручку. Она раскололась на части, как он сказал, и она могла сказать, что дверь была слегка приоткрыта. Хорошо.

Она похлопала Кирилла по плечу.

Его руки поднялись, и он проследовал за дверь, захлопнул ее, прижавшись спиной к стене, как Марина последовала за ним, следом, тихо, насколько она могла это сделать.

После, казалось, вечности приглушенного жалобного визга Фархадов наконец потерял сознание, и последние четверть часа Беликов то смотрел, то отворачивался от Мандрыкина, который резал Фархадову лицо. Примерно половина исчезла. И Мандрыкин не пощадил губ.

В тот момент, когда Кирилл ворвался в комнату, Мандрыкин приступил к новой линией кожи под левой челюстью Фархадова. Он развернулся как раз вовремя, чтобы поймать удар тела Кирилла, который сбил их обоих с ног и швырнул на обеденный стол позади кресла Фархадова.

Марина схватила с пола мясницкий нож, развернулась и провела лезвием по пластиковым стяжкам на руках и ногах Беликова. Она сунула ему в руки «Зиг-Зауэр», затем снова развернулась и направила пистолет на Кирилла и Мандрыкина, которые вскочили на ноги возле перевернутого стола.

Беликов быстро сорвал с себя кляп и крикнул,

– Оружие на стол!

Марина сразу поняла, что сделал расчетливый Кирилл, и закричала на него:

– Нет! Нет!

Но Кирилл вышел из-за спины Мандрыкина и вскинул пистолет, который Фархадов дал Беликову.

И снова Беликов услышал тот же чмокающий звук, который он слышал, когда люди Кирилла застрелили племянницу Кубры Озтюрк, и Кирилл ударился о стену столовой только половиной головы.

Марина направила пистолет на Мандрыкина, и тот замер.

Только тогда Беликов снова посмотрел на Фархадова. Он с ужасом увидел, как из горла Гасана хлынула кровь. Кирилл ворвался в самый неподходящий момент, и рука Мандрыкина с ножом дернулась... или у него все же хватило присутствия духа обдумать это?

Беликов бросился к Фархадову, зажал рану ладонью и держал ее, напоминая себе, что не стоит душить его, пытаясь остановить кровотечение. К этому времени оба куска простыни, обернутые вокруг плеча и ноги Фархадова, были насквозь пропитаны кровью. И, конечно же, его лицо было забрызгано кровью из рваных ран, нанесенных Мандрыкиным.

Беликов не мог в это поверить. Он был в отчаянии, оглядывая комнату, даже не зная, что он ищет, просто какой-то ответ... какой-то ответ.

– Жека, – крикнула Марина, не сознавая, как она называет его в приливе адреналина, – он говорил что-то?

– Нет!

– Ничего? Ты ничего не знаешь?

– Нет! – Беликов ослабил давление, и кровь сразу хлынула сквозь его пальцы. Фархадов, казалось, был в шоке или в коме. Черт, подумал Беликов. Он не мог сказать, что именно, не знал, как сказать. правый глаз Гасана был закрыт, но лишенный век, он был неподвижен и смотрел в бесконечность. Если он и видел что-то, то это было апокалиптическое видение; Беликов был уверен в этом.

И снова, вопреки здравому смыслу, Беликов ослабил хватку и с удивлением заметил, что кровь перестала течь.

– О! – сказал он. – Отлично. – С надеждой он снова поднял руку. Кровь все еще текла, но она утихала. – Черт! Хорошо, хорошо!

– Жека, – повторила Марина, пытаясь привлечь его внимание, но, прежде чем заговорить снова, увидела, что Беликов уже начал понимать, что Фархадов мертв.

Оставаясь на коленях, Беликов некоторое время стоял на коленях – он не знал, как долго – и смотрел на Гасана Фархадова. Он посмотрел на полуободранное лицо террориста и наркоторговца, лицо ненависти и страха. Лицо безнадежности. Лицо мужчины.

Беликов медленно поднялся с колен, повернулся и посмотрел на Марину. Она не сдвинулась ни на сантиметр. Она ни на секунду не сводила глаз с Виктора Мандрыкина.

– Стой здесь, – сказал ей Беликов.

Он вышел из гостиной и направился на кухню, точно так же, как Мандрыкин шел за ножом. Он подошел к раковине и вымыл руки под краном, а затем наклонился и смыл кровь и мозги Марьям с лица и шеи. Он методично намылил руки, намылил их, а затем намылил лицо. Затем он сполоснул лицо и руки и смыл следы женщины и Гасана Фархадова в канализацию.

Он вытер руки и лицо полотенцем, которое снял с крючка сбоку шкафа, а затем повесил полотенце обратно на крючок. Он вернулся в гостиную и взял «Зиг-Зауэр», лежавший на полу рядом со стулом Фархадова.

Он отдал пистолет Марине, которая, казалось, интуитивно все понимала, как будто у них были общие мысли. Она держала оба пистолета направленными на Мандрыкина, пока Беликов не забрал у нее пистолет с глушителем. Он подошел к Мандрыкину.

Мужчины посмотрели друг на друга. Беликов вспомнил, как впервые увидел Мандрыкина, печальное, отвратительное зрелище его уродства. Он вспомнил, как Мандрыкин требовал, чтобы он выглядел удовлетворенным, чтобы его болезненное любопытство исчезло, чтобы они могли перейти к более важным вещам. Более важные вещи. Да уж, если бы Беликов только знал тогда.

– Ты знаешь, что мы пытались сделать? – Спросил Беликов. – Ты знал, что нам покажет Гасан Фархадов?

Мандрыкин, казалось, колебался. Это было странно, но даже без лица, он, казалось, выражал чувство вызова, властную позицию эгоцентризма, который сметал все, что попадалось на его пути. Нет ничего важнее для Виктора Мандрыкина, чем его собственные ужасные страдания, страдания, которые, как он знал, не прекратятся, пока он не испустит последний вздох, страдания, которые никогда не смогут быть отомщены достаточно, даже ценой десятков тысяч жизней. Его горе было ненасытным.

– Гасан Фархадов был гребаным лжецом, – с вызовом сказал Мандрыкин.

Беликов поднял пистолет и выстрелил ему в голову.

Глава 45

План серии терактов разрабатывался почти год, еще до того, как в дело вмешался Гасан Фархадов. Некий миллионер сирийского происхождения Мохаммед Абу-Салех был одержим этой идеей с тех пор, как случайно наткнулся в Тегеране на источник смерти: более полутора килограммов плутония-240, контрабандой вывезенные из Дубненской лаборатории ядерных исследований в России.

Собрав немалую сумму денег, Мохаммед затем отправил своих людей в Пакистан, где он знал недовольного своим служебным статусом ученого-ядерщика в Исламабаде, который еще год назад работал в центре атомных исследований имени Бхутто. Но ученый был настроен скептически. По его словам, это был большой риск. Аэрозольное распыление плутония, как он считал, был процесс рискованный. Это делало элемент более неустойчивым, чем в твердом состоянии. Не исключено, но довольно сложно. И это было дорого. Оборудование к тому же. Для этого потребуется небольшая команда ученых. Это тоже было дорого.

Абу-Салех прилетел в Эр-Рияд и рассказал свою идею людям из ИГИЛ и «Братьям-мусульманам». Именно тогда Гасан Фархадов был впервые упомянут, и это скрепило сделку. Если Гасан согласится на российский вариант, то Абу-Салех даст финансирование.

Абу-Салех затем прилетел в Исламабад с деньгами, достаточными для того, чтобы ученый занялся бизнесом, а затем дал слово людям, которые знают такие вещи, сказав, что он хотел бы поговорить с Гасаном Фархадовым.

Три месяца спустя он вошел в кафе в Тегеране и сел с Гасаном, чтобы поговорить о бизнесе. Абу-Салех все объяснил. Необходимые ингредиенты будут контрабандой доставлены в Баку через шесть месяцев. Кроме того, следуя указаниям ученого, Абу-Салех организовал закупку оборудования для заправки ракет-носителей «Хатф», которое будет закуплено фиктивной компанией там же в Баку. Оборудование будет установлено на складе, а ученый из Исламабада предоставит персонал для обработки и упаковки аэрозольного плутония. Абу-Салех лично организует все это. Логистика была сложной, поэтому пройдет несколько месяцев, прежде чем оборудование отправится на ирано-азербайджанскую границу. Оттуда оно будет доставлено на грузовике в Баку.

Гасан согласился взяться за строительство ячейки для распределения плутония. Фархадову понадобилось несколько месяцев, чтобы подобрать людей. В Закавказье было непросто с людьми, хорошо владеющими английским.

Через месяц Фархадов обосновался в Балакене и начал набирать людей по всей стране. В то же время он начал планировать наилучший способ распределения распыленного плутония. Он уже разработал свою теорию об уязвимости российской глубинки. Все, что ему нужно было сделать, это решить, как лучше использовать это.

И, всегда предприниматель, Гасан начал строить операцию по контрабанде наркотиков. Прибыль, которую он получал от наркотиков, пойдет на финансирование других операций, которые он проводил, но временно отложил, когда согласился заключить контракт с Абу-Салехом. Если он собирается то в Москву, то из Москву, он решил, что может воспользоваться российским рынком. Это будет нетрудно. У него были контакты как там, так и в Закавказье.

За два месяца Гасан Фархадов доработал свой план и собрал людей. Это было нетрудно. Если их мусульманского рвения было недостаточно, чтобы нести день для них, это не имело значения. Фархадов хорошо им платил и обещала еще больше. И он сказал им, что нет никакого личного риска. Гасан нанял безработного украинского инженера-химика, чтобы тот выдал себя за ученого и прочитал им лекцию о «безопасности». Просто наденьте простую больничную маску, и все будет хорошо, сказал он им.

Вскоре Гасан перенес свою операцию в Баку и повысил уровень подготовки. Мужчины прошли полный шестинедельный курс по обслуживанию холодильников и даже получили сертификаты-от фиктивной холодильной школы в Москве.

Чтобы убедиться, что люди выполнили свою задачу, а не просто воспользовались бесплатной поездкой в Россию, львиная доля того, что они должны были заплатить, выплачивалась только после того, как они распределили аэрозоль плутония по своим целям. Это, как им сказали, будет подтверждено приборами, которые были установлены командой, которая предшествовала им. Как только они раздадут аэрозоль, они должны будут отправиться по определенному адресу, где уже будет сделано подтверждение, и им заплатят.

Отлично. Это казалось достаточно справедливым. Все были счастливы. Гасан всегда удивлялся, что чем запутаннее ложь, тем больше вероятность, что люди в нее поверят.

Еще через шестьдесят дней Гасан привел в порядок документы каждого и начал посылать их в Россию парами. Двенадцать надежных людей. Гасан хотел переплюнуть «Аль-Каиду» с ее 11 сентября.

Глава 46

Московская область

Марина сидела на диване, а Беликов и подполковник Роман Голубев – в креслах, расставленных вокруг большого кофейного столика. Забинтованная нога Юрия лежала на оттоманке, а за стеклянной стеной слева от него солнце отражалось от поверхности реки лазерными лучами. подмосковная весна неумолимо захватывала власть в свои руки.

Голубев прибыл вскоре после полудня в сопровождении двух атлетически сложенных молодых людей в парадных брюках и рубашках поло. Двое мужчин держались подальше от студии, и иногда Беликов видел одного из них на террасе перед столовой, смотревшего на реку.

Это был второй допрос Юрия и Марины с момента их возвращения из Баку неделей ранее. Команда из СВР приехала на следующий день после их прибытия на конспиративную квартиру в СВР и пробыла там три дня. Это был тщательный и интенсивный допрос, в ходе которого Юрия и Марину допрашивали по отдельности, а затем вместе. Едва ли была минута из четырех дней Юрия в Баку, о которой команда не знала, когда они летели обратно в Ясенево.

Теперь, два дня спустя, Голубев пришел поговорить. Казалось, что в основном он просто хотел услышать историю от них своими словами, но у него также было много вопросов, которые, как предположил Беликов, были спровоцированы перевариванием стенограмм допроса. К вечеру вопросы перешли от конкретных к общим. Он хотел знать о впечатлениях, об их" смысле". Он спросил о подозрениях и догадках, и он начал много вопросов с «у вас было чувство, что...»

Беликов уже пытался отвыкнуть от болеутоляющих, поэтому его нога постоянно раздражала, хотя и не отвлекала. Пистолетный выстрел в верхнюю часть левой ноги прошел сквозь ткань, выбив хороший кусок ноги, но не задев кость. С тех пор как они вернулись, он почти каждую ночь лежал без сна, удивляясь, как, черт возьми, ему удалось пережить все это с таким количеством повреждений. Все испытание было невероятным, вплоть до этого самого момента.

Голубев снял очки и положил их на толстый подлокотник кресла. Он некоторое время изучал узоры березового стола, затем посмотрел на Марину. Весь день он был с ней особенно осторожен и почтителен. Он взял очки для чтения и поиграл ими.

– Нам повезло в Баку, – сказал он. – У нас был парень в Беларуси, который прилетел в ту же ночь и быстро собрал команду своих людей, совершенно отличную от той, с которой обычно работал Карелин. К счастью, тела в машине были слишком сильно обуглены, чтобы сказать, кто они такие. Это дало нашему человеку время потянуть за ниточки, чтобы вытащить их из морга.

Голубев откашлялся.

– Все равно скандал страшный. Вы, например, знаете, кто организовал пропажу плутония из закрытой лаборатории в Дубне?

– Любопытно будет узнать. – вяло пожал плечами Юрий.

– Друг вашего отца, подполковник СВР Лев Карелин, – с деланным равнодушием сообщил Голубев. – Так-то.

У Беликова отвисла челюсть.

– Лев Андреевич? – безмерно удивилась Марина.

– Хищения радиоактивных материалов из нашей страны шли уже давно, – нетороплио начал Голубев. – последний случай с плутонием уже сильно подпалил задницы в столице. Сначала этим занималось ФСБ, безрезультатно, потом, когда следы плутония вслыли на Ближнем Востоке, подключились и мы. Версия, что к похищению причастны бывшие или действующие сотрудники спецслужб, возникла довольно быстро – слишком профессионально и грамотно было все организовано. Тут чутье нас не обмануло. Оно, чутье, обмануло наших людей в отношении личностей: не мелкая сошка, а штатные чины разведки. Но доказательств было – кот наплакал. Но здесь нам невольно пошел навстречу Фархадов. У не было налаженных каналов поставки радиоактивных материалов в Россию. Поэтому он стал шантажировать Карелина разглашением информации о том, что именно Карелин организовал похищение плутония. В обмен на молчание Карелин должен был организовать канал доставки плутония по назначению.

Карелин понял, что самый лучший шанс для него – избавиться от Фархадова. но Евгений не успел выполнить его приказ по ликвидации Гасана – был вычислен и убит. И тогда ему пришла в голову мысль использовать тебя, внешне похожего на Фархадова, чтобы Гасан продолжал контакт, думая, что ты Евгений. А чтобы у тебя был еще личный мотив найти Гасана, он наплел тебе, что люди Фархадова причастны к гибели твоего отца. Он знал, что ты будешь искать Гасана, искать лучше разведки. А когда ты бы нашел его, уже Карелин воспользовался бы ситуацией, чтобы уничтожить Фархадова. Мандрыкину он не доверял, у Мандрыкина были свои счеты с Гасаном – Карелин хотел первым добраться до Фархадова, чтобы заставить его замолчать.

Поэтому он так и спешил на конспиративную квартиру , чтобы опередить Мандрыкина. Он боялся, что Фархадов может под пытками рассказать Мандрыкину, откуда у него плутоний. И тогда Карелину пришел бы конец.

Но ему не повезло – последствия покушения оказались фатальными для его здоровья.

− Как же вы обнаружили доказательства виновности Карелина?

− Наши сотрудники провели обыски на нашей конспиративной квартире на улице Хаджибайли, квартире Евгения, доме Мандрыкина, квартире Мурада. Плюс провели расследование в нашей стране. Доказательства неопровержимые.

− Стало быть Фархадов непричастен к смерти моего отца? – переспросил Юрий.

− Да, никак не причастен.

− А что с грузом плутония? – спросила Марина.

Голубев покачал головой, вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Все обсуждают то, с чем вы двое вышли оттуда. Наши сотрудники просматривают ваши протоколы допросов. Они прочесывают пограничные районы с Азербайджаном и Грузией. Они очень активно работают с нашей агентурой. Мы проверяем все. Должен сказать, определенные результаты уже есть.

– Но ... – начала Марина.

− Мы потратили более двух лет на операцию, которая полностью изменила свою миссию в последние часы, только чтобы выполнить первоначальную миссию по несчастному случаю. Несмотря на тщательную подготовку некоторых из самых лучших людей в разведывательном деле, операция «Проливной дождь» провалилась, потому что произошли непредвиденные повороты судьбы, которых боится каждый офицер разведки. Ну и вдобавок к этим сюрпризам, «дикий двойник», который кстати, первый заметил Карелин, не Виктор, смешал все карты. И никто, кроме психопата Мандрыкина, не верил в успешный конец операции.

Голубев выпрямился в кресле.

– Ваша миссия завершена, – сказал он.

Голубев сложил очки и сунул их в карман рубашки. Он взял свой блокнот и встал, нажимая кнопку на телефоне, прежде чем убрать его.

Он подошел к Беликову и протянул ему листок бумаги.

– Вот адрес, который вам нужен, – сказал он. – этот человек знает почти все. Не засекреченный материал, конечно, но в целом доступ не у каждого.

Он наклонился и пожал Юрию руку.

− Спасибо вам обоим, − сказал он. Он взглянул на Марину, которая стояла к нему спиной и смотрела на реку.

Один из охранников вошел с террасы, а другой вошел через парадную дверь студии. Роман Голубев вышел из студии вместе с ними.