Текст книги "Европейский сезон (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

– Так понравился? – еще больше изумилась Катрин. – Ой, я сейчас упаду.

– Падай. Он полезный. Как слив. Как щель. Дырка, – суккуб испытывала явные затруднения в формулировке.

– Он – громоотвод, – подсказала Мышка. – Помогает Бло сбросить напряжение и агрессию.

– Да. Весьма удобный, – согласилась суккуб.

– Вы спятили, – уверенно констатировала Катрин. – Я убила его мать. Ты, Блоод, хочешь получить нож в спину? Он предатель по жизни. Ему невозможно доверять.

– Он мечтает быть пищей. Он – ничто. Только пища. Курица тебя предает?

– Этот слизняк умеет говорить и думать. Он же не может существовать просто как бурдюк для крови.

– Да. Знает о вас. Болтун, – Блоод перестала улыбаться. – Нужно или убить или забрать.

– Он выполнил то, что обещал. Убивать вроде не за что, хотя меня от него тошнит. И не хочется видеть в "Двух лапах" такого ублюдка. Бло, а что скажет Энгус, если ты притащишь смазливого самца?

– Муж знает, – если ревновать к пище, – я буду тощая и некрасивая. Озверею. Умру с голоду. Понравится? Энгус предлагал купить рабов. Их сейчас много.

Катрин поморщилась:

– Я не в восторге от идеи. Рабовладение – весьма гнусная форма эксплуатации, – девушка мельком взглянула на Найни.

– Я не раб, – поспешно пискнула девчонка. – Я – слайв.

– Ты мне еще на колени сейчас брякнись, – проворчала Катрин. – Видишь же, что серьезную проблему обсуждаем. Давай выкладывай свою точку зрения, специалистка по мазохизму.

– Моя Госпожа, я знаю этого Жозефа лишь с ваших слов. Выглядит он искренним. Вероятна психастения[1]. Он сейчас под воздействием сильных психотравмирующих факторов.

– Тьфу! Мышь, я уже и термины такие забыла. Давай без лекций. Сразу вывод.

– Он может "настучать". Поговорите с ним, Госпожа. И решите, – или убить, или отправить с Бло. Он может быть полезен. Как пища и как эксперимент.

Катрин покачала головой:

– Иногда, Мышь, ты бываешь куда циничнее меня. Ладно, придется искать, откуда можно позвонить.

* * *

– Хотел поговорить? – голос Катрин звучал сухо. Девушка была зла. Пришлось потратить деньги на такси, чтобы добраться до таксофона расположенного подальше от нынешнего убежища. К тому же жакет, купленный Мышкой взамен сильно пострадавшей «боевой» куртки, отлично подчеркивал талию, но от холода защищал слабо.

– Спасибо что позвонили, – голос Жозефа дрожал. – Я не знаю, что бы я делал…

– Ближе к делу, – отрезала девушка. – Соболезнования приносить не буду. Неуместно. Ты жив и здоров. Прекрасно. О фильме можешь не беспокоиться, он не всплывет, если будешь молчать. Мне ничего от тебя не нужно. Живи спокойно.

– Я хочу быть вам полезным, – невнятно пробормотал парень. – Очень хочу.

Катрин поморщилась. Похоже, Жозеф собирается заплакать.

– Не думаю, что ты можешь быть нам полезен. Разве что приведешь "хвостик".

– Нет! Я никогда не причиню вреда ЕЙ. И вам.

– Мерси, – кисло поблагодарила девушка. – А что там вообще происходит? Почему меня не ищут?

– Я все расскажу, – торопливо сказал Жозеф. – Вам нечего опасаться. Пожалуйста, я могу еще раз увидеть ЕЁ?

– Это условие? – холодно поинтересовалась Катрин.

– Нет-нет! Никаких условий. Но по телефону не все можно говорить. Я никого не приведу. И вас никто не ищет.

– Да? Странно слышать. Хорошо, ты меня заинтриговал. Я перезвоню, и скажу, куда тебе подъехать. Надеюсь, ты будешь вести себя разумно.

– Да, конечно, – парень судорожно сглотнул и прошептал: – Могу я надеяться увидеть ЕЁ еще раз? Умоляю, – один единственный раз.

– Одного раза будет достаточно?

– Нет, но я умру счастливым. Пожалуйста, позвольте мне.

– Для гея ты излишне навязчив. Ладно, жди звонка.

– Подождите, – поспешно сказал Жозеф, – я могу чем-то вам помочь, кроме сведений?

Катрин поколебалась:

– Можешь пригнать какую-нибудь неброскую машину? У нас некоторые трудности с транспортом.

– Конечно, леди, – горячо сказал Жозеф. – Что-то еще?

– Ничего, – раздраженно сказала Катрин. – Жди звонка.

Почему этот недоносок тебя леди именует? Противно.

* * *

Встречу Катрин назначила на пустынной набережной у высокой эстакады. Спустившись по пешеходной лестнице, девушки остановились в тени железных конструкций. В час ночи лишь редкие машины пролетали по широким мостовым. Тем более казался заметным неуверенно ползущий «Ягуар». Катрин снова ощутила приступ раздражения, – ничего себе скромная неброская машина. Правда, Жозеф клялся, что только этого тщеславного чуда техники никто не хватится и не будет искать.

Катрин выступила из тени, прикрывая "Беретту" бедром, махнула рукой. "Ягуар" послушно остановился. Девушка нырнула на переднее сидение, оглядела салон.

– Я никого не привел, – пробормотал бледный Жозеф.

– Заткнись, – Катрин ткнула стволом в его щеку. – Делаешь только то, что я говорю…

Катрин вытащила телефон. Мышка ответила без промедления:

– Никого не вижу.

Слайв сидела наверху на эстакаде у закрытого кафе на обзорной площадке и наблюдала, нет ли "хвоста". Никаких гарантий визуальное наблюдение не давало. Катрин просто старалась сделать все возможное в данной глупой ситуации.

Когда Блоод подходила к машине, Жозеф загнанно задышал. Катрин с сомнением посмотрела на парня. Совершенно невменяемый.

Девушке пришлось выйти из машины, чтобы пропустить Блоод на заднее сидение. Суккуб грациозно подобрала полы пальто, проскользнула в тесноту салона. Мелькнуло изумительное колено в тугом нейлоне. Катрин почувствовала, что и сама задышала учащенно. У этих двоих голод. И дьявольски заразный.

Катрин села в машину. Атмосфера настолько сгустилась, что стало жарко. Жозеф вцепился в руль, и смотрел в лобовое стекло ничего не видящими глазами.

– Бло, расслабьтесь. Или я вас сама покусаю, – пробормотала Катрин.

Суккуб тихо засмеялась. Провела затянутым в перчатку когтем по щеке околдованной жертвы:

– Слушайся Катрин. Она главная.

– Да-да, конечно, – на лице Жозефа отразилась такая жуткая смесь блаженства и отчаяния, что Катрин захотелось пристрелить беднягу просто из жалости. Вместо этого она просто постучала стволом пистолета по его локтю:

– Ехать способен?

– Да, – Жозеф глянул почти разумно.

Катрин заставила парня сделать сложный круг по развязке эстакады, и только убедившись, что видимых преследователей нет, направила машину к закрытому кафе. Жозеф с недоумением смотрел на появившуюся из темноты маленькую фигурку с двумя сумками.

– Что ты сидишь как чучело невоспитанное? Помоги девочке.

Жозеф выскочил из машины. Приглядывая за ним, Катрин спросила у Блоод:

– Ты не передумала?

– Он плох? Без меня околеет.

– Тут ты, видимо, совершенно права, – согласилась Катрин, выбираясь из низкого сидения.

Жозеф закрывал багажник. Найни с интересом смотрела на парня. Жозеф тоже уставился на незнакомку. Капюшон соскользнул с гладкой головки девушки. Глаза ее ярко блестели, и выглядело миниатюрное создание крайне интригующе.

– Познакомились? – поинтересовалась Катрин. – Мышь, можешь сесть за руль?

– Да, Госпожа, – в голосе девчонки мелькнуло явное воодушевление.

Катрин никогда не понимала людей, ловящих кайф ума от мощных, дорогих и совершенно никчемных машины. Вот и Мышка этим грешна.

Жозеф полез в карман:

– Здесь документы на машину. Я все сделал, – он слегка запнулся, – Госпожа….

– Пошел в задницу. Я, слава богам, не твоя госпожа. Садись в машину…

Мышка вела "Ягуар" осторожно. Хотя девчонке явно нравится чувствовать 280 послушных лошадиных сил под рукой, ничего лишнего слайв себе не позволяла. Вот что значит правильное воспитание. Катрин глянула назад. Блоод ответила улыбкой. Жозеф скорчился у ее ног, забился в щель между сидений и замер. Тронуть ноги богини ему и в голову не приходило. Понятно, для счастья достаточно ее близости.

Каждый сходит с ума по-своему. Катрин держала на коленях тяжелый пистолет и думала о своем собственном сумасшествии.

* * *

Знакомая лесная дорога оставалась все такой же неприветливой и безжизненной. Катрин огляделась и вернулась к спрятанному под деревьями «Ягуару». Жозеф ждал рядом с машиной. Мышка и Блоод переупаковывали вещи. Современные сумки с их металлической фурнитурой брать в Переход не рекомендовалось. Пакеты с конфетами, упаковки с колготами и чулками, женское белье и детские игрушки складывались в полотняные мешки. Катрин заранее постаралась провести самый тщательный таможенный контроль. Никаких современных технологий. Груда белья и всякой ерунды вряд ли нанесут существенный вред естественному развитию цивилизации. Лично от себя Катрин добавила два трикотажных комбинезончика детям, и толстую тетрадь старому лекарю. Ну и перелитые в пластиковую бутыль два литра виски. Пусть мужчинам будет что продегустировать и обсудить.

Жозеф смотрел только на суккуба. Возящаяся с мешками молодая женщина ничем не напоминала богиню. Впрочем, если Блоод вздумается вымыть пол, для Жозефа она все равно останется сверхъестественным существом. И не только для него.

– Жозеф, я хочу тебе кое-что сказать.

Парень вздрогнул и повернулся к Катрин. Он уже все рассказал: и почему следствие будет спущено на тормозах, и почему в средства массовой информации попадают лишь строго дозированные подробности произошедшего. На местную политику Катрин было наплевать. Очевидно, "Вест тренд" как единая структура закончила свое существование. Если и остались люди желающие добраться до одной безумной молодой женщины, то вряд ли им представится такая возможность в ближайшее время. Через два дня похоронят покойников, и война окончательно кончится. Что ж, стоит подумать о мирном будущем.

Катрин взяла парня за плечо и завела за дерево:

– Жозеф, сейчас ты уйдешь.

Парень покорно кивнул и суетливо полез в карман куртки.

– Ты чего? – поморщилась Катрин.

– Я должен отдать документы на машину. И деньги. Может быть, они вам пригодятся.

– Подожди со своей проклятой машиной, – рявкнула Катрин. – Я не собираюсь тебя убивать и закапывать под елкой. Ты уйдешь с Блоод. Она настолько добра, что согласилась сделать тебя своим животным. Ты понимаешь, что это для тебя значит?

Жозеф, не в силах вымолвить ни слова, кивнул и повалился на колени.

Катрин страшно захотелось сплюнуть. Она до сих пор с трудом переносила данную позу принимаемую даже Мышкой. Что за наказание с этими мазо?

– Спасибо, – прошептал парень. – Я не смел мечтать. Я приму любые муки и согрешу как угодно, лишь бы служить ЕЙ. Я ничтожество, но у НЕЁ не будет существа преданнее меня.

– Да, надеюсь, ты будешь служить не жалея себя. Но не только как собака, и как пища. Твои мозги тоже должны послужить. Ты понял?

– Я понял. Благодарю, – Жозеф еще ниже склонил голову.

– Но если ты окажешься неверен ей, её мужу, и их дому, если ты ошибешься, – приду я, – ствол "Беретты" болезненными толчками вбивал слова прямо в коротко стриженое темя. – Не угрожаю тебе смертью. Ты ее будешь выпрашивать.

– Моя жизни принадлежит ЕЙ. И вам, леди, – Жозеф поднял голову и посмотрел в глаза девушке. – Я клянусь.

– Договорились, – Катрин в последний раз стукнула его пистолетным стволом. – Поднимайся. Пора собираться. Кстати, на кого ты учился?

– Факультет графики и арт-дизайна…

Девушка только вздохнула. Более бесполезного двуногого существа Медвежья долина еще не видела.

* * *

Катрин сидела в машине, хлопала слипающимися глазами. Снотворное начинало действовать. Блоод, уже обнаженная, помогала Мышке запихивать в мешок свернутое пальто. Жозеф, тоже голый, отвернулся, но, судя по тому, как он держал набитый мешок, смирить свою непочтительную плоть ему всё равно не удавалось. Веревка-поводок свисала с шеи парня. Верблюд вьючный. Бурдюк с кровью. Дурак сумасшедший.

Катрин с трудом различала, как суккуб целует в щеку Мышку. Кажется, грызун прослезилась. Смешные они все. У Катрин хватило сил встать с сидения. На мерзлой траве было разостлано одеяло. Спальника нет, придетсятак лечь.

Прохладные желтые руки обвили шею. Губы суккуба оставались пухлыми, яркими, сытыми. Пусть всегда будет сытая.

"Мы вас всегда ждем".

Вот упрямая.

Катрин кивнула и села на одеяло….

* * *

Проснулась Катрин в машине. С трудом разглядела Мышку, темный ствол «Глока» в руке грызуна. Что, опять война?

– Вам плохо, Госпожа?

Катрин отрицательно мотнула головой.

– Они перешли? – с трепетом спросила Мышка

Пришлось повторить подвиг движения головой, но теперь в другом, утвердительном направлении.

Перешли, и, кажется, попали довольно близко от "Двух лап". Блоод талантливая.

Катрин хотела спросить, как Мышка умудрилась затащить ее в машину, но не успела. Слишком много таблеток. А уколы вредны.

На рассвете Мышка вывела "Ягуар" на шоссе.

[1]Психастения – невроз, характеризующийся навязчивыми состояниями.

Глава 8

– Пора нам прощаться с Европой, – заявила Катрин, выходя из ванной. – У меня в лесу и то было уютнее. Что они, прямо из реки воду подают?

– Пишут, что соответствует нормам, – отвечала Мышка. Завтрак стоял на столе. Катрин с одобрением посмотрела на яичницу с ветчиной. Мышка, скромненькая, в парике, джинсиках и очечках, уже несла кофе.

– Как-то пусто стало. Ни врагов, ни кровопийц, ни психов, – пробормотала Катрин, придвигая тарелку.

– Да, Госпожа, с Бло было весело. Но психи у вас остались.

Катрин погрозила вилкой:

– Но-но. Шутки ей, юмор. Я тебе дам – психи. Осмелела. Я теперь знаю, на что ты способна, так что и спрос с тебя как с нормального человека. А слайв никуда не денется, будет появляться в свободное от основной работы время. И перестань носить пистолет напоказ. Что за ковбойщина?

– Да, Госпожа, – Мышка поспешно прикрыла "Глок" подолом футболки.

– Завтра придется расстаться со "стволами". Через границу их не потащишь.

– Жалко пистолеты, Госпожа.

– Это в тебе чувство ложной защищенности говорит. Не обольщайся, в тот раз тебе комод помог. А вообще, тренировать не только мозги нужно, слайв. Устроимся, я тебе поберу комплекс упражнений. А то ты за пару дней излишне в "Глок" уверовала. Завтра заглянем на кладбище, полюбопытствуем. Я, честно говоря, никогда не видела, как хоронят врагов.

Мышка мыла посуду. Катрин посмотрела на кровать и легла. Остатки снотворного еще бродили в крови. Телефон никаких новых сообщений не приносил. По-прежнему никто вас не ищет. Вот уж не думала скучать по таким проблемам.

* * *

Кладбище располагалось на холме. Неплохое место. Внизу тянется широкий автобан, а здесь тихо, спокойно, за невысокой оградой торчат солидные мраморные кресты, скучают скорбные ангелы по углам склепов. За оградой Катрин тоже побывала. Погуляла между ухоженных могил, посмотрела на печальную церемонию с другой стороны. Близко подходить не стала. Хоронили здесь только Бруно Чирчео и его секретаря. Тоже одним из родственников оказался. Публики, пришедшей проводить в последний путь покойных, оказалось немного. Оставшиеся в живых страшно заняты перераспределением бизнеса.

По дорожкам прогуливались туристы с фотоаппаратами. Кладбище значилось в путеводителях как место достойное внимания любознательных путешественников. Катрин еще раз посмотрела на группку стоящую в отдалении среди могил. Иногда весенний ветерок доносил голос священника. Ничего особенного не рассмотришь. Да и что ты здесь ожидала увидеть? Восставших из гробов покойников, которые прилюдно клянутся отомстить убийце?

Катрин пошла к воротам. Чего приходила? Изощренное чувство восстановленной справедливости? Ты же не корсиканка, чтобы вендеттой сладострастно упиваться.

"Ягуар" оказался закрыт подъехавшим туристическим автобусом. Катрин обошла высаживающийся десант сосредоточенных, готовящих фото и видео-оружие, японцев. Тоже любят на покойников полюбоваться.

Мышка смотрела вопросительно.

– Ничего интересного, – пробурчала Катрин. – Почетного караула нет. В воздух палить не будут. Никто в истерике не бьется. Полиция отсутствует. Я даже не чувствую себя причастной к данному событию. По-моему, их уже забыли. Сейчас подождем, пока начнут разъезжаться, скажем последнее "прости", и сами поедем.

"Самурайский" автобус по-прежнему загораживал обзор. Катрин видела только отдельных людей покинувших кладбище после похорон. От туристов этих скорбящих отличали темные тона одежды и выражение облегчения на лицах. Дорогие машины проезжали мимо и направлялись вниз, к выезду, ведущему к развязке у автобана.

Когда мимо проехал "Ауди", цвета "винной Бургундии" Катрин почти ничего не успела заметить. Просто сердце пропустило такт. Секунду девушка сидела зажмурившись. Мышка только ахнула, когда Катрин, точно выброшенная пружиной, вылетела из машины. Несколько шагов к краю парковки… Катрин перемахнула через ограждение… побежала по крутому спуску, рискуя оступиться на скользкой прошлогодней траве. Не удержалась, перекувырнувшись, уцепилась за кусты, встала на ноги. Машинально придержав локтем пистолет, продолжила бег. Еще одно полосатое ограждение… Катрин перепрыгнула и остановилась на обочине дороги. Пролетающая мимо машина предупреждающе просигналила. Девушка стояла, задыхаясь. Спускающуюся от кладбища дорогу заслонил склон холма, но Катрин была уверенна, что обогнала движущийся по широкой дуге "Ауди".

Глупо-то как все получается. Торчишь здесь как проститутка. И смысл…

Машина показалась из-за поворота. Плавно набрала ровную приличную скорость. Сейчас выскочит на автобан. Катрин всматривалась. Лобовое стекло отсвечивало. Сердце снова пропустило такт. "Ауди" пролетел мимо. В какое-то мгновение Катрин испытала даже облегчение. "Ауди" вильнул, взвизгнул тормозами. Машина остановилась метрах в восьмидесяти от девушки. Катрин хотелось закрыть глаза.

Из машины вышла молодая женщина и пошла вдоль обочины. Катрин на деревянных ногах сделала шаг навстречу.

Так не бывает, не бывает, не бывает…

Женщина пошла чуть быстрее. Высокие каблуки несли ее над влажным асфальтом. Здесь первые дни весны…

Встретились возле полосатого ограждения.

Катрин не могла бы сказать подурнела Фло, или похорошела. Это была просто она – Флоранс.

Вишневые глаза всматривались в лицо девушки. Катрин сделала движение, чтобы снять черные контактные линзы.

– Не надо. Я тебя всегда узнаю, – прошептала Флоранс. Она видела все: жесткие складки у рта Катрин, свежие царапины на подбородке, шрам, перечеркнувший бровь, крашенные иссиня-черные волосы, дорогое обручальное кольцо, продранные на правом колене джинсы и испачканные кроссовки.

Катрин не могла дышать.

– Ты опять встрепанная, – прошептала Флоранс.

Слова заглушила пролетевшая мимо машина, но Катрин прочла все по губам и безмолвно кивнула.

– Дальше есть автозаправка. Я буду ждать там, – сказала Флоранс, повернулась и пошла к машине. Из открытой двери "Ауди" кто-то выглядывал.

Катрин смотрела на стройную спину. Какой изящный черный костюм. О, боги, в лесах, горах, под пулеметным огнем и в чужих постелях ты повторяла слова, которые должна была сказать. Миллионы слов, доводов, аргументов, просьб и заклинаний. А теперь на языке даже слюны нет.

Рядом остановилась машина. Катрин вздрогнула. Из "Ягуара" смотрела перепуганная Мышка. Катрин плюхнулась на сидение.

– Нам нужна заправка. Здесь рядом.

Кажется, язык хоть и с трудом, но начал повиноваться.

– Дай пудреницу.

Требование еще больше перепугало Мышку.

Катрин машинально запудрила оставленные ветками царапины на подбородке. Губы бы подкрасить. Нет, лучше вернуть свои глаза. Девушка поспешно сняла контактные линзы.

Просторный навес, блестящие как игрушки колонки заправки."Ауди" стоит у магазинчика.

– Остановись правее, – прохрипела Катрин. С опозданием увидела у Мышки бутылочку минеральной воды. Глотнула. Стало чуть легче.

Глядя исключительно под ноги, – на носы испачканных кроссовок, Катрин обогнула здание бензоколонки. Здесь торчали стволы чахлой пригородной рощицы. Чистенько, подметено. Пахнет влажным пластиком и шампунем. Хотелось затрясти головой, затопать ногами, завизжать.

Из-за угла вышла Флоранс. Глядя, как уверенно ступаю тонкие каблучки, Катрин шагнула навстречу. Флоранс успела только ахнуть. Она оказалась прижата к стене, рот Катрин впился поцелуем в губы…

– Прости, – прошептала Катрин в маленькое ухо. – Я груба. Я дика. У меня было столько слов, но все потерялись. Я тебя так долго искала. Пожалуйста, будь со мной всегда.

Ой, дура!!!

Катрин боялась ответа, боялась взглянуть в любимые темные вишневые глаза. И не чувствовала как крепко вцепились в ответ руки Флоранс в мятый жакет девушки. Флоранс облизала вспухшие губы:

– Я знала, что тебя встречу. Каждый день ждала. Делала глупости и ждала. Мечтала, что ты скажешь то, что ты сказала. Но я старше тебя почти в два раза. Ну не в два, но…

– Не торгуйся. Мы же справимся со всем чем угодно, – прошептала Катрин.

Флоранс засмеялась, потом всхлипнула:

– Какая ты стала уверенная. Тебя ищут?

– Нет, но лучше мне быть скромной. Я должна признаться, что за прошедшее время, мое бытие не отличалось нравственностью и законопослушанием. И здесь я занималась плохими делами.

– Перестань, пожалуйста, я тоже всегда была нехорошей девочкой, – прошептала Флоранс. – Это ты их убила?

– Да. Достали они меня.

– Ужасно. Я так мечтала их сама удавить. Тебе нужно прятаться, – Флоранс прижалась еще крепче.

– Я могу тебя увести прямо сейчас?

– Я не одна. Будет правильнее, если я сначала позвоню, – Флоранс одной рукой вынула телефон, тут же опустила. – Катрин, если мы встретились случайно, застрели меня прямо сейчас. Я чувствую, – у тебя на животе что-то убийственное. Я проклинала себя каждый день за чудовищную глупость. Нельзя было тебя тогда отпускать одну. Я боялась, что ты погибла, потом боялась, что ты вот-вот погибнешь. Я почти ничего не могла сделать. Мне перестали доверять, когда я ушла от них. И все эти года я сходила с ума. Если тебе нужно идти, застрели меня, пока я счастлива, – Флоранс всхлипнула. – Дьявол меня возьми, я не кокетничаю…

– Я знаю, – Катрин взяла в ладони красивую женскую голову, заглянула в полные слез глаза. – Слушай, похоже мы можем жить и умереть только вместе. Не плачь, пожалуйста. Я всегда называла твои глаза вишневыми. Убью любого, кто тебя обидит. Мы будем счастливы. Где угодно. На любых условиях. Фу, какие глупости я говорю.

– Не глупости, – Флоранс прижала к своему лицу и поцеловала крепкую грязную ладонь. – Ты говоришь, то, что я должна сказать. Мы будем вместе?

– Ага. Другие варианты просто нереальны. Ну их в задницу.

Флоранс засмеялась сквозь слезы:

– Ты стала совсем как солдат.

– Вообще-то я солдатом и стала. Я изменилась, Фло. Я легко убиваю, я была замужем, у меня есть слайв, и нет документов. Тебя это не пугает?

– Нет. Если тебя не испугает то, что я была замужем три раза и у меня почти взрослый сын.

– Сын – это хорошо. Меня уже шокирует количество рождающихся кругом девчонок. Фло, нам нужно хорошенечко все обсудить. В прошлый раз мы мало что успели сказать друг другу.

– Боже мой, больше четырех лет без тебя, – Флоранс подавить всхлип. – Я должна отправить машину.

– Отправляй быстрее. А насчет четырех лет, – нам просто показалось. Морок. У тебя все те же духи, ты по-прежнему рядом. Только теперь я не отойду от тебя дальше, чем на двадцать шагов, – Катрин выпустила подругу из объятий. – Отправляй свою машину.

– Да, – Флоранс попятилась, не в силах отвернуться. – Подожди, я вернусь, и мы поймаем такси.

– Не надо такси. Там "Ягуар" и мой личный мелкий водитель.

– Как ты изменилась, девочка, – Флоранс покачала головой.

– Я прежняя, Фло. Я тебя жду в машине.

Катрин вышла из-за угла заправки через несколько минут. Флоранс стояла у "Ауди" и разговаривала с двумя мужчинами. Один был пониже, – возможно ее сын? Смотреть, и вообще привлекать к себе внимания, нельзя. Катрин прошла к "Ягуару", села, потом пересела на заднее сидение. Мышка молчала. Катрин смотрела, как прощается со своими спутниками Флоранс. Даже издали заметно, как уверенно она держится. Фло сильная женщина, во многом сильнее тебя.

Опоры крыши заправки, колонки, силуэты людей и машин начали расплываться. Катрин поняла что плачет.

"Ауди" отъехал. Флоранс подождала, пока машина выедет на трассу, и пошла к "Ягуару". Катрин не выдержала, уткнулась в ладони и зарыдала. Мышка подсунула салфетки, пыталась подать бутылку с водой, но Госпожа только содрогалась и всхлипывала. Открылась дверь, знакомый аромат духов коснулся кожи. Катрин слепо протянула руки, с облегчением обхватила любимого человека, уткнулась зареванным лицом в плечо, и принялась портить соленой влагой дорогой костюм.