Текст книги "Европейский сезон (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– Понимаю. Мы подождем. Будь осторожна.

– Хорошо. Я уже давно осторожная девушка, – Катрин сделала едва ощутимую паузу. – Только… со мной всегда столько хлопот. Я не уверенна, – стоит ли меня ждать?

– Ну и дура, – спокойно сказала Флоранс. – Только посмей поискать и в этом вопросе компромиссы. Нет здесь вопроса. Ты обещала. И не только мне. Действительно, удивительно глупые мысли приходят тебе в голову.

– Ага, – высокая зеленоглазая дура, держащая трубку неведомо где, улыбнулась. – Тогда я спокойна. Ждите меня, пожалуйста. Вряд ли эта страна будет вновь счастлива меня видеть в гостях, но мне обещано, что я смогу забрать вещи. В любом случае, – я дам о себе знать. Извини, время вышло. Вы тоже будьте осторожны. Спасибо тебе. Я не буду дурой.

– Успеха, – прошептала Флоранс в замяукавшую гудками трубку и закрыла телефон.

В дверях торчала взъерошенная, без парика, Мышка:

– Госпожа?

– Да. Ее выпустили, но она уже где-то далеко. Даст о себе знать не раньше чем через две недели. Полагаю, – ей предложили отработать свободу.

– Опять? – лицо Мышки вдруг страшно исказилось, став до неправдоподобия некрасивым, и девушка в голос заревела. – Она опять одна! Без нас. Это никогда не кончиться!!!

– Тихо-тихо! – Флоранс обхватила худенькие плечи. – Не сходи с ума. Возможно, для нее лучше рисковать, чем сидеть запертой в камере. В любом случае, – это ее решение. Прекрати выть.

Она повела девчонку в комнату. Мышка скулила, лила слезы и пыталась наткнуться на все, на что можно было наткнуться. На лестнице мелькнуло вытянутое от изумления лицо Жо. Флоранс усадила девочку в кресло в ее маленькой комнате. Черт, здесь даже воды не было. Флоранс выскочила в гостиную и наткнулась на сына.

– Что случилось? – требовательно поинтересовался Жо. – Что такое с Найни? И что у нее с головой стряслось? Мам, что с вами такое?

– Черт, Жо, иногда ты здорово напоминаешь телевикторину. Мне нужно воды принести. Потом объясню.

Сын запрыгал по ступенькам следом.

– Мам, я же должен знать.

– Звонила Катрин, – объяснила Флоранс, поспешно наливая стакан воды и доставая из холодильника начатую бутылку джина. – Она на свободе. Но ее подрядили на работу. Она даст о себе знать не раньше чем через две недели.

– И что здесь такого ужасного? – изумился Жо. – Главное что ее выпустили. Уверен, она появится, как только…

– Не будь идиотом. Ты можешь себе представить, как работает Кэт, если вся возня с мэрией обеспокоила ее только из-за твоего там присутствия? Мальчишка…

Жо остался обдумывать новости, а Флоранс поднялась наверх. Мышка плакала, уткнувшись лицом в подушку. Пришлось влить в нее стакан воды, потом долго успокаивать, периодически ощутимо встряхивая за плечи.

– Что за истерика?! Катрин занимается подобным не в первый раз. Прекрати нагонять тоску. Ничего страшного пока не произошло.

– Она так рискует. И одна, совсем одна, – скулила Мышка.

– Прекрати. Она так решила. И сказала нам ждать.

– Да, конечно, – Мышка высморкалась. – Извините. Я боялась, что ее посадят надолго, и ей придется прорываться. А теперь вот это…

– Все. Хватит, нужно успокоится. Стыдно так себя вести. У Жо в голове черт знает что. Ты пускаешь сопли. Я, тоже… – Флоранс плеснула в стакан джина. – Пей…

– Мне нельзя, – Мышка испуганно отодвинулась.

– Пей как лекарство! Таблетками тебя кормить я и не подумаю, – Флоранс стукнула ладонью по крышке столика. – Запомни, – ты давно не сумасшедшая. Я сказала Кэт, что у нас все хорошо. Хочешь сказать, – я соврала? Она ведь почувствует.

Мышка близоруко замигала и неуверенно взяла стакан:

– Извините. Госпожа сказала, что вы полностью ее заменяете. Я виновата, – не могу привыкнуть. У меня была только одна Госпожа.

– У тебя и есть одна единственная Госпожа, – резко сказала Флоранс. – Я не заменяю ее. Все остается по-прежнему, Найни. Я буду крайне признательна, если ты соберешься с силами и придешь в себя. Насколько я знаю, ты не в первый раз остаешься без ежедневного надзора Катрин.

– Мне каждый раз было очень тяжело. Очень-очень тяжело, – прошептала Мышка и влила в себя содержимое стакана. Заплаканные глаза ее широко открылись.

– Прочищает мозги, – пробормотала Флоранс и хлебнула из горлышка.

Теперь обе сидели, хватая ртами воздух.

– Это не напиток, – сипло сказала Флоранс. – Лекарство. Спиртотерапия не для удовольствия.

– Госпоже нравится, – так же сипло возразила девчонка.

– Не будем спорить. Думай чем нужным нам заниматься эти две недели Или два месяца. Или год.

– Год?! – ужаснулась Найни.

– Мышь, – сухо сказала Флоранс, – не нам решать, сколько придется ждать. Чем ты занималась, когда оставалась одна?

– Вела хозяйство, училась, переписывалась с Валери, разговаривала с Цуциком.

– Вот и отлично. Продолжай. Учебу никто не отменял. Можешь еще поразговаривать с Жо. И со мной, если сочтешь возможным.

– Но, Флоранс, я очень хорошо к вам отношусь, – смущенно сказала Мышка.

– Мне кажется, ты не совсем определилась в этом отношении. И не будем торопиться. Ты не писала Валери? Девочка, наверное, беспокоится. Можешь проверить почту Катрин?

– Виновата, – торопливо сказала девочка. – Сейчас же посмотрю.

– Хорошо. На счет Цуцика… Ему нужна физическая нагрузка, насколько я понимаю. Попробуй с этим справиться, хотя бы совместно с Жо. Пес должен сохранять форму. И сама немедленно приведи себя в порядок. Госпожа такую опухшую рожицу вряд ли одобрила.

Мышка трудилась перед зеркалом. Флоранс рассеянно осматривала комнату. Раньше приходилось сюда только мельком заглядывать. Педантичный порядок. На стене аккуратные рамки с набросками животных и раскидистых деревьев. Их Флоранс узнала, – работа покойного мужа Кэт. Довольно большой цветной пейзаж раньше видеть не доводилось, – дикий вид с какими-то развалинами под мрачными соснами. Странная, красочная техника, – вероятно, компьютерная. Должно быть, тоже работа Ричарда Кольта. Ноутбук, больше сотни DVD дисков аккуратно расставлены в гнездах стеллажа. И уйма книг и папок. Флоранс с любопытством глянула на корешки: второй том "Истории культуры", "К вопросу о развитии средневековых городов", "Сверхъестественное в первобытном обществе", "Полевая хирургия". Авторы были совершенно неизвестны Флоранс. Вероятно, книги Катрин. Кажется, подруга что-то говорила о "Топографической анатомии" некого Пирогова. Тоже русский. Странно, – историки читают медицинскую литературу, микробиологи, – исторические исследования. Катрин воспитывала из слайв полевого хирурга? Впрочем, если вдуматься….

Флоранс смотрела на развалины на картине. Жуткое место. Сразу видно, – людей здесь не было многие годы. Жутко, чисто, спокойно.… Впрочем, это всего лишь картина.

– Я все исправила? – вернувшаяся в ипостась куколки Найни смотрела блестящими голубыми глазами. О слезах напоминал только чуть припухший, но тщательно припудренный носик.

– Неплохо, – одобрила Флоранс. – Но нам придется объяснять Жо, что стряслось с твоей чудесной прической. Он мальчик не слишком внимательный, но столь радикальное изменение имиджа вполне успел разглядеть. И угораздило же тебя выскочить, хм, неодетой. Есть идеи как такие превращения истолковать?

– Как истолковать? – Мышка задумчиво надула накрашенные губки. – Вы знаете, может быть, лучше я это объясню сама? Если вы мне доверите…

– Почему бы и не доверить, – Флоранс вздохнула. – По-моему, у вас с Жо сложились вполне дружеские отношения. Только будь осторожна, – он увлекающийся мальчик, и, несмотря на все случившееся, ему еще нет четырнадцати.

– Я понимаю. Но вы ошибаетесь, – он внимательный и рассудительный мальчик. И быстро избавляется от иллюзий. Но я не выболтаю лишнего, Хозяйка.

Флоранс посмотрела внимательно:

– Это титул? Найни, мне трудно разбираться в подобных тонкостях.

– Нет здесь никаких тонкостей. Каждый имеет титул или звание. Я – слайв. Госпожа, – естественно, всегда Госпожа. Ваше сердце принадлежит Госпоже, а она очень любит вас. Значит, вы – хозяйка очень многого. И, кроме того, называть вас по имени, мне кажется крайне вульгарным, – рассудительно пояснила Мышка.

– Логика железная. Железно-феодальная, – Флоранс хмыкнула. – Собственно, мне все равно, – дома хоть "маркизой ангелов" именуй. Ладно, поскольку со слезами мы закончили, – иди, объясняйся с Жо. Потом занимаемся делами. И никаких снисхождений, – тренажеры, обед, и все остальное по расписанию. Постарайся приготовить свои предложения по поводу домашних дел. Я на тебя надеюсь.

– Хорошо, Хозяйка, – Мышка жалобно моргнула и попросила. – Вы бы не могли мне дословно пересказать, все, что сказала Госпожа? Естественно, все то, что не касается личных отношений.

– Личных отношений там мало что касалось, – с грустью сказала Флоранс. – Полагаю, нас слушало слишком много людей….

Когда они спускались по лестнице, Мышка сказала:

– Я не поняла, что имела в виду Госпожа, говоря – "будьте осторожны"?

– В городе все еще неспокойно. Мы по вечерам из дома не выходим. Как впрочем, и почти все горожане. Думаю, Катрин хотела нам напомнить, что расслабляться еще рано.

– Возможно, не только это. Госпожа наверняка продумывала каждое слово, прежде чем позвонить.

– Не знаю. У меня все вылетело из головы, когда я услышала ее голос. Странно, что я вообще могу вспомнить, о чем мы говорили.

– Вы говорили очень правильно. И, пусть Госпожа меня потом накажет, – вы ее правильно обругали. Все чего она боится в жизни, – это обидеть вас. Боится, что вы чего-то не поймете…

Флоранс пила сок и смотрела в окно. Жо и девчонка сидели на ступеньках. Мышка что-то рассказывала, потом стянула с головы парик. Жо с весьма серьезным, академическим интересом оглядел гладкий, чуть отливающий синевой череп. Что-то сказал. Мышка засмеялась и нагнула голову. Жо провел пальцем по ее темени. Потом девочка спрятала одну из своих многочисленных тайн под париком, и парочка продолжила неторопливую беседу.

* * *

Начать работу над псевдоисторическим заведением на площади Бьен Флоранс так и не довелось. Представитель заказчиков многократно ссылался на временные трудности, на общую неблагоприятную атмосферу в городе и откладывал подписание контракта. В конце-концов стало очевидно, что от услуг мадам Морель склонны отказаться. Работы собирались вести или самыми неторопливыми темпами, или вообще отложить до лучших времен. Правда, за проведенную Флоранс подготовку проекта были весьма благодарны и даже неплохо оплатили труды, оформив отдельным контрактом. Все это можно было бы счесть весьма удачным решением, если бы Флоранс не узнала через старых знакомых в строительно-архитектурном департаменте, что с некоторых пор, сотрудничество с мадам Морель считается не слишком лояльным поступком по отношению к мэрии города. Заместитель главы департамента, с которым Флоранс в свое время связывали, пусть не долгие, но весьма близкие отношения, искренне сочувствовал и бывшей любовнице, и ее сыну, влипнувшему в паршивую историю, но повлиять на ситуацию никак не мог. Намек о нежелательности контактов с мадам Морель пришел с таких высот, что тут и спорить не приходилось.

Флоранс не слишком расстроилась. Нечто подобное она и ожидала, правда, не с такой наглой прямотой, но тут уж ничего не поделаешь. Мэрия сейчас была настолько занята улучшением отношений с "горячими" пригородами, что на решения остальных проблем запасов дипломатии не хватало. Флоранс приказала себе не переживать, – все равно, работать здесь было бы трудно. По крайней мере, от ее услуг отказались в мягкой и вежливой форме. Жо повезло куда меньше, – с формулировкой "за недисциплинированное и порочащее звание кадета поведение" он был отчислен из школы через два дня после событий у мэрии VIII округа. Получив пакет с приказом, Жо только скривился и буркнул, что учиться в этой школе для фригидных монашек и блаженных страдальцев в аксельбантах он бы и сам не стал. Лексика мальчика явно тяготела к Кошачьей привычке выражать свои мысли. Но со смыслом заявления вполне можно было согласится. Насчет Поля-Плаксы Военная Школа столь поспешных выводов не сделала, – вероятно, из разговорчивых и предельно откровенных кадетов получаются отличные офицеры. Фиг с ними, как любила говаривать Катрин.

* * *

Дождь лил под вечер, и ночь пришла влажная, сырая, но теплая. Лето обещало вернуться. После ужина Жо отправился к себе, деловито щелкая авторучкой. Что он там учит, и куда собирается поступать для продолжения образования, Флоранс узнавать пока не спешила. Пусть мальчик придет в себя. После его первого боя прошло чуть больше месяца, пусть в юной голове все уляжется.

Мышка заканчивала с посудой. Флоранс возилась со счетами за электричество, – черт знает что такое, – проще продумать, как оборудовать светотехникой зал дискотеки, чем уяснить, как ведет расчеты компания, поставляющая электроэнергию в Лилас.

– Они высчитывают каждый день отдельно, поэтому на стыке месяцев получается нелепость, – заметила Мышка, протирая стойку.

– Это я поняла, – пробурчала Флоранс, – но откуда эти мелкие цифры?

– Вероятно, долги с прошлого года перешли в этот.

– Или это отчисления в фонд анонимного древнегреческого акционерного общества изобретшего коммерческое электричество.

Мышка хихикнула и присела на край стула:

– Говорят, электрические батареи изобрели в древнем Египте.

– Тебе лучше знать. Вы с Кэт историю изучали. Что ты хотела спросить?

– Извините, Хозяйка, – жалобно сказала Мышка, – от Госпожи еще ничего нет?

– Во-первых, еще и три недели не прошли. Во-вторых, можешь быть уверенна, – ты узнаешь в ту же минуту, как только Кэт даст о себе знать. Я растолкаю тебя даже в три часа ночи.

– Спасибо, – совершенно серьезно поблагодарила девчонка.

Флоранс покосилась на нее:

– Вообще-то, Кэт может позвонить и прямо тебе. Возможно, ей так будет удобнее.

– Вряд ли. Вы для нее намного важнее. Если она сможет, – она позвонит вам. Вы – старшая.

– Глупости, Найни. Тебя она очень ценит и очень тебе доверяет. И вообще, комплемент "старшая" звучит слишком неоднозначно.

– Почему? – удивилась Мышка. – Это вообще не комплемент. Здесь важна целесообразность. Госпожа на меня надеется. Поэтому в случае необходимости я буду "всеми силами и средствами" вас защищать. Так в уставе написано. У военных все написано, на все случаи жизни. Очень удобно.

– В каком уставе это написано? – поинтересовалась Флоранс. – И ты уверена, что именно я там упоминаюсь?

– Ну, я не знаю, как именно этот устав называется, – несколько смутилась Мышка. – Госпожа мне и Цуцику по памяти цитировала. Вас тогда еще с нами не было. Но и так все понятно, – существует шкала ценности, – девушка изобразила ладонью ступеньки. – Мы с Цуциком внизу. Потом Жо. Потом вы. Госпожа самая ценная. Звучит, может быть, цинично, но суть абсолютно правильная. Военные защищают главное. В этом суть войны.

– Может быть, может быть, – Флоранс вздохнула. – Но я человек сугубо мирный. Может быть, поэтому меня столь четкая градация смущает.

– Вы привыкните, – утешила Мышка. – Вообще-то, это только теория. На практике всегда получается, что нас всех защищает Госпожа. У нее это, конечно, куда лучше получается. Мы – неопытные.

– Для слайв ты весьма воинственно настроена, – заметила Флоранс.

– Предназначение и необходимость считаться с реалиями жизни – разные вещи, – с достоинством сказала Мышка. – Я слайв принадлежащий исключительно Госпоже. Ну, и вам отчасти, поскольку вы с Госпожой стали одним целым. Все остальные могут пойти в задницу. Кроме друзей Госпожи, разумеется.

– Имеешь в виду – Блоод? – настороженно спросила Флоранс.

– Не только ее, – всех друзей Госпожи. Но Блоод – в первую очередь, – Мышка посмотрела понимающе. – Вы напрасно ее опасаетесь. Блоод – конечно, природный суккуб и вампир, но она лучшая подруга нашей Госпожи. И если признать честно, куда более надежная и сильная союзница, чем мы с вами. Можете наказать меня за прямоту, – но и ревновать к Блоод не имеет смысла.

– Судя по твоему взгляду, – ревновать очень даже имеет смысл, – сердито сказала Флоранс. – У вас с Кэт одинаково полоумный вид, когда вы вспоминаете о своей подружке. Она ведь дьявольски красива, да?

– О, да! – Найни вскинула ладошки с безупречно наманикюренными пальчиками. – От Блоод можно спятить в две секунды. Она настоящий дьявол. Но она дружит с нами. Понимаете? Их с Госпожой можно было бы назвать сестрами. Ну, общаться с ланон ши и не оказаться в постели, по правде говоря, невозможно. Только если кого и винить, – то это нас. Для Бло секс и грех, – понятия не сочетаемые. Уж такой она создана. Но она знает, что для людей все обстоит куда запутаннее, и стоит сказать "нет", она не будет настаивать. Она – честная. Мы для нее не пища, а друзья. Честное слово, Флоранс, я, хоть и слайв, но горжусь такой дружбой.

– Охотно верю, – пробормотала Флоранс, глядя на порозовевшую хорошенькую девушку, и вдруг спросила, совсем не то, что собиралась. – Послушай, Найни, а чем там красят ресницы? Ведь это совсем дикие места.

Мышка посмотрела и улыбнулась так, что Флоранс захотелось немедленно завопить, что проклятая девчонка всё совершенно не так поняла. Но Найни уже подскочила, и пискнув:

– Я сейчас! – исчезла за дверью.

Не успела Флоранс проклясть себя, как девочка скатилась по лестнице обратно. В руках у нее было несколько толстых папок.

– Вот. Здесь – помада. Здесь – тени для век. Подводка для глаз, лаки для ногтей. А здесь – все по косметическому уходу за кожей. Все рецепты датированы не позднее чем десятого века.

Флоранс открыла наугад и с изумлением прочла:

"…сию чешую тацла растолочь до состояния лучшей пшеничной муки, смешать с гречишным медом, и в свете полной луны, трижды прочтя известное заклинание, добавить одну каплю яда из железы, что хранилась в красном вине в темном месте. Составитель должен соблюдать величайшую осторожность, так как, широко известно, что железа дракона тацла особо ядовита именно в полнолуние…"

Флоранс поспешно захлопнула папку, перевела дух и спросила:

– Мышь, а что, там и драконы водятся?

Найни отрицательно покачала головой:

– Видимо, нет. По-крайней мере, в окрестностях Медвежьей долины о драконах ничего не слышали. В любом случае, волноваться по поводу тацла, или правильнее – ""татзлвурма"[1]", не стоит. Для дракона он мелковат. Хороший выстрел из лука, – и всё, – можно толочь. Здесь говориться что тацловый крем для кожи действует просто потрясающе, – увлажняющий и очищающий эффект несравним ни с одним известным у нас средством.

– Звучит оптимистично, – в замешательстве сказала Флоранс. – Ты вообще-то веришь в возможность истолочь чешую дракона?

– Извините, но я же сказала – Госпожа драконов не встречала. Возможно, они только фантазия. Или жили и вымерли в нашем мире, а там, за Горизонтом их никогда и не существовало. Рецепты ведь собираешь без полной уверенности, что все они правдоподобны и пригодятся.

– Конечно, – согласилась Флоранс, – иногда такого навыдумывают. Вот я про помет ласточки слушала, – просто зло берет, на что люди время переводят. Ладно, а почему ты называешь тот мир – "За Горизонтом"?

– Нужно же как-то называть. Они там, на той стороне, себя названиями не затрудняют. Геофизические версии возникновения мира полностью отсутствуют. Космогония, геология и теология? Мы же не исследователи, правда? Зачем нам ломать голову над эволюцией мира? Мне все креационизмы, витализмы и дедушка Дарвин, в университете надоели. Там, в Медвежьей долине жить можно. Если непосредственно по поводу горизонта… Горизонт ведь понятие достаточно условное. Госпожа смогла заглянуть за него. Кто-то никогда не сможет. Поэтому называть другой мир можно по всякому. Занятие все равно ненаказуемое.

– Ладно, идею я уловила, – сказала Флоранс. – А что в твоих рецептах есть нейтральное, без участия неизвестных биологических компонентов?

Мышка засмеялась:

– Да почти все вполне реальные косметические и парфюмерные снадобья. Проверены веками. Про железу тазла – это вы на особый список попали. Там все интересное, но сомнительное. Вот возьмем, к примеру, – яблочная маска. Самое традиционное средство…

[1] Татзлвурм (он же "татцлвурм") – в фольклоре немцев и швейцарцев обитающий в горах змей длиной около трех футов, передвигающийся на четырех коротких ногах. Обладает ядовитым, смертельным для человека дыханием. Чешуя его легко противостоит любому холодному оружию. Змей весьма агрессивен и нападает на все живое. Согласно легендам обитал так же во Франции, где именовался "Arassas".