Текст книги "Славянские сказки"

Автор книги: Юрий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Хоть и не подобает царю самому к своему конюху ехать, да делать нечего. Сел царь в челнок с Настасьей-Красавицей, поехал на другой берег к новому дворцу.

Трем-сын встретил их как подобает: с поклоном да с музыкой. И повел показывать свой дворец. Походили они, посмотрели – все здесь Настасье-Красавице по сердцу, а царь ходит, как туча темная: не по душе ему, что у конюха такой дворец да такое войско... Думает царь, как бы ему Трем-сына извести, чтоб дворец и войско забрать себе.

Пришли на кухню. Трем-сын хотел гостей угостить. Но только достал он свою волшебную скатерть, как Настасья-Красавица выхватила у царя меч – и хвать им по Трем-сыну. Так голова Трем-сына и покатилась в угол. Тогда она изрубила его мечом на мелкие Кусочки и велела поварам нагреть полный котел молока. Повара нагрели. Настасья бросила в кипящее молоко порубанного Трем-сына, потом вынула, остудила и живою водой покропила. И вмиг срослись все порубанные части! Еще раз окропила она живою водой – и Трем-сын вскочил на ноги. И стал он такой красивый да стройный богатырь, что поглядеть любо! Царь так глаза и вытаращил: вот бы ему теперь такую красоту да силу! И пристал он к Настасье-Красавице:

– Сделай и меня таким же!

– Ладно, – говорит она, – сделаю.

Схватила меч, изрубила царя на куски и бросила на изгородь собакам. А сама взяла за руку Трем-сына и повела во дворец, в палаты.

Созвал Трем-сын гостей со всех волостей, позвал отцов – родных и названых – сыграл веселую свадьбу.

И я на той свадьбе был, мед-вино пил, по бороде текло, а в рот не попало. Дали мне там смоляную лошадь, седло из лозы да гороховый кнут. Еду я назад на лошадке, вижу – овин горит. Остановил я лошадку, начал его тушить. А пока я тушил, лошадка моя от огня растаяла, седло козы поели, а кнут вороны расклевали... Оттуда пошел я дальше пешком да к вам пришел и рассказал эту вот сказку.

Алёнка

Жили дед и баба. И была у них дочка Аленка. Но никто из соседей не звал ее по имени, а все звали Крапивницей.

– Вон, – говорят, – Крапивница повела Сивку пастись.

– Вон Крапивница с Лыской пошла за грибами.

Только и слышит Аленка: Крапивница да Крапивница...

Пришла она раз домой с улицы и жалуется матери:

– Чего это, мамка, никто меня по имени не зовет?

Мать вздохнула и говорит:

– Оттого, что ты, доченька» у нас одна: нет у тебя ни братьев, ни сестер. Растешь ты, как крапива под забором.

– А где ж мои братья и сестры?

– Сестер у тебя, – говорит мать, – нету, это правда, а вот братьев было трое.

– Где ж они, мамка:

– Кто их знает. Как тебя в колыбели еще баюкали, поехали они с огненными змеями – смоками – воевать, себе и людям счастье добывать. Вот с той поры и не вернулись...

– Мамка, так я пойду искать их, не хочу, чтоб меня Крапивницей называли!

И как ни отговаривали ее отец с матерью – ничего не смогли поделать.

Тогда мать и говорит:

– Одну я тебя не отпущу: мала ты еще для такой дороги. Запрягай Сивку и поезжай. Сивка наша старая, умная – она привезет тебя к братьям. Да смотри, на ночь нигде не останавливайся: езжай день и ночь, пока братьев не найдешь.

Запрягла Аленка Сивку, взяла на дорогу хлеба и поехала.

Выехала она за деревню, видит – бежит за возом их старая собака Лыска. Хотела было Аленка назад ее прогнать, да передумала: пусть, мол, бежит – в дороге веселей будет.

Ехала она, ехала – подъезжает к перекрестку. Сивка остановилась, назад поглядывает. Аленка спрашивает у нее:

Заржи, заржи, кобылица,

Скажи, скажи мне, Сивица:

На какую дорогу тебя направлять,

Где мне братьев родных искать?

Подняла тут Сивка голову, заржала, не левую дорогу указала. Пустила ее Аленка по левой дороге.

Едет она чистыми полями, едет темными борами. Приехала в сумерках в чащу лесную. Видит – стоит в пуще у дороги хатка. Только Аленка подъехала к хатке, как выбежала оттуда какая-то горбатая, костлявая старуха с длинным носом. Остановила она Аленку и говорит ей:

– Куда ты, неразумная, на ночь едешь. Тебя тут волки съедят! Оставайся у меня ночевать, а завтра, как развиднеется, и поедешь.

Услыхала это Лыска и затявкала потихоньку:

Тяв, тяв!

Не велела мати

Ночек ночевати!..

Тяв, тяв!

Не старуха это

Говорит с тобою, -

Ведьма Барабаха

Замышляет злое...

Не послушалась Аленка Лыску, осталась ночевать в хатке. Расспросила ведьма Барабаха Аленку, куда она едет. Аленка все ей рассказала. Ведьма от радости так и подскочила: Аленкины братья, думает она, и есть, наверно, те самые богатыри, что всю ее родню со свету сжили. Теперь-то она с ними расправится...

Наутро поднялась ведьма, нарядилась, как на ярмарку, а всю Аленкину одежду спрятала и будит ее:

– Вставай, поедем братьев искать!

Встала Аленка, смотрит – нету одежи...

– Как же я поеду? – говорит Аленка.

Принесла ей ведьма старые нищенские лохмотья.

– На, – говорит, – хороша тебе будет и такая одежка. Оделась Аленка, пошла запрягать Сивку.

Взяла ведьма нож и толкач, села в повозку, как пани, а Аленку вместо кучера посадила.

Едут они, а Лыска бежит сбоку и тявкает:

Тяв, тяв!

Не велела мати

Ночек ночевати!..

Тяв, тяв!

Ведьма Барабаха

Паньею сидит,

На тебя, Аленка,

Как змея, глядит...

Услыхала это ведьма Барабаха, схватила толкач и кинула в Лыску. Завизжала Лыска – перебила ей ведьма ногу.

Аленка заплакала:

– Бедная, бедная Лыска, как же ты будешь теперь бежать!

– Замолчи, – пригрозила ей ведьма, – а то и с тобой так будет!

Едут они дальше, а Лыска не отстает, на трех ногах скачет. Доехали они до нового перекрестка. Сивка остановилась. Аленка спрашивает у нее:

Заржи, заржи, кобылица,

Скажи, скажи мне, Сивица:

На какую дорогу тебя направлять,

Где мне братьев родных искать?

Заржала Сивка, на правую дорогу показала.

Целую ночь ехали они темною пущей по правой дороге. Утром-светом выехала на луг, видят – стоит перед ними шелковый шатер, а рядом три коника пасутся. Сивка весело заржала и повезла Аленку с ведьмой прямо к шатру.

Обрадовалась Аленка:

– Здесь, наверно, мои братья живут!

Ведьма злобно фыркнула:

– Лучше помалкивай. Здесь живут не твои братья, а мои!

Подъехали к шатру. Выходят оттуда три стройных хлопца-молодца – все на одно лицо, голос в голос, волос в волос.

Спрыгнула ведьма с воза и к ним:

– Как, братики, поживаете? А я весь свет объездила, измаялась, вас все искала...

– Так это ты наша младшая сестрица? – спрашивают братья-богатыри.

– Да, да, – говорит ведьма, – ваша родная сестра...

Кинулись братья к ней и давай ее целовать-миловать, на руках подбрасывать. Уж так рады-радешеньки, что и не рассказать.

– Вишь, – удивляются они, – как долго мы воевали: за это время сестра не только выросла, а и состариться успела... Ну, да ничего: всех ворогов мы перебили, осталась одна только ведьма Барабаха. Как найдем ее, то сожжем, а тогда и домой поедем.

Услыхала это ведьма и только ухмыльнулась: посмотрим еще, кто кого сожжет!..

– А что это, сестрица, за девочка с тобой приехала? – спрашивает старший брат.

– Да это моя наймичка, – отвечает ведьма Барабаха.

– Она у меня за кучера ездит и мою кобылку пасет.

– Хорошо, – говорят братья, – она и наших коней будет пасти.

Повернулась ведьма, крикнула строгим голосом Аленке:

– Чего сидишь? Выпрягай Сивку да веди ее пастись!

Заплакала Аленка, стала Сивку выпрягать. А братья подхватили ведьму Барабаху на руки, понесли в шатер, стали поить-потчевать.

Ест ведьма Барабаха, пьет, а сама думает: "Как улягутся они спать, я всех их зарежу..."

А Аленка сидит тем временем на лугу возле коней и поет плачучи:

Солнышко, солнышко,

Сырая землица,

Мелкая росица,

А что моя мамка делает?

Отвечают земля и солнце:

Холсты ткет,

Холсты ткет,

Золотом-узором Завивает,

Дочку Аленку

С братьями ожидает...

Вышел младший брат из шатра и заслушался.

– Знаешь, сестрица, знаете, братья, то ли это птичка на лугу щебечет, то ли это дивчина напевает. Да так жалобно, что аж за сердце хватает.

– Это моя наймичка, – говорит ведьма Барабаха. – Она на все выдумки хитра, да только работать ленивая.

Вышел тогда средний брат послушать, хоть ведьма и не пускала его.

Послушал он жалобную песню Аленки, а потом слышит, как собака Лыска затявкала:

Тяв, тяв!

Ведьма Барабаха

Во шатре сидит,

На чужих на братьев

Гадиной глядит,

Булки ест, вино пьет,

Медом запивает,

Родная ж сестрица

Слезы проливает...

Вернулся средний брат и говорит старшему:

– Ступай и ты послушай.

Пошел старший брат, а средний все на ведьму Барабаху поглядывает.

Послушал старший брат песню Аленкину, послушал и что собака Лыска про ведьму Барабаху сказала, и обо всем догадался.

Подбежал он тогда к Аленке, схватил ее на руки и принес в шатер.

– Вот кто, – говорит он братьям, – наша настоящая сестра! А это обманщица – ведьма Барабаха!

Развели братья большой костер и сожгли на нем ведьму Барабаху, а пепел в чистом поле развеяли, чтоб и духу ее не было. А потом свернули шелковый шатер и поехали счастливые вместе с Аленкой к старикам своим, к отцу-матери.

Как Василь змея одолел

Было оно или не было, правда ли то или нет, – послушаем лучше, что сказка сказывает.

Ну так вот. Прилетел в один край страшный-престрашный змей. Вырыл себе среди леса у горы глубокую нору и лег отдыхать.

Долго ли отдыхал он, никто не помнит того, но как поднялся, то сразу громко закричал, чтобы все слышали:

– Эй, люди – мужики и бабы, старые и малые, – приносите мне каждый день дань: кто корову, кто овечку, а кто свинью! Кто принесет, тот в живых останется, а кто нет, того проглочу!

Переполошились люди и начали носить змею, что положено.

Носили, носили, а потом видят – и носить-то нечего. Совсем обеднели. А змей был такой, что без дани и дня прожить не мог. Стал он тогда сам по селам летать, людей хватать, к себе в нору таскать.

Ходят люди как неприкаянные, плачут, спасения ищут и не знают, как им от лютого змея избавиться.

Тем временем заехал в то место один человек. Звали его Василь. Видит Василь, что ходят люди пригорюнившись, руки ломают да голосят.

– Что у вас за беда? – спрашивает. – Чего вы голосите?

Рассказали ему люди про свою беду.

– Успокойтесь, – стал утешать их Василь, – я попробую вас спасти от лютой напасти...

Взял он дубинку потолще и поехал в тот лес, где жил змей.

Увидал его змей, вытаращил зеленые глазищи и спрашивает:

– Ты зачем сюда заехал с этой дубиной?

– Бить тебя! – говорит Василь.

– Ишь ты! – удивился змей. – Убегай-как лучше отсюда, пока не поздно. А то как дохну, как свистну, ты и на ногах не устоишь, за три версты отлетишь.

Усмехнулся Василь да и говорит.

– Не хвались ты, старое пугало, я и не таких видывал! Еще посмотрим, кто из нас посильней засвистит. Ну, свистни!

Свистнул змей, да так сильно, что аж листья с дерев посыпались, а Василь на колени упал. Поднялся он и говорит:

– Э, глупости! Да разве ж так свистят? Это ведь курам на смех! Давай-ка, я попробую, только ты завяжи себе глаза, а то, чего доброго, повылазят.

Завязал змей глаза платком, а Василь подошел да так свистнул его дубиной по голове, что у змея аж искры из глаз посыпались.

– Неужто ты сильнее меня? – говорит змей. – Давай-ка еще попробуем. Кто из нас быстрее камень раздавит?

Схватил змей камень пудов во сто, сдавил его лапами, да так крепко, что пыль столбом поднялась.

– Ничего тут удивительного нету, – смеется Василь. – Вот ты сожми так, чтоб из камня вода полилась.

Испугался змей: видит, что Василь и вправду сильнее его.

Посмотрел на Василеву дубину и говорит:

– Проси у меня что хочешь, я все тебе сделаю.

– Ничего мне не надо, – отвечает Василь, – у меня всего дома в достатке, побольше твоего.

– Ну да! – не верит змей.

– Не веришь, так поедем посмотрим.

Сели они в повозку и поехали.

Тем временем змею есть захотелось. Увидал он стадо волов на опушке леса и говорит Василю:

– Пойди поймай вола, маленько закусим.

Пошел Василь в лес и начал драть лыко. Ждал змей Василя, ждал и наконец сам к нему пошел:

– Ты что тут так долго возишься?

– Лыко деру.

– А зачем тебе лыко?

– Хочу веревок навить да на обед пять волов наловить.

– Зачем нам пять волов? Хватит и одного.

Схватил змей вола за загривок и потащил к повозке.

– А ты, – говорит Василю, – принеси дров, будем вола жарить.

Сел Василь в лесу под дубом и сидит себе, цигарку покуривает.

Ждал, ждал змей и не выдержал. Приходит к Василю: – Ты что так долго тут возишься?

– Да вот хочу с десяток дубов принести. Выбираю, какие потолще.

– Зачем нам десять дубов? Хватит и одного! – сказал змей и вырвал одним махом самый толстый дуб.

Зажарил змей вола и приглашает Василя есть.

– Ешь ты сам, – отказывается Василь, – я уж дома покреплюсь; что тут одним волом заниматься, это мне один раз укусить.

Съел змей вола, облизнулся, и поехали они дальше. Подъезжают к дому, где жила семья Василя. Увидели дети издали, что отец едет, и закричали от радости:

– Тата едет! Тата едет!

А змей не расслышал и спрашивает:

– Что там дети кричат?

– Да это они радуются, что я тебя им на обед везу. Они у меня давно проголодались...

Испугался змей, спрыгнул с повозки и бросился наутек. Но не разглядел дороги, да и попал в болото. А болото было такое, что и дна не достать. Провалился змей на дно, да там и захлебнулся.

Болгарские сказки

Смерть Судьбичкам

У болгарина Владана родился ночью прекрасный мальчик. Судьбички окружили колыбель младенца. По милости Божией мать не может видеть их; но отец видит и трепещет.

– Я ему дарую долголетие, – говорит одна из Судьбичек.

– А я желаю, чтобы солнце не застало его в живых, – возражает вторая.

– Нет, пусть лучше он умрет в тот день, когда мать впервые услышит его детский лепет, – заявляет третья.

– Я не согласна, – возражает вторая. – Пусть он умрет молодым, но не прежде, как доставит матери своей много горя.

– А я хочу, слышите ли, сестры, – заявила третья, – самая злая, чтобы он вырос, стал красавцем, женился и на другой день умер.

Судьбички уступили третьей сестре и исчезли. Владан поцеловал свое бедное дитя, но жене не сказал ни слова.

Янко вырос и стал красавцем. Все девушки на него заглядывались; все матери прочили его себе в зятья. Его собственная мать не могла на него наглядеться. Она была не прочь женить его и заговаривала об этом с мужем. Но Владан отмалчивался или отвечал, что Янко еще молод, спешить незачем. Мать Янко, удивленная таким ответом, все-таки покорилась мужу, потому что верила ему.

Сам Янко был не прочь жениться. Он видел, что этого хочется матери. Но отец молчал и хмурился.

– Тогда я уйду из дому, – сказал с досадой Янко.

Уходи с Богом! – ответил отец, вздохнув с облегчением.

И Янко ушел. Шел он долго дремучим лесом. Дошел до хижины и остановился отдохнуть. Обитательница хижины, древняя старушка, ласково приветствовала юношу.

– Останься у меня, – уговаривала она его. – Будешь пасти моих черных овечек. Гоняй их на первую гору, на вторую, но никогда, слышишь ли, не гоняй на третью.

Янко стал пасти овец старушки. Он погнал их на первую гору, голую и каменистую. Овцам нечего было есть. Янко погнал их на вторую, покрытую сочной травой. Много птичек здесь щебетало и пело. Овцы казались очень довольными, но не был доволен Янко, Его тянуло на третью гору. Каждый день старушка предупреждала его не ходить на третью гору, и с каждым днем молодому юнаку больше и больше хотелось туда идти.

– Пустяки все это, – думал Янко. – Моя хозяйка от старости стала слишком труслива; нечего ее слушать.

На другой же день Янко погнал стадо на третью гору. Гора была покрыта роскошной травой, доходившей человеку до пояса. Ярко пестрели цветы и среди них резвились прекрасные девицы. Сначала Янко подумал, что это вилы, волшебницы, но потом увидал, что это обыкновенные девушки, и начал играть и петь с ними. По возвращении старушка шибко побранила его, прибавив, чтобы он не смел возвращаться на третью гору, если не желает себе погибели.

На следующий день не успело еще взойти солнце, а Янко погнал уже овец на третью гору; по вчерашнему пел и играл с девицами. Вдруг в воздухе появился удивительный поезд. Два белых лебедя влекли раковину, в которой сидела девушка красоты неописанной. Раковина опустилась на землю, и девушка из нее вышла.

– Как тебе не стыдно, Янко, по целым дням петь и играть, точно у тебя нет никакого дела! Не будет покоя душе твоей, пока не проберешься ты во дворец короля Рогоша! – сказала красавица и исчезла.

Загрустил Янко. Словно туманом окуталась душа его. Видя горе его, старушка тоже плакала.

– Назвался груздем, полезай в кузов! – сказала она. – Ты меня не послушался, и я теперь ничего не могу для тебя сделать. О короле Рогоше я не имею понятия. Авось мать солнца что-нибудь знает. Сын ее обходит кругом света. Поищи ее, может быть, и посчастливится. Да благословит тебя Бог!

Долго искал юнак мать солнца и наконец нашел.

– Привет тебе, матушка! – сказал он.

– И тебе также, сын мой. Что тебе здесь нужно?

– Горе привело меня сюда. Ищу дворец короля Рогоша и не знаю, где его найти.

– И я не знаю, но, может быть, мой сын знает. Только спрячься хорошенько. Боюсь, что его жар сожжет тебя.

Явилось солнце. Лучезарное светило было бы радо помочь юнаку, но оно само не знало, где дворец Рогоша.

– Иди к матери луны, – посоветовало солнце. – Может быть, ее дочь укажет тебе, что требуется.

Но ни мать, ни дочь не знали короля Рогоша. Они посоветовали Янко искать мать ветра. Трудно было найти мать ветра, у нее не было постоянного жилища. Наконец-таки Янко ее нашел.

– Спрячься, спрячься! – закричала мать ветра. – Мой сын опрокинет тебя.

С шумом и свистом ворвался ветер.

– Слышу, человечьим духом пахнет. Мать, кто у тебя тут?

– Успокойся, сынок, это юнак Янко.

– Что ему нужно?

– Он ищет короля Рогоша.

– Златогривого коня надо, – просвистел ветер и улетел.

Мать ветра дала Янко золотое яблоко и два факела, чтобы он мог осветить себе путь, когда будет проходить через лес. Миновав лес, Янко вышел на поляну и увидал златогривого коня. Тихонько подошел он к нему и, ударив в копыто золотым яблоком, приветствовал так:

– Будь жив и здоров чудный конь!

– И тебе того же желаю, – отвечал конь. – Но зачем ты здесь?

Янко рассказал, что с ним случилось и почему он ищет короля Рогоша.

– Рогош отсюда недалеко, и тебе лучше бы не ходить туда. Но уж если ты так хочешь, садись на мою спину, только привяжи себя покрепче.

Янко вскочил на коня и привязал себя кушаком. Как вихрь, понесся конь с всадником! Летели они через горы и долы; наконец остановились перед великолепным дворцом.

– Тебя примут с большим почетом, – сказал конь. – Но не доверяй этому приему; не оставайся на ночь, а возвращайся ко мне.

Янко приняли словно принца крови; коня отвели в конюшню, а его самого проводили в роскошный покой, посреди которого стояла серебряная кровать с дорогой отделкой.

Богатство не прельщало Янко. Он ожидал увидеть принцессу; но ему ее не показывали. Он отказался от трапезы и вернулся к златогривому коню.

– Хорошо, что вернулся, – сказал конь. – Судьбички, старые дочери короля, убили бы тебя ночью, чтобы помешать их молоденькой сестре Зорьке выйти за тебя замуж. Судьбички зачарованы. Они должны умереть в тот день, когда Зорька выйдет замуж. Но ты не бойся. Я тебя превращу в волосок моей гривы, и Судьбички тебя не найдут.

Едва успел Янко превратиться в волосок гривы, как вошли Судьбички с матерью. Старуха тотчас же начала гладить гриву и чуть-чуть не открыла убежища Янко. Но в эту минуту запел петух, и Судьбички скрылись.

Целых три дня веселился Янко во дворце Рогоша, а по ночам подвергался разным превращениям, чтобы избежать козней своих врагов. Судьбички наконец поняли, что у Янко есть сильный покровитель, и решили отдать ему Зорьку, не теряя, однако, надежды умертвить его, лишь только он будет разлучен со златогривым конем.

Рогош задал пир на весь мир и так щедро наградил молодых, что они едва увезли свое добро. Проезжая мимо поляны, где пасся златогривый конь, молодые остановились. Янко со слезами благодарил коня, а Зорька поцеловала его в лоб.

Шибко обрадовалась мать Янко, увидав сына с молодой женой, но отец опечалился.

– Не печальтесь батюшка и матушка, – сказала Зорька.

– Я знаю, что угрожает Янко. Моя любовь убережет его...

Наступила ночь. Зорька не могла спать. Она зажгла фонарь и села на постель своего милого мужа. В полночь явились торжествующие Судьбички. Они уверены были, что достигнут цели. Но Зорька бодрствовала. Увидав зажженный фонарь и сестру, оберегающую мужа, Судьбички вскрикнули и исчезли.

С тех пор их никто уже не видал.

Струсивший бес

У одного крестьянина была очень злая жена. Стоило ему чего-нибудь пожелать, как тотчас же становилась ему поперек.

Крестьянин сумел-таки примениться.

Уходя в поле, он говорил жене:

– Не трудись, милая, приносить мне обед; что-то не хочется есть.

И жена ровно в полдень приносила обед. Однажды крестьянин рыл колодец; и когда наступило время обеда, он покрыл колодец еловыми ветками, чтобы жена в него не упала. На беду забыл крестьянин, что надо говорить ей все напротив.

– Не подходи к колодцу, – предупредил он жену, – колодец очень глубокий.

Этого было достаточно, чтобы жена прыгнула на еловые ветки. Разумеется, она тотчас же очутилась на дне.

Жаль стало крестьянину жены, и он заплакал. Рассудив, что слезами не поможешь, он взял длинную веревку и спустил ее в колодец. Почувствовав, что веревку кто-то схватил, крестьянин стал тянуть. Каково же было его удивление, когда вместо жены из колодца показалась рогатая голова беса.

– Постой, выслушай меня, и, наверно, пожалеешь, – взмолился бес, заметив, что крестьянин хочет отпустить веревку. – Нас жило в этой яме семеро бесов. Жили мы спокойно; вдруг свалилась к нам женщина, да такая злая, что товарищи мои разбежались. Я же на беду хромой, бежать не мог. Зато, гляди, за один час времени моя голова поседела.

Не бойся, я сумею отплатить за услугу, – продолжал бес.

– Вот тебе волшебная палочка. Я вселюсь в султанскую дочку, а ты ударь ее этой палочкой; я и выйду. Султан тебя озолотит, и ты меня век будешь помнить.

Крестьянин так обрадовался волшебной палочке, что и про жену позабыл.

Вскоре разнесся слух, что султанская дочь одержима бесом и что никто не может ее вылечить.

Явился крестьянин, тронул принцессу волшебной палочкой, и бес оставил ее. Обрадованный султан щедро наградил избавителя.

Несколько времени спустя стали поговаривать, что дочь одного короля одержима бесом. Крестьянин явился ко двору короля, но на этот раз палочка не принесла ему счастья. Убедившись, что палочка бессильна, крестьянин призадумался. Потом, подмигнув лукаво, он сказал королю:

– Велите, Ваша Милость, стрелять из пушек.

– Ты чего это надумал? – насмешливо заметил бес. – Не полагаешь ли ты, что я испугаюсь пушек?

– Я не для этого. Сегодня жена будет здесь, так я хочу торжественно ее встретить.

Как только услыхал бес эту новость, так одним прыжком выскочил из королевы и был таков.