Текст книги "Славянские сказки"

Автор книги: Юрий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– Что ж, – уговаривает царя бабина дочка, – перейди, а то не быть тебе мужем моим.

Видит царь, раз вдовий сын перешел, то и ему бояться нечего.

И только он ступил на тростинку, как бабина дочка – дерг! – и вытащила из-под него стальной прут... Надломилась тростинка, и полетел царь в кипящую смолу да там и остался.

– Ну вот, – говорит вдовий сын, – не рой другому яму, сам в нее попадешь.

Женился он на младшей дочке бабы Карготы и остался жить в том царстве.

И теперь живет-поживает да добра наживает.

Покатигорошек

Жили дед с бабой. Было у них два сына и дочка Палаша. Красивые выросли сыновья – высокие да стройные. А дочка, та еще краше.

Сыновья землю пахали, хлеб сеяли, хозяйством занимались, этим вот и жили.

Однажды управились они до срока с работой, все с поля убрали, свезли и обмолотили.

Поглядел отец на неполные закрома да и говорит:

– А хлеб-то, сыны мои милые, нонешним летом скупо уродился. Не пойти ли вам к чужим людям на заработки? Запас беды не чинит.

Подумали братья – что ж, и правда: не мешало бы иметь лишний грош в хозяйстве. За него весной можно будет хлеба прикупить, коль своего не хватит. Да вот куда на заработки пойти? Кругом все бедные люди живут.

– Сходите за пущу, – советует отец. – Может, вас там кто и наймет.

Набрали братья харчей по торбе и говорят:

– Если через неделю мы не вернемся, то пусть Палаша принесет нам свежего хлеба.

– А как же я узнаю, куда вам его нести? – спрашивает. Палаша.

– А мы возьмем с собой куль соломы и будем по дороге бросать по соломинке – вот след этот и приведет тебя к нам.

– Раз так, то мне нетрудно вас будет найти, – согласилась сестра.

Собрались братья и пошли.

Идут да по соломинке вслед за собой бросают.

Прошли они поле, вошли в дремучую пущу. А в пуще той жил страшный Смок с железным языком. Увидел он, что братья след за собой оставляют, взял да и перебросил соломинки на другую стежку. А вала та стежка прямиком к костяному дворцу...

Прошла неделя. Не вернулись братья. Радуется отец:

– Видно, нашли они там подходящую работу. Отнеси им, дочка, свежего хлеба.

Взяла Палаша хлеба да еще к хлебу кое-чего и двинулась в путь-дорогу. Идет и все к соломинкам присматривается. Вдруг видит перед собой дворец – из костей человечьих построенный, черепами человечьими крытый...

Испугалась девушка:"Куда это я попала?" – думает.

А тут и сам хозяин из дворца выходит – пугало поганое.

– А-а, – ухмыляется он, – попалась ты ко мне в руки! Давно я на тебя заглядывался, забрать в свой дворец собирался. А вот ты и сама явилась ко мне. Ну что ж, теперь отца-мать забывай, ко мне ступай. Будешь жить в моем дворце наймичкой. А не захочешь – заброшу и твой череп к себе на крышу.

Залилась Палаша горькими слезами, да что делать... Не смилостивится поганый Смок.

А тем временем Палашины братья и правда нашли себе у одного богатого человека хорошую работу. Порядились работать на своих харчах. Проработали неделю, а потом видят, что харчи уже вышли. Ждали они, ждали сестру – да так и не дождались.

Приходят братья домой и спрашивают:

– А чего ж ты нам, батька, еды не прислал?

– Как не прислал? – удивляется отец. – Ведь Палаша понесла вам и хлеба и к хлебу...

– Нет, – говорят братья, – мы ее и видеть не видели.

Испугались отец с матерью, горюют: "А не пропала ли где дочка?"

– Я пойду ее искать, – говорит старший брат.

– Иди, сынок, – согласились отец с матерью.

Собрался он и пошел. Идет пущей-лесом, видит – соломинки совсем в другую сторону повели. Пошел он по той стежке, куда соломинки вели, и пришел к костяному дворцу.

Увидала его Палаша из окна, выбежала навстречу.

– Ах, братец, родной мой! – плачет сестра. Несчастная я теперь, невольница горемычная...

И рассказала она брату, как в неволю к поганому Смоку попала.

– Не плачь, сестрица, – утешает ее брат, – я тебя вызволю.

– Нет, братец, не знаешь ты, с кем дело имеешь.

– А вот давай-ка лучше подумаем, как твоего хозяина обмануть, как тебя отсюда к отцу-матери вернуть.

Говорит сестра:

– Подожди ты тут, а я пойду спрошу у хозяина, пустит ли он тебя к себе во дворец. А там мы что-нибудь да придумаем.

Пошла она к Смоку.

– Что бы ты, – говорит, – хозяин, сделал, если бы сюда мой брат пришел проведать меня?

– Как гостя бы принял, – ухмыльнулся Смок.

Поверила ему Палаша и привела брата во дворец.

Усадил Смок гостя за стол и говорит Палаше:

– Принеси нам железных бобов.

Принесла Палаша котел железных бобов.

– Давай, гостюшка, пополуднуем, – говорит Смок. И стал загребать из котла пригоршнями.

Взял и гость один бобок, подержал во рту да и выплюнул.

Смок скривился.

– Ты, видать, гость, не больно голодный?..

– Благодарствую, – говорит гость, – есть мне и правда не хочется...

– Ну, так пойдем посмотрим мои богатства.

Обошли они все покои, все подвалы – добра у Смока и не счесть: и золото, и серебро, и меха драгоценные.

Повел Смок гостя на конюшню. А стояло там двенадцать жеребцов, и каждый жеребец на двенадцати цепях к железным столбам прикован.

– Ну что, гость, кто из нас побогаче: ты или я? – хвалится хозяин.

– Да где уже мне с тобой равняться, – говорит гость.

– У меня и сотой доли того нету.

– А теперь я тебе покажу еще одну штуку.

Привел его Смок к колоде – в четыре сажени толщиной, в двенадцать длиной.

– Видишь эту колоду?

– Вижу, – отвечает гость.

– Так вот: если ты без топора перерубишь ее, без огня сожжешь, тогда вернешься домой живым. А не то смерть тебе!

Гость говорит:

– Хоть убей меня на месте, а сделать этого я не могу.

– Не можешь! – закричал Смок. – Чего ж ты ко мне в гости явился? Ты ведь со мной, с самим царем лесным, подружить задумал!

Убил Смок гостя, глаза выколол, а самого в конюшне на перекладине повесил.

Прошел день, другой, не вернулся домой старший брат.

Говорит тогда младший брат отцу-матери:

– Пойду я сестру искать.

Жаль отцу-матери отпускать его в неведомую дорогу, последний ведь он у них остался. Начали они его отговаривать.

– Нет, – говорит младший брат, – пойду.

Собрался и пошел.

Ну, понятно, и с ним случилось то же, что и со старшим.

Проведала о том Палаша, громко заголосила:

– Ах, хозяин! Зачем сжил моих родных братьев со свету?

Одни теперь старики, отец с матерью, у меня остались. Раз так, то убей и меня и повесь в своей конюшне заодно с братьями...

– Нет, – ухмыляется Смок, – тебя убивать я не буду. А вот ежели отца и мать поймаю, так сразу убью, чтоб ты больше о них и не думала.

Трудно стало жить отцу-матери без детей. Сидят они, горюют: кто на старости лет присмотрит за ними, кто похоронит...

Пошла однажды баба за водой. Глядь – катится по дороге горошинка. Подняла она ту горошинку и съела.

А вскорости родился у них мальчик. Да такой пригожий – полный, кудрявый, с русыми волосами. И дали ему отец с матерью имя Покатигорошек.

Растет мальчик не по дням, а по часам. Радуются отец с матерью, любуются – будет им в старости помощь. Одна только беда: притронется к кому-нибудь из детей, играючи, Покатигорошек, а дитя так и валится, как сноп. Каждый день приходят к старику со старухой соседи жаловаться, что Покатигорошек, мол, детей их обижает.

Так вот и рос он.

Однажды стал Покатигорошек расспрашивать у матери:

– Почему я у вас один? Почему нет у меня ни сестер, ни братьев?

Мать утерла углом платка глаза и говорит:

– Были у тебя, сынок, и братья и сестрица...

– А где же они? Коль поумирали, то я ничего поделать не в силах, а коль в неволю попали, то пойду их вызволять.

Рассказала мать, что знала про своих детей.

На другой день вышел Покатигорошек на улицу погулять. Нашел там старый какой-то гвоздик, принес домой и говорит:

– Отнеси, тата, гвоздик этот к кузнецу да скажи ему, чтобы выковал из него булаву на двенадцать пудов.

Отец ничего ему не сказал, а про себя подумал: "Вот дитятко-то какое у меня народилось, не такое, как у людей. Еще мал, а уже над отцом смеется. Где ж это видано, чтоб из гвоздика двенадцатипудовую булаву выковать?"

Закинул отец гвоздик на полку, а сам поехал к кузнецу и заказал ему двенадцатипудовую булаву.

Вечером привозит булаву домой. Взял Покатигорошек булаву, вышел на огород, размахнулся и кинул ее в небо. А сам вернулся в хату и лег спать.

Наутро поднялся Покатигорошек, припал правым ухом к земле, слышит: гудит земля!

– Тата! – кличет сын. – Ступай-ка послушай, булава-то назад с неба летит.

Подставил он колено, булава ударилась о колено и переломилась надвое. Посмотрел на нее Покатигорошек и говорит:

– Ты мне, тата, сделал булаву не из того железа, что я тебе дал. Скажи кузнецу, чтобы сделал из того гвоздика!

Почесал отец затылок и поехал опять к кузнецу, на этот раз уже с гвоздиком.

Удивляется кузнец – как это можно из гвоздика да двенадцатипудовую булаву выковать! Но все же принялся за работу. Бросил гвоздик в огонь, а тот и давай расти, как на дрожжах. Растет и растет.

Выковал кузнец из гвоздика двенадцатипудовую булаву, да еще вон сколько железа осталось...

– Привез отец булаву домой. Сын поглядел на нее и спрашивает:

– Из чего кузнец ковал булаву? Может, опять не из гвоздика?

– Нет, теперь, – говорит отец, – сделано все, как ты и просил.

Вскинул Покатигорошек булаву на плечо, простился с отцом-матерью и пошел по белу свету искать сестру и братьев.

Долго ли коротко шел он, пришел-таки к Смокову дворцу. На дворе встретила его сестра Палаша.

– Кто ты такой? – спрашивает. – И зачем явился сюда? Ведь тут страшный-престрашный Смок живет...

Рассказал ей Покатигорошек, кто он и куда идет.

– Нет, – говорит Палаша, – неправда это: было у меня двое братьев, да поганый Смок поубивал их, на перекладине в конюшне повесил. А ты не мой брат.

И не поверила она.

– Так дозволь хоть переночевать у вас! – попросил Покатигорошек.

Пошла Палаша к Смоку.

– Ты чего так запечалилась? – спрашивает ее Смок.

– Да вот пришел хлопец какой-то и говорит, что он мой брат. Просится переночевать с дороги.

Взял Смок свою волшебную книгу, развернул ее, поглядел и говорит:

– Да, у тебя еще будет один брат... Но не этот... Этот обманывает. Позови-ка его сюда, я с ним сам поговорю.

Вошел Покатигорошек к Смоку:

– Добрый день, хозяин!

– Добрый день, гость!

Поставил Смок на стол угощение – железные бобы.

– Садись, – показал он Покатигорошку на железное кресло.

И только Покатигорошек сел, так кресло и рухнуло.

– Э-э, хозяин, – удивляется Покатигорошек. – И непрочные же у тебя кресла! Разве нет хороших мастеров, чтобы сделали покрепче?

Испугался Смок. Принес другое кресло, покрепче.

Сел, Покатигорошек за стол. Смок подсунул ему котел.

– Угощайся.

– Да я и правда за долгую дорогу проголодался, – говорит Покатигорошек.

И начали они есть. Смок всыплет горста в свой ртище, а Покатигорошек – две. Ест, аж за ушами трещит.

Опорожнили весь котел.

– Ну что, наелся? – спрашивает Смок.

– Не очень. Только червячка заморил.

Видит Смок: в еде не справиться ему с этим хлопцем!

– Так пойдем посмотрим на мои богатства, – говорит Смок.

Показал Смок Покатигорошку все свои богатства.

– У кого больше добра, – ухмыляется Смок: – у тебя или у меня?

– Я не богат, – говорит Покатигорошек, – но и тебе-то хвастаться нечем.

Разозлился Смок.

– Ты смеешься надо мной! Пойдем, я покажу тебе одну штуку.

Привел он Покатигорощка к той же колоде, к какой водил и братьев его.

– Если без топора перерубишь ее, без огня сожжешь, то отпущу тебя домой. А нет – будешь там, где и братья твои.

– Ну, это мы еще посмотрим! – смеется Покатигорошек. – Не пугай сокола вороной!

Притронулся он пальцем-мизинцем к колоде, а та враз и рассыпалась на мелкие щепки. А потом как дохнул, так от щепок ничего и не осталось.

Видит Смок – не простой гость попался.

– Пойдем теперь поборемся, – говорит Смок. – Посмотрим, кто из нас посильней.

– Зачем сразу бороться. Давай сперва на руках попробуем: я твою руку сожму, а ты мою.

– Да где уж тебе, молокососу, со Мной на руках тягаться! – стал горячиться Смок.

– Ничего, давай!

Разозлился Смок не на шутку:

– Ну, давай!

Схватились. Покатигорошкова рука только посинела, а Смокова аж почернела.

– Нет, – говорит Смок, – так бороться я не согласен. Давай лучше по-другому.

Дохнул он – сделался медный ток. Дохнул Покатигорошек – сделался серебряный.

Начали биться. Дохнул Смок – вогнал Покатигорошка в серебряный ток по щиколотки. Стукнул Покатигорошек

Смока булавой – ушел Смок в медный ток по колени. Второй раз дохнул Смок – вогнал Покатигорошка в серебряный ток по колени. А Покатигорошек как стукнул Смока булавой – ушел Смок в медный ток по самую грудь.

Смок запросился:

– Погоди, гость: давай передохнем.

– Да не больно мы и устали, – усмехается Покатигорошек. – Я с дальней дороги и то чувствую себя ничего А ты целыми днями вылеживаешься себе, как пан.

Подумал Смок, покрутил головой и говорит:

– Видно, хлопче, убьешь ты меня.

– Для того и пришел я!

– Оставь мне хоть полжизни, – завопил Смок. – Забирай все мои богатства, только до смерти не убивай.

– Нет, нечистая сила, хватит! Ты обозвал меня молокососом, обесславил, а теперь еще милости просишь. Нету тебе пощады!

Вырвался Покатигорошек из серебряного тока и давай бить булавой Смока. Бил, бил и вогнал его в медный ток по самые уши.

Тут Смоку и конец пришел,

Отдохнул немного Покатигорошек и пошел в Смокову конюшню. Вывел одного жеребца в поле, снял с него шкуру мешком и залез сам в тот мешок. Сидит там и ждет. Прилетает ворон с вороненком. Стали шкуру клевать. А Покатигорошек хвать вороненка за ногу.

Увидел это старый ворон, заговорил голосом человечьим:

– Кто тут?

– Я Покатигорошек.

– Отдай мое дитя.

– Добудь целящей и живящей воды – отдам.

– Хорошо, – согласился ворон. – Добуду.

Взял он две фляжки и полетел за тридевять земель, в тридесятое царство. А в том царстве бил из-под одной горы родник с водой целящей, а из-под другой – с водой живящей. Набрал ворон воды и той и другой и назад воротился.

– На, – говорит Покатигорошку, – тебе воду, только верни мне дитя.

Тут вмиг Покатигорошек разорвал вороненка надвое.

– Ай-яй! – заголосил старый ворон, – Что ты наделал?

– Ничего, – говорит Покатигорошек. – Это я чтоб попробовать.

Окропил он вороненка целящей водой – сделался он целым, покропил живящей – ожил вороненок.

– Ну вот видишь, – радуется Покатигорошек, – теперь я знаю, какая это вода.

Поблагодарил он старого ворона, а сам пошел на конюшню к мертвым братьям. Окропил их живящей водой – ожили братья, покропил целящей – прозрели глаза.

– Ой, – говорят братья, – и как же мы долго спали!..

– Спать бы вам тут веки вечные, если б не я, – отвечает Покатигорошек.

Братья протерли глаза, вглядываются.

– Кто ты такой? – спрашивают Покатигорошка.

– Ваш брат.

– Нет, – заспорил младший брат, – братьев у нас больше не было. Ты обманываешь.

А старший брат говорит:

– Ну что ж: кто бы ты ни был, а коли нас из беды вызволил, ты нам и брат.

Обняли братья Покатигорошка, поблагодарили его. Потом сожгли Смоков костяной дворец, забрали сестру и все вместе домой вернулись.

И пошел там пир на весь мир. И я у них был. Мед, вино пил. По бороде текло, а в рот не попало. И сказка вся.

Иван Утреник

Жили муж и жена. Долго не было у них детей, а потом, уже на старости лет, родились сразу три сына: один родился вечером, другой – в полночь, а третий – ранним утром. И назвали их всех Иванами: старшего – Иван Вечерник, среднего – Иван Полуночник, а младшего – Иван Утреник.

Росли братья на лес глядючи. И выросли дюжие, стройные. Только разного нраву: Вечерник был завистливый, Полуночник злой, а Утреник – не злой, не завистливый, а самый смелый и добрый.

Случилось на ту пору у царя в том царстве несчастье: пропали у него три дочери. Всюду искали их, а найти никто не мог.

И объявил царь повсюду: кто найдет его дочерей – полцарства тому отдаст и дочь, какая приглянется.

Доведались о том братья и стали отца просить, чтоб отпустил их на поиски царских дочерей.

– Ступайте, – говорит отец, – ищите, коли есть охота.

Пошли братья к кузнецу и заказали себе по булаве: Вечерник заказал булаву на шесть пудов, Полуночник – на девять, а Утреник – на двенадцать. Смеются братья над ним:

– Зачем тебе лишнюю тяжесть таскать?

– Ничего, – говорит младший брат, – запас беды не чинит.

Собрались они да и пошли. Коль идти, так идти – зашли в такие дебри, что и выбраться не могут. Стали братья дорогу себе прокладывать: махнет Вечерник булавой – осины валятся; махнет Полуночник – ели валятся, а махнет Утреник – дубы с корнями выворачиваются.

Проложили они дорогу и вышли на поляну. Видят – стоит на поляне большой дом, каменной стеной обнесен. Подошли они к стене, а в ней железные ворота на замке.

Постучали братья в ворота – никто не открывает.

– Придется, видно, их булавой высаживать, – говорит старший брат.

Размахнулся он, грохнул булавой – только булава погнулась, а ворота ни с места.

– Давай-ка я ударю, – говорит средний, брат.

Стукнул он своей булавой – ворота только вогнулись.

– Ну, теперь я попробую, – говорит младший брат.

Размахнулся он да так стукнул, что ворота на две створки и разлетелись.

Старшие братья только губы прикусили, а младший смеется:

– А не говорил ли я, что запас беды не чинит!

Вошли они во двор – никого не видать, а богатства кругом, как у пана: в амбарах зерна полным-полно, а в хлевах – коров и волов.

У Вечерника так глаза и разгорелись.

– Коли так, – говорит он, – то мы будем тут хозяевами. К чему нам теперь эти царевны?

Зашли в дом, переночевали. Наутро уговорились, что один останется обед варить, а двое пойдут на охоту.

Остался в первый день старший брат. Зарезал он вола, – разобрал мясо на куски, положил в котел и стал варить.

– Сварил и лег отдыхать, ждет братьев своих.

Вдруг кто-то в двери – стук, стук!

– Отворяй! – кричит.

Глянул Вечерник в окно, видит – стоит у дверей седенький дедок: сам с ноготок, борода с локоть, глаза, как яблоки. Железными толкачами постукивает, проволочным кнутом пощелкивает.

– Кто ты такой? – спрашивает Вечерник.

– Хозяин этого дома. Коль не откроешь, я толкачом двери высажу!

Испугался Вечерник, открыл.

– Теперь перенеси меня через порог! – велит дедок.

Вечерник пересадил дедка через порог.

– Посади на лавку!

Вечерник посадил его на лавку.

– Подавай сюда котел с волом!

Вечерник отказывается:

– Не могу, – говорит, – жду братьев к обеду.

Дедок злобно защелкал проволочным кнутом:

– Как это так – не могу! Вы в моем доме живете, добром моим пользуетесь, а меня накормить жалеете!

"Ну что ж, – думает Вечерник, – пусть похлебает юшки, много ли ему надо",

Поставил он перед дедком котел, а тот как набросился на вола – всего съел да и юшку всю похлебал. Наелся и давай Вечерника толкачами толочь, проволочным кнутом стегать! Избил до полусмерти, а сам исчез.

Пришел в себя Вечерник, кое-как дотащился до постели и лежит – еле дышит.

Вернулись братья с охоты.

– Давай обед, – говорят.

– Ничего нету... – стонет Вечерник.

– Почему ж ты не наварил?

Стыдно Вечернику признаться, что отдубасил его какой-то дедок, он и говорит:

– Да неможется мне что-то...

Ничего не поделаешь – пришлось младшим братьям обед варить: зарезали они вола, разобрали мясо на куски и сварили. Сами наелись и брата накормили.

На Другой день остался дома Полуночник. Сделал он все что надо и лег отдыхать. Вдруг кто-то в дверь стучит,

– Кто там? спрашивает Полуночник.

– Хозяин.

Он открыл, глядь – тащится седенький дедок: сам с ноготок, борода с локоть, глаза, как яблоки; железными толкачами постукивает, проволочным кнутом пощелкивает.

– Перенеси меня через порог! – кричит дедок.

Испугался Полуночник лупоглазого дедка, перенес его через порог.

– А теперь посади на лавку!

Посадил и на лавку.

– Дай попить и поесть!

"Ну что ж, – думает Полуночник, пускай похлебает немного юшки, сколько там ему надо".

Поставил он перед дедком котел. А дедок все поел, избил Полуночника до полусмерти и под лавку бросил.

Воротились братья с охоты, опять нечего есть. А Полуночник стонет:

– Занедужил я, братцы...

Вечерник молчит, а Утреник и говорит:

– Что это за болезнь такая на вас напала? Коли будете так хворать, мы тут с голоду пропадем.

На третий день остался дома младший брат – Иван Утреник. Сделал он все что надо, лег отдыхать, пока братья с охоты вернутся.

Вдруг кто-то стучит в дверь:

– Открой!

Не хотелось Утренику подыматься.

– Дверь не заперта, – отвечает он, – сам открывай!

Пришлось дедку самому открыть. Как увидел его Утреник, так со смеху и прыснул:

– Сколько, – говорит, – живу на свете, а такого забавного деда не видывал!

Разгневался дедок и как кинется на Утреника с толкачами!

– Ах, ты так! – говорит Утреник. – Не на того наскочил!

Схватил он булаву и давай дедка дубасить. Избил его, толкачи и кнут отобрал, а самого затащил в лес, расщепил там пень, всадил бороду в расщеп, клином заклинил и пошел назад.

Воротились братья с охоты.

– Ну что, сварил обед?

– Сварил, – отвечает Утреник.

Поставил он котел на стол. Наелись братья и спрашивают:

– А не приходил к тебе, чего доброго, лупоглазый дедок?

– Приходил.

– Ну и что?

– Ничего. Я бороду ему в пень заклинил, чтобы больше сюда не ходил.

– Не может быть этого! – удивляются братья.

– Пойдемте, покажу.

Пошли они ко пню, а там одна только борода торчит...

– Вот черт лупоглазый, вырвался! – говорит Утреник.

– Надо его найти, а то он опять будет к нам таскаться.

Пошли его искать. Шли, шли по следу и подошли к большому камню. Сдвинулся камень, а под ним нора, да такая глубокая, что и дна не видать.

– Надо его оттуда выманить и добить, – говорит старший брат. – А то нам в этом доме житья не будет.

– И то правда, – согласился средний брат, вспомнив, как избил его дедок своими толкачами.

Сделали братья длинный ремень из воловьих шкур, привязали к нему корзину и стали советоваться, кому из них спускаться в нору.

Старший говорит:

– Мне что-то неможется, я не полезу.

Средний тоже отказывается.

– Ну, ежели вы такие хворые, то я полезу, – говорит младший брат. – Спускайте меня да смотрите: как дерну за ремень – тащите назад.

Спустили его братья вниз, и очутился Иван Утреник под землею.

"Где ж тут черта этого искать?" – думает он. Осмотрелся, видит – стоит поблизости медный дворец. Иван вошел во дворец, а там сидит девушка, измученная да печальная, слезами заливается. Жаль стало Ивану девушку.

– Чего ты, сестрица, плачешь? – спрашивает.

– Да как же мне не плакать: была я царская дочь, а теперь невольницей стала злого Кощея...

Начал Иван Утреник утешать царевну:

– Потерпи маленько, я тебя вызволю!

– Ох, – вздыхает царевна, – уж никто меня не вызволит – злой Кощей с любым богатырем справится. Беги, хлопец, а то он скоро домой вернется.

– Никуда я не уйду, пока злого Кощея со свету не сживу! Где он?

– Кто его знает: может, в серебряном дворце, может, в золотом, а может, где по свету летает.

– А где твои сестры?

– Средняя живет недалече, в серебряном дворце, а младшая чуть подальше, в золотом.

Пошел Иван к средней сестре, в серебряный дворец, – и там нету Кощея: одна царевна сидит, слезами заливается. Поговорил он с царевной, утешил ее, как мог, и пошел к младшей сестре – в золотой дворец. Осмотрел дворец – никого нету. Вдруг видит – сидит в малой светелке девушка с русыми косами. Загляделся на нее Иван.

– Ты кто будешь, красавица? – спрашивает.

– Была я царская дочь, а теперь вот невольница поганого Кощея. А ты кто?

– Крестьянский сын Иван Утреник.

– А зачем ты сюда пришел, крестьянский сын Иван Утреник?

– Я пришел Кощея убить и тебя из неволи вызволить.

Царевна тяжко вздохнула:

– Ой, добрый молодец, никто не может Кощея убить, ведь он бессмертный. Вот если бы его смерть найти, тогда бы он и сам околел.

– А где ж его смерть?

– Слышала я, – говорит царевна, – что есть на дне моря сундук, в сундуке – заяц, в зайце – утка, а в утке – яйцо. Вот это и есть его смерть.

– Спасибо, родная! – говорит Иван. – Жди меня здесь – пойду искать Кощееву смерть.

Выбрал он себе во дворце самый лучший Кощеев лук и пошел. Шел, шел, и есть ему захотелось. Глядь – коршун летит. "Убью, – думает, – этого коршуна, раз ничего лучшего не нашлось". Нацелился он в коршуна, а тот говорит ему голосом человечьим:

– Не бей меня, Иван Утреник, я тебе еще в беде пригожусь.

Опустил Иван лук, пошел дальше. А есть ему так хочется, прямо голову кружит. "Ну, – думает, – теперь кто бы ни встретился – убью".

Только он подумал, видит – бежит волк. Поднял Иван лук, а волк и говорит:

– Не бей меня, Иван Утреник, я тебе в беде еще пригожусь.

Пошел Иван дальше. Приходит он к морю. Смотрит – лежит огромный рак: одна половина на берегу, другая – в море. Подумал Иван: "Вот где неплохая еда валяется". И только он нагнулся к раку, чтоб оторвать клешню, как тот начал просить:

– Не трогай меня, Иван Утреник. Видишь, я мучаюсь: одна половина на берегу лежит, а другая в море плавает. Возьми лучше кол да столкни меня в море. Я тебе за это что хочешь сделаю.

Иван послушал его, нашел кол и столкнул рака в море.

Глотнул рак воды, обрадовался и говорит Ивану:

– А теперь, добрый хлопец, скажи, что ты хотел бы: я все тебе сделаю.

Иван говорит:

– Есть в море сундук, в сундуке – заяц, в зайце – утка, а в утке – яйцо: это смерть злого Кощея. Она мне и нужна.

– Жди тут, я достану тебе этот сундук, – сказал рак и нырнул на дно моря.

Нашел там сундук и выбросил его на берег.

Взял Иван сундук, разбил замки. И только открыл он крышку, как выскочил оттуда заяц и помчался по берегу моря.

Иван так за голову схватился:

– Что ж я наделал? Вот бы теперь сюда того волка!

И только он это вымолвил, глядь – бежит волк. Поймал волк зайца и разорвал его на куски. Выскочила из зайца утка и полетела на море.

Опять Иван пригорюнился:

– Вот был бы теперь здесь тот коршун, он бы утку эту поймал!

Не успел он это вымолвить – откуда ни возьмись коршун над морем. Схватил он утку, принес ее на берег и разорвал на куски. Выпало из утки яйцо. Взял Иван то яйцо, положил себе в карман и пошел назад.

Приходит он в золотой дворец. Смотрит – сидит там знакомый ему седой дедок – сам с ноготок, глаза, как яблоки, а без бороды. Как увидел он Ивана, так и затрясся от злости:

– Вот кого я давненько жду! Из-за тебя я без бороды остался! Ну, теперь ты от меня не уйдешь! Хотя ты и силен, да нету на свете сильнее меня.

Схватил лупоглазый Кощей свои железные толкачи и кинулся на Ивана. А тот – бац ему в лоб яйцом! У Кощея толкачи так из рук и выпали. Упал он – и поганый дух из него вон...

Сжег Иван злого Кощея, а пепел по ветру развеял. И пошел к царевне:

– Спасибо тебе, – говорит ей, – что ты помогла мне эту нечистую силу со свету сжить. За это отведу я тебя к отцу-матери.

Обняла царевна Ивана, поцеловала:

– А я за это замуж за тебя пойду, только за тебя.

– Ну, смотри ж, чтоб слово сдержала!

Собрались они и пошли. Отошли немного, Иван оглянулся назад, посмотрел на дворец:

– Эх, жалко бросать столько золота: оно бы дома нам пригодилось.

Тогда царевна вынула платочек, дала ему.

– Махни, – говорит, – этим платочком трижды слева направо.

Махнул Иван платочком, и вмиг весь дворец в золотое яйцо свернулся. Удивляется Иван, а царевна и говорит:

– Коль захочешь опять иметь такой дворец, то махни трижды этим платочком справа налево...

Положил Иван платочек и яйцо в карман, и пошли они дальше, к серебряному дворцу. Взяли с собой среднюю царскую дочь. Иван и ее дворец положил в карман. Дошли они до медного дворца забрали старшую дочь, а Иван и медный дворец положил себе в карман. "Запас беды не чинит", – думает.

Подошли они к норе, через которую Иван в Кощеево царство спускался. Посадил он старшую царевну в корзину и дернул за ремень – корзина вверх и поднялась.

– Молодцы мои братья, – радуется Иван, – ждут меня там!

Подняли они так вот еще двух сестер. Подошел черед Ивану Утренику. А завистливый Вечерник и говорит брату:

– Зачем нам Утреник? Как узнает царь, что он его дочек вызволил, отдаст ему полцарства и самую красивую дочь в жены. А нам что достанется? Лучше скажем, что это, мол, я его дочек вызволил, а ты помогал. Ну, а с тобой я поделюсь по-братски.

Уговорились они так и оставили меньшого брата под землей.

Ждал, ждал Иван Утреник корзину, да так и не дождался. "Вот тебе и братья! – думает Иван. – Изменники, а не братья!"

Погоревал он и пошел бродить по подземному царству. Идет и идет, а тут вдруг такая буря поднялась, что хоть пропадай. Спрятался он под густой дуб. Стоит там и вдруг слышит – пищат на дубе в гнезде птенчики: дождь с градом так и бьет их!

Пожалел Иван птенчиков. Взобрался на дуб и накрыл их своей свиткою. И только он собрался слезть назад, вдруг слышит – что-то наверху шумит, аж ветер на семь верст свистит.

Прилетает к гнезду лазоревая птица Нагай, заметила, что Иван прикрыл ее гнездо от града, и говорит ему:

– Не знаю, добрый человек, как мне тебя и отблагодарить за то, что ты детей моих от смерти спас.

– Вынеси меня, – говорит Иван, – на нашу землю.

– Охотно вынесу. Только достань мне бочку воловьего мяса да бочку воды родниковой. Знаешь, мне часто придется по пути подкрепляться, ты ведь нелегкий!..

А где же мне достать все это?

– Ступай за огненную реку. Живет там слепой дед. У него много волов.

Направился Иван к слепому деду. Говорит дед:

– Дам тебе, хлопец, бочку мяса и бочку воды родниковой, только попаси одно лето моих волов. А то я слепой, мне трудно за ними бегать.

Иван согласился и остался у слепого деда пастухом.

– Всюду паси их, – говорит дед, – только на луг старой ведьмы бабы Яги не гоняй, а то она погубит тебя... Я погнал раз волов к ней на луг, а она мне за это глаза выколола. Тридцать лет не вижу я свету белого.

– Ничего, – говорит Иван, – как-нибудь и с ведьмой управимся.

Ссучил он себе проволочный кнут, взял булаву и погнал дедовых волов на ведьмин луг.

Только он их пригнал, вдруг видит – мчится баба Яга в ступе, толкачом погоняет, метлой след заметает.

– Кто это тебе дозволил, – кричит баба Яга, – волов на моем лугу пасти? Вот я тебе сейчас глаза выколю, ты и луга моего и свету белого больше не увидишь!

Замахнулась ведьма железным толкачом и кинулась на Ивана. А Иван как хлестнет ее проволочным кнутом, как огреет булавой – так у ведьмы у самой глаза на лоб полезли. Бил, бил Иван ведьму, пока она пощады просить не стала.

– Верни, – говорит ей Иван, – деду глаза, тогда отпущу тебя.

– Верну, только отпусти. В моей избушке стоят две склянки: с целящей и живою водой. Ты возьми их, помажь деду глаза – он и прозреет.

– Нет, – говорит Иван, – я не верю тебе – ты обманешь. Идем вместе.

Взяли они те стекляночки да и пошли к деду. Помазал Иван деду глаза целящей водою – выросли у деда новые глаза; помазал живою стали они видеть.

Дед так обрадовался, что не знает, как и благодарить Ивана.